в каком городе снимали триада
4 младенца и 12-часовые роды: как снимали второй сезон сериала «Триада»
Пока команда работала над продолжением сериала, малыши успели подрасти и научились переворачиваться.
4 младенца, 3 женщины и 1 мужчина: Как снимали продолжение сериала «Триада». Фото: ТНТ
7 июня в 21:00 телеканал ТНТ покажет второй сезон «Триады» — продолжение истории о том, как от одного ничем не примечательного мужчины забеременели три разные женщины.
Героини Дарьи Мороз, Любови Аксеновой и Насти Калашниковой станут мамами, а значит, вся их жизнь теперь будет подчинена заботе о детях. Ну а Толик, главный герой в исполнении Бориса Дергачева, будет разрываться уже между семью женщинами – четырьмя дочками и их мамами, пытаясь помочь всем и сразу.
Автор сценария Дарья Грацевич, ее работы уже знакомы зрителю. Именно Дарья подарила нам «Измены» и «Холоп».
Яжемать
Оба сезона «Триады» практически полностью снимали в квартирах и павильонах. А сцены на улицах записывали в Ярославле. В этом проекте локации не так важны, в отличие от героев. А их во втором сезоне прибавилось.
На первый план выходят дети – у Риты и Наташи родилось по одному ребенку, а у Миланы — двойня.
Присутствие на площадке детей — больная тема для кинематографистов. С появлением маленьких актеров съемочные дни жестко ограничены, расписание строится не под конкретные сцены, а под кормления. Можно было бы заменить крох на реалистичных кукол, но от достоверности решили не уходить.
Только на репетициях малышей заменяли игрушки. Это давало актерам возможность перевести дух, вспомнить реплики и немного расслабиться.
«С детьми очень тяжело работать – это огромная ответственность, и они непредсказуемые. У них случались истерики, когда, например, было душновато или они теряли маму из вида. Нам надо было так или иначе выполнять свою работу, не терять юмора, взаимодействовать с партнерами, помнить о тексте, о том, как мы выглядим… Но когда у тебя на руках живой организм, который испытывает эмоции, это морально очень сложно», — вспоминает исполнительница роли Миланы Настя Калашникова.
По сценарию в кадре новорожденные малыши, но брать таких актеров на площадку — это большой риск. Поэтому подыскивали 2-3 месячных героев. Для зрителя эта разница почти незаметна.
А близняшки, которые родились у Миланы, на самом деле не близняшки и даже не сестры.
Съемки сериала «Триада».
Фото: ТНТ
Однако за время пути, дети смогли подрасти
Съемки сериала затянулись не на один месяц. В итоге к завершению маленькие актеры успели подрасти и не помещались в специально закупленные коконы.
«Помню мы снимали сцену, в которой наши героини возвращаются из роддома, и одна из малышек уже так выросла, что научилась переворачиваться и держать голову. Было ощущение, что она вот-вот в школу пойдет!» – рассказывает актриса Настя Калашникова.
На площадке неотрывно присутствовали мамы младенцев, но успокоить детей все равно было непросто, особенно если они начинали плакать все вместе.
«Однажды мы снимали в квартире, и в какой-то момент у нас на площадке было три ребенка. Они плакали, иногда начинали плакать по цепочке, даже если находились в трех разных комнатах. И все – съемочный процесс встает», – рассказывает Борис Дергачев.
Но вскоре актеры поняли, что плач — это не самая большая проблема.
Съемки сериала «Триада».
Фото: ТНТ
«Но когда они плачут – это еще полбеды, потому что плач можно переозвучить. А вот когда было нужно, чтобы они одновременно спали в кадре… Это было гораздо сложнее!» – добавляет сценаристка и креативный продюсеры «Триады» Дарья Грацевич.
Однако все эти сложности оставили у съемочной группы только теплые воспоминания.
«Это же дети! Когда они появлялись на площадке, все моментально становились милыми, тихими и пушистыми», — делится Настя Калашникова.
Съемки сериала «Триада».
Фото: ТНТ
12-часовые роды
Именно Насте Калашниковой пришлось на съемках второго сезона сложнее всех. Ее героиня Милана рожает двойню, а значит, ее схватки были самыми интенсивными, и авторы сериала не могли не показать этот момент.
«12 часов мы снимали, как рожает Милана. Под конец смены у меня разболелся низ живота, я потеряла голос, потому что много дублей подряд я кричала и тяжело дышала, имитируя схватки; у меня кружилась голова» — говорит актриса.
Вместе с ней постигала процесс схваток и родов Любовь Аксенова – кричать и правильно дышать ее учили Дарья Мороз и креативный продюсер Юлия Галиченко, у которых есть дети.
Но если у Калашниковой после съемок в образе беременной, а затем и рожающей героини симптомы были исключительно психосоматическими, то Дарья Грацевич, придумавшая эту историю несколько лет назад, забеременела по-настоящему. К старту съемок второго сезона у нее был такой же огромный живот, как у трех ее героинь.
Съемки сериала «Триада».
Фото: ТНТ
Смотрите новый сезон сериала «Триада» с 7 июня в 21:00 на ТНТ.
Смотрите также
Учредитель, редакция, издатель журнала «Телепрограмма» и сайта teleprogramma.pro
АО ИД «Комсомольская правда». Зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-66912 от 22.08.2016
Заместитель Генерального директора, Издатель
(лауреат рейтинга «ТОП 1000 российских менеджеров» в 2015-2018г.г. в разделе СМИ. Лауреат Рейтинга молодых медиаменеджеров в 2012-2014г.г. Лауреат Премии «Медиа-Менеджер России» в 2015 и 2019 г.г.): Владислав Гемст
Главный редактор журнала «Телепрограмма»: Павел Садков
Директор проекта teleprogramma.pro: Станислав Леонидов
Шеф-редактор сайта teleprogramma.pro: Екатерина Болгова / ekaterina.bolgova@phkp.ru
Директор по продвижению: Анастасия Шибаева / +7(495) 777-27-72 (доб. 34-34) anastasiya.shibaeva@phkp.ru
Директор по рекламе: Ольга Швец / +7(495) 777-02-78
Размещение рекламы в интернет: Сабина Багирова / тел.: 8(495)777-02-78 (доб. 1258), моб.: 8(964)559-73-55, e-mail: Sabina.bagirova@phkp.ru)
Исключительные права на материалы, размещенные в сетевом издании TELEPROGRAMMA (www.teleprogramma.pro), в соответствии с законодательством Российской Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности принадлежат АО «Издательский дом «Комсомольская правда» ©, и не подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя. Приобретение прав: (495) 970-19-51 (kp@kp.ru)
Сообщения и комментарии читателей сетевого издания размещаются без предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона. Возрастная категория 16+
Сериал «Триада» на телеканале ТНТ
М. Наки ― 20 часов и 5 минут. Здравствуйте! У микрофона – Майкл Наки. Сегодня обсуждаем сериал «Триада» на телеканале «ТНТ». Я так понимаю, с этого понедельника он начал идти. У нас в гостях актриса Анастасия Калашникова. Добрый вечер!
А. Калашникова ― Здравствуйте все!
М. Наки ― Вы исполнили роль Миланы в сериале «Триада». С понедельника он идет, правильно я помню?
М. Наки ― Отлично! Расскажите, что за сериал. Вот вашими глазами. На прошлой неделе у нас была автор сценария, шоураннер и, вообще, создатель сериала Дарья Грацевич. И вот мы видели ее глазами этот сериал. Сегодня посмотрим вашими.
