в каком году пушкин поступил в царскосельский лицей
Весьма понятен, замысловат и остроумен.
Как бы то ни было, именно на 1810 год пришлось решение императора Александра I об учреждении нового, прогрессивного учебного заведения, где воспитывалась бы русская элита – будущие государственные деятели, которые изменят страну, осуществят реформирование власти, привьют идеи Просвещения разным общественным институтам.
Одновременно с подготовкой к открытию Лицея в семье Пушкиных строили планы относительно образования Александра. Мальчику исполнялось двенадцать лет, и от домашнего обучения пора было переходить к более основательному образованию. Наиболее подходящим учебным заведением отцу, Сергею Львовичу, казался иезуитский пансион в Петербурге, но тут пришла весть об открытии новой школы, рассчитанной на подготовку политической элиты, и этот вариант показался Пушкину-старшему куда более заманчивым. К слову, обучение в Лицее было бесплатным. Требовалось лишь заручиться протекцией, и такая была найдена – через дядю Пушкина Василия Львовича, а также друга семьи Александра Ивановича Тургенева, влиятельного петербургского чиновника. Кандидат в лицеисты понравился и первому директору – Василию Федоровичу Малиновскому.
Преподаватели обращались к своим ученикам на «Вы». Отличительной чертой Царскосельского лицея был запрет телесных наказаний воспитанников, закрепленный в лицейском уставе.
Из 30 первых лицеистов 18 были православными, остальные — лютеранами или католиками. Император Александр Павлович подарил Лицею свою юношескую библиотеку, в основном состоявшую из иностранных книг.
Обучение длилось шесть лет. За это время изучали следующие дисциплины:
— нравственные (Закон Божий, этика, логика, правоведение, политическая экономия);
— словесные (российская, латинская, французская, немецкая словесность и языки, риторика);
— исторические (российская и всеобщая история, физическая география);
— физические и математические (математика, начала физики и космографии, математическая география, статистика);
— изящные искусства и гимнастические упражнения (чистописание, рисование, танцы, фехтование, верховая езда, плавание).
Кроме того, лицеисты, решившие избрать в дальнейшем военную карьеру, дополнительно изучали стратегию, тактику, военную топографию.
Распорядок дня был следующим:
6 утра — подъем, сборы, молитва;
7 — 9 — уроки;
9 — 10 — завтрак;
10 — 12 — уроки;
12 — 13 — прогулка;
13 — 14 — обед;
14 — 17 — уроки;
17 — 18 — полдник и прогулка;
18 — 20:30 — выполнение домашних заданий, танцы и фехтование по средам и субботам;
20:30 — ужин;
22 — вечерняя молитва, сон.
При выпуске из лицея в 1817 году Пушкин оказался 26 по успеваемости из 29 выпускников. По итогам 15 экзаменов отличные результаты были только по фехтованию, российской и французской словесности. Фактически в Лицее была шестибальная система. Единица была высшим балом, пятерка — низшим. Ноль — полное отсутствие знаний.
Мальгин, государев портной, сначала сшил им франтоватые синие мундирчики, с галунными воротниками и белые панталоны в обтяжку; к этому полагались треуголки и ботфорты. Это была праздничная форма. Сюртуки попроще, с красными воротниками были для будней. Когда война 1812 года разорила казну, началась экономия, лицеистов переодели в серые брюки, в серые штатские сюртуки и фуражки, чем они очень были недовольны, так как у маленьких придворных певчих была такая же форма.
У каждого лицеиста была своя маленькая отдельная комнатка, в двери которой имелось большое окно, закрытое решеткой и занавеской, чтобы надзиратели могли в любое время заглянуть в комнату к ученику. Даже ночью. В каждой «келье» стояла железная кровать, конторка с чернильницей, комод, умывальник. Каждая спальня имела свой номер, и лицеисты часто звали друг друга по номерам. Пушкин был № 14, рядом с ним был Пущин, № 15. В письмах к своим бывшим однокурсникам Пушкин подписывался просто — №14. Общие комнаты освещались масляными лампами, по тогдашнему времени роскошь такая же редкая, как и железные кровати. Россия тогда еще жила при сальных свечах и при лучинах. Только во дворцах да у немногих богатых людей горели лампы.
В Царскосельском лицее учеников кормили 4 раза в день. Был: завтрак, обед, полдник и ужин.
На завтрак, который был в 9 утра, они обычно пили чай с белой булкой.
На обед в 13-00 подавалось три блюда (по праздникам — четыре). Одно время за обедом давали стакан портера (легкое пиво), но потом это заменили квасом или водой.
На полдник в 17-00 чай с половиной булки.
На ужин (примерно в 20-30) подавалось два блюда.
Студенты лицея контрабандой доставали конфеты, кофе, шоколад и даже алкоголь через дядьку Кемерского. На день рождения студенту могли вместо обычного чая налить стакан кофе.
При Царскосельском Лицее был лазарет, и за все годы обучения юный Пушкин лежал в нем 15 раз Поводы были различные: головная боль, желудочные расстройства, кожная болезнь. Не единожды причиной были ушибы, что объяснимо, учитывая мальчишескую активность. Восемь раз виной помещения в стационар была простуда, что не удивительно: на этаже, где размещались спальни воспитанников, в холодное время года температура едва достигала 13–14 градусов.
