в каком году столыпин провел аграрную реформу
Реформы Столыпина. Причины, этапы и цели проведения реформ
Содержание:
П.А. Столыпин – известный государственный деятель периода правления Николая II, министр внутренних дел, председатель Совета Министров, губернатор, премьер-министр, автор ряда реформ, существенно изменивших облик Российской империи.
Причины проведения реформ
Большинство проблем не были решены из-за нерешительности власти, отказа от радикальных мер. П.А. Столыпин нацелился на продолжение курса политики С.Ю.Витте.
Аграрная реформа: этапы и цели
Период реформирования: 1906 – 1911 гг.
Проект реформы имел базовую цель – укрепление монархии. Поскольку Столыпин был монархистом и землевладельцем, опирался он на поместное дворянство. Собственность помещиков реформатор называл неприкосновенной.
Идея реформы состояла в разрушении общины, сформированной в результате реформ 1860-1880-х годов. Столыпин стремился сформировать мощную прослойку зажиточного крестьянства. На момент начала реформы общинные крестьяне стали социальной базой для революционных процессов, направленных против власти. Крестьяне применяли активные формы протеста: захваты земель, поджоги. В процессе разрушения общины, Столыпин стремился выделить и поддержать зажиточных общинников, сделать их новой опорой монархии.
План состоял в том, что из общины выйдут состоятельные, «крепкие» собственники-крестьяне, которые станут новой социальной опорой. В реальности из общины вышли и наиболее бедные крестьяне, которые хотели просто изменить образ жизни, место жительства. Они, преимущественно, продавали все, что имели зажиточным крестьянам или общине, поэтому часть земель вернулась в общинное пользование.
*Чересполосица – владение землями, «полосами», расположенными в разных местах. Это вызвано тем, что при делении земель в общине учитывали не только размер участка, но и качество земель, получить земли можно было в разных, не соединенных местах. Крестьянин по факту выхода из общины закрепил за собой эти «полосы» в разных местах.
Что удалось Столыпину?
Цель изменений
Итоги
Из общины удалось вывести около 22% крестьян
Борьба с социальной напряженностью в обществе
Некоторые действия (например, переселенческая политика) создали дополнительное социальное напряжение
Формирование новой опоры для монархии из зажиточных крестьян
Между зажиточными и бедняками наметился конфликт
Повышение производительности крестьянского труда
Производительность труда и урожайность выросли
Военная реформа: 1906-1907 гг.
Планы по модернизации армии были предприняты после неудачи в русско-японской войне. Основной шаг – создание нового Воинского устава. Основные шаги реформы:
Какие реформы еще планировал Столыпин?
Помимо реформ, по инициативе Столыпина началось массовое строительство железных дорог, приняты законы в социальной сфере (компенсационные выплаты семьям, утративших кормильца).
СТОЛЫПИНСКАЯ АГРАРНАЯ РЕФОРМА
Бурж. реформа крест. надельного землевладения в России. Началась с издания указа 9 нояб. 1906, прекращена пост. Врем. пр-ва от 28 июня (10 июля) 1917. Названа по имени пред. Совета министров П. А. Столыпина, одного из ее авторов, инициаторов и деятелей. Основополагающими актами реформы были указ 9 нояб. 1906 и принятый на его основе 3-й Гос. думой закон 14 июня 1910, ознаменовавшие коренной поворот, аграрно-политич. курса самодержавия. В. И. Ленин показал бурж. сущность С. а. р., ее обусловленность всем ходом социально-экономич. развития страны: «Капиталистическое развитие России сделало уже такой шаг вперед за последние полвека, что сохранение крепостничества в земледелии стало абсолютно невозможным, устранение его приняло формы насильственного кризиса, общенациональной революции» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 16, с. 403 (т. 13, с. 387)). Поражение революции 1905-07, в к-рой крестьянство боролось за «народнически-крестьянский» тип капитализма, в отличие от «феодально-капиталистического» типа, отстаивавшегося самодержавием и помещиками (см. там же, т. 24, с. 6-7 (т. 19, с. 339)), позволило царизму вступить на реформистский путь. С. а. р. была попыткой самодержавия провести объективно назревшую ломку остатков крепостничества в интересах помещиков и крепостнич. методами. Подчеркивая классовую направленность С. а. р., Ленин сравнивал ее с реформой 1861: «. столыпинская аграрная политика есть вторая буржуазная реформа, проводимая крепостниками» (там же, т. 20, с. 178 (т. 17, с. 99)), и показал неразрывную связь дворянски-буржуазного характера С. а. р. с бонапартистскими приемами ее осуществления (см. там же, т. 17, с. 273-74 (т. 15, с. 245)). Революц. борьба крестьянства в 1905-06, выступления крест. депутатов в 1-й Гос. думе убедили царизм и помещиков в провале традиционной политики опоры на все крестьянство, на его социальную неразвитость и политич. темноту. Самодержавие, выступившее в блоке с контрреволюц. либеральной буржуазией, отказалось от искусственной консервации общины как осн. формы крест. надельного землевладения и землепользования, от упований на общину как на гл. гарантию против пролетаризации крестьянства. «Правительству, — писал Ленин, — ничего иного не оставалось, как попытаться путем судорожных усилий, путем какого угодно разорения деревни, расколоть крестьянство, отдать деревню на «поток и разграбление» кулаков и зажиточных мужиков, чтобы опереться на союз крепостников-дворян с «новыми помещиками», т. е. с богатеями — крестьянами-собственниками, с крестьянской буржуазией» (там же, т. 23, с. 264 (т. 19, с. 158)). Содержанием С. а. р. были насильств. разрушение общины и насаждение личной крест. земельной собственности. Осн. экономич. рычагами реформы являлись землеустройство, деятельность Крест. поземельного банка и переселенческая политика.
