в каком году играл яшин
Каким человеком был легендарный Лев Яшин: работал в войну на заводе, курил в раздевалке, восхищал Пеле
Лев Яшин: биография
Лев Иванович Яшин родился 22 октября 1929 года в Москве, в районе Богородское. Отец Яшина Иван Петрович работал шлифовальщиком на оборонном авиационном заводе, а мать Анна Яшина — на заводе «Красный богатырь». Вместе с ее сестрами и братьями Яшины большой и дружной семьей жили в доме № 15 по Миллионной улице, во дворе которого дети частенько играли — там и зародилась любовь Яшина к футболу.
Вскоре Лев стал пропадать на улице, наслаждаясь любимой игрой. В футбол мальчик играл весной, летом и осенью, а зимой, как и соседские мальчишки, менял бутсы на коньки и гонял шайбу на катке.
Когда Яшину исполнилось 11 лет, началась Великая Отечественная война. Предприятие его отца эвакуировали в Ульяновск, поэтому семья Льва была вынуждена переехать. Там Ивану Петровичу приходилось порой работать две смены из-за нехватки рук, а маленький Лев стал ему помогать — так будущий футболист освоил профессию слесаря.
В 13 лет Яшин начал курить. С сигаретами его познакомил отец, беспокоясь, что сын уснет на производстве и получит травму. В будущем вратарь так и не смог побороть вредную привычку.
В 1944 году Яшин вернулся домой вместе с семьей. Причем не с пустыми руками — Лев получил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». После окончания боевых действий Яшин работал на заводе и играл за сборную Тушина, пока в 18 лет не отправился в армию.
Впрочем, даже на службе Яшин не отказался от своего любимого дела. Лев продолжил тренироваться в футбольной секции и вскоре попал в третью команду внутренних войск, за которую выступал в первенстве городского совета «Динамо». Во время одного из матчей молодого перспективного вратаря присмотрел тренер Аркадий Чернышев — так Яшин и оказался в главном клубе в своей жизни.
Яшин в «Динамо»
Поначалу в «Динамо» Яшин выступал за дубль, но к 1949 году сумел дорасти до основной команды, где стал дублером Алексея Хомича и Вальтера Саная. А в 1953 году Лев, наконец, закрепился в основе клуба.
В то время Яшину удавалось совмещать футбол с хоккеем, поэтому за «Динамо» Лев еще и выступал на льду — в 1953 году он выиграл Кубок СССР, стал бронзовым призером чемпионата СССР и даже вошел в число кандидатов на место в сборной. Однако после окончания сезона все-таки решил сосредоточиться на футболе и бросил хоккей.
Выступая за «Динамо», вратарь не жалел ни своих сил, ни здоровья. Яшин отдавал всего себя на поле во время матчей и тренировок.
РИА Новости
«Яшин всегда работал на износ. На каждой тренировке он принимал на себя сотни ударов. Ему били, били и били — в живот, в ноги, в голову попадали. Конечно, это не могло пройти бесследно. Когда в тебя тысячи раз бьют, наверное, сложно остаться здоровым», — вспоминал бывший одноклубник Льва Эдуард Мудрик.
Благодаря такой самоотдаче Яшин превратился в легенду «Динамо». Он провел в клубе более 20 лет и за это время не раз помог «Динамо» выиграть чемпионат и Кубок СССР. В течение всей карьеры вратарь хранил верность своему любимому клубу, а в начале 1970-х годов решил закончить с футболом.
27 мая 1971 года на Центральном стадионе имени Ленина в Москве состоялся прощальный матч Льва Яшина. При 103 тысячах зрителей на трибунах сборная клубов Всесоюзного спортобщества «Динамо» вместе с великим вратарем сыграла вничью со сборной мира (2:2). Яшин покинул поле во время игры и передал перчатки своему сменщику — Владимиру Пильгую, который в следующие 11 лет защищал ворота «Динамо».
«Лев Иванович полностью себя исчерпал в футболе как игрок. Отдал футболу все, что мог, до капли. После завершения карьеры он вообще не играл в футбол. Никогда! Ни игры, ни тренировки. Ни одного матча даже за ветеранов: ездил с ними, но на поле не выходил. Но общая усталость — одна сторона вопроса. А вот другая, о которой не каждый задумается: Яшин не мог себе позволить выглядеть в раме плохо, пропустив какой-нибудь «левый» мяч или угодив в смешную ситуацию, которых в матчах ветеранов хватает. Быть слабым — недопустимо в его системе координат…» — рассказывал Пильгуй.
РИА Новости
После завершения карьеры Яшин в течение нескольких лет работал на управленческих должностях в «Динамо», Управлении футбола Спорткомитета СССР и Федерации футбола СССР, а также тренировал юношеские команды.
Яшин в сборной СССР
За сборную СССР Лев Яшин дебютировал в сентябре 1954 года — в товарищеском матче со Швецией (7:0) голкипер отыграл все 90 минут и сумел сохранить свои ворота в неприкосновенности.
РИА Новости
С тех пор Яшин провел за сборную СССР еще 77 матчей, стал олимпийским чемпионом в Мельбурне, помог команде выиграть чемпионат Европы — 1960 и прославился на весь мир.
