в каком году произошел самый исторически значимый пожар в оренбурге
Подвиг Оренбургских пожарных 1879 года
Весною 1879 года в Оренбурге было 5 пожаров, истребивших половину города,- в «Путеводителе по городу Оренбургу» П.Д. Райского (книга вышла в свет в 1915 г.). – Пожарное бедствие продолжалось целых три недели в самом городе и в слободках, а 30 апреля выгорела большая половина Форштадта. Особенно грандиозен был первый пожар, 16 апреля, начавшийся в местности около Александровских бань… Всего в течении 3 недель сгорела 1355 домов, 292 лавки с кладовыми; общий убыток подсчитывался в 14 510 310 рублей.
Пожар в Форштадте, уничтожив большую половину его, угрожал пороховому погребу, находившемуся на площади между Форштадтом и городом; в погребе был целый транспорт снарядов, приготовленный к отправке в Туркестан. Вот как описывает этот пожар очевидец: «Пожар начался с окраины казачьего поселка и шел на город, куда тянул и ветер. Здесь между станицею и городом были выстроены казармы, юнкерское училище и, за валом, находился пороховой склад. Выкопан он был в земле, но крыша высоко выходила над уровнем площади. И вокруг этого порохового склада находился громадный запас дров для казарм и училища. В начале пожара никто не подумал ни о дворах, ни о пороховом выходе. И вот здесь вдруг вспыхнули дрова. Огонь пробивался к складу. Сюда уже прискакали пожарные и прибыли солдаты, а также и сам генерал-губернатор Крыжановский. Началась суматоха. Дрова не было возможности раскидать, да и некуда. Кое-как оттаскивали их подальше от порохового склада, нередко подкладывали прямо в огонь. Жара была убийственная. Самый склад представлял редкую картину. По обеим сторонам крыши лежали солдаты, и их постоянно поливали водою. Таким образом, защищали погреб живыми людьми».
В фондах Оренбургского архива сохранилось много материалов, дающих представление и о самом этом пожаре, и о состоянии пожарной части того времени, о многом, мешавшем энергичному пресечению огненной стихии.
Бедствие, постигшее Оренбург, не осталось незамеченным в России. Сюда стекались пожертвования и из Петербурга, и из других мест страны. Петербургская Дума выделила 10 тысяч рублей, Бузулукская – 500 и т.д. Композитор и пианист Антон Рубинштейн дал концерт в пользу погорельцев, сбор составил 3381 рубль. Для оказания помощи городу была объявлена всероссийская подписка.
Страницы истории пожарной охраны Оренбуржья
В 2019 году исполняется 202 года со Дня образования Оренбургской пожарной охраны. Все начиналось в 1817 году – Указом императора Александра I от 08 августа 1817 года в Оренбурге была создана первая пожарная команда. Состояла она из 22-х человек.
С давних пор борьба с пожарами в крае, а затем и в области, носила всенародный характер, в которой в равной мере участвовали как большие губернские чины, так и простой люд. В ожидании беды в гарнизоне припасали лопаты, вёдра, крюки, топоры. И по первому сигналу солдаты обязаны были являться с ними к местам загорания.
В 1829-1830 гг. появилось первое деревянное здание пожарной команды города. Оно размещалось в районе, где сейчас берёт начало улица Пролетарская (территория государственного архива).
Пожарное хозяйство особым вниманием не пользовалось. Правда, в начале тридцатых годов, по предложению военного губернатора В.А. Перовского в Оренбурге надумали создать собственную кузницу для ремонта нехитрой пожарной техники (насосов, заливных труб, простейшего инвентаря). К 1845 году пожарная команда была создана только в Оренбурге. В Бузулуке, Бугуруслане и иных уездных городах Оренбургской губернии имевшимся инвентарем пользовались при необходимости нижние чины местных инвалидных команд. Постепенно пожарные команды были созданы и там. Между тем пожары в то время являлись поистине величайшим бедствием. Самым крупным стал пожар 1879 года.