К 1 янв. 1916 14122,8 тыс. дес. земли закрепили в личную собственность 2008,4 тыс. домохозяев и 469,8 тыс. получили удостоверительные акты на 2796,4 тыс. дес. Реформированными оказались, т. о., 26% крест. общинных дворов, 14,7% крест. общинного надельного землевладения. Кроме того, С. а. р. ликвидировала правовые ограничения в распоряжении надельными землями для 2818 тыс. подворных владельцев, имевших 22 977,5 тыс. дес. Наибольшего развития выходы из общины достигли в районах относительно высокого уровня аграрного капитализма — на Правобережной и Степной Украине, в Самарской губ. В крепостнич. черноземном центре, а также в Ср. Поволжье и в ряде др. районов показатели были значительно ниже. Курс на поддержку и насаждение кулацких х-в особенно отчетливо проявился в столыпинском землеустройстве (см. Землеустроительные комиссии). Законом 11 мая 1911 предусматривалось первоочередное создание участковых х-в — хуторов (отдельный участок с переносом усадьбы) и отрубов (без переноса усадьбы, с выделением к одному месту только полевого надела). Хутора и отруба признавались экономически наиболее рациональными типами х-в. Насущно необходимые для крестьян виды землеустроительных работ — ликвидация чересполосицы и др., получили минимальное развитие. За 1907-15 в 47 губ. было завершено землеустройство 2360,5 тыс. домохозяев на площади 20 249,5 тыс. дес., т. е. всего для 19% надельных дворов и 14,5% надельной земли. Из них хуторские и отрубные участки были нарезаны для 1221,5 тыс. домохозяев (57,7%) на 11 888,2 тыс. дес. (48,3%). Кроме того, в результате землеустройства на казенных землях крестьянам было продано 211,3 тыс. дес., из них 187,8 тыс. дес. пришлось на хутора и отруба.
В проведение С. а. р. активно включился и Крестьянский банк, к-рому были присвоены землеустроительные функции. Собственный земельный фонд банка на 1 янв. 1917 составлял 6749,4 тыс. дес., в т. ч. 4849 тыс. дес., купленных у помещиков, 1258,9 тыс. дес., переданных Удельным ведомством, и 641,3 тыс. дес., перешедших от разорившихся крестьян — покупателей банковской земли. Из этого фонда банк продал со ссудами 3990,1 тыс. дес., в т. ч. хуторами 931,9 тыс. дес., отрубами 2174,9 тыс. дес. (т. е. 23% и 54%), а сел. об-вам и товариществам всего 694,8 тыс. дес., т. е. 17%. При этом хуторянам и отрубщикам ссуды выдавались в максимальных размерах, а на обществ. покупки — в минимальных. Всего за 1907-16 крестьяне приобрели с помощью банка 9136,9 тыс. дес., в т. ч. отдельные домохозяева — 4173,2 тыс. дес., товарищества — 3964,3 тыс. дес. и лишь 999,4 тыс. дес. — сел. об-ва. Поддерживаемые банком высокие цены на помещичью землю обогащали помещиков и самодержавие и были непосредств. причиной разорения тысяч крест. х-в.
Особая роль в С. а. р. принадлежала переселенчеству. Благодаря свободному выходу из общины и возможности легально продать надел расширились масштабы переселения беднейшего крестьянства. Пр-во, опасаясь аграрных волнений на почве зем. голода, форсировало путем рекламы, льгот и пособий переселение деревенской бедноты, в первую очередь из центр. губерний. За 1906-16 в Сибирь, Ср. Азию и на др. окраины переселилось 3079,1 тыс. чел. Крепостнически-бюрократич. орг-ция переселенческого дела тормозила крест. колонизацию. О провале столыпинской переселенческой политики свидетельствовало «обратное» переселение, к-рое за 1906-16 составило 547,7 тыс. чел., т. е. 17,8% «прямого».
Экономич. влияние С. а. р. полнее всего сказалось на процессе мобилизации крест. надельной земли, отражавшем растущую классовую дифференциацию в деревне. За 1908-15 1079,9 тыс. домохозяев (52,7% вышедших из общины) продали 3776,2 тыс. дес., т. е. 22,4% земли единоличного владения. Кроме того, продали землю 124,8 тыс. владельцев подворных участков — 328,7 тыс. дес. (за 1910-13). Всего крестьянами было продано 4104,8 тыс. дес. надельной земли. Землю продавали вследствие фактич. разрыва с земледелием, упадка х-ва, нехватки рабочих рук и т. п. причин, свидетельствовавших о разорении. Для улучшения х-ва продало землю всего 6-7% продавцов.
Хуторское и отрубное землевладение, созданное за 1907-16, составило на надельной земле 1317,3 тыс. х-в с 12 777,1 тыс. дес., на землях, приобретенных с помощью Крест. банка, — 339,2 тыс. х-в с 4136,9 тыс. дес., на казенных землях — 13,5 тыс. х-в с 223,7 тыс. дес., т. е. всего 1670 тыс. х-в с 17 137,7 тыс. дес. (13,6% надельных дворов, 12,2% площади надельной земли). При этом хутора получили минимальное распространение, вдвое меньшее, чем отруба. Выделение на хутора и отруба требовало значит. средств и было под силу лишь зажиточным крестьянам и кулакам; недостаточно обеспеченные хуторяне и отрубщики разорялись.
