в каком году пушкин написал станционный смотритель

Станционный смотритель (повесть)

Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения.
Дата постановки — 22 декабря 2012.

«Станцио́нный смотри́тель» — повесть Александра Сергеевича Пушкина из цикла «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина», оконченная 14 сентября 1830 года и изданная в 1831 году.

Связи с другими произведениями

Помимо прямых ссылок и упоминаний, повесть в неявном виде перекликается с некоторыми произведениями как самого Пушкина, так и других авторов. Размышления о чинах также встречаются в записке «О народном воспитании» (1826)

Описание картинок в доме смотрителя в черновом автографе повести отсутствует. Оно было позже перенесено Пушкиным из неоконченных «Записок молодого человека» (1829—1830).

Сцена с Дуней, сидевшей на ручке кресла, по наблюдению Анны Ахматовой, сопоставима с бальзаковской «Физиологией брака»: «Я заметил красивую даму, сидящую на ручке кресла…» [1]

Примечания

Литература

Список произведений Пушкина • Переводы Пушкина с иностранных языков

Полезное

Смотреть что такое «Станционный смотритель (повесть)» в других словарях:

Станционный смотритель — Станционный смотритель: Станционный смотритель должность 14 го класса. Станционный смотритель повесть А. С. Пушкина Станционный смотритель фильм 1918 года. Станционный смотритель (Der Postmeister) немецкий фильм… … Википедия

Станционный смотритель (должность) — Повесть открывается авторским отступлением о судьбе станционных смотрителей – достойных сострадания чиновников 14 го класса, на которых каждый проезжающий считает своим долгом выместить раздражение. Сам повествователь изъездил всю Россию и знал… … Википедия

Повесть — широкий, расплывчатый жанровый термин, не поддающийся единому определению. В своем историческом развитии как самый термин «повесть», так и обнимаемый им материал прошли длинный исторический путь; говорить о П. как о едином жанре в древней и новой … Литературная энциклопедия

Повесть — ПОВЕСТЬ род эпической поэзии, в русском литературном обиходе противопоставляемый обычно роману, как более крупному жанру, и рассказу, как жанру меньшему по объему. Однако применение этих трех наименований у отдельных писателей настолько… … Словарь литературных терминов

Выстрел (повесть) — У этого термина существуют и другие значения, см. Выстрел (значения). Выстрел Жанр: повесть Автор: Александр Пушкин Язык оригинала: русский Год написания: 1830 … Википедия

Метель (повесть) — У этого термина существуют и другие значения, см. Метель (значения). Метель Жанр: повесть Автор: Александр Пушкин Язык оригинала: русский Год написания: 1830 … Википедия

Гробовщик (повесть) — У этого термина существуют и другие значения, см. Гробовщик. Гробовщик Жанр: Мистика Автор: Александр Пушкин Язык оригинала: Русский Год написания … Википедия

Бедная Лиза (повесть) — Бедная Лиза … Википедия

Дом станционного смотрителя — Координаты: 59°20′52.4″ с. ш. 29°57′30.7″ в. д. / 59.347889° с. ш. 29.958528° в. д. … Википедия

Почтовая станция — (ранее в России также называлась почтовым станом) в прошлом почтовое учреждение в России и ряде других стран, где отдыхали проезжающие (пассажиры), меняли почтовых лошадей и другие средства передвижения и где производился обмен почтой между … Википедия

Источник

Краткое содержание «Станционный смотритель»

Всего получено оценок: 10419.

О произведении

Повесть Пушкина «Станционный смотритель» была написана в 1830 году и вошла в цикл «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина». Ведущей темой произведения является тема «маленького человека», представленного образом станционного смотрителя Самсона Вырина. Повесть относится к литературному направлению сентиментализм.

Сжатое изложение «Станционного смотрителя» будет интересно учащимся 7 класса, а также всем, кому интересна классическая русская литература. На нашем сайте вы сможете прочитать краткое содержание «Станционного смотрителя» онлайн.

Место и время действия

События повести происходят в 1816 году, на станции в одной из российских губерний.

Главные герои

Другие персонажи

Краткое содержание

В мае 1816 года рассказчик проезжал через ***скую губернию. Мужчина попал под проливной дождь и остановился на станции, чтобы переодеться и выпить чаю. Накрывала на стол дочь смотрителя Дуня, поразившая рассказчика своей красотой.

Через несколько лет рассказчик снова посетил эту станцию. Войдя в дом, он был поражен небрежностью и обветшалостью обстановки. Сам же смотритель Самсон Вырин сильно постарел и поседел. На вопросы о дочери старик сначала не хотел отвечать, но после двух стаканов пунша разговорился.

