в каком журнале было впервые опубликовано произведение архипелаг гулаг в россии
Архипелаг ГУЛАГ
Опыт художественного исследования
1958—1967
дополнен: 1969—1979
1973—1975 (на Западе)
1989—1990 (СССР)
«Архипела́г ГУЛА́Г» — художественно-историческое произведение Александра Солженицына о репрессиях в СССР в период с 1918 по 1956 годы. Основано на рассказах очевидцев со всего СССР, документах и личном опыте автора.
«Архипелаг ГУЛАГ» был написан Солженицыным в СССР тайно в период с 1958 до 1968 года (закончен 22 февраля 1967 года), первый том опубликован в Париже в декабре 1973 года.
Гонорары и роялти от продажи романа переводились в Русский общественный фонд Александра Солженицына, откуда впоследствии передавались тайно в СССР для оказания помощи политическим заключённым и их семьям.
Словосочетание «Архипелаг ГУЛАГ» стало нарицательным, часто используется в публицистике и художественной литературе, в первую очередь по отношению к пенитенциарной системе СССР 1920—1950-х годов. Отношение к «Архипелагу ГУЛАГ» (как и к самому А. И. Солженицыну) и XXI веке остаётся весьма противоречивым, поскольку отношение к советскому периоду, Октябрьской революции, репрессиям, личностям В. И. Ленина и И. В. Сталина сохраняет политическую остроту.
Содержание
Критика
Интересные факты
Примечания
Литература
Ссылки
Россия в обвале (1998) · Размышления над февральской революцией (2007)
Двести лет вместе (2001—2002)
Полезное
Смотреть что такое «Архипелаг ГУЛАГ» в других словарях:
Архипелаг ГУЛАГ — Название сочинения в 3 томах (подзаголовок «Опыт художественного исследования», 1973) Александра Исаевича Солженицына (р. 1918) об истории репрессий в СССР (1918 1956). Под «островами» этого «архипелага» автор подразумевает многочисленные… … Словарь крылатых слов и выражений
АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ — Историческая эпопея А.И. Солженицына. В название книги включена аббревиатура ГУЛАГ*, то есть Главное управление лагерей системы государственной безопасности СССР. Входящие в эту систему лагеря были разбросаны по всей территории страны как острова … Лингвострановедческий словарь
Архипелаг ГУЛАГ — Ein Wachturm des „Projekt 503“ im Plan Stalins, eine Eisenbahnstrecke durch die Taiga bauen zu lassen, die den Norden Sibiriens erschließen sollte. Etwa eine Flugstunde von Turuchansk (65°51 N – 88°04 E) am nördlichen Polarkreis en … Deutsch Wikipedia
Архипелаг ГУЛаг — … Википедия
архипелаг гулаг — О разветвлённой системе изолированных изолированных от остального общества лагерей и тюрем НКВД, где содержались в период сталинщины уголовники и жертвы массовых репрессий. По названию книги А. И. Солженицына … Словарь многих выражений
ГУЛАГ — У этого термина существуют и другие значения, см. Гулаг (рок группа). Обыск при входе в лагерь на рисунке Ефросиньи Керсновской Главное управление исправительно трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения (ГУЛАГ) подразделение … Википедия
ГУЛАГ — (Главное Управление исправительно трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключений), в СССР в 1934 56 подразделение Народного Комиссариата Внутренних Дел (МВД), осуществлявшее руководство системой исправительно трудовых лагерей (ИТЛ).… … Современная энциклопедия
ГУЛАГ — (Главное управление исправительно трудовых лагерей трудовых поселений и мест заключения), в СССР в 1934 56 подразделение НКВД (МВД), осуществлявшее руководство системой исправительно трудовых лагерей (ИТЛ). Специальные управления ГУЛАГа… … Большой Энциклопедический словарь
Гулаг — (Главное управление исправительно трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключений), в СССР в 1934 56 подразделение Народного Комиссариата Внутренних Дел (МВД), осуществлявшее руководство системой исправительно трудовых лагерей (ИТЛ).… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
ГУЛАГ — (Главное управление исправительно трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключений), в 1934 56 подразделение НКВД (МВД), осуществлявшее руководство системой исправительно трудовых лагерей (ИТЛ). Специальные управления Г. объединяли многие… … Русская история
А. И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»: анализ
История создания
А. Солженицын происходил из казачества. Его родители были высокообразованными людьми и стали для молодого человека (отец погиб незадолго до рождения сына) воплощением образа русского народа, свободного и непреклонного.
