в каком году появилась чума в россии
«Прилипчивая болезнь»: как Москва боролась с самой страшной эпидемией в российской истории
Мир не раз переживал весьма скверные и долгие эпидемии, которые вошли в учебники истории — например, Юстинианову чуму VI века или «черную смерть» в Европе Позднего Средневековья. Подобные напасти случались и на Руси, но больше всего современникам запомнилась Великая чума 1770–1771 годов в Москве: она опустошила четверть московских дворов. Но это одна из первых русских эпидемий, события которой можно реконструировать — для этого достаточно источников.
Как выглядела Москва накануне чумы?
К тому времени Москва уже полвека как потеряла статус столицы: с 1712 года все переехали на Неву. Главные дела решались в Петербурге. Пока Московскому университету исполнилось лишь 15 лет, 40 лет — первым попыткам городского освещения, еще нет и ста лет, как в городе появился первый каменный мост.
Москва устроена довольно архаично, растет скорее вширь, чем ввысь, напоминает разрозненные слободки и поселения. Кое-где плотность населения низкая, кое-где — повыше. О рваном характере города пишет Михаил Пыляев: «Улицы были непрaвильные, где чересчур узкие, где не в меру уже широкие, множество переулков, зaкоулков и тупиков чaсто прегрaждaлись строениями». Пожарная охрана пока находится в руках самих жителей.
Фактическая граница города — Камер-Коллежский вал длиной 37 верст. Это аналог МКАДа конца XVIII века. Сейчас это примерно район ТТК (улицы Госпитальный Вал, Пресненский Вал и десятки других, образующие кольцо).
Архитектура города меняется, в Москве работают прославленные зодчие Матвей Казаков, Иван Старов, Дмитрий Ухтомский. Возводятся огромный Воспитательный дом, Красные ворота, строятся многочисленные усадьбы, издаются журналы. Но большая часть населения не замечает плодов «просвещенного века». Это по-прежнему мир торговых лавок, грязи, деревянных изб, церковных служб, слухов и домыслов.
Почему болезнь попала в Москву?
В России в то время уже был опыт карантина: такие форпосты на основных дорогах в идеале состояли из доктора и двух лекарей-помощников. Империя много воюет на юге, очередная русско-турецкая война 1768–1774 годов дала поток раненых из Молдавии и Валахии. В госпитале на Введенских горах, в районе Лефортова, после смерти пациента случился переполох. Врач Афанасий Шафонский обнаружил «злую лихорадку», из 27 пациентов умерли 22.
По периметру больницы выставили охрану, жгли костры, но серьезного внимания на проблему не обратили, а Шафонского даже обвинили в распространении паники.
Болезнь вышла за пределы больницы. К марту 1771 года на Суконном дворе, большой мануфактуре по производству ткани в районе современной Софийской набережной, умирает 130 человек. Остальных вовремя не изолировали, работники разбежались по разным районам города, и началась эпидемия.
Как была устроена «самоизоляция» и карантин?
В городе попытались ввести запрет на торговлю ношеной и турецкой одеждой, но мародеры всё равно проникали в пустые дома.
Атмосферу страха дополнял постоянный набатный звон. Из 18 выездов из города только 7 оставили открытыми.
Читайте также
Чем лечились обычные горожане?
Окуривание одежды и костры из хвойных деревьев оставались самым распространенным средством «лечения». Документы гласили, чтобы «во всех покоях доволно накуривали мозжевелником». Металлические деньги старались вымачивать в уксусе, когда его не хватало — в кислом пиве. Но в целом простой народ не особенно уповал на медицину.
Почему произошел Чумной бунт?
Ситуация к августу 1770 года сильно накалилась. Умерших было всё больше, за один летний месяц на тот свет отправилось 7 тысяч человек (в мае того же 1770 года — 850). Приходских кладбищ не хватало, поэтому мертвых хоронили неглубоко. Подвоз продовольствия почти прекратился, многие лавки и магазины закрылись. Генерал-губернатор Салтыков бросил город и уехал в свое подмосковное имение Марфино — императрица потом назовет его «старым хрычом» и отправит в отставку.
Представьте ситуацию: фабрики закрыты, из города выехать практически невозможно, питейные заведения и бани опечатаны, торговля в упадке, вещи и одежда сжигаются.
Бочка недовольства взорвалась после запрета целовать чудотворную Боголюбскую икону Божией Матери.
События 15–17 сентября 1770 года известны как Чумной бунт. Архиепископ Амвросий приказал убрать икону подальше от народных масс. Разъяренная толпа, взбудораженная колоколом Набатной башни Кремля, собралась между Варварскими и Ильинскими воротами Китайгородской стены. Не сдерживаемые никем, москвичи отправились искать Амвросия в Чудов монастырь, попутно громя богатые дома и лавки. Архиепископа обнаружили на хорах Донского монастыря и растерзали. Досталось винным подвалам Чудова монастыря, которые содержали монахи: их опустошила посадская толпа.