Вырин рассказал, что три года назад к ним заехал молодой гусар. Сначала посетитель сильно сердился, что ему не подают лошадей, но, увидев Дуню, смягчился. После ужина молодому человеку якобы стало плохо. Подкупив вызванного на следующий день врача, гусар пробыл ещё пару дней на станции. В воскресенье молодой человек выздоровел и, уезжая, предложил подвезти девушку до церкви. Вырин отпустил дочь с гусаром.

Заключение

В повести «Станционный смотритель» А. С. Пушкин обозначил особый характер конфликта, отличающийся от изображаемого в традиционных произведениях сентиментализма – конфликт выбора между личным счастьем Вырина (отцовским счастьем) и счастьем его дочери. Автор подчеркнул нравственное превосходство смотрителя («маленького человека») над остальными героями, изобразив пример беззаветной любви родителя к своему ребенку.

Краткий пересказ «Станционного смотрителя» предназначен для быстрого ознакомления с сюжетом произведения, поэтому для лучшего понимания повести советуем прочесть ее полностью.

Тест по повести

После прочтения рассказа попробуйте пройти тест:

Источник

Боевые медали станционного смотрителя

Споры о чиновнике

Первоначально русская классическая литература воспитывала у читателей лишь чувство сострадания к маленькому человеку в чиновничьем вицмундире. Примером тому и «Станционный смотритель».

«Тогда еще не было ни городских телеграфов, ни телефонов, а для спешной передачи приказаний начальства скакали по всем направлениям «сорок тысяч курьеров», о которых сохранится долговечное воспоминание в комедии Гоголя.

По всем почтовым трактам государства Российского днем и ночью скакали фельдъегеря, не жалея ни лошадей, ни ямщиков, ни самих себя.

И днем и ночью, не зная ни сна, ни отдыха, провинциальный чиновник Самсон Вырин обеспечивал бесперебойную работу государственного механизма.

Винтик порочной системы

Завершающее слово этого отрывка является ключевым.

Сострадание и III отделение

Достаточно соотнести написанный в 1830 году пушкинский текст с двумя ежегодными Нравственно-политическими отчетами III Отделения о состоянии дел в Российской империи в 1839 и 1841 годах. Тайная политическая полиция информирует Николая I о неутешительном состоянии дел в Почтовом департаменте:

Сделаем паузу и вспомним обезоруживающие своим нескрываемым цинизмом рассуждения героя гоголевской комедии «Ревизор», впервые опубликованной в 1836 году.

Читатель вправе сочувствовать драме, пережитой Самсоном Выриным и в конечном счете сведшей его в могилу.

Докажем это гипотетическое утверждение.

Войны дворянина Вырина

Судя по возрасту, смотритель начал служить еще в Екатерининскую эпоху и мог получить одну из тех медалей, что были учреждены Екатериной II для нижних чинов, отличившихся в сражениях: «За храбрость на очаковских водах» (1788), «За храбрость при взятии Очакова» (1789), «За храбрость на финских водах» (1789), «За храбрость при взятии Измаила» (1791), «За труды и храбрость при взятии Праги» (1795). Среди наград Самсона Вырина могли быть и серебряные медали Александровской эпохи: «За труды и храбрость при взятии Гянджи» (1804), «За переход на шведский берег» (1809), «За проход в Швецию чрез Торнео» (1809), «За отличие при взятии приступом Базарджика» (1810).

Пушкин и тут в каждой строке историчен.

А теперь вернемся к «коэффициенту искажения».

«Герои двадцатого числа»

В пореформенной России либеральная интеллигенция станет неодобрительно относиться к любому выпускнику университета, решившему поступить на коронную службу: считалось, что такой поступок продиктован исключительно карьеризмом и желанием приложиться к государственному пирогу. Русская литература внесет свою лепту: после публикации цикла очерков М.Е. Салтыкова-Щедрина «Круглый год» (1879) обличительная тенденция решительно возобладает над тенденцией сострадательной:

_{1. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Т. IX. М.: Мысль, 1990. С. 78-79.}

_{2. Россия под надзором. Отчеты III отделения. 1827-1869. М.: Российский фонд культуры; Российский Архив, 2006. С. 23.}

_{3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 4. М.: Прогресс, Универс, 1994. Стлб. 1342.}

_{4. Лесков Н.С. Человек на часах (1839 г.)//Лесков Н.С. Собрание сочинений: В 11 т. Т. 8. М., Гослитиздат, 1958 // https://ilibrary.ru/text/1155/p.11/index.html.}

_{5. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 19 т. Т. 8. Кн. 1. М.: Воскресенье, 1995. С. 97.}

_{6. Лотман Ю.М. К вопросу об источниковедческом значении высказываний иностранцев о России//Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. III. Таллинн: Александра, 1993. С. 144.}

