в каком году разбился самолет в омске
«Кругом обгоревшие трупы»: 37 лет назад в омском аэропорту произошла крупнейшая авиакатастрофа в СССР
Ровно 37 лет назад в Омске случилась одна из крупнейших авиакатастроф на территории бывшего СССР и современной России. 11 октября 1984 года в аэропорту Омск-Центральный авиалайнер «Ту-154Б-1» авиакомпании «Аэрофлот» выполнял транзитный рейс по маршруту Краснодар — Омск — Новосибирск. Во время посадки самолёт столкнулся с тремя аэродромными машинами, которые работали на взлётно-посадочной полосе, и раскололся на несколько частей. Из 179 человек, находившихся на борту, выжили всего пятеро.
К годовщине трагедии МЧС России представило версию событий глазами участника ликвидации авиакатастрофы — ветерана противопожарной службы Геннадия Александрова. Он рассказал, что скорость столкновения с аэродромными машинами, полными керосина, была настолько огромной, что от взрыва фюзеляж самолёта разломился на куски, а передняя часть перевернулась и загорелась. Пожарные наряды аэропорта прибыли всего за 50 секунд.
«Когда мы прибыли к месту аварии, горение продолжалось. Было страшно, ведь четыре куска самолета — это четыре очага пожара. И кругом обгоревшие трупы. Не то, что ликвидировать такую авиакатастрофу, увидеть ее, я никому не пожелал бы никогда. И сам до сих пор пытаюсь забыть события того страшного дня. Это случаи, которые происходят очень редко, и они остаются в памяти на всю жизнь. Иногда просыпаюсь в холодном поту от приснившихся воспоминаний», — рассказал спасатель.
Трагедии можно было бы избежать, если бы не ошибка диспетчера. Он уснул прямо на рабочем месте и не увидел, что на посадочной полосе работает снегоуборочная техника. После неоднократных попыток пилотов услышать ответ от диспетчера они всё же услышали голос только что проснувшегося работника. Он дал разрешение на посадку, не осознавая, что на полосе идут работы. Работники автомобилей скончались мгновенно.
Позднее диспетчер рассказал, что плохо помнит случившееся, но свою вину полностью признаёт. Его и начальника авиаотряда Омский областной суд признал виновными и отправил на 15 лет в колонию. Ещё двух приговорили к 13 и 12 годам заключения.
Фото в материале: пресс-центр ГУ МЧС России по Омской области.
Новое в блогах
Хроника рассекреченной авиакатастрофы в Омске 30 лет назад. Полслова до беды
Скорбный юбилей. 11 октября 30 лет авиакатастрофы
в омском аэропорту, унесшей жизни 178 человек
Я живу в 2-х км от места этой катастрофы, которая своим мрачным крылом накрыла многие семьи в Омске, Новосибирске и других городах Сибири. В ней погиб и мой друг и сослуживец по Омскому лётно-техническому училищу ГА, возвращавшийся из командировки из Геленджика Самуил Миронович Лебедев. Сегодняшней публикацией я отдаю дань памяти всем безвинным жертвам драмы, случившейся на омской земле 30 лет назад.
За несколько минут до того, как Ту-154 стартовал из Краснодара, женщина с пятилетним ребёнком, имевшая билет на более поздний рейс, упросила дежурную, чтобы та пропустила её в самолёт: «Умоляю Вас, нам очень нужно быстрее в Омск». Экипаж не возражал: свободные места в салоне были. Так борт № 85243 принял ещё двух пассажиров. Этот житейский эпизод, знакомый всем завсегдатаям аэропортов и лишний раз подчеркнувший обыденность происходящего, теперь потрясает. Люди спешили, торопились навстречу собственной гибели.
Из короткой заметки, вскоре опубликованной газетами, стало известно, что в Омском аэропорту самолёт потерпел катастрофу. Есть жертвы, создана комиссия, обстоятельства расследуются. Затем – молчание, длившееся без малого пять лет. И вот – телеграмма в адрес Съезда народных депутатов СССР: «Случилась железнодорожная катастрофа под Уфой, но людям, потерпевшим такое горе, легче переносить его, так как с ними скорбит вся страна. С авиакатастрофой в Омске получилось по-другому. Мы до сих пор не знаем, что же произошло в аэропорту 11 октября 1984 года, хотя самолёт был с пассажирами… И ничем нам не доказали, что дети наши погибли, и мы не верим, что их нет, так как катастрофа произошла на земле. Даже сейчас нам не хотят ничего рассказать. Подписи: Ивушкины, Чепиженко, Бурулько, Парахины, Варламовы, Мануйлопойловы. Г. Рубцовск».
