в каком году погиб тиберий гракх
Братья Гракхи. Часть 1: Тиберий
Тиберий Гракх: становление политика
Тиберий Семпроний Гракх родился ок. 163 г. до н. э. в аристократической римской семье. Его прадед был консулом, дед Сципион Африканский — героем Второй пунической войны, победителем при Заме, консулом и цензором был и его отец. Тиберий состоял в родстве со Сципионом Эмилианом, героем последней войны с Карфагеном, в которой и сам Тиберий принял участие и был отмечен за храбрость. Тиберий, его брат Гай и их сестра получили греческое образование. Вдобавок к этому спокойный, благонравный и добрый по характеру юноша воспитывался в кругах Сципиона Эмилиана, выдающегося не только военными заслугами, но и как своего рода интеллектуал, понимающий проблемы республики. А проблем было немало.
Закон Тиберия Гракха
К 130-м годам до н. э., когда Тиберий достиг зрелости, республика, казалось, достигла пика своего могущества. Исполнилась мечта Катона — Карфаген был недавно разрушен, подчинена Греция, и теперь никто не мог по-настоящему угрожать Риму. Но если во внешней политике все обстояло успешно, то во внутренней накапливались проблемы. Правящая элита заботилась в основном лишь о сохранении и расширении своих привилегий. Люди незнатные, выражающие интересы других слоев, устранялись от политической конкуренции. Все чаще не стремление к общественному благу и военные подвиги, а родовитость, связи и богатство становились условием политического успеха. Олигархия вырождалась.
Тем временем менялась социально-экономическая ситуация. Крупные землевладельцы и толстосумы-кредиторы вытесняли мелкое крестьянство в Италии. Земли бедняков скупались и захватывались, и мелкое хозяйство становилось не только не очень выгодным, но и опасным. Люди нищали и впадали в зависимость от богатых. А такие граждане перестают быть опорой государства — их легко развратить и легко купить. На социальном слое мелких сельских хозяев прежде держалась республика, ее армия и политическое устройство. Свободный гражданин и собственник земли был воином, а также заинтересованным в политике и склонным к ответственности за свой выбор избирателем.
В круге Сципиона Эмилиана понимали необходимость восстановления сил мелкого крестьянства. К тому времени был очевиден масштаб бедствия. В некоторых итальянских областях, например, в Этрурии, к 133 г. до н. э. уже не осталось ни одного свободного крестьянина. В других наделы были малы и их количество сокращалось. Частные лица оккупировали всеми правдами и неправдами государственные земли Италии, предназначенные для раздач (с которыми, понятно, не спешили). Друг Сципиона консул Гай Лелий планировал вернуть контроль над этими землями и раздать их крестьянам, но понял, какое это вызовет сопротивление в сенате, и отказался от этой идеи. Не рискнул пойти на это и сам Сципион, самый авторитетный римлянин.
Идеализма и смелости хватило у его племянника Тиберия Семпрония Гракха. Когда о его планах узнала общественность, он у многих получил одобрение. Его имя зазвучало в народе и появилось на стенах общественных зданий над призывами спасти римских крестьян. Сенаторы же произносили его со страхом. 10 декабря 134 г. до н. э. Тиберий стал одним из народных трибунов. Эта должность, которую занимали на год, давала ему право законодательной инициативы и право накладывать вето на предложения сената. Тиберий надеялся на помощь своих сторонников — юриста Сцеволы, избранного консулом, и Аппия Клавдия Пульхра, влиятельного сенатора и тестя Тиберия.
Тиберий предложил аграрный закон, по которому земли государства должны вернуться под его контроль. Прежние владельцы, построившие на этих землях инфраструктуру, могли получить денежное вознаграждение и оставить за собой до 500 югеров земли, а на каждого сына — еще 250 югеров (но всего до 1000). 1 югер равен ок. 2,5 тыс. кв. метров. Освободившиеся земли должны были поделить на участки по 30 югеров и раздать крестьянам на правах неотчуждаемой наследственной аренды (это гарантировало, что они не окажутся снова в руках богачей). Для исполнения закона предполагалось создание комиссии из трех мужей.
