в каком году индонезия обрела независимость
Рождение Индонезии: победа над федерализацией
Итогом первой «полицейской операции» голландских колонизаторов стали Ренвильские соглашения 1948 года, поставившие Республику Индонезия в сложное положение. Вместо суверенного государства, распространявшего власть на всю территорию бывшей Нидерландской Индии, она оказалась лишь одним из субъектов в составе федеративного государства Соединённых Штатов Индонезии, остававшегося под номинальной властью голландского монарха. Мир на таких условиях оказался весьма хрупким.
Дарул-Ислам и Мадиун
Несмотря на Ренвильские соглашения, голландцы продолжали фактическую блокаду территории Республики. Потеря основных продовольственных районов, наплыв беженцев (население Джокьякарты увеличилось с 300 000 до 900 000 человек) резко ухудшили социально-экономическое положение Индонезии. Возникли трудности с поставками продовольствия и медикаментов, цены на товары первой необходимости удвоились. Была прервана почтовая и телеграфная связь республиканских территорий с окружающим миром.
Всё это спровоцировало в Индонезии серьёзный внутриполитический кризис.
Весной 1948 года на западе Явы отряды исламистской милиции, не признавшие Ренвильских соглашений, начали свою войну одновременно против голландцев и «индонезийских коллаборационистов», провозгласив Дарул-Ислам («Исламское государство»). Эта война продлится полтора десятилетия.
Но главная опасность Республике, как оказалось, угрожала со стороны коммунистов. Левые отказались войти в новый президентский кабинет во главе с Хаттой и активно использовали политические и экономические проблемы для критики властей.
Наибольшее недовольство левых вызывала начатая кабинетом Хатты по инициативе полковника Насутиона (командира наиболее боеспособной части республиканской армии – дивизии «Силиванги») «рационализация армии» – сокращение регулярных воинских частей, создание полноценной командной структуры и роспуск многочисленных толком никому не подчинявшихся милиционных формирований.
Вместо аморфной 350-тысячной массы кое-как вооружённых людей Республика пыталась создать 160-тысячную хорошо вооружённую и оснащённую армию. Это сопровождалось массовыми сокращениями. Семь территориальных дивизий на Яве объединялись в три – «Силиванги», «Бравиджая» и «Дипонегоро».
Коммунисты, выступая под лозунгом «массовой революционной народной армии», решительно сопротивлялись таким действиям, в организации которых обвиняли «тайных голландских агентов». Неудивительно, что под сокращение в первую очередь попадали те воинские части, в которых наиболее сильным было влияние левых. Регулярными стали междоусобные вооружённые столкновения, похищения и убийства офицеров с обеих сторон.
Летом 1948 года после 13 лет эмиграции из СССР в Индонезию вернулся исторический лидер индонезийских коммунистов Мановар Муссо. Он подверг критике индонезийскую революцию как «буржуазную» и заявлял на многочисленных митингах о необходимости перерастания её в «пролетарскую».
На рассвете 18 октября 1948 года подразделения 29-й бригады, контролируемой коммунистами, захватили ключевые объекты в городе Мадиун в 75 километрах восточнее Суракарты (Соло). В 10 утра командир бригады подполковник Сумарсоно объявил по радио о создании «национального военного правительства региона Мадиун» и призвал к всеобщему восстанию с целью свержения властей Республики.
Прибывшие вскоре в город лидеры коммунистов Муссо и Амир Шарифуддин поддержали восстание. Муссо в обращении по радио назвал Сукарно и Хатту «квислингами, продавшими Индонезию американским империалистам». Коммунистические лидеры, полагая, что контролируют треть армии, надеялись на всеобщее восстание. Но его не последовало.
Индонезийцы массово восприняли попытку восстания в Мадиуне как «удар в спину» Республике. Даже многие левые организации, в том числе коммунисты Суматры, поспешили отмежеваться от авантюры своих лидеров. На массовых митингах в поддержку Республики участники скандировали: «Коммунисты, убирайтесь в Москву!»
