в каком году появилась первая вакцина
Как вакцины изменили мир. История прививок от 18 века и до наших дней
Автор фото, Getty Images
Так проходила вакцинация от бешенства в парижском Институте Пастера в начале ХХ века
Пандемия Covid-19 заставила человечество вспомнить, как опасны и разрушительны бывают вспышки инфекционных болезней, и как вакцины делаются в таких случаях единственной надеждой на возврат к нормальной жизни.
Вот несколько примеров того, как вакцины изменили жизнь людей.
Только в XX веке эта чрезвычайно заразная вирусная болезнь погубила больше 300 миллионов человек. Количество жертв в более ранние эпохи не поддается учету.
Порядка 30% заразившихся оспой умирали, нередко в муках, потому что все их тело покрывалось гнойными нарывами. Остальные слепли или оставались на всю жизнь с ужасными отметинами на коже.
Автор фото, Reuters
Идея, что искусственно вызванная слабая форма заболевания способна создать у человека иммунитет, родилась, вероятно, в Китае. Согласно источникам, уже около 1000 года люди там вдыхали через нос порошок из мелко истолченных струпьев оспенных больных или вставляли в уши кусочки ваты, вымоченные в оспенном гное.
Автор фото, Getty Images
От оспы люди слепли, умирали, на теле оставались шрамы
В Африке при помощи иголки протаскивали через кожу пропитанную гноем нитку.
В Британии XVIII века оспопрививание горячо пропагандировала знаменитая аристократка и интеллектуалка леди Мэри Монтегю, сама в молодости переболевшая оспой и познакомившаяся с соответствующими практиками в Турции, где ее муж служил послом.
Надежностью метод не отличался. Примерно каждый тридцатый пациент в результате заболевал оспой в тяжелой форме и погибал.
Между тем английские фермеры давно заметили, что коровья оспа для человека заразна, но не смертельна. Изучив это явление, врач Эдвард Дженнер создал на основе коровьей оспы надежную и безопасную вакцину.
Сомнения отпали, когда военнослужащих британской армии и флота привили от оспы в приказном порядке, и ни с кем худого не случилось.
Автор фото, Getty Images
Эдвард Дженнер прививает мальчику неопасный для человека вирус коровьей оспы
В бедных странах оспа продолжала свирепствовать еще полтораста с лишним лет. Практически покончить с ней помогла программа массированного оспопрививания ВОЗ, стартовавшая в 1967 году.
Автор фото, Getty Images
Появление дешевых игл помогло ускорить массовую вакцинацию
Считается, что для выработки коллективного иммунитета необходимо привить 80% населения. Вакцинировать несколько миллиардов человек было невозможно.
Зато достаточно эффективной оказалась тактика точечной иммунизации, впервые опробованная в восточной Нигерии: оперативно выявлять очаги оспы и прививать соседних жителей. Искоренить оспу в регионе с населением в 12 миллионов человек удалось, сделав всего 750 тысяч прививок.
В настоящее время живые вирусы оспы остались лишь в двух местах на Земле: лабораториях высшего уровня защиты в России и США.
Полиомиелит
Заражаются ею в основном в детстве. Вирус проникает в организм через рот, затем попадает в кровь и поражает нервную систему, часто вызывая неизлечимый паралич. По большей части он поражает ноги, но каждый десятый пациент умирает от удушья в результате паралича легочных мышц.
Автор фото, Getty Images
Специальный прибор «железные легкие»: человек ложится внутрь капсулы, и она как бы дышит за него, сам он при этом абсолютно обездвижен
Поскольку полиомиелит, в отличие от оспы, не имеет внешних признаков, его инфекционная природа была установлена лишь в 1905 году шведским врачом Иваром Викманом.
К тому времени улучшение качества питьевой воды в больших городах уменьшило как общее количество случаев полиомиелита, так и процент людей, имевших иммунитет к нему. Вспышки болезни сделались более заметными.
Автор фото, Getty Images
Согласно данным ВОЗ, полиомиелит поражает, в основном, детей в возрасте до 5 лет.