За ловкость, прыгучесть и отличную координацию Льва Ивановича начали называть «черный паук», а фирменный стиль игры Яшина — по всей площади штрафной и нередко даже за ее пределами — в будущем стали перенимать его коллеги.
Яшин — лучший вратарь мира
Благодаря выдающейся игре Лев Яшин стал легендой мирового футбола. В 1963 году советский вратарь был признан лучшим футболистом Европы и получил «Золотой мяч» — Яшин до сих пор остается единственным обладателем награды от France Football среди вратарей.
fcdynamo.ru
Уже после смерти Лев Иванович удостоился еще нескольких почетных наград. ФИФА, Международная федерация футбольной истории и статистики, а также издания World Soccer и Placar признали Льва Яшина лучшим вратарем мира в 20-м веке. А в декабре 2020 года журнал France Football назвал его лучшим вратарем в истории футбола.
Достижения Льва Яшина
*Чемпион СССР (1954, 1955, 1957, 1959, 1963 г.)
*Обладатель Кубка СССР (1953, 1967, 1970 г.)
*Олимпийский чемпион (1956 г.)
*Обладатель Кубка Европы (1960 г.)
*Победитель Спартакиады народов СССР (1956 г.)
*Обладатель «Золотого мяча» (1963 г.)
*Лучший вратарь СССР (признавался 11 раз)
*Лучший вратарь XX века по версии МФФИИС
*Заслуженный мастер спорта (1957 г.)
*«Вратарь года» (1960, 1963, 1966 г.)
*Лучший футболист России за период 1954–2003 годов (юбилейный приз к 50-летию УЕФА)
*Лучший вратарь в истории по версии журнала France Football
Сколько Яшин пропустил голов: статистика
Всего за свою карьеру Лев Яшин пропустил 362 гола в 461 официальном матче. В 358 играх за «Динамо» вратарю приходилось 277 раз вытаскивать мяч из сетки, а соперники сборной СССР забили Льву Ивановичу 85 голов в 103 встречах.
Жена Яшина — Валентина Тимофеевна
Лев Иванович познакомился со своей женой Валентиной Яшиной на танцах в Тушине, когда еще выступал за дубль «Динамо».
«Лев приезжал — родители-то по-прежнему жили там, в Тушине. И вот однажды футболист с завода подходит, говорит: девчонки, а сегодня Яшин приедет. Хотите, с ним познакомлю? Мы с подружкой: хотим. И вот появляется Яшин — долговязый такой, в солдатских сапогах большего размера, которые болтаются на ногах. Но танцевал неплохо. Я бы не сказала, что у нас была любовь с первого взгляда. Но, когда он пошел нас провожать (а жили мы далеко от танцплощадки), подружка шепчет мне: «Кого последней пойдет провожать, значит, та ему и понравилась». Лев проводил сначала ее, потом меня. Так и пошло…» — вспоминала Валентина Тимофеевна Яшина.
В следующие несколько лет Яшин настойчиво звал Валентину замуж, но получал в ответ лишь отказы. Только спустя четыре года отношений он, наконец, услышал заветное «да». Лев и Валентина сыграли свадьбу 31 декабря — в канун 1955 года. Торжество Яшины решили отметить скромно — в своей коммунальной квартире на Маяковской.
В браке у Яшиных родились две дочери. Старшую родители назвали Ириной, а младшую — Еленой. В детстве девочки увлекались спортом — занимались плаванием и волейболом. Однако связали свою жизнь с совсем другой отраслью. Ирина Яшина окончила МАИ и стала конструктором в НИИ, а Елена — преподавателем кафедры физподготовки в институте гражданской авиации.
РИА Новости
Внучка Яшина Наталья тоже увлеклась авиацией. После института она устроилась в «Аэрофлот». Зато внук Яшина Василий Фролов пошел по стопам деда. Юный вратарь прошел через академию «Динамо» и даже попал в дубль, но заиграть на высоком уровне не смог и уже в 23 года завершил карьеру. После Фролов работал физруком, открыл школу вратарей имени Яшина, а с июля 2020 года начал тренировать вратарей в омском «Иртыше» из ФНЛ.
Дети и внуки Яшина
От чего умер Лев Яшин
К сожалению, прожить долгую жизнь Льву Ивановичу было не суждено. Яшин умер на 61-м году жизни.
За 10 лет до смерти у вратаря началась гангрена левой ноги, вызванная интенсивным курением. В итоге в 1984 году Яшину ампутировали ногу, а спустя пять лет ему сделали протез. Вскоре Льву Ивановичу стало еще хуже — врачи поставили ему неутешительный диагноз: рак желудка.
РИА Новости
Когда Яшин уже заметно похудел и с трудом мог вставать с дивана, ему присвоили звание Героя Социалистического Труда. 14 марта 1990 года близкие друзья отправились домой ко Льву Ивановичу, чтобы поздравить его и вручить медаль.
«С Алексеем Парамоновым мы поехали на квартиру к Яшиным. Лев Иванович сидел на диване, рядом с ним Озеров, Геннадий Хазанов и Володя Федин, его многолетний друг. Здесь же в комнате врач и санитары. Лев Иванович выглядел очень плохо: впалые, с бледной желтизной щеки, глубоко запавшие глаза, он ужасно похудел. Впечатление — более чем тягостное. Я присел рядом и сказал: «Поздравляю тебя, Левушка». «Да за что мне такая высокая награда? — он говорил тихо, как будто был в чем-то виновен. — Ведь в нашем спорте есть более достойные. Разве это не так, Никита?» — рассказывал о той беседе Никита Симонян.
