в каком году в паспорте убрали строку национальность

Почему граждане СССР обязательно указывали национальность в паспортах

Первые паспорта появились в СССР в 1932 году, но всеобщую паспортизацию населения провели лишь в 1974. Тогда же в советском паспорте появилась графа, где указывалась национальная принадлежность хозяина документа.

Как в СССР проходила всеобщая паспортизация

Паспорт как удостоверение личности появился не сразу после свершившейся революции. Единая паспортная система была введена лишь в 1932 особым постановлением правительства. До этого такие документы получали лишь некоторые категории граждан. Это были государственные служащие и те, кому приходилось по долгу службы ездить в командировки за границу. Именно про эту заветную зелёную книжечку советский поэт Владимир Маяковский написал своё знаменитое произведение «Стихи о советском паспорте».

Примечательно, что главный разворот в первых паспортах был ориентирован вертикально, а данные туда вписывались от руки. Причём личные данные писались на двух языках — обязательно на русском и на языке той ССР, в которой был выдан документ. На тот период графы о национальной принадлежности в паспортах не имелось. Зато обязательно указывалась прописка. Позднее, в 1953 году, Советом министров было принято новое положение о паспортах. Оно расширило круг лиц, могущих получить такое удостоверение личности.

В этот же год в главном удостоверении личности возникла пятая графа, куда вписывалась национальность. Кроме неё житель страны Советов мог указать свои группу крови и резус фактор, вписать свой социальный статус и даже бывшие места работы. Но эти пункты считались необязательными, в отличие от пятой графы.

Как идентифицировали национальность советских людей

В СССР этническая принадлежность ребёнка вначале указывалась в его свидетельстве о рождении. Позднее она вписывалась в школьный классный журнал. Конечно же, никакой юридической силы эта запись не имела. А после достижения шестнадцатилетия гражданин СССР становился обладателем своего первого паспорта. Во всех последующих паспортах, выдаваемых в 25 и в 45 лет, права менять то, что записано в пятой графе, у человека не было. Идентифицировали принадлежность к этносу гражданина согласно существующему Списку национальностей РСФСР и союзных республик.

Чаще всего указывалась принадлежность к той или иной этнической группе согласно национальной принадлежности папы юноши или девушки, получавших документ. В редких случаях вписывали национальность мамы. К примеру, когда мать была еврейкой, а отец — русским, то их ребёнок в паспорте указывал, что он русский.

К огромному сожалению, в Советском Союзе имели место притеснения и дискриминация по национальному признаку. Массовая депортация народов СССР во времена Сталина привела к тому, что многие всеми правдами и неправдами меняли пятую графу в паспортах, выбирая «правильную» нацию. Но удавалось это сделать далеко не каждому.

Дискриминация «неправильной» национальности

ущемления по национальному признаку представители некоторых народностей, подобно лишенцам, утрачивали права занимать руководящие должности и состоять в профсоюзах. Поэтому в пятидесятые годы среди народа даже появилось ироничное выражение «инвалид пятой группы». Так называли человека, имевшего «неподходящую, проблемную» национальность.

Сотрудников силовых ведомств в СССР специально обучали определению этнической принадлежности человека по его внешнему виду. Были даже целые таблицы, где подробно описывались характерные черты людей разного этноса. Милиционер, заметив, что у в паспорте указана «левая» национальность, имел полное право оштрафовать. Впрочем, произвол властей и дискриминация пятой графы в паспорте продлились не слишком долго. С распадом Советского Союза и после введения российских паспортов пятую графу вычеркнули из главного документа россиянина.

Указание типа этнической принадлежности сегодня

На вопрос, почему убрали национальность в паспорте, нет однозначного ответа. Вероятнее всего, раз страна перестала быть настолько многонациональной, как Советский Союз со всеми его республиками, надобность в пятой графе отпала сама собой. Когда отменили национальность в паспорте, многие жители нашей страны вздохнули свободнее. лишнюю волокиту с документами никто не любит.

Сегодня этническую принадлежность при получении паспорта указывать совсем необязательно. Впрочем, если очень хочется, то её, как и группу крови и некоторые другие данные, можно указать в специальном вкладыше к паспорту. Никакого реестра национальностей сегодня нет и в помине. Поэтому человек сам в праве определять, к какому типу этноса он относится.