Гибель трибуна
При всеобщем ликовании, под крики толпы закон Тиберия Гракха был проведен в народном собрании. Выбраны также первые члены коллегии по разделу земли — сам Тиберий, его брат Гай и тесть Аппий Клавдий. То, что в комиссию вошли родственники Гракха, озлобило аристократов еще сильнее. Тиберий стал для них предателем интересов своего же сословия и нарушителем законов. Сенат всячески саботировал исполнение аграрного закона. Тиберию давали понять, что по окончании года и срока полномочий трибуна на него обрушится месть и суд, расследующий его злоупотребления. Сыпались угрозы расправы. Теперь он не появлялся на форуме без свиты сторонников в 3−4 тысячи человек. Это было необходимо, но отпугивало даже тех, кто сочувствовал ему.
Тиберий, чувствуя, что теперь его положение обеспечено только толпой, обещал ей и другие блага. Источники противоречивы в отношении его планов, но понятно, что аристократам они едва ли могли прийтись по душе. После того, как бывший консул Квинт Помпей открыто объявил, что засудит Тиберия, терять трибунский иммунитет стало просто опасно. И Тиберий выдвинул свою кандидатуру на следующий, 132 г. до н. э. Большая часть исследователей сходится на том, что это было противозаконно. Первый день выборов, когда были поданы голоса за Тиберия, его противники опротестовали и объявили о переносе голосования на следующий день.
Несмотря на то, что многих сторонников в тот момент не было в Риме (летом они были заняты сельской работой), Тиберий решил идти до конца. Он явился в траурной одежде, поручил народу опеку над его маленьким сыном и показал, что готов силой прогнать сторонников аристократов с места собрания на Капитолийском холме. Народ снова проголосовал за Тиберия. И снова аристократы и их последователи опротестовали это. Тогда началась драка. В страшном смятении и свалке Тиберий пытался докричаться до своих сторонников и поднес руку ко лбу, то ли чтобы этим принятым жестом указать на опасность для своей жизни, то ли еще зачем-то. Кто-то из его противников додумался интерпретировать это как требование царской диадемы. В Риме, в котором о власти царей вспоминали как о проклятом времени, это было непростительным преступлением. Сенаторы начали орать об измене и требовать расправы над Тиберием Гракхом.
Такой катастрофы Рим еще не знал. Озверевшие от ненависти и страха за утрату своего богатства и влияния знатные римляне убили народного трибуна. Убийство оправдывали тем, что Тиберий требовал царской власти, но после этого преступления прежняя гражданская борьба приняла ожесточенный характер. Продолжить дело Тиберия Гракха, довести начатое им до конца и не позволить саботировать аграрный закон предстояло его последователям, главным из которых был его младший брат Гай.
Тиберий остался для римлян основателем демократического движения, борцом за права плебса. Он использовал революционные методы борьбы, показал, какой силой является римская улица. Республиканская элита не хотела разрешить кризис, грозивший разрушением основы государства. С убийством Тиберия в 133 г. до н. э. началась гражданская война. Очень скоро аристократам предстояло дорого поплатиться за недальновидность, жадность и жестокость.
Трагедия братьев Гракхов. Часть 1: Тиберий
Нечасто в политической элите, если она состоит из олигархов, появляются подлинные защитники интересов бедняков. Тиберий Гракх остался в истории как борец за права угнетенных. Он понимал, что не на богачах, а на многочисленных простых гражданах республики держится ее благополучие. Но богачи не хотели услышать умного и смелого римлянина. Для них он стал предателем, и ему пришлось поставить все против ненависти аристократов.
Тиберий Семпроний Гракх родился ок. 163 г. до н. э. в аристократической римской семье. Его прадед был консулом, дед Сципион Африканский — героем Второй пунической войны, победителем при Заме, консулом и цензором был и его отец. Тиберий состоял в родстве со Сципионом Эмилианом, героем последней войны с Карфагеном, в которой и сам Тиберий принял участие и был отмечен за храбрость. Тиберий, его брат Гай и их сестра получили греческое образование. Вдобавок к этому спокойный, благонравный и добрый по характеру юноша воспитывался в кругах Сципиона Эмилиана, выдающегося не только военными заслугами, но и как своего рода интеллектуал, понимающий проблемы республики. А проблем было немало.
