что такое поцелуй иуды
Поцелуй Иуды
Книга известного писателя и поэта, лауреата целого ряда литературных премий Олеси Николаевой посвящена феномену «реабилитации» образа Иуды в массовой культуре. Явление это не новое, но в наше время, по словам автора, «Иуда сделался брендом», причем весьма востребованным и приносящим немало сребреников. Как верующий человек может ответить на пропаганду «Евангелия от Иуды» и угрожает ли она бытию Церкви Христовой? Об этом – книга Олеси Николаевой.
Приводим отрывок из книги:
 |
| Олеся Николаева. Поцелуй Иуды. — М.: Изд-во Сретенско го монастыря, 2007. — 224 с. |
Однако, почему Иуда предает Господа таким странным знаком — целованием, которое испокон веков, начиная с Книги Бытия, является выражением родства, верности, благословения, покаяния и той горячей любви, которая крепка, как смерть (Песн 8, 6)?
Самые глубокие, самые искренние, самые трогательные отношения между людьми выражаются в Ветхом и Новом завете именно “целованием”, поцелуем. Он во истину знаменует печать на сердце (Песн 8, 6) целующего и целуемого, любящего и любимого. В уста целует, кто отвечает устами верными (Прем 24, 26), ибо лживы поцелуи ненавидящего (Прем 27, 6).
Вот Исаак, возлежащий на ложе болезни и ждущий смертного часа, призывает к себе сына, желая дать ему свое отцовское благословение: Исаак, отец его, сказал ему: подойди, поцелуй меня, сын мой. Он подошел и поцеловал его. И ощутил Исаак запах от одежды его, и благословил его, и сказал: вот, запах от сына моего, как запах от поля, которое благословил Господь (Быт 27, 26–27).
А вот Иаков впервые встречает свою будущую жену Рахиль у колодца: И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал. Лаван, услышав об Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему на встречу и поцеловал его, и ввел его в дом свой. Лаван же сказал ему: подлинно ты кость моя и плоть моя (Быт 29, 11, 13–14).
И после этого служил Иаков за Рахиль семь лет, и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее (Быт 29, 20).
А вот Иосиф, в апогее своей славы и процветания, встречает в Египте своих некогда продавших его в рабство коварных братьев, теперь голодных и нищих, а с ними — меньшего: невинного и любимого Вениамина: И пал он на шею Вениамину, брату своему, и плакал; и Вениамин плакал на шее его. И целовал всех братьев своих, и плакал, обнимая их (Быт 45, 14–15).
И сказал Иосиф отцу своему: это сыновья мои, которых Бог дал мне здесь. Иаков сказал: подведи их ко мне, и я благословлю их. Глаза же Израилевы притупились от старости, не мог он видеть ясно. Иосиф подвел их к нему, и он поцеловал их и обнял их (Быт 48, 9–10).
Когда же умер Иаков, то Иосиф пал на лице отца своего, и плакал над ним, и целовал его (Быт 50, 1).
Поэтому Ионафан предупредил Давида, чтобы тот мог скрыться, и они попрощались. И Давид. пал лицем своим на землю, и трижды поклонился, и целовали они друг друга, и плакали оба вместе, но Давид плакал более (1 Цар 20, 44). Целует царь Давид и некоего старика Верзеллия, прощаясь с ним.
Верзеллий оказал царю помощь во время войны с Авессаломом: И поцеловал царь Верзеллия, и благословил его (2 Цар 19, 39). Просит и Елисей пророка Илию в час своего пророческого призвания отпустить его домой поцеловать родителей, и это выражение любви оказывается столь существенным, что Илия отпускает его: Илия, проходя мимо, бросил на него милоть свою. И оставил Елисей волов, и побежал за Илиею, и сказал: позволь мне поцеловать отца моего и мать мою, и я пойду за тобою. Он сказал ему: пойди и приходи назад (3 Цар 19, 21) (Ср.: Другой же из учеников сказал ему: Господи! позволь мне прежде пойти похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов — Мф 6, 21–22).
В Евангелии целует ноги Христа покаявшаяся грешница: И ставши позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром (Лк 7, 38).
Видя же, что это соблазняет фарисея Симона, Христос отвечает ему, и этот ответ звучит как упрек: Ты целования Мне не дал; а она, с тех пор, как я пришел, не перестает целовать у меня ноги (Лк 6, 45).
