в каком году угон воздушного судна стал квалифицироваться как самостоятельный вид преступления

А. Павлинов, кандидат юридических наук.

Терроризм: современные аспекты / Сборник научных статей. М., 1999, с. 87.

Анализ содержания указанного деяния, связанного с терроризмом, следует отнести к преступлениям международного характера. В настоящее время во многих странах национальные законы предусматривают ответственность за угон самолетов, нападение на их экипажи, действия, ставящие под угрозу безопасность полетов.

Многолетняя практика убедительно подтвердила, что в борьбе с посягательствами на авиасредства и безопасность полетов явно недостаточно усилий отдельных стран. Эта проблема переросла национальные рамки и приобрела международный характер.

Не случайно поэтому борьбе с преступлениями, направленными против объектов гражданской авиации, были посвящены три международные конвенции: Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершенных на борту воздушного судна (Токио, 1963 г.), Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (Гаага, 1970 г.) и Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (Монреаль, 1971 г.).

В каждом последующем документе все более детализируется состав указанных преступлений. В Токийской конвенции под незаконным вмешательством в деятельность гражданской авиации понималось уголовное правонарушение либо действия, являющиеся или не являющиеся правонарушениями, которые могут поставить под угрозу или угрожают безопасности воздушного судна либо находящимся на его борту лицам или имуществу, или которые угрожают поддержанию порядка или дисциплине на борту.

Кроме того, к указанным деяниям относились случаи, «когда находящееся на борту лицо незаконно совершает с помощью силы или угрозой силы акт вмешательства, захвата или другого преступного использования управления воздушным судном в полете или когда оно готовится совершить такой акт».

В Гаагской конвенции было уточнено понятие захвата воздушного судна. В ст. 1, наряду с указанием на «силу» или «угрозу силой», введено понятие «любые другие угрозы». Кроме того, детализировано понятие «преступного использования управления воздушным судном». Формулировка Гаагской конвенции признает таковым захват воздушного судна, или осуществление контроля над ним, или попытку совершения названного акта. Важным дополнением стало признание преступными действий соучастников.

К данному составу относится помещение (или совершение действий, приводящих к этому) каким бы то ни было способом на воздушное судно устройства или вещества, которое может его разрушить, причинить повреждения, вывести из строя или создать угрозу для безопасности в полете.

И все же международное законодательство, а также законодательство зарубежных государств в определении и квалификации посягательств на безопасность полетов, пиратства в воздухе, по нашему мнению, страдает рядом пробелов, снижающих его эффективность.

Так, положения двух последних конвенций фиксируют, что договаривающиеся государства обязаны без каких-либо исключений «передавать дело своим компетентным органам для целей уголовного преследования». Однако выражение «для целей» довольно расплывчато. В самом деле, названная «цель» может не совпасть с «целью», рассматриваемой судом в рамках национального законодательства. И если преступники будут добиваться признания за ними политических мотивов их действий, то формально состава преступления может не быть вовсе.

Вместе с тем ч. 2 ст. 8 Конвенции о пресечении терроризма содержит императив о том, что никакое ее положение не может быть интерпретировано в качестве заключающего обязательства о юридической взаимопомощи, если государство имеет серьезные причины полагать, что просьба о выдаче преступника иностранному государству на самом деле была представлена с целью преследования или наказания этого лица по соображениям расы, национальности или политических взглядов.

Россия ратифицировала конвенцию с оговоркой, в том числе относящейся и к этой норме: «Российская Федерация исходит из того, что положения статьи 5 и пункта 2 статьи 8 Конвенции должны применяться таким образом, чтобы обеспечить неотвратимость ответственности за совершение преступлений, подпадающих под действие Конвенции, без ущерба для эффективности международного сотрудничества по вопросам выдачи и правовой помощи».