Позднее индонезийские власти прямо обвиняли Муссо и Шарифуддина в связях с голландскими спецслужбами.
К 30 сентября Мадиун был окружён двумя бригадами дивизии «Силиванги», поддержанными мобильной бригадой полиции. Но ещё накануне коммунистические части успели покинуть город, и ушли в горы, где намеревались развернуть партизанскую войну.
При отсутствии народной поддержки эта затея провалилась. Одного за другим правительственный части уничтожали «предателей, не заслуживающих снисхождения». 31 октября солдатами был убит лидер коммунистов Муссо, 1 декабря в числе последних был захвачен бывший министр обороны и премьер-министр Индонезии Амир Шарифуддин.
В ходе Мадиунских событий погибли от 4 до 8 тысяч человек; сотни коммунистов, среди которых были их будущие лидеры Айдит и Лукман, нашли убежище на контролируемых голландцами территориях.
Амир Шарифуддин и 10 других коммунистических лидеров были расстреляны утром 19 декабря, когда правительственные войска покидали Джокьякарту из-за новой голландской операции.
Вторая «полицейская операция»
Острый внутриполитический кризис внутри Республики Индонезия голландские власти решили использовать для окончательного решения вопроса с «мятежниками». Они обвинили Республику в неспособности навести порядок и «недоговороспособности».
Назначенный верховным представителем голландской короны в Индонезии бывший премьер-министр Луис Бейл поставил перед армией задачу положить конец «республике как таковой в качестве стороны конфликта». После удаления «экстремиста» Сукарно и его соратников, считали голландцы, можно было бы и дать независимость Индонезии во главе с умеренными проголландскими политиками.
На Яве и Суматре было сосредоточено 145 тысяч голландских солдат: 80 тысяч непосредственно из вооружённых сил Нидерландов и 65 тысяч из Королевской Нидерландской Ост-Индской армии (КНИА). На рассвете 19 декабря 1948 года эти войска внезапно начали вторую «полицейскую операцию» (операция «Краай»).
В 6:45 на аэродроме Магуво в 6 километрах восточнее города был высажен парашютный десант. 900 «зелёных беретов» — парашютистов КНИА под командованием подполковника Дирка Рейнхардта ван Лангена после короткого боя с несколькими десятками кадетов индонезийских ВВС захватили аэродром. Затем на аэродром самолётами из Джакарты было переброшено 2 тысячи военнослужащих и большое количество техники.
Одновременно голландские «Митчеллы» и «Спитфайры» бомбили Джокьякарту. Ими была уничтожена радиостанция. Немногочисленные республиканские войска и командование армии покинули столицу без боя.
К 3 часам дня Джокьякарта была занята голландцами. Руководство Республики во главе с Сукарно и Хаттой, отказавшееся отступить вместе с армией, было захвачено колонизаторами и интернировано в Парапате на Суматре. Голландцы при захвате Джокьякарты потеряли одного человека убитым и трёх – ранеными.
Голландские механизированные колонны двигались с востока и запада Явы навстречу друг другу. На северном побережье Явы были высажены морские десанты. К вечеру 24 декабря все ключевые пункты на Яве оказались взятыми под контроль голландцев, к утру 25 декабря были достигнуты цели операции на Суматре.
Уже в конце декабря 1948 года главнокомандующий войсками генерал Споор заявил: «Операция близка к окончанию. Немногочисленное оставшееся сопротивление будет подавлено за пару-тройку недель».
Голландские власти официально объявили, что больше не признают Республику Индонезия и все заключённые с ней соглашения.
Но «пара-тройка» недель сменилась месяцами, а сопротивление колонизаторам только нарастало.
Не собираясь вступать в прямые бои с голландскими войсками, индонезийцы отступили на заранее подготовленные базы в сельской местности и горах, развернув широкомасштабную партизанскую войну. Они разрушали мосты, минировали дороги, устраивали засады на вражеские конвои, перерезали телефонные линии связи, взрывали железные дороги. Особое значение уделялось нападениям на предприятия и плантации с уничтожением складов шедшей на экспорт продукции.
