что такое системная оппозиция в рф
Н.Травкин. «Системная оппозиция» – такая водится только в России
Мы всегда идём своим, особым путём. Мы же – отдельная цивилизация!
У нас и рыночная экономика построена на своеобразном понимании частной собственности. У нас и независимость судов своя: полная, но с административными рамками. Да что ни возьми. Все институты имеются, как и в других цивилизованных государствах, но со своими нюансами, с учетом исконных национальных традиций.
Так же и в политическом устройстве.
У всех государств есть власть и оппозиция. Оппозиция это те, которые хотят спихнуть власть и взобраться на её место. Желающих спихнуть власть может быть много, но все они именуются одним этим термином – оппозиция. А у нас сумели вывести особый ее сорт – оппозиция «системная». Она на власть не претендует. Поэтому власть её любит, называет конструктивной и поощряет. Конструктивная оппозиция водится во всех регионах РФ и за сохранение этого политического вида на местах отвечают губернаторы. На федеральном уровне конструктивная оппозиция находится на содержании Кремля.
Излюбленные места скопления конструктивной оппозиции называются региональные думы, а на самом верху – Госдума.
Иногда чтобы конструктивная оппозиция не слилась в глазах электората окончательно с властью и чтобы перед иностранцами не было стыдно, её выпускают на волю и разрешают ей проявить свой природно дикий оппозиционный характер. Конструктивная оппозиция проводит митинг, грозит кулачками и говорит нехорошие слова против правительства. После этого она слегка получает по зубам, чтобы не забывалась, и снова помещается в Думу.
Выведенная российской властью порода конструктивной оппозиции удачно акклиматизировалась в российской политической реальности и проявила способность к размножению. Причём размножение происходит в основном по принципам родства. Например папа возглавляет фракцию в Думе, а сынок там же заместителем Председателя Думы. Или дедушка – лидер самой крупной партии среди конструктивной оппозиции в Госдуме, а внучок руководит комиссией в Московской городской.
Существует, конечно, естественная опасность, что содержание в тепличных условиях сильно ослабляет породу от поколения к поколению. Мельчает порода. Дедушка ещё рычит на правительство и даже изредка задирает ногу на Кремль, а внучок уже потерял способность пасть на власть разевать. Разевает только когда в неё чег-то кладут.
В поисках противодействия опасности окончательного исчезновения вида «системной» оппозиции даже решились на эксперимент по перекрёстному спариванию. Тех, которые за выхухоль и справедливость, случили с теми, которые гордятся, что лично проливали за Родину вино на банкетах и пиво на курортах. Монстр или уродец получится в результате спаривания – покажут выборы в сентябре.
Правда, россияне взирают на всё это довольно равнодушно. Одни говорят, что политика их вообще никак не интересует. Другие – что всё бесполезно, всё равно нарисуют результаты, как им надо – и нечего зря время терять на голосования.
«Системная» оппозиция современной или уже не очень современной России
Рассмотрим системную оппозицию в современной России как неотъемлемую часть системы и даже как элемент поддержки режима. Мы называем оппозицию системной не потому, что у нее нет никаких идей о том, как изменить систему. С точки зрения идеологии практически любая оппозиция может быть довольно антисистемной. Иными словами, идеологическое разделение не является веским основанием для дифференциации системной оппозиции от несистемной. Системная оппозиция, в отличие от несистемной оппозиции, размещается в рамках существующей системы. Сильная оппозиция может быть как в демократических, так и в авторитарных режимах. Однако покорный тип встречается только в авторитарных режимах.
Наиболее подходящей теорией для понимания системной оппозиции является теория институционализма рационального выбора. Аналитическая парадигма, которую мы используем, касается рационального поведения оппозиционных субъектов, стремящихся увеличить свои политические прибыли в современных условиях. С рациональной точки зрения получение прибыли внутри системы дает больше возможностей и меньше рисков, чем борьба за власть на национальном уровне, где шансы на победу равны нулю. Части субнациональной власти могут быть той прибылью, в которой системная оппозиция нуждается больше всего и которую она может получить тем или иным способом. Однако такой рационализм не означает, что субъекты будут просто соглашаться с правилами и играть в игру лояльности: они могут попытаться продвигать свои идеи и преодолевать границы, установленные режимом, а затем ждать, что произойдет в тех случаях, когда они нарушат правила. При таком раскладе оппозиция будет выдвигать альтернативную политику и критиковать режим. Здесь мы видим, что возможна как конкуренция, так и авторитаризм.
