в каком году появилась ретушь
Как и когда появилась ретушь фотографий?
Скажу сразу, ретушь появилась в то же время, что и сама фотография.
Примерно в 1840-е пошел основной процесс создания первых снимков, тогда же начался и процесс их редактирования. Фотография была дорогим удовольствием. Она была как художественное произведение и, чем «идеальнее» получалась, тем большим спросом пользовалась. Не удивительно, что фотографы тех времен тут же стали учиться «улучшать» свои снимки.
Первая ретушь итоговой фотографии приписывается швейцарцу Изенрингу. Он в целях придания блеска глазам выскребал серебряное покрытие. Так на фото появлялись блики и добавлялся объем.
Но уже в 1850 г. технологии стали усовершенствоваться. Появился живописный метод ретуши. Он заключался в том, что на бумажном негативе фотограф менял окружение на изображении таким образом, что объект съемки оказывался на абсолютно белом фоне. После чего уже на позитиве вместо белого фона дорисовывался пейзаж или архитектурный ансамбль.
Вскоре фотографы поняли, что редактировать можно не только окружение, но и самих людей. В ход пошли дефекты кожи лица, морщины, современная «пластика». Все ради красивой картинки, которую хотелось бы купить.
Клиентам-женщинам это нравилось в особенности. По рассказам фотографов тех времен, знатные дамы были мало усидчивыми и от этого фото получалось темным, со множеством ненужных деталей. Ретушь же помогала убрать лишнее и добавить нужное. Корректировка фотографии стала чуть ли не обязательной.
Инструменты ретушера тех времен. Стандартный рекомендуемый набор.
В ход шли: ножи, чтобы кадрировать фотографию; карандаши для дорисовывания или замазывания лишнего; различные виды красок и распылителей; захваты; увеличительные стекла. В применении была даже особенная «жвачка». Её использовали как основу. А в случае, если фотограф ошибался, эту резинку можно было легко соскоблить.
Самыми популярными и эффективными методами ретуши ещё до появления Photoshop были:
— наложение друг на друга разных снимков,
— обработка негативов и т. д.
Особенно занимательно то, что все те приемы, что применялись изначально для ретуши, теперь мы можем использовать абсолютно для того же и в современном фоторедакторе.
Расцвет фоторетуши конечно же пришелся на период расцвета Голливуда.
Тут-то работы фотографам и прибавилось. Каждое обычное заказанное фото отнимало у ретушера несколько часов в день. А уж требований к постерам фильмов и снимкам селебрити было еще больше.
Казалось, что все актрисы и актеры времен черно-белого кино имели свою естественную неповторимую красоту. И ни одна рука «нечестивого» ретушера не прикасалась к их фото. Но это не так! Даже великая Одри Хепберн имела недостатки.
Для плаката знаменитого фильма «Завтрак у Тиффани» (1961) Одри подправили прическу, высветлили тени, морщинки и лицо в целом.
Одним из показательных и занимательных снимков в истории ретуши может служить вот такой портрет Авраама Линкольна.
А точнее его ловкий фотомонтаж.
Изначально на фото 1860-го года стоит Джон Калхоун, но в последствии к его телу было «приделано» лицо Линкольна. Этот портрет послужил основой для пятидолларовой купюры.
Нельзя не отметить «подвиги» ретушеров наших советских фотографов. Им в 30-е года прошлого века приходилось особенно много трудиться. Ведь убирать с фотографий «провинившихся» членов партии нужно было довольно часто.
Вызывает, скажем, редактор газеты «Правда» фотографа и говорит: «Подготовьте эти фотоснимки для публикации, только Бухарина надо убрать». «А что вместо него?» — спрашивает фотограф. «Не знаю, впечатай пальму в кадке!». Вот так и пошло выражение среди фоторепортеров — «пальмировать». Куда деть со снимка того или иного «врага народа»? Как куда, «пальмировать»!
Так же примером «убирания» неугодного лица с фото может служить такой снимок.
Чем уж обидел фюрера Йозеф Геббельс непонятно, но на фотографии 1937 г. он исчез с оригинала.
«Фото с призраком». Одно из направлений в фотографии тех времен.
Такие картинки даже пользовались спросом. Ведь с помощью них живые люди могли сблизиться с умершими родственниками.
Сейчас понятно, что все призраки были ненастоящие. Просто фотограф брал две фотографии и совмещал их. Одна из них была сделанная прямо сейчас с заказчиком, а вторая — это прижизненное фото умершего члена семьи.
Самым знаменитым «призрачным снимком» стало фото жены Авраама Линкольна, сделанное после его кончины. Датой редактирования данного фото считается 1870 год. Интересно же тут то, что в те годы создатели работы убедили зрителей, что это самый настоящий призрак.
Так какими же методами ретуши пользовались фотографы тех времен?