Жозеф-Бенуа Сюве. Корнелия, мать Гракхов (1795)
К 130-м годам до н. э., когда Тиберий достиг зрелости, республика, казалось, достигла пика своего могущества. Исполнилась мечта Катона — Карфаген был недавно разрушен, подчинена Греция, и теперь никто не мог по-настоящему угрожать Риму. Но если во внешней политике все обстояло успешно, то во внутренней накапливались проблемы. Правящая элита заботилась в основном лишь о сохранении и расширении своих привилегий. Люди незнатные, выражающие интересы других слоев, устранялись от политической конкуренции. Все чаще не стремление к общественному благу и военные подвиги, а родовитость, связи и богатство становились условием политического успеха. Олигархия вырождалась.
Тем временем менялась социально-экономическая ситуация. Крупные землевладельцы и толстосумы-кредиторы вытесняли мелкое крестьянство в Италии. Земли бедняков скупались и захватывались, и мелкое хозяйство становилось не только не очень выгодным, но и опасным. Люди нищали и впадали в зависимость от богатых. А такие граждане перестают быть опорой государства — их легко развратить и легко купить. На социальном слое мелких сельских хозяев прежде держалась республика, ее армия и политическое устройство. Свободный гражданин и собственник земли был воином, а также заинтересованным в политике и склонным к ответственности за свой выбор избирателем.
Публий Корнелий Сципион Эмилиан
В круге Сципиона Эмилиана понимали необходимость восстановления сил мелкого крестьянства. К тому времени был очевиден масштаб бедствия. В некоторых итальянских областях, например, в Этрурии, к 133 г. до н. э. уже не осталось ни одного свободного крестьянина. В других наделы были малы и их количество сокращалось. Частные лица оккупировали всеми правдами и неправдами государственные земли Италии, предназначенные для раздач (с которыми, понятно, не спешили). Друг Сципиона консул Гай Лелий планировал вернуть контроль над этими землями и раздать их крестьянам, но понял, какое это вызовет сопротивление в сенате, и отказался от этой идеи. Не рискнул пойти на это и сам Сципион, самый авторитетный римлянин.
Идеализма и смелости хватило у его племянника Тиберия Семпрония Гракха. Когда о его планах узнала общественность, он у многих получил одобрение. Его имя зазвучало в народе и появилось на стенах общественных зданий над призывами спасти римских крестьян. Сенаторы же произносили его со страхом. 10 декабря 134 г. до н. э. Тиберий стал одним из народных трибунов. Эта должность, которую занимали на год, давала ему право законодательной инициативы и право накладывать вето на предложения сената. Тиберий надеялся на помощь своих сторонников — юриста Сцеволы, избранного консулом, и Аппия Клавдия Пульхра, влиятельного сенатора и тестя Тиберия.
Тиберий Гракх
Тиберий предложил аграрный закон, по которому земли государства должны вернуться под его контроль. Прежние владельцы, построившие на этих землях инфраструктуру, могли получить денежное вознаграждение и оставить за собой до 500 югеров земли, а на каждого сына — еще 250 югеров (но всего до 1000). 1 югер равен ок. 2,5 кв. км. Освободившиеся земли должны были поделить на участки по 30 югеров и раздать крестьянам на правах неотчуждаемой наследственной аренды (это гарантировало, что они не окажутся снова в руках богачей). Для исполнения закона предполагалось создание комиссии из трех мужей.
При всеобщем ликовании, под крики толпы закон Тиберия Гракха был проведен в народном собрании. Выбраны также первые члены коллегии по разделу земли — сам Тиберий, его брат Гай и тесть Аппий Клавдий. То, что в комиссию вошли родственники Гракха, озлобило аристократов еще сильнее. Тиберий стал для них предателем интересов своего же сословия и нарушителем законов. Сенат всячески саботировал исполнение аграрного закона. Тиберию давали понять, что по окончании года и срока полномочий трибуна на него обрушится месть и суд, расследующий его злоупотребления. Сыпались угрозы расправы. Теперь он не появлялся на форуме без свиты сторонников в 3−4 тысячи человек. Это было необходимо, но отпугивало даже тех, кто сочувствовал ему.