После принятия новой Советской властью в 1918 году Декрета «Об организации государственных мер борьбы с огнём» молодой республике очень нужны были пожарные специалисты, в том числе и в пожарном деле. Первым советским брандмейстером Оренбурга стал последний царский брандмейстер города Николай Рубцов.
В 30-е годы начавшийся рост промышленного и сельскохозяйственного производства заставил власти задуматься о пожарной безопасности заводов и фабрик. Пожарная охрана начинает развиваться в первую очередь в промышленных городах. В Оренбуржье – это Орск и Новотроицк, где пожарные части становятся военизированными.
В 60-е годы пожарная охрана – это уже мощная структура, имеющая свои подразделения практически во всех городах и районных центрах. А там, где не хватало профессиональных пожарных подразделений, на помощь всегда приходили пожарные добровольцы.
В начале 70 –х годов военизированные пожарные подразделения создаются и в Оренбурге, а также на Оренбургском газоперерабатывающем комплексе.
С преобразованием государственной противопожарной службы МВД в ГПС МЧС России функции пожарной охраны существенно расширены. Сегодня на пожарно-спасательные подразделения МЧС, помимо тушения пожаров, возложены задачи по проведению спасательных операций, ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера. Оренбургская пожарная охрана за 202 года своего существования прошла путь от конно-бочечной до высокомеханизированной мобильной противопожарной службы, которой по плечу решение задач по защите от пожаров населения и тех богатств, которые добыты и сделаны руками человека на территории области. Сегодня, два века спустя, на сегодняшний день ежесуточно в постоянной готовности от федеральной противопожарной службы находятся более 350 человек и 117 единиц техники.
Для ликвидации чрезвычайных ситуаций, возникших вследствие пожаров природного характера, и спасения жизни и имущества граждан в области спланирована региональная группировка сил функциональных и территориальных подсистем, это около девяти с половиной тысяч человек личного состава и тысячи трехсот единиц техники, 6 пожарных поездов, 6 воздушных судов включая, 3 самолета ИЛ-76 Министерства обороны и 2 беспилотных летательных аппарата.
В том числе: от ГУ МЧС России по Оренбургской области – 1867 человек и 286 единиц техники.
Для тушения пожаров и ликвидации последствий крупномасштабных чрезвычайных ситуаций, в Главном управлении создана аэромобильная группировка в ее состав входят 100 человек и 7 единиц аварийно – спасательной техники.
В целях повышения эффективности действий по тушению крупных пожаров в крупных городах области, таких, как Оренбург, Орск и Бузулук созданы опорные пункты по тушению крупных пожаров.
Так же организовано взаимодействие с соседними субъектами и в случае необходимости в готовности находятся Аэромобильные группировки общей группировкой более 400 человек личного состава и 39 единиц техники.
Руководство ликвидацией любой чрезвычайной ситуацией, и, конечно, тушением сложных пожаров осуществляет Центр управления в кризисных ситуациях Главного управления МЧС России.
История пожарной охраны Оренбуржья
Начало пути оренбургских огнеборцев
История пожарной охраны Оренбуржья берёт своё начало с первой половины XIX века, а точнее с 1817 года, когда по Указу Российского императора Александра I в г. Оренбурге была создана первая пожарная команда на профессиональной основе. С той поры оренбуржцы пережили немало испытаний и трудностей. Что такое опустошительные пожары, в Оренбуржье узнали с самого начала строительства городов и крепостей. Огромное множество их прокатилось по краю во время крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачёва. Бремя тушения пожаров в Оренбурге и Орской крепости было возложено поначалу на гарнизоны, а в других местах – на население. В ожидании беды в гарнизоне припасали вёдра, лопаты, крюки, топоры, по первому сигналу солдаты обязаны были являться к местам загорания.
Уже в начале XIX века были предприняты первые меры к организации в Оренбурге пожарной команды – очень малочисленной, до десятка человек, преимущественно солдат, неспособных к строевой службе. В своё распоряжение команда получила несколько лошадей и повозок, небольшое количество инвентаря.