В 1952 году американский врач Джонас Салк создал вакцину от полиомиелита. В 1961 году его коллега Альберт Сейбин придумал улучшенную версию, которую можно было глотать, а не получать в виде инъекции. Заболеваемость в США и Европе резко пошла на спад.
С прививками от полиомиелита связана одна из самых страшных ошибок в истории вакцинирования. В 1955 году американская фирма Cutter Laboratories по ошибке выпустила более ста тысяч доз препарата, содержавших живой вирус полиомиелита. Десять детей скончались и 160 были парализованы на всю жизнь.
A в 1988 году ВОЗ объявила о начале программы по искоренению полиомиелита во всем мире. В 1994 году свободными от болезни, прозванной «ужасом родителей», были объявлены США, в 2000-м Китай, Япония и Южная Корея, в 2002-м Европа, в 2014-м Юго-Восточная Азия.
От чумных докторов до ковидоотрицателей: краткая история вакцинации от Средних веков до наших дней
Тамара Эйдельман
Весь мир живет в ожидании появления вакцины от коронавируса. Антипрививочники притихли, журналисты распространяют сенсации, вирусологи заперлись в лабораториях. Почти тысячу лет человечество прививанием борется с эпидемиями, и многое сегодня напоминает о легендарных временах Мэри Монтегю, Луи Пастера и Владимира Хавкина — малоизвестного в России врача, который стал легендой и официальным рыцарем Британской империи, вылечив от чумы и холеры миллионы людей. Историк Тамара Эйдельман напоминает о ключевых моментах в мировой истории борьбы с эпидемиями.
Первые вакцины: от древнего Китая до просвещенного Парижа
Эпидемии всегда вызывали ужас — что в древности, что сегодня. Они казались страшным наказанием, посланным людям богами, или единственным богом, — за грехи, святотатство, преступления. Кто-то бросался беспрерывно молиться или бичевать себя, кто-то искал богоотступников, из-за которых, конечно, все и началось. Еврейские погромы в XIV веке во время «Черной смерти» или рассуждения о том, что СПИД послан богом для наказания геев, — это, по сути дела, явления одного порядка. «Пусть с раннего утра стар и млад взывает к милости Божьей и молится о грехах и преступлениях, славя Господа нашего» — когда это было сказано, в XVI веке или сегодня? «Склонные к размышлению умы заметили, что прискорбным исключением во всей Франции стал Париж, город Революции, колыбель политических бурь, центр стольких пороков, театр стольких покушений», — это написала газета XIX века во время холеры или это сегодняшние рассуждения о том, что Covid-19 — наказание западному миру за материализм и безбожие? А нападения на врачей во время холерных бунтов XIX века или сегодняшние «ковидоотрицатели» — это тоже проявления одной тенденции – глубокого, буквально впитавшегося в души многих людей неверия в науку и медицину. А между тем врачи во все времена проявляли удивительное мужество и пытались спасать больных — пусть по мере сил, пусть, может быть, еще не зная, как это делать, но все равно Клятва Гиппократа соблюдалась многими. Две категории людей, пожалуй, больше всего погибавших во время Черной смерти, — это врачи и священники. И это понятно, ведь именно они каждый день вступали в тесный контакт с больными и умирающими. В XIV веке никто не представлял, как надо лечить чуму — страшная картинка «Чумного доктора» тому лишнее подтверждение. Жуткая маска, закрывающая лицо доктора, была создана потому, что разносчиками болезни считались дурные «флюиды», поэтому очень важно было подавить ядовитые запахи, отгородиться от них. В огромный нос «чумного доктора» были засунуты ароматные травы, которые, как предполагалось, должны были его защитить.
