в каком году закрылась бродячая собака
Закрытие легендарного кафе «Бродячая собака»
16 марта 1915 года из-за нарушений законов военного времени в Петрограде был закрыт клуб артистов и поэтов «Бродячая собака». Заведение просуществовало всего несколько лет, но успело стать культовым.
«Подвал “Бродячая собака” Художественного общества интимного театра» был открыт в конце 1911 года в подвале дома Жако по инициативе театрального деятеля Бориса Пронина. В оформлении принимали участие художники Сергей Судейкин и Николай Сапунов. В названии обыграли образ артиста как бесприютного пса.
Те, кто не имел отношения к творческой интеллигенции, но очень хотел провести вечер в компании поэтов, литераторов, музыкантов и артистов, должны были заплатить за вход. Таких называли «фармацевтами», и билет для них иногда стоил внушительные 25 рублей, что равнялось средней месячной зарплате рабочего.
16 марта 1915 года «Бродячая собака» была закрыта. Вот как описывает один из завсегдатаев литературно-художественного кабаре Сергей Судейкин: «С утра шатаясь по городу, мы пришли в “Бродячую собаку” — Маяковский, Радаков, Гумилёв, Толстой и я. Была война… Карманы пучило от наменянного серебра. Мы сели в шляпах и пальто за круглый стол играть в карты. Четыре медведеподобных, валенковых, обашлыченных городовых с селедками под левой рукой, сопровождаемые тулупным дворником с бляхой, вошли в незапертые двери и заявили, что Общество интимного театра закрывается за недозволенную карточную игру. Так “Бродячая собака” скончалась».
Официальной причиной закрытия «Бродячей собаки» стала незаконная торговля спиртными напитками во время «сухого закона», введенного с приходом Первой мировой войны. По неофициальной версии, причина — всевозможные скандалы, в которые попадали завсегдатаи заведения. Так, незадолго до закрытия, 11 февраля 1915 года, грандиозный скандал в кабаре произвел Маяковский. В тот вечер он прочитал стихотворение «Вам», адресованное сидящим в заведении «фармацевтам»:
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!
Преемником «Бродячей Собаки» в Петербурге стал «Привал комедиантов», который годом позже открыл Борис Пронин в доме на углу набережной Мойки и Марсова поля.
Подвал на Итальянской улице
Небольшой подвал на углу петербургских улиц Итальянской и Михайловской по сей день окутан множеством мифов и легенд. Именно здесь Максим Горький произнес свое знаменитое: «В футуристах все-таки что-то есть!» Здесь Владимир Маяковский возлежал на турецком барабане «в позе раненого гладиатора», а у камина сидела «затянутая в черный шелк» несравненная Анна Ахматова. Здесь на литературные вечера, музыкальные и театральные представления собирались футуристы Алексей Крученых и Велимир Хлебников, акмеисты Николай Гумилев, Осип Мандельштам и Георгий Иванов, символисты Константин Бальмонт и Федор Сологуб.
Через «Биржевые ведомости» публику уведомили о том, что «подвал «Бродячая собака» (художественное общество интимного театра) будет открыт для гг. действительных членов и их гостей, входящих исключительно по рекомендациям действительных членов». Всеволод Князев незамедлительно сочинил «Собачий гимн»:
А вот чужаков, желавших посмотреть, как отдыхают артисты и литераторы, богема держала в черном теле. Их узнавали с первого взгляда, опознавательным знаком служила одежда: элегантные фраки, смокинги, манишки и прически. С легкой руки Николая Сапунова таких называли «фармацевтами». Им продавали билеты, цена которых достигала 25 рублей. (Это была баснословная сумма. Средняя зарплата рабочего в промышленности составляла 24 рубля 20 копеек.) Но фармацевты, жаждавшие приобщиться к артистическому сообществу, охотно платили.
«Бойся собаки»
Со временем подвал превратился в своеобразное государство с гимном и гербом (сидящая собака, положившая лапу на античную маску), со своими законами, правилами, ритуалами, обычаями. Возглавлял кабаре Борис Пронин, именуемый Hund-директором. Устав общества был написан Алексеем Толстым. Основой устава стало отсутствие коммерческой выгоды: «Никому ни за что не выплачивается никакого гонорара. Все работают бесплатно».