С. а. р. не привела к коренным сдвигам в социальной структуре росс. деревни. Ленин оценивал объективное значение С. а. р. всего лишь как второй и последний возможный для самодержавия шаг по пути «прусского» буржуазного развития (см. там же, т. 22, с. 20-21 (т. 18, с. 228)). Но С. а. р. не смогла привести к победе этого пути. Капиталистич. прогресс, стимулируемый ею, был слишком медленным, чтобы окончательно трансформировать полукрепостнич. аграрный строй. Свидетельством провала С. а. р. был голод 1911, охвативший основные земледельч. районы страны, от к-рого пострадало более 30 млн. крестьян. «Коренное противоречие, которое ведет к таким ужасным бедствиям, незнакомым крестьянству Западной Европы со времен средних веков, есть противоречие между капитализмом, высоко развитым в нашей промышленности, значительно развитым в нашем земледелии, и землевладением, которое продолжает оставаться средневековым, крепостническим» (там же, т. 21, с. 308-09 (т. 18, с. 58)). В условиях новой, более высокой ступени капиталистич. развития С. а. р. привела лишь к дальнейшему обострению этого коренного противоречия. «Старый кризис нарастает по-новому, в новой обстановке, при гораздо более определившихся отношениях между классами, но он нарастает, и его социально-экономическая (и не только экономическая) природа остается по сути дела прежнею» (там же, т. 22, с. 21 (т. 18, с. 228)). Провал столыпинской аграрной политики свидетельствовал о безуспешности реакц. структурных реформ в революц. эпоху. С. а. р. не смогла ликвидировать объективные предпосылки бурж.-демократич. революции в России и революционности крестьянства как класса — союзника пролетариата в борьбе против самодержавия и крепостников-помещиков.
Крестьяне ответили на столыпинское «землерасстройство» стихийными бунтами протеста против произвола властей и полиции, против «новых помещиков» — кулаков хуторян и отрубщиков. В 1907-14 было зарегистрировано 1067 крест. выступлений, а вместе с поджогами — 1658. Преобладали антипомещичьи выступления. Но наряду с ними видное место по активности и наступательности заняла борьба крестьян на почве реформы. Аграрное движение периода С. а. р., непосредственно сказавшееся на результатах последней, подготовило крест. борьбу в 1917.
Изучение С. а. р. началось с первых шагов ее осуществления. На формирование осн. направлений в ее историографии оказала непосредственное влияние идейная борьба по аграрному вопросу. Политич. направленность С. а. р. получила поддержку правых, монархич. дворянства, октябристской буржуазии, бюрократии. Критика С. а. р. справа заключалась в требовании правительств. поддержки не только кулацкого, но и помещичьего х-ва (В. И. Гурко), в предостережениях против «хуторомании» и социальной опасности пролетаризации крестьянства (А. Д. Билимович). Для консервативно-апологетич. направления в историографии С. а. р. (А. А. Кофод, В. В. Морачевский, Б. Юрьевский и др.) характерно преувеличение успехов столыпинского землеустройства и значения правительств. агрономич. помощи при замалчивании факта массового разорения крестьянства. В. И. Ленин посвятил разоблачению апологии С. а. р. ряд статей, в к-рых доказал, что С. а. р. не поколебала основ полукрепостного строя в деревне (см. там же, т. 23, с. 173-74, 260-77, 356-59 (т. 19, с. 81-82, 154-70, 257-60) и др.).
Либеральная историография отстаивала по существу однотипный со столыпинским, «прусский» путь развития аграрного капитализма, но для нее было характерно реакционное и демагогич. отрицание неизбежности ломки общины капитализмом. Опасаясь нового взрыва крест. революции, либералы выступали против бонапартистских методов С. а. р. и адм.-полицейского насилия над крестьянством (А. А. Кауфман, М. М. Ковалевский, С. Н. Прокопович, А. И. Чупров). Кадеты критиковали С. а. р. за недооценку крест. малоземелья, предлагая решить эту проблему на основе принудит. отчуждения помещичьей земли за выкуп (см. критику в этом плане В. И. Лениным П. Б. Струве и др. кадетов, — там же, т. 17, с. 13 (т. 15, с. 14)). Бурж.-либеральная историография считала С. а. р. единственно возможным в условиях России путем решения аграрного вопроса. Типичными были выступления правых кадетов Е. Трубецкого, В. Оболенского, Я. Я. Полферова, о к-рых писал Ленин, вскрывая либеральную концепцию реформы (см. там же, т. 22, с. 351-52, 389-90; т. 24, с. 161-62, 316-19 (т. 18, с. 504-05, 542-43; т. 19, с. 442-43; т. 20, с. 85-87) и др.).
Значит. место в изучении С. а. р. принадлежит народнич. историографии. Она отвергала столыпинский путь решения аграрного вопроса, защищая демократич., фермерский тип
аграрного капитализма. В работах ее представителей (Н. Я. Быховский, К. Р. Кочаровский, Н. П. Огановский, А. В. Пешехонов) давался большой обличит. материал об антинар. характере С. а. р. и массовом разорении ею крестьянства. Но дать науч. оценки характера и результатов С. а. р. народники не смогли. Они отрицали экономич. обусловленность С. а. р., ее бурж. направленность, затушевывали и приукрашивали клас. разложение крестьянства, вплоть до прямой защиты интересов кулачества, расценивая рост последнего как успехи крест. «трудового» х-ва. Но в то же время они содействовали разоблачению искусственности и насильственного характера столыпинского разрушения общины.
В. И. Ленин посвятил критике левонародничества серию статей (см. там же, т. 24, с. 320-23, 327-29, 349-52, 361-64; т. 25, с. 155-58, 235-37 (т. 20, с. 88-90, с. 93-95, 114-17, 126-29, 274-77, 346-48) и др.).
В меньшевистской историографии С. а. р. наиболее крупными были исследования А. Е. Лосицкого, к-рый доказал экономич. обусловленность С. а. р., зависимость ее результатов от уровня развития капитализма в различных районах страны, и И. В. Чернышева, показавшего отношение крестьянства к столыпинской реформе и влияние ее на состояние общины. Меньшевистская концепция получила законченное выражение в работах Ю. Ларина и Н. А. Рожкова, к-рые пришли к выводу о полном бурж. перерождении в годы С. а. р. не только крестьянского, но и помещичьего х-ва. Тем самым бурж. аграрный строй в России объявлялся окончательно сложившимся, «прусский» путь развития аграрного капитализма — победившим, революц. роль крестьянства полностью исключалась. Эти взгляды были разоблачены Лениным (см. там же, т. 20, с. 186-207; т. 21. с. 23-28, 68-94; т. 24, с. 161-65 (т. 17, с. 116-35, 315-19, 354-78; т. 19, с. 442-45)).