Чтобы понять практику этой системы, важно видеть ее с обеих сторон. Со стороны властей это постоянный процесс установления правил, установления границ и наказания тех, кто выходит за рамки дозволенного. Власти создают как механизмы контроля, так и ограниченные возможности для политических субъектов. Все политические институты находятся под контролем лояльных партий и групп. В нынешней системе это означает включение в «Единую Россию» губернаторов, мэров, региональных и муниципальных депутатов, а также контроль губернаторов и единороссов за распределением трофеев, которые приходят с такими должностями. Для усиления контроля Кремля над этими институтами используется целый ряд методов. Так, например, Кремль контролирует регистрацию партий и кандидатов на выборах, а также контроль за подсчетом голосов. Если процесс не является полностью безотказным и некоторые кандидаты, которые не были одобрены властями, могут прийти к власти, режим может возбудить против них уголовные или коррупционные обвинения и использовать другие формы давления, чтобы заставить их уйти в отставку.
Так, например, исполнительная власть всех уровней практически закрыта для системной оппозиции, за исключением нескольких случаев распределения (губернаторы КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России») или толерантности (небольшое число избранных глав КПРФ и других муниципальных образований). Однако само существование таких случаев заставляет системную оппозицию надеяться на плодотворное сотрудничество и искать возможности победить или быть избранной (или терпимой) для победы на субнациональных выборах. Но большие возможности для размещения системной оппозиции имеются в более слабой и менее мощной законодательной ветви власти. Эта ветвь власти не является закрытой для оппозиции, а политика там менее ограничительная, учитывая меньшую значимость этой ветви власти. Более важным является более широкое распространение распределительной политики доминирующих региональных субъектов и «Единой России». Примерно в половине регионов другие партии занимают должности вице-спикеров и руководителей комитетов и комиссий (Рейтер, Туровский, 2012). В еще большем количестве регионов могут быть меньшие трофеи заместителей глав комитетов и комиссий.
Авторитарный режим в России опирается на распределительную политику, направленную на размещение системной оппозиции. Федеральный доминирующий субъект распределяет позиции кандидатов на губернаторских выборах в целях повышения легитимности выборов, а также распределяет позиции самих губернаторов, но редко в интересах других партий. Региональный доминирующий субъект очень часто распределяет трофеи в законодательной власти, но обычно блокирует оппозицию от завоевания мэрских постов, пытаясь сохранить внутри региональную «вертикаль власти» нетронутой.
Проанализируем стратегии оппозиционных субъектов с учетом гипотезы о том, что они будут стремиться максимизировать свою прибыль в заданных пределах. Избирательные стратегии стоят на первом месте. Одним из важнейших вариантов является выбор между бойкотом и участием. Сильные субъекты никогда не бойкотируют выборы в России. Стратегия участия в выборах, даже если она формальна, более рациональна. Она радует власть легитимизацией выборов и дает партиям системной оппозиции возможность еще раз мобилизовать своих избирателей.
Другой выбор делается между избирательными стратегиями жесткой критики и полной лояльности (с некоторыми вариациями между ними). Стратегия жесткой критики может принести больше голосов (и мандатов), но создает риски конфликта с властями, ведущего к блокаде дальнейшей деятельности и другим наказаниям. Стратегия лояльности дает больше шансов на победу в политике распределения (например, трофеи в законодательных органах), но имеет очевидный риск плохой электоральной эффективности.
Рассмотрим также четыре долгосрочные политические стратегии оппозиции. Первая – электоральная мобилизация для того, чтобы сохранить основной электорат в неприкосновенности, регулярно привлекать сторонников определенных идеологических ценностей и лидеров. Для этого партия должна как можно больше участвовать в выборах.