И наконец, целует в Христовой притче радостный отец своего вернувшегося блудного сына: Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и побежав пал ему на шею и целовал его (Лк 15, 20).
Эти «целования» есть выражение лучшего, что живет в человеке, — его любви, чистоты, благодарности.
Однако Библия знает и другие — лживые поцелуи, исполненные предательства и коварства: Лживы поцелуи ненавидящего (Притч 27, 6).
Губительными оказываются для «неразумного юноши» поцелуи женщины, в наряде блудницы, с коварным сердцем: Она схватила его, целовала его, и с бесстрыдным лицем говорила ему. Множеством ласковых слов она увлекла его, мягкостью уст своих овладела им. Тотчас он пошел за нею, как вол идет на убой, и как олень на выстрел (Притч 7, 7, 10, 13, 21–22).
Поразительным коварством оборачивается для Амессая поцелуй Иоава — военачальника царя Давида: И сказал Иоав Амессаю: здоров ли ты, брат мой? И взял Иоав правою рукою Амессая за бороду, чтобы поцеловать его. Амессай же не остерегся меча, бывшего в руке Иоава, и тот поразил его им в живот, так что выпали внутренности его на землю. и он умер (2 Цар 20, 9–10).
Вот и Иуда предает Господа целованием. Он говорит стражникам: Кого я поцелую, Тот и есть (Лк 22, 47). Истинный смысл Иудиного намерения не может скрыться от Господа: Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? (Лк 22, 48). И еще сказал: Друг, для чего ты пришел? (Мф 26, 50).
Церковные толкователи этого места сходятся в том, что Христос и в этот страшный момент продолжает заботиться о предателе, вразумляя его любовью: не обличая его, не выказывая к нему никакой нравственной брезгливости, он все еще называет его «другом», не отвергает целования, но принимает его, хотя и кротко упрекает бывшего ученика за то, что он «знак любви делает знаком предательства» (Евфимий Зигабен. Толкование на Евангелие.С. 336).
“Это действие, обыкновенно употребляемое как выражение дружества и любви, употребляемое Иудою как выражение предательства, показывает в Иуде или лукавство — желание и при самом конце скрыть от Иисуса Христа гнусный замысел против Него, или крайнюю злобу, насмешливо употребляющую доброе орудие для причинения крайнего вреда, или безсмыслие, не понимающее внутреннего значения употребляемых действий” (Михаил, архим. Толковое Евангелие. Т. 1. С. 503).
Можно, конечно, согласиться с предположениями архимандрита Михаила, допускающими тут сугубое коварство, насмешку Иуды, целующего Учителя. Можно также, по аналогии с предательским поцелуем Иоава, представить это таким образом, словно Иуда боялся спугнуть Христа, напротив даже — хотел привлечь его к себе, удержать Его, пока не подоспеют стражники, выражением своего дружества.
Но на самом деле есть в этом предательском поцелуе что-то совсем алогичное — некий иррациональный импульс, свидетельствующий о зловещем раздвоении воли, об эмоциональной рассогласованности всего падшего, грешного естества. По аналогии тут же вспоминается, как в тяжелейшем для Церкви 1922 году обновленческий протоиерей Александр Введенский привел чекистов арестовывать митрополита Вениамина — своего учителя и правящего архиерея (вскоре тот был расстрелян; в 2000 году прославлен как новомученик). Иудин жест протоиерея Введенского состоял здесь еще и в том, что он не преминул подойти к святителю под благословение.
— Отец Александр, — спокойно сказал ему митрополит Вениамин, — мы же с вами не в Гефсиманском саду.
«И не дал благословения. А потом так же спокойно и ровно выслушал объявление о своем аресте» (Цыпин Владислав, прот. Русская Церковь 1917–1925. М., 1996. С. 194).
Психологический феномен поцелуя Иуды (так же, очевидно, как и попытки Введенского в этой ситуации попросить благословения у своей жертвы) состоит, возможно, в том, что предатель пытался до конца сохранить не только видимость, но и собственное убеждение в том, что он отнюдь не сводит здесь счеты, не питает враждебных чувств к своей жертве — напротив, лично ее, эту жертву, он вроде бы и любит, и почитает. Поцелуй (как и благословение)необходимо предателю как знак самооправдания, который, как он надеется, может успокоить его совесть, удостоверить чистоту намерения, в чем так нуждается его душа, смятенная душа изменника: предать — предал, но ничего дурного как бы и не помышлял, не имел против.
Что означает выражение «Поцелуй Иуды»?