Удачно складывавшаяся судьба будущего писателя – учеба в Ростовском университете и МИФЛИ, звание лейтенанта и награждение двумя орденами за боевые заслуги на фронте — круто изменилась в 1944 году, когда его арестовали за критику политики Ленина и Сталина. Высказанные в одном из писем мысли обернулись восемью годами лагерей и тремя ссылки. Все это время Солженицын творил, практически все запоминая наизусть. И даже после возвращения из казахстанских степей в 50-е годы он боялся записывать стихотворения, пьесы и прозу, считал, что необходимо «сохранить их в тайне, и с ними самого себя».
Первая публикация автора, появившаяся в журнале «Новый мир» в 1962 году, заявила о появлении нового «мастера слова», у которого не было «ни капли фальши» (А. Твардовский). «Один день Ивана Денисовича» вызвал многочисленные отклики тех, кто, подобно автору, прошел через ужасы сталинских лагерей и был готов рассказать о них соотечественникам. Так творческий замысел Солженицына стал воплощаться в жизнь.
Cам автор дал книге определение «опыт художественного исследования». «Архипелаг» — текст в известном смысле экспериментальный: в нём сцеплены разные жанры, регистры авторской речи, временные измерения повествования. Время действия «Архипелага» неоднородно, оно разворачивается в трёх переплетающихся пластах: 1) история создания ГУЛАГа — от Октябрьской революции до Кенгирского восстания , с отсылками ко временам царской тюрьмы и каторги, 2) путь человека в лагере — от ареста до освобождения и перехода в статус спецпоселенца, 3) история ареста и заключения самого Солженицына. В «Архипелаге» соединяются авторские воспоминания, оценки и комментарии («художественное»), исторический обзор («исследование»), и не только: филолог Андрей Ранчин, например, находит в книге черты исповеди (в средневековом понимании термина — повествования о греховной жизни и последующем преображении, как у Блаженного Августина), жития, мартиролога , авантюрного повествования (рассказы о побегах, глава «Белый котёнок») и пародийного этнографического исследования (глава «Зэки как нация»). Все эти слои повествования объединены единой авторской позицией — фигурой рассказчика, комментатора, проповедника, который обличает ложь и вершит праведный суд, «окликает и распекает читателя, призывает и заклинает» 2 .
«Архипелаг» — вершина Солженицына как публициста, его многотомное «Я обвиняю» , пункты которого он оглашает то с ядовитой язвительностью, то с почти библейской яростью. В его речь вплетаются русские пословицы, тюремный жаргон, пародии на советский бюрократический язык, чёрный юмор. Характерно, что во всех главах, за исключением сугубо мемуарных, авторское «я» то и дело сменяется обобщающим «мы»: Солженицын вовлекает читателя в повествование, заставляет испытать на себе весь опыт заключённого — и требует разделить ответственность за то, что эта машина насилия и смерти стала возможной.
Основу книги составили личный опыт писателя и 227 (позже список увеличился до 257) таких же, как он, узников, а также сохранившиеся документальные свидетельства.
Публикация 1 тома книги «Архипелаг ГУЛАГ» появилась в декабре 1973 года в Париже. Затем, с промежутками в год, то же издательство YMCA-PRESS выпускает 2 и 3 том произведения. Спустя 5 лет, в 1980 году, в Вермонте появляется двадцатитомное собрание сочинений А. Солженицына. В его состав входит и произведение «Архипелаг ГУЛАГ» с дополнениями автора.
На Родине писателя стали публиковать только с 1989 года. А 1990-й был объявлен в тогда еще СССР годом Солженицына, что подчеркивает значимость его личности и творческого наследия для страны.
Жанр произведения
Художественно-историческое исследование. Само определение указывает на реалистичность изображаемых событий. Вместе с тем, это творение писателя (не историка, но хорошего ее знатока!), что допускает субъективную оценку описываемых событий. Это порой ставили в вину Солженицыну, отмечая некую гротескность повествования.
В произведении «Архипелаг ГУЛАГ» автор поясняет, что он не единственный автор книги. Такой памятник жертвам репрессий невозможно создать одному. Он лишь говорит от лица целого поколения людей, «замученных и убитых» с 1917 по 1956 годы.
О чём эта книга?
