в каком году затопило немигу
Случайность или диверсия: почему в Белоруссии в подземном переходе погибло более полусотни человек в возрасте от 14 до 20 лет
30 мая 1999 года (ровно 22 года назад) в Минске произошла страшная трагедия: во время пивного фестиваля после десятиминутной давки погибли люди. 53 белорусских семьи остались без родных, среди погибших 42 девушки. Переход станции метро «Немига» стал роковым. Трупы вывозили грузовиками, а окрестные больницы были забиты до отказа ранеными, которых оказалось больше двухсот человек. Эта история о странных обстоятельствах уличной смерти, спровоцированной неизвестными крепкими молодыми людьми, след которых потерян.
Фото © ТАСС / Виктор Толочко
В этот день белорусский пивзавод «Оливария» совместно с радио «Мир» и продюсерским центром «Класс-клуб ДК» решили провести фестиваль пива и пригласили на выступление российскую группу «Манго-манго». Послушать концерт собралось более двух тысяч человек. В основном это была молодёжь — школьники и студенты. Собираясь на праздник, девушки надевали самые лучшие наряды, хвастались обновками. Впереди было жаркое лето, долгожданная свобода от уроков и лекций. Никто не мог подумать, что новенькие босоножки и туфельки на каблуках через несколько часов станут причиной смерти.
О том, что вечером возможны гроза и сильный ливень, организаторы и сотрудники милиции, отвечавшие за проведение праздника, знали, однако укрытия для зрителей предусмотрены не были, и, когда началась гроза, разгорячённая толпа, направляемая оцеплением, не позволявшим выйти на проезжую часть, хлынула в подземный переход.
Несколько свидетелей утверждали, что давка возникла не просто так: бежавшие впереди трое или четверо сильных, высоких молодых людей зашли в переход раньше и несколько минут сдерживали толпу в конце ступенек, встав враспор. А потом вдруг по команде убежали вглубь перехода — там никого не было. И люди стали падать. В первую очередь под ногами толпы оказались девушки, девочки — они цеплялись каблуками за ступеньки, ноги в неустойчивых босоножках подворачивались. Спотыкаясь, они падали на ступени, на них падали другие, а по ним уже шла толпа. И сзади кто-то весело кричал: «Давайте поднажмём! Давайте ещё поднажмём!»
Фото © ТАСС / Виктор Толочко
Десяти минут хватило, чтобы подземный переход стал местом гибели десятков человек: одни погибали от травм, других затаптывали, третьих задавили, а кто-то умер от удушья (система вентиляции в этот момент была отключена).
Выжила, но сестёр потеряла
— Крик в переходе стоял такой, что себя я не слышала, — вспоминает чудом выжившая Ольга Шевелёва.
Ольге в 1999 году было всего 16 лет. На концерт «Манго-манго» она пришла с двумя двоюродными сёстрами — Мариной и Ириной. К переходу девушки пошли заранее — видели, как надвигаются чёрные тучи. Но в конце ступеней их остановили те самые парни, которые не пускали толпу дальше. Началась давка. Ольга упала на каких-то людей и потеряла сестёр из виду. По счастливой случайности зажатыми в толпе оказались только ноги девушки, но тем не менее Ольга стала быстро задыхаться. Всё длилось каких-то десять минут, но это время она не может забыть до сих пор.
Её вытащили из кучи тел одной из последних, но травм Ольга почти не получила. Позже с матерью поехала искать сестёр. Ирине в давке сломали шею, а Марина умерла от травм в больнице. Врачи не смогли её спасти.
Марина Катько училась в одиннадцатом классе. Как раз в это время она со своей подругой Алесей договорилась встретиться с двоюродным братом Димой в подземном переходе станции «Немига» и погулять по вечернему Минску. Девушки немного послушали концерт, а потом пошли в переход встречать Диму. У перехода их накрыл ливень. Девочки спускались по правой стороне, когда на них нахлынула толпа и разлучила. К счастью, Алесю люди вынесли обратно наверх. И это спасло ей жизнь. А Марину прижали к стене в самом конце лестницы. Она видела свободное пространство впереди, но выбраться из толпы не могла. Люди сверху всё напирали и напирали, Марина потеряла сознание.