К марту 1949 года наземное сообщение между городами Явы было фактически парализовано. Голландцы потеряли до половины своей бронетехники, многие гарнизоны снабжались только по воздуху.
При этом индонезийцы распространили зону проведения своих операций и за «линию ван Моока». Дивизия «Силиванги» совершила свой «Великий поход» на запад Явы, а индонезийские морские пехотинцы развернули партизанскую войну в джунглях Южного Калимантана. Возобновилась активность республиканских партизан на Бали и Сулавеси.
Фактически теперь власть голландцев не распространялась за пределы городов. О степени «контроля» (точнее, его полного отсутствия) колонизаторов над сельской местностью говорит такой факт, что весь период второй «полицейской операции» штаб командовавшего индонезийскими войсками на Яве полковника Насутиона располагался в деревне Керурун у древних руин Прамбанана, всего в 18 километрах от Джокьякарты.
Но даже в городах колонизаторы не могли чувствовать себя в безопасности. Индонезийцы организовали целый ряд ночных и дневных атак на различные города Явы и Суматры. Их военное значение было невелико, но они наделали много шума на международной арене и деморализовали силы неприятеля.
Наиболее значимая из этих операций произошла 1 марта 1949 года, когда около 6 утра две тысячи индонезийских бойцов под командованием подполковника Сухарто внезапно захватили ключевые пункты в центре Джокьякарты. Перебросив подкрепления, голландцы после нескольких часов боёв смогли восстановить контроль над городом.
«Полицейская операция» вызвала всеобщее осуждение в мире. Совет безопасности ООН в декабре 1948 и январе 1949 годов принял резолюции с требованием немедленного прекращения огня и возвращения республиканского руководства Индонезии.
В США царило всеобщее возмущение. Нидерланды получили от Америки по «плану Маршалла» для восстановления после Второй мировой войны 475 миллионов долларов, истратив при этом на войну в Индонезии 434 миллиона. Фактически, деньгами американских налогоплательщиков оплачивался «неэффективный и пещерный колониализм».
Подвергшись международному осуждению и осознав явную бесперспективность военной кампании в сложившихся условиях, в мае 1949 года правительство Нидерландов согласилось на мирные переговоры при посредничестве ООН.
Протестуя против этого, подал в отставку верховный представитель Бейл. А 25 мая в Джакарте внезапно умер 47-летний главнокомандующий Споор. Ходили слухи, что он был отравлен в связи с попыткой расследования коррупции в рядах армии. Уход двух главных голландских «ястребов» сильно поспособствовал прогрессу мирных переговоров.
В середине июня голландцы покинули Джокьякарту, а 6 июля в город вернулось республиканское руководство во главе с Сукарно.
Перемирие на Яве вступило в силу 11 августа, на Сумарте – 15 августа.
Незадолго до этого, 7 августа, 5-я бригада индонезийской армии под командованием подполковника Сламета Рияди захватила внезапной атакой Суракарту (Соло). Хотя после 4-х дней боёв голландским «зелёным беретам» и удалось восстановить контроль над городом, уже на следующий день голландский подполковник ван Оль вынужден был передать его всё тому же Рияди.
Независимость Индонезии
Конференция в форме «круглого стола» в Гааге успешно завершилась 31 октября 1949 года. По соглашению до 1 января 1950 года Соединённые Штаты Индонезии (СШИ) в составе 16 штатов (Республика Индонезия была самым крупным из них) и 9 особых территорий получали независимость. Это государство входило в состав Нидерландско-Индонезийской Унии во главе с королевой Юлианой, в рамках которой стороны должны были согласовывать свои позиции в областях обороны, внешней политики и торговли. Гарантировались все имущественные права голландцев в Индонезии.
Наибольшие споры вызвали статус Западной Новой Гвинеи и вопрос внешнего долга колонии, но и по ним удалось достичь компромисса.