Спокойствие в городе воцарилось благодаря московскому главнокомандующему Н. Д. Еропкину. Единственной полицейской силой, которой располагало московское начальство, был Великолуцкий полк численностью около 350 солдат, из них три сотни были расквартированы на расстоянии 30 верст от города.
Толпа отступила, унося раненых. Число жертв «побития» один из очевидцев оценил в 200 человек.
Автор той же записки отмечает, что восставшие не просто занимались грабежом, но и громили карантинные дома.
Для полноценного наведения порядка в Москве конца XVIII века хватало нескольких сотен солдат. Убийство крупного церковного деятеля, открытое выступление против власти и угроза распространения болезни вне Москвы заставили Екатерину действовать активнее. Из Петербурга был послан граф Григорий Орлов, он прискакал в Москву 26 сентября вместе с четырьмя полками лейб-гвардии.
«Спаситель» города привез в Москву кнут и пряник. Кнут заключался в быстром следствии над участниками бунта: четырех убийц Амвросия казнили, 173 человека были сосланы на каторгу. Своеобразным «пряником» стала организация общественных работ — москвичи трудились над возведением укреплений, им платили по 10–15 копеек в день, что влило в экономику города средства.
Орлов понял, что в ситуации всеобщего недоверия к медикам и карантинам лучше действовать через церковь: этот институт был понятен, священники обладали весомым авторитетом.
Тиражом 200 экземпляров выпустили книжечку наставлений докторов Лерхе и Ягельского, эти советы читали в храмах до и после литургии, дважды в день.
За мародерство в домах погибших полагалась смертная казнь, пустующие дома наглухо забивали досками и помечали красными крестами. За сокрытие трупов умерших полагалась длительная каторга. На дорогах на Тулу, Ярославль, Смоленск и Петербург появились карантинные заставы.
Врач Д. С. Самойлович ввел в практику «окуривательные составы» из смеси селитры и серы, которыми дезинфицировали одежду. Чтобы доказать эффективность новых средств, Самойлович надевал на себя вещи умерших. Власть решилась на эксперимент: семь каторжников провели в доме, где все погибли, 16 суток, носили обработанные вещи зараженных, и никто из них не умер. После этого обработали 6 тысяч городских домов.
К концу 1771 года чума отступила, хотя отдельные вспышки фиксировались и позже.
Победа над болезнью обошлась городу очень дорого. Только по официальным данным погибло больше 56 тысяч человек.
Императрица в некоторых документах называет цифру в 100 тысяч. Из 12 536 московских домовладений в 3000 умерли все жители. Екатерина II не преминула поделиться рассказом о чуме с Вольтером. «Есть, по правде сказать, чем гордиться этому XVIII столетию? Вот Вам и вся премудрость», — вздыхала самодержица.
Григорий Орлов как спаситель Москвы и Отечества получил медаль с надписью «Россия таковых сынов в себе имеет» и триумфальную арку. Доктора Самойловича избрали членом многих иностранных академий. Разогнавший бунт Еропкин жил еще долго и счастливо и умер за игрой в карты.
Что сделали впоследствии для предотвращения эпидемий?
Екатерина постаралась ускорить работу над приведением городского пространства в «европейский» вид — в 1775 году появился прообраз нынешних генеральных планов, Прожектированный план Москвы. Стали разбивать бульвары (хотя и очень медленно), обустраивать набережные. Началось сооружение Водоотводного канала. Чуть позже в Москву пришел водопровод из Мытищ — в районе ВДНХ осталась его самая эффектная часть, Ростокинский акведук.
В центре города окончательно запретили хоронить умерших. После 1771 года на окраинах появилась большая сеть кладбищ, многие из которых сейчас считаются престижными: Пятницкое, Введенское, Ваганьковское и другие. Проведенные реформы смогли немного смягчить последствия будущих эпидемий и «отмобилизовать» систему.
«Чёрная Смерть» в России
Нельзя исключить того факта, что мир может снова поразить эпидемия чумы. Слово «чума» несмотря на своё страшное звучание, в настоящее время не воспринимается как реальная опасность. В Советском Союзе был очень серьёзный подход к эпидемиям. Однако сейчас эпидемиологическая обстановка в непосредственной близости от границ России явно неспокойна: различные эпидемии, в том числе чума, распространяются и имеется постоянная тенденция роста. А какую огромную опасность представляет чума и как эта болезнь может быстро распространиться, мы можем узнать из примеров прошлого.