Другая стратегия заключается в достижении парламентского представительства, т. е. в приобретении части власти. Возможностей достаточно много, и их количество может возрасти в ассамблеях всех уровней по ряду причин. Один из них-электоральный, когда «Единая Россия» теряет свою поддержку. Еще одна причина – распространение голосования по партийным спискам на муниципальный уровень. Муниципальные выборы особенно важны для системной оппозиции, поскольку они увеличивают число депутатов и фракций и укрепляют территориальные сети партий. Для более старых и опытных партий это шанс сохранить свои более сильные позиции по сравнению с новыми. Останавливаясь на чрезвычайно высоких барьерах для кандидатов в губернаторы, каждая крупная партия могла бы создать большую и растущую сеть депутатов и фракций.
Третья стратегия-развитие карьеры партийных активистов. Партии нужны и депутатские мандаты, и трофеи в собраниях, чтобы показать своим членам их реальные перспективы. Эта стратегия частично совпадает с распределительной политикой доминирующего субъекта. Однако ясно, что только небольшое число активистов может стать депутатами и еще меньшее число может выиграть любые трофеи. Так много активистов остаются недовольными, и это заставляет их приходить и уходить, дестабилизируя местные партийные структуры.
Четвертая стратегия системной оппозиции – рассматривать политику как бизнес. Это означает, что партийные структуры занимаются как легальным, так и нелегальным финансированием. Партии часто обвиняют в том, что они продают свою поддержку (например, буквально продавая места в своих партийных списках специальным спонсорам) и свои информационные ресурсы (для дискредитации кампаний). Такая деятельность дает им финансовые ресурсы, но делает их уязвимыми для обвинений.
Все упомянутые выше политические стратегии подразумевают включение системной оппозиции, заставляя ее играть по правилам и торговаться за прибыль.
Нынешний рост числа партий создает новые условия структурного доминирования. Парадокс заключается в том, что больше возможностей для участия означает еще меньше возможностей для победы. Иными словами, партийная система становится еще более раздробленной, а несистемная оппозиция подрывает популярность тех оппозиционных партий, которые участвуют в выборах. Стратегия властей по усилению формальной конкуренции обернулась раздробленностью оппозиции и еще большим доминированием «Единой России». Недавние губернаторские, законодательные и мэрские выборы показали, что идея объединенной оппозиции-это миф. Каждая сторона вырабатывает свою стратегию, и объединение сил нерационально, так как не создает больше шансов на победу. Например, самый успешный левоцентристский альянс КПРФ и «Справедливой России» никогда не создавался на губернаторских выборах. Рациональность власти четко выражена в вечной Максиме «разделяй и властвуй», в то время как партии системной оппозиции отстаивают только свои интересы.
Включение оппозиции в авторитарную систему с доминирующим субъектом представляется рациональной стратегией для обеих сторон, если уместно одно «железное» правило: ни одна оппозиционная партия или альянс не имеет шансов победить на общенациональных выборах. Тем не менее, это правило хорошо работает для России, и нет никакой перспективы изменить его. В результате более или менее короткие жизненные циклы партий и их лидеров делают их оппортунистическими.
Оппозиция сама по себе является очень спорным термином, а классическое разделение «власть – оппозиция» в российском режиме-это вводящая в заблуждение аналитическая структура. Фактически все зарегистрированные партии являются частью одной политической системы, и их роли и функции придают этой системе дополнительную стабильность. Их следует рассматривать как не доминирующих субъектов с ограниченным доступом к власти. Анализ оппозиции в России более актуален с точки зрения не доминирующих системных субъектов, в то время как понятие оппозиции может быть бессмысленным. Все крупные партии имеют свои отношения с властью и пытаются выторговать более выгодные условия и позиции у власти. Рациональная стратегия преобладает у всех не доминирующих субъектов, сочетающих оппозиционное электоральное поведение с политическим оппортунизмом и коллаборационизмом. Политическая система в целом остается стабильной и воспроизводственной, поскольку позволяет трансформировать общественное недовольство в консолидацию политических субъектов.
Зачем нужна системная оппозиция
Помимо темы Хабаровска в последние дни эксперты активно обсуждали перспективы «Новых людей» — одной из появившихся в этом году новых политических партий.
По сравнению с недавно зарегистрировавшимся проектом Прилепина, «Новые люди» выглядит гораздо более предпочтительно. Декларируемая ориентация на городскую молодежь и приверженность праволиберальной идеологии — это все-таки приличные вещи — даже если предположить, что новый проект был санкционирован Кремлем.