27 декабря 1949 состоялась официальная передача суверенитета от Нидерландов к СШИ, а на следующий день президент Сукарно триумфально вернулся в Джакарту.
К середине 1950 года голландские армия и флот покинули Индонезию, колониальная армия КНИА была распущена. Война закончилась. Она обошлось в 5 тысяч жизней голландцев и 130–140 тысяч жизней индонезийцев.
Унификация Республики
Не успели высохнуть чернила под соглашением о независимости, как власти Республики в открытую взяли курс на ликвидацию автономных «штатов» и создание унитарной Республики.
«Федерализация» для индонезийских патриотов стала синонимом слова «неоколониализм», ширмой для попыток бывших колонизаторов удержать под своим контролем Индонезию. Уже через неделю после передачи власти «штаты» один за другим стали отказываться от своей автономии и входить в состав Республики.
23 января 1950 года в попытке помешать этому несколько сот бывших бойцов КНИА под командованием отставного капитана Вестерлинга предприняли попытку государственного переворота. Хотя мятежникам на время удалось захватить Бандунг, крупный город на западе Явы, в целом поспешный и плохо подготовленный путч закончился провалом.
Капитан Вестерлинг сбежал в Сингапур, а республиканские власти использовали путч в качестве предлога для расправы над своими противниками – сторонниками федеральной Индонезии во главе с султаном Понтиниака Хамидом II. Те были обвинены в попытках в завуалированной форме сохранить голландское колониальное правление.
19 мая 1950 года СШИ были фактически ликвидированы. В День независимости Индонезии 17 августа была воссоздана унитарная Республика Индонезия.
В апреле 1950 года солдаты-амбонцы КНИА подняли восстание на острове Амбон, провозгласив на островах с преимущественно христианским населением независимую Южно-Молуккскую Республику. Амбон был захвачен федералами после ожесточённых боёв в ноябре 1950 года. Ещё пару лет мятежники партизанили в джунглях Серама.
Недовольные столь явным нарушением Джакартой всех соглашений, голландцы отказались выполнить свою часть соглашений – передать Западную Новую Гвинею под контроль индонезийских властей. Этот конфликт тянулся до начала 60-х годов.
«Товарищеская война» в тропическом раю
На пути к «направляемой демократии»
Первые годы независимого существования Индонезии стали периодом «либеральной демократии». В стране была установлена парламентская республика, ознаменовавшаяся политической нестабильностью: за семь лет сменилось семь правительств, пышно расцвела коррупция, уровень жизни населения резко упал. Обширные сельские районы на западе и в центре Явы контролировали исламистские повстанцы, провозгласившие создание «Исламского государства» (Дарул Ислам).
Президент Сукарно в этот период сосредоточился на внешней политике. Он стал одним из отцов-основателей движения неприсоединения, много ездил по миру и вёл борьбу за возвращение западной части Новой Гвинеи, которую продолжали контролировать голландцы. К середине 1950-х годов, используя всеобщее разочарование в демократических институтах, Сукарно всё чаще начал вмешиваться во внутреннюю политику, призывать избавиться от «партийной болезни» и «похоронить все партии».
Вернувшийся к руководству армией генерал-майор Абдул Харис Насутион, главный военачальник индонезийской Войны за независимость, в это же время предпринял решительные меры по наведению порядка в армии, её сокращению и профессионализации. Но он столкнулся с сопротивлением многих региональных командиров, особенно на наиболее важных островах за пределами Явы — Суматре и Сулавеси. Занимая свои посты с самого получения независимости, эти командиры фактически превратились в самовластных хозяев огромных территорий, держали в своих руках выгодную торговлю с другими странами, были тесно связаны с местными политическими элитами.
Политика Насутиона усиливала контроль центра над регионами, что вызывало недовольство жителей других островов, опасавшихся доминирования яванцев. К середине 1956 года противостояние генерал-майора с региональными командирами разрушило единство армии. Одновременно в ситуации острого кризиса стремительно набирала популярность Коммунистическая партия Индонезии, собиравшая в столице на митинги сотни тысяч своих сторонников.