На встрече также присутствовал артист Геннадий Хазанов. Он вспоминал, что Лев Яшин шепотом ему сказал: «Гена, зачем мне эта звезда, когда я уже умираю?»
Спустя шесть дней после визита друзей, 20 марта 1990 года Лев Яшин умер. Великого вратаря похоронили на Ваганьковском кладбище.
Фильм «Лев Яшин. Вратарь моей мечты»
В память о великом вратаре в России были названы улицы, выпущены марки и банкноты, а также установлены памятники. А в честь 90-летия Яшина вышел в прокат художественный фильм «Лев Яшин. Вратарь моей мечты» (2019) режиссера Василия Чигинского.
В картине, посвященной советскому вратарю, сюжет строится вокруг биографии Яшина и его прощального матча. Главную роль в фильме сыграли актеры Александр Фокин (Лев Иванович в молодости) и Александр Ермаков (Лев Иванович в зрелом возрасте). Кроме того, участие в съемках приняли известные артисты Алексей Гуськов, Алексей Кравченко, Юрий Гальцев, Андрей Леонов и другие.
Посмотреть фильм «Лев Яшин. Вратарь моей мечты» онлайн можно здесь:
55 лет назад Лев Яшин стал лучшим в Европе. Что об этом нужно знать
Год Яшина
Лев Яшин – первый и последний вратарь в истории, ставший лауреатом «Золотого мяча» – приза лучшему футболисту Европы, который был учрежден в 1956 году.
1962 год был для Льва Яшина неудачным. Сборная СССР дошла до четвертьфинала чемпионата мира, где уступила хозяевами турнира – чилийцам (1:2). Выступление советской команды было признано провальным. Одним из главных виновником фиаско оказался Яшин. Травля в прессе была настолько жесткой, что знаменитый голкипер чуть не завершил карьеру.
Однако следующий год стал для легендарного вратаря триумфальным.
Московское «Динамо» завоевало титул чемпиона СССР, Яшин был признан лучшим голкипером страны (знаменитый приз журнала «Огонек») – он сыграл в 27 матчах чемпионата, пропустив всего-то шесть мячей. То чемпионство – последнее полноценное для «Динамо». В 1976 году бело-голубые выиграли весеннюю часть первенства, но это все же совсем другое.
Особенно хорош Яшин был осенью 1963-го. Можно выделить две игры – «Матч века» (сборная Англии – сборная мира – 2:1) в Лондоне 23 октября и ответную встречу 1/8 финала чемпионата Европы с итальянцами в Риме 10 ноября (1:1).
Англия – сборная мира – 2:1
«Матч века» был посвящен 100-летию футбольной ассоциации Англии. Игра прошла на «Уэмбли», Яшин провел на поле первый тайм. И сыграл феноменально. Советский вратарь не пропустил – оба гола англичане забили во втором тайме, когда ворота сборной мира уже защищал серб Милутин Шошкич.
– Я уже заканчиваю играть, но если бы не встретился с вами в одной команде, не получил бы самого сильного впечатления в жизни, – признался Яшину двукратный чемпион мира бразилец Джалма Сантос.
Летопись Акселя Вартаняна. 1963 год. Часть седьмая (отрывок):
– Лев Великий проявил себя во всем великолепии: был безошибочен на выходах и в «рамке», позиционно и технически, отражал, брал намертво. Не могу не отметить роль защитников сборной мира, раскрывших истинные возможности нашего стража. Играли они строго позиционно, предоставляли большую свободу настырным английским форвардам, да и со взаимопониманием проблемы возникали, чем соперник и пользовался, расстреливая Яшина с убойных дистанций. С четко организованной, слаженной обороной, беспрекословно выполняющей команды вратаря, ему трудно было бы проявить разнообразные грани своего таланта, да еще в таком количестве.
Он доказал иностранцам (они и без того знали), но прежде всего своим: лучшего голкипера на планете нет. Убедил в этом, думаю, и недавних хулителей у телеэкранов, и тренера сборной, наблюдавшего за игрой с трибун «Уэмбли».
Италия – СССР – 1:1
Первый матч с итальянцами, состоявшийся в Москве, сборная СССР выиграла 2:0. Вместо Яшина, который тогда готовился к «Матчу века», играл Рамаз Урушадзе. В ответной же встрече вышел Яшин. И во второй раз за месяц выдал фантастический матч. На 57-й минуте он отразил пенальти, исполненный Сандро Мацоллой. Не просто отразил – поймал мяч намертво. Лев Кассиль писал: «Когда на следующий день центра нападения Маццолу спросили, почему он не забил пенальти, он ответил: «Просто Яшин лучше меня играет в футбол».
Летопись Акселя Вартаняна. 1963 год. Часть седьмая (отрывок):
– 45 минут истекли. По числу ударов хозяева нас превзошли – 17:7, по голам мы их – 1:0. Шансы итальянцев практически свелись к нулю. Лучик надежды забрезжил на 57-й минуте, когда Мелье назначил в наши ворота пенальти. Алессандро Маццола пытался убедить Яшина, что пробьет влево, а ударил в противоположную сторону. Не на того напал. Голкипер сделал вид, будто поверил, но бросился туда, куда надо. Снимок лежащего Яшина с утонувшим в его объятиях мячом обошел печатные издания многих стран.