Я уже неоднократно говорил, что при всей своей антипатии к нынешнему режиму и его практикам, не считаю, что политический процесс — это игра с нулевой суммой. В какие-то конкретные моменты и на определенных отрезках истории так бывает, но в целом это не так. Самые успешные демократические транзиты получаются не в результате насильственного свержения власти, а по итогам ее переговоров с оппозицией.
В этом смысле, чем больше нормальных политиков с правильными идеологическими ориентирами окажутся составной частью режима, тем лучше. Их число должно перевесить численность мракобесов вроде того же Прилепина. Только после этого переговоры с оппозиционерами станут возможными.
Так что, если «Новые люди» сумеют выиграть что-нибудь в этом году в регионах или в следующем году в Госдуме, я буду только рад. Бесхозных избирателей сейчас много и теоретически кто-то из них может пойти за системными либералами. По мере падения популярности режима яростно критиковавшиеся им правые идеи начинают входить в моду. Просто исходя из принципа «значит хорошие сапоги, надо брать».
Конечно, ядру оппозиционеров претит мысль о необходимости голосовать за системные партии. «Это та же самая «Единая Россия», только вид сбоку», — восклицают они. «До какого-то момента, возможно, да, — отвечу я им, — а после какого-то — нет, совсем не «Единая Россия».
После первых конкурентных выборов, прошедших в Польше летом 1989 года, в стране установилось неустойчивое равновесие. «Солидарность» выступила очень успешно, но все-таки большинство в новом парламенте принадлежало представителям правящей Польской объединённой рабочей партии и ее многолетним верным сателлитам — Демократической и Объединённой крестьянской партиям. Свежеизбранным депутатам предстояло формировать правительство. В этот момент Валенса совершил неожиданный ход. Не советуясь ни с кем из соратников, он публично обратился к младшим партнерам правящей ПОРП с призывом бросить ее и создать коалицию с «Солидарностью». Поначалу лидеры этих партий Ежи Юзвяк и Роман Малиновский не были настроены соглашаться на предложенную лидером несистемной оппозицией авантюру. Бюрократы старой закалки, они не привыкли к самостоятельности и риску. Более молодое и дерзкое окружение, однако, убедило тех в том, что это их последний шанс и они, в конце концов, согласились. Вместе с новыми союзниками у «Солидарности» оказалось 55 процентов голосов и право формировать правительство. Режиму не осталось ничего другого, кроме как бессильно наблюдать за происходящим.
Ошибка польских властей заключалась в их уверенности, что однажды данные ему сателлиты — в его кармане навсегда. Валенса же оценил ситуацию правильно: пришло время перемен и прежде казавшиеся нерушимыми коалиции начинают рассыпаться, давая дорогу новым.
Несогласные с Кремлем, или Кто в России настоящая оппозиция?
Оппозиция в Российской Федерации, конечно, есть. Но она не в силах не то что бороться за власть, но даже возглавить какое-нибудь реальное протестное движение. Впрочем, протестовать слишком громко в России сегодня небезопасно.
Вот уже несколько лет в Российской Федерации царит полная политическая тишина. Страну не раздирают партийные вожди, в Госдуме не устраивают побоищ, на Красную площадь не свозят автобусами «возмущенный народ», никто не создает комитеты спасения и фронты защиты. Потому что сегодня в России просто некому оспаривать власть у нынешних хозяев Кремля.
Справа и слева от трона
Оппозиция в Российской Федерации, конечно, есть. Но она не в силах не то что бороться за власть, но даже возглавить какое-нибудь реальное протестное движение. Впрочем, протестовать слишком громко в России сегодня небезопасно: можно получить по горбу омоновской дубинкой и оказаться в «обезьяннике». Но и вопить по этому поводу о засилье тоталитаризма нет повода, поскольку точно так же (а то и еще суровее) с демонстрантами поступают в большинстве стран мира. В том числе и на Западе, где так возмущаются возникшей в России «монополией на власть».
Действительно, подавляющее, даже конституционное большинство (70%) голосов в Госдуме принадлежит партии «Единая Россия», которая известна как «кремлевская» или «путинская» (теперь уже «путинско-медведевская»). Это основная российская партия власти, вобравшая в себя чиновничество и бизнес, которая больше напоминает руководимый сверху политический клуб, членство в котором открывает перспективу и дает «крышу». Поэтому политически «Единая Россия» еще более пассивна, чем КПСС брежневской эпохи: в ней состоят и заводят нужные связи, а не проявляют неуместную инициативу снизу.