Отмена официального списка национальной самоидентификации привела к одному забавному обстоятельству. Согласно последней переписи населения России, в нашей стране живут люди с такими национальностями, как скифы, хоббиты, эльфы, полукровки, гномы и даже фараоны. В соседних странах ситуация с указыванием этнической принадлежности примерно одинаковая.

Источник

«Пятый пункт» в паспорте: шаг вперед — два назад

Графа «национальность» снова стала яблоком раздора

Председатель комитета Госдумы по делам национальностей Ильдар Гильмутдинов предложил вернуть в российские паспорта графу «национальность». Продиктовано это, во-первых, пожеланиями тех, кто хочет официально обозначить свою принадлежность к определенной этнической группе. Во-вторых — заботой об интересах малочисленных коренных народах, которые «имеют определенные преференции», и чтобы получить на них право, необходимо документально подтвердить национальную принадлежность. При наличии соответствующей записи в паспорте это сделать куда проще.

К слову, «преференции» имеют не только малые коренные народы Крайнего Севера и Дальнего Востока, но и коренные жители некоторых других регионов РФ. Например, Ленинградской области и Северного Кавказа.

В СССР национальность в паспортах указывалась с 1974 года, либо по матери, либо по отцу. Если родители были разных национальностей, человек сам выбирал, какую из них вносить в документ. В 1992 году на волне реформ «пятый пункт» был отменен как «советский пережиток». Но также свою роль сыграли и опасения, что разделение общества по национальностям могло спровоцировать межнациональные конфликты.

Тогда же, кстати, звучали предложения отменить и национальные субъекты, разграничив Россию буквально по линейке, на квадратики. Впрочем, вопрос о возвращении «пятого пункта» время от времени поднимался, так что сейчас эта идея для наших сограждан неожиданностью не стала.

— Если речь идет об инициативе внесения соответствующей графы в надежде сохранения народов, а особенно малочисленных, то я думаю это «старое» нововведение не лучшее решение, — считает Мурад, уроженец Ахтынского района Дагестана, по национальности лезгин. — Правильно создать условия нормальной бытовой жизни на ареалах проживания малочисленных народов, чтобы люди не были вынуждены переезжать в мегаполисы для заработка и лучших условий жизни.

— Указание национальности в паспорте — это пережитки прошлого, которые делят людей на своих и чужих не только по принадлежности к профессии, социальному слою, семье, но и по его национальному происхождению, — говорит москвичка Анна, еврейка. — Это откат назад, и может привести к дискриминации по национальному признаку. Хотя во все времена были люди, которые удачно обходили и эти препоны.

— Предложение снова указывать в паспортах национальную принадлежность демонстрирует, какой строй мыслей у наших депутатов и отчасти спецслужб, — считает социолог Владимир Римский. — В современном мире этничность отделяется от национальности, а здесь все вместе, это архаический взгляд на то, как люди себя идентифицируют.

Ведь, что значит: малые народы хотели бы иметь такую запись в паспорте? Это значит, что есть определенные активные группы представителей малых народов, которые не удовлетворены тем, что они сами себя считают принадлежащими к какому-то этносу. У нас есть законодательство и практика предоставление льгот, которые за ними закреплены, но им важно, чтобы было зафиксировано документально, что есть этнос, имеющий эти права.

Я думаю, что обсуждаемая инициатива — это перед выборами попытка привлечь внимание и поддержку этих групп. Говорят, что среди русских, и среди других больших этносов тоже есть такое пожелание, но я не знаю исследований, которые об этом бы заявляли.

Большинство граждан чувствуют, что в современном мире национальность — это принадлежность к своему государству. И для государства было бы лучше не делить граждан на этносы. Иначе получается размывание понятия гражданственности. Собственно, отмена графы «национальность» в свое время было символом единства граждан. Введение снова этой графы — это, безусловно, шаг назад.

Источник

6 причин, почему из паспорта убрали графу «национальность» и правильно ли это?

В СССР в паспорте существовала графа «национальность». Существовала она и в 1990-е годы в России. А потом ее убрали из российского паспорта напрочь. Правильно ли это и почему так сделали?

В СССР и России были и есть национальные республики. Поэтому вполне естественно, что в паспорте указывалась национальность.

Если национальности нет – то зачем тогда обозначать республики как национальные? Их тоже надо упразднить и назвать по-другому. Например, как штаты в США, нейтрально.