Гриф «Секретно» с материалов комиссии снят, Теперь обстоятельства и причины трагедии могут быть преданы гласности так же, как и её уроки.
«10 октября 1984 года экипаж командира Б. Степанова из Толмачёвского авиапредприятия выполнял рейс № 3352 по маршруту Краснодар – Омск – Новосибирск, имея на борту 9 членов экипажа, 170 пассажиров, в том числе 16 маленьких детей… Авиационное происшествие произошло 11 октября в 02 часа 41 минуту по московскому времени после посадки в аэропорту Омск ночью в сложных метеоусловиях. После приземления самолёт столкнулся с тремя машинами, работавшими на взлётно-посадочной полосе. В результате взрыва и пожара самолёт и машины полностью уничтожены, погибли 178 человек, общая сумма материального ущерба – 1 686 238 рублей»
(Из материалов комиссии).
Суховат и бесстрастен язык документа. Но рождает он у человека несведущего массу вопросов. Ответы на многие из них найдены специалистами Госавианадзора СССР.
В ту пасмурную, дождливую октябрьскую ночь руководитель полётов в Омске В. Ишалов на инструктаж опоздал, мастер аэродромной службы И. Прохоров вообще не пришёл. Очевидно, подобное было здесь в порядке вещей. Диспетчер вспомогательного старта оказался в отгуле, и диспетчеру старта А. Бородаенко одному предстояло следить за взлётной полосой. У него, вероятно, и запросил Прохоров разрешения выехать на полосу, чтобы очистить её от дождевой воды, пока аэродром имел «окно» в расписании. Ни тот, ни другой руководителя полётов о начатых работах не известили, и он понятия не имел, что за 20 минут до прибытия «Туполева» из Краснодара на полосу выползли «КрАЗ» и «Урал», оборудованные мощными реактивными двигателями и ёмкостями с топливом. Такие машины струёй тёплого воздуха сгоняют воду с бетона. Чтобы облегчить самолётам посадку.
Тут же появился «уазик» Прохорова. Рация внутрипортовой связи у него была, а вот приёмника для прослушивания радиообмена «воздуха» с «землёй» не было. И проблесковых маячков, позволяющих издали заметить машину, ни на одной из них не было. Работал Прохоров с тремя водителями на полосе не спеша, автомобили прошли её один раз, потом развернулись… Жить всем четверым аэродромщикам оставалось несколько минут…
«Вопрос диспетчеру посадки В. Огородникову: Вы не слышали работу тепловых машин, их рацию? Ответ: Нет, не слышал, табло «Полоса занята» не горело.
Вопрос Диспетчеру старта А. Бородаенко: Почему вы не спросили, какую работу должны производить на полосе и не доложили руководителю полётов? Ответ: Я этой связи не слышал, вероятно, задремал»
(Из материалов комисиии).
23-летний Андрей Бородаенко, диспетчер второго класса, член комсомольского бюро службы, отец двух дочерей, обладатель звания «Лучший по профессии» и взыскания «За нарушение технологии работы диспетчера», в 02 часа 45 минут увидев, что творится на полосе, выдохнет в микрофон: «Ужас это просто!» И схватится за голову, вспомнив, как семью минутами раньше услышал сквозь дрёму вопрос коллеги, свободна ли полоса. Сон напрочь стёр в тот момент у Андрея из памяти Прохорова с его машинами. И на магнитной ленте запечатлён ответ – полслова, произнесённые голосом Бородаенко, его чисто рефлекторная реакция» «…бодна». Над этим куском ленты потом, решая судьбу человека, будут тщательно работать эксперты. М придут к однозначному выводу: «Обрывок фразы «Бодна» наиболее вероятно соответствует слову «свободна», что с учётом фразеологии, действующей в авиации, означает «Полоса свободна».
Между тем руководитель полётов Б. Ишалов, кстати, накопивший до того уже 8 взысканий за упущения в работе, по его словам, отошёл от рации на балкон смотреть, как будет садиться «Туполев», и не слышал, что диспетчер старта реагирует на вопросы коллег как-то странно. Самолёт между тем приближался к земле, пилоты, получив «добро» на посадку, были спокойны. Читая сейчас запись переговоров в кабине, чувствуешь непреодолимое желание повернуть время вспять, как-то вмешаться, изменить ход событий. И надо-то было совсем чуть-чуть: очнулся бы Бородаенко на минуту раньше, или стоял бы на машинах заметный маячок, или Прохоров взглянул бы на часы…
«2.39.07. Садимся.