Число чумных эпидемий жертв порой значительно превышало потери во время самых кровопролитных войн. В мировой истории отмечены три наиболее страшные эпидемии чумы. Это т. н. «чума Юстиниана» (в 6 в. н. э.), она началась в Египте и длилась почти шесть десятилетий, опустошив почти все страны бассейна Средиземного моря. Вторая колоссальная и самая страшная в истории Европы – это «Чёрная смерть» середины 14 века. Третья пандемия произошла уже в Новое время, начавшись в 1892 году в Индии, где её жертвами стало несколько миллионов человек. Она затронула территорию Южной Америки и некоторые другие регионы планеты.
Надо отметить, что изучение истории эпидемий представляет значительный интерес. Можно выявить опасные области, с точки зрения появления и распространения эпидемий, где чума проявляется сравнительно часто. В других же регионах чума проявляется редко и виде исключений, заносится извне. История эпидемических болезней, являясь разделом истории медицины, одновременно является частью истории цивилизации.
В средние века причины эпидемий практически не были известны. Их часто связывали с «божьей карой» или стихийными бедствиями, землетрясениями, которые, как говорил немецкий историк медицины Генрих Гезер, «во все времена совпадали с опустошениями от повальных болезней». По словам других исследователей, эпидемии были вызваны «миазмами», т. е. «заразными испарениями», которые порождало «гниение», которое совершалось под землей, и выносится на поверхность при извержении вулканов. Третьи предполагали, что развитие массовых болезней зависит от положения небесных тел, и предлагали покидать населенные пункты при определённом расположении звёзд. Первую научную концепцию распространения заразных болезней выдвинул итальянский учёный Джироламо Фракасторо (1478-1533). По его мнению, инфекционное начало передавалось тремя способами: при непосредственным соприкосновении с больным человеком, через заражённые предметы и воздушным путём.
Первое, более или менее подробное сообщение о массовой болезни на Руси, можно обнаружить в русских летописях за 1092 год. «Повесть временных лет» сообщает, что в лето 6600 (1092) «предивное было чудо в Полоцке: ночью слышали цокот; со стоном, будто люди, по улицам рыскали бесы. Если кто выйдет из хоромины, желая их видеть, того невидимо уязвляли бесы, и оттого он умирал. И не смели люди выходить из хором. … Люди говорили, что души скончавшихся убивают полочан. Это бедствие шло от Друцка». По этому описанию ясно, что эта болезнь была небывалым, необычайным явлением для Руси. Внезапность заболевания и быстро наступавший роковой исход, до того поразили современников, что они начали искать сверхъестественную причину болезни. «Это было за грехи наши, ибо умножились грехи наши и неправды. Это навел на нас бог, велел нам покаяться и воздержаться от зависти и прочих злых дел враждебных». Кроме того, очевидно, что это была эпидемия – заболеваемость и смертность была весьма высокой, заболевали те, кто выходил из дома. Пределы распространения и число жертв неизвестны. Исторические источники также сообщают, что мор охватил и Киев. Кроме того, летопись сообщает, что от Филиппова дня (14 (27) ноября) до мясопуста (кануна Масленицы, по Карамзину, до 1 февраля) погибло 7 тыс. человек. Судить о характере этой, видимо, эпидемической болезни, на основании обрывочных, сказочных летописных данных, нельзя. О симптомах также нет сведений. Болезнь называется «язвой» и «раной», поэтому можно предположить, что она сопровождалась наружными признаками.
Следующая эпидемия и одновременно эпизоотия отмечены в летописях за 1158 год в Новгороде. «Мор бысть мног», сообщает летопись, «в Новгороде в людях и в конех, и нельзя было пройти сквозь город, ни на поле выйти, из-за смрада мёртвых», и скот рогатый помре».
В следующий раз мор посетил Русь в 1187 году. Летописец сообщает, что болезнь «силна в людях», не было ни единого двора без больных, а в некоторых болели все. В то же время смертность не упоминается, что обычно делалось. Поэтому можно предположить, что болезнь не сопровождалась высокой смертностью. Страшная эпидемия разразилась в 1230 году в Смоленске, она сопровождалась очень высокой смертностью. В источниках он резко отличается «от мора и глада» (смерти от голода), который в это же время свирепствовал на Руси. Число жертв эпидемии измерялось тысячами. В 1237 году эпидемия поразила Псков и Изборск, умирали и старые, и молодые люди, женщины, мужчины и дети. Смертность была настолько высокой, что при церквях вырыли братские могилы. «Моры» также отмечены в 1265 и 1278 гг. Видимо, массовые болезни, господствовавшие в 13 столетии почти по всей Западной Европе, время от времени заносились и на Русь. Так, названные города – Полоцк, Смоленск, Киев, Новгород и Псков, были в то время большими торговыми центрами, которые посещало значительное количество иностранцев. В тот период практически ничего не знали о происхождении массовых болезней, методах борьбы с ними, приписывая их божьей каре за грехи людей. Позже развились суеверные представления о том, что мор был вызван колдовством или отравлением воды татарами. Это походило на схожие представления в Западной Европе, где за эпидемии преследовали «ведьм» и «колдунов», приписывали появление чумы отравлению источников воды евреями.
