в каком году карфаген был разрушен римлянами
Как был разрушен Карфаген: другое мнение
Когда один из карфагенских военачальников с нескрываемым волнением произнес: «Римская конница возвращается на поле боя!», Ганнибал на секунду прикрыл глаза, осознав, что все кончено. Ощутил ли знаменитый полководец, что именно здесь, в раскаленных и безжизненных песках Африки в эти самые минуты не просто решается судьба сражения, а определяется будущая история, в которой его великому городу уже не будет места?
Со школьной скамьи мы привыкли представлять себе храбрых карфагенян, героически защищающих родные стены и улицы от римских завоевателей, жестоких и беспощадных. При перелистывании страниц учебника (да и не только учебника) в нашем воображении вырисовывался образ Ганнибала – благородного и бесстрашного полководца, погубленного коварными римлянами.
Что ж, перед нами псевдоисторический миф о якобы благородном Карфагене, имеющий немного общего с действительностью. Нет, нет, этот город действительно был велик, но можем ли мы называть его благородным? И так ли прекрасна и величественна была цивилизация, закат которой начался 19 октября 202 года, когда в битве при Заме римские легионы нанесли жестокое поражение армии непобедимого до того Ганнибала?
Возможно, кому-то мои слова покажутся преувеличением, но по значению в мировой истории это сражение можно сравнить с битвой на Курской дуге, после которой всему миру стало окончательно ясно: крах германской военной машины неизбежен. Тогда же, в III веке до Рождества Христова античная и будущая европейская цивилизации были спасены от страшного мира, имя которому Карфаген.
Собственно, его основателями были финикийцы, коих римляне именовали пунами, отсюда и название – Пунические войны. Финикийцы, создавшие высококультурную и технически развитую цивилизацию, поклонялись Ваалу (другими словами – Молоху) – богу плодородия. Само имя Ганнибал переводится как любимец Ваала.
Что же ужасного и мрачного нес римскому миру Карфаген? Дело в том, что жители этого города – утонченные эстеты и образованные граждане – устраивали массовые человеческие жертвоприношения своему идолу, бросая в отверстую пасть Ваала, внутри которой находилась раскаленная печь… младенцев, причем в жертву – нередко добровольно – приносили, как правило, детей аристократии, политиков и военачальников. И именно поэтому, а не вследствие торгового могущества пунов, старый римский сенатор Катон Старший произнес свою знаменитую фразу: «Карфаген должен быть разрушен!».
Наконец, в 146 году до Р. Х. в результате долгой и жестокой борьбы созданная в Северной Африке финикийская цивилизация, которую с полным правом можно назвать чумой античного мира, была разрушена римскими легионами, а место, где стоял Карфаген, предано заклятию…
Однако противостояние Карфагенской державы и Римской республики интересно не только борьбой – в полном смысле этого слова – света и тьмы, но и рождением новой тактики, во многом определившей дальнейшее направление в развитии военного искусства. Именно ей и посвящена данная статья.
Почему именно Рим, а, скажем, не Македонское царство или тот же Карфаген стали господствовать в Средиземноморье? Одна из причин – это тактическое преимущество легионов над своими противниками. И впервые оно проявилось именно в битве при Заме, решившей судьбу не только Карфагена, но и всего античного мира.
Господствовавший в то время тактический порядок построения войск был прост: в центре – тяжелая пехота, перед ней – легкая, на флангах развертывалась конница. Карфагеняне располагали также слонами, выставленными ими при Заме в центре своих боевых порядков. Обычно сражение начинала конница, имевшая задачу опрокинуть кавалерию противника и зайти в тыл его пехоте, правда, этот маневр был далеко не прост в исполнении. Дело в том, что нередко, оттеснив с поля боя вражескую конницу, всадники-победители вместо атаки фланга и тыла неприятельской пехоты обращали все свое внимание на преследование кавалерии противника или спешили к его обозу.