Когда Путина спросили, почему из паспорта гражданина РФ исчезла графа «национальность», он ответил уклончиво: «это сделано в интересах людей». И все.

На самом деле я насчитал минимум 6 причин, почему это сделано.

1. Неточность информации

Неоднократно встречался при СССР с тем, что национальность родителей слишком разная. И ребенок мог сам выбирать, какую написать в паспорте. Например, если мама еврейка, а папа казах, в паспорте писали «казах». И все, на всю жизнь ты официально казах, хотя у евреев национальность определяется по матери, а сам ты иудей по вероисповеданию.

То есть, причина первая – недостоверность информации. И смысла в такой графе вроде бы нет? Идем дальше.

2. Межнациональная напряженность

Все чаще людей стали оценивать не по их делам и поступкам, а по национальной принадлежности. Вот это я считаю в корне неверным.

Чтобы межнациональная напряженность не мешала людям жить, сам вопрос «национальности» убрали из повестки дня – то есть, убрали из паспорта. Теперь мы все россияне – это нация по гражданству. Как в Америке – американец.

3. Смешение народов

Определять национальность становится все труднее. Прогресс и транспортная доступность сделали так, что в одном человеке может быть намешано до десяти или более национальностей. Ну и как определить кто гражданин, если отец у него наполовину якут и наполовину испанец, а мама – наполовину цыганка и наполовину датчанка?

4. Кто управляет страной?

Представители одной национальности, причем не титульной для страны, могут быть в подавляющем большинстве во власти – в правительстве, в Думе, на местах. Чтобы скрыть это и не вызывать напряженность в обществе, и убрали графу «национальность» из паспорта.

5. Общемировая тенденция

Многие западные страны и многие страны мира на уровне Закона стали запрещать употреблять слово «национальность». Например, после 1993 года во Франции нельзя сказать, что та корс (корсиканец). Потому что ты – француз, и точка. Представитель французского народа.

Сделано это минимум по двум причинам. Это рост межнациональной напряженности (особенно с приездом арабов), и желание избавиться от сепаратистских настроений и т.п. То же самое и у нас.

6. Желание скрыть, что русских становится все меньше

Напомню, ранее я писал, что русских в России может остаться ничтожно мало уже через 30 лет, а к концу столетия они почти исчезнут. Если демографическая тенденция сохранится.

А вместо них в РФ заедут мигранты из Закавказья и Средней Азии, да и малые народы России увеличивают рождамость на фоне спада рождаемости у русских. И скрыть это поможет отсутствие графы «национальность».

Если в 2010 году русских было в РФ 111 миллионов, то специалисты утверждают, что перепись населения 2020 года покажет, что их всего 102 миллиона. То есть, русские без войны за 10 лет потеряли 9 миллионов – почти по миллиону в год. И тенденция ускоряется!

А вы как думаете, правильно ли сделали, что убрали графу «национальность» в российских паспортах? Ведь национальные республики у нас все-таки существуют?

Источник

Расшифровка Как в паспорте появилась графа «национальность»

Если имя и место проживания стали основными средствами индиви­дуа­лиза­ции человека, то социальное положение, а прежде — сословная принадлеж­ность, выступали в качестве средства категоризации, то есть распределения населения по отдельным социальным катего­риям: дворянство, духовенство, купе­чество, мещанство, крестьян­ство. Подобного рода категории вводились с целью создания своего рода ранжи­рования различных групп населения, поскольку основаны на различном статусе этих групп и, соответственно, разных правах.

Указание на сословную принадлежность (звание, занятия) в идентификацион­ных документах входило в минимальный набор необходимых сведений о чело­веке и являлось столь же обязательным, как и указание имени. Звание счита­лось своего рода «врожденной» характеристикой человека, его породы, навсе­гда закрепленной за ним, и определялось по происхождению, то есть кем были родители и, глубже, предки. Лишь с появлением возможности перехода в дру­гое сословие (а такую возмож­ность в послепетровское время давало достиже­ние определенных чинов по службе, а кроме того, образование и почетное гра­жданство) отношение к этой характеристике начинает меняться.