Две категории людей, больше всего погибавших во время Черной смерти, — это врачи и священники
А вот французский врач XIV века Ги де Шолиак действовал по-другому. Считается, что когда он сам заболел, то укрылся от людей (самоизоляция?), сам себе вскрывал чумные бубоны и прижигал их. И выжил! И потом так лечил других людей. А папа римский в благодарность за совет — общаться с людьми, только укрывшись за горящим пламенем — разрешил Шолиаку вскрывать тела умерших — так что он оказался еще одним из первых врачей, занимавшихся анатомией. Но как же хотелось во все времена придумать средство — не для того, чтобы лечить, а чтобы предупреждать болезни. Чего только для этого не делалось. Есть предположение, что в Х веке в Китае уже прививали от оспы. Впрочем, как написал один историк, «сведения о прививании оспы в Китае в Х веке интересно читать, но трудно проверить». А вот в XV веке в Китае уже додумались растирать оспенные струпья и вдыхать полученный таким образом пусть не очень аппетитный, но все-таки помогавший порошок. Позже придумали еще мочить вату в гное больного и вкладывать в нос здоровому или же надевать на здорового ребенка белье заболевшего. Тоже противновато, но действенно! А если вспомнить, сколько миллионов людей умирали или оставались изуродованными оспой, то ясно, что можно было и потерпеть.
Новое время: «дикие» восточные способы проникают на Запад
В XVIII веке эти восточные способы, долго казавшиеся европейским врачам совершенно дикими, все же стали постепенно проникать на Запад. Леди Мэри Монтегю, жена британского посла в Стамбуле, сама была изуродована оспой, а ее 20-летний брат умер от болезни. Оказавшись в Османской империи, она, к изумлению своему видела, что «оспа, которая столь губительна у нас, здесь совершенно безопасна». В Турции к этому времени уже давно прививали девочек в гареме султана, чтобы болезнь не обезобразила их, а из гарема прививки распространились и на людей попроще.
Леди Мэри Монтегю со своим сыном Эдвардом и мемориал Мэри Уортли Монтегю в Личфилде
Доктор Чарльз Мейтленд, по просьбе леди Мери, привил в Стамбуле ее сына, а потом, после возвращения в Англию, и дочь. Другие врачи возмущались столь «варварскими» действиями, но королевская семья заинтересовалась — три дочки Георга II болели оспой — болезнью, которая не знала классовых перегородок. Одна из его дочерей осталась на всю жизнь обезображенной. Все это вызывало желание попробовать привиться. Мейтленду «выделили» шестерых преступников, приговоренных к смертной казни, которым за участие в эксперименте была обещана свобода. Когда оказалось, что все шестеро живы и здоровы, королевские дети тоже получили прививки. Хочу поблагодарить Евгения Ройзмана, который недавно обратил мое внимание на то, что в России в такой же ситуации Екатерина II повела себя благороднее и отважнее. Она не стала экспериментировать ни на преступниках, ни на крепостных, а сразу приказала пересадить ей самой «оспенный материал», взятый из струпьев шестилетнего сына вахмистра Александра Маркова (позже в благодарность он получил дворянство и стал Марковым-Оспенным). Когда через неделю императрица пришла в себя от недомогания, вызванного прививкой, то приказала привить наследника, — а ее примеру, конечно же, последовало множество аристократов.
Екатерина II не стала экспериментировать ни на преступниках, ни на крепостных, а сразу приказала пересадить ей самой «оспенный материал»
В течение XVIII века мысль о том, что можно «слегка» заразить здорового человека, после чего он не заболеет «по-настоящему», постепенно распространялась все больше. Вольтер с восторгом писал об англичанах: «Обыкновенно в Европе говорят, что англичане сумасшедший и экзальтированный народ; сумасшедший, так как они своим детям прививают оспу, чтобы воспрепятствовать появлению её у них; экзальтированный, так как они с радостью сообщают своим детям эту ужасную болезнь с целью предупредить зло ещё неизвестное. Англичане же с своей стороны говорят: прочие европейцы — трусы и люди вырождающиеся: трусы потому, что они боятся причинить детям незначительную боль; выродившиеся люди потому, что подвергают своих детей опасности погибнуть от оспы». Но на самом деле идея приживалась и за пределами туманного Альбиона. Еще в XVII веке говорили, что в Копенгагене можно купить средство от оспы на базаре у предприимчивых домохозяек. Очевидно, они соскребали струпья у больных, которых было предостаточно. В 1721 году, когда за океаном, в Бостоне, разразилась эпидемия оспы (хотя жители колоний долго считали себя защищенными от этой болезни Старого Света), проповедник Коттон Мэзер, услышавший о прививках от своего раба (!), стал призывать всех прививаться. Его совету последовал только один доктор, который привил своего сына — и, очевидно, для проверки, еще двух рабов. У остальных докторов это вызвало возмущение. И не только у них — «антипрививочники» XVIII века бросили в дом Мэзера гранату. Но когда началась война за независимость, и оказалось, что в английской армии болеют меньше, чем в американской, то Вашингтон привил своих солдат.
