в каком году был установлен единый брачный возраст для мужчин и женщин 18 лет

Статья 13 СК РФ. Брачный возраст (действующая редакция)

1. Брачный возраст устанавливается в восемнадцать лет.

2. При наличии уважительных причин органы местного самоуправления по месту жительства лиц, желающих вступить в брак, вправе по просьбе данных лиц разрешить вступить в брак лицам, достигшим возраста шестнадцати лет.

Порядок и условия, при наличии которых вступление в брак в виде исключения с учетом особых обстоятельств может быть разрешено до достижения возраста шестнадцати лет, могут быть установлены законами субъектов Российской Федерации.

Комментарий к ст. 13 СК РФ

1. В п. 1 комментируемой статьи установлен брачный возраст в РФ, равный 18 лет. Следует отметить, что в отличие от законодательства дореволюционной России верхний предел брачного возраста не установлен. Не имеет юридического значения и большая разница в возрасте вступающих в брак лиц.

Брачный возраст соответствует возрасту гражданской дееспособности (ст. 21 ГК). Считается, что именно к этому возрасту лицо достигает физической, половой и интеллектуальной зрелости, позволяющей ему принять осознанное решение о вступлении в брак.

Таким образом, если законодательством страны, гражданином (подданным) которой является лицо, вступающее в брак, предусмотрен иной брачный возраст, чем в РФ, то органы загса все равно должны зарегистрировать такой брак.

2. Как следует из п. 2 комментируемой статьи, при наличии уважительных причин (это оценочное понятие, которое в каждом конкретном случае определяется отдельно) органы местного самоуправления по месту государственной регистрации заключения брака вправе по просьбе лиц, желающих вступить в брак, разрешить вступить в брак лицам, достигшим возраста шестнадцати лет. Обычными основаниями, по которым возбуждаются ходатайства о снижении брачного возраста, являются беременность женщины, рождение ею ребенка, фактически сложившиеся брачные отношения.

Порядок и условия, при наличии которых вступление в брак в виде исключения с учетом особых обстоятельств может быть разрешено до достижения возраста шестнадцати лет, могут быть установлены законами субъектов Российской Федерации. К настоящему времени целый ряд субъектов Федерации приняли такие законы (к их числу относятся Московская область, Новгородская область, Ростовская область и др.).

Фиошин А.В. Оценочные понятия в нормах о порядке заключения брака и брачном возрасте // Нотариус. 2017. N 2. С. 32.

Следует отметить, что вступление в брак несовершеннолетнего приводит к тому, что он приобретает, кроме семейной правоспособности, также гражданскую дееспособность в полном объеме. В случае расторжения брака дееспособность несовершеннолетнего сохраняется.

Источник

История становления института брака в России

История становления института брака в России

ФГБОУ ВПО «ШГПИ»

Традиция связывать брак с соблюдением определенной процедуры его оформления, характерная для российского права, восходит, как это принято считать, к праву Византии, когда в конце IX столетия (около 893 г.) император Лев Мудрый издал закон, предписывающий вступать в брак не иначе как посредством церковного венчания [4]. Только такой брак получал государственную поддержку; несоблюдение же формы, предписываемой государством и канонами государственной религии, вело к признанию заключенного союза незаконным. Спустя два столетия требование узаконения брака было распространено и на низшие слои общества — рабов и крепостных.

Первые законы римского права приписываются Ромулу, легендарному основателю Рима. В соответствии с этими законами женщина, соединенная с мужчиной священными узами брака, должна была стать частью его имущества, на нее распространялись все права мужа. Закон предписывал женам полностью приспосабливаться к характеру своих супругов, а мужей – управлять женами как необходимым своим имуществом. Законы Рима гласили, что брак существует исключительно ради деторождения, а также ради того, чтобы неделимой осталась семейная собственность [5]. Много веков спустя Римское право легло в основу английского законодательства, которое по-прежнему закрепляло за мужьями большие права.

В середине сороковых годов Указом Синода запрещаются браки, лиц, старше 80 лет. «Брак от бога установлен для продолжения рода человеческого, чего от шлющего за 80 надеяться весьма отчаянно» [7]. С 1775 года «семейное законодательство» пополняется новыми правилами. Заключение брака с 1775 года могло производиться только в приходской церкви одного из вступающих в брак. Венчанию предшествовало обязательное оглашение. Брак заключался при личном присутствии жениха и невесты. Исключение делалось лишь для лиц императорской фамилии, венчающихся с иностранными принцессами. Возраст для вступления в брак был установлен 18 лет для мужчин и 16 лет для женщин. Для вступления в брак необходимо было получить согласие родителей независимо от возраста жениха и невесты. Женщина получает возможность обращаться в суд с требованием защиты от жестокого обращения.

Законодательно устанавливаются личные права и обязанности супругов, принимаются попытки регулировать внутренние отношения супругов в браке. Все официальные документы касающиеся семейно-брачных отношений входят в свод гражданских Законов.

В дореволюционном русском праве действительным признавался только религиозный брак. Однако и становлению религиозного брака предшествовали иные формы заключения брачных отношений.

В первые годы после осуждения старых обрядов на соборах гг. староверы не испытывали серьезных затруднений в проведении таких таинств как венчание и крещение.

Препятствиями к браку признавались следующие обстоятельства: наличие у одного из супругов душевного заболевания, состояние жениха и невесты в запрещенных степенях родства (запрещались браки между восходящими и нисходящими родственниками, родными братьях и сестрами), а также наличие другого не расторгнутого брака.

Вторым важнейшим положением, содержавшимся в этом декрете, было уравнение в правах законных и незаконнорожденных детей.

Тогда же принят декрет «О расторжении брака» [2]. На основании этого декрета бракоразводные дела были изъяты из компетенции церковных судов.

22 октября 1918 года был принят первый «Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве». Законодательно устанавливается, что гражданский (светский) брак, зарегистрированный в отделе ЗАГСа, порождает права и обязанности супругов. Брачный возраст остался прежних: 16 и 18 лет.

В 1969 года принимается Кодекс о браке и семье РСФСР. В соответствии с этим кодексом признавался только зарегистрированный брак.