На рубеже веков официаль­ная точка зрения на социальное устройство России все меньше соответствовала реальным социальным идентичностям. Если судить по материалам Первой Всероссийской переписи 1897 года, населе­ние империи классифициро­валось по традиционным сословным категориям. В то же время сами граждане пользовались смешанными определениями своего социального статуса, среди которых весьма распространены были указания на род занятий — например, «преподаватель гимназии» или «инженер», «служа­щий банка» и прочее.

Новая эпоха началась с отмены сословий и чинов. Одним из первых декретов советской власти упразднялись все существовавшие «сословные деления гра­ждан, сословные привилегии и ограниче­ния», а также чины и титулы: «…уста­навливается одно общее для всего населения России наименование — граждан Российской Республики». Вызванный революцией хаос в социальном простран­стве требовал введения новых принципов категоризации теперь уже внесослов­ного общества. Основной с точки зрения большевиков принцип лежал на по­верх­ности: классовая борьба сама по себе предполагала деление на теперь уже бывших эксплуатато­ров и передовой класс — пролетариев и их союзников. Характерно, что первое документальное оформление граждан нового государ­ства было проведено именно по этому призна­ку: уже в 1918 году были введены так называемые трудовые книжки для нетрудящихся (то есть для бывших эксплуататоров), для того чтобы приобщить их к общественно полезному труду.

Систематическая работа по опре­делению актуального классового состава нача­лась только после Гражданской войны. К середине 19 годов сложилась «мето­дика» выявления социальной принадлеж­ности в зависимости от того, кем был человек до революции. Однако она могла применяться лишь к опреде­ленной возрастной категории — к тем, кто до революции был взрослым, поэто­му вскоре перешли к более «гибким» методам.

Одна из первых инструкций по опре­делению социального положения вышла в 1925 году, принадлежала НКВД и имела примечательное название: «О введе­нии новой систе­мы ознакомления с личностью заключенного и результатами его пребывания в месте заключения». В ней предписывалось следующим обра­зом описывать социальное положение заключенного: «Вырос в семье, а) бога­той, средней, бедной; б) рабочего, ремесленника, крестьянина, мелкого, сред­него, крупного торговца, чиновника, интеллигента ». Смысл такой клас­сификации вполне очевиден: отделить «социально чуждых» от социально близких. Неопределенность границ никого не смущала. Если человек говорил, что он вырос в «средней» семье, его скорее причисляли к «богатым», чем к «бедным».

После проведенной во время паспор­тизации сортировки населения ажиотаж вокруг определения социального положения заметно утих. В принятой в 1936 го­ду сталин­ской конституции все граждане Страны Советов обретают равные права независимо от «социального происхождения, имущественного положения и прошлой деятельно­сти». Несмотря на провозглашенное равен­ство, «классовый подход» сохранялся, но в специфическом варианте. После длительных поисков были выделены три социальные неантагонистические категории: рабочие, колхозники и интеллиген­ция, пришедшая на смену служа­щим. И только в 1974 году из Положения о паспортах был исключен пункт о фиксации «социального положе­ния». Проект «СССР как классовое общество» был фактически завершен. В реализации этого проекта паспорту была отведена особая роль — быть основным инструментом констру­иро­вания и поддержания новой социаль­ной структуры.

Непростую историю пережила в Рос­сии категория национальной, то есть этни­ческой принадлежности. В доре­волюционной России национальность в доку­мен­тах не фиксировалась, а если требовалось, то определялась, как правило, по вероисповеданию и/или языку. Официальная практика была такова, что, например, лютера­не считались немцами, и наоборот: вчерашний немец авто­ма­тически становился русским, после того как принимал православие. Изве­стна сцена из «Дамы с собачкой» Антона Павловича Чехова:

— Я сейчас внизу в передней узнал твою фамилию: на доске написано фон Дидериц, — сказал Гуров. — Твой муж немец?
— Нет, у него, кажется, дед был немец, но сам он православный.

В последние десятилетия империи национальность (в тех случаях, когда возникала необходимость в ее фик­сации) все чаще определялась не столь­ко по вероисповеданию, сколько по «родному языку».

Разработка советского проекта «нацио­нальность» осложнялась тем, что зна­чительная часть населения не имела вовсе или имела весьма смутные пред­ставления о своей национальной принадлежности, да и устойчивого перечня «нацио­наль­ностей», проживающих в СССР, не существовало (собственно, и до сих пор списки «уточняются» при каждой переписи). На вопросы «Кто вы?», «Какой народности?» обычно отвечали: «Мы здешние (тутошние)» или «Мы крестьяне/мусульмане/католики» и так далее.