Исследования С. а. р. в отдельных районах и по стране в целом, углубленное изучение отдельных аспектов реформы способствовали в послевоенный период накоплению огромного фактического материала, в значительной степени впервые введенного в научный оборот. Большинство исследователей стремилось к конкретизации и раскрытию важнейших ленинских методологич. указаний о сложном переплетении элементов капиталистич. и полукрепостнич. эксплуатации крестьянства в годы С. а. р. Однако преимущественное изучение крест. х-ва и недостаточная изученность помещичьего затрудняли выяснение их взаимовлияния и отсталости с. х-ва, не преодоленной С. а. р. Дискуссии 60-х гг. об особенностях росс. империализма, уровне развития аграрного капитализма и др. способствовали повышению уровня науч. исследований по истории С. а. р. Дискуссионная проблема уровня развития росс. аграрного капитализма и его зрелости в итоге С. а. р. поставлена в работах А. М. Анфимова. Для совр. сов. историографии характерны творческое освоение ленинской концепции С. а. р., дальнейшее расширение источниковедч. базы, комплексный подход к изучению экономики с. х-ва. Широко изучается история крест. революц. движения в годы столыпинской реакции и нового революц. подъема (С. М. Дубровский, Н. А. Мальцева и мн. др.).
Источн.: Сведения об укреплении земли в личную собственность согласно донесениям губернаторов, поступившим в Мин-во внутр. дел по 1 янв. 1916 г., «Изв. Земского отдела Мин-ва внутр. дел», 1916, No 8; Сведения о числе удостоверительных актов, составляемых на основании ст. 1-7 закона 14 июня 1910 г. со времени издания сего закона по 1 янв. 1916 г., там же; Сб. статистич. сведений мин-ва юстиции, в. 25-30, СПБ-П., 1910-1916 (Сведения о продажах на основании закона 14 июня 1910 г. земель, укрепленных в личную собственность крестьян за 1910-14 г.); Обзор деятельности землеустроит. комиссий. 1907-11, СПБ, 1912; Отчетные сведения о деятельности землеустроит. комиссий на 1 янв. 1913, 1914, 1915, 1916 гг., П., 1913-16; Землеустроенные х-ва, П., 1915; Обследование зем-леустроенных хоз-в, произведенное в 1913 г. в 12 уездах Европ. России, П., 1915; Обзор деятельности Крестьянского поземельного банка с 1 янв. по 1 сент. 1907 и общие итоги за 1907 г., СПБ, 1908; Отчет Крестьянского поземельного банка за 1906-1915 гг., СПБ-П., 1908-16; Итоги переселенч. движения за время с 1896 по 1909 гг. (включительно), сост. Н. В. Турчанинов, СПБ, 1910; Итоги переселенч. движения за время с 1910 по 1914 гг. (включительно), сост. Н. В. Турчанинов и А. Домрачев, П., 1916; Переселенч. движение на окраины за 1915 г., в сб.: Статистич. ежегодник России. 1915, П., 1916, отдел 2, с. 12-15; то же, (в 1896-1916 гг.), там же, 1916, в. 1, М., 1918, отдел 2, с. 94-103.
Лит.: Ленин В. И., Крест. реформа и пролетарски-крест. революция, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 20 (т. 17); его же, Столыпин и революция, там же (т. 17); его же, Последний клапан, там же, т. 22 (18); его же, Мобилизация надельных земель, там же, т. 23 (т. 19); Билимович А. Д., Землеустроительные задачи и землеустроительное законодательство России, К., 1907; Гурко В. И., Наше гос. и нар. хозяйство, СПБ, 1909: Кофод A. A., Рус. землеустройство, 2 изд., СПБ, 1914; Морачевский В. В., Успехи крест. х-ва в России, СПБ, 1910; Юрьевский Б., Правительство и земля, СПБ, 1912; Кауфман A. A., Аграрный вопрос в России, (2 изд.), М., 1918; Ковалевский M. M., Судьбы общинного землевладения в нашей верхней палате, «BE», 1910, No 6; Прокопович С. Н., Аграрный кризис и мероприятия правительства, М., 1912; Чупров А. И., Речи и статьи, т. 2, М., 1909; Быховский Н. Я., Пролетаризация деревни, «Запросы жизни», 1910, No 3; его же, Русская община и земельная реформа, М., 1917; Кочаровский К., Быть или не быть общине в России?, «Заветы», 1912, No 2-4; Огановский Н. П., Первые итоги «великой реформы», «Русское богатство», 1911, No 10-11; его же, Индивидуализация землевладения в России и ее последствия, М., 1914; его же, Революция наоборот, П., 1917; его же, Аграрная эволюция России после 1905 г., М., 1917; его же, Закономерность аграрной эволюции, т. 1-3, Саратов, 1909-1914; Пешехонов А. В., Социальные последствия землеустройства, «Русское богатство», 1909, No 9-11; Лосицкий А. Е., Распадение общины, СПБ, 1912; его же, К вопросу об изучении степени и форм распадения общины, М., 1916; Чернышев И. В., Расслоение современной деревни, «Современный мир», 1908, No 6; Чернышев И., Лосицкий A., Маслов П., Крест. право и община перед Гос. Думой, СПБ, 1907; Ларин Ю., Перспективы южно-рус. сел. х-ва, «Возрождение», 1910, No 4-5; его же, Приток средств в рус. земледелие, там же, No 8; его же, Подъем рус. земледелия и его общественнополитич. последствия, там же, No 9-10; его же, К вопросу о перспективах нашего социально-политич. развития, там же, No 11; Рожнов Н., Аграрный вопрос и землеустройство, «Современный мир», 1916, No 3; его же, Современное положение аграрного вопроса в России, «Наша заря», 1913, No 6; Аврех А. Я., Аграрный вопрос в III Думе, «ИЗ», т. 62, М., 1958; Антонова С. И., Влияние столыпинской агр. реформы на изменения в составе рабочего класса, 1906-13 гг., М., 1951; Батуринский Д. A., Аграрная политика царского правительства и крест. поземельный банк, М., 1925; Василевский Е. Г., Идейная борьба вокруг столыпинской аграрной реформы, М., 1960; Галузо П. Г., Агр. отношения на юге Казахстана в 1867-1914 гг., A.