в каком году отменили каторгу в россии
КА́ТОРГА
Том 13. Москва, 2009, стр. 361
Скопировать библиографическую ссылку:
КА́ТОРГА (каторжные работы), наказание за тяжкие преступления, включавшее тяжёлые принудит. работы и, как правило, строгий режим лишения свободы. В зарубежных странах это понятие отражается терминами: «penal servitude» (англ.), «bagne» (франц.), «Zwangsarbeit» (нем.), «presidio» (исп.), «ergastolo» (итал.). Применялось в Европе с 16 в., первоначально в форме отправки на галеры. В Испании узаконено в правление Изабеллы I. Осуждённых направляли для отбывания наказания в Картахену, Ла-Карраку, Эль-Ферроль, с 1560-х гг. – также на ртутные рудники (в частности, Альмаден). Статутом 1771 в Испании установлен принцип соответствия тяжести физич. труда и совершённого преступления. Во Франции с 1748 вместо ссылки на галеры осуждённых направляли на принудит. работы в порты и арсеналы. Этот вид наказания был подтверждён Учредит. собранием в 1791. Отправка осуждённых в колонии (Франц. Гвиана, Новая Каледония и др.) для их изоляции и использования на тяжёлых физич. работах была узаконена в 1854, однако реально практиковалась и раньше. В Великобритании этот вид наказания введён Тюремным актом 1778. Осуждённых направляли в Сев. Америку, а после обретения США независимости – в Австралию. В 19–20 вв. в европ. странах строгий режим лишения свободы с привлечением к тяжёлому физич. труду использовался также как мера политич. репрессий (напр., в отношении чартистов, участников Парижской коммуны 1871, ирл. восстаний и др.). В 20 в. в подавляющем большинстве стран эта форма наказания была отменена. Сохраняется в Индии, Республике Корея (св. 210 статей УК) и ряде других афр., азиатских и лат.-амер. стран.
Страницы истории
КАК ДОБИРАЛИСЬ ДО МЕСТА КАТОРГИ
К месту назначения заключенные двигались пешком, во второй половине XIX в. их стали перевозить речным и морским транспортом, с конца XIX в. — по железной дороге.
Князь Кропоткин в «В русских и французских тюрьмах» пишет:
«В 60-х годaх ссыльным приходилось совершaть пешком весь путь от Москвы до местa их нaзнaчения. Тaким обрaзом, им нaдо было пройти около 7000 верст, чтобы достигнуть кaторжных тюрем Зaбaйкaлья и около 8000 верст, чтобы попaсть в Якутскую облaсть, двa годa в первом случaе и два с половиной годa — во втором»
«Неудивительно, что, соглaсно официaльной стaтистике, из 2.561 детей моложе пятнaдцaти лет, отпрaвившихся в 1881 г. в Сибирь с родителями, «выжило лишь очень незнaчительное количество».
«В нaчaле нaстоящего столетия в Сибирь ссылaлось от 7000 до 8000 человек; теперь, в конце столетия, ссылкa возрослa до 19000 — 20000 в год, не считaя тaких годов, когдa цифрa этa почти удвaивaлaсь, кaк это было, нaпр., вслед зa последним польским возстaнием; тaким обрaзом, нaчинaя с 1823 годa (когдa впервые зaвели стaтистику ссыльных) в Сибирь попaло более 700000 человек».
«Сaмо собой рaзумеется, — я не могу нaбросaть эту кaртину, во всей её полноте, в узких грaницaх нaстоящей моей рaботы. Мне придется огрaничиться ссылкою, скaжем, — зa последние десять лет (книга написана Кропоткиным в 1887). Не менее 165.000 человеческих существ было отпрaвлено в Сибирь в течении этого срaвнительно короткого периодa времени. Если бы все ссыльные были «преступникaми», то тaкaя цыфрa былa бы высокой для стрaны, с нaселением в 80.000.000 душ. Но дело в том, что лишь половинa ссыльных, перевaливaющих зa Урaл, высылaются в Сибирь по приговорaм судов. Остaльнaя половинa ссылaется без всякого судa, по aдминистрaтивному рaспоряжению или по приговору волостного сходa, почти всегдa под дaвлением всемогущих местных влaстей. Из 151,184 ссыльных, перевaливших через Урaл в течении 1867−1876 годов, не менее 78,676 принaдлежaло к последней кaтегории. Остaльные шли по приговорaм судов: 18,582 нa кaторгу, и 54,316 нa поселение в Сибирь, в большинстве случaев нa всю жизнь, с лишением некоторых или всех грaждaнских прaв».