При рассмотрении этой категории следует также учесть, что сразу после рево­люции была упразднена прежняя сословная структура, а с 1918 года были отме­нены всякие указания на вероисповедание в документах, удостоверяющих лич­ность. Новой власти требовались постоянные категории, с помощью которых можно было бы разделить население на определенные группы для более эффек­тивного проведения своей политики.

Однако к середине 19 годов ситуация начинает меняться, что было непо­сред­ственно связано с формированием образа страны, находящейся в окруже­нии враждеб­ных сил. Основной угрозой пред­ставлялись сопредельные госу­дар­ства, которые имели свои диаспоры в Стране Советов, — прежде всего поля­ки и немцы. Представители этих диаспор («инонационалы» в термино­ло­гии НКВД) рассматривались в каче­стве потенциальных и реальных шпионов и дивер­сантов. Задачей органов становилось их выявление и обезвреживание. О характере «обезвреживания шпионской сети» говорят многочис­ленные свиде­тельства. В областных архивах находятся данные о том, как сотрудники НКВД, стремясь выпол­нить план по обнаружению польских шпионов, аресто­вы­вали лиц других национальностей и выбивали из них нужную националь­ность. Например:

«По распоряжению руководящего работника Донецкого УНКВД Воль­ского путем избиений от 60 арестованных украинцев, белорусов и рус­ских были получены показания о том, что они являются поляками».

Сотрудники НКВД подозревали, что, пользуясь свободой в определении национальности, многие поляки числились по паспортам русскими и белору­сами. На поиски «инона­цио­налов» были мобилизованы крупные силы, причем не только из вспомогательных служб. Напри­мер, оперативник Вацлав Гридюшко под видом электромонтера получал доступ к домовым книгам и выписы­вал ежедневно по нерусских фамилий. надо было выполнять — не мудрствуя лукаво, в поляки записывали всех с фамилия­ми, оканчивающимися на «-ский».

В вопросе национальной принад­лежности чекистам требовалась ясность, и она была введена цирку­ляром НКВД СССР № 65 от 2 апреля 1938 года, которым предписывалось: «Запись национальности должна быть произведена в соот­ветствии с фактическим национальным проис­хождением родителей». Загвозд­ка состояла в том, что родители далеко не всегда представляли себе свое «фак­ти­ческое национальное проис­хождение». Я уж не говорю о потом­ках смешан­ных браков. Кроме того, напомню, что в своих документах прежде можно было указывать любую национальность, и, поскольку этому не придавалось значе­ния, писали кто во что горазд. Но, пожа­луй, не менее важно было то, что этот циркуляр не стал фактом публичного права и о нем не знали даже те, кого он непосредственно касался.

Несмотря на то что определение национальности по родителям казалось чиновникам очевидным, как только стали требовать именно этого, возникли проблемы. В разные инстан­ции приходили сотни писем с вопросом: «Кто я? Помогите разо­браться». Но оказалось, что гораздо больше писем от тех, кому припи­сали, с их точки зрения, «неправиль­ную» национальность. Например, человек считает себя белорусом и вдруг при получении паспорта обнару­жи­вает, что его записали поляком. Это была распространенная практика: работ­ники паспортных столов писали в паспортах то, что им казалось правильным. Естествен­но, гражданин пытался добиться справедливости и доказать, что запись сделана неверно.

Авторы писем старались обосновать свою «правильную» национальность по тем признакам, которые они считали убедительными в создав­шей­ся ситуации. Основной акцент правильности/неправильности припи­санной национальности делал­ся на воспитании, обычаях и, шире, культуре. Это сформулир­овано, например, в письме гражда­нина Рамих:

«Формально по национальности я значусь немцем, но по существу ни­чего немецкого во мне нет. Я не знаю ни немецкого языка, ни немецких обычаев и нравов, все время общался и воспитывался среди русских».

Отмечу, что с этого времени для опре­деления национальности в паспортах и в переписях стали применять разные стратегии: в пас­портах — по родителям, в переписях остался прежний принцип — по само­определению.