Первое известие о море в 14 столетии обнаруживается под 1308 год. Новгородская летопись сообщает: «бысть казнь от Бога, на люди мор и на кони…». В 1321 году снова сообщается о море, который затронул людей и коней. Новое упоминание об эпидемии в Пскове и Изборске за 1241 год, во время войны с ливонскими рыцарями. «Бяше мор зол», говорит летопись, болезнь имела такой охват, что приходилось рыть братские могилы на целые семьи. Это последнее известие о море на Руси, которое можно найти в источниках до прихода на русские земли «Чёрной Смерти».
Чумные эпидемии на Руси со 2-й половины до конца XIV столетия. Черная Смерть
В XIV веке по Западной Европе прошла страшная эпидемия «Чёрной Смерти», занесённая из Восточного Китая. Она отличалась от предыдущих и последующих чумных эпидемий необычайными масштабами о особенной злокачественностью, которая привела к миллионам жертв. Так, в 1348 году она унесла жизни почти 15 млн. человек, что составляло четверть всего населения Европы, а к 1352 году в Европе умерло 25 млн. человек, т. е. треть населения.
Впервые чума появилась в Крыму в 1346 году, во владениях Золотой Орды, а в 1351 году в Польше и Руси. Летопись сообщает: «бысть мор силен на бесермены и на татары, и на черкесы и на всех тамо живущих яко не кому их погребати». Татары вступили в конфликт с генуэзцами в Кафе и осаждали три года эту итальянскую колонию. Среди татар началась чума, и ежедневно их умирало огромное количество. Тогда они в ярости и отчаянии стали бросать трупы погибших от чумы при помощи метательных машин, в крепость, с целью погубить врага. Среди итальянцев началась паника и они бросив город, бежали на родину. Габриель де Мюсси сообщает, что по дороге чума началась и среди них, из 1000 отплывших осталось в живых только 10 человек. Так, с Востока чума попала в Европу. Интересно, что на Русь чума пришла не с владений Золотой Орды, а из Западной Европы, 5-6 лет спустя после появления её в Крыму. Первым русский город, который подвергся мору стал Псков, который располагался в то время в оживленных торговых сношениях с западноевропейскими, и в частности с городами Ганзы.
В 1360 году новая вспышка эпидемии снова произошла в Пскове. Отчаявшиеся горожане, опять отправили послов в Великий Новгород, попросив архиепископа помочь им. Владыка Алексий приехал, благословил город, обошёл его крестным ходом, и после этого, по сообщению летописца, болезнь отступила. В описании этой эпидемии впервые сообщается о припухании желез, о кровохаркании не упоминается. В 1364 году страшная болезнь объявилась в низовьях Волги и стала подниматься вверх по реке. Особенно от мора пострадали: Нижний Новгород, Коломна, Рязань, Москва, Переяславль, Тверь, Ярославль, Владимир, Суздаль, Дмитров, Можайск, Кострома, Белозерск, Волок. Болезнь унесла огромное количество людей. В Москве не успевали хоронить погибших, тела клали в братские могилы. Летописцы довольно обстоятельно описали симптомы страшной болезни. У одних сразу началось кровохарканье и через 2-3 дня они умирали. Кровохарканью предшествовали острые боли в груди, затем начинался жар, обильный пот, озноб. У других опухали лимфатические узлы в различных местах: шейные, паховые и др. В 1374 году по Руси и также Золотой Орде прокатился ещё один мор, который сопровождался падежом скота. О симптомах этой эпидемии ничего не сказано.
Как в СССР побеждали смертоносные эпидемии (11 фото)
Эпидемия «испанки» в 1918–1919
Охвативший в начале XX века весь мир испанский грипп — это самое худшее, что случалось с человечеством в новой истории. Заразность болезни была очень высока, а смертность достигала 20%. При этой форме гриппа симптомы нарастали стремительно и в группе риска были, в первую очередь, молодые, сильные люди.
Борьба с «испанкой» в молодой советской стране привела к появлению моды на отказ от рукопожатий. Врачи утверждали, что избавившись от привычки протягивать в качестве приветствия руку, граждане значительно снизят риск заболеть. Появились даже целые общества, наподобие «Союза упрощения приветствий» с лозунгом «Долой рукопожатия».
Несмотря на все усилия врачей, остановить вовремя эпидемию в стране не удалось — не хватало элементарных знаний о вирусах и особенностях их распространения и действий. Лечение больных заключалось, в основном, в борьбе с симптомами и в поддержании организма. Также проводились масштабные карантинные мероприятия.
Сегодня называют разные цифры потерь от пандемии «испанки», от 0,8 до 3,4% населения планеты. Болезнь не щадила никого — от осложнений, вызванных этой формой гриппа, умер один из руководителей СССР Яков Свердлов и актриса Вера Холодная.