А гневаться есть за что, поскольку длительное пребывание на Олимпе, как известно, разлагает людей. Вот на днях «Единая Россия» повторно провалила принятие закона о налоге на роскошь. Понятно, что «единороссы» не захотели голосовать за закон, направленный против самих себя, но ведь нужно было и подумать о том, как это воспримет общество! И хотя партию все еще выручает имидж Путина и Медведева, но отношение к её местечковым партийным боссам становится отрицательным: на последних региональных выборах ЕР кое-где потеряла в рейтинге.
Теперь Владимир Вольфович больше работает в качестве «рупора откровений Кремля», озвучивая то, что было бы неполиткорректно говорить российскому президенту. А если и критикует за что-то власть, то лишь за излишнюю мягкость или щедрость. Его фракция (8,9%) была единственной, которая не голосовала за ратификацию Харьковских соглашений, поскольку, по мнению Жириновского, Украине с е ё постоянно меняющейся властью не следует доверять. И тут с ним нельзя не согласиться.
Умирающая гвардия
Как бы там ни было, но с тех пор КПРФ (крупнейшая и единственная парламентская коммунистическая партия РФ) начала сдавать свои позиции. От выборов к выборам она теряла свой рейтинг, а после прихода к власти Владимира Путина и вовсе начала скатываться к маргинальному состоянию. Сегодня она имеет в Государственной Думе 57 голосов (12,7%), однако практически никак не влияет на политические процессы в Российской Федерации. По сути, партия тоже является клубом людей, ностальгирующих по СССР и озабоченных размером пенсии.
Хорошим показателем отношения россиян к КПРФ является сравнение рейтинга партии и популярности И. В. Сталина, деятельность которого положительно оценила половина респондентов. Выходит, что большинство сторонников «славной истории» не ассоциируют нынешних коммунистов с советским прошлым!
Коммунистам оставалось лишь недовольно бурчать, но в рамках закона и приличия. Большую роль в пассивности КПРФ сыграли события 1993 года, когда леворадикальных противников Ельцина сначала хорошо отходили дубинками во время майских беспорядков, а потом и вовсе перестреляли в ходе «Октябрьского путча». С тех пор коммунисты предпочитали действовать только «конституционными методами», ограничиваясь безобидными митингами и критикой власти. Да и история с финансированием партии миллиардером (бывшим) Ходорковским тоже наверняка сыграла свою роль в усмирении КПРФ.
Тени забытых либералов
Осерчавший на власть русский мужик может проголосовать за коммунистов или Жириновского, но вот отдать свой голос за «демократов» он не захочет ни при каких обстоятельствах. Начиная с 2003 года, когда в Госдуму не прошла ни одна из партий «реформаторской команды» 90-х, они практически исчезли с политической арены России.
Это только в Украине Борис Немцов был представлен в виде одного из лидеров российской оппозиции: его регулярно приглашал в свою передачу Шустер, его назначил своим советником Виктор Ющенко. В самой РФ к тому моменту Немцов опустился до уровня маргинального политика, а в 2008 году его Союз Правых Сил (с рейтингом в 1%) и вовсе самораспустился. Он слился с несколькими, тоже умирающими «демократическими» политическими силами в партию «Правое дело», а Немцов ушел в движение «Солидарность». То есть от имени российской оппозиции, а зачастую даже от имени России говорил человек, которому доверяют всего 1% россиян!
Список российских «демократических» партий и движений, которые зачастую называют себя «правыми» и «народными», но, по сути, являются либерально-буржуазными, огромен. Тут и нестареющее «Яблоко», и вобравшая в свой политсовет чуть ли не полсотни «видных демократов» вышеупомянутая «Солидарность», и «Российский народно-демократический союз» бывшего премьера Михаила Касьянова. И еще пара десятков партий с громкими названиями, которые то распадаются, то объединятся, а потом и вовсе куда-то исчезают. В этих партиях порою одновременно состоят одни и те же люди.