_{7. Россия под надзором. Отчеты III отделения. 1827-1869. С. 213-214.}

_{8. Гоголь Н.В. Избранные сочинения: В 2 т. Т. 2. М.: Художественная литература, 1984. С. 65.}

_{9. Россия под надзором. Отчеты III отделения. 1827-1869. С. 266.}

_{10. Пушкин пишет, что, прибыв в Петербург, Самсон Вырин «остановился в Измайловском полку, в доме отставного унтер-офицера, своего старого сослуживца» (Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 19 т. Т. 8. Кн. 1. С. 103).}

_{11. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 19 т. Т. 8. Кн. 1. С. 99.}

_{12. Закон требовал отставных офицеров, поступивших на статскую службу, «переименовывать из военных классов в статские» (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 27. N 205543. С. 388). Однако действие закона во времени и в пространстве осуществлялось с весьма продолжительной задержкой. В 1816 году среди чинов Почтового департамента мы видим майоров Неронова и Казаринова, капитана 2-го ранга и георгиевского кавалера Новокщенова, премьер-майора Вейса (Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1816. В 2-х частях. Ч. 1. СПб.: Императорская Академия наук,1816. С. 364, 365).}

_{13. Михайловский-Данилевский А.И. Журнал 1813 года//1812 год. Военные дневники/Сост., вступ. ст. А.Г. Тартаковского. М.: Советская Россия, 1990. С. 376.}

_{14. Месяцеслов и общий штат Российской империи на 1831. В 2 частях. Ч. 1. СПб.: Императорская Академия наук, 1831. С. 523, 535, 539, 543.}

_{15. ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 20. N 14290. С. 101 (3 апреля 1775 г.: Манифест. О экипажах и ливреях, какие разные классов чиновникам дозволяется иметь); ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 39. N 30062. С. 531 (18 сентября 1824 г. Сенатский указ, по Высочайше утвержденному положению Комитета Министров. О новом расписании числа лошадей, каковое лица, проезжающие по почте, могут требовать, каждое по своему званию и рангу).}

_{16. ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 37. N 28550. С. 619 (8 февраля 1821 г. Высочайше утвержденное положение Комитета Министров. О непереименовании станционных смотрителей в статские классы). Монарх лишь узаконил десятилетиями сложившуюся реальную практику, при которой отставные обер-офицеры, поступающие в Почтовый департамент, в течение нескольких лет продолжали сохранять свои военные чины и не желали, чтобы их переименовывали в неблагозвучно звучащие, с точки зрения военного человека, чины коллежского регистратора, провинциального или губернского секретаря. По этому поводу Екатерина II еще 16 декабря 1790 года проницательно заметила: прапорщикам и подпоручикам «поступать в Секретарское звание было бы несвойственно» (ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 23. N 16930. С. 202).}

_{17. ПСЗ. Собр. 1-е. Т. 27. N 20377. С. 227 (19 августа 1802 г. Именной указ. О производстве по 70 рублей в год жалованья станционным смотрителям. ).}

_{19. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. Т. 13. М.: Художественная литература, 1972. С. 417, 464, 510.}

_{20. Варенцов Н.А. Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое. М.: Новое литературное обозрение, 1999. С. 688.}

Источник

«Станционный смотритель»: краткое содержание и анализ

Иллюстрация М. Добужинского к повести «Станционный смотритель»: YouTube / InternetUrok

На пике творческого пути Александр Пушкин создал знаменитую повесть «Станционный смотритель». Краткое содержание произведения не только даст понимание сюжета и персонажей, но и станет основой для анализа идей, заложенных писателем.

«Станционный смотритель»: краткое содержание

Одно из самых печальных произведений, которые написал Александр Пушкин, — «Станционный смотритель». Краткое содержание повести в этом убедит: автор сумел без излишнего трагизма рассказать читателю сложную историю:

Краткий пересказ повести: знакомство с героями

В начале повести рассказчик, который ведет повествование, делится с читателем размышлениями. Кто такой станционный смотритель, по его мнению? Несчастный человек, на котором путешественники то и дело вымещают гнев.

Рассказчик вспоминает, как однажды в дороге попал под сильный дождь и заехал на станцию, чтобы сменить одежду и согреться чаем. Его принял станционный смотритель Самсон Вырин и его четырнадцатилетняя дочь — красавица Дуня.

Пока Дуня накрывала на стол, рассказчик осмотрелся. Ему очень понравилась атмосфера в избе:

Гость пригласил хозяев присоединиться к трапезе. Завязалась приятная беседа, приезжему не хотелось уходить.