Многие выражения из Священного Писания активно вошли в жизнь человека и используются в качестве фразеологизмов, имеющих то или другое значение. Одним из Библейских выражений, которые используются людьми достаточно часто, является фраза «Поцелуй Иуды», но далеко не все понимают, что она обозначает на самом деле и какой смысл в себе таит. Чтобы полностью разобраться в том, что такое «Поцелуй Иуды», стоит рассмотреть предысторию появления этой фразы, что поможет понять ее истинное значение.
Предыстория появления выражения «Поцелуй Иуды»
Фраза «Поцелуй Иуды» таит в себе очень глубокий смысл, поскольку свое начало она берет именно в Евангельском эпизоде предания Христа одним из Его апостолов. Именно Иуда, один из 12 учеников Иисуса Христа, предал Спасителя, продав Его за 30 серебряников. Договорившись о предательстве Господа, Иуда заявил первосвященникам о том, что схватить нужно будет именно того, кого он поцелует. В полном мраке Гефсиманской ночи, Иуда подошел к молящемуся Иисусу, поцеловав его со словами «Приветствую Тебя, Равви», после чего Иисуса и схватили. Поцелуй Иуды – это поцелуй предательства, причем предательства очень сильного. Ученик выдал своего Учителя, с котором был близок, получив за это деньги, а с близкими людьми так делать нельзя.
Этот Библейский эпизод является очень важным и хорошо запоминающимся, поэтому и современные люди взяли выше описанную фразу себе на вооружение, активно описывая с помощью нее факт предательства. Если внимательнее почитать Евангелие, то после предательского поцелуя Иуды, Христос спросил его, почему он здесь, обратившись к Иуде словом друг, а это в то время обозначало, что между людьми максимально близкие и доверительные отношения. Это еще раз описывает и доказывает тот факт, что поцелуй Иуды – это именно жесткое предательство самых близких, а не людей, с которыми человек едва знаком.
Рассматривая случай предательства Иуды, стоит отметить и тот факт, что через него действовал сам сатана, искусив его через главное человеческой пристрастие – любовь к деньгам. Этот факт позволяет воспроизвести события того времени, когда сатана восстал против Бога и предал Его, а через огромный отрезок времени, история снова повторяется, но уже в лице Иуды. Но кто бы не был предателем, факт плохого поступка остается, что оставляет неприятное впечатление и вызывает не лучшие чувства.
Где и в каком значении используется данная фраза?
Рассматривая роль и значение фразы «Поцелуй Иуды» в современном мире, стоит рассказать об этом выражении следующее:
Фраза «поцелуй Иуды» заставляет каждого человека задуматься о том, каким страшным является предательство человека, которому доверял, как самому себе. Да, ведь больнее всего могут сделать именно те, с кем у каждого максимально доверительные отношения и, как показывает реальная практика, последствия такого предательства могут быть действительно страшными.
Еще Евангельская история заставит каждого задуматься о том, что предатель тоже не будет счастлив от совершенного поступка. Да, вначале предатель обрадуется, что совершил подлость и получил с этого земную пользу, но, когда осознает всю подлость и мерзость своего поступка, жить спокойно не сможет.
Все хорошо помнят, что случилось с Иудой после совершенного поступка, когда он осознал, что натворил. Конечно же, не каждый предатель нашего времени пойдет вешаться от отчаяния, но жить со страшными угрызениями совести все же придется, а такая жизнь не может быть счастливой и полноценной.
Каждый раз, вспоминая Евангельскую картину и фразу «Поцелуй Иуды», стоит серьезно задуматься о том, что даже небольшая подлость имеет очень серьезные последствия, а предательство не останется ненаказанным. Эта фраза поможет каждому понять, что нельзя предавать людей, нужно быть честным и открытым, ведь только тогда можно жить со спокойной совестью, приближаясь к Господу и ощущая Его благодать.
Что символизировал поцелуй Иуды
«Поцелуй Иуды» – это выражение уже давно стало фразеологизмом, который используют для обозначения предательства. Согласно Евангелию, ученик Иисуса Иуда, который сдал своего учителя стражникам, действительно поцеловал того. Однако для чего он это сделал? И почему Иуда воспользовался именно поцелуем, а не каким-либо другим знаком?