Пришла в себя от того, что ей делали искусственное дыхание, а потом кто-то рядом сказал: «Да брось её, она уже труп!» Марина открыла глаза, но не видела ничего вокруг. Кто-то на руках отнёс её в скорую. Девушка была вся в крови, но кровь была не её. Позже в ту же машину вкатили носилки с девушкой без сознания, у неё во лбу была дырка от чьего-то каблука. Это было очень страшно. Тогда Марина обернулась к водителю и спросила, что случилось. «Людей подавили», — спокойно ответил тот. Марина получила множество кровоподтёков, серьёзную травму руки, но выжила.
20 лет назад погибли 53 человека в давке на минской станции «Немига»
На месте трагедии в Минске, 30 мая 1999 года
30 мая 1999 в Минске, в переходе станции «Немига», в давке погибли 53 человека, а более 150 получили увечья. Причиной катастрофы стал сильный дождь с градом, начавшийся около восьми вечера. В это время в окрестностях Дворца спорта подходил к концу праздник, организованным FM-станцией «Мир» в честь собственного двухлетия. Поучаствовать в розыгрыше призов от табачной компании, попить пива и послушать группу «Манго-Манго» собрались несколько тысяч минчан, преимущественно совсем еще юных.
При первых раскатах грома и каплях дождя те из них, кто находился вблизи станции метро «Немига», бросились искать укрытия в подземном переходе.
Люди брали метро практически штурмом, все напирая и напирая. Сквозь веселые возгласы и свист пробились крики боли. Люди падали под ноги все набегающей толпе. За считанные минуты в стометровый неширокий переход набилось более двух тысяч человек.
«Я была на каблуках и в какой-то момент упала лицом вниз, — рассказала пострадавшая в давке Елена Кмит. — Те, кто был сзади, продолжали идти вперед, от этого мое тело потихоньку сползало вниз. Постепенно на животе я проскользила второй пролет. Где-то за две-три ступеньки до низу остановилась. Подняться не получилось: на моих ногах кто-то лежал. А того человека прижимал другой.
Это чем-то напоминало принцип домино. Чем ниже меня пропихивали, тем больше лежащих людей я видела вокруг».
«Третий толчок, наверное, был самым сильным, — вспоминал участник тех событий Андрей Кригер. — Люди опять двинулись вперед. Дождь мне уже не грозил, так как я был под потолком перехода. Но последствия этого толчка на долгие годы останутся у меня в памяти, как и у всех тех ребят, что были рядом. Многие его не вспомнят уже никогда. Одновременно с толчком внутри перехода раздались крики, в этот раз уже ужаса. Всех охватила паника».
Кригеру удалось прорваться наружу только тогда, когда уже начали выносить потерявших сознание людей.
«Когда впервые стало известно о количестве погибших и пострадавших, у меня сердце сжалось в груди, на глазах появились слезы. Передо мной вновь встала картина в переходе со всеми своими мельчайшими подробностями, — говорил он. — Когда я пытался представить себе, что чувствовали ребята в центре давки, меня охватывал ужас. Я мог оказаться на их месте, и мое тело тоже выносили бы, возможно, уже мертвым. Но мне повезло, я остался жив. Ужасно, когда гибнут люди, гибнут в таком количестве, когда гибнут столько молодых ребят и так нелепо, глупо».
В результате давки погибло 53 человека, среди которых 40 девушек и два сотрудника милиции, пытавшиеся спасти людей. Большинство погибших — молодые люди в возрасте от 14 до 20 лет. Только трем погибшим было более тридцати лет — 36, 47 и 61 год. Более 150 человек получили различные ранения.