Черная оспа
Черная оспа по праву считается одним из самых опасных заболеваний на планете. Ее инкубационный период может составлять до двух недель, а смертность, при отсутствии вакцинации — от 20 до 90%. Передается оспа воздушно-капельным путем и при этом ее возбудитель отлично выживает на открытом воздухе.
В 30‑х годах XX века в СССР объявили о том, что черная оспа окончательно побеждена. Но в 1959–1960 году едва не началась эпидемия этой страшной болезни прямо в Москве. «Нулевым пациентом» стал художник Алексей Кокорекин, дедушка телеведущей Ольги Кокорекиной.
Как это часто бывает, болезнь приехала к нам из дальних стран. Любитель экзотики Кокорекин, во время поездки в Индию, присутствовал при церемонии сожжения тела брахмана, умершего от оспы. Художник не имел достаточно познаний в области медицины, чтобы понять, что подвергает риску не только себя, но и миллионы своих соотечественников.
Уже в Москве Кокорекин почувствовал себя плохо и его госпитализировали с диагнозом «пневмония». Менее чем через сутки пациент скончался, а причину смерти смогли определить только при вскрытии тела. Количество людей, которые общались с художником после его возвращения из путешествия, было очень велико.
В группе риска оказались не только попутчики и медперсонал, но и жена, любовница, дети, коллеги и просто знакомые, с которыми Алексей Кокорекин повидался после приезда. Всех людей,контактировавших с умершим, отыскали и отправили на карантин, а в Москве ввели обязательное вакцинирование от оспы.
К сожалению, черная оспа унесла жизнь не только беспечного художника, но и еще трех человек. Пострадали не только люди, контактировавшие с больным, но и те, кто приобрел привезенные из поездки индийские ткани, которые жена Кокорекина сдала в комиссионный магазин.
Вакцинация уже инфицированных оспой людей привела к серьезным осложнениям, последствия которых остались у людей на всю жизнь. Но, несмотря ни на что, благодаря слаженным действиям медиков, эпидемии в СССР удалось избежать.
Сибирская язва
Менингококковая инфекция
В 1960‑х годах менингококковая инфекция попала в СССР из соседнего Китая. Она вызывала тяжелые поражения головного мозга, в 30% случаев приводившие к смерти заболевшего. Те, кто выздоравливал, часто оставались инвалидами и всю оставшуюся жизнь нуждались в специальном уходе.
Иммунитета к этой болезни в стране не было ни у кого, а существовавшие на тот момент вакцины оказались неэффективными. Эпидемию советские врачи ликвидировали три года, при этом использовались как стандартные профилактические меры, так и непопулярные методы.
Тех, у кого заподозрили инфекцию, снимали с поездов, задерживали на улицах и забирали с рабочих мест в строгую изоляцию. Эти меры не сразу, но все же дали нужный эффект и эпидемия была побеждена. Но в 1996 году была снова зафиксирована вспышка менингита и опять беда пришла из Китая.
Инфекцию в Россию привезли вьетнамские «челноки», возившие на рынки наших городов товары из Китая. Но медики уже были готовы к борьбе с болезнью и эпидемию ликвидировали, не дав ей разрастись. Для этого была закуплена за рубежом проверенная вакцина и сделаны прививки всем вьетнамцам.
Холера
Холера неоднократно появлялась на просторах СССР, начиная с Гражданской войны. Последняя серьезная вспышка произошла в 70‑х годах в Каспийском регионе, а центром эпидемии стал крупный город Астрахань. Только за одно лето там было зарегистрировано 1270 случаев болезни и выявлено свыше 1000 носителей инфекции.
У эпидемиологов не было единого мнения, откуда пришла напасть. Одни были уверены, что возбудитель попал в СССР из Ирана, а другие настаивали, что источник инфекции — местные водоемы со стоячей водой. Холера не ограничилась местностью вокруг Каспия и вскоре заболевшие появились в Москве, Ленинграде и еще 20 городах страны.
На карантин пришлось закрыть Керчь, Астрахань и Одессу — въезд и выезд из города был запрещен и за этим следили военные. Их же привлекли и для принудительной госпитализации людей, которые контактировали с больными или имели подозрительные симптомы.
Несмотря на всесоюзный размах, эта эпидемия не получила широкой огласки. В прессе и на телевидении было строжайше запрещено упоминать о холере, поэтому информация распространялась исключительно в виде слухов. Резонанса не произошло и потому, что смертность от болезни была невысокой, всего около 1%, в чем, несомненно, заслуга самоотверженных советских медиков.
Отдельные случаи холеры регистрировались в Астраханской области вплоть до 1981 года, но это были 1–2 заболевших в год. Несмотря на отсутствие прямой угрозы, этот факт не давал ученым и врачам расслабляться, ведь он говорил о необычайной живучести холерного вибриона.