Капитолийский холм. Реконструкция
Тиберий, чувствуя, что теперь его положение обеспечено только толпой, обещал ей и другие блага. Источники противоречивы в отношении его планов, но понятно, что аристократам они едва ли могли прийтись по душе. После того, как бывший консул Квинт Помпей открыто объявил, что засудит Тиберия, терять трибунский иммунитет стало просто опасно. И Тиберий выдвинул свою кандидатуру на следующий, 132 г. до н. э. Большая часть исследователей сходится на том, что это было противозаконно. Первый день выборов, когда были поданы голоса за Тиберия, его противники опротестовали и объявили о переносе голосования на следующий день.
Римский форум
Несмотря на то, что многих сторонников в тот момент не было в Риме (летом они были заняты сельской работой), Тиберий решил идти до конца. Он явился в траурной одежде, поручил народу опеку над его маленьким сыном и показал, что готов силой прогнать сторонников аристократов с места собрания на Капитолийском холме. Народ снова проголосовал за Тиберия. И снова аристократы и их последователи опротестовали это. Тогда началась драка. В страшном смятении и свалке Тиберий пытался докричаться до своих сторонников и поднес руку ко лбу, то ли чтобы этим принятым жестом указать на опасность для своей жизни, то ли еще зачем-то. Кто-то из его противников додумался интерпретировать это как требование царской диадемы. В Риме, в котором о власти царей вспоминали как о проклятом времени, это было непростительным преступлением. Сенаторы начали орать об измене и требовать расправы над Тиберием Гракхом.
Убийство Тиберия Гракха
Такой катастрофы Рим еще не знал. Озверевшие от ненависти и страха за утрату своего богатства и влияния знатные римляне убили народного трибуна. Убийство оправдывали тем, что Тиберий требовал царской власти, но после этого преступления прежняя гражданская борьба приняла ожесточенный характер. Продолжить дело Тиберия Гракха, довести начатое им до конца и не позволить саботировать аграрный закон предстояло его последователям, главным из которых был его младший брат Гай.
Тиберий остался для римлян основателем демократического движения, борцом за права плебса. Он использовал революционные методы борьбы, показал, какой силой является римская улица. Республиканская элита не хотела разрешить кризис, грозивший разрушением основы государства. С убийством Тиберия в 133 г. до н. э. началась гражданская война. Очень скоро аристократам предстояло дорого поплатиться за недальновидность, жадность и жестокость.
Тиберий Гракх
Содержание
Начало деятельности
О его роде и воспитании см. Гракхи. Впервые отличился во время 3-й Пунической войны; его храбрость была признана строгим Сципионом Эмилианом. Отправленный квестором в Испанию, он сделал по дороге много поучительных наблюдений над состоянием римских земель; особенно в Этрурии он был поражён пустынностью страны и исчезновением крестьян-землевладельцев. В нём сложилось убеждение, что преобладание крупного землевладения и страшное обеднение среднего класса — существеннейший недостаток римского экономического и социального строя и источник всех бедствий республики.
Законодательство
Возвратясь в Рим, он добился избрания в трибуны (134) и предложил закон (lex agraria), по которому определялась высшая норма владения общественной землёй (ager publicus) — именно, 500 югеров на человека (югер = 1/4 десятины), а если у владельца есть сыновья, то на долю каждого ещё по 250 югеров — впрочем, не более 1000 югеров на семью. Образовавшиеся вследствие этого правила отрезки от существовавших до того времени крупных владений должны были поступить в казну для раздачи участками по 30 югер. безземельным гражданам на условиях наследственной аренды. Участки должны были считаться неотчуждаемыми (отличие от Лициниевых закон.); получавшие их обязаны были возделывать их и платить в казну умеренный оброк.