В школьном же лазарете всегда было тепло и чисто. Он занимал две комнаты во втором этаже: в одной находилась аптека, в другой — несколько кроватей. Первый раз Пушкин попал туда с «простудною лихорадкою» в мае 1812 года, накануне своего тринадцатилетия.
Видеться с родителями, конечно же, разрешалось. Однако делать это часто могли позволить себе очень немногие семьи: дорога с извозчиком из Петербурга в лицей стоила 25 рублей — большие деньги.
По законодательному документу «Табель о рангах» всего существовало 14 классов чинов. 1-й класс был самым старшим, 14-й класс — самым низшим. После окончания лицея Пушкин удостоился 10-го класса. Это означало, что он может работать коллежским секретарем — мелким чиновником на невысокой руководящей должности. Через три дня после выпускного вышел указ о зачислении Александра Пушкина в Коллегию иностранных дел.
Александр Сергеевич Пушкин. Биография
Ежегодно 6 июня, в день рождения Александра Сергеевича Пушкина, отмечается Пушкинский день России.
Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин родился 6 июня (26 мая по ст.ст.) 1799 года в Москве, в Немецкой слободе. Отец, Сергей Львович, принадлежал к старинному дворянскому роду; мать, Надежда Осиповна, урожденная Ганнибал, была внучкой Абрама Петровича Ганнибала ‑ «арапа Петра Великого».
Летние месяцы 1805‑1810 годов он обычно проводил у своей бабушки, Марии Алексеевны, в подмосковном селе Захарове, близ Звенигорода.
Еще в детстве Пушкин познакомился с русской поэзией от Ломоносова до Жуковского, с комедиями Мольера и Бомарше, сочинениями Вольтера и других просветителей XVIII века. Раннему развитию его литературных склонностей способствовали литературные вечера в доме Пушкиных, где собирались видные писатели.
В 1811 году Александр Пушкин поступил в только что открытый Царскосельский лицей ‑ привилегированное учебное заведение для подготовки по специальной программе высших государственных чиновников из детей дворянского сословия. Во время обучения Пушкин и другие лицеисты первого выпуска слушали лекции известных профессоров, на полугодовых испытаниях в лицее обычно присутствовали министр народного просвещения, члены Академии наук, профессора Санкт‑Петербургского педагогического института.
В лицее Пушкин написал свои первые стихи. Он сотрудничал в рукописных лицейских журналах и был членом кружка лицейских новеллистов и поэтов, которые, собираясь по вечерам, экспромтом сочиняли повести и стихи. Поэтический талант юного Пушкина был признан товарищами по лицею Дельвигом, Кюхельбекером, Пущиным, корифеями русской литературы Державиным, Жуковским, Батюшковым, Карамзиным.
После окончания лицея в июне 1817 года в чине коллежского секретаря Александр Пушкин был определен на службу в Коллегию иностранных дел (Санкт‑Петербург). Но на службе он скорее числился, чем служил. Пушкин принимал участие в заседаниях литературного общества «Арзамас», в которое вступил еще в лицейские годы. В 1819 году он вступил в члены литературно-театрального сообщества «Зеленая лампа», которым руководил «Союз благоденствия». Дома он много читал и писал политические эпиграммы и стихи. К этому периоду относятся стихотворения «Вольность» (1817), «К Чаадаеву», «Деревня» (1819), «На Аракчеева» (1817‑1820), которые, хоть и не публиковались, были широко известны. Еще до окончания лицея, в 1817 году, начал писать поэму «Руслан и Людмила», которую закончил в марте 1820 года.
В мае 1820 года Пушкин был сослан на юг за то, что «наводнил Россию возмутительными стихами». Формально ссыльным он не считался. По предписанию императора, Александр Пушкин был отправлен в Екатеринослав служить в канцелярии начальника иностранных колонистов на юге России генерала Ивана Инзова.
В Екатеринославле Пушкин прожил полторы недели и заболел. Получив разрешение, он для поправки здоровья поехал с семьей Раевских на Кавказ, а оттуда ‑ в Крым. В сентябре Пушкин приехал в Кишинев к месту новой службы. Сюда был временно переведен Инзов наместником Бессарабской области.
В Кишиневе Александр Пушкин знакомится и общается с будущими декабристами, много работает. За три года ссылки им написаны «Кавказский пленник» (1821), «Бахчисарайский фонтан» (1823), а также «Узник», «Песнь о вещем Олеге» (1822) ‑ образцы романтической и гражданской лирики, многие другие стихотворения; начат роман в стихах «Евгений Онегин».
В июле 1823 года Пушкина переводят под начало графа Воронцова, и он переезжает в Одессу. Сложные отношения с графом привели к тому, что он, по просьбе Воронцова, был удален из Одессы, уволен с государственной службы и выслан в имение матери «под надзор местного начальства». Здесь поэт вел уединенный образ жизни, однообразие которой скрашивало лишь общение с соседями ‑ семьей Осиповых‑Вульф ‑ и няней, рассказывавшей ему сказки по вечерам. В Михайловской ссылке Пушкин формируется как художник‑реалист: продолжает писать «Евгения Онегина», начал «Бориса Годунова», написал стихи «Давыдову», «На Воронцова», «На Александра I».