В феврале 1957 года, опираясь на армию и коммунистов, президент Сукарно объявил о восстановлении конституции 1945 года и переходе к «направляемой демократии». Региональные командиры на Суматре и востоке Индонезии не замедлили с ответом: они сместили назначенных из столицы губернаторов и объявили о переходе власти к военным советам, которые сами и возглавляли. Экономические связи с Джакартой были разорваны.
2 марта 1957 года мятежные офицеры изложили свои притязания в «Хартии основных требований», вошедшей в индонезийскую историю как Перместра. Под этим же именем стало известно и само движение, и его участники. Хартия требовала федерализации Индонезии с передачей широких прав регионам, восстановления в должности вице-президента Хатты, борьбы с коррупцией, отказа от «направляемой демократии» и запрета на деятельность коммунистов.
В ответ 14 марта 1957 года президент ввёл в стране военное положение, назначив генерала Насутиона «главным администратором военного положения». Против мятежных регионов была начата экономическая блокада.
Разрыв
Остаток 1957 года прошёл в переговорах сторон. Две состоявшиеся национальные конференции по примирению не привели ни к каким результатам. Экономическое положение продолжало ухудшаться, цена риса за полгода удвоилась, из-за высокой инфляции повсеместно расцвела бартерная торговля.
Тем временем многие известные политики правого и центристского толка, против которых армейское командование выдвигало обвинения в коррупции, перебирались из Джакарты в городок Буккитинги на Суматре, ставший «неофициальной столицей» мятежных военных, возглавляемых полковником Ахмадом Хуссейном.
В рамках борьбы за Новую Гвинею в декабре 1957 года индонезийские власти санкционировали захват и последующую национализацию собственности бывших колонизаторов (плантаций, заводов, шахт, нефтепромыслов, банков и прочего), дававшей 65% налоговых поступлений страны. Эти действия в обстановке коррупции и отсутствия подготовленных кадров для замены голландских специалистов привели к обрушению производства. А угон голландцами на Западную Новую Гвинею бо́льшей части паромов компании ПЕЛНИ парализовал морское сообщение, игравшее значительную роль в экономике островной страны.
10 февраля 1958 года полковник Хуссейн предъявил ультиматум правительству. Заявив, что Сукарно и коммунисты ведут страну к катастрофе, он потребовал сформировать в течение пяти дней правительство национального единства во главе с Хаттой и султаном Джокьякарты. Сукарно отверг ультиматум. Насутион 12 февраля издал приказ об увольнении мятежных старших офицеров из армии с лишением всех чинов.
15 февраля 1958 года на Суматре было провозглашено Временное революционное правительство Индонезии. На Сулавеси мятежников возглавил герой Войны за независимость, харизматичный полковник Алекс Кавиларанг, покинувший пост индонезийского военного атташе в Вашингтоне. Гражданская война началась.
Ставший главой Временного правительства директор Центробанка Шафруддин Правиранегара одним из последних бежал из Джакарты на Суматру, прихватив с собой несколько чемоданов с золотым запасом страны из хранилищ Центробанка. Но по прибытии на Суматру он обнаружил, что мятежники в деньгах не нуждаются — у них появились богатые иностранные спонсоры.
Тайная война ЦРУ
В течение 1957 года в Вашингтоне со всё нарастающим опасением следили за новостями из Индонезии. Казалось, подтверждались самые худшие опасения: одно из важнейших государств третьего мира может стать частью коммунистического лагеря. 23 сентября президент Эйзенхауэр подписал директиву Совета национальной безопасности (СНБ) о проведении тайной операции «Хейк». Как он заявил на заседании СНБ: «Лучше, конечно бы, было сохранить всю Индонезию в составе Свободного мира, но если Ява пойдёт коммунистическим путём, надо удержать Суматру».