Конкуренты
По традиции France Football определил список из 30 номинантов. Победитель, как и сейчас, определялся голосованием журналистов европейских изданий. Основными конкурентами Яшина тогда считались португалец Эйсебио из «Бенфики», шотландец Деннис Лоу из «Манчестер Юнайтед», англичанин Джимми Гривз из «Тоттенхэма» и итальянец Джанни Ривера из «Милана» – победителя Кубка европейских чемпионов-1962/63. Ривера причем в том году забил Яшину – в том самом матче в Риме, сравняв счет на 89-й минуте встречи. Гривз демонстрировал феноменальную результативность, Лоу и Эйсебио тоже много забивали – «Бенфика» к тому же дошла до финала Кубка чемпионов.
Но Яшин победил уверенно, о чем было объявлено 17 декабря 1963-го. 11 первых мест, три вторых, одно третье, одно четвертое, одно пятое. Итого: 73 очка. Вторым стал Ривера – 56 очков.
Футбол
Куртка Яшина для Эйсебио, самовар для Пеле
Десять минут превратились в сорок. И на Яшина из них пришлось никак не меньше половины. Самой интересной. Послушайте один из его рассказов и представьте себе нечто подобное в современном футболе.
«Вспоминаю, как советская и португальская сборные играли в матче за третье место ЧМ-1966, и в нашу пользу назначили пенальти. Так Лев жестом меня спрашивает: «Куда будешь бить?» И я показал ему: вон туда, справа от тебя!
— Потому что он мой друг. А другу и лучшему вратарю мира вдвойне почетно забить пенальти, заранее показав, куда будешь бить — и не обманув. Капитаном сборной тогда был Колуна, и он подошел ко мне: «Что ты делаешь? Это же Яшин, он возьмет мяч!» Отвечаю: «Нет, не возьмет. Причем я буду бить именно в тот угол, в который сказал». И пробил так сильно, что мяч только задел его перчатки.
Я забил и, конечно, был доволен. Но мой друг был огорчен, и я сразу после гола подошел к нему и сказал по-португальски: «Мы друзья, но ты — вратарь, а я — нападающий. Мое дело — забивать, твое — защищать ворота. Лев, мне надо было это сделать. Надо». И я увидел, что он все понял».
«Из России у меня было множество разнообразных подарков, — расскажет также Эйсебио. — А самым дорогим стала меховая куртка Яшина, которую однажды подарила мне его вдова. Она у меня до сих пор хранится. Для меня нет дара дороже, и эта куртка поразила меня в самое сердце. А в 2004 году, на домашнем Евро, я во время серии пенальти в четвертьфинале с Англией так сказал нашему вратарю Рикардо: «Стой на месте, не надо отвлекаться ни направо, ни налево, сконцентрируйся на взгляде бьющего. Так, как делал Лев Яшин. Он последовал этой рекомендации, и мы победили».
Добавлю к этому, что сам Рикардо, выйдя к журналистам после той победы, первым делом рассказал об этом совете Эйсебио и о том, что слова Яшина стали главной причиной той победы. При том что Льва Ивановича не было в живых уже 14 лет.
. Весной 2014-го мне посчастливилось в Краснодаре, в академии одноименного клуба, беседовать с Пеле, и речь снова зашла о Яшине. Король футбола сказал: «Мне всегда доставляет удовольствие говорить о Яшине — человеке, который стал моим первым другом за пределами Бразилии. Он был первым, кто еще тогда, в Швеции, напророчил, что я стану лучшим игроком мира. Потом мы много раз играли друг против друга и никогда не упускали возможности посидеть и пообщаться. Оттого и стали друзьями. А когда его не стало, жена Яшина — Валентина — подарила мне прекрасный русский самовар. »
В рассказах иностранных звезд о Яшине меня всегда поражало одно — они называют его своим другом и рассказывают подтверждающие это истории, при том что советский вратарь не владел иностранными языками! И я попросил как Эйсебио, так и Пеле объяснить этот феномен.
Эйсебио: «Мы говорили на одном языке — языке футбола. Вот он, мяч (тут Черная пантера обхватил руками воображаемый предмет футбольной игры. — Прим. И.Р.)! Через него мы так понимали друг друга, что не нужно было больше ничего. Яшин был не просто вратарем, а господином в воротах. И большим джентльменом. Настолько уважительно относился к соперникам, что у него не могло не быть множества друзей! Лев всегда будет оставаться голкипером номер один в мире. Часто вспоминаю о нем — и все больше прихожу к выводу, что как футболист во многом сложился благодаря ему.
— Даже так?
— Да. Когда оказываешься способным забить величайшему вратарю в истории мирового футбола — запоминаешь на всю жизнь. И осознаешь после этого, что способен забить кому угодно. У той симпатии, с которой я отношусь к вашему футболу, есть конкретная причина — дружба с Яшиным. «
Пеле на вопрос о феномене дружбы с ним ответил так: «Мы говорили через переводчика. Но от него исходила такая доброта и обаяние, что разрушались любые барьеры — языковые или какие-то другие. Знаете, мой отец сам был футболистом и многому меня в обращении с мячом учил. Но первое, что он мне внушал, не касалось собственно игры: «Даже если ты станешь большим игроком, даже если ты родился для того, чтобы играть в футбол, в первую очередь ты должен стать хорошим, достойным человеком». Это я и хочу передать новому поколению. И таким человеком как раз и был Яшин».