Реанимационные отделения близлежащих больниц переполнились практически сразу. Только в одну из них больницу привезли более 60 раненых. Самое большое в Белоруссии реанимационное отделение в больнице скорой помощи, рассчитанное на 25 мест, приняло в эту ночь около 100 человек. Как рассказал один из санитаров, в первые полчаса людей привозили не только на полицейских машинах и каретах скорой помощи, но и просто на «легковушках» и микроавтобусах – по 8-10 человек в каждом.
«По оперативности сработали хорошо.
Тяжело было дальше: травмы, не совместимые с жизнью, больные, которых нельзя было спасти…
Но мы всех доставили в клиники. Врачи потом вспоминали: по дороге реанимировали пострадавших в состоянии клинической смерти, в больнице продолжали реанимировать. Но не всех удавалось спасти — несколько человек погибло в больнице», — вспоминал врач-реаниматолог Эдуард Козырев.
Большинство очевидцев считает, что трагедию могли бы предотвратить правоохранительные органы — разделить толпу на части, не пустить в метро людей, которые бросились туда прятаться от внезапной грозы с градом.
Родственники погибших неоднократно подавали в суды иски на городские власти, милицию, радиостанцию «Мир» и продюсерский центр ООО «Класс-клуб ДК», которые в тот день отвечали за организацию и обеспечение порядка на празднике. Однако иски были отклонены судами разных инстанций
«Мы все еще задаем вопрос в никуда: кто виноват? Мы так думаем, что все виноваты. Медицина не спасла, власти плохо организовали, милиция не защитила. И это так. Суд даже нас не поддержал», — говорит мать одной из погибших в давке девочек.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко указом объявил 1 и 2 июня днями траура.
Председатель Минского городского исполнительного комитета Владимир Ермошин написал заявление об отставке на имя Лукашенко, но глава государства его отставку не принял.
Долгое время после трагедии подземный переход был своеобразным местом паломничества для близких друзей и родных погибших: люди вешали на стенах портреты, иконы, тексты молитв, зажигали свечи в память о жертвах.
На месте трагедии, около входа на станцию метро «Немига», 30 мая 2002 года был установлен мемориал в виде 53 цветков из бронзы (40 роз и 13 тюльпанов по количеству погибших женщин и мужчин), раскиданных по метафорическим ступеням с надписью «53 рубцы на сэрцы Беларусi. 30 мая 1999 года», а также маленькая часовня с металлической плитой внутри.
Белорусский скульптор Владимир Жбанов посвятил этой трагедии свою скульптуру «Девочка с зонтом», установленную в Михайловском сквере.
«Маша так и умерла стоя, ее просто задавили». Родственники погибших на Немиге о самой жуткой трагедии в истории страны
Трагедия в переходе станции метро «Немига» — одна из самых масштабных в истории современной Беларуси. 53 человека были затоптаны до смерти, более 400 получили ранения, еще сотни — психологические травмы на всю жизнь. За неделю до страшной даты мы запускаем проект «Немига. 20 лет спустя». Все это время на Onliner будут говорить герои того дня — очевидцы, выжившие, медики, правозащитники и многие другие. Сегодня слово родственникам погибших.
Коротко. О чем тут речь
«Здравствуй, Светочка, Анечка, Ниночка», — обнимаются уже немолодые женщины. Мы встречаемся на Кальварийском кладбище, где похоронены их дети. Всего здесь покоятся 6 погибших на Немиге, еще 11 — на Восточном кладбище, 9 — на Чижовском, 3 — на Северном. Остальные 24 человека похоронены не в Минске.
— Вот и Женя наша идет. У нее на Немиге невестка погибла вместе с родной сестрой, а внука Владика успели вытащить, — встречают они подругу с молодым крепким парнем, тем самым Владиком.
— Люба не пришла, хотя хотела, она после операции на консультацию пошла и никак не смогла. Внук Анны Петровны Леша, которого отец из толпы спас, сейчас работает в гимназии, тоже не смог, — подруги усаживаются на лавку недалеко от памятника.