О системе советских тюрем, лагерей и государственного террора — и об опыте человека, попавшего в её жернова. «Архипелаг» — это одновременно масштабное историческое исследование, рассказ автора о собственной лагерной биографии и страстное публицистическое высказывание, приговор советской системе, подкреплённый свидетельствами сотен её жертв. «Архипелаг» создан в годы, когда подобная книга была невозможна: архивы закрыты, исторические свидетельства отсутствуют, само обращение к теме лагерей грозит опалой и преследованиями. Пользуясь устными рассказами и письмами бывших заключённых, основываясь на собственных воспоминаниях и впечатлениях, в условиях глубокой конспирации Солженицын создаёт эпический многослойный труд — художественный и документальный, рассказывающий об истории советских лагерей и их организационном устройстве, заставляющий читателя пережить все страдания, которые испытывают арестованные и заключённые. В работе над «Архипелагом» Солженицын видит свою историческую и человеческую миссию: дать голос миллионам погибших и замученных, всем, кто был лишён возможности рассказать о своей судьбе.
Почему Солженицын сравнивает лагеря с архипелагом?
Острова-лагеря — это некое разрозненное единство, «чересполосицей иссёкшее и испестрившее другую, включающую, страну». Критик Вячеслав Курицын поясняет, что образ «разодранной» территории придаёт ГУЛАГу почти мифологические свойства и одновременно подчёркивает абсурдность его устройства: «…Дискретность — одно из традиционных свойств мифологического пространства, где действуют не законы и социальные единицы, а боги, герои и интуиции. Кроме того, клочковатость географическая пересекается здесь с клочковатостью, так сказать, логической: работает большое количество не увязываемых в единое целое законов, указов, юридических институций, в провалах между которыми осуществляется тотальное наказание» 3 . ГУЛАГ пронизывает остальную страну, оставаясь невидимым для неё: «Он врезался в её города, навис над её улицами — и всё ж иные совсем не догадывались, очень многие слышали что-то смутно, только побывавшие знали всё». Образ невидимой страны, которая едва проступает сквозь ткань повседневной реальности, напоминает о «граде небесном» или граде Китеже, но излучение ГУЛАГа отнюдь не светоносное, его действие скорее можно сравнить с метастазами, невидимо подтачивающими жизнь организма. Это проклятые острова, отравляющие всё пространство вокруг себя, — и их разнесённость в пространстве весьма условна: даже закрывая глаза или стараясь этого не замечать, вся остальная страна участвует в обеспечении жизни Архипелага, пользуется трудами его узников, испытывает на себе разлагающее влияние его ценностей и жизненных практик. Острова-лагеря разнесены географически, но по сути спаяны в железное единство: «географией разодранное в архипелаг, но психологией скованное в континент».
Краткое содержание
«Архипелаг ГУЛАГ» — это обобщенная история возникновения, развития и существования огромной системы концлагерей, созданных советским режимом. Последовательно, в одной главе за другой, автор, опираясь на пережитое, свидетельства очевидцев и документы, рассказывает о том, кто становился жертвой знаменитой в сталинские времена 58 статьи.
В тюрьмах и за колючей проволокой лагерей напрочь отсутствовали какие бы то ни было нравственные и эстетические нормы. Лагерники (имеется в виду 58-я, так как на их фоне жизнь «блатных» и настоящих уголовников была раем) в один миг превращались в изгоев общества: убийц и бандитов. Замученные непосильными работами от 12 часов в сутки, вечно замерзшие и голодные, постоянно унижаемые и до конца не понимавшие, за что их «взяли», они старались не потерять человеческого облика, о чем-то думали и мечтали.
Описывает он и бесконечные реформы в судебно-исправительной системе: то отмены, то возвращения пыток и смертной казни, постоянное увеличение сроков и условий повторных арестов, расширение круга «предателей» родины, в который включили даже подростков в возрасте от 12 лет… Приводятся знаменитые на весь СССР проекты, типа Беломорканала, построенные на миллионах костей жерт сложившейся системы под названием «Архипелаг ГУЛАГ».
Невозможно перечислить все, что попадает в поле зрения писателя. Это тот случай, когда для понимания всех ужасов, через которые прошли миллионы людей (по данным автора, жертвы ВОВ – 20 млн человек, количество крестьян, уничтоженных в лагерях или погибших от голода к 1932 году — 21 млн)
Том первый
В первом томе речь идет об арестах, задержаниях, несущих страх и ужас в каждую жизнь и в каждую семью. Искренние рассказы об обысках и конфискациях, о слезах и прощаниях. Зачастую — навсегда. Далеко не всем, попавшим в ГУЛАГ, удалось вернуться домой.