Кажется, мы что-то начинаем понимать, правда?
Фуфайка для мальчика Изи и разговор с юным Шилтоном
«Доброта и обаяние», как формулирует Пеле, — то, с чем и ассоциируется, помимо вратарских достижений, фигура Яшина. Еще одну личную историю на эту же тему рассказал мне как-то в Англии выдающийся английский голкипер Питер Шилтон:
«Одним из моих героев, когда я рос в Лестере, был Лев Яшин. Я учился у него на расстоянии. Яшин был таким большим, мощным и в то же время расторопным! А еще он носил черную форму — и это тоже деморализующе влияло на чужих нападающих. С его габаритами, спокойствием, да еще и во всем черном, он казался мне неуязвимым. У него был свой стиль! Мне тоже хотелось быть таким, и я не раз признавался себе в этом.
Однажды мне страшно повезло. Мне было, кажется, 15, я делал первые вратарские шаги в «Лестере». И московское «Динамо» приехало в наш город на товарищеский матч. Я был страшно взволнован тем, что увижу великого Яшина. Но оказалось, что он сломал руку и играть не смог.
И все-таки счастье было на моей стороне. После матча я его увидел, преодолел робость и подошел. Мы поговорили. Не помню слов, которые русский голкипер — кажется, через переводчика — мне сказал, давно это было. Но осталось ощущение. Вблизи Яшин оказался так приятен, незаносчив и скромен, что я был просто поражен. Только представьте, кем тогда был он и кем я. Когда ты юн и лично встречаешься со своим кумиром, то очень важно, какое впечатление он на тебя произведет. Таков ли этот человек, каким ты его себе представлял. И Яшин оказался таким, каким мне хотелось, чтобы он был. Очень-очень добрым.
С тех пор я всегда разговариваю с юными голкиперами. От многих слышал, что людям это нравится. Иные коллеги ограничиваются раздачей автографов, а на вопросы, которые задают им начинающие футболисты, не реагируют. Это неправильно».
«Улыбка Яшина всех притягивала», — так объясняет магию вратаря за пределами поля человек, который об этом знает лучше всех в мире. Его вдова Валентина Тимофеевна. Однажды она рассказала мне об истоках этой яшинской доброты, для которой Пеле, Эйсебио или юному Шилтону не нужен был никакой перевод:
«Во время войны Лева все время приводил домой мальчика Изю, который жил с многодетной семьей где-то рядом, в бараках. Лев говорил: «Им есть нечего», — и Изю все время подкармливали. А как-то снял с себя фуфайку и отдал ему, сказав родителям: «Там много детей, им носить нечего». Мачеха даже немного обиделась: фуфайка новая, у самого Левы маленький братик растет, отдал бы ему. В общем, доброта в нем сидела с детства. И сохранилась она до конца жизни. Как-то встречались ветераны, и локомотивец Виктор Ворошилов подошел ко Льву: «Помнишь, я тебе больше всех — шесть штук забил!» Иной рассердился бы, а муж ответил: «Каждый гол твой помню. Такой мастер и должен забивать!»
К нему всегда детишки тянулись. Причем даже ошибки исправляли! В Швеции на ЧМ-58 шел он по парку, а рядом мальчишка бежал. Лев выкурил сигарету и бросил окурок под ноги. Так его поразило, как тот мальчик подбежал, ямочку выкопал и окурок туда закопал. И показал Льву: нельзя так! А сколько фотографий, где Яшин на обожаемой им рыбалке, — и рядом с ним ребятишки, которых он или угощает, или на чем-то расписывается».
Парад иностранных легенд, от которых доводилось слышать рассказы о Яшине, закончу Францем Беккенбауэром. В подтрибунных помещениях «Алльянц Арены» он вспоминал:
«Лучшие моменты (ассоциирующиеся с нашей страной. — Прим. И.Р.) связаны, конечно, со Львом Яшиным. С великим вратарем мы стали друзьями еще в 1968 году. Это произошло, как ни удивительно, очень далеко как от Германии, так и от России — в Рио-де-Жанейро. Нас обоих пригласили сыграть за сборную мира против сборной Бразилии — этот матч, насколько помню, был посвящен 75-й годовщине Бразильской футбольной ассоциации.
Нас там было по трое — русских и немцев. Ваши — Яшин, Слава Метревели и Альберт Шестернев. Наши — Вольфганг Оверат, Вилли Шульц и я. Мы были соседями в отеле «Копакабана Пэлас» на протяжении шести дней! Русские парни привезли с собой водку и икру. Мы великолепно нашли с ними общий язык. Очень грустно, что ни одного из троих русских ребят уже нет в живых.
А уже спустя много лет после того, как Яшин закончил карьеру игрока, мы с ним встретились в Москве. И у нас был ужин в его московской квартире. Тоже с водкой, разумеется. Это была фантастика, мы очень душевно поговорили!»