Каковы же были силы сторон в битве при Заме? В распоряжении Сципиона находились порядка 25–30 тысяч пехотинцев и около 6–8 тысяч всадников. Армия Ганнибала насчитывала 35 тысяч пехотинцев и 2–3 тысячи всадников плюс 80 слонов, внешне являвшихся грозной силой. Однако в данном случае необходимо принимать во внимание то, что эти животные были совсем недавно приведены из внутренней Африки и еще плохо обучены.
Как мы видим, в битве при Заме преимущество в кавалерии оказалось на стороне римлян. Численное превосходство в пехоте, напротив, имели карфагеняне.
Вообще необходимо отметить, что Ганнибал выступал в карфагенском сенате против сражения: слишком много необученных новобранцев служили в его армии, он даже вел переговоры со Сципионом о перемирии, которые, впрочем, ни к чему не привели.
Тактическое мастерство его ветеранов и выставленные перед фронтом слоны позволили бы осуществить этот непростой маневр. Собственно, именно благодаря грамотному маневрированию на поле боя карфагенский полководец и хотел нейтрализовать численное преимущество противника и выиграть сражение.
Казалось бы, Ганнибал сделал все возможное для победы, сражение началось по запланированному карфагенским полководцем сценарию: римская и нумидийская кавалерии отбросили карфагенскую конницу и увлеклись ее преследованием, впрочем, возможно, сам Ганнибал приказал своим всадникам отступить и даже покинуть поле боя при соприкосновении с более многочисленным противником. Так или иначе, в начале битвы на некоторое время фланги карфагенской пехоты были в безопасности.
Кроме того, Ганнибал бросил в атаку слонов, которые, правда, не принесли существенного вреда римской пехоте: Сципион развернул впереди своей фаланги метальщиков копий, помимо этого при помощи труб и рожков римляне дезориентировали и оглушили грозных животных, часть которых повернула обратно и стала давить собственную пехоту.
Основную роль в сражении фаланг играли первые линии, следующие шеренги должны были восполнять из своих рядов потери первой линии и сохранять фронт, оказывать моральное воздействие на передовые ряды.
Итак, римская конница бросилась преследовать неприятеля. Ганнибал тут же воспользовался ситуацией, приказав второй линии, разделившись на две части, двинуться вправо и влево с целью атаковать фланги и тыл римлян. Таким образом Ганнибал планировал повторить маневр, который принес ему блестящую победу в битве при Каннах в 216 году до Р. Х., – именно после этого все классические операции на окружение стали называть «Каннами».
Итак, вторая шеренга, которой командовал лично Ганнибал, стала грамотно осуществлять непростой маневр по выдвижению в направлении флангов противника. Однако дальше произошло то, чего карфагенский полководец никак не ожидал. В битве при Каннах римляне построили свою пехоту в один огромный квадрат: мощный, но лишенный возможности маневрировать и обеспечить собственные фланги и тыл, что, собственно, и привело к страшному разгрому и гибели большей части армии.
На этот раз Сципион поступил иначе: напомним, что подобно своему противнику он также построил армию в три линии, причем, как и Ганнибал, во второй линии он поставил испытанных в боях ветеранов, жаждавших отомстить врагам за разорение Италии и взять реванш за страшные поражения.
Когда Сципиону донесли о маневре карфагенян, римский полководец приказал своей второй линии удлинить фронт первой. Таким образом, вместо беззащитных флангов и тыла ветераны Ганнибала вынуждены были вести фронтальный бой с неприятельской пехотой. Это отнюдь не означало, что победа неизбежным образом ускользала из рук Ганнибала, но он терял драгоценное время: в любой момент конница противника могла возвратиться на поле боя и атаковать уже беззащитные фланги и тыл его армии: ведь третья линия оказалась уже короче второй. Карфагенянам оставалось одно: сокрушить римлян фронтальной атакой до возвращения неприятельской кавалерии.
Однако с пунами сражалось уже не гражданское ополчение, как при Каннах, а закаленные в многолетних войнах римские ветераны, а если говорить более точно – профессионалы, ибо только они были способны осуществить столь сложный и требующий хорошей выучки маневр, как выдвижение второй линии на уровень первой.
