в каком году были введены биологические паспорта спортсменов

История появления биологических паспортов

Идея биологических паспортов возникла довольно давно, но официально о них стали говорить в 2002 году. Всемирное антидопинговое агентство (WADA) в соответствии с мнением многих экспертов пришло к выводу, что помимо прямого антидопингового контроля, когда допинг обнаруживается с помощью специальной аппаратуры, его также можно определить косвенным образом по изменениям различных физиологических параметров. ВАДА была разработана дополнительная стратегия, направленная на эффективное противодействие самым совершенным методам применения допинга – программа биологической паспортизации спортсменов.

Что же такое «биологический паспорт» спортсмена?

Из чего состоит БПС?

Как используется БПС?

Какие параметры заносятся в БПС в настоящее время?

БПС состоит из нескольких модулей, находящихся на разных стадиях внедрения. Наиболее разработанным на сегодняшний день являются следующие модули:

Гематологический

Стероидный

Эндокринный

Эти параметры измеряются на основании гемограммы проб крови спортсмена. Наконец, из всей совокупности перечисленных параметров выводятся многопараметральные маркеры «OFF-score» (индекс стимулирования) и ABPS (атипичный показатель профиля крови).

На основании анализа этих параметров составляются отчеты T/EpiT, A/E, 5 alpha-diol/5 beta-diol, A/T. За исключением отчета T/EpiT, который уже используется для выявления спортсменов, принимающих тестостерон, СПС находится в настоящее время на стадии пилотного проекта.

Каким должен быть правильный план тестирования для БПС?

Программа БПС будет иметь смысл только в том случае, если она будет осуществляться компетентными и квалифицированными специалистами. Ключевым вопросом, от которого будет зависеть эффективность БПС, является правильный график тестирования спортсменов. Оптимальным вариантом для БПС было бы проведение 4-5 тестов в год в соответствии с продуманным планом тестирования, что значительно лучше, чем большее число результатов анализа проб, но взятых беспорядочно, что приводит к расточительному расходованию средств и размыванию информации. Уже занесенные в БПС данные, а также календарь соревнований спортсмена, равно как и другая информация неаналитического характера, должны быть использованы для определения эффективного плана тестирования. Какие биологические пробы (кровь, сыворотка, плазма и/или моча), количество проб (одна или две), проведение каких анализов запрашивается в лаборатории (гемограмма, наличие CERA в крови или сыворотке, наличие rEPO в моче, гормоны роста в сыворотке, масс-спектрометрия изотопного состава и т. д.) – это вопросы, требующие высокой квалификации персонала, что, в конечном счете, является залогом оптимального использования средств, направленных на внедрение БПС и на борьбу с допингом в целом.

Как устанавливаются индивидуальные эталонные уровни в БПС?

После занесения в БПС результатов очередного теста появляется возможность сравнивать эти показатели не с показателями других людей, а сравнивать индивидуальные показатели одного спортсмена, то есть спортсмен выступает в роли эталона для самого себя.

В любой момент (например, при проведении тестирования непосредственно перед соревнованиями) можно предсказать ожидаемые показатели всех биологических маркеров на основании информации, занесенной в БПС. В области судебной медицины чрезвычайно важно обеспечивать высокую избирательность для того, чтобы был соблюден принцип презумпции невиновности, и не были выдвинуты ложные обвинения. В связи с этим первым шагом в процессе принятия решения является определение индивидуальных порогов с высокой степенью избирательности. Как правило, устанавливается избирательность 99% с порогами значением 0,5 и 99.5 перцентилей прогнозируемых отклонений биологических маркеров. Любое значение ниже 0.5 и выше 99.5 рассматривается как превышающее пороговое значение и обусловливает проведение тщательного медицинского обследования. Важно отметить, что индивидуальные эталонные уровни должны быть установлены до того, как будет проведено следующее тестирование

Обмануть систему биопаспортов невозможно.

У каждого человека есть свои особенности в обмене веществ, особенности в гормональном статусе. Если спортсмен сдаст чужую допинг-пробу, то эта проба и будет выглядеть совсем чужой. Она не будет такой, как его предыдущие тесты. Поэтому обмануть биопаспорт крайне сложно.

Более того, провести какие-то манипуляции в собственном организме, чтобы привести в норму свои параметры – тоже невозможно. Это очень жесткая и надежная система контроля.