Спустя годы, проезжая той же дорогой, рассказчик решил заехать к давним знакомым. Зайдя в комнату, узнал знакомый интерьер. Правда, теперь он был неуютным и запущенным. Дуни не было, а смотритель был мрачным и неразговорчивым. Выпив немного пунша, старик поведал гостю о печальном случае.

«Станционный смотритель»: кратко об исчезновении Дуни

Тремя годами ранее через станцию проезжал молодой гусар. Сначала он спешил и злился, но когда заметил Дуню, то решил остаться на ужин. Пришло время уезжать, но у офицера внезапно ухудшилось самочувствие. Доктор подтвердил белую горячку.

Через пару дней гостю стало лучше, и он собрался в путь. Было воскресенье, и он вызвался доставить Дуню до церкви. Смотритель станции был хорошего мнения о молодом человеке и не подумал ничего дурного, однако позже заволновался и пошел за дочерью.

Краткое содержание: станционный смотритель находит дочь

Смотрителю удалось отыскать Минского. Офицер убеждал, что осчастливит Дуню, дал Самсону денег и выпроводил вон.

Но Вырин хотел встретиться с дочерью. Проследив за Минским, узнал, где живет Дуня. В квартире трехэтажного дома Самсон увидел дочь в роскошных одеждах — Дуня стала содержанкой Минского. Заметив отца, девушка вскрикнула и потеряла сознание. Недовольный барин выгнал смотрителя, тому пришлось вернуться домой. Три года он ничего не слышал о дочери.

Кадр из фильма «Станционный смотритель»: YouTube / Киноконцерн «Мосфильм»

Когда рассказчик вновь оказался на том же тракте, станции на прежнем месте не оказалось, а в избе Самсона жил пивовар с женой и сыном. Мальчик рассказал, что смотритель год как умер. По его словам, недавно приезжала барыня с тремя детьми и долго лежала у могилы.

«Станционный смотритель»: анализ произведения

За простотой повествования скрываются авторские рассуждения о несовершенстве общества и человеческих отношений. Понять суть произведения поможет его последовательный анализ:

История создания повести

Повесть «Станционный смотритель» Пушкин написал в 1830 году, когда перед свадьбой с Натальей Гончаровой вернулся в фамильное поместье Болдино. Из-за эпидемии холеры ему пришлось задержаться там на всю осень. Это время — самый плодотворный период в творческой карьере Пушкина. Он создал множество произведений, в частности цикл «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина» («Повести Белкина»). «Станционный смотритель» — одна из них. Также в серию вошли произведения:

Иван Петрович Белкин — выдуманный писателем персонаж, чьим именем подписаны повести. Под именем Пушкина серия издана в 1834 году.

«Станционный смотритель»: персонажи

Прежде чем перейти к анализу авторских идей, заложенных в повесть, изучим основных действующих лиц:

Кадр из фильма «Станционный смотритель»: YouTube / Киноконцерн «Мосфильм»

Проблематика произведения

В небольшой повести Пушкин затронул ряд вечных вопросов и проблем, которые четко видел в обществе своего времени. Многие из них хорошо знакомы и современному читателю:

Главные герои истории, которую изложил Пушкин, — станционный смотритель Самсон Вырин и его дочь Дуня.

Смотритель — человек старых устоев: живет в деревне, заботится о дочери, старается оградить ее от любых неприятностей. Дуня другая: она грезит жизнью в городе и использует первую возможность туда попасть. Девушка понимает, что отец будет против ее решения, поэтому молча его покидает. Она поддается романтическому порыву и не задумывается о возможных опасностях. Спустя годы Дуня возвращается к родителю, но застает только могилу.

Герои повести Дуня и Минский следуют своим интересам и прихотям, не заботясь о чувствах окружающих. Дочь смотрителя легко бросает отца, оставляя наедине с печалью и переживаниями. Зная о его беспокойстве, за годы жизни в Петербурге не пытается выйти на связь.

Офицер Минский — человек из высшего сословия, привыкший к богатой жизни и удовлетворению желаний. Для него забрать наивную юную девочку от отца и увезти из деревни, чтобы сделать содержанкой, — обычный поступок. Бездумные действия Дуни и Минского приводят к печальному исходу — смерти невинного человека. Так автор демонстрирует, как пагубно влияет на личность легкомысленность окружающих.

Действия персонажей могут вызвать у читателя непонимание и возмущение. Но Пушкин намекает: сложившаяся ситуация — результат не столько поведения героев, сколько принятого в обществе уклада. Классовая иерархия, положение женщины в обществе — те проблемы, которые сделали эту историю реальной для своего времени.

«Станционный смотритель» — первое произведение Пушкина, где он задел эту проблему. Самсон Вырин — служащий самого низкого ранга. На его примере писатель показал, какое отношение о в обществе к таким людям. Их безнаказанно оскорбляли, обвиняли, сгоняли на них злость или раздражение, с их мнением никто не считался.

