что такое русь державная в литературе
Что такое русь державная в литературе
У нас есть ныне патриотические издания, но в них, увы, иногда нет Православия или оно там в лучшем случае «в гостях». Там встречаются и коммунистические, и ярко выраженные безбожные, антицерковные статьи. У нас есть даже неоязычество — и тоже как якобы нечто сверхрусское. Якобы его последователи — более русские, чем Ломоносов и Суворов, Пушкин и Достоевский, Королев и Гагарин. Да и вообще чем все наши предки, которые жили на нашей земле больше тысячи лет и были крещеными верующими православными людьми. Более того, наши русские воины — их миллионы! — жизнь свою положили за Веру, Царя и Отечество — начиная со святого Александра Невского, в схиме Алексия.
У нас есть сегодня и множество православных изданий — но их, к сожалению, никак не отнесешь к патриотическим. Они бы, пожалуй, даже обиделись, назови их таким словом. Можно насквозь прочитать эти газеты или толстые, прекрасно отпечатанные журналы и ни разу не встретить слова «русский». Патриотическое — это, мол, что-то не очень православное, не очень церковное, что-то политическое, уж слишком узко смотрящее на мiр…
Есть у нас серьезные государственные, военные издания, но в них, увы, Православие даже и в гостях не бывает — оно тут как бы не при чем. Это якобы не какой-либо государственный и не военный вопрос, а религиозный.
И вот, слава Богу, есть газета, где неизменно соединены Православие и русский патриотизм — «Русь Державная».
Она прошла, и идет, и, Бог даст, будет идти этим, срединным, царским, соединяющим, глубоко историчным — и именно православным, и именно русским путем.
И это очень важно.
В этом пути, в этом соединении — жизнь, сила, правда, прошлое и будущее нашей Церкви, нашего Отечества, нашего народа.
Наше великое Отечество — его и духовная, и государственная сила, его независимость, его державность — началось этим соединением. Тогда, когда тогдашний глава государства, святой благоверный князь Димитрий Донской, отправляясь на Куликовскую битву, принесшую нашей Родине освобождение, поехал за благословением к игумену Земли Русской преподобному Сергию.
Преподобный старец молился за воинов, сражавшихся на поле битвы. Воины, помолясь, отстаивали наше православное Отечество. Православие и патриотизм — это завет, это благословение преподобного Сергия. Зримый тому символ — его благословение двух монахов, святых Пересвета и Осляби, на ратный подвиг.
Наша Церковь — Сергиевская. Патриотическая.
И страна наша — Сергиевская. Православная.
Матерь Божия, Пресвятая Богородица в день Своего Рождества даровала нам эту великую Победу. Она, Матерь Божия Державная, благословила это соединение. Россия как страна православная — и Церковь наша как Церковь державная — это благословение Пречистой. Это наша реальная церковная, духовная и государственная, общенародная история. И отступление от этого завета — это и отступление от истинного патриотизма, и от чистоты Православия.
Заповедь о любви к ближнему — это и заповедь о патриотизме, о любви к своему народу. И она неотделима от заповеди о любви к Богу — подобная ей, по слову Спасителя.
Также и заповедь Чти отца твоего и матерь твою. Господь заповедал почитать всех отцов и матерей, но особенно — твоих, родных. А значит — и твое Отечество. Родину-мать, которая у тебя одна.
Это — истинная вера.
Мы не более православные, чем преподобный Сергий. А он был русским патриотом.
Это единение, эта вера, эта державность завещаны нам всеми святыми, в земле Русской просиявшими (Русской — в тропаре Патриарха Сергия (Страгородского), в службе святителя Афанасия (Сахарова); а кто же это отредактировал в 1946 году на «Российской». ) И святым благоверным князем Даниилом Московским со всеми святыми нашими князьями и царями. И великим аввой Сергием со всеми его святыми учениками, начиная с преподобного Саввы Сторожевского. И священномучеником Патриархом Ермогеном, вера и мужество которого вдохновили Минина и Пожарского на избавление Руси от погибели. И святителем Митрофаном Воронежским, помогавшим Императору Петру строить флот, ходящий под флагом с крестом святого апостола Андрея Первозванного. И святым праведным воином Феодором Ушаковым, адмиралом Флота Российского. И святителем Московским Филаретом (Дроздовым), составлявшим молитвы о победе нашего воинства. И преподобным Серафимом Вырицким, отмаливавшим наш народ в дни Великой Отечественной войны…
Наш великий чудотворец, святой праведный Иоанн Кронштадтский даже молитву Господню — основу нашего Богослужения — напрямую связал с Россией:
Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится Имя Твое в России!