Алексей Толстой заказал у переплетчика книгу для записи стихов, мнений, идей и пожеланий гостей. Названная «Свиной книгой» (по качеству кожи, которой была переплетена), исписанная и изрисованная вдоль и поперек, она содержала стихотворные наброски, шаржи, нотные записи экспромтов и карикатуры. Каждый момент «собачьей жизни» отражен в «Свиной книге», коих за историю существования «Бродячей собаки» было две.
Копия хуже оригинала
Интерьер здесь напоминал «собачий»: расписанные сводчатые комнаты, свечи в старинных канделябрах, маски Бауты (популярные венецианские маски) вместо абажуров. Однако заполняла «Привал» самая разная публика, и «фармацевты» чувствовали себя здесь хозяевами. Неповторимо чарующая атмосфера «Бродячей собаки», как под гипнозом уносившая обитателей подвала прочь от реального места и времени, была навсегда утеряна.
Интимный обед от «Бродячей собаки»
В «Бродячей Собаке» ежедневно с пяти до девяти часов вечера устраивались так называемые интимные обеды. Приглашения на них рассылались только постоянным членам, зачастую в стихотворной форме:
Чтобы попасть на такой обед, надо было записаться по телефону (541-35) у эконома Козьмы Петровича (не Пруткова). Но наших читателей мы записываем без очереди!
Собачьи битки с картофелем
Рецепт: Почистить репчатый лук и обжарить на растительном масле до золотистого цвета. Переложить фарш в миску, добавить к нему обжаренный лук, яйцо, соль и молотый перец по вкусу. Тщательно перемешать все ингредиенты до однородного состояния. Из приготовленного фарша сформировать биточки, обвалять их в муке и обжарить до румяной корочки. В качестве гарнира подать отварной картофель.
Холодная осетрина с провансалем
Рецепт: Рыбу ошпарить кипятком, после этого промыть от слизи и срезать все шипы. Вскипятить воду в широкой посуде, чтобы кусок рыбы поместился целиком, добавить специи, соль и опустить в кипящую воду, положив рыбу на бок. Воды должно быть столько, чтобы кусок был полностью покрыт водой, но не больше. С момента закипания варить 20 мин на очень тихом огне. Можно проткнуть кусок в самом толстом месте узким ножом или иглой, мякоть должна легко протыкаться. Готовую рыбу остудить в бульоне. Достать кусок, осторожно снять кожу, удалить плавники и плавниковые косточки. Аккуратно, не нарушая целостности куска, вынуть хребет. Половинки рыбы сложить вместе ровно, плотно завернуть в пергамент, обвязать нитью и положить в холодильник, придавив гнётом. Остывшая рыба желируется, половинки склеиваются между собой в месте удаления хребта. Перед подачей освободить от ниток и пергамента, нарезать острым ножом.
Соус «Провансаль»
Подвал «Бродячей Собаки»: кто ходил, как веселились и что ели
В начале XX века в русскую литературу бурно вошел футуризм. Появились новые имена: А. Хлебников, В. Маяковский, Д. Бурлюк, А. Крученых и др. Даже названия сборников их стихов звучали как вызов: «Ряв»! Хлебникова, «Я» Маяковского и т.д.
Искали они и новые формы общения. Их не устраивали тесные рамки сложившихся литературных объединений и клубов. Вот тогда и возникла идея создания литературно-художественного кафе, название которого звучало бы как пощечина общественному вкусу, в противоположность «Аполлону» символистов. Такое название было найдено – «Бродячая собака». В названии обыгран образ художника как бесприютного пса.
Открылось кафе 31 декабря в подвале дома №5 на Михайловской площади в Санкт-Петербурге. Главным организатором этого приюта петроградских поэтов нового направления был Б.К. Пронин – второстепенный артист театра В.Ф. Комиссаржевской, но превосходный организатор. В. Хлебников внес его одним из первых в свой список «Представителей Земного Шара». Вряд ли еще у кого-либо другого хватило сил и энергии почти без средств организовать артистическое кафе и сделать его местом, куда среди ночи, со всех сторон тянулись «бездомные собаки»: артисты после спектакля, литераторы после публичных выступлений, признанные и непризнанные поэты.
Оформить помещение помогли художники Судейкин и Сапунов. За два дня и две ночи они превратили темный подвал в ожившую сказку. На стенах и потолке появились изображения всевозможных зверей и птиц, причудливых цветов, играющих детей и прекрасных женщин. – Венеры, Нимф, Наяд и др., персонажей фантастических романов всех времен и народов. Были здесь и Пьеро с Пьереттой, Арлекины и гномы, русалки, Дон Кихот с Росинантом, танцовщицы и танцоры, фавны и сатиры. Все это переплеталось затейливым орнаментом.