Исходя из формулировки ч. 4 ст. 15 Конституции РФ относительно признания общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ составной частью правовой системы России существенное значение приобретают предписания федеральных законов и других нормативных правовых актов о применении судами, прокуратурой, правоохранительными органами международных договоров. Особенно это касается Уголовного кодекса РФ, в котором положение о том, что Кодекс основывается наряду с Конституцией РФ на общепризнанных принципах и нормах международного права (ч. 2 ст. 1), не дополняется широко распространенным ныне в российском законодательстве предписанием о непосредственном применении международных договоров РФ к отношениям, регулируемым Уголовным кодексом.

Реализация вышесказанного, при непременном учете существующих в данной области международных норм и стандартов, на практике будет способствовать обеспечению безопасности воздушных полетов от актов терроризма.

И несколько слов о составе преступления, предусмотренного ст. 211 УК РФ: «Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава».

Учитывая, что сейчас в собственности отдельных лиц могут находиться не только маломерные моторные суда, но и катера, катамараны, яхты любого водоизмещения, а также планеры, мотодельтапланы, вертолеты и самолеты и т.д., круг лиц, управляющих такого рода судами и не относящихся к специальным субъектам, значительно расширяется.

Объективная сторона преступления включает в себя угон или захват с целью угона вышеперечисленных транспортных средств.

Под угоном следует понимать самовольное перемещение судна или железнодорожного состава с места их нахождения. Эти действия могут осуществляться и без применения насилия в случаях, когда судно находится без экипажа, состав без машиниста, пассажиров, охраны или транспортные средства угоняются по договоренности с экипажем, обслуживающим персоналом или охраной.

Захват судна считается оконченным с момента, когда виновный устанавливает контроль над транспортным средством либо его экипажем независимо от того, было ли оно затем угнано. Угон воздушного судна считается оконченным преступлением с момента взлета. В воздухе судно признается угнанным с момента изменения его маршрута по воле угонщика. Попытка угона или захвата соответствующих транспортных средств квалифицируется как покушение на преступление.

Преступление, предусмотренное ст. 211, включено в гл. 24 УК «Преступления против общественной безопасности». Здесь необходимо отметить ту важную роль, которую отводит законодатель институту освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и институту добровольного отказа от преступления в борьбе с правонарушениями данного вида.

Причиной, побудившей законодателя выделить институт деятельного раскаяния в нормах (ст. ст. 205, 206, 208, 222), придать ему обязательный характер, а правоприменителя делать акцент на гарантию непривлечения к уголовной ответственности террористов, лиц, захватывающих заложников, участников незаконного вооруженного формирования, является, на наш взгляд, то обстоятельство, что правоохранительные органы могут оказаться не в состоянии самостоятельно предупредить и пресечь действия по организации террористических актов, захватов заложников и прочее, в силу чего предотвращение тяжких последствий деятельности преступников порой будет зависеть только от их воли.

Вышесказанное в полной мере относится и к преступлению, предусмотренному ст. 211 УК. Если должностные лица проявили халатность и пропустили на борт воздушного судна угонщиков, тем самым поставив под угрозу жизнь пассажиров, членов экипажа, то должен быть задействован правовой механизм, который устранил бы возникшую угрозу (отказ виновного от своих намерений и сдача властям в обмен на освобождение от уголовной ответственности) или свел бы его к минимуму. Для этого было бы целесообразно дополнить ст. 211 УК примечанием, аналогичным к ст. ст. 205, 206, 208 и др. Тогда угроза репрессии за содеянное соединится с показом виновному другого пути, дающего ему возможность искупить вину за содеянное.

Источник

Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава

Общая характеристика, история развития законодательства и проблемы квалификации преступлений по угону судна воздушного или водного транспорта, железнодорожного подвижного состава. Объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона преступлений.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Угон либо захват воздушного, водного судна или железнодорожного подвижного состава нередко выступает средством совершения других преступлений: государственной измены, незаконного пересечения государственной границы, пиратства. В этих случаях действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений.