Совмещение картинок в одну.
Например, здесь снимок скомбинирован из двух. На основное фото добавлялось фото с облаками.
Технологии тех времен не могли передавать небо на фотографиях правильно. И в целях реалистичности картинка дорабатывалась.
Дело в том, что для создания фото основного объекта требовалась долгая экспозиция, во время которой пропадали детали на небе. Вместо неба получался просто белый фон.
Другим же методом «добавления» облаков на фото была их дорисовка. Пример — фотография 1855 года «Лодки на отливе» Эдуарда Балдуса.
Самым искусным моментом же здесь считается плавный естественный переход между не настоящими облаками и размытыми контурами гавани.
Еще одним знаменитым снимком данной методики коллажирования неба и волн является фотография Густава Ле Грея. Она выставлялась на парижских выставках и произвела фурор. То, что снимок был сделан из негативов двух разных фото оставалось под секретом до конца его жизни.
Однако коллажированию поддавались не только пейзажи. Данный снимок Генри Пич Робинсона — «Угасание» 1858 года был сделан из пяти негативов.
Позже автор снимка написал книгу «Эффект живописи в фотографии», где сравнивал обработку фото с другими формами искусства.
Таким же примечательным снимком Робинсона является работа «Осень». Изначально он нарисовал картину, пробуя различные наброски композиции этого кадра. Дальше, выбрав наилучший, он сделал несколько снимков фото и соединил их при печати в одну работу.
Фото 1870-го года Раймунда ван Стилфреда.
Чтобы достичь эффекта дождливой погоды, пришлось соединить несколько приемов.
Трава на переднем плане — студийный реквизит. Будто развевающееся на ветру кимоно подвешено на тонких нитях, а длинные диагональные линии в виде струй дождя нарисованы на негативе.
В начале 20 века широкое распространение получили открытки-небылицы.
Они стали своеобразной заменой путешествиям. И могли рассказать о дальних странах с помощью фотографий. Но реальность не всегда была достаточно интересной и фотографы решили, что снимки-открытки можно дорабатывать. Такие картинки стали восхвалять изобилие регионов и тем самым привлекать туда переселенцев. Миф об американском изобилии родился именно так.
Сейчас подобные фотоподделки выглядят наивно и смешно. Но, если учесть, что столетие назад методы съемки и ретуши были гораздо примитивнее, а фотошопа и в помине не было, то находчивость и талант некоторых фотохудожников просто восхищает.
Редактирование фотографий в доцифровую эпоху
Обработка фотографий – привычное явление современной жизни. Но и задолго до появления фотошопа, болeе 170 лет назад, уже редактировали изображение: разглаживали кожу, уменьшали талию, удаляли или добавляли людей. Желание доработать снимок существовало с тех же времен, как и сама фотография, изменились только методы.
В ранний период фотографии технологии были не такими продвинутыми, как сейчас. До появления компьютера фото редактировали с помощью многократной экспозиции, комбинации негативов в темной комнате, рисования на негативах и бумажных снимках. Достичь такого же результата, как с помощью компьютерных программ, было трудно или невозможно.
Часто даже неуловимые и скромные изменения влияют на восприятие и оценку фотографии. В 19 веке снимки редактировали с теми же целями, что и сегодня: художественными, политическими или коммерческими. Обработкой фотографий пользовались и мошенники: так, некоторые предприимчивые фотографы конца 19-начала 20 века зарабатывали на спиритических фотографиях.
Политические фотоподделки.
Из первых примеров можно привести знаменитый портрет Авраама Линкольна в 1860 г, сделанный Мэтью Брэди, где соединили тело Джона Калхоуна и голову Линкольна. Этот портрет послужил основой для пятидолларовой купюры.
Сталин прибегал к ретуши фотографий, удаляя неугодных людей. В 1920 году на выступлении Ленина перед советскими войсками присутствовал Троцкий, но с фотографии он исчез. Другой хорошо известный случай ретуши – удаление с фотографии Николая Ежова.
Художественная обработка.
Не всегда целью манипуляций с фотографиями был обман, некоторые приемы наоборот помогали добавить правдоподобности изображению, если техника не могла передать его реалистично. Например, с помощью комбинации негативов облака из одного снимка переносились на другой, когда ранние технологии не могли передать небо правильно.
Чтобы заснять основной объект, требовалась долгая экспозиция, во время которой пропадали детали на небе, из-за чего оно получалось абсолютно белым и невыразительным. Французский фотограф Ипполит Байярд первым предложил объединять два негатива, один из которых был с основным объектом, а другой с правильно заснятым облачным небом.
В 1856-57 году фотография Густава Ле Грея с видом морского пейзажа была выставлена в Лондоне и Париже и сразу стала сенсацией. Во времена, когда экспозиция длилась несколько секунд, зрители были поражены способностью Ле Грея зафиксировать бегущие волны. Облака на фоне усиливали ощущение спонтанности. Облака и волны были напечатаны с двух разных негативов, что оставалось секретом фотографа до конца его жизни.