Чувства и переживания людей, не имеющих власти и влияния, не заботили окружающих. Своим рассказом автор подчеркивает, насколько абсурден такой уклад, ведь человечность не должна зависеть от чина и класса.

«Станционный смотритель»: жанр

Хотя Пушкин определил жанр произведения как повесть, по глубине психологического наполнения оно не уступает роману. Автор уделяет внимание чувствам каждого героя, нарочно подчеркивая: среди них нет плохих или хороших. Все сложные личности со своими переживаниями, мечтами и мотивами.

«Станционный смотритель» создан в традициях реализма: в нем достоверно воссоздан образ жизни того времени, а персонажи, которых нарисовал автор, существовали в реальности.

Проблемы общества и типажи, которые описал Пушкин, встречаются и в наше время. В этом заключается мастерство великого писателя — видеть суть вещей и искусно описывать их.

Уникальная подборка новостей от нашего шеф-редактора

Источник

Повести покойного Ивана Петровича Белкина (Пушкин)/Станционный смотритель

Коллежский регистратор,
Почтовой станции диктатор. [2]

Легко можно догадаться, что есть у меня приятели из почтенного сословия смотрителей. В самом деле, память одного из них мне драгоценна. Обстоятельства некогда сблизили нас, и об нем-то намерен я теперь побеседовать с любезными читателями.

В 1816 году, в мае месяце, случилось мне проезжать через ***скую губернию, по тракту, ныне уничтоженному. Находился я в мелком чине, ехал на перекладных, и платил прогоны за две лошади. В следствие сего смотрители со мною не церемонились, и часто бирал я с бою то, что, во мнении моем, следовало мне по праву. Будучи молод и вспыльчив, я негодовал на низость и малодушие смотрителя, когда сей последний отдавал приготовленную мне тройку под коляску чиновного барина. Столь же долго не мог я привыкнуть и к тому, чтоб разборчивый холоп обносил меня блюдом на губернаторском обеде. Ныне то и другое кажется мне в порядке вещей. В самом деле, что было бы с нами, если бы вместо общеудобного правила: чин чина почитай, ввелось в употребление другое, на пример: ум ума почитай? Какие возникли бы споры! и слуги с кого бы начинали кушанье подавать? Но обращаюсь к моей повести.

День был жаркий. В трех верстах от станции *** стало накрапывать, и через минуту проливной дождь вымочил меня до последней нитки. По приезде на станцию, первая забота была поскорее переодеться, вторая спросить себе чаю. «Эй, Дуня!» закричал смотритель, «поставь самовар, да сходи за сливками». При сих словах вышла из-за перегородки девочка лет четырнадцати, и побежала в сени. Красота ее меня поразила. «Это твоя дочка?» спросил я смотрителя. — «Дочка-с,» отвечал он с видом довольного самолюбия; «да такая разумная, такая проворная, вся в покойницу мать». Тут он принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафорке выбегает к нему на встречу: блудный сын стоит на коленах; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости. Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи. Все это до ныне сохранилось в моей памяти, также как и горшки с бальзамином и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах.

Не успел я расплатиться со старым моим ямщиком, как Дуня возвратилась с самоваром. Маленькая кокетка со второго взгляда заметила впечатление, произведенное ею на меня; она потупила большие голубые глаза; я стал с нею разговаривать, она отвечала мне безо всякой робости, как девушка, видевшая свет. Я предложил отцу ее стакан пуншу; Дуне подал я чашку чаю, и мы втроем начали беседовать, как будто век были знакомы.

Лошади были давно готовы, а мне все не хотелось расстаться с смотрителем и его дочкой. Наконец я с ними простился; отец пожелал мне доброго пути, а дочь проводила до телеги. В сенях я остановился и просил у ней позволения ее поцеловать; Дуня согласилась… Много могу я насчитать поцелуев,

С тех пор, как этим занимаюсь, [5]

но ни один не оставил во мне столь долгого, столь приятного воспоминания.

Прошло несколько лет, и обстоятельства привели меня на тот самый тракт, в те самые места. Я вспомнил дочь старого смотрителя и обрадовался при мысли, что увижу ее снова. Но, подумал я, старый смотритель, может быть, уже сменен; вероятно Дуня уже замужем. Мысль о смерти того или другого также мелькнула в уме моем, и я приближался к станции *** с печальным предчувствием.