Противодействие сената
Убийство Гракха
На случай, если бы аристократия стала противодействовать его избранию, в день выборов им была приготовлена вооружённая сила. В сенате, собравшемся по соседству с местом народного собрания, стали раздаваться голоса, требовавшие немедленной казни бунтовщика и нарушителя вековых установлений. В то же время в народном собрании послышался треск от случайно сломавшихся скамей. Сенаторы приняли этот треск за начало возмущения и, схватив в руки первые попавшиеся тяжёлые предметы, выбежали на площадь. Народ расступился; толпа сенаторов прямо направилась к трибуну. Среди происшедшего шума Г. не мог говорить и рукой показал на свою голову в знак того, что ему угрожает опасность. Этот жест тотчас же объяснили, как требование царской диадемы, и народ (не сельское население, а городской пролетариат, не заинтересованный в судьбе Гракхова закона) совершенно отступился от трибуна. Тиберий Г. пытался бежать, но оступился и был убит. В тот же день убито 300 приверженцев Тиберия, а затем начались уголовные преследования, хотя аграрный закон отменён не был и комиссия продолжала действовать; место убитого в ней занял тесть Кая Г., Публий Красс Муциан, а по смерти последнего и Аппия Клавдия их заменили Марк Фульвий Флакк и Гай Папирий Карбон. Комиссия работала успешно и в течение 5 лет довела количество крестьян-землевладельцев с 300000 до 400000. Судьба Тиберия Г. обнаружила косность римской аристократии и неспособность её к своевременному удовлетворению нарождающихся потребностей. Друзья народного дела и сторонники коренных реформ убедились, что для успеха их начинаний необходимо прежде всего ослабить в политическом строе преобладание аристократии. Горячим деятелем в этом направлении явился младший брат Тиберия Г., Гай Гракх.
Литература
Биографии обоих Гракхов есть у Плутарха. Хорошее изложение их деятельности у Моммзена и Ине. Ср. Nitzsch, «Die Gracchen und ihre Vorgänger»; Neumann, «Geschichte Roms während des Verfalls der Republik». На русском языке есть популярный сжатый очерк деятельности Г. в ст. П. М. Леонтьева «О судьбе земледельческих классов в древнем Риме» («Отчёт моск. унив.» за 1861 г.).
Тиберий Семпроний Гракх
Сципион Эмилиан, разрушитель Карфагена, как цензор молил богов, чтобы они не приумножали более римского государства, а охраняли его. Это изменение цензорской молитвы коренилось в тревожном предчувствии грядущей гибели его отечества. Римляне распространили свое господство на три части света. Ни один народ и ни один царь от Евфрата до Геркулесовых столбов не могли более серьезно угрожать их владычеству, но разраставшийся внутри государства недуг должен был в таких патриотах, как Сципион, вызывать тревожные думы о будущем. Раздвигая более и более свои пределы римское государство не следовало естественному росту в своем внутреннем развитии.
Во 2 веке до н.э. появляется сенатская олигархия так называемых нобилей (nobiles), в которую входили представители богатых римских домов – Сципионов, Семпрониев, Валериев, Клавдиев, Эмилиев и др. Этот нобилитет сомкнулся в крепко сплоченную касту и пользовался высшей правительственной властью преимущественно в своих интересах. Народ существовал как бы только для того, чтобы в избирательных собраниях подавать голоса за представителей этого нобилитета, а те, со своей стороны, не упускали случая обеспечивать себе расположение толпы лестью, раздачей хлеба и блестящими народными празднествами. Должности давали им достаточно возможности обогащаться за счет государства, в особенности за счет угнетаемых провинций, и при тогдашнем упадке нравов нобили не упускали такой возможности. О чести и благе государства большая часть членов этой касты мало заботилась, так что ко времени разрушения Карфагена и в последовавшие затем десятилетия управление римского государства приняло характер, который должен бы лишить правительственный класс необходимого уважения и рано или поздно привести государство к гибели.
Особенно опасно в римском государстве сложились экономические и социальные отношения. Богатство сосредоточилось в руках нобилитета и занимавшихся оптовой торговлей и денежными операциями всадников. При этом под сословием всадников уже подразумевали не служилую гражданскую конницу, а особое сословие богатых деловых людей. Помимо этих двух сословий, в Риме находилась только неимущая и праздная чернь.
Вследствие сосредоточения денег в немногих руках почти совершенно исчезло зажиточное среднее сословие. Богачи скупали или противозаконно захватывали одно мелкое крестьянское имение за другим и обрабатывали свои обширные поместья (latifundia) с помощью огромной массы рабов. Обедневшая толпа стремилась в Рим и питалась здесь подачками и милостью богачей. Подобно тому, как в прежние столетия экономические неустройства дали первый толчок к борьбе патрициев и плебеев, так и теперь эти же неустройства снова вызвали ожесточенную борьбу между нобилитетом, или сенатской партией, и народом, борьбу, приведшую на этот раз не к благодетельному соглашению, а к кровавым междоусобицам и к падению свободы.