А. Калашникова ― Моими глазами… На самом деле, это очень интересный вопрос, потому что когда меня об этом спрашивают, все говорят: «Ну, это же понятно: это же смешно, это же от одного мужчины забеременели три женщины». А я всем говорю, что это не смешно. Знаете, в жизни может произойти все что угодно. И неважно что, а важно – как ты будешь выходить из ситуации. И для меня этот сериал про человечность, для меня это история про любовь, про то, что в жизни, к сожалению, все происходит, люди все ошибаются.
М. Наки ― Кто-то – даже два раза.
А. Калашникова ― Кто-то – даже и три раза. Так бывает. Но Даша, я думаю, вам рассказывала, что это понятно, что все для киношной истории, для сценария добавился третий персонаж, где все взрывается. Потому что, я думаю, что в жизни очень часто могут встречаться ситуации двойные опять же, к сожалению. А здесь показали так. И для меня это очень человечная, прекрасная, светлая, смешная, талантливо написанная история.
М. Наки ― Ну, давайте немного расскажем, о чем мы говорим. А то вы так говорите, как будто все уже посмотрели. А многие наверняка посмотрели, – уже неделю идет сериал. Тем не менее немножко объясним, чего там происходит. Там есть главный герой.
А. Калашникова ― Есть главный герой, которого зовут Толик. Прекрасный, добрый и светлый человек, который очень много лет хотел детей. У них с женой не получалось. У них семейный бизнес. Дальше мы видим, что у него есть любовница, в которую он влюблен, которой он очарован и от которой он не может уйти, потому что он очень уважает свою жену, потому что у них семейный бизнес. И он очень нерешительный человек. Вот он попал в такую ситуацию.
И там есть лучший друг, который ему предлагает определиться таким образом. Они отдыхали в ночном клубе. Там была девушка-танцовщица, которую играю как раз я. И он сказал: «Переспи с ней. И ты поймешь, к кому ты испытываешь чувство вины – к жене или к любовнице».
М. Наки ― У всех есть такой лучший друг, который предлагает всякую чушь.
А. Калашникова ― Да. Это прекрасный артист. Саша Пташенчук исполнил эту роль. И сделал тоже очень талантливо и очень смешно. Ну и, в общем, главный герой последовал за советом. И вот так произошло. И по очереди: сначала началось как раз-таки с танцовщицы – она первой сообщает эту новость, потом – любовница, потому уже – жена. И так как танцовщица была первой, он не мог, в общем, дать ей денег на аборт, который она просила, потому что он всю жизнь мечтал о детях, он всегда хотел стать отцом. И так как у него не получалось, он понял, что это бог ему послал такой «подарок». Ну а потом – еще один и еще один.
М. Наки ― Три подарка лучше, чем один.
А. Калашникова ― Конечно.
М. Наки ― Собственно, в этом сериале, где все это происходит, и даже вот по вашему отношению сейчас, я не до конца понимаю, кто плохой, кто хороший. Потому что, с одной стороны, человека, который изменяет жене с двумя разными женщинами, сложно назвать априори хорошим. И даже в целом сложновато. Да и остальные описанные вами персонажи – тоже по-разному к ним можно относиться. У вас есть какое-то представление об этом сериале, что вот он, я не знаю, высмеивает плохого мужа или вот он высмеивает любовниц, или вот он нас учит тому-то или тому-то? Или там все не так очевидно?
А. Калашникова ― Вы знаете, меня учили в институте (я окончила школу-студию МХАТ), у меня были потрясающие мастера, которые говорили, когда мы разбирали пьесы, что очень неправильно мыслить: хороший это персонаж или плохой – это очень однобоко. Так же, как и про людей: мы не можем быть либо хорошими, либо плохими. А так как я считаю, что Даша Грацевич написала действительно очень талантливую историю, я искренне не могу ответить на этот вопрос. Я сейчас смотрю сериал. Я его не видела. Я вот смотрю его вместе со всеми зрителями.
М. Наки ― То есть для вас там тоже…
А. Калашникова ― Для меня, вообще, все открытие, все впервые. Я не знаю, как на монтаже там все получилось. И когда я его сейчас смотрю, честно, я думала, будет честнее, будет как-то определеннее: мой персонаж за смех отвечает и вот она такая простушка, Дашка Мороз, ее персонаж – ее будет жалко. Я смотрю, я сострадаю своему персонажу так же, как, например, и Даше Мороз. У меня действительно вызывает умиление. Ну, я плачу, когда я смотрю этот сериал, хотя, я говорю, я была уверена, что я для себя… Поэтому я не могу точно ответить на этот вопрос. Я думаю, каждый человек опять же сделает выводы.
М. Наки ― Так и, наоборот, ответили, что нет там однозначно, так сказать, плохишей или хороших персонажей.
М. Наки ― Напомню, что есть телефон для ваших СМС: +7 985 970 45 45, Твиттер-аккаунт @vyzvon, а также чат в Ютубе. Там можете задавать ваши вопросы. Наверняка они у вас есть. Как, вообще, так получилось, что вы играете в этом сериале?
А. Калашникова ― Это подарок какой-то мне, потому что я только закончила театральный институт (в 2017-м году). И совершенно случайно забежала на пробы. У меня был выпускной впереди вечером. Мне отправили эти пробы, я прочла пилотную серию. Я помню, что я очень смеялась. Я поняла, как это классно, но как жалко, что я туда не попаду. Я была уверена в этом на 100%, потому что в институте у меня был довольно-таки сложный путь, и я выпускалась с опущенной самооценкой: я очень в себя не верила, было страшно. У нас в России очень любят брать в какие-то проекты медийных. Ну, в общем, я говорю, я забежала. У меня в перспективе был вечером выпускной.
М. Наки ― Всерьез не рассчитывали, да и не думали. Много других было планов.
А. Калашникова ― Вот прям вообще не лукавлю. Да, вот просто забежала. Прошла первые пробы. Меня записал кастинг-директор. И все, я ушла. Потом мне позвонили. Причем через какое-то очень долгое время. Потом еще раз позвонили. И опять на этом все не остановилось, потому что Боря Дергачев (это исполнитель главной роли) меня знал и знает с детства. Ну, то есть когда мне было еще лет 13-14, мы первый раз познакомились.
М. Наки ― То есть все по блату, понятно.
А. Калашникова ― Конечно, да. И потом мы с ним очень много лет не виделись. И встречаем на пробах. И мы даже сначала сделали вид, что как будто мы друг друга не знаем. То есть было прям такое у меня скованное ощущение. А там мы как раз-таки довольно-таки откровенную сцену пробовали. И как он, естественно, говорит, что все по блату, что это он меня туда устроил, потому что когда я ушла – они очень долго искали моего персонажа – когда я ушла, он посмотрел на кастинг-директора (на нашу Таню) и сказал: «По-моему, да». Но дальше опять же, когда меня взяли на пилот, меня вызвал режиссер…
М. Наки ― Это в каком году было?
А. Калашникова ― Пилот мы сняли, по-моему, в 2017-м.
М. Наки ― Два года назад.
А. Калашникова ― Да. А съемки были вот прошлым летом основные. В общем, меня вызвал директор Дмитрий Дьяченко, Дмитрий Владимирович, мой первый режиссер, такой прям батя, и сказал мне: «Знаешь, Насть, тут такое дело: тебя не хочет никто в этот проект. Вот от Семена Слепакова до всех, кто здесь у нас работает. Никто. Я что-то вижу. Мне почему-то кажется, что может получиться. Поэтому у тебя будет 6 смен в пилоте. Доказывай, как хочешь».