Узнав о восстании декабристов 14 декабря 1825 года и аресте многих своих друзей, Александр Пушкин уничтожает автобиографические записки, которые, по его словам, «могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв».
Имя Пушкина не значилось в списках заговорщиков и он начал хлопотать о своем возвращении, сперва частным образом, потом официально. В июле 1826 года Пушкин послал через губернатора письмо государю с выражением раскаяния и твердого намерения не противоречить своими мнениями общепринятому порядку.
Дни томительного ожидания закончились в сентябре 1826 года, когда Пушкин получил с фельдъегерем приказ нового императора Николая I немедленно прибыть к нему в Москву. 8 сентября он был представлен государю, после чего получил позволение жить где угодно, но в Петербург доступ ему был открыт только в мае 1827 года, причем император вызвался быть его цензором. Цензорство императора обернулось полицейским надзором: «Борис Годунов» был несколько лет под запретом; поэту было запрещено не только издавать, но и читать где бы то ни было свои произведения, не просмотренные государем. Тяжелые раздумья поэта отражены в стихах этого периода («Воспоминание», «Дар напрасный, дар случайный», «Предчувствие»).
В мае 1828 года Александр Пушкин безуспешно просил разрешения поехать на Кавказ или за границу. В то же самое время он сватается к Наталье Гончаровой, первой красавице Москвы, и, не получив определенного ответа, самовольно уезжает на Кавказ в 1829 году. Впечатления от этой поездки переданы в его очерках «Путешествие в Арзрум», в стихотворениях «Кавказ», «Обвал», «На холмах Грузии. «. Возвратившись в Петербург, Пушкин получает от шефа жандармов Бенкендорфа письмо с резким выговором от императора за поездку без разрешения, раскрывшее явно враждебное отношение Николая I к поэту.
В апреле 1830 года Александр Пушкин вновь сделал предложение Наталье Гончаровой, которое на этот раз было принято, и в сентябре уехал в свое имение Болдино, чтобы устроить дела и подготовиться к свадьбе. Эпидемия холеры вынудила его задержаться здесь на несколько месяцев. Этот период творчества поэта известен как «Болдинская осень». Испытывая большой творческий подъем, Пушкин пишет «Повести Белкина», «Маленькие трагедии», «Домик в Коломне», «Сказку о попе и работнике его Балде», стихотворения «Элегия», «Бесы», «Прощение» и множество других, был закончен «Евгений Онегин».
18 февраля (2 марта по ст.ст.) 1831 года в Москве Пушкин обвенчался с Гончаровой. Летом 1831 года вновь поступил на государственную службу в Иностранную коллегию с правом доступа в государственный архив. Он пишет «Историю Пугачева» (1833), историческое исследование «История Петра» (подготовительный текст, 1835).
Последние годы жизни Пушкина прошли в тяжелой обстановке все обострявшихся отношений с царем и вражды к поэту со стороны влиятельных кругов придворной и чиновничьей аристократии. Чтобы не лишиться доступа в архив, Пушкин был вынужден смириться с назначением его камер‑юнкером двора, оскорбительным для поэта, так как это придворное звание обычно «жаловалось» молодым людям. За поэтом следили, его письма подвергались цензуре, все более ухудшались материальные дела семьи (у Пушкина было четверо детей ‑ Мария, Наталья, Александр и Григорий), росли долги. Но, несмотря на тяжелые условия, именно в эти годы им были написаны «Пиковая дама» (1833), «Египетские ночи», «Капитанская дочка» (1836), поэма «Медный всадник», сказки.
В конце 1835 года Пушкин получил разрешение на издание своего журнала, названного им «Современник». Он надеялся, что журнал будет способствовать развитию русской словесности, и делал все для достижения этой цели. Художественный уровень журнала был необычайно высок, с ним сотрудничали Жуковский, Баратынский, Вяземский, Давыдов, Гоголь, Тютчев, Кольцов.
Зимой 1836 года завистники и враги Пушкина из высшей петербургской аристократии пустили в ход клевету на его жену, связывая ее имя с именем императора, а затем и с именем пользующегося расположением Николая I барона Дантеса, ухаживавшего за Натальей Николаевной. Чтобы защитить свою честь, Пушкин вызвал Дантеса на дуэль, которая состоялась 8 февраля (27 января по ст.ст.) 1837 года на Черной речке. Поэт был смертельно ранен и через два дня (10 февраля) скончался. Опасаясь демонстраций, царь приказал тайно вывезти тело Александра Пушкина из Петербурга. Гроб сопровождали жандарм и старый друг семьи поэта Александр Тургенев. Похоронен Александр Сергеевич Пушкин на кладбище Святогорского монастыря, в пяти верстах от села Михайловское.