Источник

Несколько слов о биологическом паспорте спортсмена

На мониторинг биологических маркеров спортсмена могут оказывать искажающее воздействие некоторые индивидуальные параметры, поэтому они обязательно заносятся в БПС, что позволяет обеспечить бОльшую точность проводимых исследований. К таким параметрам, в том числе, относятся антропометрические и иные характеристики конкретного спортсмена (например, пол, возраст, этническое происхождение, масса тела), а также некоторые внешние факторы (история нахождения спортсмена на значительных высотах над уровнем моря, применение медицинских препаратов, назначенных для лечения травм, даты участия в соревнованиях).

Сердцевину БПС составляют индивидуальные границы по каждому биологическому маркеру для конкретного спортсмена, устанавливаемые специалистами антидопинговой организации на основе последовательного забора проб у спортсмена и их анализа, естественно, с учетом искажающих факторов, указанных выше. Вышеуказанные индивидуальные показатели спортсмена и являются отправной точкой в исследованиях показателей его биологических маркеров и пройдут через всю его спортивную карьеру.

Структура биологического паспорта спортсмена состоит из трех модулей, по которым распределяются все индивидуальные показатели спортсмена: гематологического, стероидного и эндокринного, которые отличаются по предмету исследования.

Гематологический модуль БПС – программа, в которой собраны все биологические маркеры эритропоэза (процесс образования эритроцитов в костном мозге), измеренные в маркерах крови спортсмена. Позволяет обнаружить любую форму искусственного эритропоэтина (гормона, контролирующего образование эритроцитов). Гематологический модуль БПС первым введен в действие.

Стероидный модуль БПС – программа, в которой собрана информация о маркерах измененного метаболизма эндогенных (внутренних, природных, естественных) стероидов в пробах мочи. Позволяет обнаружить допинг с применением тестостерона и его прекурсоров (предшественников), а также препаратов, которые действуют как антагонисты рецепторов эстрогена и ингибиторы ароматазы (класс лекарственных препаратов, которые используются для снижения концентрации эстрогенов в крови и повышения уровня собственного тестостерона). Стероидный модуль БПС введен в действие с 01 января 2014 года.

Эндокринный модуль БПС – программа, в которой собрана информация о маркерах наличия в крови избыточного количества гормонов роста. Планируемый период введения эндокринного модуля БПС в действие – до конца 2014 года.

Введение БПС позволило решить ВАДА одну из главных проблем в борьбе с использованием допинга в спорте. Указанная проблема заключалась в том, что недобросовестные спортсмены в период после использования запрещенной субстанции и до момента сдачи допинг-теста успевали вывести из организма запрещенную субстанцию, выступить на соревнованиях и успешно пройти традиционный допинг-тест (взятие проб). Сказанное объясняется тем, что выведение из организма запрещенной субстанции перед соревнованиями не влечет прекращения эффекта от ее употребления, который может сохраняться в организме гораздо дольше, чем присутствие самой запрещенной субстанции в организме. Как было сказано выше, появление БПС решило указанную проблему, так как на основе мониторинга биологических маркеров спортсмена выявляется не наличие самой запрещенной субстанции, а лишь следы ее использования, более того БПС позволяет определить использование недобросовестными спортсменами и запрещенных методов (например, такой вид кровяного допинга, как переливание крови).

Результаты, полученные в ходе мониторинга данных БПС, могут служить основанием, как для внезапного тестирования спортсмена, так и для применения к нему соответствующих санкций, в том числе, в виде дисквалификации. Первым легкоатлетом, дисквалифицированным на основе данных, полученных по результатам мониторинга биологического паспорта спортсмена, стал в 2012 году португальский марафонец Элдер Орнелас, причем дисквалифицировали его сразу на 4 года.

Источник

Главный антидопинговый эксперт, директор медицинского центра КХЛ Николай Дурманов дал подробное интервью Sports.ru и рассказал о биологических паспортах – истории их появления, использовании, «чужих» пробах, юридической казуистике, а также объяснил, сколько выводится эритропоэтин, как долго «пасут» спортсменов и почему WADA сложно обмануть.

— Николай Дмитриевич, какова история появления биологических паспортов?

– Идея биологических паспортов возникла довольно давно, но официально о них стали говорить в 2002 году. Всемирное антидопинговое агентство (WADA) в соответствии с мнением многих экспертов пришло к выводу, что помимо прямого антидопингового контроля, когда допинг обнаруживается с помощью специальной аппаратуры, его также можно определить косвенным образом по изменениям различных физиологических параметров.

Например, есть такой вид допинга, как эритропоэтин. Он недолго держится в организме, через два-три дня после укола от него и следа нет. Однако в течение трех-четырех недель можно уверенно заподозрить – ага, здесь был эритропоэтин. Или, к примеру, анаболические стероиды. Некоторые их виды тоже достаточно быстро выходят из организма. Однако после них остаются изменения в уровне собственных гормонов. По этим изменениям можно сказать, что допинга сейчас нет, но он точно был.