К воздушным суднам относятся любые летательные аппараты независимо от формы собственности (государственные, частные), ведомственной принадлежности (военному или гражданскому ведомству) и целевого назначения (пассажирские, транспортные, санитарные и т.д.): самолеты, вертолеты, дельтапланы, дирижабли, воздушные шары и другие летательные устройства, полет на которых требует соблюдения мер безопасности.

К железнодорожному подвижному составу относятся средства передвижения железнодорожного транспорта: электровозы, локомотивы, вагоны и т.д.

Исходя из цели, можно выделить следующие задачи:

— дать общую характеристику изучаемого преступления, рассмотреть историю развития законодательства.

— изучить объект и объективную сторону преступления угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава.

— рассмотреть субъект и субъективную сторону анализируемого преступления.

— проанализировать проблемы квалификации преступления угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ).

1 Общая характеристика преступления угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ). Развитие законодательства

Среди преступлений против общественной безопасности особое место занимает угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, ответственность за которое предусмотрена ст. 211 УК. Угон часто сопряжен с гибелью людей, причинением вреда здоровью, материального и иного ущерба, незаконным переходом (перелетом) границы, захватом заложников и т.д.

История криминализации этого преступного деяния, а также сходного с ним по объективной стороне угона транспортных средств (ст. 166 УК РФ) выглядит следующим образом. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17.04.1973 УК РСФСР был дополнен статьей 213.2 «Угон воздушного судна», помещенной в главу 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения».

В специальной литературе маломерные морские и речные моторные суда не признавались предметом водно-транспортных преступлений, а относились к транспортным средствам, о которых шла речь в примечании к ст. 211 УК 1960 года (Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств лицом, управляющим транспортными средствами.) ‘к. В судебной практике нарушение лицом действующих правил управления маломерными судами, повлекшее гибель людей или иные тяжкие последствия квалифицировались по ст. 213 УК 1960 г. (Нарушение действующих на транспорте правил). Такое решение было вынужденным, поскольку субъектом водно-транспортного преступления традиционно считались лица, которые должны были состоять на службе в системе транспорта. Маломерные моторные суда могли находиться в личной собственности и, следовательно, управляться лицами, которые не признавались субъектами преступления, предусматриваемого ст. 85 УК (Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта). В целях устранения данного пробела судебная практика и пошла по пути квалификации по ст. 213 УК 1960 г.

2 Объект и объективная сторона преступления угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ)

Предметом преступления является судно воздушного (различные летательные аппараты, предназначенные для перемещения людей или грузов по воздуху) или водного транспорта (средства, предназначенные для перемещения людей и грузов по воде и относящиеся к категории транспортных судов), железнодорожный подвижной состав (любые машины и механизмы, передвигающиеся по железнодорожным путям с помощью механической силы).

Угон транспортного средства считается оконченным в момент начала его движения под контролем захватчика вопреки воле владельца. Если это воздушное судно, то момент окончания преступления приходится на начало отрыва воздушного судна от земли. Захват транспортного средства считается оконченным в момент установления захватчиками над ним фактического контроля. Если транспортное средство находится в движении, то момент окончания преступления приходится на начало схода средства с планового маршрута и движения под контролем захватчиков.

Угон воздушного судна, находящегося на земле, является оконченным преступлением с момента его взлета независимо от того, предшествовал ли этому захват судна или нет. В воздухе судно признается угнанным с момента изменения установленного для него маршрута по воле преступника.

Угон водного судна или железнодорожного подвижного состава, не находящегося в движении, является оконченным с момента приведения их в движение под контролем преступников. Если названные транспортные средства находятся в движении, преступление окончено с момента уклонения от заданного маршрута.

Захват воздушного или водного судна и железнодорожного подвижного состава представляет собой установление над ними (насильственного или ненасильственного) контроля, когда субъект имеет возможность распоряжения ими в своих целях. Захват чаще всего предшествует угону, но может выступать и как самостоятельный признак объективной стороны преступления, если была цель последующего угона транспортного средства.