История предательства
Поцелуи в Библии
Почему же именно посредством поцелуя указал Иуда на своего учителя, ведь всем известно, что поцелуй – это показатель любви, дружбы и других теплых чувств, причем, не только между мужчиной и женщиной, но и между родственниками и друзьями? Об этом, кстати, говорится и в обоих заветах: и в Ветхом, и в Новом. Так Исаак, например, целовал своего умирающего отца (Быт. 27, 26–27), Иосиф целовал своих братьев (Быт. 45, 14–15), грешница целовала ноги Христа (Лк. 7, 38).
Поцелуй как приветствие
Вообще, согласно даже Ветхому Завету, поцелуй был привычным приветствием между евреями: родителями, детьми, друзьями. Хозяева всегда целовали своих визитеров в знак гостеприимства и вежливости. Первые последователи Христа также соблюдали эту традицию. Апостол Петр напоминает об этом всем верующим и поныне: «Приветствуйте друг друга лобзанием любви» (1Пет. 5:14).
Из всего вышесказанного следует, что Иуда выбрал в качестве знака именно поцелуй не случайно. Это обычное действие не могло вызвать какого-либо подозрения со стороны другого человека. Видимо, Иуда предполагал, что привычный приветственный поцелуй не выдаст его предательство раньше, чем нужно, и Христос не успеет скрыться, заподозрив неладное.
Кроме того, некоторые верующие считают, что ученик Иисуса поцеловал его для того, чтобы оправдать самого себя в своих же собственных глазах. Каждый человек хочет быть лучше. А Иуда, зная, что совершает плохой поступок, но целуя Христа, жаждал показать, что все же искренне любит своего учителя и не желает ему зла (Олеся Николаева «Поцелуй Иуды», сайт «Православие.ру»).
Зачем вообще был нужен знак?
Если с поцелуями все ясно, то тот факт, что Иуде вообще пришлось как бы то ни было указывать на Иисуса, вызывает много вопросов. Дело в том, что, согласно Библии, до того самого рокового поцелуя Христос уже много лет проповедовал учение, а потому в лицо его наверняка знали многие, если не все. Как же так случилось, что стражникам понадобилось Иудино знамение? Некоторые предполагают, что Христос мог менять свою внешность, а потому узнать его было крайне сложно.
Другие толкователи уверены в том, что Иуда намеренно предложил в качестве знамения именно поцелуй. Так, одна из версий гласит, что Иуда находился в сговоре с Иисусом и предал учителя по его же просьбе. Потому как должно было свершиться предначертанное. Такие варианты развития событий можно встретить во многих источниках, например, в апокрифах Евангелие от Иуды и Евангелие от Иисуса. Согласно подобным версиям, Иуда поцеловал Христа не столько для того, чтобы указать на него стражникам, а для того, чтобы незаметно для остальных сообщить учителю, что его план успешно завершен, а, может быть, просто попрощаться и выразить Иисусу свою любовь и преданность.
В пользу этой версии говорит и то обстоятельство, что Иуда, который согласился предать Христа именно из-за денег, вдруг так легко расстался с ними, просто выбросив их. Да и последующее самоубийство, по мнению сторонников данного варианта развития событий, только подтверждает мысль о том, что Иуда не выдержал того, что на долгие века он незаслуженно останется в памяти людей, как предатель.
«Поцелуй Иуды» как исторический источник
Есть у нас в России хорошая поговорка: дорого яичко к Пасхе. Поскольку, раз у нас сегодня Пасха, давайте не только поздравим с этим праздником друг друга, но и используем его, чтобы вновь познакомиться с прекрасными средневековыми миниатюрами и изображенными на них воинами в доспехах. То есть опять обратимся к источниковой базе наших знаний о Средних веках.
«Сколько людей, столько… и описаний»
Об аресте Христа и поцелуе Иуды в Новом завете рассказывают все четыре его автора, хотя Иоанн описывает только сцену ареста. В Евангелии от Матфея сказано: «…вот Иуда, один из двенадцати, пришёл, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его». (Мф. 26:47-49) Описание Марка более коротко: ««Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно. И, придя, тотчас подошёл к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его». (Мк. 14:44-45) Лука же пишет об этом так: «…впереди его шёл один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошёл к Иисусу, чтобы поцеловать Его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть. Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаёшь Сына Человеческого?» (Лк. 22:47-48)
«Поцелуй Иуды», барельеф со стены Бременского собора.