«Нaкaзaния, нaлaгaемые нaшими уголовными зaконaми, могут быть в общем рaзделены нa четыре кaтегории. К первой из них принaдлежaт кaторжные рaботы, с лишением всех грaждaнских прaв. Имущество осужденного переходит к его нaследникaм; он рaссмaтривaется, кaк умерший грaждaнской смертью и женa его имеет прaво сновa выйти зaмуж; его может сечь розгaми или плетьми ad libitum кaждый пьяный тюремщик. После отбытия кaторжных рaбот в Сибирских рудникaх или нa зaводaх, его поселяют где-нибудь в Сибири. Второй кaтегорией является ссылкa нa поселение, с лишением всех, или по состоянию присвоенных грaждaнских прaв; в действительности это нaкaзaние предстaвляет пожизненную ссылку в Сибирь. К третьей кaтегории принaдлежaт все aрестaнты, присужденные к зaключению в aрестaнтских ротaх, без лишение грaждaнских прaв. Нaконец, в четвертую кaтегорию (опускaя менее знaчительные нaкaзaние) входят люди, ссылaемые в Сибирь без судa, aдминистрaтивным порядком, нa всю жизнь, или нa неопределенный срок».
Битьё плетьми было в других европейских странах, так во Франции в 1880 г., их отменили как и другие телесные наказания.
КЛАССИФИКАЦИЯ КАТОРЖНИКОВ И УСЛОВИЯ ОТБЫТИЯ НАКАЗАНИЯ ПОСЛЕ РЕФОРМЫ 1879 ГОДА
Все осуждённые к каторжным работам делятся на 3 разряда, осуждённые без срока или на время свыше 12 лет именуются каторжными первого разряда; осуждённые к работам на время свыше 8 и до 12 лет именуются каторжными второго разряда, а на время от 4 до 8 лет — каторжными третьего разряда. Бессрочные каторжные должны содержаться отдельно от других.
На подземные работы при добывании руд могут быть отправлены лишь каторжные первого разряда; при обращении же на такие работы каторжных второго и третьего разрядов каждый год работ засчитывается им за 1,5 года каторжных работ, определённых судебным приговором.
Срок пребывания в классе (разряде)
Срок пребывания в этом разряде зависит от размера наказания и колеблется для каторжных первого разряда от 8 (для бессрочных) до 2 лет, для каторжных второго разряда определён в 1? года, для каторжных третьего разряда — в 1 и 1,5 года. При удовлетворительном поведении испытуемый переводится затем в отряд исправляющихся, которые содержатся без оков и употребляются для более лёгких работ отдельно от испытуемых.
По поступлении в работы каторжные зачисляются в разряд испытуемых и содержатся в острогах, бессрочные — в ножных и ручных кандалах, срочные — в ножных. Мужчины подлежат бритью половины головы. Заключенные носили спецодежду. По истечении установленных сроков исправляющиеся пользуются правом жить не в остроге, могут себе выстроить дом, для чего им отпускается лес; им возвращаются отобранные при ссылке деньги и разрешается вступить в брак. На каторге заключенные проживали в тюрьмах, которые обычно представляли собой одноэтажные деревянные бараки и даже землянки, обнесенные деревянной или каменной оградой. Тюрьмы, как правило, не отапливались, не имели санитарных условий и были переполнены, подчас в 2 раза выше норматива.
Досрочно-освобождённые и зарплата за труд каторжника.