-A., 1967; Гребнев А. М., Агр. отношения в Пензенской губ. между первой и второй бурж.-демократич. революциями в России, Пенза, 1959; Дубровский С. М., Столыпинская земельная реформа. Из истории сельского хозяйства и крестьянства России в начале XX в., М., 1963; его же, Столыпинская реформа. Капитализация сельского хозяйства, 2 изд., М., 1930; Ефремов П. Н., Столыпинская аграрная политика, М., 1941; Егоров М., Крест. движение в Центральной черноземной области в 1907-1914 г., «ВИ», 1948, No 5; Карпов Н., Аграрная политика Столыпина, Л., 1925; Литвинов И. И., Столыпинщина, X., 1931; его же, Экономич. предпосылки Октябрьской революции, ч. 2 — Экономич. последствия столыпинского аграрного законодательства, М.-Л., 1929; Лященко П. И., История народного хозяйства СССР, 4 изд., т. 2 — Капитализм, М., 1956, гл. 10; его же, Экономич. предпосылки 1917 г., в кн.: Аграрная революция, т. 2, М., 1928; Мальцева Н. A., О количестве крест. выступлений в период столыпинской агр. реформы, «ИСССР», 1965, No 1; Особенности агр. строя России в период империализма. Сб. ст., М., 1962; Першин И. Н., Аграрная революция в России. Историко-экономич. исследование, кн. 1 — От реформы к революции, М., 1966; его же, Участковое землепользование в России, М., 1922; Райский Ю. Л., Столыпинское землеустройство на надельных землях Чернозёмного центра и его провал, в кн.: Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы 1960 г., К., 1962; Симонова М. С., Экономические итоги столыпинской аграрной политики в центрально-черноземных губерниях, ИЗ, т. 63, М., 1958; ее же, Мобилизация крестьянской надельной земли в период столыпинской аграрной реформы, в сб.: Мат-лы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР, сб. 5, М., 1962; Скляров Л. Ф., Переселение и землеустройство в Сибири в годы Столыпинской аграрной реформы, Л., 1962; Тарновский К. Н., Проблемы аграрной истории России периода империализма в советской историографии (1917 — начало 1930-х годов), ИЗ, т. 78, М., 1965; Трапезников С. П., Ленинизм и аграрно-крест. вопрос, т. 1, М., 1967; Тюкавкин В. Г., Организация переселения крестьян в Вост. Сибирь в 1986-1910 г., «Уч. зап. Иркутского педагогич. ин-та», в. 16, Благовещенск, 1958; его же, Проведение «нового курса» переселенческой политики в Вост. Сибири (1911-1914), «Научные доклады высшей школы. Исторические науки», 1958, No 4; Тюменев А. И., Закон 9 ноября и политика насаждения хуторов, «Вестник социалистической академии», 1923, кн. 6; его же, От революции к революции, Л., 1925; Шестаков А. В., Капитализация сельского хозяйства России, М., 1924; Шулейкин И. Д., История земельных отношений и землеустройства, т. 2, M.-Л., 1931; Лось Ф. Е., Украïна в роки столипiнськоï реакцiï, М., 1944.
Столыпинская аграрная реформа: как она не отменила революцию
Пётр Аркадьевич Столыпин и его реформы – одна из наиболее дискуссионных тем в истории России. Премьер стал символом «упущенного шанса» империи пройти мимо трагической и разрушительной революции в светлое капиталистическое завтра.
Последняя реформа в истории империи продолжалась до её падения, в то время как сам реформатор трагически погиб 5 (18) сентября 1911 года. Убийство Столыпина – повод сказать: если бы он остался жив, история пошла бы совсем иначе. Его реформы, и прежде всего аграрная, вывели бы Россию на путь модернизации без революции. Или не вывели бы?
При этом нужно учитывать, что реформа, которая носит теперь имя Столыпина, была разработана до его прихода к власти[1] и с его гибелью не закончилась. Роль Петра Аркадьевича заключалась в том, чтобы запустить процесс, который продолжался и при других руководителях. То, что эта реформа могла дать – она и дала.
Кого делить: общину или помещиков?
Ключевая идея преобразования – разрушить крестьянскую общину, разделить её земли. Критика общины связана прежде всего с переделами земли, нарушающими священное право частной собственности, без которого для либерала эффективное хозяйство вряд ли возможно. Община считается экономическим тормозом, из-за которого русская деревня не могла идти по пути прогресса.
Но ведь треть бывших помещичьих крестьян перешла на подворное землевладение, и там переделы были остановлены. Что же они не вырвались вперед в производительности труда? В 46 губерниях, за исключением казачьих земель, в 1905 г. на общинном праве землей владели 8,7 млн дворов с 91,2 млн десятин. Подворное владение охватывало 2,7 млн дворов с 20,5 млн десятин.
Подворное землевладение не было более экономически прогрессивным, чем общинно-передельное, там также была развита чересполосица, «поземельные отношения отличаются здесь ещё большей запутанностью, чем в общинной деревне. Переход от традиционного трёхполья к более совершенным севооборотам для подворной деревни был даже более труден, чем для общинной»[2]. К тому же община определяла сроки сева и уборки, что было необходимо в условиях малоземельной тесноты.