Мебель – самая простая: некрашеные деревянные столы, соломенные стулья, табуретки, дешевые скатерти, самодельная люстра причудливой формы. Особый уют кабачку придавал камин из некрашеного кирпича грубой кладки.
Существовала целая система ритуалов для посетителей «Собаки». Как правило, удостоенные чести бывать там, получали пригласительные билеты: бесплатные для «гг. действительных членов общества» и очень дорогие, и доставшиеся к тому же по рекомендации, для «фармацевтов» (т.е. высокооплачиваемых адвокатов, профессоров, чиновников, банкиров, предпринимателей и др.).
В большом зале, под низким сводчатым потолком размещалось не более двух десятков столиков, за которые набивалось в особенно интересные ночи немногим более ста человек. Пили в «Собаке» умеренно, закусывали скудно, но курили без конца, и дым стоял коромыслом.
Буфет содержал некий Кузьмич. Расходы на содержание «Собаки», включая вино и закуски, покрывались за счет платы за входные билеты. Вот, одно из меню подвала: собачьи битки с картофелем – 40 коп. (надо думать, биточки не из собачины, а просто так именовалось фирменное блюдо), холодный поросенок с хреном и сметаной – 40 коп., холодная осетрина с провансалем – 75 коп., бифштекс с гарниром – 75 коп. По цене ужин вполне доступный аристократической богеме.
Постоянные друзья «Собаки» были нищей братией. За вход они либо ничего не платили, либо платили символически, аппетит же у них был неплохой. Кузьмич им не отказывал ни в лишней порции винегрета или сосисок, ни в чашке чая или кофе.
В подвале царила непринужденная обстановка. Балерина Т. П. Красавина, одна из постоянных посетительниц «Собаки», писала: «В клубе не было притворства, не было скучных штампов и натянутости, а главное – там не придавали никакого значения социальному положению гостя».
В клубе не было притворства, не было скучных штампов и натянутости
Посетители прямо из-за столиков поднимались на эстраду, читали стихи, пели, разыгрывали интермедии. Программы вечеров бывали чрезвычайно разнообразными: чествование К. Бальмонта, «бубновалстовцев», польских актеров; тематические вечера – памяти Пушкина, Чайковского, Козьмы Пруткова; вечера танцев XVIII века при участии Т. Красавиной; доклады о современной русской прозе, живописи, символизме и т.д. В ноябре 1912 г. в кафе был устроен диспут с участием Маяковского и Бурлюка.
Кто только не посещал подвал «Бродячей Собаки»! Постоянными его посетителями были А. Ахматова и А. Куприн. Даже пролетарский писатель А.М. Горький заглянул сюда в феврале 1913 г. Пользовалась «Собака» и любовью художников. Эмблема ее выполнена художником М.В. Добужинским.
Закрылась «Бродячая Собака» в начале 1915 года и не потому, что она стала не нужна
Закрылась «Бродячая Собака» в начале 1915 года и не потому, что она стала не нужна. Просто ей стало тесно в темном подвале. За три года она завоевала известность не только в Петербурге, но и далеко за его пределами. Преемником «Бродячей Собаки» в Петербурге стал «Приют комедиантов» (1916). Он располагался уже не в полутемном подвале, а в хорошо оборудованном помещении в доме на углу р. Мойки и Марсова поля.
Возвращение «Бродячей собаки»
« В Петербурге мы сойдемся снова,
Словно солнце мы похоронили в нем…»
Идея возрождения «Бродячей собаки» давно роилась в умах творческой интеллигенции Санкт-Петербурга. Но в советское время эта тема была под запретом, так как имена и судьбы тех, кто был связан со знаменитым подвалом, не укладывались в рамки идеологии советского общества. Редкие упоминания о «Бродячей собаке» в художественной литературе маскировались под другие названия.
Второй хунд-директор В. Склярский
Добиваемся у местных властей разрешение на аренду и начинаем подготовку документации на восстановление подвала. На удивление легко. Уже конец 80-х, и если раньше о «Бродячей собаке» даже нельзя было говорить, то сегодня это воспринимается с энтузиазмом и благословением на успех. Силами театров-студий «Гун-Го», «Формальный театр», «Комик-трест» и других, а также школьников из гимназии при Русском музее и студентов театральных вузов проводим первые субботники по расчистке подвала.
Е. Колчин, А. Запесоцкий.