— 30 мая было воскресенье. Было тепло, и мы с друзьями собирались на Вячу. У нас тогда две дочки было — старшая Аня и младша Маша, — но они с нами не поехали. Машу попытались уговорить, но она сказала, что пойдет к бабушке и встретится с подругами. Она взяла роликовые коньки и ушла. Ни о том, что пойдет на Немигу, ни о концерте какой-то группы она не говорила, — вспоминает Нина Инькова.
Наша собеседница — бывшая жена скульптора Михаила Инькова, автора мемориала на Немиге. В подземном переходе в тот день погибла их младшая дочь Маша. Ей на тот момент было 15 лет, она только-только окончила 9-й класс и собиралась сдавать экзамены.
Так и не уговорив дочек, Иньковы уехали на Вячу. Вернулись только под вечер. По дороге заехали в магазин и купили любимый Машин торт «Минский».
— Она обожала этот торт с грибочками, ей нужно было обязательно слизать весь верх, а остальное, мол, ешьте сами, — улыбается женщина. — Дома была старшая дочь Аня и ее парень Арсений. Они смотрели телевизор. Я еще обратила внимание, что стало темно, туча такая черная стояла. Мы сели попить чаю, съели по кусочку торта, больше не стали, оставили Маше.
В девять вечера Нина Степановна забеспокоилась: младшей дочери строго-настрого велели приходить не позже этого времени. Она выглядывала во все окна, ждала. Дочь так и не пришла.
Позвонила свекрови, к которой должна была заходить дочь, та только сказала: что-то случилось на Немиге. Что и как, она не знала. Тогда Иньковы обзвонили Машиных подруг. Одна из них, у которой отец был милиционером, отказывалась говорить до тех пор, пока Маши не будет дома. Ее отец тоже ничего внятного не сказал, только посоветовал обзванивать больницы.
В больницах как заведенные отвечали одно: Иньковой нет. Тогда пара решила ехать искать дочь. Сосед отвез их во вторую больницу. Она в то время находилась напротив оперного театра. Возле входа уже толпились люди, но внутрь их не пускали.
Шел какой-то чиновник в рубашке с коротким рукавом, тоже, видимо, кого-то искал. А знаете, у меня тогда были длинные ногти, и вот этими ногтями я уцепилась ему в руку. Сказала, что не отцеплюсь, пока не пройду дальше.
Их пустили вместе, но Маши в «двойке» не было. Врачи отправили Иньковых в «девятку» на Семашко. Маши не оказалось и там. В «девятке» посоветовали ехать в «десятку», куда тоже отвезли много пострадавших. К часу ночи Иньковы добрались туда. Маши среди выживших не нашли. Медики отправили родителей в морг. По их словам, туда привезли где-то около 40 погибших.
— Морг был с обратной стороны от главного входа. Там уже дежурила милиция, было много людей, но никого из родных не пускали. Говорили, пустят завтра. Иньков пытался уговорить меня поехать домой и приехать утром, но какое же завтра, если мне нужно ребенка найти. Я не знаю, откуда у меня силы взялись, какой бес в меня вселился.
Я взяла два камня и сказала: «Если вы меня не пустите, я буду бить все до тех пор, пока не пройду и не посмотрю». Мне было все равно, заберут меня в милицию или еще куда-то, было на всех плевать. Милиция махнула рукой: «Пропустите эту ненормальную». Меня, мужа и соседа пустили.
По дороге домой у Нины Степановны случилась истерика. Сосед Иньковых гнал с такой скоростью, что несколько раз его останавливали сотрудники ГАИ. Узнав про горе пассажиров, его отпускали без штрафа. Дома на рыдания и крики женщины сбежались соседи. Так о страшной смерти Маши узнал весь дом.
— Уже потом, когда я знакомилась с материалами уголовного дела, а там было 25 томов, я прочитала заключение судмедэксперта. Оказалось, что дочь умерла фактически стоя. Ее сдавили, и она задохнулась, — плачет Нина Степановна. — У нее была сильно сдавлена грудь, но внешне никаких повреждений на теле не было. Знаете, что самое страшное? Она 30 или 40 минут была в коме. Как раз в тот момент, когда их грузили в грузовую машину. Она была еще жива тогда, понимаете, ее можно было спасти.