Не имея достаточных средств на создание и оснащение пожарной команды, оренбургские власти пошли по иному пути, требуя от населения соблюдения мер безопасности. Надзор за этим был возложен на полицию. Она обязана была следить, чтобы никто не разводил ночью огонь, чтобы трубы были исправны, чтобы не топили печей весной и летом во время сильных ветров. И «если кто, презирая своё и общественное благо, иметь будет огонь», то нарушителя надлежало брать под стражу. В июне
1821 года военный губернатор приказал Оренбургской градской полиции, опять-таки в целях предупреждения пожаров, запретить «в домах простых обывателей всякие сего рода собрания, кроме свадеб, крестин и похорон».
В 1829 – 1830 гг. появилось первое деревянное здание пожарной команды города. Оно размещалось в районе, где сейчас берёт начало улица Пролетарская (территория государственного архива). Пожарное хозяйство особым вниманием не пользовалось. Правда, в начале 30-х годов по предложению военного губернатора В.А. Перовского в Оренбурге надумали создать собственную кузницу для ремонта нехитрой пожарной техники (насосов, заливных труб, простейшего инвентаря). Городскому обществу было приказано выбрать из своей среды молодого человека, которого надлежало послать за общественный счёт в Москву для обучения такого рода ремонтам. Выбор пал на мещанина Бодрова. Уже в 1837 году он вернулся, получил в своё распоряжение кузницу, инструмент, материалы, а под начало – двух рабочих. Но одного помощника тут же отобрали, сочтя, что содержание двух рабочих слишком обременительно.
К 1845 году пожарная команда была создана только в Оренбурге.
Служба набирает обороты
Первые добровольные пожарные общества в Оренбуржье возникли в 70-е годы XIX века. Они появились первоначально в Бузулуке, Бугуруслане, Илецкой Защите, а уже позднее – в Оренбурге. Существовали эти общества на средства, которые должны были изыскивать сами. Так, в 1898 году Оренбургская управа обсуждала обязательное постановление о чистке и осмотре труб и печей исключительно через добровольное пожарное общество. Платные пожарные посты в театрах, починка хозяйственного инвентаря, содержание общественных прорубей для полоскания белья – чем только не поддерживали своё существование эти общества, целью которых являлось дело нужное, дело благородное.
Пожары напоминали о себе. И тогда губернские власти более энергично начали искать выход из складывавшегося тяжёлого положения. Всё чаще на повестке дня оказывался вопрос о пожарных специалистах, особенно брандмейстерах. В 90-е годы брандмейстера для Оренбурга искали по всей России. Приглашение «личности, вполне отвечающей необходимым качествам», было опубликовано в специальном журнале «Пожарное дело».
На него-то и откликнулся П.И. Мартынов. Техником Мартыновым в Оренбурге заинтересовались. Брандмейстер городу был крайне нужен. Его предшественник Зеткин зарекомендовал себя плохо и оказался уволенным. Мартынов оказался действительно знающим и энергичным человеком. Мартынова на посту брандмейстера сменил К.М. Ауэрбах – потомственный пожарный и сам родоначальник семьи пожарных.
Его сын В.К. Ауэрбах вспоминает, что весь пожарный обоз находился тогда, в 1900 – 1907 гг., на конной тяге, причём лошадей покупали у владельцев больших степных табунов, где они содержались в полудиком состоянии; объездка таких лошадей и приучение их к службе в пожарных частях являлись делом трудным и не всегда результативным. «Машинами новых конструкций», о которых мы читаем в исторической справке, были всего-навсего примитивные насосы.
Перемены 30-х и 40-х годов
В начале 1930-х годов происходят важные изменения в структуре пожарной охраны. Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 15 декабря 1930 года упраздняется Народный комиссариат внутренних дел РСФСР. Пожарная охрана передаётся в систему Народного комиссариата коммунального хозяйства, что намного снижало её значимость. Оставляет должность руководителя пожарной охраны России К.М. Яичков, оперативно откликавшийся на все нужды и запросы пожарной охраны региональных республик и областей.