При отсутствии цели угона захват не образует данного преступления. Например, захват судна и объявление пассажиров заложниками квалифицируются, в зависимости от конкретных обстоятельств, по ст. 126 или 127 УК.

Могут иметь место стадии совершения преступления, если в ходе подготовительных действий или деяний, непосредственно направленных на угон либо захват, развитие преступления было прервано и не доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного.

3 Субъект и субъективная сторона анализируемого преступления

Субъектом угона судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава может быть любое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. В отличие от состава преступления, предусмотренного ст. 166 (Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения) субъектом этого преступления могут быть и члены экипажа, машинисты, которые имеют доступ к транспортному средству в связи с выполнением своих служебных обязанностей.

4 Проблемы квалификации преступления угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ)

Особо квалифицирующими признаками рассматриваемого деяния, согласно ч. 3 ст. 211 УК РФ, являются совершение его: 1) организованной группой; 2) с причинением по неосторожности виновного смерти человеку или 3) иных тяжких последствий. Содержание данных особо квалифицирующих признаков в основе совпадает с содержанием аналогичных признаков ранее рассмотренных составов преступлений.

Иными тяжкими последствиями в данном случае признаются уничтожение или повреждение транспортных средств, имущества пассажиров, аэродромных, портовых или пристанционных сооружений, наступление аварий, катастроф или гибели людей, дезорганизация на длительный срок работы транспорта, а также умышленное убийство в процессе угона или захвата транспортного средства.

Умышленное убийство не охватывается признаками данного преступления и подлежит квалификации по совокупности преступлений (ст. 105 и 211).

Понятие группового преступления дается в ст. 35 УК.

Иные тяжкие последствия предполагают причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью нескольким лицам, причинение крупного материального ущерба, дезорганизацию работы транспорта на длительный срок и т.д.

Вина выражается в умысле по отношению к угону либо захвату транспортного средства. По отношению к тяжким последствиям возможны как умысел, так и неосторожность. Гибель людей допускается статьей только в случае, если она причинена по неосторожности.

В заключение можно сделать следующие выводы:

Под железнодорожным подвижным составом имеются в виду локомотивы, вагоны и дрезины.

Как угон, так и захват транспортного средства с целью угона предполагают установление контроля над этим средством, с этого момента преступление считается оконченным.

Если контроль над транспортным средством независимо от воли угонщика не установлен, его действия квалифицируют как покушение.

Контроль может состоять как в личном управлении транспортным средством, так и в понуждении его экипажа под угрозой насилия выполнять действия по угону.

Угон, совершаемый с целью совершения другого преступления (хищение транспортного средства, похищение человека и т.д.), квалифицируется по совокупности комментируемой статьи и соответствующих статей УК.

Угон объективно связан с нарушением правил безопасности и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта (ст. 263 УК), с наличием на борту людей, незаконно лишенных свободы (ст. 127 УК), поэтому подобные преступления самостоятельной квалификации не требуют.

Требование преступника предоставить предусмотренное комментируемой статьей транспортное средство под угрозой применения к захваченным заложникам насилия, опасного для жизни и здоровья, должно квалифицироваться по совокупности ч. 2 комментируемой статьи и ст. 206 УК.

Квалифицированным видом (ч. 2 ст. 211) угона или захвата указанных транспортных средств является их совершение:

а) группой лиц по предварительному сговору;

в) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия;

Особо отягчающими обстоятельствами (ч. 3 ст. 211) признаются такие деяния при угоне или захвате, если они:

— совершены организованной группой;

— привели к иным тяжким последствиям.

Иными тяжкими последствиями в данном случае признаются уничтожение или повреждение транспортных средств, имущества пассажиров, аэродромных, портовых или пристанционных сооружений, наступление аварий, катастроф или гибели людей, дезорганизация на длительный срок работы транспорта, а также умышленное убийство в процессе угона или захвата транспортного средства.