Люди более благоразумные и здравомыслящие в среде знати осознавали опасность, связанную с исчезновением свободного крестьянства и с резкой противоположностью между богатым и бедным классом граждан, и хотели, чтобы общественные неурядицы были улажены. Но они не имели мужества серьезно приняться за дело и поразить зло в самом корне. Даже Сципион Эмилиан, более всех, казалось, призванный быть избавителем, отступил перед этой задачей. И вот не зрелый муж, а юноша, в великодушном увлечении, взял на себя трудное дело – уничтожить пропасть между богатыми и бедными, снова создать в Италии свободное крестьянство путем раздачи неимущим гражданам государственных земель, находившихся большей частью во владении знатных. Этим благородным юношей был Тиберий Семпроний Гракх.
Корнелия и Гракхи. Х.Фогель. 19 в.
Тиберий Семпроний Гракх принадлежал к благородному, уважаемому дому. Его прадед известен как достойный полководец в войне с Ганнибалом. Его отец, бывший цензором и дважды консулом и пользовавшийся большим уважением у знатных и незнатных, был женат на Корнелии, дочери старшего Сципиона, одной из образованнейших и замечательнейших женщин Рима. При заботливом уходе умной и высокообразованной женщины оба ее талантливых сына, Тиберий и Гай, составлявших ее единственную гордость, стали отличными людьми и получили то тонкое греческое и национальное образование, которое было в ходу в сципионовых кругах. Тиберий, старший из обоих Гракхов, был натурой кроткой и спокойной, с образом мыслей доброжелательным и человеколюбивым, полон простоты и нравственной строгости. Мужество свое и храбрость он доказал, еще будучи 17-летним юношей, когда под начальством своего шурина Сципиона участвовал в походе на Карфаген. При взятии города приступом он вместе с неким Фаннием первым взобрался на стену. Тогда же он приобрел и общую любовь в войске. В течение последующих лет он был избираем в коллегию авгуров, несмотря на свою молодость, больше по причине его личных качеств, чем благородства происхождения.
В 137 г. Гракх в качестве квестора сопровождал консула Манцина в войне против Нуманции. Когда войско было окружено нумантийцами и казалось безвозвратно погибшим, нумантийцы, которым вероломство римских полководцев по опыту было слишком хорошо известно, объявили просившему о перемирии и мире консулу, что они доверяют лишь Тиберию Гракху и с ним одним хотят вести переговоры. Этим доверием молодой человек был отчасти обязан слуху о своей собственной честности, отчасти памяти своего отца, правившего ранее испанской провинцией мудро и справедливо. Тиберий заключил с неприятелем договор и тем спас жизнь и свободу 20 000 граждан, не считая прислуги и многочисленного обоза.
Нумантийцы забрали в римском лагере все вещи как добычу. Тут были также счета Тиберия и записки по его квесторской должности. Чтобы получить их обратно, он с несколькими из своих друзей вернулся назад, после того как войско отошло уже на некоторое расстояние, и вызвал начальство нумантийцев за город. Он просил их о выдаче его счетов, дабы он мог представить отчет о своем управлении и не давать своим врагам повода оклеветать его. Нумантийцы пригласили его в свой город, и когда он некоторое время стоял в раздумье, то они подошли к нему, взяли его радушно за руки и убедительно просили не считать их более врагами и доверять им как друзьям. Когда Гракх последовал за ними в город, то они подали ему завтрак и просили его сесть и откушать с ними. Затем они возвратили ему счета и дозволили из остальных вещей взять что ему угодно. Он, однако, не взял ничего, кроме фимиама, который был нужен ему при публичных жертвоприношениях, и после этого расстался с нумантийцами как с добрыми друзьями. Но римский сенат отверг договор Гракха и выдал нуманийцам консула раздетого и связанного. То обстоятельство, что сенат не отважился выдать самого Гракха и остальных высших начальников, служит доказательством его влияния и той любви, какой он пользовался в народе.