«Даже чересполосица, возникавшая при переделах и сильно мешавшая крестьянскому хозяйству, преследовала всё ту же цель ограждения его от разорения и сохранения в нем наличной рабочей силы. Имея участки в разных местах, крестьянин мог рассчитывать на ежегодный средний урожай. В засушливый год выручали полосы в низинах и лощинах, в дождливый – на взгорках»[3], – пишет известный исследователь общины П.Н. Зырянов.
Когда крестьяне не хотели проводить переделы, они были вольны их не делать. Община вовсе не была каким-то «крепостным правом», она действовала демократически. Переделы происходили не от хорошей жизни. Так, по мере усиления земельной тесноты в Черноземье вернулись земельные переделы, которые там почти прекратились в 1860–1870-е годы.
Говоря о роли общины в хозяйственном развитии, следует помнить, что она способствовала распространению трёхполья, причем ей «приходилось вступать в противоборство со стремлением некоторых хозяев, захваченных ажиотажем рынка, «выжать» из земли наибольшую прибыль. Ежегодное засевание всей пахотной земли, даже очень плодородной, приводило к её истощению». Также община содействовала внедрению органических удобрений, не только учитывая унавоживание почвы при переделах, но и требуя от общинников «землю удобрять назьмом». Некоторые общины с помощью земских агрономов переходили к многополью и травосеянию[4].
Реформы Столыпина были запущены в условиях революции. Историки указывают на неэкономические мотивы реформ: «К этому времени положение в деревне стало угрожающим, и в ликвидации общины правительство и помещичьи круги рассчитывали найти панацею от всех бед… Первоочередной, двуединой задачей реформы были разрушение крестьянской общины, придававшей крестьянским выступлениям определённую организованность, и создание крепкой консервативной опоры власти из зажиточных крестьян-собственников»[5]. Община казалась и громоотводом от помещичьего землевладения, на которое демократы указывали как на истинную причину отсталости аграрной сферы.
Преодолеть аграрный голод можно было, только решив две задачи: вывести из села в город и трудоустроить там лишнее население и в то же время увеличить производительность труда настолько, чтобы оставшиеся на селе работники могли обеспечивать продовольствием всё население страны. Вторая задача требовала не только социальных изменений, но и технико-культурной модернизации. Она по определению не могла совершиться быстро, и даже при условии оптимальных социальных преобразований на селе для последующего скачка производительности труда требовалось время. Во второй половине XIX в. это время у России ещё было, а в начале ХХ в. уже нет – революционный кризис надвигался быстрее.
В условиях острой нехватки земли для решения аграрной проблемы требовалась фора по времени, и её мог дать раздел помещичьих земель. Но долгосрочного решения проблемы не мог гарантировать ни он, ни переселенческая политика, для которой в реальности в России были очень небольшие возможности.
Народнический автор Н.П. Огановский, оценивая результаты раздела помещичьих земель после революции 1917 г., утверждал, что уже до неё крестьяне контролировали половину бывших помещичьих земель в виде купчей и арендованной. В результате раздела земель надел на одного едока увеличился с 1,87 до 2,26 десятины – на 0,39 десятины, а без учёта арендованной – 0,2[6]. Это означает расширение крестьянских наделов на 21 % (11 % без учета арендуемой земли) при одновременном снятии пресса арендных платежей. Это – заметное улучшение. Уровень жизни крестьян явно выигрывал от отмены арендных платежей и расширения наделов, пусть и скромного. Проблемы низкой производительности труда и нехватки земель это не снимало, но давало «передышку», которую можно было использовать для решения задач интенсификации производства. У Столыпина не было возможности получить такую передышку, так как он стоял на страже помещичьей собственности.
Известный петербургский историк Б.Н. Миронов, положительно относящийся к реформам Столыпина, считает ошибкой Временного правительства отказ от быстрого распределения помещичьих земель[7] (и с этим трудно не согласиться). Но тем более нужно признать этот отказ недостатком аграрной политики Столыпина. В его случае это была не ошибка – он просто не мог покуситься на привилегии аристократии.
Масштабы перемен
9 ноября 1906 г. был принят указ, который (формально в связи с прекращением выкупной операции) разрешал крестьянам выделять своё хозяйство из общины вместе с землёй. Указ Столыпина, подтверждённый законом 1910 г., поощрял выход из общины: «Каждый домохозяин, владеющий надельной землей на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в собственность причитающейся ему части из означенной земли»[8].
Если крестьянин продолжал жить в деревне, его участок назывался отрубом. В случае согласия общины участки крестьянина, разбросанные по разным местам, обменивались так, чтобы отруб стал единым участком. Крестьянин мог выделиться из деревни на хутор, в удалённое место. Земля для хутора отрезалась от угодий общины, что затрудняло выпас скота и другую хозяйственную деятельность крестьянского мира. Таким образом, интересы хуторян (как правило – зажиточных) входили в конфликт с интересами остального крестьянства.
Крестьяне беспередельных общин, где переделы земли не проводились после 1861 г. (подворники), автоматически получали право на оформление земли в частную собственность.
В деревнях, где крестьяне прежде уже прекратили переделы земли, почти ничего нового не произошло, а в селениях, где община была сильна и экономически оправданна, возникали конфликты между общинниками и выделившимися из общины крестьянами, на стороне которых выступали власти. Эта борьба отвлекла крестьян от действий против помещиков.