Битва приняла ожесточенный характер, оба полководца – один с тревогой, а другой с надеждой – ожидали возвращения римской конницы. И в решающий момент, когда, возможно, ветераны Ганнибала стали уже теснить легионеров Сципиона, римская кавалерия появилась на горизонте, атаковав тыл карфагенской пехоты. Скованные фронтальным сражением пуны не имели возможности перестроиться лицом к неприятельской кавалерии, а третья линия, к тому времени ставшая уже второй, не могла обеспечить тыл передовой фаланги.
Атакованные с флангов и тыла карфагеняне были разбиты, оставив на поле битвы свыше 10 тысяч воинов, 33 знамени и 11 слонов, потери римлян составили порядка 1500 человек. Военное могущество пунической державы было сломлено, а Ганнибал перестал считаться непобедимым полководцем благодаря примененной римлянами эшелонной тактике.
Битва же при Заме интересна прежде всего тем, что оба полководца пытались решить исход сражения в свою пользу именно с помощью тактического применения второй линии.
Эшелонная тактика стала новым словом в военном искусстве и ее не раз на полях сражений будут применять талантливые полководцы, усовершенствуя и развивая. Например, во многом именно благодаря эшелонной тактике Цезарь разбил Помпея в битве при Фарсале в 48 году до Р. Х.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать /наука, история, политика, творчество/
В мировой истории немало народов и государств, что остались в памяти лишь благодаря эпизоду из своей истории. Ацтекская империя известна большинству лишь тем, что её когда-то завоевали конкистадоры. Пресловутые половцы с печенегами — что враждовали с русскими княжествами. О древнем африканском городе Карфагене если и вспоминают, то только как о непримиримом враге Рима.
Для самого Карфагена три войны с римлянами стали лишь развязкой почти 700-летней собственной истории. За это время город прошёл путь от маленькой колонии до столицы могущественной державы.
Уже потом римляне свели память о Карфагене к минимуму. Полагалось знать, что такой город когда-то существовал на севере Африки (или Ливии, как называли тогда весь континент). Населяли его жестокие, лживые и алчные люди. Эти варвары поклонялись мрачным культам и приносили в жертву идолам своих же детей. Они захотели уничтожить Рим, за что жестоко поплатились. Самым главным о Карфагене следовало помнить, что его уже нет: Carthago delenda est, «Карфаген должен быть разрушен».
Римские войска уничтожили Карфаген в 146 году до нашей эры. Тогда победители и сожгли все городские хроники. Поэтому карфагенская история для учёных — это до сих пор что-то вроде повреждённых водой писем жюльверновского капитана Гранта. Одни сведения не поддаются однозначной трактовке, другие — совсем непонятны, а третьи — утеряны безвозвратно.
Примерно в 815 году до н.э. город основали финикийцы, представители жившего на месте современного Ливана семитского народа. Их жизнь тесно зависела от моря. В историю финикийцы вошли как неутомимые торговцы-мореходы, не брезговавшие пиратством и захватом рабов.
Сам себя этот народ назвал ханаанеями. Финикийцами («пурпурными») их окрестили греки, признавая их заслугу в открытии ценнейшего для тех времён красителя ткани из морских моллюсков. Впоследствии греческое «фοινίκη» римляне исказили до «poeni». Поэтому римско-карфагенские войны вошли в историю как Пунические.
Финикийцы не создали своего единого государства, но основали множество колоний в тысячах километров от исторической родины. Современные марокканский Танжер, итальянский Палермо и испанские Кадис c Малагой много веков назад заложили именно финикийцы. Одной из них таких колоний и стал Карт-Хадашт («Новый город») на территории современного Туниса. В историю он вошёл под искажённым греческим названием — Карфаген.
С основанием Карфагена связана популярная у поздних римских авторов легенда о Дидоне-Элиссе. Якобы эта женщина, не то вдова, не то сестра казнённого царём верховного жреца, вынужденно бежала из финикийского Тира вместе со сторонниками. Приют эмигранты нашли в Северной Африке. Местные племена издевательски предложили им взять участок земли размером с бычью шкуру.