Чтобы заполнить невыразительное белое небо на пейзаже, некоторые фотографы рисовали пушистые облака прямо на негативах. Пример — фотография 1855 года «Лодки на отливе» Эдуарда Балдуса. Между искусственными облаками и размытыми контурами гавани естественный плавный переход.
Одна из самых известных комбинированных фотографий — «Два жизненных пути» Оскара Рейландера 1857 года, которая была показана на выставке искусств в Манчестере. Это аллегория с двумя юношами, стоящих перед выбором: с одной стороны показаны греховные удовольствия, с другой – добродетели. Фотокартина отличается выдающейся техникой исполнения, для нее было сделано 32 негатива, а работа заняла 6 недель, размер оригинала около 40*80 см.
Фотограф Генри Пич Робинсон, художник и автор книги «Эффект живописи в фотографии» часто применял комбинированную печать. В своей книге он сравнивает обработку фотографий с другими формами искусства.
Один из шедевров Генри Пич Робинсона — «Угасание» 1858 года. Фотография умирающей девушки в окружении скорбящих родственников сделана из пяти негативов.
Произведение «Осень» напечатано в 1863 году. Сначала Робинсон сделал набросок картины, пробуя и подбирая разные композиции. Когда он нашел самую удачную, то сделал несколько отдельных снимков и соединил негативы при печати.
На раскрашенной вручную фотографии 1870 года Раймунда ван Стилфреда – молодая женщина под сильным ливнем. Эффект дождливой погоды достигнут соединением нескольких приемов. Трава на переднем плане – студийный реквизит. Будто развевающееся на ветру кимоно подвешено на тонких нитях, а длинные диагональные линии в виде струй дождя нарисованы на негативе.
На фотографии Чарльза Негре 1850 г заснята лампа с горящими свечами. Свет лампы и пламя свечей были слишком тусклыми, чтобы получиться на ранней фотографии. Для этого снимка Негре, бывший живописец и гравер, сфотографировал люстру при дневном свете на черном фоне. Затем он нарисовал на негативе яркое пламя свечей с легким ореолом света.
Фотография «Дерби» 1906 года Хораса Николса изображает большое скопление народа. Когда его фотоаппарату не удавалось адекватно передать впечатление от события, он легко комбинировал элементы нескольких негативов, чтобы создать более интересный снимок. Чтобы усилить впечатление от толпы в дождливый день на дерби, он клонировал несколько групп зрителей с зонтами и вставил их в пустые области на оригинальном снимке.
В 1858 году, когда «Речной пейзаж» Камиля Сильви был впервые показан, критики хвалили художника за способность трансформировать современный пейзаж в совершенное произведение живописи. Фотография напечатана с двух негативов, сильно отретушированных: на них добавлены облака, листва, отражение в воде и люди по обеим сторонам реки.
«Сумерки» Камиля Сильви 1859-1860 годов — композиция из как минимум четырех негативов. Сделаны они, вероятно, при дневном свете, чтобы сократить время экспозиции. Сильви нарисовал различные детали на негативе, включая темные отражения от фигур на влажном тротуаре и светящееся пламя фонаря.
«Роден, «Мыслитель», 1902 года напечатаны с двух негативов. В автобиографии фотограф Эдвард Стейхен описывает студию, настолько заполненную мраморными блоками и работами из глины, алебастра и бронзы, что он не смог запечатлеть скульптора и его работы в одном негативе. Поэтому он сделал два снимка: один с Роденом и монументом «Виктор Гюго», другой со скульптурой «Мыслитель». Сначала Стейхен напечатал их отдельно, затем соединил в одно изображение.
На фотографии «Озеро в лунном свете» 1904 года Стейхен использовал кропотливую технику многократной печати и тонирование цветом, чем была достигнута особая притягательность пейзажа.
Открытки-небылицы.
К отдельному жанру фотообработки можно отнести открытки-небылицы, популярные в Америке начала 20 века. Они появились на рубеже столетий, когда открытки стали своеобразной заменой путешествиям. Когда фотографы поняли, что открытки можно использовать для создания утопических мифов о городе или регионе, то стали делать манипуляции с фотоснимками. Это были постановочные сцены с участием друзей или семьи на фоне огромных овощей, фруктов или улова. Открытки восхваляли изобилие регионов и привлекали туда переселенцев. Картинки сопровождались подписью и подтверждали американский миф об изобилии.
Популярность открыток упала после Первой мировой войны вместе с разрушением утопических мифов: технический прогресс принес новые способы коммуникаций, так что своеобразное путешествие с помощью открыток устарело.