«Эритропоэтин недолго держится в организме, через два-три дня после укола от него и следа нет. Однако в течение трех-четырех недель можно уверенно заподозрить – ага, здесь был эритропоэтин»

Уже несколько лет идут дебаты, чтобы взять и заменить допинг-контроль вот такими паспортами. Эти дебаты достаточно горячие. Многие говорят, что прямой допинг-контроль – это достаточно просто. Вот запрещенный препарат, прибор его обнаружил, здесь и обсуждать нечего. А по отклонениям параметров организма может возникнуть много вопросов: может, у человека такая кровь потому, что он был высоко в горах? А вдруг изменился гормональный фон потому, что у спортсмена такие жизненные обстоятельства?

Так или иначе, на сегодня существуют очень простые и понятные способы составления биологических паспортов. И настолько надежные, что уже есть случаи, когда человека дисквалифицируют только на основании изменений в его организме. Это произошло с немецкой конькобежкой Клаудией Пехштайн, пятикратной олимпийской чемпионкой.

— В каких видах спорта утвердили программу биологических паспортов?

– Из всех федераций пока только Международный союз велосипедистов (UCI) ввел антидопинговые паспорта. Все 850 профессиональных велогонщиков, которые находятся в базе данных UCI, должны в ближайшее время их получить. А на главные велогонки – «Тур де Франс», «Вуэльта», «Джиро д’Италия» – спортсменов вообще не допускают без биопаспорта. Это связано с тем, что организаторы и спонсоры этих соревнований категорически устали от многочисленных допинговых скандалов.

— Какие параметры измеряются этими данными?

– Биологические паспорта содержат такие называемые «профили». Один из них – кровяной, гематологический профиль. А второй – стероидный. По кровяному профилю можно заподозрить или даже четко определить, применялся или нет кровяной допинг. К кровяному допингу относятся препараты, которые стимулируют кроветворение – например, эритропоэтин и его современные производные типа CERA. Кроме того, можно определить, было ли переливание крови, каково содержание молодых клеток крови, а значит, была ли искусственная стимуляция.

По стероидному профилю можно узнать, не было ли введено в организм какое-то запрещенное вещество, к примеру – из разряда анаболических стероидов. Потому что такой допинг вызывает целый каскад реакций. Эти реакции оставляют после себя следы. По специальным коэффициентам и формулам можно понять, что там было.

«По стероидному профилю можно узнать, не было ли введено в организм какое-то запрещенное вещество, к примеру – из разряда анаболических стероидов»

Это очень полезный инструмент. WADA разрабатывает специальную программу, по которой можно вычислять эти аномальные отклонения, и автоматически компьютер будет сортировать спортсменов на группу риска, на тех, кто под вопросом, и на «чистых» атлетов.

— Для получения данных биопаспортов могут использоваться те же самые допинг-пробы мочи и крови?

– Почему нет? Иногда для паспорта можно взять специальную допинг-пробу, иногда это часть рутинного анализа. Особой разницы здесь нет.

— С помощью программы биопаспортов была проведена точечная проверка допинг-пробы итальянского велогонщика Данило ди Луки, которая дала положительный результат. Это говорит о ее эффективности?

– Я сам много раз видел эти биологические паспорта. Более того, составляю их. У нас в КХЛ есть экспериментальная программа по возможному внедрению биопаспортов. Да, это действительно вещь, которая помогает четко предположить – был ли допинг, какой вид допинга, когда он был.

А если речь идет о спортсмене, которого «пасут», то антидопинговые службы путем многомесячного, а иногда и многолетнего мониторинга в конце концов могут четко сказать: «Эврика! Мы поняли, как он применяет допинг!» Например, стало ясно, что спортсмен начинает использовать некий запрещенный препарат за три недели до стартов. А поскольку все элитные атлеты обязаны сообщать свое местопребывание, то найти такого спортсмена, «нафаршированного» допингом в этот торжественный момент по самые уши, не составляет особого труда. Если же он откажется от прохождения теста, то это будет равносильно нахождению допинга в его организме.

— Насколько вероятно, что в России будут повсеместно использоваться биологические паспорта?