Фактический брак по-прежнему не порождал никаких правовых последствий. Основанием к разводу считался непоправимый распад семьи. При отсутствии у супругов несовершеннолетних детей или споров по поводу имущества развод по взаимному согласию производился в органах загса.

Таким образом, в советской России институт брака подвергается существенным изменениям. Позже, в 1995 году возникал потребность в реформировании семейного законодательства. В связи с этим в 1994 году Государственной Думой РФ и была создана рабочая группа по подготовке нового Семейного кодекса, который был принят Государственной Думой РФ 8 декабря 1995 года и вступил в действие с 1 марта 1996 года.

1. Декрет ВЦИК и СНК «О гражданском браке и о детях, и о ведении книг актов гражданского состояниядекабря 1917 г. // Хрестоматия по истории государства и права России-. М., 2001. – С. 387.

Источник

Типичная невеста: как менялся возраст российских молодожёнов

Оригинал текста на «Йоде»
На прошлой неделе в Чечне сыграли свадьбу главы РОВД с 17-летней девушкой, что вызвало большой общественный резонанс. Кроме неформального двоежёнства, событие заставило поднять вопрос о допустимости права заключать браки с несовершеннолетними. Сейчас регистрировать брак до 18 лет можно только в особых случаях. Мы решили посмотреть, как менялся возраст брачного дебюта в истории России.

Россия — страна традиционного типа брака. Традиционность характеризуется, в том числе, ранним возрастом вступления в брак.

Первую статистику возрастной характеристики браков начали собирать в XIX веке. По ней можно заметить разницу между вступлением в брак в разных частях страны. В южнорусских областях выходили замуж заметно раньше, чем на севере, в 18 лет заканчивался возраст социальной нормы для брака. В северорусских областях гулять позволялось до 27 лет, в Сибири верхняя планка — 21 год. К минимальному порогу отношение было более-менее стандартным — 16 лет.

В Петербурге брак больше был похож на европейский, чем в провинции: вступали в него позже и чаще имели потомство вне брака — к концу XIX века в Петербурге до трети дети рождались вне зарегистрированного сожительства.

Возраст, с которого позволялось регистрировать брак по церковным правилам, часто менялся. Пётр I вмешался в процесс со стороны государства и на европейский манер повысил порог до 20 лет для мужчин и 17 лет для женщин. Он же отменил правило, по которому хозяин мог запретить крепостным заключать браки. При Екатерине II в 1774 году, согласно решению Синода, предписывалось ограничивать возраст до 15 лет (юноши) и 13 лет (девицы). Регистраторы обязаны были отслеживать физическое состояние невест — допускались они к браку после освидетельствования на зрелость. К представителям церкви обращаться в этом плане было выгоднее — они чаще оценивали невест как годных к браку.

На Кавказе возраст вступления в брак не сильно отличался от южнорусских крестьянских районов. В том числе и в Чечне. Когда имам Шамиль в первой половине XIX века установил, что девушки должны выходить замуж «по шариату» в 15 лет, старики начали протестовать — для чеченцев этот возраст не считалсясовершеннолетнем. У других кавказских народов брачный возраст если был меньше, то не намного.

В 1830 году государство поднимает возраст снова, уже окончательно: 18 лет для мужчин и 16 для женщин. Позднее епархиальным архиереям разрешили по усмотрению допускать до брака тех, кому не хватает менее полугода до совершеннолетия. Для кавказцев сделали исключение: жених может вступать в брак с 15 лет, невеста — с 13. Предельный возраст также существовал — 82 года. Разница в возрасте тоже отмечалась. «Священникам полагается внушать желающим вступить в брак, у которых большая разница в возрасте, что таковой брак имеет ряд неудобств» — но в венчании не отказывалось.

В 1897 году была проведена первая всеобщая перепись населения страны, которая позволила оценить состояние брачных отношений жителей Российской империи. По ней, средний возраст вступления в брак для женщин оценивается в 21,4 года, а для мужчин — в 24,2.

Уже тогда было заметно, что российские семейные традиции отличаются от западноевропейских. В 1900 году позже всех в Европе вступали в брак в Швеции, Нидерландах и Англии. К примеру, шведки сто лет назад первый раз выходили замуж в 27,5 лет. Восточная Европа до такого уровня не добралась до сих пор. Совсем неожиданно выглядит и доля шведов, которые к 50 годам не состояли в браке: 19% женщин и 13% мужчин. С показателями Российской империи (здесь без брака к 50 лет доживали только 4,5%) было сходно население Греции, Венгрии и Румынии.

В начале XX века браков становится меньше, а возраст вступлении в них в центральных районах европейской России повышается. Трансформацию связывают с результатами промышленного переворота и ростом числа людей, работавших в городах. Ранние браки до 20 лет заметно чаще заключали женщины, чем мужчины. Перед революцией из-за Первой Мировой войны количество браков падает до предела. Резкий рост начнётся уже в 1918 году, ещё до окончания политического и экономического кризисов.

В первые годы после прихода к власти большевики пытались изменить традиции. Они отобрали у церкви право регистрировать браки и сделали из них чисто гражданские процедуры. Оформление стало легче и быстрее. Как и фиксация разводов: для них даже не нужно было согласия обоих супругов. Возраст, позволяющий вступать в зарегистрированное сожительство, остался прежним (18 лет для мужчин и 16 для женщин).

Традиционная форма семейной жизни провозглашалась пережитком. В новом коммунистическом мире брак должен был быть отменён, а быт — стать общим. Идеологи отказа от семьи на умы влияли. Касалось это, в основном, молодого городского населения и женщин. В 1920-х проводились опросы студентов. Среди женщин оказалось больше отрицающих брак, чем у мужчин. Студенты чаще жили в зарегистрированных отношениях, чем студентки. Но при этом учащиеся вузов были сторонниками длительных отношений. В московской «творческой интеллигенции» в 1927 году против института семьи высказывались 23,5% опрошенных женщин и всего 6% мужчин.