«Предательский поцелуй – библейская традиция»
«Арест Христа». Фреска ок. 1290 г. Церковь Сан-Франческо в Ассизи, базилика Святого Франциска в монастыре Сакро-Конвенто. На ней очень интересно изображены воины. Явно не в традиции Средневековья, хотя на некоторых шлемы, явно соответствующие времени создания фрески. Но не все… Скорее всего ее автор был в Риме и видел собственными глазами колонну Траяна или какие-то другие памятники древней римской истории.
То есть все зависело от источника информации и… интеллекта самого иллюстратора, попытавшегося на основе увиденного точно показать эпоху события. Потому что, когда этого не было, на тех же фресках появлялись вот такие воины, как, например, работы фра Анджелико (1395-1455). Фреска относится к 1437-1446 гг. и находится в музее Сан-Марко во Флоренции.
«Конан Дойль об аресте Христа»
Естественно, что такая вот кульминация земной жизни Христа не могла не найти своего отражения во всех видах искусства Средних веков, будь то скульптура, фресковая живопись или книжная миниатюра. А вот как описал сцену ареста Христа Артур Конан Дойль в своем историческом романе «Белый отряд». Он же упоминает и о рабе первосвященника Малхе, которому за то, что он ударил Христа по щеке, апостол Петр отсек мечом правое ухо: «Кстати, что касается убийства Спасителя, то это была прескверная история. Добрый падре во Франции прочел нам по записи всю правду о ней. Солдаты настигли его в саду. Может быть, апостолы Христовы и были людьми святыми, но как воинам им грош цена. Правда, один, сэр Петр, действовал как настоящий мужчина; но — если только его не оклеветали, он отсек слуге всего лишь ухо, а рыцарь не стал бы хвалиться таким подвигом. Клянусь десятью пальцами! Будь я там с Черным Саймоном из Нориджа и несколькими отборными людьми из Отряда, мы бы им показали! А если уж ничего бы не смогли поделать, мы бы этого лжерыцаря, сэра Иуду, так истыкали английскими стрелами, что он проклял бы тот день, когда взял на себя столь подлое поручение».
«Арест Христа» как исторический источник
Нас, однако, больше всего интересует то, как сцена ареста Христа и Иудиного целования была отражена в средневековой живописи – фресках и книжных миниатюрах. И опять-таки даже не изображение самого Христа, достаточно традиционное у всех художников, а людей, окружавших его. Потому, что здесь живописцы и иллюстраторы уже не следовали библейским канонам, а рисовали то, что хорошо знали – то есть окружавшую их жизнь.
Вот, например, фреска XV в. в Констанцском кафедральном соборе Девы Марии (бывшая епископская церковь в городе Констанц на Боденском озере, Германия). На ней хорошо виден самый настоящий рыцарь в «граненых», типично германских доспех и в шлеме салад. Согласно результатам Фоменко и Носовского, Иисус Христос жил в 1152–1185 гг. Но… тогда все равно не сходится, потому, что изображенные на фреске латы — это никак не XII, а именно XV в.
Это пентаптих, выполненный около 1390 года, представляет собой роспись темперой и золотом на дереве. Высота: 123 см; Ширина: 93 см. (Национальный музей в Варшаве) Прекрасное качество изображения позволяет сделать прекрасную реконструкцию воина этого времени, ориентируясь, ну, скажем, по крайней фигуре справа.
Очень много прекрасных миниатюр встречается в «Часословах». Вот одна из них из «Часослова» 1390-1399 гг. из Брюгге, в Бельгии. (Британская библиотека, Лондон). Как видите, страны – разные, книги – разные, художники и их живописная манера тоже отличается, а вот фигуры воинов похожи словно близнецы. И ясно почему: да просто мода в то время была такая, что где-то в Польше, что в городе Брюгге…
Ну, а вот таким в этот же «Часослове» представлен Св.Георгий, поражающий дракона. Здесь на себя внимание обращает его выгнутый щит, как раз по моде того времени и шлем бацинет с выпуклым забралом в отверстиях для дыхания.
А вот что об это сообщает Дэвид Николь…
Большинство мужчин на фресках носят бацинеты, причем некоторые с кольчужными авентайлами. Некоторые из последних носят поверх кольчуг жесткие воротники, воротниками, которые достаточно высоки и достают до края шлема. Причем длинные волосы мужчины слева указывают на то, что шлем и воротник между собой не соединяются. На некоторых надет шлем «железная шляпа», но поля у него узкие, что опять-таки было характерно для Италии.