Умышленное убийство не охватывается признаками данного преступления и подлежит квалификации по совокупности преступлений (ст. 105 и 211).

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 13.06.96 г. № 63-ФЗ

2. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 08.12.03 г. № 162-ФЗ

5. Гагаров А.Н. Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава / Актуальные вопросы государства и права на современном этапе. 2005.

11. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Уч. / Под ред. проф. Б.В. Здравомыслова. М., 2008.

Подобные документы

Захват воздушного, водного либо железнодорожного транспортного средства с целью угона. Квалификация преступления в соответствии со статьей 211 Уголовного кодекса РФ. Предмет преступления, общественная опасность. Вина и ответственность за преступление.

презентация [4,9 M], добавлен 05.03.2015

Объекты транспортных преступлений. Субъективная сторона транспортных преступлений. Нарушение правил эксплуатации транспорта. Разрушение путей сообщения и транспортных средств. Угон железнодорожного состава, воздушного, морского или речного судна.

реферат [28,6 K], добавлен 02.02.2011

Классификация состава преступления по фабуле уголовного дела. Структурные элементы состава преступления: объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона. Разграничение двух близких по составу преступлений на основе обвинительных приговоров.

практическая работа [28,4 K], добавлен 14.01.2011

История законодательства об уголовной ответственности за дезертирство, понятие и содержание данного преступления. Объект и объективная, субъект и субъективная сторона дезертирства, его основные квалифицирующие факторы, освобождение от ответственности.

курсовая работа [29,1 K], добавлен 21.12.2011

Понятие состава преступления. Элементы состава преступления. Функции состава преступления. Объект и субъект состава преступления. Объективная сторона преступления. Субъективная сторона состава преступления.

курсовая работа [37,3 K], добавлен 19.12.2004

Понятие состава преступления. Элементы состава преступления. Объект преступления. Объективная сторона преступления. Субъект преступления. Субъективная сторона состава преступления. Виды состава преступления.

курсовая работа [44,5 K], добавлен 09.02.2007

История развития законодательства о преступлениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта. Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта. Принципы международных перелетов.

курсовая работа [39,7 K], добавлен 30.11.2008

Источник

ВС впервые дал разъяснения по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми

24 декабря Пленум Верховного Суда принял Постановление «О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми».

Напомним, что, как ранее писала «АГ», проект постановления был рассмотрен 9 декабря и после обсуждения направлен на доработку.

Комментируя изначальную редакцию, советник ФПА РФ, член Совета АП г. Москвы Евгений Рубинштейн отмечал, что документ разъясняет спорные вопросы квалификации по уголовным делам о похищении человека и ограничении свободы. По его словам, в проекте также нашли отражение многие теоретические подходы относительно квалификации действий, относящихся к торговле людьми.

Директор КА «Презумпция» Филипп Шишов добавил, что проект документа впервые объединил многочисленную судебную практику, связанную с уголовными делами о похищении человека и торговле людьми.

Управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов в свою очередь указал, что в проекте постановления большое внимание уделено вопросам квалификации и освобождения от уголовной ответственности, ранее вызывающим трудности у правоприменителей.

Новое в итоговой редакции

Отметим, что в окончательной редакции документа значимые корректировки коснулись лишь разъяснений по делам о похищении человека.v

Так, в проекте отмечалось, что под похищением человека следует понимать его захват и перемещение в другое место, совершенные против или помимо воли потерпевшего и направленные на его незаконное удержание. В итоговой редакции постановления указано, что похищение включает в себя не только незаконные захват и перемещение потерпевшего, но и последующее удержание. Документ дополнился ссылкой на то, что цель и мотивы похищения не имеют значения для квалификации.

В финальной версии появилось указание на то, что захват, перемещение и удержание человека могут быть совершены с применением угроз, насилия, с использованием беспомощного состояния потерпевшего. Похищение может быть совершено также путем обмана потерпевшего или злоупотребления его доверием.