М. Наки ― А что такое смены в пилоте?
А. Калашникова ― На пилот, вот на первую серию, всего у нас было 6 смен, 6 съемочных дней.
А. Калашникова ― И за эти 6 дней мы должны снять эту пилотную серию, потом показать ее фокус-группе – и дальше уже люди решают, эта история заходит или нет, имеет ли она место на то, чтобы сниматься.
М. Наки ― То есть все решает народ, будет или не будет сниматься?
А. Калашникова ― Все решает народ, конечно. Конечно, все решает народ. И все. И это был ад, потому что каждый день я приходила на площадку съемочную с ощущением того, что я должна что-то там доказать. А эта роль абсолютно, ну вообще она мне не близка, потому что там девочка провинциальная. Я, вообще, разговаривала с говором: «Чо те надо, вообще, не надо… Чо ты хочешь?». И он мне говорил: «Давай ищи специфику речи, грим, костюм. Работай артистом. Ты училась». Ну и все.
М. Наки ― И как вы искали этот образ?
А. Калашникова ― Мы искали его тяжело и долго. Я слушала «Уральские пельмени», как там вот эти вот все, «Реальных пацанов».
М. Наки ― Их образы или в целом?
А. Калашникова ― Образы, образы. Конечно же образы. Да и в целом на народ смотрела. На самом деле, для меня было большим счастьем встретиться с Дмитрием Владимировичем, потому что он мне очень помогал. Он меня не отпускал вот вообще ни на секунду и во всем уже потом следующем процессе он меня всегда вел, он мне всегда очень советовал. Я ему очень доверяла.
Я смотрела сериалы. Я смотрела на людей. я слушала речь. Я знаю – я училась в театральном институте – что нужно делать, чтобы что-то как-то, какой у нас есть уральский, какой-никакой. Сидела с текстом, редуцировала, ставила ударение. Придумывали, внешне как я должна выглядеть. Мне там красили волосы, потому что мне сказали: «Твой родной цвет какой-то очень благородный, глаза у тебя какие-то с умом. Это все надо выбивать». И вот всячески…
А. Калашникова ― Выбили.
М. Наки ― И сняли пилот. Дальше что? Нужно было, чтобы в фокус-группе всем понравилось.
А. Калашникова ― Это тоже, кстати, было так интересно, потому что мы его сняли, по-моему, в ноябре-декабре 2017-го года, а позвонили с радостными новостями мне в апреле-мае. То есть, представляете, вот мы снялись и вроде бы ставили какие-то надежды, ожидания, а потом люди просто исчезают. Ну, так в нашей профессии в актерской.
М. Наки ― Ужасная профессия. Кошмар.
А. Калашникова ― На самом деле, профессия очень сложная. Ты можешь прийти на пробы, к которым ты готовишься неделю, приходишь, играешь, и говорят: «Спасибо! Вы классная». И все. А потом тебе могут вообще не позвонить или через месяц позвонить, или через день. И все. Я вот жила, наверное, полгода, чуть поменьше, с ощущением того, что я не знала, что будет: скажут ли мне да, убедила ли я всех людей или нет.
И в апреле, по-моему, мне звонят. И очень смешно. – «Але. Что у тебя летом?». – «Я не знаю». – «Ничего не планируй. Тебя утвердили. Никому об этом не рассказывай. Пока». И положил трубку. И я, конечно, очень этого хотела, я очень этого желала. И это случилось. Для меня это просто потрясающий актерский подарок, потому что обычно у нас в России (я не знаю, как там, я могу только это наблюдать) не дают роли на сопротивление.
М. Наки ― Что это значит?
А. Калашникова ― Это значит, что используют твой типаж. Вот у меня типаж такой – либо девчонки-мажорки такой симпатичной, избалованной, либо такой же…
М. Наки ― Либо такой же, но не очень избалованной.
А. Калашникова ― Ну, как бы да. А там, где нужно работать – никто не хочет на это тратить время. И я очень счастлива, что Дмитрий Владимирович добился своего.
М. Наки ― То есть правильно ли я понимаю, что обычно любят брать готовый уже характер и немножко его как-то…?
А. Калашникова ― Да. На самом деле, это и правильно. По идее, это правильно. Это быстро, это удобно. И не будет никаких там… Ну, говорю, у меня на грим уходило каждое утро по два часа. Мне лепились волосы, цветные пряди, у меня было три ряда накладных ресниц, чтобы глаза были тупой коровы такие тяжелые. Понятно, что, наверное, хотелось бы поменьше тратить на это время. Но, говорю, для меня это большой подарок. Я очень-очень благодарна.
М. Наки ― Это первый такой крупный ваш опыт, насколько я понимаю, именно в телевизионном каком-то сериале.
М. Наки ― Вот насколько соответствовало то, с чем вы работали, то, как вы работали, тому, как вы себе представляли, когда еще учились или, может быть, когда в целом думали о карьере актрисы?
А. Калашникова ― Пока я училась в институте, с 3-го курса нам потихоньку стали разрешать сниматься.
М. Наки ― А там запрет есть какой-то?
А. Калашникова ― Да. Первые два года вообще у нас запрет. Мы не могли на дни рождения к своим родителям ходить. Мы во МХАТе с 9 утра до 11 вечера, пока не звенел звоночек в школе-студии, с понедельника по воскресенье не выходили из института. Я помню, что у сестры моей однокурсницы свадьба была. И ей сказали: «Ну, выбирай – либо ты идешь на свадьбу и покидаешь институт, либо ты остаешься с нами». Это ужасно. Морально это все сложно.
И на третьем курсе нам стали разрешать сниматься. Я начала потихонечку пробовать какие-то небольшие проекты. А потом я попала в «Триаду», где все на таком невероятном уровне! Там люди… Мне сейчас сложно после «Триады», потому что мне показали, как может быть классно, как может быть очень хорошо, внимательно, включенно, талантливо. А, к сожалению, – вот буквально вчера я снималась, – когда есть халатность, а она часто присутствует, это очень неудобно. И, в общем, мне завысили планку, мне показали.
М. Наки ― А в чем это выражалось? В ваших коллегах-актерах, в авторе сценария, в режиссерах? Как это выглядело?
А. Калашникова ― Это выглядело так. Вот, допустим, мы начали готовиться к съемкам этого проекта, если не брать вот этот период пилотный съемки, где-то за пару месяцев. То есть представляете, нас вызывали всех. Я помню, что режиссер меня вызвал со словами: «Я хочу понять, про что ты, что ты любишь, чего ты боишься, как тебя накачивать энергетически, чтобы я не искал этого уже во время съемки, чтобы не тратить на это время. Я хочу понять про что ты вот сейчас». Человек со мной просто разговаривал, спрашивал, как я себя люблю или не люблю, чего я боюсь, о чем я мечтаю.
М. Наки ― Чтобы знать, какие «кнуты» и «пряники» к вам применять.
А. Калашникова ― Да. Ну, потому что артист – это же такой инструмент. В общем, мы как бы себе где-то не принадлежим. В общем, вот это было для меня открытием. Потом, как грим, костюм, как все тщательно подбиралось, чтобы все соответствовало. Потом, наши пробы парные. Нас же всех подбирали, чтобы мы были все разные. Потому что, например, на пилоте вместо Любы Аксеновой (вот это любовницы) была другая актриса. Ее в итоге сменили на Любку. Нас все проверяли. Мы тоже все общались.