Срок каторги сокращается для тех, которые не подвергались взысканиям, причем 10 месяцев действительных работ засчитывается за год. Работа каторжных оплачивается (закон 6 января 1886 г.) 1/10 вырученного из их работ дохода. Осуждённые на бессрочную каторгу могут по истечении 20 лет, с утверждения высшего начальства, быть освобождены от работ (кроме отцеубийц и матереубийц, которые и в отряд исправляющихся не переводятся). Каторжные, не способные ни к какой работе, размещаются по сибирским тюрьмам и через известные сроки обращаются на поселение. Один ссыльнокаторжный в среднем зарабатывал в день 2 руб. 5,9 коп. Наибольший заработок одного ссыльнокаторжного в месяц составлял до 50 руб., а наименьший — 7 руб. Рабочий день продолжался с 6 часов утра до 6 часов вечера. На обед и отдых после него отводилось 2 часа (с 11 до 13 часов дня), а в 7.30 и 16.00 производилась остановка работ для чаепития. Для лечения при каждой железнодорожной каторжной команде находился свой фельдшер, в отдельных случаях серьезных заболеваний осужденных отправляли в больницу при хабаровском тюремном замке. Основной объем работ ссыльнокаторжные выполняли на Южно-Уссурийском участке железной дороги (от Владивостока до станции Муравьева-Амурского), длиной 400,68 км.
Политкаторжане, как правило, содержались вместе с уголовными, выполняли те же работы, подвергались оскорблениям, побоям и телесным наказаниям; их общение между собой ограничивалось.
Осуждение к каторжным работам соединялось с лишением всех прав состояния и поселением по окончании срока работ, начинавшегося со дня вступления приговора в законную силу, а когда приговор не был обжалован — со дня его объявления (закон 1887 года).
Где трудились каторжники
Работы отбывались на заводах Кабинета Его Величества, где центральным их местом является Зерентуйская каторжная тюрьма, на казённых солеваренных заводах — Иркутском, Усть-Кутском и др., на острове Сахалин, при постройке Сибирской железной дороги (по правилам от 24 февраля 1891 года и 7 мая 1894 года). На острове Сахалин работы заключались в прокладывании дорог, труде на каменноугольных копях, устройстве портов, сооружении домов, мостов и пр.
СРАВНЕНИЕ С СОВЕТСКИМИ КАТОРЖНИКАМИ.
Каторга до революции была убыточной, малоэффективной и в целом, не являлась крупным сегментом ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве, а подневольный труд применялся на «глобальных стройках царизма» крайне редко, а если и применялся, то с индивидуальными нормами питания, бесспорно, не столько изысканными, как хотелось бы, но о которых з/к, cтроящие Норильск или Магнитку могли только мечтать. Хотя это ни в коем разе не означает, что в тюрьме при царях было прекрасно и изобильно, отнюдь. Я призываю взглянуть на проблему в контексте относительности категорий «хуже-лучше». Подробнее об этом в других частях очерка. В Советское время в 30-е годы в ГУЛАГЕ, чтобы получить меньшее количество еды, чем при царе давали норму выработки (зачастую невыполнимую). А царские арестанты получали улучшенный паек (со всеми «негативными нюансами» — плохо почищенной картошкой, вероятным тухлым мясом, вероятной недодачей, вероятным неуважением к их личности и т. д) просто за cам факт своей работы на крупной стройке. Т. е почему-то до революции те, кто работал независимо от планов и норм, поголовно получали усиленное питание, которые было (исходя из норм) ВЫШЕ, чем даже желанный для любого советского зэка стахановский паек, а получающих его в советской лагерях было подавляющее меньшинство по понятным причинам.
Для каторжников, труд которых в несравнимо меньших пропорциях, чем в СССР, но все же использовался для постройки железных дорог и работы на фабриках и рудниках устанавливались особые индивидуальные нормы. Вопрос какие, — худшие или лучшие по сравнению с проднормами трудовой империи ГУЛАГа?
Проанализируем самые крупные стройки царизма, которые крайне с большой натяжкой можно сравнить с деятельностью маленького лагеря з/к в 30-е-50-е.
19 мая 1891 г. во Владивостоке состоялась закладка уссурийского участка Транссибирской железной дороги. В связи с этим изменилось направление использования труда ссыльнокаторжных, который нашел новое применение при прокладке железнодорожных путей. Строительство Уссурийской железной дороги велось с 1891 по 1897 гг. Работы производились силами воинских подразделений расквартированных здесь частей, вольнонаемных рабочих, прибывших из центральных губерний России. Немалую часть работ выполняли и ссыльнокаторжные, отправленные на строительство с о-ва Сахалин и организованные в специальные железнодорожные каторжные команды
Считаем и сравниваем цифры.
География каторжных лагерей.