Лошади стали у почтового домика. Вошед в комнату, я тотчас узнал картинки, изображающие историю блудного сына; стол и кровать стояли на прежних местах; но на окнах уже не было цветов, и все кругом показывало ветхость и небрежение. Смотритель спал под тулупом; мой приезд разбудил его; он привстал… Это был точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица, на сгорбленную спину — и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика. «Узнал ли ты меня?» спросил я его; «мы с тобою старые знакомые». — «Может статься», отвечал он угрюмо; «здесь дорога большая; много проезжих у меня перебывало». — «Здорова ли твоя Дуня?» продолжал я. Старик нахмурился. «А бог ее знает», отвечал он. — «Так видно она замужем?» сказал я. Старик притворился, будто бы не слыхал моего вопроса, и продолжал пошептом читать мою подорожную. Я прекратил свои вопросы и велел поставить чайник. Любопытство начинало меня беспокоить, и я надеялся, что пунш разрешит язык моего старого знакомца.

Я не ошибся: старик не отказался от предлагаемого стакана. Я заметил, что ром прояснил его угрюмость. На втором стакане сделался он разговорчив; вспомнил или показал вид, будто бы вспомнил меня, и я узнал от него повесть, которая в то время сильно меня заняла и тронула.

«Так вы знали мою Дуню?» начал он. «Кто же и не знал ее? Ах, Дуня, Дуня! Что за девка то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Барыни дарили ее, та платочком, та сережками. Господа проезжие нарочно останавливались, будто бы пообедать, аль отужинать, а в самом деле только, чтоб на нее подолее поглядеть. Бывало барин, какой бы сердитый ни был, при ней утихает и милостиво со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры, фельд-егеря с нею по получасу заговаривались. Ею дом держался: что прибрать, что приготовить, за всем успевала. А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не было житье? Да нет, от беды не отбожишься; что суждено, тому не миновать». Тут он стал подробно рассказывать мне свое горе. — Три года тому назад, однажды, в зимний вечер, когда смотритель разлиневывал новую книгу, а дочь его за перегородкой шила себе платье, тройка подъехала, и проезжий в черкесской шапке, в военной шинеле, окутанный шалью, вошел в комнату, требуя лошадей. Лошади все были в разгоне. При сем известии путешественник возвысил было голос и нагайку; но Дуня, привыкшая к таковым сценам, выбежала из-за перегородки и ласково обратилась к проезжему с вопросом: не угодно ли будет ему чего-нибудь покушать? Появление Дуни произвело обыкновенное свое действие. Гнев проезжего прошел; он согласился ждать лошадей и заказал себе ужин. Сняв мокрую, косматую шапку, отпутав шаль и сдернув шинель, проезжий явился молодым, стройным гусаром с черными усиками. Он расположился у смотрителя, начал весело разговаривать с ним и с его дочерью. Подали ужинать. Между тем лошади пришли, и смотритель приказал, чтоб тотчас, не кормя, запрягали их в кибитку проезжего; но возвратясь, нашел он молодого человека почти без памяти лежащего на лавке: ему сделалось дурно, голова разболелась, не возможно было ехать… Как быть! смотритель уступил ему свою кровать, и положено было, если больному не будет легче, на другой день утром послать в С*** за лекарем.

На другой день гусару стало хуже. Человек его поехал верхом в город за лекарем. Дуня обвязала ему голову платком, намоченным уксусом, и села с своим шитьем у его кровати. Больной при смотрителе охал и не говорил почти ни слова, однако ж выпил две чашки кофе, и охая заказал себе обед. Дуня от него не отходила. Он поминутно просил пить, и Дуня подносила ему кружку ею заготовленного лимонада. Больной обмакивал губы, и всякий раз, возвращая кружку, в знак благодарности слабою своей рукою пожимал Дунюшкину руку. К обеду приехал лекарь. Он пощупал пульс больного, поговорил с ним по-немецки, и по-русски объявил, что ему нужно одно спокойствие, и что дни через два ему можно будет отправиться в дорогу. Гусар вручил ему двадцать пять рублей за визит, пригласил его отобедать; лекарь согласился; оба ели с большим аппетитом, выпили бутылку вина и расстались очень довольны друг другом.

Прошел еще день, и гусар совсем оправился. Он был чрезвычайно весел, без умолку шутил то с Дунею, то с смотрителем; насвистывал песни, разговаривал с проезжими, вписывал их подорожные в почтовую книгу, и так полюбился доброму смотрителю, что на третье утро жаль было ему расстаться с любезным своим постояльцем. День был воскресный; Дуня собиралась к обедни. Гусару подали кибитку. Он простился с смотрителем, щедро наградив его за постой и угощение; простился и с Дунею и вызвался довезти ее до церкви, которая находилась на краю деревни. Дуня стояла в недоумении… «Чего же ты боишься?» сказал ей отец; «ведь его высокоблагородие не волк и тебя не съест: прокатись-ка до церкви». Дуня села в кибитку подле гусара, слуга вскочил на облучок, ямщик свистнул и лошади поскакали.