Вскоре правительство поняло, что коммунальное хозяйство вопросы противопожарной защиты объектов, городов и сельского хозяйства не в силах решить, и в июле 1934 года вновь образованное Главное управление пожарной охраны включается в штат вновь созданного Комиссариата внутренних дел
СССР. К его функциям относится руководство пожарной охраной страны. Управления и отделы пожарной охраны республик, краёв и областей становятся структурной частью НКВД. В Оренбургской области создаётся отдел пожарной охраны с подчинением в Главное управление пожарной охраны НКВД СССР.
История пожарных частей военной поры сохранилась в их исторических формулярах. Обращаясь к историческому формуляру пожарной части №11. Созданная до войны одновременно с пуском в эксплуатацию нефтеперерабатывающего завода в г. Орске первая в области военизированная пожарная часть, тогда она именовалась СВПК УНКВД, получила настоящее боевое крещение в годы Великой Отечественной войны.
В феврале 1943 года во время вывода на режим после очередного ремонта технологической установки АВТ-1 сильным взрывом, произошедшим по технологической причине, была сорвана с фундамента вакуумная колонна. Её, уже заполненную нефтепродуктом, набравшую температуру 400 градусов, отбросило взрывом в сторону на 150 метров. Всю установку мгновенно охватило пламенем. Горящий нефтепродукт распространялся по лоткам к приёмному резервуарному парку, создалась реальная угроза распространения огня на другие установки и цеха. Среди бушующего моря огня трудно было понять, где именно находится основной очаг, какой установке ранее других угрожает горящий, растекающийся нефтепродукт. В этих тяжелейших условиях, каждое мгновение рискуя жизнью, пожарные действовали умело, чётко и бесстрашно. Невиданный пожар был ликвидирован в течение восьми часов. Завод удалось отстоять, и он продолжал выпускать продукцию, так необходимую фронту.
«Уедут все, кому невыносимо больно смотреть на уничтожение своего прошлого». Что думают общественники Оренбурга о пожаре в историческом центре
Оренбург потерял целый исторический квартал. Пожар 14 августа уничтожил две городских усадьбы, построенные в кирпичном стиле на рубеже XIX–XX веков, и особняк с мезонином, который признан объектом культурного наследия регионального значения. Местное управление МЧС сообщило о возбуждении уголовного дела по статье «Умышленное уничтожение или повреждение имущества», пожарный надзор устанавливает причины возгорания, а оренбуржцы собирают вещи и деньги 74 людям, оставшимся без жилья. Что думают общественники и историки о произошедшем и почему в Оренбурге, по их мнению, не работает программа «Аренда за рубль» — в обзоре «7×7».
Историк Елена Бурлуцкая:
— Не могу и не хочу ничего писать об истории Оренбурга. Потому что от этой истории остаётся все меньше и меньше. Что-то развалилось, что-то сгорело, что-то ждет своей участи.
Очевидно, что большая часть исторических зданий в центре города исчезнет за ближайшие пять лет. Владельцы не имеют средств на их содержание и восстановление. Программа «Аренда за рубль» не работает, поскольку в ремонт исторического здания нужно вложить не один миллион рублей, а через 49 лет велика вероятность остаться без арендованного и отремонтированного здания, которое кому-нибудь сильно понадобится. Выкупать эту «историю» тоже особо никто не спешит, потому что никто не думает, что его дети и внуки будут жить в Оренбурге.
«Аренда за рубль» — программа по защите деревянных домов, которую разработали в Томске. Любой желающий может взять в аренду на 49 лет историческое деревянное здание с условием его восстановления. Работы по сохранению, ремонту и реконструкции арендованного имущества инвестор производит по проектной документации, разработанной в администрации муниципалитета. В замен он получает льготу — человек платит за здание всего 1 рубль в год.