Начинаем полномасштабную разборку. В итоге общая площадь подвала «Бродячей собаки» будет в два раза больше исторической, это уже возможность коммерческой самостоятельности и независимости, о чем можно только мечтать, хотя и средств надо во столько же раз больше. 1991 год. Ветер перемен дошел и до нашего подвала. Первый Конгресс соотечественников, некоторые из них и не мечтали при жизни увидеть Родину. К нам приходит заявка от Конгресса соотечественнец, о проведении вечера памяти «Бродячей собаки».
Начало «Собаки»
Подвалъ «Бродячая собака» Художественного общества интимного театра был торжественно открыт в новогоднюю ночь с 31 декабря 1911 года на 1 января 1912 года.
К открытию подвала поэт Всеволод Князев сочинил «собачий гимн», положенный на музыку пианистом и композитором В.А. Шписом фон Эшенбруком:
Во втором дворе подвал,
В нем — приют собачий.
Каждый, кто сюда попал —
Просто пес бродячий.
Но в том гордость, но в том честь,
Чтобы в тот подвал залезть!
Гав!
Алексей Толстой принимал самое активное участие в организации «Бродячей собаки». Неслучайно открытие «Бродячей собаки» почти совпало по времени с днем рождения Алексея Толстого — за два дня до открытия подвала графу исполнилось 29 лет. Толстой помог Пронину созвать на новогодний вечер, открывающий жизнь подвала, многих из петербургских знаменитостей. Несмотря на то, что ремонт подвала был полностью не завершен, туда явился цвет петербургских любителей искусства в роскошных туалетах, фраках и т. д. Билеты на вход для посторонних были очень дорогие. Таким образом, была подведена материальная база под клуб.
Граф Алексей Николаевич Толстой
Шарж Д. Мельникова
Первая половина 1910 годов
Посетитель попадал в подвал, спустившись по узкой крутой лестнице под навесом, которую освещал красный фонарь. Сначала он попадал в крошечную гардеробную, дверь из нее вела в основной зал кабаре. Здесь висел большой деревянный обод, увитый виноградной лозой, с электрическими лампочками, которым был придан внешний вид огарков догорающих свечей. Напротив входа — большой камин, справа от входа — небольшая сценическая площадка, рядом с ней — рояль.»При входе в зал (главную комнату со сценой) стояла конторка, и на ней — большая «Свиная книга”, в ней посетители писали свои автографы, поэты — экспромты, художники — зарисовки.
Н.В.Петров
Фото середины 1910 годов
Посетители «Собаки» в этот новогодний вечер представляли собой квинтэссенцию артистического Петербурга: Т.П. Карсавина, М.М. Фокин, Ю.М.Юрьев, Анна Ахматова, Н.С. Гумилев, К.Д. Бальмонт, Игорь Северянин, М.А. Кузмин, П.П. Потемкин, Саша Черный, О.Э. Мандельштам и Георгий Иванов, Илья Сац, Сергей Маковский.
Открытие «Бродячей собаки» стало заметным событием в театральной и художественной жизни Санкт-Петербурга.
При открытии подвала было решено проводить заседания в «Бродячей собаке» по средам и по субботам. Кроме «сред» и «суббот», устраивались также (в другие дни недели) исполнительские вечера с разработанной программой, о которых приглашенным сообщалось особыми повестками. Один из первых таких вечеров правление решило посвятить 25-летию поэтической деятельности К.Д. Бальмонта. Не меньший интерес вызвал и следующий внеплановый вечер — «вечер-бенефис», состоявшийся в подвале в ночь с 16 на 17 января и посвященный двадцатилетнему творческому юбилею актера Александринского театра Ю.М. Юрьева. Некоторые вечера в «Собаке» были целиком музыкальными, другие — драматическими или поэтическими. Так, 2 февраля 1912 года, в четверг, состоялся концерт, на котором исполнялись произведения Э. Грига, Аренского, Ильи Саца.
Князь С.М. Волконский
Фото конца 1900 годов
Завсегдатаи первых собраний «Собаки», когда бывали: Надежда Александровна Тэффи82, поэт Вячеслав Иванов с падчерицей своей Верой Ивановой-Шварсалон, Гумилев, и Рюрик Ивнев, и Кузьмина-Караваева, и Мария Моравская и другие.
Постепенно складывались традиции «собачьего» быта, «Собака» создавала свою символику и эмблематику. Над входом в подвал висел герб «Собаки»: сидящий бродячий пес, положивший лапу на античную маску. Этот геральдический щит, собственноручно расписал М.В. Добужинский.