10 декабря 134 года Гракх стал народным трибуном на 133 год, в течение которого он предполагал провести свои реформаторские планы. Тотчас вслед за вступлением в должность он выступил с поземельным законом, который, в сущности, был возобновлением Дициниева аграрного закона от 367 года, остававшегося почти без применения. Законом этим определялось, чтобы из государственных земель, которыми по большей части завладели отдельные нобили и пользовались безвозмездно, как частной собственностью, никто не обладал более чем 500 югеров. Сверх того на долю каждого состоящего под отцовской властью сына должна быть предоставлена еще половина, но в целом никто не должен обладать более чем 1000 югеров. Освобождавшаяся вследствие этой меры земля должна была, с вознаграждением за возведенные на ней сооружения, быть отобрана государством и роздана участками в 30 югеров за умеренную плату небогатым гражданам и италийским союзникам в виде неотчуждаемой наследственной аренды.
Законопроект отличался умеренностью и был справедлив. Государство имело право отобрать принадлежащие ему земли, тем более что те, кто пользовались ими, не вносили за них никакой платы. Притом открывалась возможность противодействовать нарастанию бесполезной опасной черни. К тому же закон оставлял богатым землевладельцам все еще обширные поместья.
Прежде чем вынести свой закон на народное голосование, Гракх рассуждал о нем в ряде предварительных собраний. О том, как он на этих собраниях выступал перед народом, свидетельствует отрывок из его речи, сохранившийся у Плутарха: «Дикие животные, водящиеся в Италии, – говорил он, – имеют свою берлогу, у каждого свой кров и свое пристанище; но те, кто сражаются и умирают за Италию, кроме воздуха и света, ничего другого за собой не имеют. Без домов, без определенного местопребывания скитаются они с женами и детьми, и лицемерят те полководцы, которые в битвах призывают воинов отважно сражаться за свои гробницы и святыни; ведь ни у кого из них нет родного алтаря, ни у кого из стольких тысяч римлян нет гробницы его предков. За чужое благоденствие и богатство сражаются и умирают они, именуемые владыками мира и, однако, не обладающие ни одним клочком земли».
Против таких речей, произносимых с вдохновением и глубоким чувством, не мог устоять никто. Аристократы отказались от попытки победить его в словопрениях и прибегли к обычному способу устранить неприятные законопроекты. Они расположили в свою пользу товарища Гракха, народного трибуна Марка Октавия, обещавшего выступить против закона. Октавий был серьезно убежден во вреде Гракхова предложения, но едва ли стал бы противиться ему по собственному почину, так как был другом и товарищем Гракха. Но настоятельные просьбы сильных побудили его, наконец, к тому, что еще в предварительном собрании он заявил, что противопоставит закону свое возражение. Напрасно Гракх умолял его отказаться от этого намерения, напрасно обещал, что готов возместить ему убыток, какой он лично потерпит от закона. Так как Октавий оставался непреклонен, Гракх усилил строгость своего закона, исключив из него постановление о вознаграждении богатым. В то же время он эдиктом приостановил все должностные действия правительственных мест и лиц и наложил свою печать на государственную казну, пока по его закону не будет принято решение.
В день подачи голосов Октавий запретил писцу прочитать закон. На неотступные просьбы Гракха не мешать ему спасти Италию он твердо отвечал, что именно о том, каким образом может быть спасена Италия, мнения расходятся. Народная и аристократическая партии были в сильнейшем возбуждении. Богачи массами стекались на место и начали срывать и опрокидывать избирательные урны. Толпа с шумом напирала им навстречу, и дело, вероятно, дошло бы до кровопролития, если бы не два консула, Манлий и Фульвий, со слезами на глазах просивших Гракха прекратить дело в народном собрании и дальнейшие переговоры вести в курии с сенатом. Гракх с этим согласился, но, встретив в сенате вместо миролюбивой предупредительности лишь насмешки и оскорбления, возвратился в народное собрание. Здесь он снова просил Октавия уступить и согласиться на справедливые требования народа. Октавий отклонил его просьбу. Тогда Гракх объявил, что видит лишь одно средство спасения — один из них обязан оставить должность трибуна. И тут он предложил противнику собрать сначала о нем голоса народа. Он, если народ того хочет, тотчас удалится в частную жизнь. Октавий отказался. Тогда Гракх возвестил, что он завтра будет собирать голоса об Октавии, если он до тех пор не переменит своего мнения, и распустил собрание.