Да приидет Царствие Твое в России!
Да будет воля Твоя в России.
Слова этой молитвы эпиграфом привел в своей книге «Русская симфония» великий старец-святитель наших смутных лет — митрополит Иоанн (Снычёв). Мы помним, как первую свою громогласную статью он озаглавил: «Быть русским!» За ней последовали многие, одна другой важнее для нас и сегодня…
«Понятие Родины священно, — писал Владыка после кровавых осенних событий пятнадцать лет назад — тогда, когда начала выходить газета „Русь Державная“, — ибо его даровал каждому человеку Сам Господь Вседержитель, от Которого, — по слову Священного Писания, — именуется всякое Отечество» (Еф.3:15)».
Нам даны жития святых для того, чтобы мы, изучая, как они жили, как верили, что любили, в том числе и как любили нашу общую с ними Родину, тоже шли по пути спасения.
Царский путь — это и путь православно-монархический. Наша Церковь — филаретовская. Мы не более православные, чем он. А он был монархистом.
За Веру, Царя и Отечество — это завет наших нынешних старцев: протоиерея Николая Гурьянова, иеросхимонаха Моисея (Боголюбова), архимандрита Кирилла (Павлова)… Именно у архимандрита Кирилла, духовника Троице-Сергиевой Лавры, брал благословение на издание «Руси Державной» ее основатель и безсменный главный редактор Андрей Николаевич Печерский — и все эти годы не раз обращался к Батюшке за советом, публикуя в газете его столь важные для нас наставления.
Как же не быть православному патриотом, как не любить тот народ, ту страну, которую возлюбила Сама Царица Небесная — и избрала Своим Уделом, Своим Домом! Которую Она столько раз избавляла от неминуемой гибели — и избавляет. Где Она прошла Своими стопочками. Где Она столько раз являлась наяву — и преподобным Сергию и Серафиму, и простым нашим воинам на фронте. Где Она явила столько Своих чудотворных икон, в самих названиях которых — имена наших городов и рек: Владимирская, Казанская, Смоленская, Калужская, Донская…
Как не любить ту страну, тот народ, где Господь явил больше всего святых, возставил больше всего храмов, монастырей, сподобил запечатлеть свою веру в Него кровью новомучеников ХХ века!
Мы знаем, кто не любит Россию, кто не любит русский народ. Их не то что не любит, их ненавидит дьявол. Уж это он доказал не раз. Именно он жаждал всегда и жаждет ныне полного уничтожения нашего народа. Больше всего ему мешают Православная вера и державный народ, ее исповедующий, считающий ее главным своим сокровищем.
«Разделяй и властвуй» — его тактика. И прежде всего — разделять Православие и русский патриотизм.
Недаром пугалом всякого русского патриотизма — «великодержавным шовинизмом» — пугал лютый враг Православия, яростный безбожник, раскрещивавший Русь, основоположник ГУЛАГА.
Державное управление по-настоящему может быть только православным, с молитвой и покаянием, по Божьему благословению, людьми верующими, которые могут понимать и творить волю Божию о нашем православном Отечестве, а не быть управляемы через свои страсти противоположной, губящей всех и вся черной силой.
В эти пятнадцать лет Россия в очередной раз была приговорена к гибели. И она выстояла. Выстояла со Христом, предстательством Царицы Небесной. Христос — камень, камень веры, и врата адовы безсильны.
Православная газета по-настоящему соединена с народом, потому что народ наш патриотичен. И этим она способствует очищению его мiровоззрения от остатков коммунистических заблуждений, от уродливого и ложного так называемого «социалистического патриотизма», от уродливого и ложного так называемого «национал-большевизма». Она говорит ему, что настоящий русский патриотизм — это отношение к России, как к православному Отечеству, потому что Русь наша больше тысячи лет православная, Православие вошло в плоть и кровь, создало, возвысило, воспитало душу нашего народа. Разве может быть русский патриотизм, не уважающий вековые поколения нашего народа, которые все были крещеными?
Вот почему с самого начала существования «Руси Державной» мы думали о том, что она, если Бог поможет, может стать центральной газетой в России. Недаром ее главный редактор пришел в нее из «Правды» — первые наши встречи и были там, на седьмом этаже, в ее стенах. Она сохранила некоторые черты тогдашней главной газеты нашего государства: формат, 8-полосность, строгий, серьезный, буднично-торжественный русский стиль («Правда» и тогда была более русской газетой, чем, скажем, «Известия»).