Гибель поэта стала национальной трагедией. «Солнце русской Поэзии закатилось», ‑ написал в некрологе Владимир Одоевский.
Вклад пушкинского гения в русскую литературу поистине бесценен. Он не только поднял на недосягаемую высоту ценность простого русского слова и поэтического слога, но и явился основателем нового классического искусства, сравнимого с лучшими образцами мировой эстетики. Язык Александра Сергеевича Пушкина, сочетающий книжные нормы с живыми разговорными, до сих пор остается основой русского литературного языка.
Творческим завещанием великого поэта осталось его стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный. «. Именно эти строки выбиты на пьедестале одного из памятников Пушкину в Санкт‑Петербурге.
Произведения Александра Пушкина постоянно переиздаются, переводятся на многие языки мира, многократно экранизированы, поставлены на сценах различных театров мира. Многие композиторы (включая современников поэта) неоднократно обращались к его творчеству. По произведениям Пушкина написаны оперы, балеты, хоры, оратории, кантаты, симфонические и камерно‑инструментальные произведения, романсы, музыка к драматическим спектаклям, кинофильмам, телевизионным и радиопередачам.
Во многих местах, связанных с именем Пушкина, созданы музеи поэта. В разных городах мира установлены памятники Пушкину.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Александр Пушкин. Лицей
И.Е. Репин. «Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года». 1911г.
Лицей.
19 октября 1811 – 9 июня 1817
Надежды устроить племянника в Лицей у Василия Львовича таяли, так как силы
тех влиятельных особ, к которым он обращался, были недостаточны, учитывая большое количество желающих поступить в Лицей. Вся надежда была на Александра Ивановича Тургенева, да он был в отъезде. Наконец он явился и пообещал замолвить слово Голицыну. Нужно только выждать удобный миг: князь в унынии и в такое время всегда раздражителен. Василий Львович ожил: Голицын был сильнее Разумовского, да уж и Дмитриева. Дядя обнял друга с чувством и пожал ему руку, как бы передавая племянника его попечению. Судьба племянника в один миг была решена.
Предстояло представиться министру, а на восьмое августа были назначены экзамены. Опоздавшим дОлжно было явиться двенадцатого.
Василий Львович решил, что лучше представиться запоздавшим. Экзамены в новом их понятии, данном Сперанским, пугали его своею неопределённостью.
Представление министру длилось одно мгновение, но они с толпою кандидатов дожидались министра добрых два часа.
Спустя два дня министерский сторож принёс форменный пакет, в котором было извещение, что Александр Пушкин принят за №14 в Императорский Лицей.
Ему надлежало явиться на квартиру директора для обмундирования.
Пушкин поступил в Лицей ребёнком с туманными, но уже острыми литературными стремлениями, влечениями, задатками, а вышел поэтом, в котором творчество било ключом могучим и радостным.
В те дни в таинственных долинах,
Весной, при кликах лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться муза стала мне.
В Лицее он написал 130 стихотворений, из которых многие были тогда же напечатаны. Крупнейшие писатели того времени с изумлением и восторгом прислушивались к стихам лицеиста.
Шесть лицейских лет Пушкин и его товарищи почти безвыездно провели в Царском Селе. Лицей был закрытым, но не замкнутым учебным заведением.
Первокурсники не были отрезаны ни от людей, ни от жизни. Да это было и невозможно среди волнений той эпохи.
Игралища таинственной игры,
Металися смущённые народы;
И высились и падали цари;
И кровь людей то Славы, то Свободы,
То Гордости багрила алтари.
(«19 октября 1836»)
Через год после поступления Пушкина в Лицей началась война 1812 года.
В ночь с 22 на 23 июня 400 000 – ные войска Наполеона вступили в Россию.
Вместе с учителями читали лицеисты газеты и военные реляции, провожали и встречали войска, вместе со всем образованным обществом переживали повальную влюблённость в Александра и постепенное охлаждение к нему. В размеренную, тщательно, до мелочей, обдуманную лицейскую жизнь доносились отголоски общерусских потрясений, горечь поражений, гордость побед.
В один из дней осени Москва была оставлена войсками и занята неприятелем.
Они услышали о пожарах, опустошающих Москву: она горела со всех сторон.
Куницын привёз из города известие от Тургенева о родителях; они были целы и невредимы, в Нижнем Новгороде.
У дяди Василия Львовича как раз не было денег в Москве, и он ничего не смог вывезти. Никто не пришёл ему на помощь. Ехал он в простой телеге. Осталась там и библиотека, известная всей Москве.
19 октября Наполеон ушёл из Москвы.
Какое «ура!» при известии об отступлении Бонапарта из Москвы, какой подарок к первой годовщине Лицея. Под Новый год – салют в честь изгнания неприятеля из страны.
За шесть лет их пребывания в Лицее не только они сами выросли, изменились, но и произошёл ряд перемен в литературе, языке, политике, в настроениях и устремлениях русского общества и правительства.