Многие фотоподделки 19 века сейчас выглядят наивно, но если вспомнить, что 100 лет назад не было фотошопа, а изображение создавалось примитивными методами, техника некоторых фотографий вызывает восхищение: талантливым фотографам прекрасно удавалось сделать изображение реалистичным, создать продуманный сюжет и художественную композицию.
КрасотаСделайте мне красиво:
Как ретушируют фотографии
Профессиональные ретушеры об истории и практике редактирования фотографии
Недавно мы говорили о том, как обстоят дела с понятием красоты в современном обществе. Логическое продолжение этой темы — вопрос о месте ретуши в фотографии. Иллюзорность происходящего в фотоиндустрии очевидна ее работникам, но не большинству потребителей глянцевых (и не только) журналов. Мы попросили ретушеров бюро Bespoke Pixel обозначить то, что следует знать и иметь в виду каждому, кто открывает модный журнал или сайт.
Лена БУЛЫГИНА и Лена Спасова
основательницы бюро Bespoke Pixel
Ретушь фотографий — это ремесло, которое мы осознанно выбрали в качестве профессии и развиваем последние шесть лет. В какой-то момент мы объединили свой опыт в скромное бюро, чтобы развиваться дальше совместно. Понимать, что мы делаем, помогают образование и вовлеченность в фотографию: Лена Булыгина окончила несколько программ «ФотоДепартамента» («Фотография как исследование»), Лена Спасова отучилась на курсе Digital Imaging в London College of Communication (University of Arts London), обе прошли ISSP в Латвии. Наша специализация — это фэшн- и бьюти-эдиториалы, рекламные съемки и проекты документальной фотографии.
Погоня за идеальной
картинкой
Мы надеваем компрессионное белье или драпируемся в Rick Owens, увеличиваем грудь пуш-апом, имитируем эффект выгоревших на солнце волос, придаем коже сияние светоотражающим тональным кремом и надеваем 14-сантиметровые каблуки (или их персональный эквивалент). Иными словами, мы трансформируем свой внешний вид, чтобы транслировать в окружающую среду личное высказывание, позицию, взгляды — или их отсутствие. Где в таком случае больше проступает наша индивидуальность: когда, приняв тысячу микроизменений от формы ногтей до оттенка помады, мы являемся на торжественную вечеринку, или следующим утром, когда просыпаемся растрепанные, без макияжа и со следами похмелья на лице? Никому не придет в голову упрекать девушку за использование удлиняющей туши и требовать снять каблуки, чтобы не искажать рост — это принятая обществом игра, правила которой всем хорошо известны. А где тогда этическая разница, замазан прыщ тональным средством или кистью в графическом редакторе?
В обработке изображения можно выделить два смежных этапа: первый — производственная необходимость, часто неотъемлемая часть создания цифрового изображения, а второй — щекотливая территория эстетических решений. Дело в том, что со времен аналоговой фотографии ничего особенно не поменялось. Цифровому изображению так же необходима «проявка», как и пленочному кадру. Только на смену аналоговой фотолаборатории с реагентами пришел Adobe Photoshop и другие графические редакторы. На этапе такой «цифровой проявки» (конвертации RAW-файла в изображение) можно отрегулировать яркость, контраст, тональность, насыщенность, резкость и другие параметры снимка. Нужно понимать, что в данном случае пиксели, из которых состоит изображение, остаются на месте, а регулируются лишь их свойства. Это не влияет на содержание изображения, хотя игра света тоже способна визуально преобразить картинку. Красноречивый пример — фотография Пола Хансена, победителя World Press Photo — 2013, где не был сдвинут ни один пиксель, но драматическая «проявка» изображения вызвала бурные дискуссии насчет ее допустимости.
Фотография из Elle Ukraine (июнь 2013), отретушированная Bespoke Pixel
Однажды
одного из авторов этого текста попросили заменить
ногу с гипсом
(почти во всю ногу) на зеркальное отражение здоровой
Рекламная кампания Christian Dior как пример большого количества ретуши
Первый вывод: милые дети в рекламе зубной пасты, репортаж из горячей точки, певица на обложке желтой прессы, каталог одежды, съемка знаменитости «без фотошопа» — все фотографии в медиа как минимум были подвержены «цифровой проявке» (как части постобработки). Это нормально. Насколько кардинальные изменения претерпело изображение в дальнейшем — уже частная история. Но ни в коем случае не стоит путать художественную интерпретацию световой информации («цифровую проявку») с попыткой механически изменить кусок реальности, отлитый камерой в цифровые пиксели (фотоманипуляция). По большому счету, и обработка, и ретушь фотографии являются продолжением истории трансформации исходных данных для формирования желаемого образа. Единственная — но острая — проблема заключается в том, что в силу новизны инструментов ретуши (того же Adobe Photoshop), их доступности и обманчивой легкости граница допустимого улучшения еще не проработана. Негласный этический кодекс только формируется, зачастую путем судебных исков, громких заявлений, маленьких смелых революций и бесконечной череды ошибок.