Миниатюра с изображением воинов шлемах «шапель-де-фер» из «Библии моралисе» 1350 г. из Неаполя. (Национальная библиотека Франции, Париж)
Все воины одеты в кольчуги, а на одном из них, который стоит позади Христа, надеты даже латы, из-под которых видны кожаные претиги в чисто римской традиции. Интересно, что абсолютно у всех воинов из-под кольчуг видны длинные стеганые гамбезоны с вертикально выполненной простежкой, причем спускаются они ниже колен. Подобной длины гамбезоны на рыцарских эффигиях практически не встречаются, но вот на изображениях итальянской «милиции» — их можно увидеть довольно часто.
На данной фреске латной обуви ни у кого из воинов нет. Но из-под «стеганок» видны латные наголенники, то есть перед нами воины явно небедные, раз на них столько всего надето. По сути от рыцарей они отличаются только более простыми шлемами и отсутствием латной обуви.
Щиты разнообразны и интересны, начиная от обычного «змеевидного» типа с плоской вершиной, до более крупного щита с круглой вершиной заметным шипом в его основании. Последний мог использоваться для того, чтобы щит можно было воткнуть в землю, чтобы создать стену из щитов, за которой могла бы присесть пехота. Третьей формой щита является маленький баклер (у воина слева). Разнообразное вооружение включает в себя кинжалы, начиная с маленьких и до полноразмерных базилардов, одним из которых вооружен воин, стоящий позади Христа. Мечи практически не видны, но они есть у воинов, а на заднем плане показаны различные наконечники копий и боеголовка шестопера.
«Часословы» как источники
Интересно, что похожие доспехи мы видим и на миниатюре из знаменитого «Великолепного часослова герцога Беррийского», (иначе «Роскошный часослов герцога Беррийского»), 1405-1408 гг., созданного по заказу герцога Жана Беррийского братьями Лимбург. Этот манускрипт сегодня хранится в средневековом собрании Клойстерс, музея Метрополитен в Нью-Йорке и принадлежит к числу ценнейших исторических памятников Средневековья. В инвентарной описи 1413 года хранитель библиотеки герцога Робине д’Этамп описал это манускрипт как: «… прекрасный часослов, очень хорошо и богато иллюстрированный. В начале его располагается изящно написанный и иллюстрированный календарь; к нему примыкают сцены жития и мученичества Святой Екатерины; далее следуют четыре Евангелия и две молитвы к нашей возлюбленной Деве; с них начинаются часы Девы Марии и различные другие часы и молитвы…»
Миниатюра из «Часослова» герцога Беррийского. Здесь мы видим довольно любопытные фигуры воинов и, скорее всего, перед нами уже работы мастеров Возрождения, знакомых с образцами римского искусства, но синкретически соединяющие его с реалиями своего времени.
Ну и, конечно, мы не можем обойти молчанием миниатюрные сцены из «Бедфордского часослова» из собрания Британской библиотеки. Работы над рукописью могли начаться еще в 1410-1415 годах и продолжаться до начала 1420-х годов. Наиболее значительные дополнения в него были сделаны между 1423 и 1430 годами, когда рукопись находилась во владении Джона, герцога Бедфорда. Они включают в себя цикл полностраничных миниатюр из Книги Бытия, портреты герцога Бедфорда и его жены Анны Бургундской с молитвами к их святым покровителям.
Страница из «Бедфордского часослова». Интересующие нас миниатюры находятся на страницах в медальонах справа. То есть это самые настоящие миниатюры, требовавшие от иллюстраторов большого мастерства…
Сцена с поцелуем и «ухом Малха»
Допрос у первосвященника.
Несение креста. Как видите, художники особенно не фантазировали, а обрядили всех персонажей за исключением Христа в одежды своего времени.
Гроб воскресшего Христа и… два рыцаря, об этом чуде сообщающие.
Ну, и последняя иллюстрация с несением креста на Голгофу, 1452-1460 гг. и выполненная на пергаменте. Размеры: высота 16, 5 см, ширина 12 см. (Музей Конде, расположенный в замке Шантийи в коммуне Шантийи (департамент Уаза), в 40 километрах севернее Парижа) На ней мы видим типичные рыцарские доспехи северной Европы, причем некоторые воины, явно победнее, носят бригандины. Интересно содержание миниатюры. На переднем плане куют гвозди для распятия. Христос облачен в царственный пурпур. Позади на дереве висит удавившийся Иуда, а дьявольский дух покидает его бренное тело.
И в заключение всех, кто читает этот материал, хочу поздравить с праздником Пасхи! Христос воскрес! Воистину воскрес!