Но сам Лицей остался таким, каким его ещё в первую мечтательно-либеральную полосу своего царствования, до жестоких уроков истории, задумал Александр I в
сотрудничестве с министром, гос. секретарём Михаилом Михайловичем Сперанским и своим воспитателем Лагарпом. Хотя сам Император за эти годы пережил крутой перелом в своём мировоззрении и во многом разошёлся со своим прекраснодушным наставником.
Александр ещё наследником, тайком от Царя-отца Павла, мечтал о просвещении
России, толковал с друзьями о школах, об издании книг, о борьбе с невежеством.
Часть этих мечтаний он претворил в жизнь. Ставши Императором, создал Министерство народного просвещения, улучшил положение университетов, посылал молодёжь учиться за границу, требовал, чтобы профессора читали по-русски, открывал школы.
Сперанский любил приписывать себе идею Лицея, целью которого было образование юношества, особенно предназначенного наилучшим образом участвовать в управлении и просвещении России. Сперанский постоянно чувствовал недостаток в образованных чиновниках. Замыслы крупного государственного деятеля шли далеко: он приготовил уже к этому времени проект постепенной отмены крепостного права в стране и ограничения самодержавия выборными учреждениями.
Царь Александр одно время поддерживал и поощрял эти прогрессивные идеи,
ещё не кончилось (но уже подходило к концу) время, о котором Пушкин скажет после «дней Александровых прекрасное начало…»
В постановке воспитания в Лицее видна рука Лагарпа. Он внёс в устав гуманизм, благожелательное отношение к детям, стремление понять их интересы, характеры, уважение к их человеческому достоинству. Лицейский устав запрещал телесные наказания.
Главная задача была, чтоб проект нового учреждения не попал в руки Алексея Кирилловича Разумовского, министра просвещения, злейшего врага Сперанского.
Разумовский разделял мысли о том, нужны ли знания русским? Они ещё
ничем этого не доказали. Император обещал не передавать начертаний Разумовскому. Но разве это было возможно?
Предстояло главное – выбор учителей. Где люди, способные быть наставниками этой новой породы? Иностранные холодны, далеки, не поймут. Всему дОлжно учить на родном языке.
Открытие Лицея состоялось 19 октября 1811 года. Оно было обставлено с торжественной, чинной ласковостью. После обедни в дворцовой церкви, которая стала и лицейской церковью, процессия двинулась по длинным внутренним коридорам в лицейский флигель. Впереди шло духовенство с певчими, за ними Император, обе Императрицы, великая княжна Анна Павловна, наследник цесаревич Константин Павлович. Дальше придворные, министры, члены недавно созданного Государственного Совета и многие другие знаменитые особы, персонал Лицея, лицеисты, их родственники.
В конференц-зале Государь занял председательское место за длинным столом. Рядом с Государем сидели предопальный Сперанский и Разумовский.
После того, как директор департамента Мартынов зачитал Царскую Грамоту, выступил скромный, милый директор Лицея Малиновский. Он еле слышно читал выступление, написанное ему важным лицейским родителем И.И. Мартыновым, что было ему противно: «Лицей будет воскрылять молодые таланты к приобретенью славы истинных сынов отечества и верных служителей престола…»
Зато профессор права Куницын сказал свою речь с молодой уверенностью:
«Здесь будут вам сообщены сведения, нужные для гражданина, необходимые для государственного человека, полезные для воина. Вы должны рассчитывать не на знатность предков, а на самих себя…Любовь к славе и к отечеству да будут вашими руководителями…»
В продолжение всей речи он не упомянул государя ни разу, хотя Александр был основателем Лицея, хозяином дома, под крышу которого слетелись эти «воспитанники знатных фамилий». Это поразило и понравилось Александру, и он прислал Куницыну Владимирский крест.
Александр Иванович Тургенев просил Куницына быть внимательнее к Пушкину,
ибо детство его было безотрадное. Зная родителей Пушкина как людей весьма забывчивых, Александр Иванович просил профессора не оставлять его.
Началась новая жизнь тридцати мальчиков. Они и не подозревали, что среди них есть избранник богов, что их лицейская жизнь озарится светом его гения, что, благодаря Пушкину, все мелочи, шалости первого курса станут подробностью русской истории.
По словам Пущина, в Лицее соединены все удобства домашнего быта с требованиями общественного учебного заведения. У многих лицеистов, и прежде всего у Пушкина, домашняя жизнь была гораздо беспорядочнее, теснее.
А тут был просторный, светлый дворцовый флигель, где при Екатерине помещались её внучки, великие княжны.
На всех этажах и на лестницах горели лампы (разумеется, не электрические).
В двух средних этажах были паркетные полы! В зале – огромные зеркала во всю стену, и мебель обита штофом – тяжёлым узорчатым шёлком…
Потом повторение уроков, или дополнительные занятия для отставших.
Для особо провинившихся карцера сначала не заводили (появился позже), телесных наказаний никогда не было. Изредка только «арестовывали» ученика в его же собственной комнате и у двери ставили дядьку на часах…
Большим воспитательным новшество было то, что для прогулок, игр, физических упражнений отводилось гораздо больше времени и внимании, чем это было принято в других русских школах.