Постепенно (уже после смерти Столыпина) реформа вошла в более спокойное русло. Если до реформы 2,8 млн дворов уже жило вне передельной общины, то в 1914 г. это число выросло до 5,5 млн (44% крестьян). Всего из общины вышло 1,9 млн домохозяев (22,1% общинников) с площадью почти в 14 млн десятин (14% общинной земли)[9]. Еще 469 тыс. членов беспередельных общин получили акты на свои наделы[10]. Было подано 2,7 млн заявлений на выход[11], но 256 тыс. крестьян забрали свои заявления[12]. Таким образом 27,2% из тех, кто заявил о желании укрепить землю, не успели или не смогли этого сделать к 1 мая 1915 г.[13] То есть даже в перспективе показатели могли увеличиться разве что на треть. Пик подач заявлений (650 тыс.) и выхода из общины (579 тыс.) приходится на 1909 г.[14]
Из общины не стали выходить и 87,4% хозяев беспередельных общин[15]. И это не удивительно. Сам по себе выход из общины, даже беспередельной, создавал для крестьян дополнительные трудности без очевидного немедленного выигрыша. Как пишет А.П. Корелин, «дело в том, что само по себе укрепление земли в личную собственность в хозяйственном плане не давало «выделенцам» никаких преимуществ, ставя общину зачастую в тупиковую ситуацию… Производство единоличных выделов вносило полное расстройство в земельные отношения обществ и не давало каких-либо преимуществ выходившим из общины, за исключением, может быть, желавших продать укрепленную землю»[16]. Хозяева теперь мешали друг другу в работе из-за чересполосицы, возникали всё большие проблемы с выпасом скота, и приходилось больше тратиться на фураж.
Преимущества должны были возникнуть при выделении на хутора и отруба, но этот процесс землеустройства в условиях малоземелья был очень сложен и куда более скромен по масштабам. Пик заявлений о землеустройстве приходится на 1912–1914 гг., всего было подано 6,174 млн заявлений и землеустроено 2,376 млн хозяйств[17]. На надельных землях создали 300 тыс. хуторов и 1,3 млн отрубов, которые занимали 11% надельных земель, а вместе с укрепившими землю подворниками – 28%[18].
Землеустроительный процесс мог продолжаться и дальше. К 1916 г. была закончена подготовка землеустроительных дел для 3,8 млн домохозяйств площадью 34,3 млн десятин[19]. Но возможности улучшать положение крестьян даже с помощью такого межевания в условиях земельной тесноты оставались незначительными.
«Можно предположить, что, освободившись от предпринимательских и пролетарских слоёв, община несколько даже стабилизировалась». Она сохранилась в качестве «института социальной защиты» и сумела «обеспечить в определённой мере хозяйственный и агрикультурный прогресс»[20], – заключили известные исследователи реформ Столыпина А.П. Корелин и К.Ф. Шацилло. Более того, «немецкий профессор Аухаген, посетивший в 1911–1913 гг. ряд российских губерний в целях выяснения хода реформы, будучи её приверженцем, все же отмечал, что община не является врагом прогресса, что она вовсе не противится применению усовершенствованных орудий и машин, лучших семян, введению рациональных способов обработки полей и т.д. К тому же в общинах к улучшению своего хозяйства приступают не отдельные, особенно развитые и предприимчивые крестьяне, а целиком вся община»[21].
«Накануне Первой мировой войны, когда в крестьянский обиход стали входить жатки, многие общества оказались перед вопросом: либо машины, либо прежняя мелкополосица, допускавшая только серп. Правительство, как мы знаем, предлагало крестьянам устранить чересполосицу путем выхода на хутора и отруба. Однако ещё до столыпинской аграрной реформы крестьянство выдвинуло свой план смягчения чересполосицы при сохранении общинного землевладения. Переход на «широкие полосы», начавшийся в первые годы ХХ в., продолжился и позднее»[22], – пишет П.Н. Зырянов.
Администрация оказывала противодействие этой работе, так как она противоречила принципам столыпинской реформы, решая проблему чересполосицы иначе и часто более эффективно – ведь «укреплённые» наделы мешали укрупнению, и власти запрещали его, даже когда сами хозяева наделов не возражали. «В приведённых случаях мы видим столыпинскую аграрную реформу с малоизвестной до сих пор стороны, – суммирует П.Н. Зырянов. – Считалось, что эта реформа, несмотря на свою узость и, несомненно, насильственный характер, всё же несла с собой агротехнический прогресс. Оказывается, что насаждался только тот прогресс, который предписывался в законах, циркулярах и инструкциях. Насаждался сверху, не очень считаясь с обстоятельствами (например, с тем, что не все малоземельные крестьяне готовы выйти на отруба, потому что это усиливало их зависимость от капризов погоды). А тот прогресс, который шёл снизу, от самого крестьянства, чаще всего без колебаний пресекался, если он так или иначе затрагивал реформу»[23].
Не случайно на Всероссийском сельскохозяйственном съезде 1913 г., собравшем агрономов, большинство остро критиковало реформу, например, так: «Землеустроительный закон выдвинут во имя агрономического прогресса, а на каждом шагу парализуются усилия, направленные к его достижению»[24]. Земства в большинстве своём вскоре также отказали в поддержке реформе. Они предпочитали поддерживать кооперативы, основанные не на частной собственности, а на коллективной ответственности – как общины.
Чтобы уменьшить остроту «земельного голода», Столыпин проводил политику освоения азиатских земель. Переселенчество происходило и раньше – в 1885–1905 гг. за Урал переселилось 1,5 млн человек. В 1906–1914 гг. – 3,5 миллиона. 1 млн вернулся, «пополнив, видимо, пауперизированные слои города и деревни»[25]. При этом и часть оставшихся в Сибири не смогла наладить хозяйство, но просто стала здесь жить. Переселение в Среднюю Азию было связано с большими трудностями из-за климата и сопротивления местного населения.
«Переселенческий поток направлялся почти исключительно в сравнительно узкую полосу земледельческой Сибири. Здесь свободный запас земель скоро оказался исчерпанным. Оставалось или втискивать новых переселенцев на занятые уже места и заменять один перенаселённый район другим, или перестать смотреть на переселение как на средство облегчения земельной нужды во внутренних районах России»[26].