Смертоносные инфекции всегда были рядом с человеком, и в cредневековье, и в советское время и сейчас. В СССР удавалось бороться со смертоносными болезнями довольно успешно, так как в стране практиковалась обязательная вакцинация и присутствовал строгий эпидемиологический контроль. К сожалению, нужно признать, что сегодня, несмотря на прогресс науки, мы менее готовы к эпидемиям, из-за отказов от прививок, упразднения многих институтов и потерей квалифицированных специалистов.
От холеры до коронавируса: экскурс в историю эпидемий в России
Вспышка Чёрного мора случилась в степях низовья Дона и Волги, где на тот момент правили татаро-монголы. В Воскресенской летописи за 1346 год написано:
«Того же лета казнь была от Бога на люди под восточною страной на город Орнач (устье Дона ) и на Хавторо-кань, и на Сарай и на Бездеж (ордынский город в междуречье Волги и Дона) и на прочие грады во странах их; бысть мор силен на Бессермены (хивинцы) и на Татары и на Ормены (армяне) и на Обезы (абазинцы) и на Жиды и на Фрязы (жители итальянских колоний на Черном и Азовском морях) и на Черкасы и на всех тамо живущих».
Золотую Орду отделяло от русских княжеств Дикое Поле – это примерно десяток нынешних областей Украины и ещё столько же регионов Российской Федерации.
Когда пришла весть о страшной болезни, связи торговые и политические с Золотой Ордой прекратили на 5 лет. И все же чума просочилась. Через Малую Азию, Византию, Италию, Испанию, Францию, Германию, Скандинавию и Прибалтику, вошла через Псков. Вместе с ганзейскими купцами.
В летописях упоминается: катастрофа была настолько масштабной, что не хватало гробов и рук для погребения усопших. У церквей скапливались трупы, в могилу клали по несколько тел. Пандемия прекратилась лишь, когда инфекция не смогла найти жертв на малонаселённых землях того же Дикого Поля.
«В Москве и слободах православных христиан малая часть остается. а приказы все заперты, дьяки и подьячие все померли, и домишки наши пустые учинились» – это донесение государю написал наместник Пронский.
Остановить заражение помог строгий карантин: поражённые зоны брали под охрану, дома сжигали. По разным подсчётам от чумы тогда погибло от 25 до 700 тысяч человек.
Пётр Первый не только прорубил окно в Европу, но и защитил его карантинными заставами. Стоило только появиться новости о бушующей где-либо эпидемии, на границах начинали задерживать иностранцев… «чтоб с людьми никакого сообщения не имели». Меры ужесточили, но оградить себя от эпидемии Российская Империя не смогла.
Чума середины XVIII века надолго подорвала экономическое состояние страны.
Инфекцию предположительно принесли солдаты и офицеры, которые возвращались с русско-турецкой войны. Вместе с трофеями прихватили блох-переносчиков. Зараженных людей привозили в больницы Москвы с вздутыми лимфатическими узлами – бубонами, но распознать смертоносную болезнь врачи смогли не сразу. И даже когда информация дошла до императорского двора, с введением карантина не спешили.
В день умирало до тысячи человек. Двери учебных заведений, мануфактур и мастерских закрыли. Слухи породили панику. Эпидемия обернулась восстанием.
«Часть этой толпы стала кричать: «Архиерей хочет ограбить казну Богоматери, надо его убить». Другая часть вступилась за архиепископа; от слов дошло до драки; полиция хотела разнять их; но обыкновенной полиции было недостаточно. Москва – особый мир, а не город. Самые ярые побежали в Кремль, выломали ворота у монастыря, где живет архиепископ, разграбили монастырь, перепились в погребах, в которых многие торговцы хранят свои вина, и не найдя того, кого они искали, одна половина отправилась к монастырю, называемому Донским, откуда они вывели этого почтенного старца и бесчеловечно умертвили. Другая часть продолжала драку при разделе добычи».
Сразу после начались погромы. Бунт подавили лишь спустя три дня. А стабилизировать ситуацию выпало графу Орлову. Он ввёл войска и приказал: мародёров расстреливать на месте, за сокрытие больных отправлять на каторгу. Москву поделили на участки и закрепили их за врачами. Строго запрещалось хоронить зараженные трупы в черте города.
В будущем вспышки Чёрной смерти были локальными и непродолжительными. Один случай описывают, как пример героизма.
Зимой 1939 года сотрудник Института микробиологии и эпидемиологии испытывали на себе образец противочумной вакцины. Двум из трёх человек повезло, доктору Абраму Берлину – нет: он заразился. Когда инфицированный учёный приехал в Москву с докладом, болезнь дала о себе знать. Столице угрожала очередная эпидемия. К счастью, дежурный врач клиники 1-го Московского медицинского института Симон Горелик сумел поставить верный диагноз. Он немедленно изолировал себя и пациента, а власти отыскали и отправили на карантин всех, с кем контактировал заражённый – несколько десятков человек, в том числе, парикмахера, брившего учёного. Тогда жертвами Чёрной смерти стали всего три человека: Берлин, Горелик и цирюльник.