Лагерь ссыльнокаторжных находился на 685-й версте железной дороги. Кроме этого, в некоторых пунктах были построены стационарные лагеря, состоявшие из деревянных бараков, помещений для охраны, столовых, бань и наблюдательных вышек. В летний период количество рабочих ссыльнокаторжных на строительстве дороги возрастало и составляло от 600 до 3000 чел. (в среднем 1816). Центральные каторжные тюрьмы (тобольские, Александровская, Усть-Каменогорская) имели 1—2-этажные каменные корпуса, больницы, бараки для семей каторжан, в Александровском централе, который по условиям содержания считался лучшей тюрьмой в России, были даже читальня-чайная, школа для детей и духовой оркестр из арестантов. Заключенные следовали строгому тюремному режиму, их или вообще не привлекали к труду, или задействовали в тюремных мастерских (швейных, столярных ) и на разных строительных и ремонтных работах. Лишь заключенные Александровского централа использовались как рабочая сила на Иркутской суконной фабрике, Николаевском железоделательном, Иркутском и Усть-Кутском солеваренном заводах. При этом они получали зарплату наравне с вольнонаемными рабочими.
Работали ссыльнокаторжные артелями по 20 чел., каждая из которых выбирала старосту. Они рубили лес, выкорчевывали пни, долбили грунт, производили насыпи, строили мосты и др. За 1 куб. сажень (1 сажень — 2,13 м) грунта казной выплачивалось 2 р. 30 коп.
Итак, внимательно запомним эти цифры. Это нормы для конца (!) XIX века для тяжелой стройки по тем временам. Можно спорить о том, была ли эта пища калорийна, качественна, достаточна, выдавали ли ее в полном объеме, не расхищалась ли она на местах.
Смертность на амурской железной дороги была минимальной. Те смертные случае которые зафиксированы документами и отчетами больниц, — от инфлуенции (грипп), обморожения и несколько случаев тифа. Остальные смертные случаи, — застрелены при попытке побега.
Для сравнения: За 1930−1934 годы только в лагерях (были еще и тюрьмы и колонии) умерло 122 тысяч человек. (Земсков В.Н. Заключённые в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997. № 4), большая часть от истощения и болезней, вызванных недоеданием и изнурительным трудом. Этот индекс смертности больше, чем сидело в 1898 или 1902 году царских заключенных в Империи ВООБЩЕ во всех местах лишениях свободы, — от арестантских домов до каторжных тюрем.(Численность заключенных в тюрьмах России составляла: в 1898 г. — 83 209 человек, в 1909 — 180 206, в 1913 — 124 418, на 1 января 1917 г. — 152 052 человека (ЦГАОР. Ф. 4042. Оп. 2. Д. 138. Л. 14; Ф. 7420. Оп. 2. Д. 413. Л. 5.)
Иначе говоря, подобный уровень смертности был феноменальным для дореволюционной тюремной системы.
Сравнение использования максимального числа каторжников в РИ и СССР.
Как же дела обстояли с питанием на самой большой каторге царской эпохи, — строительстве амурской железной дороги? В 1898 г. правительством было принято решение о применении на строительстве Амурского колесного тракта труда ссыльнокаторжных. Именно тогда, когда на нем появились первые арестанты. С 1911 года началось строительство амурской железной дороги. С весны 1911 г. общее число арестантов на постройке амурской железной дороги, включая хозяйственных, запасных и больных, достигало рекордных 5000 чел. Это была самая большая (!) каторга с применением труда заключенных в Империи за 50 лет.(ГААО. Ф. 15-и, оп. 1, д. 230, л. 49). Для сравнения На 1 января 1935 года в Дмитровлаг (строительство канала Москва-Волга) — 192.649 человек- это больше, чем чем единовременно сидящих заключенных во всей Империи (!) за любой год с 1880 по 1912 г.; Бамлаг (строительство вторых путей Забайкальской и Уссурийской железных дорог и Байкало-Амурской магистрали) — 153.547 человек;(. Земсков В.Н. Заключённые в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997. № 4)
Кормёжка каторжных заключённых.