В обеих редакциях подчеркивалось, что похищение считается оконченным с момента захвата и начала перемещения потерпевшего. Однако в первом проекте присутствовало указание на то, что не влияет на квалификацию деяния как оконченного похищения то, что потерпевший не был доставлен в другое место вследствие обстоятельств, не зависящих от виновного.

Итоговое постановление дополнено разъяснением о том, что в случаях, когда потерпевший переместился в другое место самостоятельно вследствие обмана или злоупотребления доверием, преступление признается оконченным с момента захвата данного лица и начала принудительного перемещения либо начала его удержания, если лицо более не перемещалось.

Первый проект исходил из того, что применение насилия, опасного для жизни или здоровья, при совершении похищения или незаконного лишения свободы образует состав преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ или п. «в» ч. 2 ст. 127 УК РФ. Из итоговой редакции указание на это исключили.

Первоначальная версия разъясняла, что при квалификации похищения человека по п. «а» ч. 2 ст. 126 УК как совершенного группой лиц по предварительному сговору исполнителями данного преступления могут быть признаны лица, которые в соответствии со сговором непосредственно совершили захват, перемещение и последующее удержание либо часть из указанных действий. Но в финальной редакции Суд подошел к этому же вопросу с другой стороны. Теперь в п. 7 указано, что если в соответствии с предварительной договоренностью между соучастниками виновный совершает отдельное действие, входящее в объективную сторону похищения, то он несет уголовную ответственность в качестве соисполнителя преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору.

Итоговое постановление дополнено ссылкой на то, что если захват и перемещение человека направлены не на его последующее удержание в другом месте, а на убийство, то содеянное квалифицируется по соответствующей части ст. 105 УК и не требует дополнительной квалификации по ст. 126 УК. Иными словами, Суд исходит из того, что захват и перемещение в данном случае охватываются умыслом на убийство и составляют часть объективной стороны такого преступления. Напротив, если умысел на совершение убийства в отношении похищенного лица возникает у виновного в ходе перемещения или удержания, содеянное нужно квалифицировать по совокупности преступлений.

Иные положения постановления не изменились или же подверглись незначительной редакционной правке.

Особенности квалификации похищения и незаконного лишения свободы

Как указано в документе, общественная опасность преступлений, предусмотренных ст. 126, 127, 127.1 Уголовного кодекса, заключается в незаконном ограничении человека в его физической свободе, в том числе в свободе передвижения и выбора места своего нахождения.

В п. 3 подчеркивается, что, в отличие от похищения, при незаконном лишении свободы, предусмотренном ст. 127 УК РФ, потерпевший остается в месте его нахождения, но ограничивается в передвижении без законных на то оснований. Например, виновный закрывает потерпевшего в каком-либо помещении, связывает его или иным образом лишает возможности покинуть место, где находится потерпевший.

ВС обратил внимание на то, что незаконное лишение свободы считается оконченным с момента фактического лишения потерпевшего свободы, длительность пребывания потерпевшего в таком состоянии значения не имеет. Пленум также отметил, что если виновный сначала незаконно лишает человека свободы, а затем перемещает потерпевшего в другое место, то содеянное необходимо квалифицировать как похищение без дополнительной квалификации по ст. 127 УК.

Действия, совершенные в процессе похищения человека и состоящие в незаконном ограничении свободы потерпевшего при его перемещении и (или) удержании в другом месте, полностью охватываются ст. 126 УК и не требуют дополнительной квалификации по ст. 127 УК, подчеркнул Суд.

ВС напомнил, что применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, охватывается ч. 1 ст. 126 УК и ч. 1 ст. 127 УК РФ. В свою очередь, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью при совершении похищения охватывается п. «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ, выражение же такой угрозы при незаконном лишении свободы следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 127 и ст. 119 УК.