И «Русь Державная» действительно стала центральной нашей газетой. Не по тиражу, не по частоте выхода, не по официальной принадлежности, это всё не главное в жизни, как известно, тем более перед Богом. По духу, по сути, по отношению к истинному благу народа, к тем задачам, которые ставит перед нашим народом Господь. Потому стала, что идет центральным, главным нашим государствообразующим православно-державным курсом, которым шла наша страна все века своей православной истории и который только и может вывести ее из смутного времени сегодня.
Она отнюдь не развлекала, не развращала народ эти годы, не занимала его внимание всем тем, о чем вполне можно и не знать — подробностями видимаго сего жития, которые иногда кажутся очень важными, но о которых мы забываем через неделю. Она привлекала его внимание к самому нужному его душе. Она поверяла земное небесным. То есть, она давала главный ориентир, нужный людям всегда: что есть истинное добро и что есть зло. И по отношению к этой важнейшей задаче она стала центральной.
Собственно, для страны, как это всё лучше понимает наш народ, это и был бы наилучший путь: от «Правды» — к «Руси Державной».
То есть, не ломая революционно все то, что было создано, защищено нашим народом величайшим напряжением сил в мирные и военные годы, но, сохраняя государственную, экономическую, военную, научную, культурную, социальную, образовательную мощь страны, вдохнуть во всю нашу жизнь главное, чего ей не хватало — дух Православия, выводя страну на традиционный державный путь, давая ей силу и правду — истинную правду, правду святого Александра Невского, сказавшего: «Не в силе Бог, но в правде». И эти его слова вполне могли бы стать лозунгом этой, новой русской «Правды», заменив, по сути, еще Сталиным отброшенный лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Да, это было начато уже давно, борьба за русский путь шла всегда, ни на минуту не затихая.
Если мы развернем номер «Правды» от 10 мая 1945 года, который возвещал о нашей Великой Победе — мы удивимся: какой же он тихий, скромный… Даже без «шапки» наверху первой полосы. А в «Обращении тов. И.В.Сталина к народу» — ни слова коммунистического: «…Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией…» В этом номере газеты в одной заметке слово «Бог» даже напечатано с большой буквы.
Братья наши по рождению, да часто и по купели, русские патриоты, по недоразумению до сих пор называющие себя нерусским словом «коммунисты» и считающие себя приверженцами нерусской, присланной на нашу многострадальную землю из Германии идеологии! Давайте разберемся, что за коммунизм вы исповедуете? Маркса и Энгельса, основоположников этого учения? Так ведь они отнюдь не отличались любовью к нашей Родине. Другой коммунист, который возглавлял партию большевиков в нашей стране тридцать лет, в 1934 году в работе «О статье Энгельса «О внешней политике русского царизма» прямо критиковал ее автора за его отношение к России, цитируя одно из его писем: «Если Россия начнет войну, — вперед на русских и их союзников, кто бы они ни были!»
Но, может быть, вы последователи Ленина с его лишением России ее имени и переименованием в безнациональный, даже безтерриториальный «СССР», со стремлением отсечь от русского народа его веру, его историю до 1917 года, его вековую культуру?
Или вы приверженцы коммунизма Троцкого, Свердлова, Бухарина, Кагановича, Тухачевского, Хрущева и множества их единомышленников как в РСДРП, ВКП (б), так и в КПСС? Но их никак к русским патриотам не отнесешь…
Получается, что вы — последователи Сталина, потому что именно под его руководством, его волей, в результате смертельной схватки с большевиками-русофобами, стремившимися к мiровой революции, ради которой, по Ленину, не жаль было бы, чтобы погибло 9/10 русского народа (то есть больше, чем по планам Гитлера), в нашу реальную жизнь, особенно начиная с того же 1934 года и тем более во время Великой Отечественной войны, стал действительно возвращаться и крепнуть русский патриотизм. И получалось, что коммунистическая и русская идеология как-то причудливо сосуществовали. Но ведь это не значит, что Сталин именно так думал, к этому стремился. Это был вынужденный компромисс, некое двоевластие.
Об этом свидетельствует, в частности, эпизод, происшедший 24 мая 1945 года, в день святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, просветителей славян, когда в Кремле, как известно, был устроен прием для военачальников по случаю Победы, и Сталин, находившийся, пожалуй, на вершине своей власти — именно поэтому — произнес свой самый патриотический тост. В официальной редакции он звучит так: «Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа». Юрий Андреевич Жданов, будущий зять Сталина, в тот день не присутствовал на приеме. «Но когда я вернулся из Югославии в Москву, — вспоминал он, — услышал от отца несколько другой вариант. Первая фраза Сталина была: «Я хотел бы поднять тост за здоровье всего русского народа». И тут на весь зал прозвучала реплика: «Советского народа». Сталин немного помолчал и повторил приведенную фразу без изменений».