Освободившееся от ненужного исторического хлама пространство застроят многоэтажками в стиле «цыганского барокко». Их жители будут бить друг другу лица из-за отсутствия парковок, их дети будут дышать асфальтом и бензином, потому что новых парков и скверов в центре не предвидится.
Нормальные люди постепенно покинут Оренбург, потому что жить на «кладбище» невозможно. Уедут все, кому невыносимо больно смотреть на уничтожение своей истории, своего прошлого, своих любимых и памятных мест. Приедут другие, чужие, которым наплевать на историю места, которым важно жить «кучеряво», которые ничего не будут сохранять и оберегать.
Город превратится в безликого монстра с центром из пошлых построек, бесконечной тротуарной плитки и асфальта. Торговые и бизнес-центры заполонят пространство (всегда хотела знать, откуда в городе столько бизнесменов и покупателей, где итог этого разветвленного бизнеса, и кто эти перманентные потребители?).
Внутренний туризм, построенный на демонстрации ковыльных степей и горы Верблюд, долго не протянет. Ну не знаю я людей, которые бы толпами самозабвенно таскались по нашим жарким и пыльным степям с экотуристическими целями. А того, чем реально можно было бы привлечь туристов — нетронутой исторической застройкой, провинциальностью, уютом, — всего этого уже не будет.
При этом все будут продолжать красиво писать про необходимость сохранения исторического прошлого и воспитание патриотизма. Блин, ну либо крестик снимите, либо штаны наденьте.
Фото Александры Половинкиной
Председатель оренбургского отделения Всероссийского общества охраны памятников и истории (ВООПиК) Вера Арнгольд:
— Для исторического центра большая потеря, что до сих пор нет документов градостроительного опорного плана и границ. Из-за этого и происходят такие пожары и сносы. То есть, если мы не знаем, что хранить, то мы это и не храним.
Я бы не сказала, что этот пожар чем-то необычен. Но он действительно стал необычным, потому что у большинства людей лопнуло терпение. За все три года, если и восстановлено, то, может быть, одно здание Кукольного театра. А все остальное рушится, сносится буквально целыми кварталами. И вот сейчас квартал выгорел. Люди сразу говорят: «Это под застройщика. И через некоторое время мы узнаем, кто здесь будет строить». И у людей негодование, такое возмущение, что они уже объединяются и готовы выйти на митинги, готовы взяться за руки окружить это место и не дать застройщикам ничего там делать.
Что такое старый Оренбург? Это наше сердце. Все мы живем в инкубаторах, у всех города друг на друга похожи. Не похожи только наши старые центры. Сейчас в России это все уничтожается, сносится. Как говорится, сами себе враги отечества.
В Томской области есть хорошая практика, которая действует уже несколько лет. Там губернатор издал распоряжение, что на месте пожаров, где сгорел объект культурного наследия, ничего не строить. [Это сделано для того], чтобы мэрия не продавала земельные участки под застройку. То есть на этом месте строится детская площадка, [организуется] сквер. И пожары прекратились, и аппетиты уменьшились. Вот я предложила это нашим властям, посмотрим, как они среагируют. Но, по крайней мере, я не вижу никаких подвижек ни со стороны правительства области, ни со стороны [администрации] города. Не выработана четкая концепция сохранения исторического центра. Вообще никто ничего не знает, что делать с историческим центром.
Буксует программа «Аренда за рубль». В Томске она почему-то действует. То есть можно как-то договориться, депутатам горсовета ее подправить. Самое главное — помогать, идти рука об руку с теми людьми, которые хотят купить исторический дом, которые планируют взять его в аренду. А не наоборот: загонять человека в жесткие тиски, чтобы он боялся, что у него все отберут рано или поздно. У нас эта программа буксует искусственно. Люди шли одно время в комитет по управлению имуществом (КУИ), где им по ушам, простите за выражение, «ездили». Они просили: «Дайте нам вот этот дом». А им: «Ой, продано». А дом стоит, в нем бомжи живут, никому он не продан.