2.39.10. Включаем фары, нормально будет.
2.39.13. Что там на полосе?
2.39.14. Да отсвечивает что-то.
2.39.26. Налево садись!
2.39.27. Нормально, нормально.
2.39.31 Что тут такое?
2.39.34. Что такое?
2.39.34. Машина!
2.39.37. Вправо! Вправо!
2.39.38 (Сплошной шум).
2.39.39. Вправо!
2.40.04. Спокойно! (На фоне шума)».
(Из фонограммы переговоров экипажа).
Они буквально чудом остались живы и действовали мужественно. Пытались пробиться в салон, чтобы помочь пассажирам и бортпроводникам, но дверь кабины намертво заклинило. Через форточку выбрались наружу. Зрелище, представшее им, Бородаенко верно назвал ужасным. Оказалось, что самолёт, догнавший машины на посадочной полосе, со страшной силой отшвырнул «Уазик» далеко в сторону. А тягачи, зацепив, потащил за собой. Начали взрываться баки с горючим и, охваченный ревущим пламенем адский «поезд» мгновенно превратился в незатухающий факел. Пожарные работали, не щадя себя, но от их усилий уже мало что зависело. Из 16 пассажиров, доставленных в больницу ещё живыми, 15 скончались вскоре от тяжёлых ожогов.
Трое из четверых членов экипажа сейчас снова летают, один на пенсии. К 15 годам лишения свободы приговорены за преступную халатность при выполнении служебных обязанностей, повлекшую за собой тяжкие последствия, Б. Ишалов и А. Бородаенко, к 13 – В. Огородников. И неисповедимы зигзаги на путях правосудия: первый теперь уже снова на воле, двое же, по данным Госавианадзора, ещё отбывают срок, Почему? Это вопрос к правоохранительным органам.
(Источник: газета «Советская Россия», № 188 от 25 августа 1989 г.)
Нелепые авиакатастрофы: Часть 10. Катастрофа Ту-154 в Омске 11 октября 1984
11 октября, 1984г., в 23:37 по московскому времени Ту-154Б-1 борт СССР-85243 вылетел из аэропорта Пашковский в Краснодаре. Самолётом управлял экипаж в составе четырех человек в кабине пилотов, и пяти бортпроводников. Всего на борту самолёта находилось 9 членов экипажа, 170 пассажиров, в том числе 24 ребёнка (179 человек). Весь полет происходил в штатном режиме, вся техника работала исправно. Погода была, так себе. но все в пределах нормы. В ту пасмурную, дождливую ночь руководитель полётов в Омске на инструктаж опоздал, мастер аэродромной службы вообще не пришёл. Очевидно, подобное было здесь в порядке вещей. Диспетчер вспомогательного старта оказался в отгуле, и диспетчеру старта одному предстояло следить за взлётной полосой.
При входе в глиссаду на предпосадочной прямой, экипаж доложил авиадиспетчеру стартового диспетчерского пункта о готовности к посадке, но ответа на запрос не получил. спустя некоторое время, после повторного запроса посадка ему была разрешена. Все участки высот и курсов принятия решения при посадке (ДПРМ и БПРМ) самолёт прошёл на установленных отметках без отклонений по курсу. Всё было готово к посадке, пассажиры уже представляли себя дома, экипаж проводил последние подготовки.
На высоте 100 метров лайнер вышел из облаков и командир дал команду о включении фар. Однако в моросящих осадках создался световой экран, ухудшающий видимость, поэтому фары были выключены. После доклада штурмана о видимости огней подхода и установления контакта с наземными ориентирами, КВС на высоте принятия решения сообщил экипажу: Садимся. После пролёта БПРМ фары были снова включены и командир заметил на полосе нечеткие очертания каких-то предметов.