Бедный смотритель не понимал, каким образом мог он сам позволить своей Дуне ехать вместе с гусаром, как нашло на него ослепление, и что тогда было с его разумом. Не прошло и получаса, как сердце его начало ныть, ныть, и беспокойство овладело им до такой степени, что он не утерпел, и пошел сам к обедни. Подходя к церкви, увидел он, что народ уже расходился, но Дуни не было ни в ограде, ни на паперти. Он поспешно вошел в церковь; священник выходил из алтаря; дьячок гасил свечи, две старушки молились еще в углу; но Дуни в церкве не было. Бедный отец на силу решился спросить у дьячка, была ли она у обедни. Дьячок отвечал, что не бывала. Смотритель пошел домой ни жив, ни мертв. Одна оставалась ему надежда: Дуня по ветрености молодых лет вздумала, может быть, прокатиться до следующей станции, где жила ее крестная мать. В мучительном волнении ожидал он возвращения тройки, на которой он отпустил ее. Ямщик не возвращался. Наконец к вечеру приехал он один и хмелен, с убийственным известием: «Дуня с той станции отправилась далее с гусаром».

Старик не снес своего несчастья; он тут же слег в ту самую постель, где накануне лежал молодой обманщик. Теперь смотритель, соображая все обстоятельства, догадывался, что болезнь была притворная. Бедняк занемог сильной горячкою; его свезли в С*** и на его место определили на время другого. Тот же лекарь, который приезжал к гусару, лечил и его. Он уверил смотрителя, что молодой человек был совсем здоров, и что тогда еще догадывался он о его злобном намерении, но молчал, опасаясь его нагайки. Правду ли говорил немец, или только желал похвастаться дальновидностию, но он ни мало тем не утешил бедного больного. Едва оправясь от болезни, смотритель выпросил у С*** почтмейстера отпуск на два месяца, и не сказав никому ни слова о своем намерении, пешком отправился за своею дочерью. Из подорожной знал он, что ротмистр Минский ехал из Смоленска в Петербург. Ямщик, который вез его, сказывал, что всю дорогу Дуня плакала, хотя, казалось, ехала по своей охоте. «Авось», думал смотритель, «приведу я домой заблудшую овечку мою». С этой мыслию прибыл он в Петербург, остановился в Измайловском полку, в доме отставного унтер-офицера, своего старого сослуживца, и начал свои поиски. Вскоре узнал он, что ротмистр Минский в Петербурге и живет в демутовом трактире. Смотритель решился к нему явиться.

Долго стоял он неподвижно, наконец увидел за обшлагом своего рукава сверток бумаг; он вынул их и развернул несколько пяти и десятирублевых смятых ассигнаций. Слезы опять навернулись на глазах его, слезы негодования! Он сжал бумажки в комок, бросил их на земь, притоптал каблуком, и пошел… Отошед несколько шагов, он остановился, подумал… и воротился… но ассигнаций уже не было. Хорошо одетый молодой человек, увидя его, подбежал к извозчику, сел поспешно и закричал: «пошел. » Смотритель за ним не погнался. Он решился отправиться домой на свою станцию, но прежде хотел хоть раз еще увидеть бедную свою Дуню. Для сего, дни через два, воротился он к Минскому; но военный лакей сказал ему сурово, что барин никого не принимает, грудью вытеснил его из передней, и хлопнул двери ему под нос. Смотритель постоял, постоял — да и пошел.

В этот самый день, вечером, шел он по Литейной, отслужив молебен у Всех Скорбящих. Вдруг промчались перед ним щегольские дрожки, и смотритель узнал Минского. Дрожки остановились перед трехэтажным домом, у самого подъезда, и гусар вбежал на крыльцо. Счастливая мысль мелькнула в голове смотрителя. Он воротился, и поровнявшись с кучером: «Чья, брат, лошадь?» спросил он, «не Минского ли?» — «Точно так», отвечал кучер, «а что тебе?» — «Да вот что: барин твой приказал мне отнести к его Дуне записочку, а я и позабудь, где Дуня-то его живет». — «Да вот здесь, во втором этаже. Опоздал ты, брат, с твоей запиской; теперь уж он сам у нее». — «Нужды нет», возразил смотритель с неизъяснимым движением сердца, «спасибо, что надоумил, а я свое дело сделаю». И с этим словом пошел он по лестнице.