Постановление раскрывает, когда похищение человека необходимо считать совершенным из корыстных побуждений и, соответственно, квалифицировать содеянное по п. «з» ч. 2 ст. 126 УК. Указанный мотив присутствует в случаях, если преступление совершено в целях получения материальной выгоды виновным, другими лицами или избавления их же от материальных затрат либо по найму, обусловленному получением исполнителем материального вознаграждения или освобождением от материальных затрат.

Суд подчеркнул, что если похищение человека сопряжено с одновременным требованием передачи чужого имущества, права на имущество или совершения других действий имущественного характера, то при наличии оснований действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 126 и соответствующей частью ст. 163 УК РФ.

Исходя из примечания к ст. 126 УК добровольным следует признавать такое освобождение похищенного, при котором виновное лицо осознавало, что у него имелась реальная возможность удерживать потерпевшего, но освободило его, в том числе передало родственникам, представителям власти, указало им на место нахождения похищенного лица, откуда его можно освободить, отметил ВС.

При этом добровольное освобождение похищенного не влечет за собой отказ от привлечения виновного к уголовной ответственности за иные незаконные действия, в том числе за деяния, совершенные в ходе похищения человека, если они являются самостоятельными преступлениями.

Ответственность за торговлю людьми

Прежде всего ВС отметил, что торговля людьми может выражаться в совершении одного или нескольких указанных в ч. 1 ст. 127.1 УК действий: купли-продажи или иной сделки в отношении человека независимо от целей их осуществления, вербовки, перевозки, передачи, укрывательства или получения человека в целях его эксплуатации.

Суд указал, что осведомленность потерпевшего о характере совершаемых с ним действий и его согласие на их совершение не влияют на квалификацию. При этом цель эксплуатации человека является обязательным признаком состава только для таких действий, как вербовка, перевозка, передача, укрывательство или получение потерпевшего, подчеркнул Пленум ВС.

Далее Суд дал определение каждому из деяний, ответственность за которые предусмотрена ст. 127.1. Так, под куплей-продажей человека понимается передача его одним лицом другому за денежное вознаграждение, а под иными сделками в отношении человека – любые другие противоправные действия, приводящие к передаче потерпевшего от одного лица другому, например безвозмездная передача.

Вербовку Пленум определил как поиск, отбор и прием по найму лиц для выполнения каких-либо работ, оказания услуг либо осуществления иной деятельности, в том числе на территории иностранного государства, совершенные в целях дальнейшей эксплуатации вербуемого. При этом для получения согласия потерпевшего могут быть использованы, например, обещание вознаграждения, шантаж, обман или злоупотребление доверием (в частности, под предлогом предоставления работы или возможности обучения по той или иной профессии).

Под перевозкой Пленум понимает перемещение человека любым видом транспорта из одного места в другое, в том числе в пределах одного населенного пункта, для дальнейшей эксплуатации.

Отмечается, что передача человека заключается в предоставлении потерпевшего другому лицу, в том числе для осуществления перевозки, укрывательства, эксплуатации потерпевшего, а получение – в принятии потерпевшего от лица, его передающего, в частности для перевозки или укрывательства, а равно для его эксплуатации.

Укрывательство, по мнению Суда, состоит в сокрытии потерпевшего при совершении действий, относящихся к торговле людьми, от органов власти, родственников, заинтересованных лиц, в частности путем сообщения заведомо ложных сведений о личности или месте нахождения потерпевшего.

Обращается внимание на тот факт, что момент окончания преступления, предусмотренного ст. 127.1 УК, определяется в зависимости от способа его совершения. Так, при «заключении» сделок, в том числе при купле-продаже, момент окончания привязан к фактической передаче и получению потерпевшего, при вербовке – к получению его согласия на осуществление соответствующей деятельности. При совершении иных действий, образующих торговлю людьми, содеянное квалифицируется как оконченное преступление при передаче или получении человека либо с момента начала его перевозки или укрывательства с целью эксплуатации.