И опять же атмосфера на площадке. Из-за того, что заранее подготовлено, из-за того, что все верят в то, что люди делают…
М. Наки ― Ну, что это не проходняк.
А. Калашникова ― Да. И ты приходишь и работаешь. Ты не тратишь время ни на что. Или, наоборот, мы очень много смеялись во время съемок, потому что это смешно написано. Иногда мы просто: «Ну как сейчас это делать?». И на это у нас было время. И это тоже было здорово.
М. Наки ― Ну, после того, как вас запирали неделями во время института, возможно, не так уж и страшно.
М. Наки ― Хотя весьма неприятно явно. Благодаря чему, на ваш взгляд, так получилось – ну, что было так комфортно, так удобно, смешно, нормально? Если так не всегда, а получается из вашего рассказа, что так не всегда, это что, это хороший продюсер, хороший шоураннер, люди приятные?
А. Калашникова ― Знаете, я думаю, что это совокупность хороших продюсеров, хороших финансовых возможностей. Безусловно – я буду всегда это повторять – моего любимого режиссера Дмитрия Владимировича Дьяченко. Ну, он такой человек. Я говорю, он включен во все всегда, во всех, в себя.
М. Наки ― То есть это не потоковая какая-то.
А. Калашникова ― Вообще нет. Я говорю, вот всегда в мире все будет хорошо получаться у всех, когда люди будут включены, вот не пропуская мимо. И у нас там не пропускалось. Ну, плюс еще артисты. Я так боялась. Так как я считаюсь дебютанткой, и там была, например, Даша Мороз, которая всегда мне так нравилась, я так ее всегда боялась…
М. Наки ― Не разочаровались?
А. Калашникова ― Нет. Дашка, вообще, была моей мамкой. Она была мамкой всех нас. И я так рада. Она мне очень помогала актерски. Она если что-то видела, что я где-то чуть-чуть боюсь или что-то не получается, она меня могла в сторонку отвести и сказать: «Ты что? Давай. Все нормально». Очень тактично.
А. Калашникова ― Да. И все это так тактично, опять же это с таким теплом, с такой любовью. И я помню, была такая ситуация интересная. Даша могла, например, сделать так. Она могла отснять сцену…
М. Наки ― В смысле отыграть.
А. Калашникова ― Отыграть сцену, да.
М. Наки ― Эти ваши жаргоны, знаете ли, мы их не до конца. Они только запутывают.
А. Калашникова ― В общем, обычно снимаются, например, парные сцены. Сначала – общий план, потом – крупный план на Дашу, а потом – крупный план, например, на меня. И Даша отснялась на крупном плане, сыграла все свои актерские моментики, и потом переводят на меня. И это так интересно! Потому что когда переводят на твоего партнера, ты уже расслабляешься, – ты как бы за камерой.
И у тебя рождаются, просто, какие-то потрясающие вещи, которые ты только что их не сделал, потому что чуть-чуть в зажиме, все равно организм не так работает. И Даша иногда могла сказать: «Дим, можно еще раз на меня? Я что-то новое там нашла». И он всегда на это отзывался.
Я помню, у меня был один момент. Вчера как раз эту серию показали. Там был такой трогательный, драматичный момент у моего персонажа. делаю, делаю, делаю. Сделала, все. Переводится на Дашу камера. Я понимаю, что я не сделала очень важную вещь, но я должна обязательно ее сделать. А Даша куда-то опаздывала. И она уже уходит. И я понимаю, что не могу себе позволить сделать, как Даша, потому что она мастер, а я только начала. И я подбежала к Дмитрию Владимировичу и говорю: «Дмитрий Владимирович, мне кажется, я вот кое-что пропустила, один момент».
И он вызывает обратно Дашу. Я так боялась смотреть ей в глаза! И она меня просто берет за руку и говорит: «Ты молодец. Так и надо». И я прям подумала: «Все! Супер». Ну, то есть меня приняли, поняли и похвалили! Вообще!
М. Наки ― Удачно вышло.
М. Наки ― Возвращаясь несколько к сериалу. Я еще раз напомню: там персонаж, у него жена, у него любовница, у него потом получается вторая любовница из-за друга дебила. Ну, наверное.
А. Калашникова ― Да, все верно.
М. Наки ― Совет не очень у него здравый, поэтому можно, наверное, его так обозвать. Надеюсь, никто не обидится. И, соответственно, три женщины от него беременеют. Дальше он пытается как-то их всех вместе поселить в одном пространстве. Скажите, пожалуйста, вот актеры – мое дилетантское представление о них – они когда играют или что-то выстраивается, они пытаются ориентироваться на какие-то вещи, которые они где-то подсмотрели, где-то видели в жизни или в других каких-то работах, прочитали, может быть.
А такие ситуации, по крайней мере в моей жизни, их не то что бы прям много. То есть не очень много, откуда брать материал. Как вот с этим справлялись, чтобы это было не наигранно? Ну, в целом вот эта экспозиция, когда есть три женщины и когда все три они беременны, и вот есть у них один мужчина на всех, вот откуда брали вдохновение для того, чтобы вот это сыграть?
А. Калашникова ― Во-первых, когда ты учишься в театральном институте…
М. Наки ― То там есть такие упражнения?
А. Калашникова ― Есть упражнения на то, чтобы развивать твои фантазию и воображение. И нам всегда объясняли, что артист без этого просто не может быть артистом. Это первое.
Второе. Очень часто Дмитрий Владимирович приезжал на съемочную площадку. Например, у нас тройная сцена или на четверых. И мы все понимали, что это очень странные обстоятельства. И мы просто садились и начинали фантазировать: «А если так? А если что?». Ну, кто-то – из своего опыта. И большим было везением для нас и для меня, что Даша Грацевич, создатель всей этой прекрасной истории, практически каждый день была с нами на площадке.
И мы, например, могли там разбирать какую-нибудь юморную сцену. Я говорю: «Здесь юмор – ударение вот про это». Дмитрий Владимирович говорит: «Нет, здесь юмор в другом». И я говорю: «Но у нас же есть волшебная Даша. Даша, ты когда писала, про что здесь был юмор?». И она: «Вот про это». Ууу! Ну, победил или нет. Вот за это ей спасибо.
И, вообще, для меня опять же это было таким актерским везением, когда я могла подбегать к ней, к Дашке, и говорить: «А вот ты когда писала про Милану (так зовут моего персонажа), как ты представляла ее?». Она такая: «Ну, вообще не как тебя». – «А вот о чем она думала в твоей голове?». Для меня это, вообще, было каким-то волшебством, что человек, у которого в голове вот мы все сидели…
М. Наки ― Другой человек, да.
М. Наки ― И их много.
А. Калашникова ― Да. Ну, в общем, я очень часто пыталась к ней подходить, что-то у нее спрашивать. Ну, фантазировали, воображали, представляли, как могли.
М. Наки ― И как вам кажется, как получилось? Вы не целиком видели сериал? Некоторую его часть.
А. Калашникова ― Да. Я учусь себя хвалить. Ладно, на самом деле, не себя, а людей, которые это создавали. Я считаю, что это получилось очень достойно и очень хорошо. И мне кажется, у меня есть такой измеритель юмора, какой-то внутренний датчик такой, юморомер и вкусомер. И мне кажется, что это очень «вкусовая» история. Знаете, очень много сейчас есть проектов. Я их ни в коем случае не осуждаю. Каждый продукт найдет своего зрителя и так далее. Но очень много, к сожалению, есть вещей, которые мимо проходят.