Хитроумная Дидона тогда разрезала шкуру на тонкие ремни и связала их воедино. Получившегося каната хватило, чтобы опоясать небольшой холм, на котором и построили город. Жизнь его основательницы кончилась трагически: Дидона якобы добровольно бросилась в огонь. Согласно одним авторам — от грубых ухаживаний некого местного правителя, согласно другим — из-за неразделённой любви к полулегендарному Энею, праотцу будущего Рима.
Дидона — основательница Карфагена. Картина начала 19 века. Художник Уильям Тёрнер (William Turner)
Предание о Дидоне — скорее всего, эксплуатационный по отношению к настоящей истории миф от знаменитого римского поэта Вергилия. Нет никаких доказательств тому, чтобы человека с именем Дидона или Элисса действительно хоть как-то почитали в Карфагене.
Нет и подтверждённых примеров и участию карфагенских женщин в политике и военном деле: среди древних семитов однозначно господствовали патриархальные порядки. А данные раскопок говорят о сохранявшихся вплоть до 6-5 веков до н.э. прочных контактах карфагенян с исторической родиной Тиром. Подобная связь едва ли жила, если Карфаген действительно был «колонией отверженных», эдакой тирской Тайванью.
Из колоний — в метрополии
Археологические данные говорят, что вплоть до 700 года до н.э Карфаген представлял собой не полноценный город, а перевалочную базу для финикийских мореплавателей. Затем центр будущей державы начал расти.
В африканских колониях от захватчиков-ассирийцев укрывалось всё больше финикийцев. Карфаген стал главным бенефициаром этого процесса. Сказывались географические преимущества нового города по отношению к другим колониям. Река Меджерда обеспечивала его пресной водой. Обширную карфагенскую бухту со всех сторон закрывали утёсы. Рядом простирались обширные пастбища и пригодные для земледелия поля.
Но карфагеняне дорожили не столько землёй, сколько морем. Они наладили выгодную посредническую торговлю между средиземноморскими регионами. Африка давала Карфагену рабов, слоновую кость и шкуры животных. Испания — серебро и бронзу. Сардиния — хлеб и медь. Сицилия — оливковое масло и греческие предметы роскоши.
Карфагенская статуя богини Таниит. Из экспозиции Каталонского музея в испанской Барселоне
В середине 5 века до н.э. карфагеняне Ганнон Мореход и Гимилькон совершили два беспримерных для своего времени плавания. Их флотилии вышли через Гибралтарский пролив и отправились на север и юг. Античные авторы утверждали, что Ганнон достиг Гвинейского залива, а Гимилькон — Британских островов. Оба вернулись домой с богатой добычей. Современные учёные сомневаются в истинности масштабов путешествий, но сам их факт неоспорим, что показывает способности карфагенян в морском деле.
Город ощутимо доминировал над другими финикийскими колониями. Примерно к 500 году до н.э. Карфаген уже обладал сетью владений на африканском и европейском побережьях Средиземного моря и островах между ними. Бывшая колония превратилась в метрополию.
Однажды на Сицилии
Фатальной для города едва не стала борьба за стратегически и экономически важную Сицилию. В 5-4 веках до н.э. на будущей родине мафии бушевали корлеоновские страсти. За остров боролись финикийские и греческие колонисты при участии коренных этносов и наёмных отрядов. В этих войнах нормой стали предательства союзников, убийства военнопленных и осквернения храмов.
Свободные полноправные граждане Карфагена традиционно не служили в армии. Войска державы комплектовали из принудительно мобилизованных ливийцев и нумидийцев (туземцев Северной Африки) и наёмников из разных стран. С одной стороны, все они умели хорошо сражаться. С другой — наёмная армия оказывалась ненадёжной при неудачах или невыплатах жалованья.
«Тут были люди разных наций — лигуры, лузитанцы, балеары, негры и беглецы из Рима. Слышался то тяжёлый дорийский говор, то кельтские слова, грохотавшие, как боевые колесницы, ионийские окончания сталкивались с согласными пустыни, резкими, точно крики шакала. Грека можно было отличить по тонкому стану, египтянина — по высоким сутулым плечам, кантабра — по толстым икрам.»