Прививание американцев (1871). Изображение: Mary Evans Picture Library
Между тем в 1774 году все в той же Англии фермер Бенджамин Джести одним из первых придумал, что можно сделать прививку, использовав струпья коровьей оспы. Опасаясь общественного мнения, он увел жену и детей за две мили от дома — и там сделал им прививку. У жены рука на месте прививки воспалилась — и над Джести все смеялись. В результате он больше ничего не делал. Но через двадцать с лишним лет Эдвард Дженнер сделал прививку маленькому Джимми Фиппсу, сыну своего садовника, причём взял гной не из волдырей больных оспой коров, а соскреб частички с руки больной оспой доярки Сары Нелмс, которая заразилась оспой от коровы по имени Цветочек — Blossom. Оказалось, что и такой вариант действует. С Джимми ничего не произошло, через некоторое время его попытались заразить оспой, но он остался здоров. Дженнер провел эксперимент над 23 людьми, в том числе над своим 11-месячным сыном Робертом, а Джеймс Фиппс во взрослом возрасте получил от доктора в награду право бесплатно жить с женой и двумя детьми в принадлежавшем Дженнеру коттедже — по тем временам это был просто царский подарок. Фиппс дожил до 1853 года, оспой никогда не болел, и похоронили его в той же церкви в Беркли, где покоится Дженнер. А Дженнер в 1802 году получил за свои исследования и их пропаганду от британского парламента огромную награду — 10 тысяч фунтов, а в 1807 — еще 20 тысяч. Тут, правда, начались разговоры о том, что хотя бы часть награды полагается Джести — того вызвали в Лондон, он приехал (хотя и отказался, несмотря на уговоры жены, переодеться из «деревенской» одежды в «городскую»), рассказал о том, что когда-то делал. С ним прибыл его уже взрослый сын, который согласился, чтобы ему впрыснули человеческий оспенный материал, — это показало, что через много лет иммунитет от полученной в детстве прививки по-прежнему действует. Джести награда не досталась, но когда он умер, то жена, возмущенная такой несправедливостью, приказала выбить на могильном камне слова о его достижениях. Позже, хотя Англия находилась в состоянии войны с Францией, Наполеон, приказавший привить оспу всей армии, прислал Дженнеру медаль и даже по его просьбе освободил двух английских пленных. «Я ни в чем не мог отказать одному из величайших благодетелей человечества», — объяснил он. После популяризации открытия Дженнингса (или все-таки Джести?) метод легкого, неопасного, или не очень опасного заражения практиковали многие врачи и ученые.
Новейшие времена: Луи Пастер и Владимир Хавкин
Первые вакцины: восторг и сопротивление
Вакцины против оспы и бешенства изменили отношение человечества к фатальности опасных инфекционных заболеваний.
Оспа, в отличие от чумы и холеры, которые набегали и исчезали, присутствовала среди людей постоянно, и защищаться от неё способом так называемой вариоляции (от латинского variola — «оспа») начали ещё в древности в Индии и Китае. Здоровому человеку втирались в надрезанную поверхность кожи или вдувались в нос высушенные и растёртые оспенные корочки больного.
В начале 18-го века идею вариоляции привезла из Турции в Англию леди Монтегю, жена британского посланника. Новый метод оказался чрезвычайно востребован. Ежегодно от оспы погибали сотни тысяч людей, а те, кто выжил, оказывались жестоко изуродованы шрамами. Гладкая кожа считалась редкостью, и, скажем, во Франции, когда полиция объявляла кого-нибудь в розыск, в качестве особой приметы могло указываться: «знаков оспы не имеет».