Машу хоронили на Кальварийском кладбище. Со скандалом и большими трудностями Иньковым и родственникам погибшей Насти Савко дали место недалеко от главного входа.
Маша почти окончила 9-й класс, оставалось только сдать экзамены. Она собиралась выучиться на скульптора, как отец и старшая сестра, которая в то время уже была студенткой Академии искусств. Нина Степановна говорит, что у Маши был талант: она могла за вечер слепить то, что ее старшая сестра делала целый день.
— Маша была не по годам взрослая. Муж мой тогда не работал, учился и собирался поступать в аспирантуру. В семье работала я одна, возила группы в Венгрию, Польшу и так далее. Так вот, когда я уезжала, Маша готовила, выгуливала собаку, поднимала мужа и дочку и убегала учиться, — вздыхает Нина Степановна. — Мы с ней были очень близки. Она мне все-все рассказывала…
Так было ли закрыто метро и перегорожен вход во время трагедии на Немиге?
Почему во время давки 30 мая 1999 года люди не продвигались дальше в переход и не выходили со стороны кафедрального собора? Этот вопрос в комментариях задавал едва ли не каждый третий наш читатель. Были версии о том, что внизу ступенек перегородили вход металлической решеткой, что кто-то сдерживал людей, а потом отпустил, или же людей дальше не пускали сотрудники милиции, стоявшие внизу перехода. Публикуем показания сотрудников метро, чтобы вы поняли сами.
Было ли перекрыто метро?
В тех четырех протоколах, которые смогли переписать мама погибшей Маши Иньковой и ее представитель Олег Волчек, сотрудники милиции ОВД Минского метрополитена объясняют: переход перекрыт не был.
— Скажите, как Вы считаете, почему люди, идущие в переход со стороны Дворца спорта, стали падать? Какая причина была, что им мешало? — задавал вопрос следователь старшине милиции Сергею Жибулю.
— Я не знаю, переход был чистым, им никто не мешал, никаких преград не было. Произошедшее я объяснить не могу, — говорил он и также рассказал, как выглядела трагедия со стороны подземного перехода.
— Когда я и Бондаренко находились в пешеходном переходе, переход уже, можно сказать, заполнился, — объяснял Сергей Жибуль. — К нам подбежал молодой человек и сказал: «Помогите! Там люди падают!» Мы с Бондаренко пошли к выходу в сторону Дворца спорта. Пройти было практически невозможно, мы еле прорвались через толпу. Когда подошли к выходу, возле ступенек, которые ведут к выходу, уже лежали люди друг на друге.
Сразу лежало человека три, а выше уже не видел, так как стал пытаться вытащить девушку. […] Но у меня ничего не получилось: у нее на ногах тоже лежали люди, так все переплелись, что ничего невозможно было сделать. Я просто приподнял немного эту девушку, чтобы она не давила своим весом на тех, кто внизу, и так я ее держал. Потом людей стали растягивать сверху и вот дошли до меня, то есть растягивали, выносили через верх людей, снизу в переходе ничего нельзя было сделать. Но мне на помощь прибежали Коршунов, Мультан, Скулавец, Балук и Лынько — все, кто был в наряде. Некоторые пошли выводить людей из подземного перехода на противоположную сторону к церкви.
Коршунов, Скулавец, кажется, вытащили маленькую девочку лет шести, у нее были вроде бы переломаны конечности, и сразу ее понесли. Мои товарищи тоже пытались хоть кого-нибудь вытащить, но ничего не удавалось, так как сильно все, кто упал, между собой сплелись.
Аналогично о том, что никто не перекрывал дорогу людям, на допросе рассказал и сержант милиции Владимир Скулавец.
Почему закрыли вход на станцию?
Второй вопрос к работникам метро по поводу закрытых дверей. На допросах сотрудники милиции Сергей Лынько и командир отделения Александр Балук говорили о том, что двери вестибюля станции метро были закрыты.