Гюстав Флобер, французский писатель (роман «Саламбо»)
В 480 году греки нанесли врагу решающее поражение. В Гимерской битве они полностью уничтожили карфагенское войско в несколько десятков тысяч воинов. Поражение сильно ударило по позициям державы в Средиземноморье.
В городе начали чеканить собственную монету, что для тех времён считалось атрибутом исключительно развитого государства. Также Карфаген подчинил себе соседние ливийские племена и установил торговые отношения с государствами Чёрной Африки.
Химерская битва. Картина конца 19 века. Художник Джузеппе Скьюти (Giuseppe Sciuti)
В 410 году до н.э. набравшиеся сил карфагеняне вернулись на вожделенную Сицилию. За последующие сто лет они с переменным успехом ещё трижды воевали с греческими колонистами. Итогом стал раздел острова на карфагенскую западную и греческую восточную части.
Сточетырёхбоярщина
Первоначально жившие в Африке колонисты максимально воспроизводили порядки исторической родины — финикийского города Тира. По мере развития Карфагена его культура, религия и политическое устройство вобрали в себя многое из опыта египтян, римлян и греков.
Сохранившаяся карфагенская ритуальная стелла со знаком богини Таниит
В 550-390 годах Карфагеном правили цари из династии Магонидов. Они никогда не обладали абсолютной властью: их полномочия ограничивал аристократический Совет старейшин. А в начале 4 века до н.э. династия пресеклась. Институт царя, правда, некоторое время сохранялся, но уже только как церемониальный пост. Карфаген стал тем, что античные философы называли олигархиями — государством, где правил узкий круг богачей.
Ключевыми органами власти стали Совет старейшин и особый Суд ста четырёх. Суд избирал и контролировал работу суффетов (высших должностных лиц) и военачальников. Его участников назначали из узкого круга высшей знати. Для волеизъявления свободных полноправных граждан существовало Народное собрание. Однако созывали его только по решению Совета ста четырёх. Иными словами — очень редко.
В те времена в Карфагене господствовало сословие судей; они были тем сильнее, что их должность была пожизненной. Имущество, доброе имя, сама жизнь каждого — всё было в их власти. Если кто задевал кого-нибудь одного из их сословия, против него ополчались все; при враждебности судей на такого сразу находился и обвинитель.
Как правило, карфагенские олигархи считали рискованной экспансию в Европу и стояли за «африканский» вектор развития: дальнейшее покорение туземных этносов. Войны в Средиземноморье также могли усилить власть полководцев, чего не хотели местные толстосумы. Боязнь военного переворота стала для карфагенских олигархов навязчивой фобией: известно о нескольких разоблачённых реальных и мнимых «путчистах», которых потом публично распинали.
К началу 3 века до н.э. Карфаген располагал сетью владений на двух континентах и островах между ними. Городу подчинялось североафриканское побережье (от современного марокканского Танжера до египетско-ливийской границы), южная Испания, Балеарские острова, Корсика, Мальта и частично — Сицилия с Сардинией.
«В то время, как каждая из союзных с Римом общин рисковала только потерять, если бы пало правительство, которое так заботилось о её интересах, в карфагенском государственном союзе положение каждой общины могло только улучшиться с падением Карфагена.» Теодор Моммзен, немецкий историк
Некоторыми льготами пользовались жители других бывших финикийских колоний — Утики, Хадрумета и Большого Лептиса. А иноязычные подчинённые народы лишь несли одни обязанности. Они не имели самоуправления, платили налоги и поставляли молодых людей для военной службы. Особенно от угнетения Карфагена страдали коренные жители Северной Африки.
Иностранцы часто обвиняли карфагенян в безнравственности, жестокости и поклонении тёмным силам. Поводом для упрёков служили их доставшиеся от финикийцев сомнительные ритуальные практики, такие как храмовая проституция или культовые детоубийства.