Валентина Тимофеевна рассказала мне, что у того визита Кайзера Франца к ним домой была конкретная цель. И вообще, очень хвалила Беккенбауэра за человеческие качества.
«Когда Лев был жив, они ужинали с Беккенбауэром у нас дома. Франц тогда задумал и потом написал очень хорошую книгу. Он объехал всех, с кем играл в сборной мира, — побывал дома у Пеле, Эйсебио, Чарльтона, Яшина и других, а потом описал все увиденное. И прислал нам экземпляр
Была еще ситуация в 92-м, когда меня пригласили на церемонию объявления сборной мира за полвека, куда Яшин тоже попал. Вот только обратный билет мне наши товарищи взяли на следующий день, то есть я даже не успевала посмотреть церемонию открытия Euro! Спрашивается: зачем еду — чтобы взять приз и сразу уехать?!
И вот на церемонии встречаю знаменитого немецкого журналиста Хайманна, который хорошо разговаривал по-русски и был близко со Львом знаком. Описываю ему ситуацию, а мимо идет Беккенбауэр. Хайманн говорит: «Сейчас». И Франц в два счета решает вопрос, чтобы я на два дня позже улетела».
Бывает так, что дружба с мужем после его смерти на жену не распространяется. У тех, кто общался с Яшиным, всегда было по-другому. Такие люди.
«Одна бабка прибежала с ведром спирта: «где здесь Яшин?»
Яшинское джентльменство не было наигранным, показным. Хотя в игре он мог и вспылить, но это оставалось только на поле. Валерий Рейнгольд вспоминал:
«В матче с «Динамо» я пенальти заработал, и мы выиграли. Лева, Лев Иваныч, при выходе один на один двинул так, что меня нашатырем откачивали. Я вправо его обкидываю, и он мне двумя руками как дал! Но на Яшина никто обид не держал. Идем в автобусы, он мне в коридоре говорит: «Валер, понимаю — больно, я не прав. Но это футбол». — «Лев Иваныч, какие проблемы? Все нормально!»
Не только от Рейнгольда — вообще ни от кого я не слышал ни слова о яшинской заносчивости. Ее не было — хотя уж у него оснований для «звездняка» имелось больше, чем у кого-либо другого в отечественном футболе. Но вот, например, Алексей Парамонов говорил:
«Не жалею, что согласился и пошел по административной, а не серьезной тренерской линии. Только в Тунисе работал старшим тренером и стал чемпионом страны. Мальчишки мне как русскому там кричали: «Яшин!» А мы со Львом Ивановичем много лет работы в Управлении футбола СССР сидели в одном кабинете. Скромный, добрый, даже застенчивый человек. К нему болельщики приходили, беседовали — охраны тогда не было. Он отвечал на письма людей, которые нам переправляли из ЦК партии. А однажды его позвали в Одинцово на 23 февраля. Лева выступил, а потом мы сели перед двумя самоварами. Женщина — секретарь горкома загадочно сказала: «В одном — чай с заваркой, в другом — без». Так оказалось, что в одном — водка, а в другом — коньяк. Тогда в разгаре была борьба с пьянством, и пришлось маскироваться».
Мы же понимаем, в чем в России выражается народная любовь. Вспоминал о том и Анатолий Исаев: «А как нас, когда мы ехали после победы в олимпийском Мельбурне на поезде из Владивостока в Москву, люди встречали! Одна бабка прибежала с ведром спирта: «Где здесь Яшин?» Не взять его Лева не мог — людей уважить нужно было».
Для других он делал много. Но не для себя.
«Вот смотрите: холодильник у нас с 71-го года стоит, — показывала мне кухню Валентина Тимофеевна. — Лев ведь ничего для себя просить не умел. Для кого-то другого добиться квартиры, поехать, похлопотать — с удовольствием. Но только не себе. Он терялся: «Как я пойду, что скажу?» Те же холодильники тогда давали по талонам — так он тоже кого-то из друзей попросил, чтобы добыли ему этот талончик. Сам не мог, стеснялся.
Везде мы стояли в очередях, как все. Когда он уже перестал играть, поехали в Лужники, встретили Симоняна. Почему-то пропусков не было — так они, великие игроки, пошли в обычную кассу. Народ удивлялся, а кто и возмущался: надо же, Яшин и Симонян стоят за билетами!
За 20 лет Лев, может, две или три фуфайки сменил, когда у них рукава совсем уж, до дырок, протирались. Но брал точно такую же. Может, летом в шерсти жарко играть, зато не больно. Лев ведь еще обязательно под форму, которая была на всеобщем обозрении, надевал строченые ватные трусы. И сердился на вратарей, которые подобного не делали. Говорил: «Нельзя так играть! Бедра на ровном месте ушибить можно, синяки, кровоподтеки обеспечены, мышцы будут рваться. И упасть лишний раз будешь бояться. Здоровье беречь надо!». Еще его выводило из себя, что иных игроков не заставить было надеть щитки. Он их фраерами называл.
Майками тогда в Союзе никто не менялся: форму сдавать надо было. Помню, когда Лев провел прощальный матч в 71-м, из «Динамо» ему прислали распоряжение сдать всю форму и даже перчатки, которые он, рваные, сам зашивал! Мы смеялись, но он все сдал. Ни одной динамовской фуфайки не осталось. И так было каждый год: в конце сезона я форму перестирывала, чтобы в приличном виде сдать.