Последствия
Результаты аграрной реформы Столыпина оказались противоречивыми. Прирост сборов основных сельскохозяйственных культур в годы реформ снизился, еще хуже ситуация была в скотоводстве[27]. Это неудивительно, учитывая раздел общинных угодий. «В экономическом плане выдел хуторян и отрубников часто был связан с нарушением привычных севооборотов и всего сельскохозяйственного цикла работ, что крайне отрицательно сказывалось на хозяйстве общинников»[28]. При этом, благодаря поддержке чиновников, выделяющиеся могли получить лучшие земли. Крестьяне протестовали против «закрепощения земли в собственность», на что власти могли ответить арестами[29].
Протесты вызывали и спровоцированные реформой действия горожан, потерявших связь с деревней, а теперь возвращавшиеся, чтобы выделить и продать надел. Община и раньше не могла остановить крестьянина, решившего уйти в город. Но она и сохраняла землю за теми, кто решил остаться на селе и обрабатывать её дальше. И в этом отношении столыпинская реформа внесла очень неприятное для крестьян нововведение. Теперь бывший крестьянин мог эту землю продать. Уже потерявшие связь с землёй бывшие крестьяне возвращались на время, чтобы «укрепить» (один корень с крепостничеством), отрезать от крестьян часть земли. Более того, возможность продать свою часть бывшей крестьянской земли и получить таким образом «подъёмные» привела к тому, что столыпинская реформа усилила приток населения в города – явно к тому не готовые. Деньги, вырученные от продажи надела, быстро кончались, и в городах нарастала маргинальная, разочарованная масса бывших крестьян, не нашедших себе места в новой жизни.
Оборотная сторона столыпинской аграрной политики и её результативности – голод 1911–1912 годов. Крестьяне в Российской империи периодически голодали и раньше. Столыпинская реформа не переломила ситуацию.
Усилилось расслоение крестьянства. Но Столыпин ошибся в своих надеждах на то, что зажиточные слои станут союзниками помещиков и самодержавия. Даже сторонник реформ Столыпина Л.Н. Литошенко признавал: «С точки зрения социального мира разрушение общины и обезземеление значительной части её членов не могло уравновесить и успокоить крестьянскую среду. Политическая ставка на «крепкого мужика» была опасной игрой»[30].
В 1909 г. в России начался экономический подъём. По темпам роста производства Россия вышла на первое место в мире. Выплавка чугуна в 1909–1913 гг. увеличилась в мире на 32%, а в России — на 64%. Капиталы в России выросли на 2 млрд руб. Но в столыпинской ли реформе дело? Государство размещало на заводах крупные военные заказы — после Русско-японской войны Россия более тщательно готовилась к новым международным конфликтам. Предвоенная гонка вооружений способствовала ускоренному росту тяжёлой промышленности. Опережающие темпы роста определялись тем, что Россия проходила фазу промышленной модернизации, располагала дешёвой рабочей силой, что было оборотной стороной крестьянской бедности. Предвоенный рост длился не дольше, чем обычный экономический цикл подъёма, и нет никаких доказательств, что такой «столыпинский цикл» мог длиться много дольше, чем обычно, и не завершился бы очередным спадом.
В общем, результат реформ Столыпина, как бы к ним ни относиться, весьма скромен. Разрушить общину не удалось. Воздействие на производительность сельскохозяйственного производства оказалось противоречивым. Во всяком случае, системного выхода из аграрного кризиса реформа не дала и при этом несколько усилила социальную напряжённость в городах.
Реформа такого масштаба и направления не могла всерьёз изменить траекторию, которая вела империю к революции. Но сама эта революция могла осуществиться очень по-разному. Однако тут уж дело не в столыпинской реформе, а в мировой войне.
Читайте также:
Иван Зацарин. Две разные экспансии. К 390-летию продажи индейцами Манхэттена
Иван Зацарин. Как нам вешали железный занавес. К 67-летию ФРГ
Игорь Пыхалов, Дмитрий Пучков. Великая оболганная война, или Была ли обезглавлена Красная армия
Клим Жуков, Дмитрий Пучков. О «чёрной археологии»
Иван Зацарин. К кому идут русские. К 67-летию самоубийства министра обороны США
Борис Юлин. Государство и Гражданская война. Зачем большевики разогнали Учредительное собрание
Иван Зацарин. Почему Илон Маск не Королёв. К 13-летию «частного космоса»
[1] См., например, Чернышёв И.В. Аграрно-крестьянская политика за 150 лет. Крестьяне об общине накануне 9 ноября 1906 года. М., 1997. С. 305–309; Первая революция в России. Взгляд через столетие. С. 472.
[2] Зырянов П.Н. Поземельные отношения в Русской крестьянской общине во второй половине XIX – начале ХХ века // Собственность на землю в России: история и современность. М., 2002. С. 155.
[5] Корелин А.П., Шацилло К.Ф. П.А. Столыпин. Попытка модернизации сельского хозяйства России // Революция в начале века: революция и реформа. М., 1995. С. 23, 27.
[6] Давыдов М.А.Об уровне потребления в России в конце XIX – начале ХХ в. // О причинах Русской революции. М., 2010. С. 238.
[7] Миронов Б.Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII – начало ХХ века. М., 2010. С. 668.
[8] Цит. по: Чернышёв И.В. Указ. соч. С. 322.
[9] Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995. С. 66.
[10] Корелин А.П. Столыпинская аграрная реформа в аспекте земельной собственности. // Собственность на землю в России: история и современность. М., 2002. С. 283.
[11] Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. С. 66.
[12] Корелин А.П. Указ. соч. С. 283.
[13] Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. С. 66.
[14] Корелин А.П. Указ. соч. С. 284.