Ранее, мастер аэродромной службы запросил разрешения выехать на полосу, чтобы очистить её от дождевой воды, пока аэродром имел «окно» в расписании. На самом деле, руководителя полётов о начатых работах не известили, и он понятия не имел, что за 20 минут до прибытия «Туполева» из Краснодара на полосу выползли «КрАЗ» и «Урал», оборудованные мощными реактивными двигателями и ёмкостями с топливом. Такие машины струёй тёплого воздуха сгоняют воду с бетона, чтобы облегчить самолётам посадку. Тут же появился «уазик» мастера аэродромной службы. Рация внутрипортовой связи у него была, а вот приёмника для прослушивания радиообмена «воздуха» с «землёй» не было. И проблесковых маячков, позволяющих издали заметить машину, ни на одной из них не было. Работал мастер аэродромной службы с тремя водителями на полосе не спеша, автомобили прошли её один раз, потом развернулись… Жить всем четверым аэродромщикам оставалось несколько минут…
Второй пилот при посадке уверил КВС «Да отсвечивает что-то. Налево садись. Нормально, нормально. »
Через 1 секунду после касания шасси самолёта поверхности ВПП экипаж заметил впереди в свете посадочных фар автомашину и начал отворачивать самолёт вправо, но было уже поздно. В 05:39 самолет столкнулся со снегоуборочными машинами. На двух аэродромных машинах (снегоуборщиках) были ёмкости с керосином по 7,5 тонн каждая, которые после столкновения взорвались. В результате мощного удара и взрыва лайнер развернуло влево, фюзеляж разломился надвое, его передняя часть перевернулась и загорелась. Изуродованный самолёт остановился в 1396 метрах от торца ВПП. События развивались настолько стремительно, что эвакуация пассажиров из горящего самолёта становилась невозможной.
В катастрофе погибло 169 пассажиров (в том числе 24 ребёнка), все 5 бортпроводников и 4 работника наземных служб. Выжили 5 человек — все 4 пилота и один пассажир. Все они получили травмы различной степени тяжести, и на самом деле буквально чудом остались живы и действовали мужественно. Пытались пробиться в салон, чтобы помочь пассажирам и бортпроводникам, но дверь кабины намертво заклинило. От людей, сгоревших в самолёте, в основном оставались головы, кисти рук и ступни. Один из курсантов, запомнил стюардессу, которую огнём припекло спиной к пилотской кабине.
Пилоты же, через форточку выбрались наружу. Зрелище, представшее им, диспетчер старта верно назвал ужасным. Оказалось, что самолёт, догнавший машины на посадочной полосе, со страшной силой отшвырнул «Уазик» далеко в сторону. А тягачи, зацепив, потащил за собой. Начали взрываться баки с горючим и, охваченный ревущим пламенем адский «поезд» мгновенно превратился в незатухающий факел. Пожарные работали, не щадя себя, но от их усилий уже мало что зависело. Из 16 пассажиров, доставленных в больницу ещё живыми, 15 скончались вскоре от тяжёлых ожогов.
Заключение: Катастрофа произошла по причине низкой дисциплины, преступно-халатного отношения к работе по обеспечению полетов и грубых нарушений нормативных документов, в службах аэропорта Омск: преступного отношения к служебным обязанностям руководителя полетов, диспетчера старта и мастера аэродромной службы; допуска для работы на летном поле аэродромных машин, не оборудованных проблесковыми маяками и радиостанцией для прослушивания эфира.
sipililo
sipililoВоспоминания бортмеханика самолета
А годы летят.
Хочу вспомнить этот случай, чтобы было понятно, как «легко» в авиации допущенной ошибкой, а если правильнее сказать – безответственным и преступным отношением к своим обязанностям, в совершенно обыденной ситуации создать обстановку, которая привела к трагическим последствиям. Опять все тот же «человеческий фактор»…
Сам мастер находился в третьей машине УАЗ-469 и руководил работой. Его машина не была оборудована радиостанцией для прослушивания эфира на частоте посадки. Так же все три машины, выехавшие на полосу, не были оборудованы проблесковыми огнями…
По роковому стечению обстоятельств, в этот момент машины медленно ехали как раз в том же направлении, что и садящийся самолет. Поэтому шоферы тепловых машин и мастер аэродромной службы не могли увидеть огни садящегося самолета. Так же и экипаж не смог своевременно заметить находящиеся на полосе машины, так как их фары светили по ходу движения, сливаясь с бликами огней ВПП на мокрой полосе…
Левой стороной самолет столкнулся с тепловыми машинами, и начав вращение влево, начал разрушаться. Передняя часть фюзеляжа отломилась и перевернулась «на спину». Впереди тепловых машин шла машина руководителя работ УАЗ-469, которая от столкновения была отброшена далеко вперед. Тепловые машины, у которых были емкости по 7 тонн керосина и работающие реактивные двигатели, взорвались, на полосе образовался большой очаг горящего керосина. В этом огне самолет и все три машины были уничтожены полностью…
Тогда в этой катастрофе погибли 169 пассажиров, 5 бортпроводников, 3 шофера и мастер аэродромной службы. 16 человек с тяжелыми ожогами были доставлены в больницы, и 15 из них умерли. Второй пилот получил телесные повреждения, командир, штурман и бортинженер не пострадали.