В общей сложности с 1920 по 1989 годы от чумы погибло около 2000 человек.
Сифилис
Об этой бактериальной инфекции на Руси узнали в конце XV века. Сифилис называли «польской», «немецкой» или «французской» болезнью, в Домострой вписана как «френчь». После взятия Казани появилось новое наименование – «татарская».
Распространена зараза была в основном среди солдат, любивших женщин лёгкого поведения и кутежи в кабаках и трактирах. В 1667 году появились «чепучинных дел мастера», так называли полковых медиков, которые лечили от сифилиса.
В отчёте за 5 мая 1679 года:
«…из дворян – у Степана Пророва сына Ширина болезнь нечисть в гортани, и от той нечисти язычок отгнил и небо провалилось в нос… А Великого государя службы за той болезнью ему служить немочно».
И здесь Петр I действовал решительно. В 1711 году государь приказал поместить всех распутных женщин в прядильный дом, который располагался в Калинкинской деревне (сейчас это часть Адмиралтейского района Петербурга).
Позже император и вовсе издал указ о запрете публичных заведений. И все же, несмотря на принятые меры, сифилис продолжал губить народ.
Первую венерологическую больницу открыли в 1763 году в Петербурге. Она была на 30 мужских и 30 женских мест. Пациентам позволяли не называть имён и скрывать лица.
Главной причиной распространения сифилиса все также оставалась проституция. В 1852 году в Москве среди 1261 работниц древней профессии 837 оказались сифилитичками. В низших сословиях сказывался быт: жизнь большими семьями в тесных домах, использование одной посуды, кормление детей пережёванной едой.
Особенно свирепствовал сифилис среди военных. В 1835 году в армии на 1000 человек приходилось 58 инфицированных.
Усугубила ситуацию крестьянская реформа, а точнее вызванная ею миграция. В 1880-х зараза поразила 20% горожан. К концу XIX века в зоне риска оказались молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет.
Очередной всплеск произошёл и в начале XX века – после русско-японской войны. Если в 1904 году заболеваемость среди военнослужащих была равна 9,76 %, то в 1907 году – 19,79 %. К 1912 году сифилис вошёл в Топ-5 самых заразных болезней. Хворь поразила 1,2 миллиона человек.
Об «огневой» болезни, так в летописях называют тиф, страдали ещё на Руси. Перенес её даже Иван Грозный. В XVIII веке тифозные горячки считали естественным состоянием для молодых людей.
Массовые заражения отмечены в 1845 году при строительстве железой дороги из Петербурга в Москву (погибло шесть тысяч человек), во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов (44 тысячи жертв), в Первую мировую войну и Гражданскую.
Согласно официальной статистике, с 1918 по 1923 годах тиф унёс более 700 тысяч жизней, однако по мнению экспертов, погибших было не меньше 3 миллионов человек.
Причиной массового заражения стала антисанитария. Разносили инфекцию обычные вши.
Остановить эпидемию помогли карантинные меры, сеть изоляционно-пропускных пунктов, а главное – прививание. При этом эффективную вакцину от тифа разработали лишь в 1942 году. А окончательно победили болезнь в эпоху антибиотиков.
Холера
Только в России «болезнь немытых рук» или «собачья смерть» погубила 2 миллиона человек за 80 лет. В XIX век кишечная зараза вспыхивала восемь раз. Впервые холера пришла в 1823 году. Вторая пандемия в 1830-ом была вызвана возвращением из Азии Русской армии.
«Станем ее выкуривать, выживать, спросимся врачей, будем слушать их советы» – писали в журнале «Московский Телеграф» в первые дни эпидемии.
Спустя время настроение поменялось.
Из письма дипломата Александра Булгакова: «Да, брат, видно, что холера и морозов не боится. Закревский сказывал вчера, что она жестока оказалась в Киеве; но ежели (чего Боже сохрани!) окажется у вас, то докажет великий аргумент, что болезнь есть сильное поветрие, против коего все оцепления бесполезны, ибо чего ни делали, чтобы оградить Петербург от холеры? Здесь всё ещё есть хвостики холерные, но силу свою болезнь потеряла».
Пушкина холера заточила в Болдино на три месяца. За это время поэт дописал «Евгения Онегина», сочинил «Повести Белкина» и «Маленькие трагедии». Тяжелые думы стали основой «Пира во время чумы».