Фото Александры Половинкиной
Мы бережем под застройку землю эту, понимаете, под какие-то свои оттопыренные карманы. Эта же возня с домом неинтересна. Важнее какой-то там квартальчик обозначить и держать его, всем отказывать: «Ой, куплено. Ой, уже кто-то там взял». Мы хотим сделать запрос вообще, сколько домов отдано. Покажите нам, сколько в аренду, сколько продано. Люди и сейчас, и до этого жаловались. Говорят, что просто невозможно [сотрудничать].
Если есть нормальный губернатор, который уважает свой город и историю, то все нормально. Как в Саратове, например, как в Томске. У нас совершеннейшее неуважение. Я назову это прямо хамским отношением к истории. Потому что старинная брусчатка вывозится на свалку, артефакты на свалку. Власть совершенно не реагирует на общественные возмущения, какого-то диалога нет вообще. Они таким образом достигают очагов социального напряжения. Сегодня весь город просто гудит. И есть немало людей, которые готовы встать и защищать, чтобы никто ничего не строил.
Историческая амнезия. Как и зачем сносят и спасают старинные здания в Кирове
Председатель фонда «Сохраняя жизнь» Анна Межова:
— Меня глубоко взволновал пожар, который произошел в Оренбурге на переулке Почтовом. Сгорел целый квартал, в том числе и три исторических здания — объекты культурного наследия и ценной застройки. Сгорел целый квартал того Оренбурга, который я помню с детства.
И так случилось, что я на собственном опыте убедилась, почему не работает программа «Аренда за рубль». И сейчас я вам расскажу почему.
2 августа арендатор нас «обрадовал», что аренда повышается на 20% и условия становятся очень невыгодными. Тем более с условием того, что данной площади уже не хватает. Временами у нас в фонде «Сохраняя жизнь» такой наплыв людей, что приходится общаться с ними и в коридоре. Мы берем новых специалистов, и их куда-то надо размещать, я уже не говорю про то, что для психологических консультаций нужно каждому специалисту по отдельному кабинету. А еще это будет четвертый переезд фонда за все время работы. И это очень напрягает.
Взвесив все за и против, мы решили искать помещение надолго. Нам нужно помещение в центре города, чтобы легко было добраться людям из любой части, чтобы можно было оперативно от нас сразу дойти с людьми в опеку, следственный комитет, администрацию и т. д. Понимая, что в центре приличных зданий нет, но есть «Аренда за рубль», и мы можем не только получить здание для фонда, но и спасти хотя бы один исторический дом, восстановив его, сделав красивым и современным, показать, что таким домам можно дать вторую жизнь, мы решили попробовать. Начали собирать информацию, получили консультацию специалиста из комитета по управлению имуществом, который нам помог определиться с тем, что памятник архитектуры мы не потянем, слишком много обременений, дорогие проекты, длительные согласования. И что нам стоит присмотреться к объектам ценной застройки, там проще согласования и меньше ограничений. И мы присмотрелись. Определились с некоторыми объектами, написали письмо и…
А вот дальше стало интереснее. Во-первых коммуникация. Нам до сих пор никто не звонил, не спрашивал ничего. Хотя я представляла себе это иначе. Вот, казалось бы, что появился желающих взять в аренду за рубль дом и его реставрировать. Надо бы чиновникам хватать такого человека в охапку, созваниваться с ним, показывать ему возможные варианты и быстрее заключать договор. Но нет! Мало того, что не звонят, так когда позвонила я сама, то выяснила, что письмо переадресовали вообще другому специалисту, который готовит мне ответ о том, что состояние дома, про который я пишу, — аварийное! Блин, я и так понимаю, что аварийное оно, что по аренде за рубль нет хороших зданий. В итоге, я через месяц получу ответ, что здание аварийное, вот и вся эффективность чиновников из КУИ!