— Мы пытались освободить вход, насколько я помню, для того, чтобы избежать столкновения с потоком пассажиров, выходящих из метро. Входные двери вестибюля кто-то из работников станции закрыл, — рассказывал Сергей Лынько.
— Насколько я помню, чтобы не было столкновения с потоком пассажиров, выходящих из метро, входные двери вестибюля были закрыты. Однако я не могу сказать, кто это сделал. На момент, когда я прибежал в переход, столкновения потоков не было, — отмечал Александр Балук.
Помощник командира взвода Сергей Коршунов акцентировал внимание на том, что были закрыты именно выходные двери из метро.
— Выходные двери из метро сразу после происшедшего завала людей были перекрыты, поэтому потоков пассажиров из метро не было. Входные же двери в метро были открыты, — рассказал он.
Контролер-кассир станции метро «Немига» Людмила Иванченко объясняла: двери вестибюля на вход тоже закрывались, но ненадолго, буквально на пять минут. Такое указание дал поездной диспетчер Николенко.
— Сейчас я точное время назвать затрудняюсь, но оно должно быть зафиксировано в службе, так как все разговоры поездного диспетчера записываются на магнитную ленту, — объяснял следователю тот самый поездной диспетчер минского метро Владимир Николенко. — Где-то около 20:30 мне поступило сообщение от дежурного по станции метро «Немига» Евсейчик о том, что на станции большой пассажиропоток. В таких ситуациях мы, как правило, принимаем решение о закрытии станции на непродолжительное время на вход для того, чтобы разгрузить платформу станции, то есть вывезти пассажиров. Затем станция опять открывается. Именно таким образом я поступил 30 мая.
Я передал Евсейчик о закрытии станции на вход на период где-то до пяти минут. Движение поездов в это время нарушено не было. О произошедшем в переходе станции в то время мне ничего известно не было.
О трагедии я узнал из телефонного сообщения дежурного по метрополитену.
Что говорили чиновники Мингорисполкома?
Также мы обещали посмотреть на трагедию глазами организаторов и чиновников. На тот момент в Мингорисполкоме за проведение массовых мероприятий в городе отвечал Василий Гурин — первый заместитель председателя Владимира Ермошина. Того самого Ермошина, который подал в отставку, но ее не принял президент. Ермошин, к слову, участвовал в государственной комиссии по расследованию трагедии.
Кстати, Владимир Ермошин сначала согласился побеседовать с Onliner, а потом категорически отказался общаться с журналистами.
Но вернемся к Василию Гурину. Он одобрил заявку на проведение ООО «Класс-Клуб Джаз Крафт» праздника, так как такие мероприятия в городе происходили регулярно.
— Глава администрации Центрального района Попков, начальник ГУВД Мингорисполкома Тарлецкий, директор «Гордормеханизации» Гуринович и главный инженер «Минских кабельных сетей» Невар должны были принять соответствующие меры по договору с «Класс-Клубом» о проведении 30 мая 1999 года праздника пива, — говорил он. — Контроль за этим праздником ни на кого не возлагался. Я сам был в курсе проведения этого мероприятия. Никаких вопросов от исполнителей, о каких я сказал выше, ко мне не поступало. Для нас это было обыденное мероприятие, каких множество проходит в городе.
Василий Гурин отметил, что накануне связывался с вице-президентом ООО «Класс-Клуб Джаз Крафт» Окуличем и тот сказал, что все необходимые договоры заключил. Также Окулич называл примерное число зрителей, которое они планировали, — около 4 тыс. человек.
— Эту же цифру он называл при заключении договора с ГУВД, — отмечал Василий Гурин. Напомним, во время допросов начальник отдела по массовым мероприятиям МОБ ГУВД Михаил Кондратин говорил, что точное число зрителей не обсуждалось.
Как объясняли случившееся организаторы концерта?