Нам еще очень многое предстоит прояснить в изрядно замутненной, хорошо засекреченной истории России ХХ века. И в этом тоже потрудилась «Русь Державная».
Одним из важнейших прорывов в правду нашей истории была публикация в одном из первых номеров газеты отрывка из только что вышедшей тогда книги воспоминаний о блаженной Матроне Московской год назад ушедшей от нас Зинаиды Владимировны Ждановой (Царство ей Небесное!), у которой восемь лет жила святая старица. Именно из той публикации мы впервые узнали о приезде к Блаженной Сталина в 1941 году.
Если бы это был единственный такой факт, а то ведь нет, они идут с разных сторон, подтверждая друг друга, и от людей, очевидцев.
Только что мне рассказал один генерал, что в приемной Министерства обороны СССР на улице Кирова (Мясницкой) была комната, которую служившие в этом здании со времен войны, передавая друг другу, называли «молельной комнатой Сталина».
Такова, прежде всего, сила Божия, сила Божией Матери Державной, Которая с 1917 года царствует в России и творит чудеса русской истории.
Так что И.В. Сталина можно считать, скорее, «коммунистом на бумаге» (по домашнему выражению Маршала С.М. Буденного о себе). А по делам, по тому, что ему удалось, по главной цели его жизни, по месте в истории России — русским патриотом, создателем и возглавителем русской армии, одержавшей самую великую Победу в мiровой истории («Он любит Россию, он всю душу свою положил в войну», — говорила блаженная Матрона). И «не безбожником», по авторитетнейшему свидетельству Святейшего Патриарха Алексия I. То есть, скорее, антикоммунистом (скольких коммунистов победил!) и контрреволюционером (как многое вернул в нашу жизнь дореволюционного!) Так и считал Л.Д. Троцкий, написавший в 1936 году книгу «Преданная революция».
Если бы мы, все русские люди, объединились сегодня в любви и ко Христу, и к России, то, наверное, совершилось бы новое русское чудо…
Пятнадцать лет назад, в прошедшие годы мы упустили, возможно, исторический шанс для России пойти по традиционному русскому державному пути. Так же, как был упущен для этого, может быть, еще более реальный шанс в 1947-м, может быть в 48-м году…
Чего нам всем не хватило?
Прежде всего, веры.
Единства во Христе.
Эту цель хранила и продолжает держать для всех нас «Русь Державная».
Не все публикации газеты, которая стремилась предоставить трибуну многим нашим соотечественникам, имеющим разный духовный опыт, были безукоризненно церковными. Но церковно-государственная линия, опирающаяся на точку зрения наших иерархов, священников, общественных деятелей, которых выделяла редакция за их прямоту, за их искреннее отношение к России, за печалование о нашем народе, за безкорыстную любовь к правде Христовой, к русской правде, — была незыблема из номера в номер. И газете удалось стать голосом нашего православного русского народа, поддерживая все духовно укрепляющее, объединяющее наше общество, созидающее его соборность на самой прочной, проверенной русской историей основе: Православия, Самодержавия, Народности.
Ин суд Божий и ин суд человечь. То, что нам, людям, кажется важным, у Бога может не иметь никакой цены. И наоборот — малое в глазах людей может решать судьбу народа, потому что Господь это принимает.
Дай Бог, чтобы Господь принял скромный труд в двух-трех невзрачных комнатках этой, можно сказать, скитающейся с место на место по Москве редакции, делающей свое очень трудное и очень счастливое дело — и даровал нашему народу то, ради чего она существует, по молитвам Пречистой.
русский поэт XIX века
Это смелое и, может быть, даже отчасти дерзкое утверждение, я считаю, имеет тем не менее под собой убедительное основание.
Мы прожили трудный и в то же время радостный и счастливый год. Вернулся, наконец, на долгожданную Родину Крым, но началась братоубийственная война на юго-востоке Украины, которая унесла и продолжает уносить многие жизни наших кровных братьев. А ведь всех нас крестил в православие князь Владимир Красное Солнышко. В 2015 году будет отмечаться 1000 лет со дня его преставления. Так с чем идем мы к этому славному юбилею?
Драматические события на Украине со всей откровенностью высветили прежде всего добро и зло, совершаемое в мире. И сегодня с каждым часом, с каждой минутой все меньше остается среди нас равнодушных и безразличных людей.
На месте стоянки царского поезда участники крестного хода установили четырехметровый покаянный крест. Сотни людей стали свидетелями обильного мироточения икон Державной Божией Матери. С иконы царя-мученика Николая II из глаз полились тонкие ручейки слёз.