Но на возрасте вступления в брак и количестве браков это отразилось несильно. По некоторым подсчётам, коэффициент брачности в РСФСР в 1925 году был даже выше, чем двумя десятилетиями ранее.

Правда, затем интерес к регистрации брака стал падать, опустившись до минимальных показателей ещё до начала Великой Отечественной войны. В 1935 году количество разводов было в 68 раз больше, чем в 1913 году, средняя длительность брака при разводах составляла пять лет (для сравнения в 2000 году было 10 лет). Рекорд количества разводов на 1000 супружеских пар 1927 года будет держаться до 1960-х годов. В 1930-х государство развернулось спиной к сторонникам свободного брака — общий быт создать пока было невозможно хотя бы из-за уровня экономического развития. Началась многолетняя политика семейного пуританства.

Похоже, что для последнего поколения, рождённого в Российской империи, война и сталинская коллективизация стали главными окружающими помехами для нахождения постоянного официального партнёра. Вероятность заключить брак в эти исторические периоды была ниже ожидаемой.

Самым тяжёлым периодом XX века для российских брачных отношений стали военные и послевоенные годы. Демографы называют это деформацией брачного рынка — целое поколение женщин не смогло найти себе законных мужей и заключить брак «вовремя».

1940-е был установлен рекорд по возрасту вступления в первый брак, который не побит до сих пор: к 1950 году мужчины в среднем заключали первый брак почти к 30-летнему возрасту, а женщины — в 27 лет.

В холодном ноябре 1941-го года был введён знаменитый налог на бездетность и безбрачие, просуществовавший до 1990-х годов. Это один из примеров попытки отрегулировать демографию напрямую — «кнутом», а не «пряником». Насколько он был эффективен, сказать сложно. Поколение, чья молодость пришлась на середину XX века, по российским меркам осталось самым безбрачным.

Постепенно возраст первого брака снижался. Среди причин, которые влияли на этот процесс, не только нормализация брачного рынка, но и социально-экономическая специфика советского общества. Например, в 1970-х проводилась политика увеличения доли учащихся в ПТУ. Срок обучения в них, по времени более короткий, чем в вузах, не мог позволить удлинить период от получения образования до брака. В Советском Союзе того времени получение диплома и свадьба традиционно шли друг за другом, а треть отношений завязывались во время учёбы или работы.

Социальные преференции в виде решения вечно актуального жилищного вопроса и лояльного распределения на работу — другие поводы поторопиться с созданием официальной семьи. Такие «пряники», как получение квартиры или работа в городе места учёбы могли помочь решить актуальные для молодых проблемы.

Перестройка и распад Советского Союза характеризовались снижением брачного возраста. Удивительно, но он откатился на дореволюционный уровень. К 1990-му средний возраст вступления в первый брак женщины оценивался как 21,9 года, мужчин — 24 года.

Эта статистика подтверждается долей ранних браков. Среди женщин 20-летнего возраста к концу 1980-х в браке состояло до 40% — наивысший уровень за послевоенный период.

В дальнейшем статистика опустила возраст молодожёнов ещё ниже. В начале девяностых возраст женщин при первом браке был сопоставим с данными по переписи 1897 года, а мужчин — и вовсе ниже, чем в Российской империи. В 1993 году произошёл отскок, и возраст стал повышаться.

Социальные потрясения, с одной стороны, влияли на возраст первых браков, а с другой, экономический кризис 1990-х понизил брачность. Коэффициент разводов в это время стал повышаться, но достигнет пика он уже при экономическом подъёме первых пяти лет 2000-х.

Наблюдаемое тогда раскрепощение нравов понизило возраст сексуального дебюта. А поскольку заключение брака часто сопровождается фактом беременности, то и повод появлялся раньше. По опросам женщин, тридцать лет назад только половина пар пользовалась контрацепцией. Доля тех, кто выходил замуж беременными, в последние 20 лет советской власти, оценивались в 30-40% (среди ранних браков — до 60%). Ещё немного и даты начала отношений, зачатия ребёнка и заключения брака могли начать совпадать у половины населения страны, за которым наблюдала статистика.

Продолжение материала о нашем времени, подробные графики и больше фотографий — в оригинале материала на «Йоде»

Источник

Брачность в России: история и современность

ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ БЮЛЛЕТЕНЯ
«НАСЕЛЕНИЕ И ОБЩЕСТВО»

В каком возрасте сочетались браком в старину

Что происходит с моделью брака и семьи в России? Откладывается ли брак на более поздний возраст, оставаясь при этом всеобщей социальной нормой, или сам социальный институт зарегистрированного брака как формы совместной жизни утрачивает свои позиции? Можно ли полностью согласиться с распространенным убеждением, что вступлению в брак препятствуют экономические трудности и социальная напряженность, характерные для сегодняшней России? Или действуют какие-то другие, более глубокие причины?

Попробуем хотя бы частично разобраться в этих вопросах, опираясь на имеющиеся у нас данные государственной статистики, переписей населения и некоторых выборочных обследований населения. Но прежде имеет смысл дать краткий очерк истории брачности в России, чтобы читатель в полной мере смог почувствовать эпохальный характер, истинную революционность тех сдвигов в формировании брачно-семейных отношений, которые произошли в последние полтора десятилетия, но все еще остаются не замеченными большинством россиян.

В России, как и везде, издавна существовала традиция ранних браков. Но в Западной Европе она была изжита не менее четырех веков назад. С середины второго тысячелетия здесь стал распространяться новый, отличный от традиционного тип брачности, названный Дж. Хаджналом «европейским» [1]. Одной из его главных отличительных черт было позднее вступление в брак и высокая доля лиц, никогда не женившихся и не выходивших замуж. К началу ХХ века во многих странах Западной Европы 70-80 процентов женщин в возрасте 20-24 года не были замужем, и даже к 30 годам доля незамужних достигала 40, а иногда и 50 процентов. Неженатых мужчин в этих возрастах было еще больше [2].

В России же, в ее нынешних границах, к началу ХХ столетия почти безраздельно господствовала традиционная ранняя и почти всеобщая брачность.

Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года показала, что к возрасту 50 лет почти все мужчины и женщины состояли в браке: доля никогда не состоявших в браке к этому возрасту составляла 4% для женщин и 5% для мужчин (табл. 1). Вероятно, среди европейских стран лишь в Сербии и Болгарии распространенность брака была еще выше — на два-три процентных пункта.

Более половины всех невест и около трети женихов в Европейской России были не старше 20 лет. Но европейская часть Российской империи включала в себя прибалтийские губернии и некоторые другие районы со значительным протестантским и католическим населением, у которого тип брачности был близок к европейскому [3]. Если же говорить о собственно России в границах близких к современным, то доля ранних браков была еще большей — в брак вступали сразу по наступлении социально признаваемого возраста совершеннолетия, который во второй половине XIX в. находился для девушки в интервале 13-16 лет, для юноши — 17-18 лет. Верхняя возрастная граница совершеннолетия совпадала с бракоспособным возрастом (табл. 2). В южнорусских областях девушка, не вышедшая замуж к 19 годам, считалась «застаревшей» и 20-летних невест начинали браковать: «есть, стало быть, недостаток, коль целых четыре года сидит в девках». В центральных и верхневолжских губерниях с 23-25 лет девушка — «перестарок», и женихи ее «обегают», а девица 25 лет — «засиделка», «вековуша», «старая». На российском Севере и в Сибири норма для брачного возраста устанавливалась в более широких пределах и в среднем на более высоком уровне, однако и там браки после 25 лет и для юношей, и тем более для девушек были редкостью (в этих областях не менее 80% девушек вступали в брак к указанному возрасту) [4].

К этому времени Россия в основном отошла уже от сверхранней брачности прошлых веков, когда нормой были браки между 13-14-летней невестой и 15-16-летним женихом. Еще в 1774 году церковь устанавливала бракоспособный возраст в 13 лет для женщин и в 15 лет для мужчин. В соответствии с императорским указом 1830 года, минимальный возраст для вступления в брак был повышен до 16 лет для невесты и 18 лет для жениха. Однако крестьяне и нижние слои городского населения нередко обращались к духовным властям за разрешением выдать замуж дочь в более раннем возрасте. В качестве главного мотива выдвигалась необходимость иметь в доме работницу или хозяйку. Для получения разрешения на брак девушка проходила медицинское освидетельствование на физическую зрелость и очень часто не выдерживала испытания, когда экспертами были врачи, и, наоборот, получали свидетельство на зрелость, когда решение принимали сами священники [5].

Традиции ранних браков были еще очень сильны, а перемены хотя и происходили, были не очень ярко выражены и затронули только те губернии, где после аграрной реформы быстро развивалась промышленность, усиливались отходничество и миграционная подвижность крестьянства. Так, в неземледельческо-промышленной полосе, где на рубеже веков было сосредоточено примерно 18% населения Европейской России, между концом 1860-х и первым десятилетием ХХ века доля браков в возрасте 20 лет и моложе сократилась у женщин с 55,9 до 48,5%, у мужчин — с 39,5 до 29,9%. А в центрально-земледельческих губерниях (30% населения) за то же время не произошло почти никаких изменений, доля браков в возрасте 20 лет и моложе осталась на прежнем уровне: у женщин — более 65%, у мужчин — более 43% [6].

Согласно Э. Коулу, построившему карты доли состоящих в браке женщин по провинциям Европы, в том числе и по губерниям Европейской части России, сходный с европейским тип брачности можно было обнаружить только в Санкт-Петербургской губернии. По мере же удаления от Прибалтики в глубь России брачность приобретала все более традиционный характер, и в центральных, в юго-восточных губерниях средний возраст вступления в брак составлял не более 20 лет [7].

В целом на рубеже XIX и XX веков по показателю среднего возраста вступления в первый брак Европейская Россия, даже с учетом западных и северных губерний с их более поздней брачностью, была гораздо ближе к самым отсталым аграрным восточноевропейским странам, таким, как Болгария, Румыния, Сербия, или к Японии и другим странам Азии, нежели к странам Западной Европы и Северной Америки (табл. 3). Если в Западной Европе и Северной Америке средний возраст вступления в брак для женщин колебался в пределах 24-27 лет и для мужчин — в пределах 27-29 лет, то в России и для тех, и для других он был как минимум на 4 года ниже для обоих полов.

Возраст вступления в брак в последние сто лет в России не менялся

Можно было бы ожидать, что огромные перемены, пережитые российским обществом и семьей в XX веке, приведут к изменению традиционной возрастной модели брачности, к отходу от нее и сближению с европейской моделью, в частности к повышению среднего возраста вступления в первый брак и более широкому распространению окончательного безбрачия.

Между тем, как это ни покажется странным, за 100 лет никаких видимых изменений в возрастных характеристиках вступления в первый брак для женщин не произошло.

Правда, в России в 1930-х — 1950-х годах наблюдалось повышение возраста вступления в брак, а поколения женщин 1910-1930 годов рождения характеризовались повышенной, по сравнению с предшествующими поколениями, долей никогда не состоявших в браке к концу жизни. Однако это было временное отступление от традиционной модели брачности, тогдашнее сближение российских характеристик брачности с наблюдаемыми в западных странах было вызвано не столько эволюционными процессами, сопровождавшими общую модернизацию российского общества, сколько кризисными проявлениями избранного способа модернизации и специфическими условиями жизнедеятельности поколений, переживших коллективизацию, репрессии, голод и войну.

Приводимые в таблицах 4 и 5 данные, основанные на так называемых таблицах брачности, позволяют проследить изменение модели брачности в России за 100 лет.

Как видим, в начале 1990-х годов, как и сто лет назад, более 30% девушек вступало в брак в возрасте до 20 лет, более 80% к 25 годам хотя бы один раз выходили замуж. Половина всех девушек вступала в первый брак к возрасту 21 год (медианный возраст), а наиболее часто встречаемый возраст замужества, в соответствии с таблицей брачности за 1989-1993 годы, составлял 19 лет (модальный возраст), т.е. соответствовал наиболее распространенному возрасту невесты на территориях преимущественного проживания православного населения во второй половине XIX века (по таблице брачности для населения Европейской России за 1897 год, включавшей, как уже говорилось, территории с западноевропейским типом брачности, модальный возраст первого брака был равен 20 годам).