Вице-президент ООО «Класс-Клуб Джаз Крафт» Александр Окулич объяснял: в марте 1999 года к ним обратилось рекламное агентство «Евростиль». Они предложили организовать в конце мая концерт в рамках рекламной кампании «Супермарафон Magna» и выступили его заказчиками. В свою очередь, рекламную кампанию сигарет Magna «Евростилю» заказала немецкая организация «Леонарде». Кто был конечным заказчиком в этой сложной цепочке, немецкая компания не уточнила.
Единственное, что было известно: расходы на мероприятие от имени немцев должна была оплачивать еще одна фирма «Антатек». Всего на организацию праздника собирались потратить 800 млн белорусских рублей.
«Класс-Клуб Джаз Крафт» получил разрешения от Мингорисполкома и ГУВД. Время согласовали с 12:00 до 23:00, но устно в Мингорисполкоме организаторов предупредили: нужно закончить все раньше.
На место Окулич приехал в десять утра. На тот момент «Оливария» привезла три палатки, еще две палатки были коммерческие.
— В 16:00 приехала группа «Манго-Манго» и стала настраивать аппаратуру и репетировать. Для этой группы это было некоммерческое выступление, — говорил Окулич. — Это наши старые друзья, которые приезжают, когда мы их зовем. Мы им оплачивали проезд и проживание. В 17:00 началась программа радиостанции «Мир»: выступали их ведущие, белорусские артисты. Посетители (около 2000—3000 человек) слушали программу, покупали в коммерческих киосках пиво, а в киосках «Оливария» получали по бокалу пива за 10 крышечек от сигарет «Магна». Спиртные напитки не продавались, никаких эксцессов не было, не было заметно пьяных людей. Прогноз погоды нам известен не был, просто я надеялся, что будет нормально, в противном случае мероприятие было бы сорвано. Во время выступления на сцене группы «Манго-Манго», которая только исполнила три-четыре песни, пошел ливень с крупным градом — зрители частично разбежались, многие стояли под зонтиками, прятались под сценой, в палатках, под деревьями.
Я убрал музыкантов со сцены, дал указание электрикам обесточить аппаратуру, чтобы не было замыканий. Мы рассчитывали, что дождь пройдет, после чего можно было бы решать, что делать дальше. Все это время я был в микроавтобусе вместе с музыкантами. Дождь с градом закончился через 10—15 минут. Возле ограждения сцены снова собралась толпа, около 1500 человек, требовавшая продолжения концерта, скандировавшая: «Манго-Манго!» Концерт продолжать было нельзя, так как намокла аппаратура, которую из-за внезапности не успели спрятать. Через мегафон публике довели, что концерт прекращен по техническим причинам. Также было сказано, что через полчаса будут вручать призы победителям розыгрыша.
Окулич говорит, что о трагедии в переходе узнал после того, как дождь закончился, но от шока не смог дойти туда.
— Целью проведения концерта была организация рекламы и праздника для людей. Для обеспечения безопасности участников и зрителей было сделано все, что обычно делается в подобных случаях: привлечение работников милиции, в том числе ГАИ, машины стояли на пешеходном переходе, — говорил он. — Я думаю, что было предусмотрено все, что можно было с нашей стороны, как организаторов концерта на открытой площадке, предусмотреть. Но во время ливня, насколько мне известно, шел другой поток людей в метро от церкви, так как был праздник Троицы. Возможно, это и усугубило ситуацию.
Расспросить более детально организаторов концерта нам не удалось. Партнер Александра Окулича Геннадий Шульман от интервью отказался.
Что думают о трагедии музыканты группы «Манго-Манго»?
Группа «Манго-Манго» существует до сих пор. Кроме солиста Андрея и директора группы Вадима Гордеевых, остальных ребят, выступавших на сцене 30 мая 1999 года, в группе уже не осталось.