Жизнь «Собаки»
Т.П. Красавина в «Бродячей собаке»
Рисунок С.Ю. Судейкина
«Собака» открыла свой второй сезон в ночь на 1 сентября 1912 года. Новый сезон «Собаки» сильно отличался от первого. Прежде всего тем, что «Собака» уже стала для многих ее посетителей любимым пристанищем. Без нее уже не мыслилась жизнь. «Мы, — писал позже Пяст, — благодаря «Собаке», совсем стали ночными Нам (мне и Мандельштаму, и многим другим тоже) начинало мерещиться, что весь мир, собственно, сосредоточен в «Собаке», — что и нет иной жизни, иных интересов, — чем «Собачьи»!»87. «Собака» была открыта теперь не только по средам и субботам, но 4 — 5 раз в неделю, а то и каждую ночь.
C.Ю. Судейкин
Силуэт Е.С. Кругликовой
Маскарады, арлекинады, вечера художественной пластики, чествования поэтов, драматургов, писателей, актеров — К. Бальмонта, Ф. Маринетти, Э. Верхарна, П. Фора, М. Линдера; «собачьи карусели», капустники, гала-концерты, вечера «великопостной магии», вечера песни и танца; поэтические вечера; разнообразные драматические постановки и пантомимы, лекции и диспуты на самые неожиданные, но, как правило, оказывавшиеся очень злободневными темы; художественные выставки картин русских и зарубежных художников, гравюр, офортов, миниатюр; недели и вечера кавказского искусства, вечера футуристов, Метерлинка и французского символизма, «Цеха поэтов», современной русской прозы, наконец, праздничные банкеты и застолья — все это шло непрерывной чередой, прерываясь лишь, с мая по август.
М.А. Кузьмин
Рисунок Н.И. Кульбина 1913
Эта бурная, кипящая художественная жизнь была только одной стороной жизни подвала. Другой, не менее, а, может быть, и более важной, было то раскрепощение личности, та духовная свобода, которая не могла не остаться в памяти у всех, кто когда-либо посещал «Бродячую собаку». Это колдовское чувство свободы. Здесь впервые зазвучал во всю силу голос Мандельштама. И голос Ахматовой. Здесь были впервые прочитаны — и написаны! — многие замечательнейшие строки М.А. Кузмина и Н.С. Гумилева, В. Хлебникова и И. Северянина. И кто знает, стала ли бы Ахматова — той Ахматовой, а Мандельштам — тем Мандельштамом, которых мы знаем, если бы не было «Бродячей собаки» в их жизни.
Здесь цепи многие развязаны, —
Все сохранит подземный зал.
И те слова, что ночью сказаны,
Другой бы утром не сказал.
Круг посетителей подвала был обширен и разнообразен. Основу его составляли действительные члены «Бродячей собаки» — устроители и организаторы подвала, члены правления, артисты, художники, музыканты «Общества интимного театра». К ним примыкали «друзья «Собаки» — постоянно посещавшие подвал поэты, писатели, драматурги, искусствоведы, критики, актеры и художники других театральных коллективов, композиторы, исполнители, — одним словом, люди искусства, а также меценаты, помогавшие «Собаке» как в финансовом отношении, так и в ее взаимоотношениях с государственными и общественными организациями. Но среди посетителей подвала, особенно во второй период его существования, было и довольно большое количество любопытствующих, желающих понаблюдать, как отдыхают и развлекаются артисты и литераторы, посетителей, лишь отдаленно причастных к миру художественной интеллигенции. Этих посетителей Николай Сапунов еще в период организации подвала назвал «фармацевтами», и это название за ними закрепилось. Иногда оно заменялось еще более уничижительной кличкой «фармацепт».
Волшебная новогодняя ночь 1913 года. Она запомнилась всем присутствующим. Гимн, чтение пародийных телеграмм, вручение орденов «Собаки», шансонетки, пантомимы в масках, нескончаемые хохот и веселье.
Михаил Кузмин сочинил новогодний гимн:
От рождения подвала
Пролетел лишь быстрый год,
Но «Собака» нас связала
В тесно-дружный хоровод.
Чья душа печаль узнала,
Опускайтесь в глубь подвала,
Отдыхайте (3 раза) от невзгод.
Ахматова в эту праздничную ночь, 1 января 1913 года, пишет:
Ф.К. Солгуб
С рисунка Н.И. Кульбина 1913
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.