История ретуши
Истории манипуляции с изображениями столько же лет, сколько и самой фотографии. Еще в 1860-х годах (фотографии в то время было примерно 25 лет) развернулась дискуссия о ретуши и ее пределах между патриархом русской фотографии Левицким и президентом французского фотообщества Даванном. Точка зрения Даванна: фотограф может только «набросать» на негативе общий рисунок объекта съемки, а художники-ретушеры дорисуют все остальное. Левицкий возражал, допуская лишь техническую ретушь, заделку мелких точек и пятен.
Изначально фотография была бедным техническим родственником живописи и все приемы оттуда были автоматически перенесены на снимки. Первые фотографы часто были художниками, и дорисовывать кисточками необходимые детали поверх отпечатка было обычной практикой; фотографии раскрашивались вручную и оценивались по тем же критериям, что и картины. При съемках портретов ретушь была обязательным условием. В легендарном портретном ателье Надара в Париже работало 26 человек, 6 из которых были ретушерами. Франц Фидлер, немецкий портретист и теоретик фотографии, писал о конце XIX века, когда фотографии было всего сорок лет, так: «Предпочтением пользовались те фотоателье, которые наиболее усердно прибегали к ретуши. Морщины на лицах замазывались; веснушчатые лица целиком „очищались“ ретушью; бабушки превращались в молодых девушек; характерные черты человека окончательно стирались. Пустая, плоская маска расценивалась как удачный портрет. Безвкусица не знала границ, а торговля ею процветала». Ниже — слайд-шоу по материалам The Metropolitan Museum of Art.
От постановочных фотографий Эрнеста Эжена Аппера с «расстрелом парижских коммунаров» в 1871 до «иранских ракет» прошло полтора интенсивнейших века, поменялись способы изменения изображений, но стремление и необходимость манипулировать изображением остались. Один из самых выразительных примеров — обложка альбома Грейс Джонс «Island Life» (1985), сделанная великим Жан-Полем Гудом. Атлетичное тело певицы, которым восхищалось не одно поколение меломанов, на самом деле результат непростого процесса усовершенствования изображения. Что оно демонстрирует? Большое количество манипуляций с фотографией, ретуши и искажение образа женского тела. Очень важно помнить, что процессы обработки изображений всегда были рутиной, а то, что они стали более открытыми, — результаты прогресса, наступления информационного общества и доступности инструментов. Если рассматривать старые рекламные и журнальные фотографии, нельзя не заметить, как из-за технических средств (освещение, камеры, аналоговые инструменты) изображения часто становятся похожи на иллюстрации и явно не являются репрезентацией настоящего тела.
Что представляет собой
процесс обработки
Обложки L’Officiel Ukraine, Elle Ukraine и Аэрофлот Style, отретушированные в
Bespoke Pixel
Так же как над строительством здания работает цепочка специалистов — от архитектора до инженера и подрядчиков, — опубликованная фотография — результат работы команды профессионалов: арт-директора, стилиста, визажиста, модели, фотографа и прочих, где ретушер — одно из скромных функциональных звеньев. У каждого специалиста своя компетенция: модель не может сниматься, в чем ей заблагорассудится, а ретушер не «играет» с картинкой на свой лад. У каждой съемки есть свое стилевое направление, и постобработка должна довести задумку команды до максимума («правки на ваш вкус» или «сделайте нам красиво» обычно являются первым красным флагом — скорее всего, клиент не знает чего хочет). По сути, процесс обработки изображения — это неразрывный союз эстетического выбора и его технической реализации. То есть фотошоп — всего лишь инструмент на службе фотографии. Его технические возможности позволяют совершать практически неограниченные манипуляции с изображением, меняя форму объектов, текстуру, цвет и так далее (существует мнение, что обычный заказ для ретушеров выглядит вот так). Но, как любой инструмент, его можно использовать как во благо, так и во зло. Поэтому критический момент здесь — здравый смысл. Стоит понимать, что если обработка фотографии явно перетягивает на себя одеяло, это не катастрофа, но тогда изображение уместнее отнести к области графического или технического дизайна
Одна из самых любимых правок клиентов —
обвести что угодно на фотографии и подписать: «Что это?»