— Нас пригласили на фестивале выступить наши друзья, в частности Геннадий Шульман, — рассказал Onliner Вадим Гордеев. — Мы с ним давно работали, он все очень профессионально организовывал. Все было всегда хорошо. Никто не ожидал, что такое вообще может произойти. Целый день стояла ясная и солнечная погода, мы отстраивались, все было хорошо. Праздник, фестиваль. И вдруг неожиданно за секунду эта туча пришла. Мы сыграли где-то песен пять. И вдруг из нее как полило. Причем не просто полило, а град пошел. На сцене было невозможно находиться, на улице тоже. Там не то что спрятаться или зонтик достать, там оно пробивало все: летели куски льда с неба, как тысячи ударов. Я выбежал на улицу, нес какой-то чемодан, так чуть ли не ползком добирался до этого автобуса, аппаратуру надо было спасать. Град был с куриное яйцо, нам таких синяков понаставил.
Когда долбануло, все зрители побежали кто куда. Многие в переход. Это и понятно: было первое желание куда-то спрятаться. Если бы был просто дождь, я думаю, они бы остались и мы бы играли, но стоять на сцене и на улице, повторюсь, невозможно было. И главное, длилось это минут пятнадцать — и все резко закончилось.
Уже вечером музыканты узнали о случившемся. Вадим Гордеев говорит, что для них это было просто шоком.
— Ребята были просто потерянные, потом неделю не разговаривали, — вспоминает он. — Я такого в жизни не видел ни до, ни после этого дня. Конечно, всем соболезнуем. Печально, что так все произошло.
«Аливария» и «Мир»: «Не принимали участия в организации праздника»
Тогда еще «Пивзавод Оливария» присутствовал на «Супермарафоне Magna», который почему-то всем запомнился как праздник пива, в качестве поставщика, но не соорганизатора. На праздник они привезли шесть установок пива и четыре ручных насоса. Пиво разливали десять работников завода. Всего по договору «Оливария» должна была поставить 5100 литров пива. Но 1245 литров разлить не успела.
— С 20 часов выступала группа «Манго-Манго». Они успели исполнить, видимо, три песни, — говорил и. о. директора торгового дома «Пивзавод Оливария» Владислав Майоровский. — Около 20:15 сразу пошел сильный дождь, затем град, а затем очень близко ударила молния, похоже, в реку Свислочь. После удара молнии и двух сильных раскатов грома публика стала разбегаться. Молодежь разбегалась с шумом, смехом, криками по палаткам, в разные стороны. Видимо, основная масса (около 1000 и более человек) побежала в сторону станции метро. Примерно в 20:45 ливень закончился, люди стали возвращаться. Но концерт закончить не смогли: все залило водой. Нам тоже пришлось сворачиваться, так как шесть установок по розливу пива работали от электричества. В это время от проходивших людей стало известно о человеческих жертвах в подземном переходе. А по количеству машин скорой помощи стало понятно о масштабах произошедшего.
На наш запрос нынешняя пивоваренная компания «Аливария» подтвердила свою позицию.
— Пивоваренная компания «Оливария» не принимала участия в организации мероприятия, которое проводилось на Немиге, как принято ошибочно считать. Наша продукция была представлена на мероприятии среди прочих товаров различных компаний. Однако мы не являлись организаторами и не отвечали за обеспечение безопасности, охрану, выступление артистов и др., — отметили в компании.
Радиостанция «Мир» уже после в ответе на письмо Нины Иньковой, мамы погибшей Маши Иньковой, сообщала, что «праздник, проводимый 30 мая 1999 года близ Дворца спорта, не был посвящен двухлетию радиостанции „Мир“, поэтому представительство „Мир“ не являлось соорганизатором этого мероприятия». Выяснилось, что «Класс-Клуб Джаз Крафт» предложил диджеям и «музыкальным коллективам радио „Мир“ выступить со своей концертной программой с 17:00 до 20:00». Собственно, на этом участие компании и закончилось.
Чем закончилось расследование и к каким выводам пришел суд по делу о трагедии на Немиге, читайте в следующем материале.
Возможно, вам будет интересно:
Подписывайтесь на наш канал в «Яндекс.Дзен»
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!