Первые три года лицеистов не пускали в гости. Но они могли пользоваться парком, и в жизни этой молодёжи большое место заняли сады, со всех сторон обступавшие Лицей. Среди длинных аллей и зелёных лужаек было много простора и для ребяческих забав, и для юношеских мечтаний. А позже и для любовных проказ.
Особенно весело гулялось летом, когда Царское Село превращалось в маленький Петербург, кругом люди, музыка, представления.
Лицеисты видели Царя в церкви, в парке, в Царском Селе, в торжественные дни на придворных празднествах.
Им в общем неплохо вместе, этим мальчишкам, которым, правда, нельзя ездить домой и очень трудно даже изредка видеться с родителями. Уроков немало, зато немало и забав. Получив задание от Кошанского описать восход солнца в стихах, туповатый Мясоедов поражает всех первой строкой (как оказалось, списанной у одной поэтессы):
Блеснул на западе румяный царь природы…
Пушкин приделывает окончание:
Блеснул на западе румяный царь природы,
И изумлённые народы
Не знают, что начать:
Ложиться спать или вставать.
На четвёртом этаже каждый лицеист занимал отдельную комнату.
На двери табличка «№ 14 Александр Пушкин», рядом в 13-ой Иван Пущин.
В каждой комнате железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник со щипцами.
Хорошо, даже с размахом, была поставлена научная часть, куда вошли: психология, военные науки, политическая экономия, эстетика, энциклопедия права, математика, французская и немецкая риторика, история, география, статистика, латынь, русская словесность, рисование, фехтование, танцы, верховая езда, архитектура и перспектива.
Изумительнее всего, что при такой программе за шесть лет лицеисты всё-таки многому научились. Главное, научились любить знание, литературу, книги.
Состав наставников был подобран исключительно удачно. Нелегко было найти в неграмотной стране образованных, даровитых педагогов. Ученье на Руси только начиналось. И три профессора: Куницын, Галич и Кошанский, люди молодые и выдающиеся, воспитывали русскую молодёжь без рабского подражания иноземным образцам.
Малиновский старался дополнять классное обучение лицеистов чтением, беседами, сочинительством, передавать им свои умственные и духовные запросы.
Лицеисты бывали у него запросто и очень любили ходить к нему.
.
С самого начала директорства он натолкнулся на трудности, им не предвиденные: ненависть высшего начальства.
Когда пал Сперанский, лицей оказался в опале: нечего было и думать о том назначении, к которому хотел готовить воспитанников Малиновский
В марте 1816 года директором был назначен Егор Антонович Энгельгард, который восстановил дисциплину. Это был рижский немец, добросовестный, честный и ограниченный.
У него не было сложных умственных интересов и разнообразных познаний Малиновского. Но он заботился о лицеистах и со многими из них подружился, только не с Пушкиным. По мнению Энгельгарда, добродетель, кротость и нравственность составляют истинную цену человека. В Пушкине-лицеисте этих добродетелей не было. Других его свойств Энгельгард понять не сумел и относился к юноше недоверчиво, что Пушкин сразу почувствовал.
Весь Лицей знал, о ком идёт речь.
Иные отношения сложились у Пушкина со вторым преподавателем словесности, с А. И. Галичем. Галич учился в Геттингене философии и истории. Под влиянием Канта он считал, что человек есть дух, который стремится к выражению богоподобного характера и в земном своём существовании.
Его философия вряд ли интересовала лицеистов, в особенности Пушкина.
Но Галич был не доктринёр, а ленивый хохол, юморист. В классе он по-товарищески болтал с молодёжью, в которой бродили и кипели близкие ему умственные интересы. Как с равными мог он разговаривать с Дельвигом, с Пушкиным. Пушкин писал ему:
О Галич, верный друг бокала и жирных утренних пиров…
Тебя зову, мудрец ленивый, в приют поэзии счастливой.
На квартире гувернёра Чирикова – литературные собрания, на которых участники по очереди рассказывают повесть, начатую одним, продолженную другим, третьим, в зависимости от охоты и фантазии. Лучший рассказчик – Дельвиг. Товарищи знали, что его никогда нельзя застать врасплох – всегда наготове интрига, завязка, развязка…Даже Пушкин уступал земляку.
Одни учителя не помешали, другие помогли Пушкину стать Пушкиным, а его друзьям – чем они стали.
Дельвиг не вмешивался в игры, требовавшие проворства, предпочитал прогулки по аллеям Царского Села. В стихах 14-летнего поэта уже заметно необыкновенное чувство гармонии. Пушкин очень любил Дельвига.
Он обращается к собрату:
С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар как жизнь я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши…
«Иван Малиновский особенно отличается вниманием и способностями. Его характеризует отсутствие честолюбия». Так и пройдёт он по жизни добрым, душевным, достойным человеком; но решительно не примет улыбавшуюся ему карьеру: в 27 лет будет полковником гвардии, но не захочет стать генералом.