Когда мы снимали эту историю, я больше всего на свете не хотела, чтобы она проходила мимо сердец человеческих, потому что я понимала сразу, что это не просто про «ха-ха-ха». И, на мой вкус, и как вот я сейчас слушаю людей из своей индустрии – коллег или просто людей, которые включены опять же, я слушаю такие классные отзывы. Не то что «о, да, смешно», а какие-то «мне было больно». Например, моя близкая подруга, она была со мной на премьере, на пресс-показе. Мы разошлись после. Она тоже актриса.
И она написала мне огромное письмо, где сказала: «Знаешь, в такой-то серии, когда ты там пришла со слезами, я увидела в тебе, в твоем персонаже, вот этих девочек, с которыми, к сожалению, так происходит, которые приезжают покорять Москву, у которых нет вот этих знаний, нет этого опыта. Они попадают в эти ситуации. Они остаются одни. Мне стало так больно». И когда я такое слышу, я думаю: «Ах, хорошо! Значит, не мимо мы проходим, а пытаемся зацепиться за что-то поглубже».
М. Наки ― То есть вам бы не понравилось, если бы это была просто комедия? А что это тогда?
А. Калашникова ― Драмеди.
М. Наки ― Драмеди. Чего больше? И чего должно быть больше?
А. Калашникова ― Знаете, мне казалось, что должно быть больше комедии. Из того, что я сейчас вижу, хотя я посмотрела всего 5 серий, пока драмы больше.
М. Наки ― Все 16 их, насколько я помню.
А. Калашникова ― Да, всего 16. Пока драмы для меня больше. Знаете, я недавно встречалась с режиссером нашего проекта. Мы разговаривали с ним. Я говорю: «Ну вы же видели, Дмитрий Владимирович! Расскажите, как это было? Это смешно?». И тут он сели и говорит: «Нет, это не смешно». Я так немножко… – «Вы шутите или что?». И он говорит: «Знаешь, Настя, я снимал это все каждый день. Я сидел на монтаже каждый день. В итоге, когда я все это увидел и посмотрел, мне не было смешно. Мне было где-то так больно, где-то так скрипело на сердце, что я сам этого даже не ожидал».
И он сказал: «Знаешь, Насть, «Триада» – это… Вот есть комедия, есть драмеди, а это… Вот ты попросишь, например, торт «Наполеон». Ты хочешь сладенького. А тебе приносят колбаску сладкую. Вот «Триада» – это колбаска сладкая! Новый вид пирожного».
М. Наки ― Мы сейчас сделаем перерыв на новости. Я напомню, у нас в студии – Анастасия Калашникова, актриса. Обсуждаем сериал «Триада» на телеканале «ТНТ», который идет уже с этого понедельника. Перерыв на новости.
М. Наки ― 20 часов 33 минуты. У микрофона – Майкл Наки. Мы сегодня обсуждаем сериал «Триада» на телеканале «ТНТ». Он идет с этого понедельника. Начало его было в понедельник. И 16 серий всего будет показано. У нас в студии – актриса Анастасия Калашникова. Еще раз добрый вечер.
А. Калашникова ― Еще раз добрый вечер!
М. Наки ― Да. Сериал – «сладкая колбаска», — так охарактеризовала Анастасия сериал «Триада». Скажите, пожалуйста, вот вы когда поступали только в актерское училище… Это так же называется?
А. Калашникова ― Актерский институт.
М. Наки ― Актерский институт. Прошу прощения. На тот момент же сериалы – наверное, это было что-то, что называется «зашкварным». Потому что на тот момент о сериалах было представление либо как о каких-то сериалах, где полицейские на протяжении двух тысяч серий борются с кем-то…
А. Калашникова ― Ну да.
М. Наки ― И на трехтысячной там, возможно, появляется любовная линия. Либо какие-то комедии, где тоже повторяется из сюжета в сюжет и иногда меняются актеры. Было такое или нет?
М. Наки ― Скромно, чтобы не обидеть коллег. Я понял. Вот на данный момент, на 2019-й год, на момент, когда уже был записан пилот этого сериала, насколько поменялось, на ваш взгляд, все с сериалами в России?
А. Калашникова ― Сейчас с такой скоростью меняется ситуация вообще с кино в положительную сторону. Вот, например, появляются платформы «ТНТ PREMIER», «Start». Здорово, что это появляется. Опять же сейчас я так смотрю – конечно, у нас нет в нашей русской культуре вот этого свойства платить за продукт. Мы же вот все любим на халяву. А, например, в Америке же давно уже по-другому. И то, что сейчас делает, например, «ТНТ PREMIER», я так это обожаю. Я раньше – «Я не смотрю русское кино, простите. Я как бы вроде в нем снимаюсь, но я его не смотрю».
Я поменяла к этому отношение. Я считаю, что это очень неправильно, это неуважительно к своей профессии, к моим коллегам и так далее. Я сейчас пытаюсь смотреть все, что выходит. Я не вылезаю с этой площадки вот этого интернет-пространства. И мне очень нравится все, что люди делают. Очень развился вкус у наших режиссеров, у наших продюсеров. Например, если к «Триаде» возвращаться, музыка какая в сериале. У меня мурашки каждый раз! Это так здорово, что люди развиваются и смотрят, как на Западе происходит.
А раньше – конечно. Я когда поступала в театральный институт – я, просто, училась в театральной школе, в детском театре, у меня болезнь к этому с детства – меня спрашивали: «Настя, кино или театр?». Я говорила: «Конечно театр. Конечно театр! Кино это ваше… Вообще никогда рядом стоять не буду». Я опять же, вот о чем мы говорили до: самое лучшее, что может происходить с человеком – человек может меняться и менять свое мнение. И правильно, что он это делает. Я счастлива, что я его поменяла. И буду еще менять.
М. Наки ― Но причины для изменения мнения у вас, наверное, были.
М. Наки ― То есть вряд ли, имея те же вводные, вы бы так думали.
А. Калашникова ― Да, да, да. Хотя, кстати, в институте лично меня пугали. Мне говорили: «Бойся канала «СТС» и всего такого». Как бы ревностно к этому относились и говорили, что это такое, не надо. Сейчас я с этим не соглашусь. Я очень расту не съемочной площадке как артист.
М. Наки ― Вы сказали, что вы что-то смотрите. То есть вы прям натурально берете и смотрите в свободное время даже те вещи, в которых не снимаетесь.
А. Калашникова ― Конечно. Постоянно. Я постоянно это делаю. Если раньше я смотрела только зарубежные сериалы… Сейчас, кстати, вообще отхожу от кино. Пока что так несознательно, потому что сейчас столько прекрасного продукта сериального, что я трачу очень много на это времени. И я сейчас я прям иногда в телефоне, когда удается в метро прыгнуть или еще где-то с наушниками. Вот у меня все закачаны «ТНТ PREMIER» и так далее. Постоянно смотрю. Учусь у своих коллег, что они делают. Появилась классная свобода в нашем русском кино.
М. Наки ― Откуда он взялась, есть у вас предположение?
А. Калашникова ― Бежит время быстро. Все быстро очень развивается. И много информации, интернет. Люди смотрят. Люди стремятся к лучшему. Я думаю, поэтому появляется какая-то свобода. Вчера на съемочной площадке мои старшие коллеги говорили: «Ну так не говорят люди, вот как написано в этом вашем сценарии! Можно я, пожалуйста, буду говорить по-другому, от себя?». Это же правда уже невозможно смотреть. – «Что ты здесь делаешь? Я тебя любил. А ты…». Так не бывает.