Кадр из съемки с ведущим визажистом Chanel на Украине для Harper’s Bazaar Ukraine,
отретушированной Bespoke Pixel
Конечно, каждый заказ индивидуален, но если попытаться обобщить наши обычные действия, — мы убираем все, что отвлекает, мешает, лезет в глаза. Добавляем объем у корней волос, если они распущены. Удлиняем шею, убираем некоторые горизонтальные морщины на ней, чистим подмышечные складки и подмышки, дорисовываем ногти, убираем кутикулу, поправляем макияж — глаза, линию ресниц, иногда дорисовываем их, разглаживаем подвижное веко, вносим равномерность цвета. Чистим глаза: убираем сосуды, покраснения, акцентируем зрачок. Корректируем брови, убирая лишние волоски, выравниваем цвет и плотность, редактируем форму. Естественно, работаем с порами, неровностями, пятнами на лице. Обращаем внимание на лишние волоски в прическе. Корректируем пластику: складки тела, очерченность талии, изгиб бедер и спины, убираем «гусиную кожу» на ногах, всегда чистим пятки. Список получается внушительным, но он очень сборный и обычно каждое действие занимает не больше 15 минут. Контрастные превращения лишнего веса в модельные параметры и, например, омоложение на двадцать лет в нашем случае остаются разовыми исключениями. Мы не работаем «волшебниками фотошопа», но занимаемся тем, что помогаем клиентам доводить их изображения до соответствия стилю, бренду, долгосрочной стратегии.
На наш взгляд, главная задача обработки не «сделать фотографию и человека на ней лучше» — эта фраза в силу субъективности не значит ровным счетом ничего. Ретушь и постобработка — это не неуловимые вещи, не уайльдовская охота на лис, где невыразимое преследует несъедобное, а помощь в реализации художественного замысла фотографа или арт-директора. Если поставленная задача (снять лукбук или художественную фотосессию) безупречно реализована в рамках отведенных на нее ресурсов, можно сказать, что перед нами «хорошая» ретушь. К сожалению, есть варианты, когда неудачные эстетические решения идеально сделаны технически, и наоборот — прекрасные намерения страдают из-за слабой реализации. Поэтому, встречая неудачный кадр, мы не спешим винить ретушера, возможно, «так было задумано» арт-директором съемки (или тем человеком, который несет его обязанности).
Стоит отметить, что наши личные, как ретушеров, эстетические предпочтения могут не совпадать с идеей автора или проектом команды. Получая очередную итерацию с требованием «сделать ноги модели еще худее», мы чувствуем себя некомфортно и всегда пытаемся урезонить заказчика, но понимаем, что это ситуация про крестик и трусы. Так как в глубине души мы против избыточной обработки и подхода «сойдет, поправим на постпродакшене», в силу возможностей мы стараемся отговорить фотографов от слишком нереалистичных изменений. Правда, на нашей памяти никто не перегибал палку настолько, чтобы мы отказывались исполнять заказ по моральным соображениям (но, может быть, мы просто shameless bitches). И здесь начинается самое интересное — что есть стандарты?
Стандарты и тенденции
в современной ретуши
Если коротко — жестких или конкретных стандартов нет да и по определению быть не может, потому что сама эстетика крайне субъективна. Однако существуют негласный уровень индустрии, стили обработки и общие тенденции, которые находятся в постоянной динамике. Вот пять разных фотографий: реклама Lancôme Visionnaire, снятая Марио Тестино, Мариакарла Босконо в объективе Лины Шейниус для AnOther Magazine, «Gloss» Сольве Сундсбо для Love Magazine, кадр из серии Юргена Теллера для Love Magazine и снова МакМенами в съемке Magazine Antidote. На всех снимках — топ-модели, снятые известными фотографами, и, несмотря на разительные стилевые отличия, каждая съемка являет собой пример грамотной постобработки, потому что соответствует своей отдельной задаче, а правки, внесенные при ретуши, так или иначе соответствуют образу женщины в медиа.
Несмотря на то, что в большинстве технических заданий для ретушера глянцевых съемок содержатся пункты «сделать худее», «убрать складки» (тела или одежды) и «омолодить», можно отметить тенденцию сохранения естественности, индивидуальности и недеструктивной ретуши. На наш взгляд, этот процесс вполне закономерен. Во-первых, с изобретением Adobe Photoshop в начале 90-х в руки человечеству попал инструмент, с помощью которого за минуты можно было достичь того, что раньше делалось в фотолаборатории месяцами. Метафорично выражаясь, ретушеры вели себя как туристы, впервые попавшие к шведскому столу и без разбора сметающие еду. Сейчас специалисты по постобработке, «наевшись» возможностями графических редакторов, сдувают с носогубных складок пылинки вместо того, чтобы их замазывать.
Во-вторых, изменяется отношение к возрасту: относительно скоро на пенсию уйдет самое богатое поколение за всю историю существования США, и вот тогда на его представителей обратят внимание производители товаров, потом подтянутся и медиа. Прекрасная иллюстрация — последняя рекламная кампания Марка Джекойбса с участием 64-летней Джессики Лэнг. Что-то похожее происходит с технологичным сектором: CEO стартапов становятся практически рок-звездами, а Vogue снимает эдиториалы с Google Glass и Nike+ FuelBand и приветствует игнорируемую ранее публику, знаменующую новые рынки, рекламодателей, влияние и деньги.