Ежедневно на работы по строительству Уссурийской железной дороги в 1891—1897 гг. выходили 250−300 рабочих ссыльнокаторжных. Тюремное ведомство выделяло от 8 до 13 надзирателей. Конвоирование к месту проведения работ осуществлял военный караул. Питание таких рабочих производилось из общего котла. В дневной рацион питания включался утренний чай, горячий обед, вечерний чай, ужин. Во время обеда каждый рабочий получал не менее 409,5 г мяса. На ужин рабочие получали 100 г риса или другой крупы, 21 г сала. Хлеба полагалось по 3 фунта каждому, а в холодное время года — со второй половины сентября — по 4 фунта. До 4 раз в месяц, в воскресные и праздничные дни, выдавалось красное вино, порция которого составляла 0,01 ведра. Питание одного ссыльнокаторжного обходилось казне в 5,61 коп. Трапеза приготавливалась на месте работ, и только ужинали рабочие на месте ночлега. Итак, раскладка пищевого и приварочного довольствия арестантов на закладке уссурийского участка Транссибирской железной дороги с 1891 по 1897 гг (В дневной рацион питания включался утренний чай, горячий обед, вечерний чай, ужин.- Таблица составлена на основе РГИА ДВ. Ф. 704, оп. 1, д. 381, л. 10. и Оп. 1, д. 343, л. 52., также см. Отчет Приамурского генерал-губернатора С.М. Духовского. СПб., 1896. С. 153.)
В таблице не отражено довольствие, полагавшееся на ужин.
В СССР не было ни одной пайки, где заключенный получал бы 409 г. Мяса или 1636 г. Хлеба в день. Ни одной. Даже недостижимая стахановская пайка была на уровне СТАНДАРТНОЙ пайки для рабочего дня Нерчинской каторги, которая выдавалась всем заключенным- самое главное, — без различия того, как и сколько они вырабатывали в день. Это и есть системная разница в организации выдачи пищи в пенитенциарных системах двух государств. Она объективна, она крайне примечательна и на ней следует заострить предельное и пристальнейшее внимание.
Из приказа N 4 от 13 октября 1898 г.(РГИА ДВ Ф.Оп. 2, д. 15, л. 25.) каждому арестанту в день полагались следующие нормы питания.
В течение недели зимой было 3 рыбные и 4 мясные варки из свежего мяса пополам с солониной. За время строительства тракта пищевая раскладка немного модифицировалась в сторону улучшения питания, причем не только арестантов, но и надзора с конвоем. В 1908 г. кормовой оклад для одного арестанта в дорожной команде составлял 6 руб. в месяц. На усиленное довольствие переводились работающие на особенно тяжелых участках и больные.
Раскладки припасов пищевого и приварочного зимнего довольствия ссыльнокаторжных дорожных команд по расчету на одного человека в день с 1898 г по 1916 г. (Таблица составлена на основании источника: РГИА ДВ. Ф. 704, оп. 6, д. 1035, л. 15; Оп. 2, д. 13, л. 17.)
Для сравнения, — 23 ноября 1945 г. народный комиссар внутренних дел СССР Л. Берия приказал начальнику Дальстроя генерал-лейтенанту И. Ф. Никишову снабжение рабочих Дальстроя хлебом производить по нормам 900 г в день (вместо 800 г), рабочих и инженерно-технических работников, занятых на горных работах — 1000 г, служащих — 700 г (вместо 600 г), детей и иждивенцев работников Дальстроя — 500 г (вместо 400 г)(ГАМО, ф. Р-23сч Д. 123, Л. 109). И 11 декабря 1945 г. эти нормы были утверждены соответствующим приказом начальника Дальстроя (ГАМО, ф. Р-23сч Д. 129, Л. 50−51).
Под штрафным питанием в Дальстрое в 1945 году понималось: 400 г хлеба, 10 г муки подболточной, 33 г крупы, 100 г консервов, 5 г растительного масла, 20 г соли, 3 г чая, 17 г томатов, 100 г рыбы в сутки (ГАМО, ф. Р-23сч. Д. 49, л. 114)
Но данный факт не отменяет того, что и дореволюционная российская тюрьма была тюрьмой, со всеми традиционными для данного невеселого института пороками. Не забываем это конец XIX,-начала XX века. Чахотка, тиф, переполнение тюрем, недодача пайков, розги, тухлая пища, воровство казенных средств, — все это было. Российская Империя была огромной страной с 884-мя тюрьмами и другими местами лишения свободы, включая каторгу. В каждой возможны были эти негативные явления.
За все время существования лагерей в СССР норма питания была всегда «кнутом и пряником» в жизни заключенных: она всегда зависела от количества выполненной работы и от производительности труда; чем напряженнее заключенный работает, тем больше он получает еды. Как итог, — просто феноменальная смертность заключенных в местах лишения свободы в СССР.