Уже в наше время известный старец с острова Залит о. Николай Гурьянов говорил: «С возрождения Спасо-Елеазаровской обители будет возрождаться Россия».
И обитель стала быстро возрождаться буквально с первых дней после президентской инаугурации Владимира Путина в 2000 году. Вряд ли это случайное совпадение.
В 1992 году в самом сердце Москвы, на площади, которая теперь носит название Славянской, был установлен памятник Вячеслава Клыкова равноапостольным Кириллу и Мефодию. Тогда же впервые за долгие десятилетия был привезен из Иерусалима Благодатный Огонь. Святейший Патриарх Алексий, открывая памятник, произнес поистине пророческие слова: «Во главе всех процессов в России должна стоять духовность». И эти слова похоже начинают сбываться.
Эти слова в устах Президента нашей страны очень дорогого стоят. Прежде всего, в них звучит твердая уверенность, что мы сможем встать на этот путь державного строительства, о котором еще в 90-е годы говорил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн.
Слова «державность, патриотизм, русский» с трудом пробивали дорогу в мутном потоке космополитизма, откровенного и безудержного преклонения перед Западом, которые начали «править бал» в нашей стране два десятилетия тому назад. По словам человека «в этой» или «в нашей стране» легко можно было отличить новоиспеченного «россиянина» от русского патриота.
Святейший Патриарх Кирилл, вручая Президенту России первую премию за сохранение державности России от имени Всемирного Русского Народного Собора, подчеркнул: «Одной из тем, которая близка сердцу соборян, является тема державности нашей страны. Под державностью подразумевается мощное, сильное государство, которое самоуважает себя и которое уважают все остальные».
Наконец сдвинулось что-то в нашей державе, в нашем сознании. Мы вспомнили о русском народе, о веротерпимости, о патриотическом воспитании молодежи. Как будто после долгой болезни стала выздоравливать Россия, приходить к своей державной миссии в мире, возвращаться к себе самой.
Возьму на себя мужество перенести слова великого старца на сегодняшний день применительно к нашему Президенту. Других действительно у нас нет. Потому что сегодня каждый из нас на своем месте незаменим.
В редакции «Руси Державной» с ноября месяца мироточит образ Державной Божией Матери. Капли мира изливаются из самой державы, которую держит в своих руках Матерь Божия.
Это ты, моя Русь Державная.
Беседа с главным редактором газеты «Русь Державная» Андреем Николаевичем Печерским
Игорь Романов:
Андрей Николаевич, Ваша газета «Русь Державная» отмечает 25-летие. Дата серьезная, ведь в современной России всего два-три православных периодических издания, которые прошли столь долгий путь, не прерывая регулярных выпусков. Речь, конечно, о многотиражных общероссийских изданиях. Газета за эти годы довольно быстро стала узнаваемой и получила признание во всем православном мире, где говорят на русском языке. Поздравляя Вас с двадцатипятилетием газеты, мы ощущаем весомость и значимость этой замечательной даты.
Сейчас «Русь Державную» читают от Афона до Тихого океана. Наверное, таковы истинные масштабы нашего Отечества. Россия ведь и на Афоне присутствует духовно и вполне зримо. На Святой Горе Афон есть знаменитый русский монастырь в честь Великомученика Пантелеимона. Вы, Андрей Николаевич, там нередко бываете. Мы читаем Ваши замечательные материалы с Афона, напитываемся духовно, ощущаем связь со Святой Горой.
А когда Вы впервые попали на Афон?
Андрей Печерский:
Это было лет семь назад. И тогда я был просто поражен увиденным. Мы тогда ходили по Афону пешком с сыном, жили в нашем русском Свято-Пантелеимоновом монастыре, как обычные паломники. Удалось побывать во многих монастырях. Побывали и на Каруле. Есть на Афоне такое место заветное. Теперь постоянно тянет на Афон. Как говорит игумен Тихон, скитоначальник в Оптиной, это «афонская болезнь». Теперь малейшая возможность появляется, сразу едешь.
Игорь Романов:
Тексты отца Николая, его проповеди, которые публикуются в «Руси Державной», мы читаем. Учимся, вдохновляемся. Все это делает Афон ближе. У нас на Дальнем Востоке, в Приморье теперь читают «Русь Державную», больше обращают свои духовные взоры к Афону.
А доводилось ли Вам на Святой Горе слышать какие-то высказывания духовных людей о Сибири, о Дальнем Востоке и нашем Приморье? О значении этих мест?
Андрей Печерский:
Я как-то на этом не заострял пока внимание. Но в следующей поездке я постараюсь узнать это.
Есть там удивительный старец Гавриил Карейский. Он часто говорит, что если Россия не будет принимать законов европейских новомодных, то Господь помилует нашу страну.