Вверху: Лили МакМенами
в Magazine Antidote; внизу: Мариакарла Босконо для Another Magazine
В-третьих, люди предпринимают все больше попыток контролировать буйство фотошопа; даже World Press Photo, будучи журналистским конкурсом, с 2009 года внесли обтекаемую формулировку об обработке и успели за это время отстранить пару победителей (хотя если нас и ждет регулирование объема обработки изображений в медиа, его можно ожидать в виде какой-нибудь предупредительной надписи на обложке журнала). Великобритания, например, занимается этим давно и самостоятельно: на сайте ASA можно пожаловаться на неправдоподобную рекламу. Пока это приводит к странным результатам: American Apparel запрещают к показу, а Дэвида Бэкхэма в трусах — нет. Запрещенные рекламы косметики рассматривать интереснее. В 2009 году «изъяли» рекламу крема Olay c Твигги. В 2012-м — туши Dior с Натали Портман, об этом интересно почитать резолюцию ASA с заявлением самой компании: «Рекламное изображение не переступило порог ожиданий потенциального потребителя продукта. Оно стилизовано таким образом, чтобы подчеркнуть роскошный имидж туши Diorshow Mascara. Более того, сами потребители ожидают, что в съемке бьюти-продуктов используется профессиональный стайлинг и фотосъемка. К цифровой ретуши прибегли только в верхнем ряду ресниц — прежде всего, чтобы увеличить длину и изгиб некоторых ресничек и заполнить промежутки на месте поврежденных ресниц для создания цельного образа. Что касается непосредственно толщины и естественного объема ресниц, то здесь к фотошопу прибегли лишь минимально». Отдельно заметим, что жалобу подал концерн L’Oréal, который является рекордсменом по забаненным рекламам: 2011 — Maybelline с Кристи Тарлингтон (41 год) Lancôme с Джулией Робертс (43), 2012 — крем L’Oréal с Рейчел Вайс (41).
Еще случаи из практики
Отдельный вестник оздоровления образа женщины — набирающие обороты так называемые съемки без фотошопа и обработки. Пальму первенства за смелость здесь мы отдаем съемке Vanity Fair, где знаменитости снялись без макияжа и ретуши. Хотя зачастую не обходится без приукрашивания. В 2011 году Make Up For Ever выпустили нотариально заявленную рекламную кампанию без ретуши. Получилось интересно, качественно и непохоже на конкурентов (уверены, двойника Блейк Лайвли и других героинь выбирали на многочасовом кастинге за идеальную кожу и подходящие черты лица). Если разбирать составляющие снимков, становится понятно, за счет чего это работает и почему от фотошопа так легко отказаться: модели с безупречной кожей, топовый макияж, нет фотографий лица крупным планом, продуманные ракурсы, выигрышная постановка света и общая стилизация под любительскую съемку. Кроме того, все чаще в съемках появляются девушки, отличающиеся от стандартных модельных размеров, — но примечательно, что их обрабатывают по тем же правилам. Лиззи Миллер, собравшая гигантское количество писем после публикации в Glamour в 2009-м и иконическая серия «Curves Ahead» Сольве Сундсбо для V имеют неуловимо общие черты: девушки на фотографиях вроде сохранили свои реальные очертания и выглядят замечательно, но слегка надувными. Отнесемся к этому с пониманием, Москва не сразу строилась.
Если традиционные модели, как правило, не нуждаются в особых коррекциях ни фигуры, ни кожи (работа у них такая), то фотографии знаменитостей — основной камень преткновения. Постоянное омоложение и уменьшение задниц при обработке их снимков обычно усиливают эффекты пластической хирургии и серьезной косметологии, подпитывая голливудский культ вечной молодости. Но опять же, все смелее звучат голоса звезд, которые публично высказывают позицию по неприятию кардинальных изменений. Нас, правда, каждый раз удивляет, что с ними эти изменения никто не согласовывает до публикации — такая процедура, по нашему мнению, должна идти по умолчанию. Так, например, скандал с одним из японских торговых центров и Ralph Lauren скорее всего является результатом глупости команды RL, а вот истории с обложкой Деми Мур и ее же рекламной кампанией Helena Rubinstein вряд ли вышли такими по недосмотру. Интересно, что в этих историях под иски юристов попали интернет-ресурсы, разместившие материал (на наш взгляд, абсолютно несправедливо), а не непосредственно его создатели. А вот британская сеть магазинов Debenhams, наоборот, выпустила заявление об отказе от обработки фотографий моделей нижнего белья.