При царе данного принципа в выдаче питания не было. Существовали просто стандартные пайки для неработающих и усиленные пайки для работающих, причем, как это ни парадоксально, ВЫШЕ, чем любые пайки советской эры. Другой вопрос, как они выдавались. Об этом в следующих частях,-будем анализировать мемуары.
Размер пайка советских каторжников зависел от объёма выполненных ими работ.
В начале 20-х годов в СССР сначала на Соловках, а затем повсеместно была введена уникальная и доселе невиданная в пенитенциарных заведениях система дифференцированных пайков. Ее изобретателем был заключенный-уголовник Нафталий Френкель. Суть его ‘изобретения’ заключалась в том, что питание узников ставилось в зависимость от выполнения ими нормы выработки. Для этого устанавливалось пять видов продовольственных пайков: гарантированный (за 75−99% нормы); трудовой (за 100−124%), усиленный (за 125−149%) и ‘стахановский’ (за 150% и более). Еще один паек — штрафной — предназначался для провинившихся и для тех, кто выполнял меньше ¾ нормы.
Вот воспоминание советского з/к, которое отлично иллюстрируют эту системную разницу: «Рабочий день длился 10 часов, нормы выработки были установлены всесоюзные, но увеличенные на 25% в соответствии с увеличенным рабочим днем. Копеечная плата зависела от выработки, но никого не интересовала; важнейшим был что от выработки зависело количество еды, которое причиталось получить завтра. За полную выработку выдавали 800 г хлеба, миску жидкой каши утром, баланду и кашу вечером, миску баланды днем. При невыполнении нормы количество еды существенно уменьшалось, доходя при 50% выполнения нормы до 400 г хлеба и как-то урезанной нормы прочей еды, которая по своей питательности не многого стоила по сравнению с хлебом, бывшим главным, что могло поддержать силы. Все были ослаблены предыдущими испытаниями, не ели досыта уже давно, большинство (и я среди этого большинства) не были натренированы в физической работе. Поэтому выполняющих нормы были только единицы — те, кто был поздоровее и посильнее от природы. Для прочих началось низвержение в голодный Гольфстрим, стремительное для слабосильных, вроде меня, и более плавное для тех, кто покрепче. Сегодня не выкопал 1,5—2 куба грунта, не вывез на тачке по хлипким доскам на нужное место метров за 100 эти примерно 3 тонны — завтра получишь только столько еды, что едва сможешь сделать половину нормы, и количество еды еще уменьшится. Виток сделан, ты приблизился ко дну и, сколько витков тебе еще осталось, не знаешь. У героев Эдгара По под руками оказалось что-то, за что можно было уцепиться, у нас ничего не было: все вокруг были так же голодны и слабы. Дни проходили в тяжелейшей работе, от которой непрерывно болели все мускулы, ночи — в забытьи без сновидений, а чувство голода грозило стать единственным чувством — чувством, подавившим все остальные возможности эмоций.»(Соллертинский В.Е. «Куда Бог смотрит» — в 2-х частях. М/п копия 1984 г., Сосногорск, 243 стр.)
ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЗАКЛЮЧЁННЫМИ.
Помимо официальных правил в каторжных тюрьмах среди заключенных существовали неофициальные нормы общежития. Каждая арестантская артель из числа «авторитетов» («иванов»), знавших уголовные и тюремные «законы», выбирала себе старосту, который держал «общак» (артельные деньги), распределял съестные припасы между заключенными, отвечал за все проступки своих товарищей перед начальством. Лишить звания старосты без согласия артели тюремное начальство реально не могло. Помимо старосты никто из заключенных, без особого разрешения артели, не мог вступить в переговоры с начальством. Проступки заключенных перед артелью сурово карались по законам уголовного мира, вплоть до убийства. Политзаключенные, со времен декабристов, также заводили артельный «общак» (кассу), используя его для улучшения питания и организации побегов, выбирали своих старост, имели «конституцию» — свод правил поведения, составленных по общему согласию. В отличие от уголовных, имевших ранжирование в зависимости от авторитета и, соответственно, разные права внутри артели, политические строили свою деятельность на равенстве всех членов тюремного коллектива. Их отношения с уголовными складывались очень сложно. Наряду с попытками сотрудничества, в том числе «умственного» просвещения уголовных, были и острые столкновения, даже кровопролитные драки.
ПРЕКРАЩЕНИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ КАТОРГИ
В марте 1917 Временное правительство амнистировало политических и уголовных заключенных, содержавшихся на каторге, вследствие чего последняя прекратила свое существование.
СРАВНЕНИЕ С КАТОРГОЙ У ФРАНЦУЗОВ.
Французы ссылали своих каторжников в свои колонии.
Всего с 1852 по по 1910 год 43 582 заключенных были сосланы в Гвиану с приговором к каторжным работам. Всего же, с 1852 г. по 1938 г, год фактической отмены ссылки в колонии, в Гвиану и Новую Каледонию было сослано 102 тысячи человек. (Источники:Notice sur la transportation? la Guyane fran? aise et? la Nouvelle-Cal?donie, pour les ann? es: 1867, 1868−69−70, 1871−72−73−74−75, 1876, 1877, 1878−1879, 1880−1881, 1882−1883, 1884, 1885, 1886−87−88−89−90−91−92−93−94−95, 1896−97−98−99, 1900−1901, 1902−03−04, 1905−06−07, 1908−1909, 1910, 1911 et 1912, publications officielles du minist? re de la Marine et des Colonies, Imprimerie Nationale.)
Сравнение коэффициента заключенности 3-й француской республики и Российской империи 1880−1917гг.
В 1882 году 3355 каторжных отбывало наказание во Французской Гвиане и 9026 в Новой Каледонии, общим счетом 12381. В тот же год, в каторжных тюрьмах РИ было 8520 ссыльнокаторжных. Соответственно, в относительных цифрах эти показатели равнялись 34 на 100,000 в случае Франции и 9 на 100,000 в случае Российской Империи. Иначе говоря, в 1882 году на душу населения во Франции было почти в 4 раза больше каторжников, чем в Россси. К 1904 году, каторжный контингент в Российской Империи абсолютных цифрах вырос до 10, 680(8 на 100 000 при населении в 140 млн.) После амнистии 21 октября 1905 это число снизилось до 6100 каторжных или рекордно низкого показателя в 6 каторжников на 100 000 человек. На 31 декабря 1910 во французской Гвиане отбывало наказание 4454 каторжника (к тому времени в Новой Каледонии каторжников почти не осталось), что составляло удельный показатель в 11 на 100 000. К 1910 году каторжный контингент в Российской Империи резко вырос из-за усмирения революции и роста уголовной преступности. В результате относительный показатель для РИ этого пероида равнялся 17 каторжным на 100 000, на 65% выше, чем аналогичный французский. Но если учитывать то, что значительная часть приговоренных к каторжным работам в РИ этого периода не отбывала полноценной каторги, а содержалось в обычных общих тюрьмах и каторжных централах, где никаких работ не производилось, то показатели Франции и России даже в 1905—1913 гг. весьма близк.
Смертность в РИ и у французов.
Основными источниками по санитарному состоянии каторжных тюрем в Российской Империи послужили уже знакомые нам отчеты главного тюремного управления при МВД (затем при Минюсте) Росийской Империи, во Франции этих лет статистику смертности в Гвиане и Новой Каледонии вело министерство колоний, ежегодно выпуская вот такие подробнейшие отчеты с движением каторжного и релегированного населения, содержащие также весьма подробные санитарные таблицы о смертности и заболеваемости ссыльнокаторжных.
Пока мне не удалось раздобыть полноценной статистики смертности каторжан в Новой Каледонии, хотя по обрывочным данным ясно, что уровень смертности там колебался у 4%-5% отметки в целом превосходя аналогичные индексы на каторге в Российской Империи в 1885—1917 гг. где-то в два раза. Зато по смертности каторжных в колониальной Гвиане этой эпохи мне удалось синтезировать репрезентативный компаративистский материал, который я и спешу представить вашему вниманию.