«Пушкин Александр, 13-ти лет. Имеет более блистательные, нежели основательные дарования, более пылкой и тонкой, нежели глубокой ум. Прилежание его к учению посредственно, ибо трудолюбие ещё не сделалось его добродетелью…
Знания его вообще поверхностны, хотя начинает несколько привыкать к основательному размышлению… Жаркие порывы вспыльчивости, легкомысленность и особенная словоохотливость с остроумием ему свойственны. Между тем приметно в нём и добродушие; познавая свои слабости, он охотно принимает советы с некоторым успехом… Но в характере его вообще мало постоянства и твёрдости».
Прозвища у него были «егоза», «француз».
Первые стихи попадают в один из первых рукописных журналов (1812 г.), от которого, увы, до наших дней сохранилось только название «Неопытное перо» да имена авторов-редакторов: Пушкин, Дельвиг, Корсаков.
Илличевский, Вольховский, Кюхельбекер и Яковлев издавали журнал «Для удовольствия и пользы». В 1813 году оба кружка слились и под общей редакцией
выпустили журнал «Юные пловцы».
Самым удачным и долговечным журналом был «Лицейский Мудрец» (1813-1816 г.г.).
Данзас и Корсаков числились в нём издателями, а Дельвиг – редактором.
Настоящих друзей в Лицее у Александра было трое: И.В. Малиновский (1796-1873) – сын директора, И.И. Пущин (1798-1858) и барон А.А. Дельвиг.
Александр Сергеевич говорил, умирая: «Отчего нет около меня Пущина и Малиновского. Мне было бы легче умирать».
Озорная поэма «Монах» была прочтена Горчакову, который объявил автору, что это сочинение его недостойно. И видно «франт» имел ещё немалое влияние на «француза», если тот отдал единственный экземпляр, который Горчаков понёс сжигать. Но не сжёг. И только в 1928 году в старинном московском особняке, случайно обнаружив архив Горчакова, учёные нашли листки «Монаха»!
В июле 1814 года в известном журнале «Вестник Европы» появилось впервые длинное стихотворение Пушкина «К другу стихотворцу»:
«… не тот поэт, кто рифмы плесть умеет
И, перьями скрыпя, бумаги не жалеет.
Хорошие стихи не так легко писать».
Подпись – Александр Н.К.Ш.П.
1814 год полон стихами. Точно они забили сразу, фонтаном. Лицейские песни, эротические стихи, эпиграммы, романсы, послания, чего только не пишет этот стремительный мальчик, то погружённый в задумчивость, то раздражительный, вспыхивающий против каждого неосторожного слова, неловкого прикосновения, то необузданно весёлый, готовый повесничать очертя голову.
Дрался с садовником Ляминым, который защищал яблоки своего державного хозяина от опустошительных набегов дерзких школьников.
После таких проказ Пушкин вдруг замыкался, видел и слышал недоступное другим.
В зтих переходах, в сложном построении его и цельной, и многогранной жизни, была основная трудность общения Пушкина с людьми. Часто казался он не выше, а ниже многих. Потом взмахнёт крылами и улетит на недоступные высоты. С ранних лет ощутил он трагическую двойственность гения.
Горчаков терпеливо переписывал всё, что сочинял Александр. Глядя на него, то же стал делать и миловидный Модинька Корф, который ненавидел Александра, потому что боялся его насмешек.
Поступая в Лицей, Пушкин, как и Дельвиг, уже знал Державина наизусть.
Они видели в Державине и Ломоносове первоисточники русской поэзии.
Когда стало известно о приезде в лицей Державина, Галич уговорил, даже заставил Пушкина написать стихи, достойные прочтения пред великим стариком.
А за несколько дней до экзамена министр Разумовский потребовал, чтобы при нём провели «репетицию», и там – то Александр прочёл «Воспоминания в Царском Селе» первый раз.
Державин был прижизненной легендой; автор «Памятника» уже почти стал памятником.
Итак, гости съезжаются: важные генералы, официальные лица, родственники лицеистов (в их числе Сергей Львович Пушкин)…
Обычно сдержанный Пущин летописует этот день:
«Читал Пушкин с необыкновенным оживлением…Мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах, бросился целовать поэта и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его не было: он убежал!»
Говорили, будто Гаврила Романович воскликнул: «Я не умер!»
Пушкину было 15 лет, когда он пережил яркую влюблённость. Е.П.Бакунина
была сестра лицеиста, хорошенькая фрейлина, по которой сходил с ума весь первый курс.
Ни Бакунина, ни певица Наталья Кочубей (крепостная актриса из Царскосельского театра графа Варфоломея Толстого), о которой Корф М.А. писал: «Едва ли не она (а не Бакунина) была первым предметом любви Пушкина», не зародили в нём сколько-нибудь длительного чувства.
Так, Наталья! признаюся,
Я тобою полонён…
Я знал любовь, но я не знал надежды,
Страдал один, в безмолвии любил…
(1816)
Слыхали ль вы за рощей глас ночной
Певца любви, певца своей печали…
Когда в лесах вы юношу видали,
Встречая взор его потухших глаз,
Вздохнули ль вы?
(1816)
Вот здесь лежит больной студент;
Его судьба неумолима.
Несите прочь медикамент:
Болезнь любви неизлечима!
По натуре своей и бурной и трезвой, Пушкин мало был склонен к модным длительным, а главное, безнадёжным воздыханьям.