В последней паломнической поездке мы побывали у отца Гавриила. Это была уже третья моя встреча с ним. Старец, несмотря на недомогание, согласился принять нас. Мы беседовали с ним, получили благословение. Запомнились его слова: «В последние времена человечество спасет доброта, смирение и любовь. Доброта открывает ворота рая, смирение руководит, а любовь являет самого Бога. Делайте добро, чтобы спасла вас ваша доброта». У меня в сердце до сих пор звучат эти слова.
Если Господь сподобит, постараюсь спросить старца Гавриила и о Дальнем Востоке.
Игорь Романов:
А Вам приходилось посещать наши края?
Андрей Печерский:
Да, я был в Приморье летом 1981 года. Дней десять. Побывали и во Владивостоке, и на озере Ханка. Даже дня три-четыре были у пограничников в гостях.
У нас с супругой тогда было свадебное путешествие. А после этого мы полетели в Иркутск, где я долгое время жил в детстве. Папа у меня в то время был корреспондентом «Правды» по Иркутской области, Якутской ССР, Новосибирску и Красноярску.
Во время войны мой отец был фронтовым корреспондентом. Дошел до Берлина и закончил войну на Дальнем Востоке. Их прямиком из Берлина в теплушках отправили туда. У меня сохранились фотографии того времени. Отец там с корейскими или с японскими детьми. Есть хороший кадр: они стоят, трое военных, на фоне Японского моря около скалы.
Хорошо помню друга отца, Александра Трифоновича Твардовского, который приезжал к нему в Иркутск. В «Правде» была такая традиция, когда происходило какое-то эпохальное событие, приглашали известных писателей. Штурм Ангары, Иркутская ГЭС, Братская ГЭС. Приехал Александр Трифонович.
Игорь Романов:
К нашей беседе я почитал опубликованные дневники Вашего отца Николая Павловича Печерского, известного писателя и журналиста газеты «Правда». И здесь хочу привести как раз отрывок из воспоминаний, связанных с поэтом Александром Трифоновичем Твардовским. Позвольте зачитать этот отрывок!
Из дневника писателя Николая Павловича Печерского, конец 1950-х:
«. Жаль было расставаться с Байкалом. Но все же хорошо, что вовремя тронулись с места. Едва машина взобралась на перевал, хлынул проливной дождь. Стеной стала перед глазами черная дымная мгла. Лишь изредка на дороге возникали призрачные силуэты встречных машин и тут же исчезали в беспощадной дождевой наволочи.
Прошло часа два или полтора, и где-то в стороне от дороги мы увидели вдруг неподвижный тусклый огонек. Я объяснил Александру Трифоновичу, что это домишко таежного объездчика.
‹. › Подъехали, постучали. На пороге возник плечистый, заросший густой черной щетиной человек. Хорошо, если просто прогонит, а то ведь и по шее накостыляет, с опаской подумал я.
Но все обошлось. В дом нас пустили охотно и дружески. Прошло немного времени, и на столе уже шумел самовар, лежала всяческая снедь. И в том числе огромный кусок жареной медвежатины. Мы приобщили к хозяйской еде свои припасы и сели к столу. И бородач, и не очнувшаяся как следует от сна хозяйка были довольны. Слушали неторопливый рассказ Твардовского о житейских разностях, расспрашивали его о тех краях, где самим не удалось побывать.
О себе Твардовский не сказал ни словечка. Но я видел, как неохотно, с искренним огорчением отпустили Александра Трифоновича из лесной избушки. Нет, это была для ее обитателей не простая и случайная встреча, каких много в жизни. Я помню, как, несмотря на все наши отговорки, хозяйка раскидывала для нас постели, надевала на подушки белые, стиранные дождевой водой наволочки, как уже у порога лесник держал всей своей могучей пятерней ладонь Твардовского, глухим, убежденным басом говорил:
Андрей Печерский:
Да, это передает атмосферу тех прекрасных мест. И характер Твардовского, замечательных людей, там живших.
Вот Александр Трифонович с моим отцом на Байкал ездили. У меня есть даже фотография, где они сидят на берегу Байкала. Помню, как они лепили пельмени у нас дома, пели песни.
А Валентин Григорьевич Распутин тогда был молодым человеком, работал в комсомольской газете и к моему отцу приходил за советом, как к корреспонденту «Правды». Папа даже сосватал ему дочку своего друга, Ольгу. Был такой сибирский писатель Молчанов-Сибирский.