В выводах комиссии по расследованию причин катастрофы, помимо всего прочего, особо отмечалось преступно-халатное отношение к работе по обеспечению полетов, грубые нарушения нормативных документов министерства гражданской авиации и допуск для работы на летном поле машин, не оборудованных проблесковыми маяками и радиостанцией для прослушивания эфира.
Когда закончилось следствие, виновные получили длительные сроки тюремного заключения. После этого случая вся аэродромная техника в стране, независимо от времени суток, стала ездить по аэродрому только с включенными проблесковыми маяками, все машины, где это было необходимо, были оборудованы радиостанциями. В общем, сдвиг в обеспечении безопасности движения в аэропортах был сделан очень существенный. Жаль только, что для этого пришлось «заплатить» такую высокую цену. Не зря ведь считается, что все законы и правила в авиации написаны кровью…
35 лет катастрофе Ту-154 в Омске
11 октября 1984 года в аэропорту Омск-Центральный авиалайнер Ту-154Б-1 столкнулся с тремя аэродромными машинами. Из находившихся на его борту 179 человек выжили всего пять.
Самолет выполнял рейс по маршруту Краснодар — Омск — Новосибирск, им управлял опытный экипаж — проведенные в небе часы исчислялись тысячами. Всего на борту самолета находились девять членов экипажа и 170 пассажиров.
Дул умеренный ветер с небольшими порывами. Небо было плотно затянуто облаками, но видимость соответствовала допустимому минимуму. Готовясь к посадке, экипаж сообщил об этом авиадиспетчеру Андрею Бородаенко. Тот разрешил садиться.
На высоте 100 метров лайнер вышел из облаков и командир Борис Степанов дал команду о включении фар. Однако в моросящих осадках создался световой экран, ухудшающий видимость, поэтому фары были выключены. Когда самолет заходил на посадку, командир заметил, что на взлетно-посадочной полосе что-то есть.
На полосе работали три снегоуборочные машины. Ни проблесковых маяков, ни радиостанций для прослушивания эфира на них не было.
Как только шасси коснулись полосы, экипаж смог их разглядеть, но было поздно. Развернуть самолет уже не удалось.
«Что там на полосе?», — поинтересовался командир. «Да, отсвечивает что-то», — ответил штурман.
На двух машинах находились емкости с керосином по 7,5 тонны каждая. Они взорвались при столкновении. От мощного удара и взрыва лайнер развернуло влево, фюзеляж разломился надвое, его передняя часть перевернулась и загорелась. Искореженный самолет остановился на полосе в 95 метрах от здания аэропорта Омск-Центральный. Все произошло так быстро, что эвакуировать пассажиров было уже невозможно. Выжила лишь часть экипажа.
«Они буквально чудом остались живы и действовали мужественно. Пытались пробиться в салон, чтобы помочь пассажирам и бортпроводникам, но дверь кабины намертво заклинило, — спустя пять лет поделился с газетой «Советская Россия» сослуживец одного из погибших пассажиров, выпускник Омского летно-технического училища гражданской авиации. — Через форточку выбрались наружу. Зрелище, представшее им, Бородаенко верно назвал ужасным. Оказалось, что самолет, догнавший машины на посадочной полосе, со страшной силой отшвырнул «Уазик» далеко в сторону. А тягачи, зацепив, потащил за собой. Начали взрываться баки с горючим и, охваченный ревущим пламенем адский «поезд» мгновенно превратился в незатухающий факел. Пожарные работали, не щадя себя, но от их усилий уже мало что зависело.
Из 16 пассажиров, доставленных в больницу еще живыми, 15 скончались вскоре от тяжелых ожогов».
«В кабине автомобиля УАЗ находился техник аэродромной службы, который руководит ветродувами и проверяет коэффициент сцепления. Техник сидел на переднем сиденье, горел. Пожарники затушили. Водитель автомашины был на сиденье, по-моему, без головы. Я на полосе встретил окровавленного мужчину из экипажа самолета. Он ругался и сказал, что дважды запрашивал посадку у диспетчеров. Вскоре здесь же оказался и командир самолета. Он был в одной рубашке, вооруженный пистолетом, и побежал вдоль рудежки. Я пошел за ним, опасаясь, что он сгоряча может что-нибудь наделать. » — вспоминал потом инженер Владимир Шадрин, одним из первых оказавшийся на месте катастрофы.