Таким образом, в России социальная норма, определявшая возраст первого замужества как 18-22 года, удержалась на протяжении жизни целого ряда поколений, несмотря на гигантские политические и социально-экономические изменения, произошедшие за это время в российском обществе. Более того, вероятность вступить в брак до 20 лет, т.е. сразу же по достижении официального брачного возраста (18 лет), в начале 1990-х годов даже была несколько выше, чем в конце XIX века! Вследствие этого оценки среднего возраста замужества для женщин, вступивших в брак до 30 лет, медианного и модального возрастов первого брака оказываются к концу XX века чуть ниже, чем в конце XIX века или в первых десятилетиях XX века.

Брачный возраст на фоне социальных катастроф XX века

В истории нашей страны не раз бывали периоды, которые никак нельзя назвать спокойными, и тогда процесс вступления в брак испытывал сильные возмущения, а «нормальная» возрастная модель брака деформировалась. Стоит ли говорить, что и с демографической статистикой за эти годы дело обстояло неважно, а потому и углубленный анализ брачности не был возможен.

Для того чтобы понять, как социальные катаклизмы сказались на среднем возрасте вступления в брак и распространенности окончательного безбрачия, требуется анализ возрастных характеристик вступления в брак на основе таблиц брачности для реальных поколений россиян, прошедших через все периоды XX века. Такие характеристики представлены на рис. 1-3.

Главные выводы, которые можно сделать из анализа тенденций брачности для поколений, родившихся в XX веке, сводятся к следующему. Вторая мировая война вызвала временную дестабилизацию брачности, затронувшую в первую очередь женские поколения 1920-х годов рождения, для которых возможности создания семей в годы войны были резко ограничены. В послевоенные годы подавляющее большинство представительниц данных когорт (почти 90%) все-таки смогло выйти замуж, но в более позднем возрасте, по сравнению со старшими поколениями, и нередко за женихов моложе себя, поскольку слишком многие ровесники мужского пола были убиты на войне. В результате максимальное увеличение доли никогда не состоявших в браке к 50 годам оказалось совсем небольшим — с 7-8% до 9-10%. А вот средний возраст первого брака для женщин, родившихся в первой половине 1920-х годов, возрос существенно — на 2-3 года по сравнению с поколениями, успевшими вступить в брак до войны.

По мере нормализации половых пропорций населения в молодом возрасте, для чего потребовалось два-три десятилетия, прежняя модель ранней брачности в России полностью восстановилась. Более того, тенденция к омоложению брачности в дальнейшем даже усилилась — уже в условиях нормального соотношения полов в бракоспособном возрасте. Так, частота браков 18-летних женщин, рожденных в начале 1970-х годов, достигла такого уровня, что превысила частоту браков во всех остальных однолетних возрастных группах. В результате к началу 1990-х годов возрастные характеристики первого брака оказались на уровне второй половины XIX века, т.е. вернулись к тем, какими они были когда-то у их прабабушек и прадедушек. Возраст сексуального дебюта, возраст начала брачной жизни и возраст рождения первенца оказались сближенными до предела. Мечта традиционалистов о слитности сексуального, брачного и репродуктивного поведения была вновь воплощена — но не в условиях пуританских «законов жизни» и «высокой морали» позднего сталинизма, а в результате размывания традиционных ценностей в эпоху брежневского застоя и горбачевской перестройки.

Причины парадоксального омоложения брачности в России в 1960-1980-х годов заключаются, главным образом, в низкой культуре планирования семьи на фоне снижения возраста начала регулярной половой жизни, на которое указывали все, правда, не очень многочисленные обследования [8]. Это приводило к высокой распространенности добрачных зачатий, что в свою очередь стимулировало заключение ранних браков. Известно, что среди всех детей, рожденных в 1960-1980-е годы в первом браке, 30-40% были зачаты до официальной регистрации брака, а у женщин до 20 лет эта пропорция составляла 50-60%. Можно не сомневаться, что практически все эти беременности были незапланированными, а зачастую и нежеланными. В результате главной причиной повышения вероятности заключения брака до 20 лет стала малодоступность контрацептивных средств и массовая безграмотность советских людей в сексуальной и контрацептивной сфере на фоне официальной табуированности темы для научных и общественных дискуссий. Даже между мужем и женой проблемы предохранения от беременности должным образом не обсуждались.

Тем не менее, наиболее осведомленные отечественные демографы уже тогда, более тридцати лет назад, понимали глубинную связь возраста заключения брака и рождения первенца со специфическими особенностями модели планирования семьи в России. М.С. Тольц в 1974 году писал: «Переход к широкому применению высокоэффективных и простых в употреблении гормональных контрацептивов, может быть, явится фактором, повышающим как брачный возраст (для женщины), так и возраст при рождении первого ребенка. Преждевременное наступление беременности уже не будет стимулировать более раннее вступление в брак в тех случаях, когда оно откладывается молодыми людьми. Эту возможную тенденцию следует принимать во внимание при составлении прогнозов рождаемости и брачности» [9]. Как показала практика, условия для реализации этого прогноза появились в России лишь во второй половине 1990-х годов.

Другим, более известным фактором, стала активизация государственной семейной политики начала 1980-х годов (предоставление ранее не существовавших отпусков по уходу за ребенком, появление официальной категории «молодая семья» с соответствующими льготами), которая значительно увеличила рождаемость в молодом возрасте, и тем самым интенсифицировала процесс омоложения брака. Само наличие свидетельства о браке повышало доступность некоторых социальные льгот, например, жилья.