На память осталась только одна игровая майка, но не черная, а желтая. И с 13-м номером. Та самая, в которой он сыграл на ноль в Лондоне за сборную мира в матче, который видела вся планета. Никто этот 13-й брать не хотел, а Лев сказал: «Ну ладно, дайте его. Мне-то какая разница?» И после удачной игры до конца жизни считал «чертову дюжину» счастливым для себя числом».
Рассказы о холодильнике по талону, который стоит дома у лучшего вратаря мира всех времен уже без малого полвека; о форме, которую он обязан был сдавать, из-за чего дома сохранилась лишь одна игровая фуфайка, и та иностранная; обо всем том, еще более ужасном (поскольку не материальном, а человеческом), что вы узнаете ниже, — это ведь не только о яшинской судьбе.
Это о всей той нашей стране и ее людях, об отношении государства к ним.
Это о том, почему даже самые великие из них умирали, бог знает сколько не дожив до старости.
Это, наконец, — о сегодняшней странной ностальгии по Советскому Союзу, которую отчего-то испытывают многие из тех, кто тогда еще не жил.
По людям и человеческим отношениям тех времен (и то не всех — уж точно не в 30-е, например) ностальгировать можно и нужно.
Но не по системе, которая этих людей перемалывала и выплевывала, как только те становились ей не нужными. В том числе тех, кто приносил стране славу и не доставлял никаких проблем.
Перемолола и Яшина.
Боль от невостребованности и зависти
Мне всегда хотелось знать о Льве Яшине что-то настоящее, не глянцевое. О его футбольных достижениях все было зачитано до дыр еще в детстве. История о том, как после неудачного ЧМ-1962 его затравили в советской прессе и на наших трибунах (и даже окна его квартиры хулиганы разбили камнями), а на следующий год он выиграл «Золотой мяч», тоже стала классикой преодоления.
А вот каким он был человеком, страдал ли от чего-то, был ли счастлив? И недавно вышедший фильм «Лев Яшин. Вратарь моей мечты», при всем уважении к его авторам и их стремлению следовать историческим фактам, ответа на эти вопросы мне не дал. Личность Льва Ивановича получилась в нем, по мне, какой-то плоской, и стремление впихнуть туда почти все значимые вехи карьеры голкипера (за исключением Мельбурна-56) только распылило впечатление.
И главное — в фильме зияла 19-летняя брешь между двумя совсем разными Яшиными. Могучим 41-летним мужчиной, гордо игравшим прощальный матч против сборной мира, и 60-летним стариком, незадолго до смерти на костылях с громадным трудом передвигавшимся по полю стадиона в Петровском парке к воротам, которым он отдал лучшие годы жизни. Как такое могло получиться? Почему? И как можно было, делая фильм о нем, выкинуть из его жизни эти самые драматичные годы?
О них мы задолго до появления этого кино говорили с Валентиной Тимофеевной на яшинской кухне в Чапаевском переулке. И многое стало понятно.
«Чтобы стать врагом Левы, нужно было очень большую подлянку организовать. Даже если ему кто-то не нравился, он просто с ним не сближался, но все равно здоровался.
Каждый год весной на юг все клубы съезжались к сезону готовиться. И проходила конференция с участием тренеров, начальников команд, судей. Лев тогда был начальником команды «Динамо». Как-то у старшего тренера Качалина и его помощника Царева возникло неотложное дело, и они сказали: «Лев, проведи тренировку».
А потом он рассказывает мне: игроки работали, он сидел на лавочке и иногда им что-то подсказывал. Весной у него всегда бывали обострения язвы — потому и сидел, сжавшись, чтобы меньше болело. И тут появился какой-то большой спортивный начальник. Сел рядом, спросил, почему нет тренеров, как игроки сами по себе тренируются? Муж ответил: «Я, наверное, что-то понимаю в футболе. Может, вам что-нибудь объяснить?» Говорил — и еще сильнее сжимался от боли в желудке.
А на следующий день — конференция, и этот начальник выступает. Был, мол, в команде «Динамо». Главного тренера нет, помощника нет, сидит пьяный Яшин и руководит тренировкой. Лев так разозлился! Встал, пошел к микрофону — и при всей своей доброте столько наговорил: приходят всякие, ничего не понимающие в футболе, и хотят руководить. «Что вы сейчас полезного сказали? Что именно на тренировке было не так? Ведь и сказать ничего не можете!» А еще и в пьянстве беспочвенно обвинили.
Сильно обижался и ругался он также на генерала Богданова, председателя центрального совета «Динамо». Там как было? Играл в команде Толя Кожемякин — хороший парень, Лев даже как-то сказал, что лучше Пеле может стать. Ехал в лифте с другом — и застрял между этажами. Там оставалось место, чтобы выползти — и друг выполз. А когда Кожемякин начал выползать, лифт поехал, и парень погиб. Лев плакал.
Так его вместе с Качалиным и Царевым сняли с должности за плохую воспитательную работу! За что, спрашивается? Какое отношение он имел к тому несчастному случаю? Перевели его в ЦС «Динамо» — бумажки перекладывать. Оторвали от команды, от живой работы. В роли начальника команды Лев очень комфортно себя чувствовал. Это было как раз его — за ребят хлопотать, помогать им жить лучше. К тому же он еще и с голкиперами занимался, хотя профессии тренера вратарей тогда и не было.