Игорь Романов:
Это писатель Иван Иванович Молчанов-Сибирский? Молчанов-Сибирский, родившийся еще до революции в нашем Владивостоке, в семье моряка с канонерской лодки «Кореец»? Экипаж «Корейца» прославил себя вместе с героями легендарного «Варяга».
Андрей Печерский:
Да, Иван Молчанов-Сибирский, иркутский писатель, который родился во Владивостоке. Сын матроса-героя с легендарной канонерки «Кореец». Он был другом моего папы.
Игорь Романов:
А Вы ведь были хорошо знакомы с Владыкой Иоанном (Снычевым), митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским?
Андрей Печерский:
Действительно с Владыкой я был знаком. Приезжал к нему в Санкт-Петербург. И здесь, в Москве, мы с ним встречались неоднократно. И обращался к нему за советом. А сначала знакомство произошло заочно.
Прочитал его статью «Державное строительство» в «Советской России». Статья потрясла своей глубиной. Это, по сути, была программа для православного человека, любящего свое Отечество. Мысли, рассуждения Владыки помогли мне в создании газеты «Русь Державная». Я нередко говорю об этом в интервью, в беседах. Тогда в начале 1990-х меня спросил Святейший Патриарх Алексий, когда я встречался с ним: «Почему вы хотите назвать газету «Русь Державная»?» Я ответил, что об этом уже сказал митрополит Иоанн (Снычев). Святейший Патриарх улыбнулся и благословил создание нашей газеты.
Запомнилась встреча с Владыкой Иоанном на одной из конференций патриотической общественности в Духовной академии Санкт-Петербурга. Владыка был тогда во главе президиума. А когда закончились официальные выступления, он вышел в народ, произнося слова, которые мы слушали с восхищением и восторгом. У нас в редакции и сейчас есть фотография, на которой Владыка в окружении людей, а вдали можно разглядеть и мою фигуру.
Были встречи с Владыкой в Москве, в очень скромной квартире его друга. Встречались в келии Владыки в Санкт-Петербурге. Мы приехали к нему в резиденцию с одним из создателей нашей газеты, художником Борисом Журавским. Поразила очень скромная обстановка его келии.
Мне кажется, что Владыка своими трудами и статьями по сей день оказывает огромное влияние на наше православное самосознание. Хотя в последнее время, мне кажется, что его труды и статьи мало используются в нашей патриотической деятельности. А надо бы к ним постоянно возвращаться, применять их в жизни.
Андрей Печерский:
Да, вот удивительно как все связано. С отцом Кириллом я начал общаться с 1990 года, еще работая в «Правде». Это чудо, что я к нему попал.
Во время визита в Москву Святослава Рериха с супругой, которых принимал Горбачев, я умудрился к нему попасть и взять интервью. И даже не одно, а два. И после произошел со мной случай мистический. Когда я со встречи с Рерихом возвращался, ждал троллейбус на остановке. И вдруг какой-то старичок идет. И вот он мимо проходил и заговорил со мной: «Молодой человек, ты почему без шапки? Тебе голова еще пригодится».
Я говорю: «Дедушка, да я вообще-то купаюсь зимой в проруби. Мне не холодно». И я, не знаю для чего, чужому человеку рассказал, где только что побывал.
А он мне строго так говорит: «А вот не надо было тебе туда ходить».
Не помню, как он охарактеризовал Рериха, какими словами. Помню только, что подошел троллейбус, я уже вспрыгнул на подножку и почему-то спросил: «Дедушка, а как Вас зовут?» Но как я ни старался потом вспомнить, имя было стерто из моей памяти. Я так думаю, это был преподобный Серафим Саровский, или святитель Николай. Меня просто предупредили: «Ты, парень, не туда полез. Тебе надо задуматься».
Потом мне мой друг Володя Большаков сказал как-то: «Ты заблудился сильно, тебе надо к старцу».
Потом звонит: «Приедешь в Лавру, я уже договорился. Пойдешь на проходную. Скажешь, что ты к отцу Кириллу».
Отец Кирилл уже ждал меня в проходной. Повел к себе в келью. И так сказал по поводу моих заблуждений: «Ты это все отложи! Сейчас нужно Русскую Церковь защищать и Русь Святую! Приезжай ко мне, когда будет необходимость. Вот мой телефон. Звони и приезжай».
Помню, как однажды, когда я приехал, батюшка из-под подушки достал какие-то драгоценности и протянул мне: «Передай в фонд строительства Храма». А тогда уже мы собирались, молились о возрождении Храма Христа Спасителя. Я их на собрание отвез, передал, сказал, от кого. И потом он живо интересовался, как там идет строительство.