Я, например, обожаю – я сейчас это поняла, притом что я очень культурный и воспитанный человек – слышать мат в телеке. Понятно, что я не говорю про каналы, а вот опять же платформы, где я это смотрю. Когда это тактично, когда это аккуратно, это так «вкусно». Я вижу, как артист в этом кайфует, потому что это не вот эти вот заученные, а когда он может природу по-другому свою раскрывать. Это здорово. Это круто.
М. Наки ― Ну, здесь мы не сможем раскрыть природу – Роскомнадзор не дремлет. Зато все остальное можно – 16+ как никак у нас эфир. А вот про диалоги вы упомянули. А в «Триаде» как? То есть там, как люди говорят?
А. Калашникова ― Нет, «Триада» — это другое. Даша настолько талантливо и музыкально написала всю эту историю, что, просто, там даже не хотелось ничего менять. Я вам говорю, я не знаю, как она это делает. Я ей всегда, когда поздравляю с днем рождения или мы как-то с ней на связи, я говорю: «Вот есть Супермен, а ты Вандер Вумен нашего века».
Там невозможно. Там мелодика, очень музыкальный текст. Если ты что-то меняешь… Нет. Ну, может быть, когда-то что-то там я могла спросить: «А, может быть, здесь вот так вот?», и мы там это обсуждали, советовали. Я знаю, и мои коллеги практически никто к этому не прибегал. Все четко по сценарию. И правильно мы и делали.
М. Наки ― А где это, вообще, снималось? Как это происходило?
А. Калашникова ― Мы снимали практически 4 месяца или 5. Мы снимали в Москве. Весь август мы ездили в Подмосковье, Горки-10. Там построили целый дом. Ну, сняли дом. В нем сделали ремонт под нашу историю. То есть я знаю, что когда все это закончилось, там выносили диван, снимали обои, выносили кухню. То есть прямо под нас все это сделали. В сентябре мы снимали все общие планы в городе Ярославль. Потому что у нас там не заявлен город, у нас как бы некий город Н. Ну а так, что… В Москве в клинике, естественно, очень много у нас было сцен, так как понятно, что мы все дамы в положении. И врач у нас есть персонаж, и психолог.
М. Наки ― Просто, это тоже большая редкость. Ну как, уже сейчас не очень большая, но обычно-то это все на каких-то павильонах, заготовленных площадках.
А. Калашникова ― Конечно. У нас был павильон, да.
М. Наки ― Павильон тоже был?
А. Калашникова ― Был, конечно, павильон тоже отстроенный. У главного героя есть свое детское кафе.
М. Наки ― Вместе с женой.
А. Калашникова ― Да, да, да. Где тоже происходило очень много смешных сцен. Вот кафе было отстроено прямо целиком. Как я забыла про это… Спасибо, что спросил. Была целая детская комната, где я потом жила и буду жить (или жила). В общем, да, да, да, павильоны, конечно. Отстроили гигантские штуки. Но при этом еще город другой.
М. Наки ― А где комфортнее было сниматься – в павильонах или в какой-то натуральной?
А. Калашникова ― В павильонах было очень жарко, очень душно. Там было просто невыносимо. И там же нельзя включать кондиционеры и вентиляторы, потому что это будет брак по звуку. Поэтому все сложные сцены мы снимали… Ладно еще мы. Бедная наша съемочная группа – ребята, там звукачи. Просто там все умирали. И когда там все стоп, сняли, мы выбегали из этих комнат. Там просто их продували, включали на максимум кондеры, обратно мы возвращались. Конечно, в этом плане только было тяжеловато.
Прекрасно было, когда мы снимали весь август за городом, за Рублевским шоссе в своем доме, потому что мы с Борей выходили на балкон, там у нас были очень часто ночные сцены, и мы просто там стояли. Ну, свежий воздух. Ну, в общем, атмосферно было, классно. Там шашлыки иногда. Там по сцене надо пожарить шашлык. И вроде для кадра жарят, потом хоп…
М. Наки ― Ну, куда-то девать-то надо.
А. Калашникова ― Конечно.
М. Наки ― Не выбрасывать же.
А. Калашникова ― Конечно.
М. Наки ― Мы неделю назад когда с Дарьей Грацевич здесь обсуждали в частности сериал, она всячески оскорбляла главного героя. Точнее, актера, его играющего. Ну, то есть она сказала, что не оскорбляла, но говорила, что вот он не красавец, не мачо мэн, такой средний, типичный, с пузиком. У вас, у вашего персонажа какое отношение к этому герою в целом, к этому молодому человеку, который, во-первых, охмурил трех женщин, во-вторых, обманул двух из них, получается? Какой след он оставил у вас в восприятии?
А. Калашникова ― В сериале его друг – персонаж, который дал ему нехороший, дебильный совет – сказал ему фразу: «Толик, я не понимаю, как тебе, вообще, хоть одна может доверить свое сердце, скажем так, а тут – три». А Инга Оболдина, тоже прекрасная артистка, которая снималась вместе с нами, сказала такую фразу: «Если бы это был не Боря Дергачев со своим вот этим одуванческим видом – со своими кудряшками и со своим пузиком, не было бы прощения. А так как есть он со своими вот этими глазами котенка, кудряшками, я ему все сразу же прощаю».
Ну и знаете, кстати, это так для меня удивительно. Вот сейчас я смотрю сериал. Боре же 27-28 лет. Он молодой парень. В сериале он играет мужа Даши. И, в принципе, он выглядит соответствующе. Опять же мне как зрителю, не как его коллеге, я пытаюсь отстраненно смотреть, для меня так все опять же оправданно. И он так подкупает своим внешним видом и своей честной попыткой наладить все, что произошло, что меня, например…
М. Наки ― А он хочет наладить?
А. Калашникова ― Он хочет наладить. Он хочет, чтобы все эти дети родились. Ну вот так вот. «Все мои дети – будущие братья и сестры. Давайте жить вместе», — говорит нам все Толик. И Боря, на мой вкус, очень харизматичен, он очень убедителен, он очень трогателен, он очень такой мужской. Ну, опять же любой другой мог сказать: «А, да вы там всех обманываете». А он очень так по-мужски, как папка, пытается. Но не очень, конечно, всегда удается, но сам факт. Не знаю, во мне это все в положительном ключе отзывается.
М. Наки ― А по итогу, вот так вот по ощущению, этот сериал оправдывает этого героя в его заблуждениях или нет? Ну, в его заблуждениях, что можно сколько угодно детей заводить от разных женщин.
А. Калашникова ― Я скажу так: смотрите и все узнаете.
М. Наки ― Справедливо. Насколько вам было комфортно играть с вашими коллегами? Вы уже рассказали про часть из них. Про Дарью Мороз в том числе. Как вам остальные люди?
А. Калашникова ― Ой, остальные люди… Ну, с Любой Аксеновой мы, вообще, жили в одной гримерке и тоже очень подружились. Она прекрасный, светлый человек. Моим большим страхом был Тимофей Трибунцев.
А. Калашникова ― Он играет психолога нашего. Слава богу, у него было мало смен, иначе бы я просто умерла.
М. Наки ― Что такое? Что случилось?