– 1 декабря в WADA будет заседать специальная группа экспертов, которая примет окончательную редакцию регламента по составлению биологических паспортов. И после это стоит ожидать внедрения этой практики в самые разные виды спорта. Во многих странах это уже делают, не дожидаясь решения WADA. Думаю, можно ожидать, что в ближайшее время в обязательном порядке они будут введены в циклических видах спорта, в некоторых дисциплинах легкой атлетики, биатлоне, лыжных гонках, велосипедном спорте.

«1 декабря в WADA будет заседать специальная группа экспертов, которая примет окончательную редакцию регламента по составлению биологических паспортов»

Неофициально практика использования биологических паспортов уже присутствует. Мне приходилось видеть толстенные досье, как на российских, так и на зарубежных атлетов. Тех самых, кто находился «под колпаком» и кого, в конце концов, поймали. По этим данным было прекрасно видно, почему именно за ними охотились. Для внедрения биологических паспортов в современный спорт нет ни технических, ни организационных препятствий. Эта практика уже опробована, доказала свою эффективность. Думаю, что они будут внедряться очень энергично.

— Неофициально биопаспорта введены как раз в циклических видах спорта?

– Да, но неофициально не означает незаконно. Ничто не мешает антидопинговым службам пользоваться дополнительными источниками информации. Практика мирового спорта знает случаи, когда спортсмен получал пожизненную дисквалификацию вообще без каких-либо анализов. Только на основании показаний. Общая точка зрения – в борьбе с допингом все средства хороши.

Другое дело, что если все будет тщательно регламентировано – а именно это и есть тема ближайшего обсуждения экспертов WADA – тем меньше будет разговоров о том, что с кем-то обошлись несправедливо, где-то не выполнили какие-то правила.

Вообще, в антидопинговых правилах нужно вводить больше стандартов процедур, чтобы было поменьше «творчества». Потому что из-за этого творчества возникает много претензий, которые заканчиваются заседаниями в Спортивном арбитражном суде (CAS), бесконечными дискуссиями и диспутами в международных спортивных инстанциях.

— В биатлоне эта программа также действует?

– В биатлоне, лыжах – конечно. Данные, которые условно можно назвать биологическими паспортами, они уже давно есть. Хотя бы по той причине, что несколько лет в ряде видов спорта действует правило «No Start». Если у спортсмена некоторые параметры его крови превышают установленные, то он просто на время не допускается до стартов, но не дисквалифицируется. Каждый случай высоких кровяных параметров – звонок для антидопинговых служб. Они начинают внимательно присматриваться к этому человеку, как говорят охотники – «офлажковывать». Так что, высоковатый гемоглобин, раз, другой – это не так безобидно, как кажется.

«Каждый случай высоких кровяных параметров – звонок для антидопинговых служб. Они начинают внимательно присматриваться к этому человеку, как говорят охотники – «офлажковывать»

— Насколько дорого обходится введение биопаспортов по сравнению с анализами, например, на EPO? Или же дело не в деньгах?

– Конечно, дело в деньгах, поскольку допинг-контроль – это достаточно дорогостоящее мероприятие. Не нужно забывать, что помимо собственно анализа проб на дорогущем оборудовании есть командирование допинг-офицеров, их проживание, транспортировка, очень часто за границу – это все стоит денег. Но, с другой стороны, любой допинг-скандал обходится в тысячи раз больше, если посчитать его, что называется, мультипликативный негативный экономический эффект.

— В велоспорте в прошлом году на программу было потрачено 5,3 миллиона евро. По меркам антидопинговых служб это большая сумма?

– UCI планировала потратить 8 миллионов на 850 спортсменов. Большая или маленькая сумма – смотря с чьей точки зрения. Для WADA – это почти треть годового бюджета, но на самом деле, это не дело WADA. Оно не занимается составлением биологических паспортов и не может диктовать федерациям, делать их или нет. Это дело спортивных федераций. Они сами должны взвесить свои финансовые и организационные возможности.

Например, в КХЛ мы проводим эксперимент, с целью понять – нам это очень нужно? Мы же все-таки не циклический вид спорта. Стоит ли нам тратить деньги для того, чтобы чувствовать себя немножко уверенней? Или же это дело будущего – далекого или не очень?

Решение о всеобщей антидопинговой паспортизации принимают международные и национальные спортивные федерации.

«Рядовым событием дисквалификацию пятикратной олимпийской чемпионки невозможно назвать в любом случае. Конечно, это прецедент»

— Спортсмен может обмануть систему биопаспортов?

– Вот как раз с биопаспортами это сделать неизмеримо сложней. Потому что у каждого человека есть свои особенности в обмене веществ, особенности в гормональном статусе. Если ты подсунешь чужую допинг-пробу, то эта проба и будет выглядеть совсем чужой. Она не будет такой, как твои предыдущие тесты. Поэтому обмануть биопаспорт крайне сложно.