В 2008 The New Yorker подготовили большой материал о Паскале Данжен — боге в мире постобработки фотографий. В ходе интервью речь зашла о проекте Dove про «реальную красоту», и он сказал что-то вроде «да вы знаете, сколько там пришлось работать? Сложно, но очень круто было оставить кожу и лица так, чтобы они „показывали пробег“, но не были некрасивыми». Это предложение подхватили Businessweek и крепко приложили кампанию 2004 года «Real Beauty», снятую Энни Лейбовиц (оттуда же и видео «Evolution», кажется, одно из первых, где берут живую женщину и добавляют фотошоп). Дальше, через несколько мучительных для сотрудников PR-отделов Unilever дней, Dove выпускают опровержение с акцентом на отсутствие обработки и на то, что интервьюер и The New Yorker (журнал с легендарным отделом фактчекеров) исказили историю, вырвали цитату из контекста, перепутали рекламные кампании, Паскаль вообще работал с Лейбовиц, а не с Dove, но оригиналы фотографий не предоставили и никаких других комментариев не дали. Журнал от своих слов тоже не отказался.
Этика, профдеформация
и ценность естественной красоты
Фрагмент проекта «Barber Shop»
Считаем ли мы, что задаем нереалистичные стандарты и комплексы? С одной стороны, да, именно нашими руками утягиваются талии и удлиняются ресницы. С другой же, мы не можем не согласиться с Леной Данэм — глянцевая индустрия дарит нам сказку, иллюзию, мечту, к которой стоит относиться соответственно. И если рисовать идеальную картинку мира, то мы бы охотнее ввели обязательный курс о природе цифрового изображения в средних школах — лишь его понимание избавит человека от комплексов и заставит ценить свое тело. Запрет фотошопа проблемы не решит — даже в реальной жизни всегда найдется кто-то с ногами подлиннее и улыбкой пошире.
Если говорить о личных предпочтениях, мы не любим отточенные до совершенства и симметрии фотографии, хотя умеем так делать. Нам милее легкая неправильность, уникальность изгибов, поэтому мы стараемся по максимуму оставить волоски, кожу, поры, складочки на пальцах — не переделывать человека, а подчеркнуть его индивидуальность. То, что мы девушки и умеем краситься, интересуемся косметикой и знаем, как все работает, в свою очередь очень помогает в работе. В большинстве случаев мы можем отличить замысел визажиста от несовершенства исполнения и внести исправления, где необходимо, не смазав задумку. А даже если мы не знаем, какие smoky модные в этом сезоне, нас спасают дорогие подруги с бьюти-блогами и осведомленностью в fashion-индустрии.
Однажды
продюсер очень просил
удлинить руки
своей начинающей подопечной певицы миниатюрного сложения
В какой-то момент накопившийся профессиональный опыт получилось визуально отрефлексировать в смежном проекте Лены Булыгиной. Это фотоисследование было проведено в 2012 году в рамках подготовки к лондонской выставке UPHA «Культ тела» и далее превратилось в первую версию мультимедиапроекта «Barber Shop» (Barbershop — название места в «World of Warcraft» для изменения внешнего вида персонажа в несколько кликов), которая в итоге получила Гран-при на фестивале LensCulture. В этом проекте Лена сделала серию портретов, где спрашивала своих героев, что они бы хотели изменить в собственной внешности, и ретушировала, как если бы это было заданием «по работе». Нам кажется, что результат наглядно демонстрирует, насколько субъективно мы воспринимаем собственную внешность и остро реагируем на собственные «недостатки» (и как легко прощаем их звездам, над публичным образом которых работает целая команда). Мы все время хотим изменить что-то в своем облике, и популярная культура только подогревает это желание. Мы знаем, что снимки в журналах отретушированы, но несмотря на это, совершенные тела моделей и образы знаменитостей не кажутся нам менее привлекательными.
Если говорить о влиянии нашей работы лично на нас как девушек, можно сказать, что продолжительная работа с трансформацией человеческого тела не прошла бесследно. Нет, мы не начинаем мысленно ретушировать людей при общении в жизни, но в маникюрных салонах смотрим глянец как результаты выставок достижения народного хозяйства, особо пристально задерживаемся на рекламных страницах, которые обычно поспешно пролистываются, а журналы вроде Love собираем как методические указания. Как ни парадоксально звучит, чем больше мы занимаемся обработкой, тем больше ценим природную естественность черт человека и тем больше красоты видим в том, что современные каноны могут опрометчиво отнести к изъянам. Не сказать что у нас были трудности с самооценкой, но ценить собственное тело мы стали больше, равно как и относиться к себе с самоиронией. В каком-то смысле мы приобрели иммунитет к гипнотизирующему шлейфу идеальной картинки, развив способность подмечать детали. Осознает ли эта скромная девушка в маршрутке, насколько безупречна линия ее подбородка? Видит ли та женщина в возрасте, насколько четким сохранился контур ее губ? Знает ли приятельница, что столь изящные пальцы ног — большая редкость даже среди моделей? Делать комплименты от души стало проще.