Наконец, нельзя не упомянуть и об официально не декларированной политике государства по сдерживанию доступа к высшему образованию, проявившей себя с особой силой со второй половины 1970-х годов. Высшее образование становилось все более популярным, особенно в городах. В то же время плановые и перспективные балансы трудовых ресурсов обнаруживали растущий дефицит рабочих рук, что воспринималось экономистами того времени весьма болезненно, учитывая экстенсивный характер развития советской экономики и гипертрофированно индустриальную структуру занятости. Так, один из ведущих советских экономистов писал в то время: «Желание нашей молодежи получать высшее образование — явление прогрессивное, и по мере создания необходимых материальных предпосылок оно будет реализовываться. Однако необходимо преодоление чрезмерной ориентации молодежи, окончившей среднюю школу, на поступление в высшие учебные заведения» [10].

Государственные и партийные органы требовали от школы выполнения спущенного сверху плана поступления в ПТУ. Заметим, что Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР 1972 г. «О завершении перехода к всеобщему среднему образованию» не предполагало всеобщность среднего образования в стенах общеобразовательной школы, тем более, что ПТУ, ориентированные прежде всего на выпускников 8-х классов, были в течение десятилетия реорганизованы таким образом, чтобы давать «полное» среднее образование. Закон 1984 г. гласил, что ориентация учащихся после 8-класса будет осуществляться в зависимости от «потребностей экономики, регионов, городов и сёл».

Широко развернувшаяся кампания по развитию профессионально-технического образования (ПТУ), установление более жестких барьеров для обучения в 9-х — 10-х классах средней школы и при приеме в ВУЗы должны были увеличить приток молодежи в рабочие профессии [11], что на самом деле и произошло. Примерно каждый второй человек из поколений, начавших учиться в школе во второй половине 1970-х годов, завершал свое образование в ПТУ [12], т.е. в 17-18-летнем возрасте. Торможение распространенности полноценного высшего профессионального образования, как и задумывали идеологи реформы, было достигнуто. Комментаторы того времени с удовлетворением отмечали: «в последние годы наблюдалась тенденция к преодолению однобокой ориентации молодежи на высшие учебные заведения», «возрастает процент восьмиклассников, поступающих в техникумы и профтехучилища, и уменьшается процент восьмиклассников, продолжающих учиться в 9-х классах полной средней школы» [13]. В результате средний возраст выхода молодежи из системы профессионального образования если и не снизился, то едва ли увеличился, что не способствовало повышению возраста вступления в брак: в советское время возраст заключения брака был теснейшим образом связан с возрастом завершения образования. Вместе с тем, как показывали обследования, в начале 1980-х годов до одной трети новобрачных еще продолжали учиться либо совмещали учебу с работой [14], и процент семейных студентов увеличивался [15].

Удивительный феномен позднего советского периода — возникновение «студенческих семей» — объясняется также снижением возраста сексуального дебюта, все еще по традиции требующего легитимации вступлением в брак, особенно если в результате этих отношений наступала беременность. Либерализация сексуального поведения в студенческой среде протекала очень активно, что вызвало снижение возраста заключения брака в реальных поколениях женщин с высшим образованием, родившихся в 1955-1964 годах. Расширившаяся практика предоставления специальных общежитий для семейных еще больше подталкивала к раннему заключению брака. Кроме того, в заключении брака до завершения учебы, нередко, был и меркантильный интерес исключительно советского свойства: избежать обязательного распределения после получения диплома, остаться (прописаться) в большом городе и т.п. [16]

Трансформация брачной модели в современной России: тихая революция 1990-х

Едва ли кто-нибудь сомневается в революционной сущности перемен, произошедших за последние пятнадцать лет в политической и экономической жизни России. А вот огромные перемены в характере формирования российских семей все еще недооцениваются: если их вообще замечают, то воспринимаются они, скорее, как временные аномалии или нежелательные мутации, требующие корректировки методами социальной инженерии. Оставим на совести «инженеров» желание «возродить традиционные семейные ценности» в условиях совсем нетрадиционной организации экономической и социальной жизни в современном обществе и постараемся разобраться, в чем состоит реальный процесс изменения брачной модели.

Возраст вступления в брак — вне всякого сомнения — повышается и у женщин, и у мужчин. За короткий период между 1994 и 2002 годами увеличение было столь значительным, что едва ли ему имеется аналог во всей предшествующей истории страны (табл. 6).

С другой стороны, по темпам «старения» брачности Россия среди развитых стран — скорее аутсайдер: движение в сторону более поздней брачности у нас началось не только, как минимум, на два десятилетия позже, чем в западных странах, но и протекает не столь интенсивно, как в соседних странах Восточной Европы (рис. 4 и 5). Средний возраст российской невесты в первом браке, по самым последним оценкам, лишь приближается к 24 годам. В Эстонии, Венгрии, Хорватии и Чехии этот показатель равен 25 годам. В западных странах «нормальный» возраст первого замужества уже составляет 26-28 лет и продолжает увеличиваться (в Швеции, к примеру, он преодолел 30-летнюю планку!).

Иногда полагают, что рост возраста вступления в брак в России — временное явление. Как заявил недавно один из участников дискуссии по поводу того, действительно ли модель брачности в России «вестернизируется», «рост благосостояния в России был оплачен, в частности, откладыванием брака, отказом от него». Однако следует ли из этого предположение о возможной обратимости тенденций брачности?

Данные, представленные на рисунках, заставляют сомневаться в том, что российские тенденции брачности есть лишь временная аномалия, вызванная низкими доходами населения. Напротив, по мере того как страна потихоньку выбирается из бедности, брачный возраст ползет вверх: повторяется процесс, пройденный другими странами. Скорее всего, рост уровня жизни в России будет и далее сопровождаться изменением возрастной модели брачности. В основе повсеместной смены брачной модели лежит переход от чуть ли ни обязательного ритуала брака, символизирующего завершение вхождения во взрослую социально-демографическую страту, к браку, основанному преимущественно на рациональных, в том числе и экономических соображениях, и, в общем случае, неважно, что явилось внешним толчком для смены мотивации.

Рационализация брачной модели раньше всего началась в социальных группах, характеризующихся высшим профессиональным образованием. Осознание той простой истины, что раннее формирование семьи затрудняет адаптацию к меняющейся экономической и социальной реальности, вначале приходит к интеллигенции, жителям крупных городов, затем распространяется на нижние образовательные страты и жителей провинции (рис. 6).