Сюда же можно отнести и таких «ультра-оппозиционеров», как сбежавшего из России олигарха Березовского, периодически попадающего за решетку лидера национал-большевиков Эдуарда Лимонова и экстравагантную Валерию Новодворскую, своей неистовой ненавистью ко всему советскому (и русскому) распугавшую немногочисленных поклонников.
Согласитесь, очень похоже на украинских национал-патриотов: много шума и еще больше чванства и раздутого самомнения при мизерной численности! Сплошные вожди, которые никак не могут решить, кто же из них самый главный.
Их политическое падение было стремительным и объяснялось очень просто: все они являются «реформаторами» и «звездами» 90-х годов и непосредственно приложили руку к тогдашнему экономическому и политическому падению России. Эпоха Ельцина, по которой они все грустно вздыхают, для подавляющего большинства россиян было десятилетием упадка, бедности и унижения, и никто не хочет возвращения к тем временам. Поэтому у этой части российской оппозиции нет никаких шансов на возрождение. Им остается лишь громко рыдать по «утраченной свободе» и жаловаться Западу на репрессии. И никто, кроме Запада, их не жалеет.
Боязнь русских
Лишенным власти и надежды либералам, чьи «марши» регулярно разгоняют, можно посочувствовать, но нельзя не отметить, что «репрессии» против них носят какой-то опереточный характер. Максимум протащат по мостовой за шиворот, да впаяют 15 суток. И совершенно по-другому российская власть относится к еще одной категории оппозиции.
Таковы плоды «интернациональной» политики российской власти, которая защищает все проживающие или приехавшие в РФ расы, народы и народности, но только почему-то кроме самих русских. Очень напоминает американский либерализм, в своей «политкорректности» преследующий белых американцев.
Разумеется, замысел был совершенно правильным: пресечь риск межнациональных конфликтов, которые в условиях Российской федерации могут развиться в сепаратизм и локальные войны, а новая Чечня никому не нужна. В этом плане те националистические организации, которые необоснованно негативно высказывались об «инородцах» (неся бред про расовое превосходство и прочую муть), которые «развлекались» избиениями ни в чем не повинных прохожих, действительно стоило закрыть и привлечь.
Однако хотели как лучше, а получилось как всегда. Вместо того, чтобы бороться с национализмом в целом (не только с русским), не отрицать существование этнических ОПГ, признать высокий процент криминала среди мигрантов, российские власти, похоже, решили ограничиться только показательной поркой «русских националистов». Дошло до того, что за простую пьяную драку с кавказцами или неграми русского автоматически начинают привлекать по статье за «национальную рознь». А смекалистые гости с солнечного Юга уже поняли особенности российской национальной политики и в случае чего начинают жаловаться, что «я просто шел, пирожное кушал, вот этот ко мне пристал, ударил, сказал: «Катись домой, черный!».
Всё это явно не способствует укреплению межнационального мира. Конечно, и массовой неприязни тоже пока не вызывает. Кого-то ограбили в переулке грузинские «гастролеры», и он зол на всех кавказцев, а кто-то с детства дружит с соседом-дагестанцем и считает всех националистов идиотами.
Не стоит забывать и о банальной бытовой ксенофобии, никак не связанной ни с какими расовыми идеями. К примеру, первые линчевания негров в США провели ирландцы Нью-Йорка, которые просто разозлились, что хлынувшие в город освобожденные «афроамериканцы» отнимают у них работу. Точно так же большинство российских ксенофобов имеют претензии к «понаехавшим» вовсе не потому, что у тех темные волосы или слишком большие носы.
Проблема эта усугубляется тем, что российская власть пытается бороться с самим проявлением недовольства, а это лишь усиливает его, хотя и загоняет «в подполье». Так же было бы нелепо, скажем, запрещать людям возмущаться мизерной пенсией или коррупцией. Но если недовольство пенсионеров трансформируется в голоса, отданные за КПРФ или «Справедливую Россию», то механизма сублимации недовольства «национально-озабоченных» и ксенофобов попросту нет. Ведь Кремль запрещает даже признавать существование данной проблемы, называя её надуманной (фашистами). А без этого невозможно создать безобидную «отдушину», какую-нибудь контролируемую и мирную оппозиционную партию, которая хотя бы изображала из себя «русских патриотов».