Шутками, проказами и вздохами начиналась в те месяцы пушкинская любовная лирика… Как легко и быстро окружающие находили в поэте легкомысленного ветреника, пылкого волокиту! Как часто и лукаво Пушкин подыгрывал этим мнениям!
И вдруг – строки, лучшие из лучших, и вроде бы откуда им взяться? Как мог такой ветреник так почувствовать?
И как нам вернее понять поэта: от него переходя к стихам или от стихов – к нему?
Я Вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она Вас больше не тревожит,
Я не хочу печалить Вас ничем…
Ещё через три года: «Победителю-ученику от побеждённого учителя».
В Михайловской ссылке Пушкин, как говорили, прочёл двенадцать подвод книг…
Учился он всю жизнь – опасения же друзей, что «промотает» свой талант, были неосновательны с самого начала…За маской легкомыслия вырабатывался не только талант, но и серьёзнейший мыслитель, умнейший человек. Иначе ничего бы нам не оставил…
При новом директоре Энгельгардте царь предложил познакомить с фронтом лицеистов, желающих посвятить себя военной службе в будущем. Директор эту идею категорически не поддержал. Так же он отказался посылать подопечных дежурить при императрице во время её пребывания в Царском Селе.
Пущин вспоминал, как при Энгельгардте лицеисты знакомились с обычаями света, готовились к живой жизни. В экскурсиях и увеселениях участвовало его семейство и близкие ему дамы и девицы, иногда и приезжавшие родные наши.
Директор защитил Александра перед царём, когда тот в тёмном коридоре поцеловал старуху княгиню, вместо её племянницы.
События, события у Пушкина!
«Лицейские стихи Пушкина показывают, что он был счастливым учеником Жуковского и Батюшкова, прежде чем явился самостоятельным мастером» (Белинский).
Умный и тонкий исследователь русской литературы, Я.А.Грот, также указывал на эту поэтическую преемственность:
«Пушкин нашёл русский поэтический язык уже значительно обработанным в стихах Жуковского и Батюшкова, но Пушкин придал ему ещё бОльшую свободу, простоту, естественность, более и более сближая его с языком народным».
Из всех предшествующих Пушкину русских поэтов ближе всего был ему Батюшков. Несмотря на то, что Пушкин был оптимист, а Батюшков пессимист, есть что-то родственное в их восприятии мировой гармонии, в их оркестровке, в их ритме.
В 1814, 1815 годах Батюшков пробыл в Петербурге, за это время он познакомился с Пушкиным в Царском Селе, пробуя оторвать его от эпикурейства и
направить на более серьёзные темы (например, война). Лицеисты не знали, какой перелом произошёл в нем самом после бурных кутежей молодости.
Но Пушкин не послушался этих советов. Личные встречи скорее отдалили, чем сблизили поэтов. Не резвостью, а печалью светились глаза Батюшкова, которые тщетно искали в голубых, радостно горящих глазах Пушкина отблеска ранней мудрости.
Однажды у Карамзина юный Сверчок встречается с молодым офицером Петром Яковлевичем Чаадаевым, который 18-20-летним прошагал с боями от Москвы до Парижа. Началась дружба.
Но можно с уверенностью сказать, что в этот последний свой год в Лицее Пушкин от романтических мечтаний о Вакхе и Дориде перешёл к подлинным кутежам, от платонической влюблённости к «безумству бешеных желаний». Об этом говорят откровенно его стихи. «Письмо Лиде» (1817) писано не робким обожателем недоступной красоты, а нетерпеливым и счастливым любовником.
По скорой поступи моей,
По сладострастному молчанью,
По смелым, трепетным рукам,
По воспалённому дыханью
И жарким, ласковым устам,
Узнай любовника…
(1817)
В бездействии счастливом
Забуду милых муз, мучительниц моих;
Но, может быть, вздохну в восторге молчаливом,
Внимая звуку струн твоих.
Разумеется, особое событие – разлука с Кюхлей:
Прости! Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,
При мирных ли брегах родимого ручья,
Святому братству верен я.
И пусть (услышит ли судьба мои молитвы?),
Пусть будут счастливы все, все твои друзья!
Самое задушевное посвящение – Большому Жанно (Пущину):
Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На время улети в лицейский уголок
Всесильной, сладостной мечтою.
Энгельгардт раздал заказанные им на память чугунные кольца.
Наконец прощальная лицейская клятва: «и последний лицеист один будет праздновать 19 октября…» Им станет Горчаков. Он скончается в 1883 году.
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина,
Отечество нам Царское Село.
До конца жизни любил Пушкин обращаться мыслями к Лицею, к этой радостной, свободной поре, точно в источник живой воды окунался, точно искал в юношеской своей цельности опоры против налетавших на него волн.
«Я думал о тебе, приют благословенный…».
Репродукция картины И.Е.Репина из Интернета.
Использованная литература:
Юрий Николаевич Тынянов «Пушкин»,
Ариадна Тыркова-Вильямс «Пушкин»,
Иван Яковлевич Эйдельман «Прекрасен наш союз…».