Вопрос о детских жертвоприношениях в Карфагене остаётся дискуссионным среди историков и археологов. Некоторые учёные полагают, что всё это — не более чем кровавый навет со стороны греков и римлян. Но на то, что финикийцы приносили детей в жертву своим божествам, указывают не только античные писатели. О культовых детоубийствах среди семитов-язычников писали и составители ветхозаветных текстов, едва ли заинтересованные в обслуживании греко-римских интересов.
Свидетельства древних авторов подтверждают и археологические находки. На раскопанном в Карфагене в 1920-х годах кладбище учёные обнаружили несколько тысяч обугленных детских останков. На многих могилах сохранились надписи вроде: «Госпоже Тиннит, лику Баала, и Баал-Хаммону: Бомилькар, сын Ганнона, внук Милькиатона, посвящает своего единокровного сына. Да придёт ему ваше благословение!».
Верховное божество Баал-Хаммон («Владыка Жаровен») и богиня Луны Тиннит почитались карфагенянами больше других. Практика детоубийств в их честь называлась молком. Из-за ошибки переводчиков ветхозаветных текстов слово «молох» впоследствии вошло во многие языки как обозначение требующей жертв неумолимой силы. Незнакомое слово древние знатоки языков поняли не как жестокий обряд в честь Баал-Хаммона, а как одно из имён божества.
«Тофет Саламбо» — раскопанное кладбище, где карфагеняне хоронили в том числе и принесённых в жертву детей
Участие в жуткой церемонии было не просто добровольным, но даже считалось привилегией знати и богачей. В Финикии молк запретили только в начале 5 века до н.э, по воле персидских завоевателей. В колониях, в том числе Карфагене, эта практика жила намного дольше. В 310 году до н.э., во время неудачной осады города греко-сицилийцами, карфагеняне принесли в жертву около 300 мальчиков из знатных семей.
Карфагеняне отказались от молка только к 3 веку до н.э. Культ Баал-Хаммона пришёл в упадок, а поклонение Тиннит стало гуманнее: в жертву богине приносили уже домашних животных. Самые продвинутые из карфагенян почитали уже греко-римских богов, вроде Деметры и Гермеса, покровителей земледелия и торговли.
Лучшие враги — бывшие друзья
С Римской республикой Карфагенскую державу на протяжении трёх веков связывало крепкое партнёрство. Известно о двух договорах между государствами о взаимопомощи, сотрудничестве и признании сфер влияния. Рим и Карфаген активно торговали между собой и помогали друг другу во время конфликтов с другими странами.
Но по мере территориальной экспансии и нарастания военной мощи Рима этот союз ослабевал. Агрессивная республика «выросла» из границ современной Италии. Её правящая элита хотела подчинить средиземноморские острова, где правил Карфаген.
В 264 году до н.э. римские легионы под предлогом защиты своих сограждан высадились на Сицилии. Это вторжение нарушило условия заключённых раньше римско-карфагенских договоров, и в Африке этого не стерпели. Между двумя державами началась война, вошедшая в историю как Первая Пуническая.
Римская республика и Карфагенская держава перед началом первой войны. Жёлтым цветом выделено независимое Сиракузское царство на юго-востоке Сицилии
Боевые действия растянулись на 23 года. Война шла как на суше, так и на море: от Корсики и до Северной Африки. Инициатива несколько раз переходила от римлян к карфгенянам и обратно, пока пунийский флот не разгромили в 241 году до н.э. у Эгатских островов. Остававшиеся на Сицилии войска оказались блокированными и вынужденно сдались.
Условия завершившего первую войну Лутациева мира напоминали почётную капитуляцию карфагенян. От побеждённых потребовали лишь передать Сицилию и выплатить контрибуцию. К негодованию римских ура-патриотов, пунийских воинов выпустили с острова при оружии, даже не потребовав выдать перебежчиков.
От римских стен — к безоговорочной капитуляции
Поражение в первой войне с Римом серьёзно потрясло Карфагенскую державу. Около 240 года до н.э. столицу охватила смута, известная как Восстание наёмников. Власти с трудом подавили серию бунтов «солдат удачи» и коренных племён. Ситуацией воспользовались римляне: они снова нарушили условия договора с Карфагеном и захватили Корсику с Сардинией.