Первую вариоляцию сделали шестерым заключённым Ньюгейтской тюрьмы, которым обещали амнистию, и детям из приютов. Эти богоугодные заведения в дальнейшем станут главными полигонами для испытания вакцин. Убедившись, что никто из подвергшихся вариоляции не заболел, на неё решились члены английской королевской семьи и придворные. Постепенно вариоляция распространилась по Европе и попала в Америку, где её поддержали отцы-основатели. Но при передаче «от руки к руке» могли заноситься другие заболевания, и требовалось иное решение проблемы. Оно было найдено английским врачом Эдвардом Дженнером, сделавшим в 1796 году прививку вируса коровьей оспы восьмилетнему Джеймсу Фиппсу.
На Дженнера сразу же обрушилась мощная критика. Возражения приводились разные — от недоверия к медицине и науке до объявления вакцины «нехристианской», так как она произошла от коров. Распространялись слухи, что в вакцине Дженнера содержится «яд гадюки, кровь, внутренности и экскременты летучих мышей, жаб и слепых щенят». Была даже издана специальная папская булла, где оспопрививательные учреждения назывались еретическими и революционными, а прививки — вызовом Божьей воле.
Мощное противодействие вакцинам привело к тому, что штраф за отказ от вакцинации был отменён, а в английском законодательстве появилось положение о том, что если родителям «не велит совесть», они освобождаются от обязательной вакцинации детей. Неожиданным продолжением этой истории стало возникновение термина «отказ от военной службы по соображениям совести».
Дальновидные военачальники, кстати, сразу же оценили положительный эффект прививок, и в 1805 году Наполеон приказал вакцинировать всю свою армию. Менее прозорливые полководцы теряли солдат. Во время Франко-прусской войны 1870 года французская армия оказалась не вакцинированной против оспы и 23 400 солдат погибли от этой инфекции. В прусской же армии, получившей защитную прививку, умерло всего 278 человек. Войну, как известно, французы проиграли.
Из Англии антипрививочное движение перекинулось в США, где уже давно возникали стихийные протесты и совершались покушения (иногда удачные) на врачей. И ко второй половине 19-го века во многом из-за успешности кампаний антивакцинаторов в мире вновь возросло количество случаев заболевания оспой.
В России прорыв в борьбе с оспой произошёл при Екатерине II. Императрица панически боялась заразиться и, взойдя на престол, сразу же издала указ об учреждении особых домов, в том числе и «оспяных», для больных «опасными и прилипчивыми болезнями». Этого оказалось недостаточно. В народе говорили, что «у многих англичан, коим учинено оспенное привитие, выросли коровьи рога». Тогда императрица решила подать стране пример и сделать себе вариоляцию. Для этого из Англии был вызван известный врач Томас Димсдейл, который тайно ночью 12 октября 1768 года сделал прививку императрице, а затем, после её полного выздоровления, 14-летнему великому князю Павлу Петровичу.
То, что произошло дальше, сейчас назвали бы грандиозной пиар-кампанией. Столица была иллюминирована, звонили колокола, произносились торжественные речи и оды. Сенат издал указ о принесении императрице и наследнику престола «благодарения за великодушный и знаменитый подвиг» и установлении в честь него 21 ноября торжества, которое объявлялось выходным днём и должно было праздноваться ежегодно. Вариоляция мгновенно вошла в моду у дворянства. Правительство стало посылать в разные концы страны врачей и лекарей, а год спустя родителям в качестве поощрения за то, что они не препятствуют прививать своих детей, стали выдавать серебряный рубль.
Массовую прививочную кампанию продолжил император Александр I, при котором были учреждены особые Оспенные комитеты, в обязанности которых входили организация вакцинации и её пропаганда. Но народ власти не доверял, административных мер оказалось недостаточно, и правительство организовало весьма креативную агитационную кампанию — по всей стране стали распространяться лубки с короткими стихами или рифмованными лозунгами в духе частушек, в которых под портретами довольных красавцев (красавиц) стояло: «Как видишь, чист лицом, кровь с молоком, здоров — мне оспа привита безвредная с коров!»
Проводить «санитарно-просветительскую работу» правительство поручило духовенству. Священнослужителей законодательно обязали «преклонять прихожан своих к принятию сего спасительного средства», и священников, называвших вакцинацию «неслыханным фармазонством» и препятствующих её распространению, быстро и жёстко поставили на место.