Уже находясь в Царском Селе, он пишет П. Осиповой: «Холера перестала свирепствовать в Петербурге, но теперь она пойдет гулять по провинции. Берегите себя, сударыня. Ваши желудочные боли меня пугают. Не забывайте, что холеру лечат, как обычное отравление: молоком и постным маслом – и еще: остерегайтесь холодного».
С заразой боролись жёстким карантином: двери домов и общественных заведений запирали на замки, а вот больничные бараки, бани и пункты питания, напротив, массово открывали.
По воспоминаниям графа Бенкендорфа: «Государь сам наблюдал, как по его приказаниям устраивались больницы в разных частях города. Он отдавал повеления о снабжении Москвы жизненными потребностями, о денежных вспомоществованиях неимущим, об учреждении приютов для детей, у которых болезнь похитила родителей, беспрестанно показывался на улицах; посещал холерные палаты в…».
Холера порождала бунты. В Тамбове толпа захватила губернатора, в Севастополе – пять дней удерживала целый город. Петербург охватили слухи о том, что инфекция – выдумка, а причина смертей – происки поляков-иммигрантов. Они якобы травили местных жителей: ночами высыпали в Неву мышьяк, обрабатывали ядом огороды и колодцы. Мнительный народ отреагировал агрессивно: всех подозрительных избивали, нападали на полицейских и врачей, которых также обвиняли в заговоре, участились налёты на больницы. Остановить бесчинства удалось лишь императору Николаю I.
Последний сильный «удар» кишечной инфекции произошёл в 1970 году. Очагом стал Батуми. Зараза быстро распространилась по Астраханской области, побережью Северного Кавказа, Крыму и югу Украины. Сведения замалчивали. Для борьбы с болезнью создали Всесоюзную чрезвычайную противоэпидемическую комиссию. На местах открывали обсерваторы – изоляционные пункты.
И хотя, официально, до Москвы холера не добралась, свой отпечаток на столичной жизни оставила. Вот, хотя бы строчки Владимира Высоцкого: «Не покупают никакой еды – все экономят вынужденно деньги: холера косит стройные ряды, но люди вновь смыкаются в шеренги».
Румяные, пышущие здоровьем лица на портретах времен царской России – нередко не более, чем выдумка художников. До начала XIX века привычным явлением были рубцы от сыпи. Болезнь оставляла отпечаток и на бедных, и на богатых, некоторых и вовсе губила. Если верить барону Димсдалю, в середине XVIII века от оспы ежегодного умирали 2000000 людей. Одной из самых известных жертв стал 14-летний император Пётр II.
С 1610 года инфекция бушевала в Сибири, к 1788 году достигла Камчатки. Заражённых сторонились, но изоляция оказалась не эффективным способом борьбы с заразой.
Первые прививки в России начал делать англичанин Томас Димсдейл. Пример подданным подала Екатерина II. В ночь на 12 (23) октября 1768 года врач взял биоматериал у крестьянского мальчика и ввёл императрице.
В 1919 году в государстве было зарегистрировано 186 000 больных натуральной оспой. После выхода закона об обязательной вакцинации, статистика резко изменилась. В 1925 году жертвами заразы стали уже 25 000, в 1929 году – 6094, к 1936 году натуральная оспа в СССР была ликвидирована.
Об оспе вновь вспомнили в 1959 года, когда художник Кокорекин едва не устроил в стране эпидемию. Побывав в Индии на сожжении брамина, он вернулся в Москву, где ему неожиданно стало худо. К утру пациент инфекционного отделения Боткинской больницы умер. Диагноз установили лишь на вскрытии. А дальше карантин. Изолировали любовницу, с которой Кокорекин придавался утехам сразу после поездки, супругу, что ждала мужа дома, и ещё тысячу человек. Одного из контактировавших с художником пришлось «ловить в воздухе»: его снимали с рейса в Париж. Когда стал ясен масштаб трагедии, руководство страны приняло решение о вакцинации всего населения Москвы. Инфекцию остановили за 19 дней. Пострадало 46 человек, скончалось 3.
«Испанка»
За поэтичным названием скрывается одна из самых смертоносных болезней. Пандемия унесла от 50 до 100 миллионов жизней. Этим видом гриппа переболели полмиллиарда жителей Земли.
В РСФСР с «испанкой» столкнулись в 1918 году. Первый случай заражения произошёл на Украине. Спустя непродолжительное время зараза охватила почти все население Киева, затем проникла в Белоруссию, добралась до Москвы и Петрограда. От «испанки» погибло 3,4% жителей государства – 3 миллиона человек. Зараза не щадила ни пожилых, ни молодых.
Локальные вспышки инфекции возникали и в годы Великой Отечественной войны.
Новая пандемия еще в самом разгаре. Её вызвала коронавирусная инфекция. Вспышка произошла в конце декабря 2019 года в китайском городе Ухань.
На данный момент количество зараженных COVID-19 приблизилось к отметке 2 миллиона человек.