При этом одновременно происходил рост доли населения с более высокими уровнями образования, связанный с общим переломом тенденций в области образовательных стратегий, начиная с середины 1990-х годов (рис. 7).

Тенденция массового перехода к высшему образованию очевидна, и она внесла некоторый вклад в повышение возраста вступления в брак. По данным репрезентативного обследования RusGGS-2004 [17], в женских поколениях 1955-1964 годов рождения доля имеющих высшее образование составляла 21%, а в поколениях 1975-1979 годов к возрасту 25 лет — уже почти 33% (к 30–35 годам будет соответственно еще выше). Но несложные расчеты показывают, что если различия в возрасте вступления в брак между людьми разных уровней образования остались бы прежними, то изменение в образовательной структуре женского контингента бракоспособного возраста, вызванное распространением высшего образования, могло бы объяснить увеличение возраста вступления в брак женщин всего на 0,2–0,3 года.

Однако рост был намного более быстрым. Следовательно, увеличение средних показателей для всего населения России было вызвано не столько тем, что относительно большое число женщин приобщилось к высшему образованию, сколько увеличением брачного возраста женщин всех уровней образования, и, в первую очередь, женщин с высшим образованием (рис. 6).

Означает ли все это окончательное прощание с традиционной моделью раннего брака в России? С полной определенностью положительно ответить на этот вопрос мы пока не решаемся. В то же время целый ряд очевидных моментов свидетельствует в пользу данного вывода.

Во-первых, по-видимому, в России уходят в прошлое ранние браки, стимулированные добрачной незапланированной беременностью. Это во многом определяется как изменением контрацептивного поведения россиян, так и изменением отношения к внебрачной рождаемости.

Если еще в 1980–е годы больше половины женщин, контролирующих рождаемость, использовали малоэффективные традиционные методы контрацепции, то сегодня (по данным RusGGS-2004) — только 23%. Напротив, число применяющих гормональные противозачаточные таблетки значительно возросло: с 1-4% в 1980-х годах до 17% (табл. 7). Снижение рождаемости в 1990-е годы сопровождалось сокращением числа абортов.

Что касается внебрачных рождений, то если в 1980 году у матерей до 20 лет доля внебрачных рождений в общем числе рождений составляла 18,7%, в 1990 году — 20,2%, то в 2004 году — 47,3% [18]. Традиционное прикрытие добрачного «позора» скоропалительным браком получает все меньшее распространение.

Во-вторых, социологи фиксируют решительный отказ от традиционного отношения к замужеству как безальтернативному пути для успешной самореализации девушки. По результатам последних опросов выходит, что «хорошая работа» более важна для ее будущего, чем «удачное замужество» (рис. 8). Автор приводимых данных так их комментирует: «нельзя не принять во внимание то, что, отдавая предпочтение либо удачному замужеству, либо хорошей работе, респонденты могли исходить не только из ценностных соображений (как строить свою жизнь женщине, где себя реализовывать), но из прагматических (какая стратегия сегодня лучше работает, приносит больший выигрыш)» [19]. Однако, даже если дело только в «прагматизме», т.е. в рационализации поведения, то это еще больше убеждает нас, что патриархальные устои — представление об обязательности брака как социальной норме — разрушены до основания.

В-третьих, регистрация брака с ее символическими, торжественными атрибутами утрачивает значение стартовой позиции для совместного проживания все большего числа молодых людей. Согласно результатам обследования RusGGS-2004, в возрастах до 25 лет формальные союзы теперь не являются доминирующими — среди тех, кто проживает совместно с партнером, половина мужчин и женщин состоят в неформальных союзах [20]. В расчете на всех мужчин от 20 до 40 лет эта доля составляет 13-15%, а в расчете на всех, имеющих партнера в домохозяйстве, — от 42% в возрастной группе 20-24 лет до 17-19% у тридцатилетних (подробнее см. Демоскоп-Weekly № 237-238). Опросы женщины дают ту же картину. Стоит ли удивляться, что, согласно официальной статистике, почти каждый третий ребенок в России был рожден вне брака?

Формальный брачный союз теряет в России популярность

Путь к массовому распространению неформальных отношений как альтернативы официальному браку в первом партнерском союзе проложили поколения, родившиеся во второй половине 1960-х годов (рис. 9). Нельзя сказать, что сожительства до брака раньше не были распространены в России. Напротив, в поколениях россиян, родившихся перед войной и формировавших свои семьи в 1950-х годах, не менее 20% мужчин и женщин к 30-летнему возрасту свой первый партнерский союз начинали с юридически неоформленных отношений. Более того, тенденция к более раннему началу партнерских отношений, о которой говорилось выше, сопровождалась хотя и медленным, но устойчивым ростом числа юридически неоформленных союзов среди молодежи.

Однако распространение неформальных отношений среди представителей поколений, родившихся после 1960 года, приобрело взрывной характер. Сегодня не менее 25% женщин к 20 годам и не менее 45% к 25 годам не регистрировали брак со своим первым партнером. Данные для мужчин подтверждают эти цифры — 40-45% первых союзов — это сегодня неформальные союзы.

Неформальные отношения в начале совместной жизни для большинства носят временный характер пробного брака. Спустя какое-то время для многих пар отношения становятся вполне респектабельным, юридически оформленным браком. В то же время, данные RusGGS показывают, что регистрация брака все чаще не просто откладывается на время до проверки прочности отношений, но и не наступает вовсе (рис. 10). Если в поколениях 1950-х годов рождения уже к первому году от начала неформального союза 50% женщин зарегистрировали брак со своим партнером, то в поколениях второй половины 1970-х годов — 30%. Снижается показатель и для тех, кто долго живет вместе. К третьему году еще недавно регистрировали брак до 70% партнеров, начавших совместную жизнь с неформальных отношений, сегодня — 50%. К пятому году семейной жизни снижение этого показателя составило более 10 процентных пунктов. Заметим, что если оформление отношений не происходит к 3-5 годам совместной жизни, шансы того, что брак в этом партнерском союзе будет когда-нибудь зарегистрирован вообще, минимальны — практически нет никакой разницы в процентных долях зарегистрировавших брак к 5-му и 10-му годам от начала отношений.