Падение Суматры
Уже в середине дня во взятый без боя Пеканбуру прилетел генерал Насутион. В городе поддерживался образцовый порядок, о чём говорили как проживавшие здесь иностранцы, так и многочисленные иностранные журналисты. Поэтому 75-му оперативному соединению ВМС США пришлось возвращаться на базу Субик-бей на Филиппинах.
От Пеканбуру правительственные силы двинулись на запад. Единственное крупное столкновение произошло 3 апреля в Лубукджамби, где две роты повстанцев заняли оборону на берегу реки Индрагири, разрушив мост через реку. Но райдерский батальон дивизии «Дипонегоро» и рота спецназа РПКАД, изготовив с помощью местных жителей плоты, переправились через реку и ударили повстанцам во фланг. После короткого боя мятежники бежали. В этом бою погиб командир роты РПКАД майор Фадиллах, став первым индонезийским спецназовцем, павшим в бою за родину.
Операция, получившая название «17 августа», была проведена 17 апреля. Сначала парашютный десант спецназовцев захватил аэродром Табинг в 8 км севернее города, после чего пять пехотных батальонов высадились с моря. Для проведения операции были привлечены все силы флота и мобилизованные гражданские корабли — всего 80 штук. К 9 часам утра, после незначительных перестрелок, повстанцы отступили из города. Погибло всего три человека.
4 мая правительственные силы, продвигавшиеся из Паданга, заняли повстанческую столицу Буккитинги. Отряды мятежников ушли в горы, перейдя к тактике партизанской войны.
Революционные ВВС Индонезии
Стремительное поражение мятежников на Суматре стало неприятным сюрпризом для их западных спонсоров. Как ехидно заметил один из сотрудников ЦРУ: «Мы сбросили им всё, кроме желания сражаться».
Было решено подкрепить силы мятежников на Сулавеси иностранными военными специалистами. Сюда прибыли десятки опытных офицеров с Филиппин и Тайваня. 15 апреля 1958 года директор ЦРУ Аллен Даллес издал распоряжение об использовании в операциях в Индонезии «американского военного персонала, временно не работающего на американское государство», то есть «отпускников» с американских военных баз на Филиппинах.
К концу апреля ВВС мятежников контролировали воздушное пространство над Центральной и Восточной Индонезией, регулярно совершали налёты на Амбон, Бали и порты Калимантана и даже потопили фрегат индонезийских ВМС «Ханг Туа». Повстанцы уже начинали планировать поход на Джакарту.
Индонезийские ВВС к тому времени находились в плачевном состоянии. Подавляющее большинство машин американского производства, оставшихся со времён Войны за независимость, стояли на земле по причине отсутствия запчастей из-за американского эмбарго. 6 мая 1958 года в Индонезию прибыли первые чехословацкие МиГ-17, но их вступление в бой оставалось делом достаточно отдалённого будущего.
Утром 18 мая над гаванью Амбона «Мустанг», управляемый капитаном Игнатиусом Деванто, пулемётным огнём сбил «Мародёр» мятежников. Пилотировавший его американец Аллен Поуп спрыгнул с парашютом и был взят в плен. При нём имелся контракт, согласно которому майор ВВС США, служивший на базе Кларк-Филд, нанимался на службу авиакомпанией «Гражданский авиатранспорт» (САТ — одной из контор ЦРУ) с зарплатой 10 тысяч долларов в месяц. Поуп предстал перед индонезийским судом и был приговорён к смертной казни. Позднее, в 1962 году, индонезийцы освободили его, получив от США десять военно-транспортных С-130 «Геркулес».
Инцидент с Поупом, ставший новостью № 1 во всём мире, оказался поворотным пунктом всей войны. К тому времени госдеп США и командование американского флота всё активнее выступали против индонезийской авантюры ЦРУ. Новый американский посол в Джакарте Говард Джонс докладывал, что индонезийская армия во главе с Насутионом является «надёжной антикоммунистической силой», поэтому разумнее поддерживать именно её, а не повстанцев.