А. Калашникова ― Потому что Тимофей Трибунцев – я считаю, что это гений нашего времени. Я просто фанатею от него. Я смотрела все спектакли с ним. Просто, это мой кумир. И когда я узнала, что я буду с ним сниматься, это был кошмар. Понимаете, я уже снимаюсь два месяца, я уже поймала своего персонажа, у меня все классно получается, я могу свободно в юморе этом себя ощущать. Все здорово. И тут у меня смена, съемка с Тимофеем Трибунцевым.
И я помню этот момент, что я приехала… Еще простуда на губе. Ну, в общем, какой-то просто… Я себя чувствую внутренне ужасно, еще он. И я помню, что у меня просто в зажиме плечи, все тело. И я не могу сказать. Я путаю текст… Просто я не могла играть. Меня потом уже отозвал режиссер и сказал…
М. Наки ― То есть понадобился настоящий психолог, судя по всем.
А. Калашникова ― Да. И мой психолог – это был мой режиссер, который говорил: «Можно вопрос? А сейчас что у нас происходит?». Я говорю: «Я его… Он мой кумир! Я не могу! Я боюсь!». И опять же так все классно у нас. Мы вырулили из этой ситуации, потому что Тимофей, видимо, почувствовал мой страх, он увидел его в глазах, и он пытался всячески помочь. У меня там был огромный смешной монолог, который он взял и сыграл за меня. Невероятно смешно он это сделал. Я вот так встала и сказала: «Ну теперь я точно никогда этого не сделаю. Вы мне показали, как может быть очень классно. Так я, ну, логично, не дотяну».
М. Наки ― То есть сделал хуже.
А. Калашникова ― Да. И, кстати, тоже смешно. Мой режиссер дал мне совет. Он говорит: «Говори свой монолог. Но в конце каждого предложения говори одно волшебное матное слово. Попробуй сделать так».
М. Наки ― Заклинание мы не узнаем в этом эфире, как вы понимаете, но тем не менее.
А. Калашникова ― Да. Абракадабра. Это было слово «абракадабра». И я поняла, что это работает, потому что когда я начала это делать и когда я увидела, что Трибунцев просто упал под стол от смеха, и мы уже просто не могли продолжать снимать, потому что он не мог прийти в себя.
М. Наки ― То есть он стал НРЗБ теперь вместо вас.
А. Калашникова ― Да. И это было очень смешная смена у нас. Но в итоге я надеюсь, что все получилось.
М. Наки ― Да. Большое впечатление на вас произвел.
А. Калашникова ― Огромное.
М. Наки ― А персонаж этот – это то есть психолог, с которым общаются.
А. Калашникова ― Это изначально психолог второй любовницы, потому что она вся такая фифа.
М. Наки ― Вторая любовь, да.
А. Калашникова ― Да, вторая любовь. В итоге так всем там тяжело, что все к нему отправляются по разным причинам – и главный герой, и мой персонаж, потому что у моего персонажа там будет такое происходить, что вообще. Всем советую это действительно увидеть. Ей был необходим психолог, чтобы справиться.
М. Наки ― Сериал, кстати, идет по будням на «ТНТ». В 8 вечера, насколько я понимаю.
А. Калашникова ― Да, в 8 вечера.
М. Наки ― То есть мы вот прям буквально сейчас отжираем у него аудиторию. Но тем не менее сможете наверстать, например, в сервисе «PREMIER». И повторы там наверняка будут, насколько я знаю эту схему.
А. Калашникова ― Да, да, да. По выходным.
М. Наки ― Тем более. Анастасия Калашникова, актриса, у нас в студии, я напомню. Обсуждаем сериал «Триада» на телеканале «ТНТ». Этот сериал похож на что-то? Вот вы много смотрите российских сериалов. Я уверен, что много смотрели и западных сериалов и фильмов. Вот что-то напоминает? Может быть, не столько по сюжету, сколько по какой-то эстетике, по ощущению.
А. Калашникова ― Возможно, по эстетике немножко, так как опять же писала Даша Грацевич сериал «Измены» нашумевший.
М. Наки ― Который она же…
А. Калашникова ― Да, да, да, она же автор. Может быть… Не знаю. Ну, колбаска сладкая! На что она похожа?
М. Наки ― Сладкая колбаска. Хорошо. Пусть ею и остается. Скажите, пожалуйста, вы посмотрели, получается, сколько сейчас серий?
А. Калашникова ― Пять.
М. Наки ― Пять серий из 16. Это сильно отличается от того, что вы снимали, или нет? То есть насколько вы ждете сюрпризов от дальнейших 11?
А. Калашникова ― На самом деле, я жду сюрпризов, так как я сказала вам вначале, что я думала, что будет больше такого «ха-ха, мы посмеемся, смешной сериал». А когда я сидела на пресс-показе со своими коллегами, со своими друзьями, я просто обливалась слезами. Я пыталась понять: «Так, Настя, остановись. Ты же должна быть объективной». Я прям подключаюсь к этому. Меня это трогает. Поэтому не знаю, что будет дальше. Ну, как бы и соответствует, и не соответствует. Ну, как в жизни все бывает, понимаете – и белое, и черное.
М. Наки ― Все не так просто, да.
М. Наки ― Вот вас спрашивает наш пользователь Дмитрий Мезенцев: «Анастасия, что есть в вашей героине от вас? Какой урок вы извлекли из опыта вашей героини?».
А. Калашникова ― От меня, наверное, есть чувство юмора.
М. Наки ― А напомните вашу героиню. Просто чтобы понимали, о ком речь.
А. Калашникова ― Моего персонажа зовут Милана. Она приезжая провинциальная девчонка, танцовщица гоу-гоу. Знаете, в ней вообще не должно было быть ничего общего от меня, но я все-таки добавила. Мы ругались с режиссером. Он говорил: «Она должна быть жесткая, холодная, хамка, грубая!». А я ухитрялась и чуть-чуть подключала такого теплого, человечного. А чему я научилась? Шутить смешно я научилась.
Танцевать я научилась! Я ходила на уроки гоу-гоу танца. Занималась с хореографом, училась. И поняла, что это такой тяжелый труд. Мне так жалко этих девочек бедных, которые этим занимаются, потому что это правда дико сложно. Жарко, на тебя все смотрят, ты почти раздета. Ой, я как вспоминаю… Это стресс большой.
М. Наки ― То есть вам пришлось…
А. Калашникова ― Я прошла вообще через все. Правда, я занималась с девочками, которые профессиональные танцовщицы. Я смотрела на них и думала: «Боже мой, никогда не смогу быть. Я же цыпленок. Вы что!». Я костюм увидела гоу-гоу танцовщицы за 30 минут до начала съемки. Мне говорили: «Да не переживай. Он будет». Я говорю: «Только не откровенный». – «Да все будет нормально».
М. Наки ― Не откровенный костюм танцовщицы гоу-гоу. Это как сладкая колбаска, но только совсем не существующая.
А. Калашникова ― И, в общем, мне привозят – там нижнее белье и все.
А. Калашникова ― И блестки, да. Единственное, были сапоги такие прям высокие, ботфорты. Я этому научилась. Я искренне сострадаю девчонкам, потому что считаю, что это большой труд. Еще у нас массовки было 100 человек, которые также вот так стоят и все на тебя смотрят. Ты там что-то пытаешься весь… Ой, жарко тоже было. Кошмар!
А. Калашникова ― Еще я не ела до этого пару дней. Надо же быть в хорошей форме. Ну, потом вернулась домой и отъелась.
М. Наки ― Сколько, вообще, снималось все это примерно?
А. Калашникова ― Мне кажется, около пяти месяцев.
М. Наки ― Пять месяцев напряженных съемок постоянных.