Кризисная ситуация ударила по олигархическому режиму. Реальным главой государства стал популярный военачальник Гальмикар Барка («Молния»). Он и его сторонники провели реформы: ограничили власть Суда ста четырёх, расширили полномочия Народного собрания и вывели армию из-под контроля олигархов.
Для восстановления мощи Карфагену требовались новые земли. Гальмикар Барка увидел их в Испании. В 230-х годах до н.э. он завоевал большую часть Пиренейского полуострова. Его преемники, зять Гасдрубал и сын Ганнибал, продолжили агрессивную политику на юге Европы. Они хотели захватить богатые металлами земли, подчинить местные воинственные племена и начать новую войну с Римом.
В 220 году Ганнибал нашёл повод для большого конфликта. Он осадил союзный врагу город Сагунт, а прибывшим из Рима послам объяснил, что проблема в них самих. Сагунт карфагеняне взяли и показательно уничтожили, после чего римский Сенат вынужденно объявил их государству войну — к радости Ганнибала.
Вторая Пуническая война стала одним из тех конфликтов, альтернативный исход которого мог бы изменить весь мир. В 218 году до н.э. Ганнибал, один из величайших полководцев в истории человечества, совершил беспримерный бросок из Испании в Италию через Альпы. В 218-213 годах до н.э. его войска наголову разбили римские легионы в нескольких сражениях подряд: у Требии, Транзименского озера или ставшей хрестоматийной Каннской битве.
Ганнибал переходит Альпы на слоне. Картина середины 17 века. Художник Николя Пуссен
Ганнибал собрал широкую антиримскую коалицию, куда вошли разные силы, от полудиких галлов до греческих полисов. Однако ненавистный Рим карфагеняне и их союзники так и не взяли. В 213-209 годах до н.э. война приняла затяжной характер. И на длинной дистанции стали заметны принципиальные преимущества Римской республики перед Карфагенской державой.
Римская республика ещё оставалась более-менее равноправным союзом культурно близких народов, и большинство итальянцев понимали, за что они воюют. А Карфагенская держава так и не превратилась в нечто большее, чем рыхлый разноязыкий конгломерат. С первыми неудачами начались переходы целых народов и городов на сторону врага. В самом Карфагене против Ганнибала интриговали политики-олигархи, считавшие войну с Римом губительной авантюрой.
Карфагенские боевые слоны против римской пехоты в битве у Замы. Гравюра начала 20 века. Автор Поль-Анри Мотте (Henri-Paul Motte)
В 209-202 годах до н.э. карфагенян лишили всех европейских завоеваний и отбросили в Африку. В 202 году враг разбил армию Ганнибала в решающей битве на реке Зама. Новый мир с Римом стал для Карфагена безоговорочной капитуляцией. Обложенному контрибуциями, лишённому колоний, военного флота и права воевать городу оставили только возможность существовать — на полвека.
Римляне уничтожили Карфаген в 146 году до н.э. после трёхлетней Третьей Пунической войны. Город сожгли и разрушили, а немногих выживших жителей обратили в рабство.
Около 150 года до н.э. Карфаген посетил авторитетный римский политик Марк Порций Катон. Город произвёл на гостя впечатление вполне оправившегося после военного поражения и готового к попытке реванша. Вернувшись в Рим, Катон каждое своё выступление заканчивал ставшей крылатой фразой: Ceterum censeo Carthaginem delendam esse («Кроме того, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен»).
К тому времени Рим победоносно завершил серию конфликтов против царств-осколков империи Александра Македонского. Республика уже контролировала почти всё Средиземноморье и скромный купеческий город не представлял для неё реальной угрозы.
Сохранившиеся развалины древних карфагенских зданий. На заднем плане — город Тунис, столица Тунисской республики
Видимо, римляне держали в уме способность пунийцев восставать с новыми силами после неудач. Поэтому власти Вечного города решили, что только руины Карфагена полностью безопасны для них. Выжженную землю на месте африканского города римляне и засеяли солью — чтобы даже растения здесь никогда не могли зацвести.