Далее речь идет о трагических судьбах интеллигентов, цвета нации, огромное количество которых были арестованы, осуждены, отправлены в лагеря или расстреляны только за то, что были образованными и воспитанными людьми.
Но трагедия массовых репрессий не обошла и тех, ради кого, казалось бы, и вершилась революция, — в первую очередь, крестьян. Во время «красного террора» жители сел оставались абсолютно нищими — у них изымали все. А при малейшей попытке сохранить хоть жалкую часть своего добра они тут же становились кулаками, врагами народа и попадали в лагеря или были расстреляны. Очень тяжело пришлось и представителям духовенства, священникам, да и обычным прихожанам. «Опиум для народа» искореняли методично и жестоко.
Как уже говорилось, стать врагом народа мог каждый — совершать преступления для этого не требовалось. А виноватые за любые неудачи должны были быть. Вот их и «назначали». Голод на Украине? Виновные найдены и тут же расстреляны, и неважно, что никакой их вины в произошедшем нет. Поделился с приятелем мыслями о несовершенстве советского руководства (как в случае с Солженицыным)? Пожалуйте в лагеря. Таких примеров можно привести тысячи. И Солженицын говорит об этом прямо и без прикрас.
Рассказы о тюремной жизни читать сложно. Во втором томе идет откровенный рассказ о многочисленных и разнообразных пытках, которым подвергались заключенные. В таких условиях люди подписывали любые признания. Условия жизни тоже были мало похожи на человеческие — переполненные камеры без света и воздуха. Слабая надежда на восстановление справедливости, сбывалась, к несчастью, далеко не всегда.
Том второй
Второй том посвящен истории создания системы лагерей. Причиной того, что в стране вдруг оказалось так много врагов и преступников, была не паранойя вождей. Все гораздо прозаичнее: заключенные — это бесплатная рабочая сила, практически рабы. Непосильная работа в нечеловеческих условиях, скудная пища, издевательства надзирателей — таковы реалии ГУЛАГа. Выдержать это могли немногие — смертность в лагерях была очень высокой.
Автор рассказывает и о природных условиях, в которых создавались лагеря. Соловки, Колыма, Беломор — суровый северный край, в котором даже на воле сложно выжить, делал жизнь заключенных совершенно невыносимой.
Том третий
Третий том — самая пронзительная часть. Солженицын рассказывает в ней, как караются провинности зэков, в частности, попытка побега. Удачный побег из ГУЛАГа — ситуация практически невозможная. Редким счастливчикам удавалось досидеть срок или досрочно выйти на свободу.
В их числе оказался и сам Солженицын. Собственная боль, трагедия, поломанная судьба, помноженные на такие же искалеченные жизни сотен заключённых, позволили ему создать бессмертное произведение, которое и сегодня волнует умы и сердца миллионов людей во всем мире.
Содержание статьи
Александр Солженицын
Александр Солженицын родился в 1918 году в Кисловодске. Его отец погиб еще до рождения сына и воспитанием будущего писателя занималась мать. Семья была религиозная, поэтому в школе он отказался вступать в пионерскую организацию. В юности его взгляды изменились, Александр стал комсомольцем.
Однако после блестящего завершения обучения второе образование решил получать в Московском университете на литературном факультете. Обучение прервала Великая Отечественная война. Солженицын не подлежал призыву по состоянию здоровья, но на фронт все же пошел. Он настоял, чтобы его приняли на офицерские курсы, получил звание лейтенанта и пошел служить в артиллерию. Был награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны.
Со временем Александр Исаевич понял, что жизнь в СССР не соответствует обещаниям коммунистических лидеров, а Сталин далек от идеального лидера. Свои мысли по этому вопросу он излагал в письмах другу Николаю Виткевичу. Разумеется, вскоре они стали известны чекистам. Солженицына арестовали, осудили на семь лет лишения свободы и пожизненную ссылку после заключения. Кроме того, лишили звания и наград.
Отбыв заключение, Солженицын жил в Казахстане, работал учителем. В 1956 году его дело Солженицына было пересмотрено, а все обвинения сняты. Вернувшись в центральную Россию, сосредоточился на литературной деятельности. Несмотря на то что в своих произведениях писатель откровенно говорил о жизни в стране, власти его поначалу поддерживали, увидев в творчестве Александра Исаевича антисталинскую тематику. Однако позднее Хрущев перестал поддерживать Солженицына, а, когда генсеком стал Брежнев, книги писателя были запрещены.