И всё же сопротивление прививкам, которые считались «печатью Антихриста», у простого люда оставалось, принимая порой самые изуверские формы (были случаи, когда матери ножом выскабливали у детей прививки).
В царствование Николая I учредили золотые и серебряные медали, которые получали лица, проявившие себя в деле привития натуральной оспы, а во второй половине 19-го века к пропаганде вакцинации присоединилось земство. Земские врачи проявляли в борьбе с эпидемиями невероятную самоотверженность, в иные годы около 60% из них умирали, заразившись от больных. Многие медики становились жертвами насилия. Так, во время одного из холерных бунтов был выкинут из окна и погиб двоюродный дедушка Ленина доктор Дмитрий Бланк.
В 19-м веке вакцинация против оспы стала обязательной во всех европейских странах, в России это сделать не удалось. Препятствием была огромная территория с плохо развитой транспортной и медицинской инфраструктурой, нехватка и низкий уровень квалификации медицинского персонала, злоупотребления чиновников и многое другое. К 1910 году обязательную вакцинацию против оспы проходили только дети, поступавшие в учебные заведения, новобранцы, железнодорожные служащие и ссыльные.
Первое в отечественной истории решение о всеобщей обязательной вакцинации было принято 10 апреля 1919 года. Тех, кто уклонялся от оспопрививания, лишали продовольственных карточек, заработной платы, им отказывали в прописке и так далее. В трудовую книжку, свидетельство о рождении вносили сведения, подтверждающие факт иммунизации. После окончания Гражданской войны был издан новый закон, устанавливающий обязательность оспопрививания для трёх возрастных групп.
Глобальная ликвидация оспы была в конечном итоге достигнута после выявления в Сомали 26 октября 1977 года последнего случая заражения в естественных условиях.
Само слово «вакцина» (от латинского vacca — «корова») ввёл Луи Пастер, увековечив, таким образом, память Дженнера. Но если английскому учёному повезло — его жестоко критиковали, но не преследовали, то Пастеру пришлось пережить беспощадную травлю.
В 1885 году он на основе высушенного мозга заражённых кроликов создал вакцину против бешенства. Казалось, что открытие Пастера, позволяющее излечить болезнь, должно было быть встречено научным сообществом с энтузиазмом, но этого не произошло. Прививка вводилась уже после заражения, в ней находился ослабленный, но живой возбудитель бешенства, и это шло вразрез с существующими тогда представлениями о вакцинации.
За год в лаборатории Пастера прошли профилактическое лечение 1638 человек, искусанных бешеными животными, из них не удалось спасти 15, и тщетно Пастер пытался объяснять, что они обращались слишком поздно. В январе 1887 года на заседании французской Академии медицины Пастера напрямую обвинили в том, что он убивает своей вакциной людей. Учёного называли шарлатаном и отравителем, а его лабораторию — кухней античной отравительницы Локусты и гнездом заразы. Прокурор республики даже поднял вопрос об остановке проведения пастеровских прививок.
Но они уже проводились по всему миру. В России, при непосредственной помощи Пастера и его сотрудников, были открыты семь пастеровских станций. В Петербурге станция возникла благодаря случаю: в ноябре 1885 года взбесившейся собакой был укушен офицер гвардейского корпуса, которым командовал принц Александр Петрович Ольденбургский. На средства принца, который был лично знаком с Пастером, гвардейца направили в Париж для лечения, а сопровождавшему его врачу было поручено ознакомиться с приёмами приготовления «яда бешенства». 13 июля 1886 года состоялось открытие петербургской пастеровской станции.
Постепенно из чисто практического учреждения она превратилась в научную лабораторию, а в 1890 году при активном участии принца Ольденбургского из неё вырос Императорский институт экспериментальной медицины (ИИЭМ), на базе которого затем была создана Академия медицинских наук СССР.
Вслед за бешенством вскоре появились вакцины против столбняка, холеры, брюшного тифа… Борьба с эпидемиями продолжилась, и у каждой новой вакцины была своя драматичная история, свои гении, злодеи и герои.