Если совершению действий, ответственность за которые предусмотрена ст. 127.1 УПК, предшествует похищение потерпевшего, то, как указано в постановлении, содеянное образует совокупность преступлений (ст. 126 и ст. 127.1 УК). В то же время незаконное лишение свободы в целях осуществления в отношении человека действий, относящихся к торговле людьми, а равно незаконное ограничение свободы потерпевшего в процессе совершения указанных действий охватываются соответствующей частью ст. 127.1 УК и не требуют дополнительной квалификации по ст. 127 УК.

Пленум добавил, что по п. «е» ч. 2 ст. 127.1 УК необходимо квалифицировать действия, относящиеся к торговле людьми, совершенные с применением насилия, как представляющего, так и не представляющего опасность для жизни или здоровья потерпевшего, а равно с угрозой применения такого насилия.

Суд также напомнил, что добровольное освобождение потерпевшего в соответствии с примечанием к ст. 127.1 не освобождает виновного от ответственности за иные незаконные действия, в том числе совершенные в ходе торговли людьми, если они содержат состав самостоятельного преступления.

В п. 16 проекта постановления содержится рекомендация судам при рассмотрении вышеуказанных деяний выявлять обстоятельства, способствовавшие их совершению, а также иные нарушения закона, например допущенные при производстве предварительного расследования или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом. В связи с этим они вправе выносить частные определения (постановления) в целях обращения на них внимания соответствующих организаций и должностных лиц.

Эксперты оценили итоговую редакцию постановления

Евгений Рубинштейн обратил внимание на корректировку п. 2, где Пленум детализировал цель, с которой может быть совершено похищение человека. Эксперт указал, что в данном пункте теперь отражены такие способы совершения похищения человека, как обман или злоупотребление доверием. По его словам, наиболее распространенными способами совершения такого преступления являются угрозы, применение насилия и использование беспомощного состояния. «Похищение путем обмана или злоупотребления доверием, если и имело место на практике, то вызывало сложности при квалификации. Сейчас получены понятные ответы на спорные вопросы», – сказал Евгений Рубинштейн.

Адвокат сообщил, что теперь уточнен подход к вопросу о соучастии лица в форме соисполнительства. «Если в первоначальной редакции для признания лица исполнителем требовалось совершение им всех или части действий, входящих в объективную сторону и образующих похищение человека, то в новой редакции достаточно совершения лишь одного из таких действий», – пояснил он.

Филипп Шишов полагает, что итоговое постановление дополнилось как минимум двумя важными изменениями. В первую очередь, как и Евгений Рубинштейн, эксперт посчитал значимым указание на то, что похищение человека может быть совершено путем обмана или злоупотребления доверием. «Такую необычную юридическую конструкцию можно назвать “похищение человека, совершенное путем мошенничества”», – добавил Филипп Шишов.

Второй важный, по мнению эксперта, момент – указание на особенности квалификации при похищении человека и его последующем убийстве. «Если убийство было спланировано до похищения, а само похищение являлось частью преступного плана, то такое убийство считается сопряженным с похищением человека и квалифицируется по ч. 2 ст. 105 УК. Если же убийство изначально не планировалось, а умысел на убийство возник уже после похищения потерпевшего, то убийство является простым, ответственность за него гораздо мягче (ч. 1 ст. 105 УК). В этом случае действия преступника по похищению человека будут квалифицироваться отдельно, а к наказанию за убийство будет добавлено наказание за похищение человека», – пояснил Филипп Шишов.

Алексей Иванов полагает, что корректировки, внесенные в первый проект постановления, скорее, направлены на его «шлифовку» и являются существенными. «В то же время указание на необходимость выявления судами обстоятельств, способствовавших совершению преступлений, при рассмотрении соответствующих уголовных дел сохранилось. Подчеркну, этим должно заниматься следствие, а не суд. Возложение функций следствия на суд недопустимо. В этом смысле просматривается опасность тенденции использования судом этой рекомендации при назначении итогового наказания, что может вызвать лишь ухудшение положения подсудимого», – заключил адвокат.

Источник