Двери были заперты; он позвонил, прошло несколько секунд в тягостном для него ожидании. Ключ загремел, ему отворили. «Здесь стоит Авдотья Самсоновна?» спросил он. «Здесь», отвечала молодая служанка; «зачем тебе ее надобно?» Смотритель, не отвечая, вошел в залу. «Нельзя, нельзя!» закричала вслед ему служанка: «у Авдотьи Самсоновны гости». Но смотритель, не слушая, шел далее. Две первые комнаты были темны, в третьей был огонь. Он подошел к растворенной двери и остановился. В комнате прекрасно-убранной Минский сидел в задумчивости. Дуня, одетая со всею роскошью моды, сидела на ручке его кресел, как наездница на своем английском седле. Она с нежностью смотрела на Минского, наматывая черные его кудри на свои сверкающие пальцы. Бедный смотритель! Никогда дочь его не казалась ему столь прекрасною; он по неволе ею любовался. «Кто там?» спросила она, не подымая головы. Он все молчал. Не получая ответа, Дуня подняла голову… и с криком упала на ковер. Испуганный Минский кинулся ее подымать, и вдруг увидя в дверях старого смотрителя, оставил Дуню, и подошел к нему, дрожа от гнева. «Чего тебе надобно?» сказал он ему, стиснув зубы; «что ты за мною всюду крадешься, как разбойник? или хочешь меня зарезать? Пошел вон!» и сильной рукою схватив старика за ворот, вытолкнул его на лестницу.

Старик пришел к себе на квартиру. Приятель его советовал ему жаловаться; но смотритель подумал, махнул рукой и решился отступиться. Через два дни отправился он из Петербурга обратно на свою станцию, и опять принялся за свою должность. «Вот уже третий год, заключил он, как живу я без Дуни, и как об ней нет ни слуху, ни духу. Жива ли, нет ли, бог ее ведает. Всяко случается. Не ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал, да и бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою. Как подумаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь, да пожелаешь ей могилы…»

Недавно еще, проезжая через местечко ***, вспомнил я о моем приятеле; я узнал, что станция, над которой он начальствовал, уже уничтожена. На вопрос мой: «Жив ли старый смотритель?» никто не мог дать мне удовлетворительного ответа. Я решился посетить знакомую сторону, взял вольных лошадей и пустился в село Н.

Это случилось осенью. Серенькие тучи покрывали небо; холодный ветер дул с пожатых полей, унося красные и желтые листья со встречных деревьев. Я приехал в село при закате солнца и остановился у почтового домика. В сени (где некогда поцеловала меня бедная Дуня) вышла толстая баба и на вопросы мои отвечала, что старый смотритель с год как помер, что в доме его поселился пивовар, а что она жена пивоварова. Мне стало жаль моей напрасной поездки и семи рублей, издержанных даром. «От чего ж он умер?» спросил я пивоварову жену. — «Спился, батюшка», отвечала она. — «А где его похоронили?» — «За околицей, подле покойной хозяйки его». — «Нельзя ли довести меня до его могилы?» — «Почему же нельзя. Эй, Ванька! полно тебе с кошкою возиться. Проводи-ка барина на кладбище, да укажи ему смотрителеву могилу».

При сих словах, оборванный мальчик, рыжий и кривой, выбежал ко мне и тотчас повел меня за околицу.

«Знал ты покойника?» спросил я его дорогой.

«Как не знать! Он выучил меня дудочки вырезывать. Бывало (царство ему небесное!) идет из кабака, а мы-то за ним: „Дедушка, дедушка! орешков!“ — а он нас орешками и наделяет. Все бывало с нами возится».

«А проезжие вспоминают ли его?»

«Да ноне мало проезжих; разве заседатель завернет, да тому не до мертвых. Вот летом проезжала барыня, так та спрашивала о старом смотрителе и ходила к нему на могилу».

«Какая барыня?» спросил я с любопытством.

«Прекрасная барыня», отвечал мальчишка; «ехала она в карете в шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами и с кормилицей, и с черной моською; и как ей сказали, что старый смотритель умер, так она заплакала и сказала детям: „Сидите смирно, а я схожу на кладбище“. А я было вызвался довести ее. А барыня сказала: „Я сама дорогу знаю“. И дала мне пятак серебром — такая добрая барыня. »

Мы пришли на кладбище, голое место, ничем не огражденное, усеянное деревянными крестами, не осененными ни единым деревцем. Отроду не видал я такого печального кладбища. «Вот могила старого смотрителя», сказал мне мальчик, вспрыгнув на груду песку, в которую врыт был черный крест с медным образом.

«И барыня приходила сюда?» спросил я.

«Приходила», отвечал Ванька; «я смотрел на нее издали. Она легла здесь и лежала долго. А там барыня пошла в село и призвала попа, дала ему денег и поехала, а мне дала пятак серебром — славная барыня!»

И я дал мальчишке пятачок, и не жалел уже ни о поездке, ни о семи рублях, мною истраченных.

Примечания Править