Когда народ на следующий день собрался, Гракх еще раз пытался переубедить Октавия. После этого он предложил отрешить от должности того трибуна, который враждебно настроен против народа, и тотчас же пригласил собравшихся подавать голоса. Когда из 35 триб 17 уже высказались против Октавия, и он, следовательно, если бы прибавилась еще одна триба, был бы отрешен от должности, Гракх велел остановиться, подошел к прежнему другу, обнял и самым убедительным образом просил его не быть столь беспощадным к самому себе и не навлечь на него, Гракха, укора в столь жестоком и мрачном поступке. Октавий был тронут, и на глаза его навернулись слезы. Он колебался и молчал некоторое время, пока наконец не ободрился и сказал не без достоинства: «Пусть Тиберий делает что ему угодно». Таким образом, голосование пошло далее своим ходом, и Октавий был отрешен. Поземельный закон был проведен без затруднения, и была выбрана комиссия из трех человек, взявшая на себя осуществление закона: Тиберий Гракх, его тесть Аппий Клавдий и брат его Гай, который, однако, тогда не находился в Риме, а стоял под начальством Сципиона перед Нуманцией.
Осуществление земельного закона встретило большие затруднения. Сенат и аристократия в ожесточении прикладывали все усилия, чтобы тормозить дело комиссии, на которую было возложено распределение земель. Закону они волей-неволей покорились, ибо тут ничего нельзя было поделать, но открыто грозили, что виновник закона не избегнет их мести. Гней Помпей заявил, что в тот день, когда Гракх сложит свой трибунат, он привлечет его к суду. Гракху пришлось даже опасаться за свою личную безопасность, так что он более не по являлся на площади без свиты в 3-4 тыс. человек, и когда один из его друзей умер, при несомненных признаках отравления, он в траурной одежде вывел своих детей перед народом и просил его попечения о них и о матери их, так как он в своей жизни более не уверен.
Чтобы обезопасить свою личность и поддержать свой аграрный закон, Гракх старался привязать к себе народ новыми выгодами и надеждами и продолжить свою трибунскую должность, вопреки конституции, на следующий год. Он подавал виды на дальнейшие, к пользе народа направленные законы, имевшие отчасти целью также ослабление сената. Когда в то время Эвдем Пергамский доставил в Рим завещание умершего царя Аттала III, в котором римский народ был объявлен наследником царя, Гракх сделал предложение, чтобы распоряжение царскими сокровищами не было предоставлено сенату, а чтобы они были распределены среди народа. Такое предложение задело сенат за живое, и Помпей встал и сказал, что он сосед Тиберия и знает, что Эвдем из царских сокровищ принес ему диадему и пурпурную мантию, как будто Гракх намерен сделаться царем в Риме.
Выбор трибунов издавна был назначаем на июнь или июль, может быть для того, чтобы народ, занятый жатвой в поле, не мог в большом количестве прибыть в город к избирательным комициям. Так и на этот раз, когда Гракх снова добивался трибуната, избирательное собрание состояло по большей части из городского класса народа. Но и он оказался преданным Гракху, и уже первые трибы высказались в его пользу, когда аристократы, устроили беспорядок и раздор, так что собрание, по предложению Гракха, было прервано и отложено на следующий день. Остаток дня Гракх употребил на то, чтобы усилить рвение народа в свою пользу и в пользу своего дела. Он надел траурное платье, снова явился на форум со своими малолетними детьми и со слезами поручил их народу. Он опасается-де, что противники ворвутся к нему ночью в дом и убьют его. Это произвело на народ такое впечатление, что он толпами расположился вокруг его дома и всю ночь караулил его.
Этой кровавой сценой ненависть и гнев аристократов не удовольствовались. Они отказали брату Тиберия в дозволении убрать труп и похоронить его и вместе с другими сбросили ночью в Тибр. Из друзей убитого некоторых изгнали без суда, других заключили в тюрьму и умертвили. Упорно защищали они свое кровавое дело, не переставая уверять раздраженный народ, что Гракх домогался царской власти. Тем не менее они были вынуждены сделать народу некоторые уступки. Земельный закон Тиберия они должны были оставить в силе, а Сципиона Назику, виновника кровавой сцены, навлекшего на себя всю ненависть народную, удалили из Рима, поручив ему посольство в Азии, где он, гонимый угрызениями совести, скитался и вскоре умер близ Пергама.