Оценка суммарной доли женщин и мужчин, когда-либо оформивших брачные отношения с первым партнером — в самом начале партнерского союза или спустя многие годы, — показана на рис. 11. В поколениях 1950-х годов рождения к возрасту 30 лет 90% мужчин и женщин оформляли брак с первым партнером. В поколениях 1970-х годов рождения этот показатель снизился до 80%, и следует ожидать его дальнейшего снижения, если ориентироваться на показатели для поколений, достигших к моменту обследования своего 25-летия.

Итак, по всем параметрам брак как формальный союз в России теряет свою популярность. Он не только откладывается на более поздний возраст у современных поколений, но и вытесняется устойчивыми сожительствами. Будущее покажет, изберет ли Россия для себя радикальный скандинавский путь трансформации семейно-брачных отношений, при котором неформальные союзы в демографическом и юридически-правовом отношении сосуществуют на равных, или ей предстоит более мягкий путь Франции и целого ряда других западноевропейских стран, в которых неформальные отношения между совместно проживающими молодыми партнерами являются обязательной прелюдией к браку в зрелом возрасте. Возможен и вариант Америки, где, как в котле, варятся самые различные модели брачно-партнерских и семейных отношений в зависимости от принадлежности к той или иной социальной страте. В любом случае, на мой взгляд, «точка невозврата» к прежней модели брака для России уже близка.

Ссылки по теме номера

[1] Хаджнал Дж. Европейский тип брачности в ретроспективе // Брачность, рождаемость, семья за три века. М.: Статистика, 1979; Тольц М.С. Демографический анализ брачности: проблемы, методы, интерпретация результатов // Методы исследований / Рук. авт. коллектива А.Г. Вишневский. М: Мысль, 1986.

[3] Вишневский А.Г., Тольц М.С. Эволюция брачности и рождаемости в советский период. // Население ССССР за 70 лет. / Отв. ред. Л.Л. Рыбаковский. М.: Наука, 1988, с. 75-79.

[4] Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX — начала XX в. Л.: Наука, 1988. С. 42-47.

[5] Миронов Б.Н. Социальная история России периода Империи (XIX — начало XX в.). Т. 1. СПб: «Дмитрий Буланин», 1999. С. 167-168.

[6] Вишневский А.Г. Ранние этапы становления нового типа рождаемости в России // Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР / Под ред. А.Г. Вишневского. М.: Статистика, 1977, с. 116-117.

[7] Ansley J. Coale. The decline of fertility in Euroрe from the French Revolution to World War II. In: Fertility and family рlanning. A world view. S.J. Behrman, Leslie Corsa, Jr. and Ronald Freedman (editors). Ann Arbor, The University of Michigan Press, 1969.

[8] Обзор и анализ результатов обследований сексуального поведения в России см.: Кон И.С. Сексуальная культура в России: клубничка на березке. М.: ОГИ, 1997. С. 262-271; Голод С.И. Что было пороками стало нравами. Лекции по социологии сексуальности. М.: Ладомир, 2005.

[9] Тольц М. Характеристика некоторых компонент рождаемости в большом городе // Демографический анализ рождаемости. М.: Статистика, 1974. С. 53.

[10] Сонин М. Оценка уровня и структуры образования. Образовательная и социально-профессиональная структура населения СССР. / Ред. колл.: Д.И. Валентей (гл. ред.) и др. М.: Статистика, 1975. С. 4.

[11] Белая книга российского образования. Ч. 1. Проект Тасис «Управление образованием». М.: Издательство МЭСИ, 2000. С. 13, 47.

[13] Жильцов Е. Роль средних учебных заведений в повышении образовательного и профессионального уровня населения // Образовательная и социально-профессиональная структура населения СССР. / Ред. колл.: Д.И. Валентей (гл. ред.) и др. М.: Статистика, 1975. С. 22.

[14] Сысенко В.А. Молодежь вступает в брак. М.: Мысль, 1986. С. 125.

[15] Социально-демографический портрет студента. / Ред. Елисеева И.И. М.: Мысль, 1987. С. 46, 58.

[16] Головако Б.И. Студенческая семья. М.: Мысль, 1988. С. 54-55.

[17] Репрезентативное для всей страны выборочное социолого-демографическое обследование «Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе» (далее RusGGS), проведенное летом 2004 г. в рамках большого международного проекта “Generations and Gender Programme” / «Поколения и Гендер» (генеральный координатор проекта — Европейская экономическая комиссия ООН). Финансовая поддержка обследованию в России была оказана Пенсионным фондом РФ и Институтом демографических исследований общества Макса Планка (MPIDR, г. Росток, Германия). Описание программы и задач проекта можно найти на сайте Отдела населения ЕЭК ООН: www.unece.org/ead/pau/ggp/Welcome.html, вопросник на русском языке доступен на сайте НИСП: www.socpol.ru/research_projects/proj12.shtml. Полезную информацию о проекте можно также найти на сайте MPIDR: www.mpidr.de (Laboratory of Contemporary European Fertility and Family Dynamics).

[18] Подробнее о тенденциях внебрачной рождаемости см.: Население России 2003-2004. Одиннадцатый-двенадцатый ежегодный демографический доклад. / Отв. ред. А.Г. Вишневский. М.: Наука, 2006. С. 255-261; Захаров С.В., Иванова Е.И. Внебрачные дети // Население и общество. Информационный бюллетень ЦДЭЧ ИНП РАН. № 59. (Ноябрь 2001).

[19] Вовк Е. Гендерная ассиметрия и женские роли в современной России. // Социальная реальность. № 3, 2006. С. 69.

[20] Такой же результат был получен и в результате общероссийского опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» в 2005 году, правда, на выборке в восемь раз меньшей, чем RusGGS-2004. См.: Вовк Е. Практика сожительств в России: распространенность, смыслы, интерпретация. // Социальная реальность. № 4, 2006. С. 49.

Источник