Новый порядок определения нацио­нальности был внесен в Инструкцию по при­менению Положения о пас­портах в 1940 году, но она, как и все паспорт­ные инструкции, была с гри­фом «Секретно». Письма граждан и запросы от офи­­циальных органов продолжали поступать, но НКВД не торопился с откры­той публи­кацией. Лишь в Положении о паспор­тах 1953 года, опубли­ко­ван­ном мизерными тиражами, появились соответствующие разъяснения о заполнении графы «националь­ность». Таким образом, зазор между свобод­ным определением нацио­нальности и предписанным («национальность по ро­дителям») оказался не 20 лет, как можно было бы понять из опубликованных документов, а всего лишь пять (с 1933 по 1938 год), и вызвано это было сообра­же­ниями «оперативного» (то есть репрессивного) характера.

Эта ситуация прекрасно иллюстри­рует функционирование правовой системы в СССР. Официально все эти 20 лет действовали Положения, согласно которым графа «националь­ность» заполнялась со слов владель­цев паспортов. Однако советский человек должен был верить не напи­сан­ному, а конкретным прак­ти­­кам. Можно сказать, что содержание «совершенно секретного» циркуляра трансли­ровалось в народные массы действиями работников милиции и без осо­­бого труда было усвоено этими массами, привыкшими к такой форме восприятия советского законодательства. Причем порядок определения нацио­нальности по родителям стал общим: не только для «сомнительных», но и для всех граждан СССР. Можно лишь констатировать, что за весьма короткое время «национальность» из необязательного и малопонятного превратилась в нечто вполне определенное — свойство, которое каждый человек получает при рождении, наследуя его от родителей.

Новый порядок определения национальности стал действенным инструментом развернувшихся в конце и в годах этнических депортаций. Од­ним из многих эффектов депортаций по национальному признаку стало резкое увеличение числа поддельных записей в графе «национальность». Записи «не­мец», «поляк», «калмык» чаще всего менялись на «русский». Разумеется, не все обладатели «опас­ных» записей прибегали к подделкам. Были и те, кто пытал­ся «исправить» национальность легальным путем, однако не многих ждал успех. Напри­мер, в докладе о работе паспортного отдела милиции за 1944 год отмечено:

«В соответствии с циркуляром НКВД… от от Управлений мили­ции поступило и рассмотрено 65 заявлений граждан об изменении в пас­портах записи о национальности. Из них удовлетворено — 4, отка­зано — 42, остальные направлены на периферию для оформления».

Послевоенные поколения воспри­нимали введенный НКВД порядок опреде­ле­ния национальности по родителям как данность. После кампании по борьбе с космополитиз­мом (1948–1953 годы) дискримина­ция по национальному при­знаку перешла из сферы государственной политики в сугубую повседнев­ность и приняла разнообразные формы. Пожалуй, только у тех, чьи родители были по паспорту русскими, не возникало особых проблем с «пятым пунк­том», в ча­стности с его восприятием окружающими. Все остальные в той или иной сте­пени ощущали свою принадлежность к «другой» национальности.

Отмена записи о национальности в новом российском паспорте, который был введен в 1997 году, проявила всю неоднозначность отношения к этой категории широких кругов населения. Судя по развернувшимся спорам, за советское время сформировались по меньшей мере две позиции. За отмену записи были главным образом те, чьи родители принадле­жали к разным национально­стям. Они, как правило, аргументировали свою позицию тем, что националь­ность зависит от того культурного контекста, в котором они родились и взрослели. Против исчезновения записи в паспорте выступали те, кто привык определять национальность по родителям и чья этническая самоидентифи­ка­ция совпадала с записью в паспорте. Казалось бы, отмена записи никак не вли­я­ла на их иден­ти­фикацию, однако для многих запись в паспорте была той опорой, в отсут­ствии которой виде­лась прямая угроза утраты корней, утраты связи со своим народом.

Забота о сохранности связи с исто­рическими корнями — общее место в уста­нов­ках противников отмены графы. Вместе с тем показательно то, что, по дан­ным этносоциологиче­ского исследования, проведенного в 1988 году, почти четверть русских затруднялись ответить, что их род­нит со своим народом, кроме соответствующей графы в паспорте. Можно сказать, что запись в совет­ском паспорте (своего рода «паспорт­ная национальность») в конечном итоге приобрела самостоятельную ценность и сама по себе стала суще­ственным компо­нентом в формиро­вании этнической идентичности.

Источник