Когда книги Солженицына были опубликованы на западе, к слову, без ведома самого писателя, советское руководство предложило ему покинуть страну. Когда он отказался, его обвинили в измене родине и выслали из Союза.
За границей Александр Исаевич продолжал писать. Кроме этого, он создал «Русский общественный Фонд помощи преследуемым и их семьям», много выступал.
После смены режима в России Солженицын вернулся в страну по приглашению Бориса Ельцина и остаток жизни прожил на родине. Писатель скончался в 2008 году.
После издания книги «Один день Ивана Денисовича», Солженицын стал получать тысячи писем от заключенных и их близких, в которых они рассказывали пронзительные истории лагерной жизни. Александр Исаевич провел много встреч с ними, беседовал, узнавал подробности, записывал. Уже тогда у него родилась идея создать большое произведение о жизни заключенных. А в 1964 проработал подробный план книги и начал работу.
Стоит отметить, что найти официальные документы о лагерях, политзаключенных и репрессиях было сложно, она законодательством были в СССР строго засекречены, и это осложняло работу над книгой.
В 1968 году роман был закончен. Опубликовали его в 1973 и, конечно, не в России. Французское издательство YMCA-PRESS выпустило первый том «Архипелага». Его предваряли слова автора: «Со стеснением в сердце я годами воздерживался от печатания этой уже готовой книги: долг перед ещё живыми перевешивал долг перед умершими. Но теперь, когда госбезопасность всё равно взяла эту книгу, мне ничего не остаётся, как немедленно публиковать её».
Ни в одном из последующих изданий этого эпиграфа не было.
Спустя два месяца Солженицына выслали из СССР.
А «Архипелаг ГУЛАГ» продолжали публиковать сначала во Франции, затем начали переводить на разные языки и издавать в других странах.
Несколько лет Солженицын дорабатывал роман с учетом новых сведений и фактов. И в 1980 он был выпущен в новой редакции во Франции. В России книга впервые была выпущена в свет в девяностых годах прошлого века.
С того времени была проведена большая работа. В последней редакции «Архипелаг» был опубликован уже после смерти автора, но он успел принять участие в работе над ним. С тех пор книга публикуется именно в таком виде.
Содержание
«Архипелаг Гулаг» повествует о непростой жизни заключенных, попавших в лагеря во время массовых репрессий, при этом большая часть была виновата лишь в паре неосторожных слов или вообще ни в чем не виновата. Автор показывает изнутри жизнь, а точнее существование в лагерях. В книге собраны собраны только правдивые истории и факты из жизни 227 арестантов, чьи имена перечислены на первых страницах книги.
Том первый
Далее речь идет о трагических судьбах интеллигентов, цвета нации, огромное количество которых были арестованы, осуждены, отправлены в лагеря или расстреляны только за то, что были образованными и воспитанными людьми.
Том второй
Том третий
В их числе оказался и сам Солженицын. Собственная боль, трагедия, поломанная судьба, помноженные на такие же искалеченные жизни сотен заключённых, позволили ему создать бессмертное произведение, которое и сегодня волнует умы и сердца миллионов людей во всем мире.
По какой лжи нам не жить. К годовщине «Архипелага ГУЛаг»
22 января 1967 года – считается, что в этот день Солженицын завершил одну из первых редакций романа «Архипелаг ГУЛаг».
В конце прошлого года на воротах музея истории ГУЛага появилось повешенное чучело писателя Александра Солженицына. Там же находилось и объяснение акции, проведённой «коммунистической молодёжью Москвы»: так молодёжь выразила свой протест в отношении самого писателя, а также руководства музея, продолжающего тенденциозное освещение истории. Подробнее об этой истории мы уже писали.
Сегодня, когда мы справляем 50-ю годовщину окончания написания самого знаменитого произведения писателя, стоит поговорить о том, почему же, несмотря на весь официозный почёт, мы так и не построили государство по Солженицыну.
Писательские университеты
Вполне вероятно, что если бы не Великая Отечественная война, никакого Солженицына (каким мы его знаем) и «Архипелага ГУЛаг» не появилось бы вовсе. Однако для военного времени характерна не только жестокость к врагу, но и жёсткость к своим. Поэтому за критику политики Сталина в переписке капитан артиллерии Александр Солженицын получил 8 лет лагерей и вечную ссылку. Могли бы и больше дать, но военные заслуги, видимо, сыграли свою роль.