Более того, провести какие-то манипуляции в собственном организме, чтобы привести в норму свои параметры – тоже невозможно. Это очень жесткая и надежная система контроля.

— Насколько велико значение дисквалификации конькобежки Пехштайн, которую отстранили как раз по этой программе? Это событие историческое или заурядное?

– Рядовым событием дисквалификацию пятикратной олимпийской чемпионки невозможно назвать в любом случае. Конечно, это прецедент. Сигнал, что если спортсмен с такими титулами и регалиями попал под «каток», то что думать о других?

С технической точки зрения могу высказать только свое личное мнение. Иногда по биологическим паспортам результат употребления допинга настолько ясен, настолько очевиден, что здесь и говорить не о чем. Судя по уверенности, с которой эксперты CAS отклонили апелляцию Пехштайн – это тот самый случай.

— В моменте с внедрением биопаспортов юридический аспект играет важную роль?

– Юридические моменты – это самое проблемное место допинг-контроля. Технические возможности антидопинговых служб сильно опережают юридические. Например, лаборатория обнаружила некий допинг с помощью экспериментального метода. Принимать эти результаты во внимание или потребовать, чтобы лаборатория продемонстрировала надежность метода в других лабораториях – провела так называемую «валидацию»? Этот случай похож на тот, что произошел с Лазутиной, Даниловой и Мюллегом в 2002 году в Солт-Лейк-Сити. WADA приняло решение: «Окей. С этой минуты экспериментальные методы можно применять, результаты будут учитываться. Но при условии, что лаборатории будут доказывать их надежность».

С этим не все согласны. Потому что многие говорят, что в одной лаборатории метод работает, в другой – нет. Предлагают подождать, пока метод будет полностью отшлифован. Тем не менее, принято решение допускать экспериментальные методы допинг-контроля.

«Мы знаем случаи, когда небольшие нарушения в протоколе освобождали от наказания заведомых «допингеров». Как в случае с финкой Кайсой Варис»

Второй пример. История с CERA – эритпропоэтином, производства швейцарской фирмы «Хофман ля Рош». Метод обнаружения тоже был достаточно «сырой». Более того, существовало несколько его вариантов. И сами разработчики ни на одном не остановились. Однако даже этих «сырых» методов хватило, чтобы дисквалифицировать несколько десятков спортсменов, а некоторые атлеты даже лишились золотых олимпийских медалей. Опять-таки, было принято силовое решение. Если метод экспериментальный, но надежный, то будем считать его просто надежным, а слово «экспериментальный» опустим.

То же самое в истории с нашими биатлонистами, когда существующий стандарт определения эритропоэтина был по ходу дополнен новыми данными о препаратах, которые выпускались в разных странах. С этим можно спорить, говорить, что есть элемент некоего произвола. Но с другой стороны, могу поделиться собственными многократными наблюдениями. Каждый раз, когда такие случаи рассматриваются в судах или специальных комиссиях, первое, что всех интересует – это не юридическая казуистика, а банальный, житейский вопрос: «А был допинг или нет?» И когда выясняется, что он был, то все тонкие юридические нюансы отодвигаются на задний план.

С другой стороны, мы знаем случаи, когда небольшие нарушения в протоколе освобождали от наказания заведомых «допингеров». Как в случае с финкой Кайсой Варис. Так что антидопинговым службам есть над чем работать, есть проблемы, которые надо решать.

— Что ждет биопаспорта в будущем?

– Биопаспорта многими экспертами рассматриваются как будущее антидопингового контроля. В скором времени они могут быть дополнены так называемыми «генетическими профилями экспрессии». Когда будет определяться состояние не только клеток крови и гормонов, но и работа его генов. Дело в том, что любой допинг изменят работу генов в организме человека. Самые радикальные эксперты считают, что классический допинг-контроль, каким мы его знаем – обречен. Пройдет немного времени, и запечатанные пробирки с мочой или кровью, допинг-офицеры с сумками через плечо, многочисленные хитроумные приборы в лабораториях – все это уйдет в небытие.

Скорее всего, вместо этого будет экспресс-анализ генов спортсмена, который будет проводиться с помощью микрочипов прямо на местах соревнований. Тут же бесстрастная компьютерная программа по специальному алгоритму будет выдавать вердикт – был допинг или нет. У биологических паспортов большое будущее, и, видимо, это одно из самых перспективных направлений в мировой борьбе против допинга в спорте.

Источник