А. Калашникова ― Да. Ну, история меня эта коснулась на два года. То есть с учетом первых проб и конца съемок – это практически два года все длилось.
М. Наки ― Это много или мало?
А. Калашникова ― Это очень много.
М. Наки ― Ну, просто, сколько в вашем цеху?
А. Калашникова ― Это очень много.
А. Калашникова ― Это много.
М. Наки ― И, собственно, у вас в какой-то момент было желание прекратить или желание, чтобы это, наоборот, продолжалось?
А. Калашникова ― Я очень боялась последней смены. Когда мне сказали: «Сегодня Анастасия Калашникова заканчивает съемки в проекте «Триада»», мне подарили цветы и я…
М. Наки ― Подождите, в смысле? Это было какое-то собрание общее?
А. Калашникова ― Нет, есть такая актерская штука: когда ты снимаешься, у тебя, например, последняя сцена в этом проекте, это все знают и в рацию это объявляют всегда очень официально. К тебе все подбегают, тебе дарят цветы, тебя обнимают. И я знаю, у нас там все плакали – и Люба Аксенова плакала, и я плакала, все обнимаются.
М. Наки ― Слушайте, а это как-то же немножко так стремно. То есть вот вы все снимаетесь и по одному потом человек выбывает.
М. Наки ― То есть в какой-то день. А сегодня это…
А. Калашникова ― Да, так оно есть.
М. Наки ― Жесть какая-то.
А. Калашникова ― Да, так оно есть.
М. Наки ― А там долго еще дальше продолжались съемки?
А. Калашникова ― Ну нет. На самом деле, мы, в принципе, все там разница, может быть, неделя. Единственное, я помню, мы там грустили – Люба Аксенова с нами не поехала в Ярославль. То если мы все такие: «Ууу, мы еще потусим в Ярославле», а Люба – все, она закончила в Москве. И вот мы тоже все плакали и переживали. Ну, прикипаешь, конечно, к этому. И мне, например, сегодня моя девочка знакомая написала: «Я так уже привыкла к вашим героям, так они как-то отзываются». А представляете, мы еще и снимали это два года.
М. Наки ― А когда вы закончили снимать?
А. Калашникова ― В октябре того года. Ровно год назад.
М. Наки ― То есть год вы уже живете без вашей героини.
М. Наки ― И как вам возвращение к ней? Вы же видели ее.
А. Калашникова ― Это смешно. Мы сейчас снимали промо для «ТНТ».
М. Наки ― И вам заново пришлось.
А. Калашникова ― Значит, меня опять одели в костюм, грим. И мне дают текст. Вот закадровый голос мне нужно было записать для трейлера, для тизеров. Мне дают и я понимаю, что ой, а как же я разговаривала-то ею, надо вспоминать. И я там: «Ну, короче, я это, забеременела, все нормально». И парень, который там продюсер, такой: «Ооо, да, это она опять! Надо же! Клево-клево», — я слышу там ушами.
М. Наки ― То есть она в вас живет. Ее можно воскресить достаточно оперативно.
А. Калашникова ― Да. Надеюсь, что мы это и сделаем. Дай бог, даст нам второй сезон кто-то. У нас открытый финал там.
М. Наки ― Не рассказывайте какой,
А. Калашникова ― Конечно не расскажу
М. Наки ― Нас и так за спойлеры уже в чате на Ютубе ругают. Там, кстати, идет трансляция. Кто не успел, можете посмотреть сначала на Ютуб-канале «Эхо Москвы». Вот Анастасия лаже машет тем, кто смотрит трансляцию на Ютубе. Подключайтесь, смотрите, ставьте лайки. У нас остается буквально три минуты. Суммарно расскажите про то, что вы пережили в этом сериале. Потому что много, знаете, спрашивают про какую-то мораль в этом сериале, еще про что-то. Вот вы что вынесли для себя?
А. Калашникова ― Я хочу обратиться к слушателям. Я, к сожалению, натыкаюсь очень много в интернете на негативную информацию, что «вы аморальны, я вообще такое смотреть не буду, это кошмар, вы всех нас развращаете».
М. Наки ― И это после «Измен» пишут?
М. Наки ― Хорошо. Ладно.
А. Калашникова ― Я прошу людей сначала посмотреть, потом делать выводы. И мне так прямо как-то по-детски обидно. Вы же еще не знаете, что там. Там совершенно не про это. Там же, вообще, добра и любви будет гораздо больше.
М. Наки ― И детское кафе даже есть.
А. Калашникова ― И детское кафе. И там супы есть интересные. Ну, в общем, мораль такая, что, во-первых, не суди, да не судим будешь. Во-вторых, в жизни, к сожалению, все может случиться. И важно – не что, а как ты будешь выходить из ситуации.
М. Наки ― То есть у сериала есть посыл. Это не просто.
А. Калашникова ― Да, конечно.
М. Наки ― Вот он в этом – в разруливании проблем независимо от уровня проблем.
А. Калашникова ― Он за честность. Он за любовь. Он за дела сердечные, хорошие.
М. Наки ― А вы все его так воспринимаете одинаково? Вот команда сериала и те, с кем вы общаетесь, например. Тот, кто посмотрел, он разделяет ваше мнение? Ну, часть его.
А. Калашникова ― Мне, вообще, друзья устроили такую классную штуку. Мы премьеру смотрели все вместе. У меня очень много коллег и друзей из индустрии. И у всех, в принципе, один и тот же отзыв – вот о чем мы с вами все это время разговариваем. И я знаю, что у коллег моих, которые принимали участие в этой истории, тоже. Вот у кого вы ни спросите, все так же будут кричать о любви и о влюбленности в этот проект. К счастью, вот у нас так случилось.
М. Наки ― Но наверняка ваши родственники, например, посмотрели сериал.
А. Калашникова ― Моя мама смотрит по три раза на дню одну и ту же серию по кругу и говорит: «Я каждый раз что-то такое новое там узнаю». Я говорю: «Мааам».
М. Наки ― А что она вам говорит? Что она думает о вашем персонаже?
А. Калашникова ― Ничего. Он говорит, что смешной. Про себя я, кстати, не спрашивала.
М. Наки ― Это странно. Боитесь, наверное.
А. Калашникова ― Нет. Ну, в общем, я не знаю. Там еще есть фильм о фильме. На каждую серию у нас создатели сделали.
А. Калашникова ― Да. То есть на каждую серию сначала до и после. И вот тоже у меня там родители по пять раз наматывают, смотрят сидят.
М. Наки ― Спасибо большое! У нас в гостях была актриса Анастасия Калашникова. Мы обсуждали сериал «Триада» на телеканале «ТНТ». Он идет по будням в 8 вечера. 16 серий. Уже четыре, получается, прошло, учитывая, что сегодня четверг. Понедельник, вторник, среда, четверг – четыре прошло.
А. Калашникова ― Пять.
М. Наки ― Пять прошло?
А. Калашникова ― В понедельник было три серии. «Триада». Три серии. Три беременные женщины.
М. Наки ― Тогда шесть должно быть. Ну ладно, хорошо, неважно.
А. Калашникова ― Вот сегодня шестая, да.
М. Наки ― Идет сериал. Сами узнаете, сколько серий прошло, сколько осталось. На сервисе подписочном «PREMIER» можно их все посмотреть. Это был эфир про сериал «Триада». На Ютуб-канале «Эхо Москвы» осталась запись. Эфир провел Майкл Наки. Всего доброго!
А. Калашникова ― До свидания! Все большое спасибо!