Игорь Романов:
Рождение газеты «Русь Державная» связано с началом строительства Храма Христа Спасителя? Вы тогда работали в главном печатном органе страны, в газете «Правда». Как случилось, что Вы стали издавать православную газету?
Андрей Печерский:
Я перепробовал много профессий. Трудовая книжка у меня началась в Воронежском драматическом театре. Мечтал стать режиссером или актером. А после окончания факультета иностранных языков переехал в Москву из Воронежа, где уже жили мои родители. Папа ведь был корреспондентом «Правды» и в Воронеже. Тут тоже интересные моменты. Отец не ходил в храм, но он всегда старался помогать обиженным и оскорбленным. Помню, как-то на мой вопрос о вере мама ответила: «Сынок, почему ты к вере пришел? Это прадед тебя отмолил. Отец Михаил на Украине был священником».
И я думал: «Как же так? В семье никогда не было разговора о вере, о Церкви. А тут вдруг раз и. » Надо Бога и Божию Матерь благодарить.
В начале 90-х годов в России происходило много важных событий. Вячеслав Клыков, мой друг, впервые после десятилетий запустения привез неугасимую лампаду со Святой Земли. Ее потом Патриарх Алексий установил в открывающийся памятник Кириллу и Мефодию. Вот с этого все начиналось. В «Правде» завел рубрику православную. Назвал ее «Родительская суббота». Первым материалом в ней была беседа с Владыкой Василием Родзянко. Тогда Геннадий Селезнев был главным редактором. Приходили письма, он давал мне их читать. В одном письме какой-то человек написал обо мне в редакцию: «У Вас в «Правде» окопался религиозный фанатик».
После 1991 года газета «Правда» выходила уже более чем скромно. И поскольку к этому времени я уже был заместителем ответственного секретаря, многие вопросы я решал сам. И как-то Геннадий Селезнев сказал на редколлегии: «Надо, чтобы нас не забыли. Нужны новые темы. Давайте какие-нибудь спецвыпуски делать».
Когда появился специальный выпуск газеты «Правда» «Храм Христа Спасителя», главный редактор Геннадий Селезнев чуть в обморок не упал. Там ведь стояли все выходные данные «Правды».
Это мистический такой момент, конечно.
Игорь Романов:
У нас на Дальнем Востоке «Русь Державная» стала открытием. Когда газета год назад появилась во Владивостоке и городах дальневосточных, люди немного настороженно смотрели. А теперь ждут каждый выпуск. И теперь даже отсюда из Приморья читатели некоторые в другие регионы газету отправляют. А нам недавно «Русь Державная» пришла из Иваново в подарок. Прислала монахиня из ивановского Свято-Введенского женского монастыря. В монастыре всегда ждут газету. Для них это радость. И вот они этой радостью с нами поделились. Прислали на берега Тихого океана.
Мы, конечно, Вам, Андрей Николаевич, очень благодарны. И передаем благодарность от дальневосточных читателей газеты «Русь Державная»!
Сейчас, наверное, ни одно издание периодическое так не обращает внимание на Сибирь и Дальний Восток, как «Русь Державная». Теперь в газете появилась рубрика «Русь у Океана Великого».
Андрей Печерский:
Рубрику читают, и она многим нравится.
Игорь Романов:
Нужно здесь, на Дальнем Востоке, показывать Русь, ее истинный образ. Ведь наш край молодой, в 1860-м году Приморье и Приамурье окончательно стали частью России. И газета даже своим появлением здесь, Державным образом Матери Божией на главной странице воспитывает людей.
Андрей Печерский:
Да, теперь «Русь Державная» для сибиряков и дальневосточников становится еще ближе. И в этой связи вспоминаются слова известного священника протоиерея Димитрия Дудко: «Русь Державная» шествует по земле».
Игорь Романов:
Мы слышим эту крепкую поступь на берегу Океана. Газета духовно, вдохновенным словом связывает огромные пространства. Соединяет нашу просторную и великую Россию. И помогает нам, всем людям, которые читают «Русь Державную», осознать, почувствовать величие нашей Родины православной.
. Мы заканчивали телефонный разговор с главным редактором газеты «Русь Державная» Андреем Николаевичем Печерским. В Москве наступил вечер. У нас над Океаном уже светлело предутреннее небо. Травы осенние и листва пробуждались свежей росой. Тихие серые волны Амурского залива. Далекое эхо московского поезда по Транссибу. В сумерках раннего приморского утра. В бодрости солоноватой прохлады распахнутого окна. В радости о русском приволье среди таежных сопок и океанских заливов. О людях русских, на великих просторах живущих. О всем народе нашем православном. О всей Руси-матушке, о Руси Державной.
Беседовал
Игорь Анатольевич Романов,
«Берег России»