Штурм Манадо
Лишившись западной поддержки, повстанцы Сулавеси всё же не собирались сдаваться. Правительственные силы готовили операцию «Мердека» по захвату Манадо. В состав сил под командованием полковника Рукмито Хендранингарата вошли все боеспособные силы ВМС и ВВС, спецназ, 16 батальонов армии и морской пехоты.
18 мая 1958 года два батальона индонезийской армии захватили Горонтоло. До конца месяца правительственные десанты заняли острова восточнее Сулавеси. С 9 июня корабли и самолёты обстреливали и бомбили Манадо. Загорелось большое нефтехранилище, и чёрный дым пожара окутал город.
В ночь на 14 июня с лодок севернее Манадо высадилась рота спецназа РПКАД под командованием лейтенанта Мурдани. Совершив переход по джунглям, рано утром 16 июня они внезапной атакой захватили аэродром Манадо. В коротком бою погибли двое спецназовцев и 33 повстанца.
Тем же утром два армейских батальона и батальон морпехов высадились с моря на восточном побережье в 30 км от Манадо и захватили порт Бинтунг. На захваченный аэродром и в порт воздухом и морем перебрасывались подкрепления.
24 июня группировка правительственных сил, доведённая до пяти с половиной тысяч человек, с несколькими десятками броневиков, после массированного артобстрела пошла на штурм Манадо с двух сторон. Два дня спустя город пал. Большинство повстанцев отступили на 70 км южнее, в горный район Тондано.
Партизанская война
В результате молниеносных операций в апреле и июне 1958 года правительственные войска взяли под контроль города Западной Суматры и Северного Сулавеси. Но отступившие в сельскую местность повстанцы продолжали партизанить, совершая нападения на посты и конвои индонезийской армии. В результате за полтора года партизанской войны армия потеряла больше солдат, чем за три месяца «классических» военных операций в начале конфликта.
Суматранские повстанцы в конце 1959 года объединились с ачехскими и молуккскими сепаратистами, а также с исламистами из «Дарул Ислам», создав «Альянс против коммунизма и диктатуры Сукарно». Но для Кавиларанга и его сподвижников на Сулавеси союз с сепаратистами и исламистами был неприемлем. Повстанческое движение раскололось.
В начале 1960 года сторонники повстанцев в составе дивизии «Силиванги» пытались устроить военный переворот в Джакарте. Заговорщики были арестованы. 9 марта один из первых индонезийских пилотов МиГ-17, лейтенант Даниэль Маукар, связанный с повстанцами, атаковал на своей машине президентские дворцы в Джакрате и Богоре. Президент Сукарно не пострадал.
В партизанской войне наметился перелом. На Суматре и Сулавеси армия вооружила тысячи местных коммунистов. Ополчение местных жителей существенно повысило эффективность военных операций. Партизанские отряды несли серьёзные потери, распадались, теряли связь друг с другом, постепенно скатываясь к обычному бандитизму. В октябре 1960 года в стычке между двумя отрядами повстанцев погиб полковник Варув. Узнав об этом, Кавиларанг сказал: «Если мы начали убивать друг друга, то значит, пора заканчивать с этим».
Итоги
За три года войны правительственные войска потеряли 2 499 человек убитыми и 198 пропавшими без вести. Погибло также 956 проправительственных ополченцев. Потери повстанцев и мирного населения составили примерно 22 тысячи человек.
Из 43 тысяч сдавшихся повстанцев 8 тысяч вернулись в состав армии после курсов «перевоспитания» с понижением в звании. Лидеры повстанцев были помещены под домашний арест и освободились из-под него в конце 1960-х годов. Ни в армию, ни в политику им не было позволено вернуться. Однако после смерти все они, во главе с Кавиларангом и Правиранегарой, как герои Войны за независимость были похоронены на национальном кладбище в Джакарте.
Армия и коммунисты стали главными факторами индонезийской политики, между которыми лавировал президент Сукарно. Как и писал в разгар конфликта в Вашингтон посол Говард Джонс, столкновение между двумя этими силами было неизбежным. Развязка наступила осенью 1965 года.