Есть ещё один момент. Как правило, сроки заключения солдатам и офицерам заменялись на 1-3 месяца нахождения в штрафбате (штрафной роте). Однако общая практика не допускала направления туда осуждённых по 58-й статье, хотя отдельные такие случаи и были. Поэтому вместо штурма Кёнигсберга (зимой 1945 года военная часть Солженицына находилась в Восточной Пруссии) будущий писатель уехал сначала в подмосковный лагерь, а затем и в Казахстан.
До «Архипелага», написанного частично на автобиографическом материале, частично – как рассказы заключённых, с которыми общался Солженицын, у писателя был короткий период относительно мирного сосуществования с советской властью. Его не только освободили и отменили ссылку (1958), но и реабилитировали (1959).
Нет, это не заслуга власти и не оправдание поступкам капитана Солженицына. Просто вектор сменился: если ранее репрессии были просто правоприменительной практикой, то после XX съезда партии (а главное – после внутрипартийной борьбы за власть, в ходе которой победителем вышел Никита Хрущёв) они задним числом стали политическим инструментом, скопом превратились в плохие и неправые. Хотя дело было совсем не в «восстановлении справедливости», а в обосновании Хрущёвым своей политической линии, требовавшей критики и разоблачения не столько Сталина как личности, сколько Сталина как системы власти. А также тех, кто после его смерти мог бы составить ему конкуренцию.
Солженицыну повезло попасть в этот тренд, иначе даже в причёсанном виде его первые произведения имели очень мизерные шансы быть опубликованными в СССР. А благодаря содействию Александра Твардовского (главный редактор журнала «Новый мир»), добившегося визы самого Хрущёва, были опубликованы «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор» и начата публикация романа «В круге первом».
Но потом пути писателя и государства опять разошлись. Во-первых, к середине 1960-х Хрущёву уже не нужно было кому-то что-то доказывать. XX съезд прошёл, «Один день Ивана Денисовича» напечатали – чего ж ещё? Во-вторых, сам Солженицын стремительно развивался как писатель, хотя и развитие это происходило в направлении от антисталинизма к антисоветизму.
1967 год для Солженицына примечателен не только окончанием работы над «Архипелагом» в целом (мелкие правки вносились и позже на протяжении нескольких лет), но и переходом конфликта с властью в открытую форму. В ответ на письмо (1967) к съезду Союза писателей с требованием отказаться от цензуры его исключили из этой организации (1969), а Нобелевская премия (1970) исключила возможность примирения в принципе.
Самая краткая рецензия от соавтора
Оценивать «Архипелаг ГУЛаг» правильно лишь в паре с «Как нам обустроить Россию», поскольку первое произведение осознанно или неосознанно направлено на уничтожение Советского государства, а второе, соответственно, – на его перестройку («. до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим»). И в этом смысле Солженицын не столько писатель, сколько проектант России, которую ему хотелось бы видеть.
Крайне показательна реакция на публикацию «Архипелага» Леонида Самутина (власовец, его воспоминания вошли в роман в числе прочих): «Клевета, ну и пусть! Зато влепил им А.И. пощечину!» Если уж несомненный предатель и бывший з/к Самутин не задумываясь характеризует роман как клевету, ценную только тем, что она наносит ущерб государству, то лучшей рецензии на роман можно и не искать.
За публикацию «Архипелага» на Западе Солженицына, как известно, лишили гражданства СССР и выслали из страны.
Почему же не получается?
Спустя 20 лет Солженицын вернулся в Россию – на пристани во Владивостоке даже установлен памятник, изображающий писателя сходящим на берег. Вернулись и его книги.
Однако вот какое дело. Выше уже упоминалось, что есть два Солженицыных: разрушитель и созидатель. Как разрушитель, он вполне состоялся, Самутин снова-таки справедлив в своей оценке его творчества. Пощёчина, да не одна. А вот с созиданием не сложилось.
Первую постсоветскую Россию, Россию 1990-х, можно считать попыткой построить государство по Солженицыну: демонтаж советской империи, уход из национальных республик, духовность прежде промышленности – вот то, что можно сказать о первых годах РФ. И внезапно оказалось, что на одной чаше весов «. нету нас сил на окраины, ни хозяйственных сил, ни духовных. Нет у нас сил на Империю!». А на другой простой факт: существование в каком-то ином качестве кроме высокоразвитого союзного государства означает ликвидацию России.
Слишком поздно и медленно мы уходим от лже-пророков, превративших свои личные хотелки и претензии к государству в таран, а затем и в программу действий. Радует лишь то, что всё же уходим.