Фото Александры Половинкиной
Кстати про само здание. На сайте я их посмотрела несколько, и сейчас минимум три из них подходит под наши условия. И надо бы выбрать. Я представляла, что мы с сотрудником поедем, посмотрим. Но не дождалась, поехала сама. Думаю, хоть снаружи посмотрю в каком состоянии, но оказалось, что во все здания можно спокойно попасть. В них проживают бездомные люди. А в одном из зданий живет бывший собственник, свет горит, плитка греется. До пожара рукой подать. А те, где живут бездомные, просто превращены в ужасное состояние: стойкий запах мочи и кала, все завалено хламом. Тоже до беды одна спичка. А рядом хорошие дома, в том числе и коттеджи новые и муниципальные, и областные организации, и плотная застройка. А еще деревья — сухие и необрезанные.
Мы просили дома эти в аренду на 49 лет, но сказали, что их готовят сейчас к тому, что будут искать, кто готов взять их в собственность. Что ж, мы готовы и к такому варианту. Написала сегодня еще одно письмо. Посмотрим, как будут развиваться события. Будут ли какие-то изменения.
Все это как на ладони показывает, почему не эффективна «Аренда за рубль», почему здания пустуют, разрушаются и возникают вот такие пожары. Это следствие халатного отношения к своим обязанностям сотрудников КУИ и системная проблема в коммуникациях с людьми в этой же конторе. Если человеку, который готов инвестировать в восстановление наследия не только не помогают, да еще и заставляют бороться с бюрократией, получится ли что-то у них с восстановлением города? Нет!
А пока я хочу спасти хотя бы один дом, хотя бы маленькую частичку того Оренбурга, который напоминает мне о детстве, о бабушке и кусте сирени в палисаднике около вот таких же домиков. Вдохнуть в него вторую жизнь, сделать там красивое место для помощи детям.
Конечно, одной мне не справиться, но я как обычно рассчитываю на вашу помощь. И уверена, что среди вас есть много людей, которым старый Оренбург важен и нужен. А значит, будем продолжать.
Предприниматель активист Антон Вартанов:
— Все познается в сравнении. Мы думали, что советские панельки это убогое жилье? Нынешние человейники — вот рукотворное гетто. Мы думали, что советская модель общества и экономики, — это противоестественно и вопреки общемировому смыслу? Ага. Да меня не рвет каждый день от действительности только потому, что наше домохозяйство в состоянии оплатить этот «фильтр реальности» — платную медицину, хороший район, личный транспорт позволяющий избегать скотовозок, которые у нас зовутся транспортом общественным и т. д.
В нашем мирке все люди благополучные, все рестораны хорошие, вся одежда новая, а на остальное можно суметь не обращать внимания. Можно, и я даже справляюсь, но иногда сбоит.
Бах, и сгорел целый квартал. И неважно: сам или помогли. Важно то, что это не случайность. Это закономерность. Потому что это всем выгодно. Всех уже задолбал этот исторический центр, кроме кучки ненормальных, точнее нормальных, но не здесь и не сейчас. Все только обрадуются, когда центр исчезнет и можно будет разгуляться как следует. Понастроить Венеций и Нефритов и прочего говна.
Кто принципиально виноват в этом пожаре? Те, кто должен следить, сохранять, защищать и т. д. КУИ, который с этой своей мертворожденной «Арендой за рубль» уже какой год носится, а воз с бомжами и ныне там. В этих особняках, то есть.
Я не знаю, что делать, я человек маленький, но несколько мыслей есть. Первое. Мечтаю услышать от первого лица следующее: мы обязательно восстановим то, что можно восстановить. Мы попытаемся найти общий язык с собственниками участков, может быть, выкупить и сделать сквер. Никаких [домов] мы не позволим здесь построить. Второе. Прокуратура установит связь между произошедшим и паршивой работой Инспекции и КУИ и воздаст. Третье. Найдутся инициативные товарищи, займутся коммуникацией с пострадавшими, и мы поможем им по мере сил. Нас [много], по 500 руб. — и будет супер.