Попытка Наполеона III заменить труд невольников работами каторжных потерпела полную неудачу. Поселенные в сырых низменностях и непривычные к тропическому климату (Гвиана, Новая Каледония), европейцы гибли массами от желтой лихорадки, дизентерии и других болезней: смертность в отдельных поселках колебалась между 22% и 33% (в Mont d’Argent в 1856 г. вымерло 66,3% всех ссыльных) ежегодно. В 1864 г. из 17000 ссыльных, водворенных в Гвиане в течение предшествовавших 15 лет, оказалось в живых всего только 2000 человек. Под давлением общественного мнения, которое, со слов Виктора Гюго, заклеймило гвианскую ссылку позорным наименованием «бескровной гильотины», правительство второй империи, начиная с 1857 г., стало учреждать новые пенитенциарные колонии в гористых, здоровых и притом плодородных местах Гвианы, хотя смертность все равно продолжала оставаться очень высокой. Плачевное санитарное состояние каторги в Гвиане побудило правительство в 1867 г. почти прекратить фактически ссылку в Гвиану, а Республика в 1872 г. признала эту отмену и юридически, так что к 1 января 1878 г. в Гвиане значилось ссыльных всего 3 тысячи 663, в том числе европейцев только 1 тысяча 709 человек, но Законы 1885 г., а в особенности Декрет 16 ноября 1889 года снова восстановили ссылку в Гвиану, и притом не только приговоренных к депортации, но и каторжников.
В 1903 году на каторге Российской Империи (исключая Сахалин, где ежегодно в среднем умирало от 100 до 200 человек каторжных с промилле в 15−25) умерло 138 человек (31.6 промилле) В 1903 году на каторге в Гвиане умерло 377 человек релегированных (промилле 90). Иначе говоря в этот год на каторге в РИ (без Сахалина) умерло почти в три раза меньше в абсолютных показателях и в 3 раза меньше в относительных, чем релегированных на каторге в Гвиане.
В 1904 году на каторге Российской Империи (без Сахалина, который не меняет существенно статистику, смертность там была почти всегда ниже, чем в сибирской каторге) умирает 99 человек (20 промилле). В этот же год на гвианской каторге умирает 489 человек (148 промилле) релегированных. Соответственно, в 1904 году на каторге РИ умирает почти в пять раз меньше в абсолютных цифрах (с Сахалином эта разница сократилась бы до двух-трех раз) и в семь с половиной раз (!) в относительных, чем релегированных в Гвиане в тот же год.
В 1905 году на каторге в РИ умирает 59 человек в абсолютных показателях (29 промилле). В 1905 году в Гвиане умирает 468 человек релегированных рецидивистов в абсолютных цифрах (152 промилле). Ergo, в этот год на каторге в РИ умерло в почти в восемь раз меньше в абсолютных цифрах и более чем в пять раз меньше в удельных.
В 1886 году уровень смертности в тюрьмах Гвианы был в два раза больше в относительных показателях, чем на каторге императорской России (кроме периода 1908−1912), в следующем году это соотношение сохраняется, в 1888 году смертность на гвианской каторге почти в три раза выше, чем аналог в Российской империи, в 1889-почти в два раза, в 1890- ровно в два раза, в 1891 году почти в два раза выше, в 1892 г. в два с половиной раза выше, несмотря на холерную эпидемию в РИ (9% каторжан умерло в Гвиане), в 1893 г. в два раза выше, в 1894 году в 3 с половиной раза выше, в 1895 г.- почти в 3 раза выше, чем на каторге дореволюционной России.
Эдмонд Анри, французский колониальный инспектор, выпустивший в 1912 обстоятельную работу о французской каторге, подсчитал что в среднем (без учета флуктуаций 1902−1904, когда среднегодовая смертность доходила до 20%) каждый год в Гвиане с 1890 по 1910 умирало 10%(!) каторжан, в основном от болезней(Edmond Henri, Etude critique de la transportation en Guyane frangaise: Reformes realisables (Paris: Librairie de la Societe du Recueil Sirey, 1912), Именно поэтому каторгу в Гвиану современники часто именовали «бескровной гильотиной».
Для контраста, в Российской Империи с 1898 и 1910 на каторге умерло около 3000 каторжан (с учетом Сахалина), причем с 1898 по 1907 в среднем умирало ежегодно по 100−250(а иногда и меньше) каторжников.
После революции 1905−1907гг. санитарная ситуация на каторге в РИ заметно ухудшается, но даже тогда cмертность в Гвиане фиксируется более высокая (иногда в несколько раз).Ситуация со смертностью на каторге в РИ стабилизируется к 1913−1914гг и снова ухудшается во время ПМВ, но опять же оставаясь благополучней французской.