А бумажная волокита — это совсем не его. Да еще и с Богдановым не сложилось. Как-то тот вызывает: «Вы плохо работаете, без конца разъезжаете». — «Куда?!» — «Да вот у меня в столе сплошные приглашения вам из-за границы лежат». Лев растерянно говорит: «Так они же у вас и лежат, до меня не доходят». Завидовал ему Богданов. И еще при этом знаменем динамовским называл. Лев отвечал: «Вы это знамя свернули и в уголочек к себе поставили».
В общем, все это Лев очень переживал. И в 48 лет, как раз после того конфликта, инфаркт у него случился. А только что я от другого генерала узнала, что Богданов недавно сказал ему: «Одного не могу себе простить — что давил на Яшина и так к нему относился. Я тогда не очень разбирался, что к чему, чиновников разных слушал».
Врачи говорили, что инфаркт — от курения, и ампутации ноги впоследствии поспособствовало оно же. Но я не думаю. Сама слышала от специалистов, что если человек долго курит, то в преклонном возрасте уже и бросать нельзя. А он и когда играл, всегда курил, и тренеры ему это позволяли. При всех, конечно, в раздевалке не дымил, но Якушин или Качалин разрешали ему зайти в какое-то помещение и выкурить сигарету.
Но однажды устроили партсобрание. Поскольку Лев был членом КПСС, он попал под партийную проработку: все обсуждали курение Яшина и даже состряпали постановление с запретом ему это делать! Тут, по-моему, Леонид Соловьев встал и сказал: «Что мы творим? Яшину бегать не надо, он в воротах стоит. Как он это делает — мы знаем, так какие претензии? Не каждый же бросить может». Так в итоге и спустили на тормозах.
После инфаркта месяца два не курил. А потом попробовал — вроде ничего. И продолжил. Ну и последние полтора-два месяца в жизни, когда ему было уже очень плохо, не курил. Инфаркт у него был, во-первых, от переживаний, что его от команды отодвинули и вообще отнеслись не по-человечески. А во-вторых, он очень резко закончил играть. С ветеранами не ездил, нагрузок не было. Пока был начальником команды, хоть как-то двигался. Но когда в кабинет пересадили — сразу килограммов на десять поправился. И получил инфаркт.
Доктор потом объяснила: у него как спортсмена — очень большое сердце, через которое перегонялось много крови. Пока играл и двигался, в кровь выбрасывалось много адреналина, и холестерин сжигался. А когда закончил и начал поправляться — холестерин стал осаждаться в сосудах. Это не только к инфаркту — и к ампутации в итоге привело, когда вены на правой ноге «захлопнулись». «.
Язва. Рак. Такой ранний уход
Истории о зависти, подобные той, о которой рассказала Валентина Яшина, тоже наверняка подтачивали здоровье ее мужа.
«Лев всегда хлопотал, чтобы меня взяли в ту или иную поездку. Иногда удавалось, иногда — нет. Как-то раз его пригласили на 75-летие клуба «Сантос», так он говорит: «Я у вас часто был, и специально брать отпуск для этого мне неинтересно. А вот если бы с женой — то приехал бы». Они ответили: «Нет проблем». Послали билеты на обоих, и попали они с приглашениями, кажется, в отдел ЦК КПСС, который курировал спорт. И кто-то из чиновников побоялся пойти к руководству с этим приглашением, о чем мы не знали. Знали только дату, когда должны вылетать, чтобы успеть на торжества.
А в итоге выясняется: не едем. Вроде бы уже взяли отпуска — и тут я на работу являюсь. Надо мной смеются, у нас там сотрудница одна зловредная была. Смотрит нагло и говорит: «Как же, в Европу собралась. Чо, не пустили?!» Я промолчала, не стала на конфликт идти. И в тот же день Лев встретил кого-то из руководителей федерации, тот удивился — муж все объяснил. За день-два все документы оформили — и мы полетели. Вот только прибыли уже после того, как все закончилось. «
Слушая рассказ Валентины Тимофеевны, сложно представить, как можно было стать лучшим вратарем мира с теми болезнями, которые были у Яшина едва ли не с детства.
«Язва желудка у него была с детства: результат скудного питания во время войны, которая началась, когда ему было 11. В 16-17 лет его уже отправляли на юг — лечиться в санаторий. Повлияли и очень тяжелые тренировки, которым Лев отдавался целиком. И ни разу на них не опоздал: сам был пунктуален и от других требовал того же. Если нам нужно было уйти, а я задерживалась — все нервы мог истрепать.
После какой-то победы встретились с Якушиным в ресторане «Савой». Михаил Иосифович отозвал меня в сторонку и допытывался: «Скажи, Лев на меня жаловался?» — «Нет, а что случилось?» — «Наверное, он на меня обиделся. На предыгровой тренировке сказал, что желудок болит и падать не может, но я его все-таки упросил разочек упасть. А он потом с трудом встал и еле пошел в раздевалку». В самом матче, естественно, он прыгал и падал как надо.
Желудок у Льва болел постоянно — он и умер от рака желудка. Из-за очень высокой кислотности всегда носил в кармане пищевую соду в кульке — и пузырек с водичкой, когда возможно. А если ее не было. Изжога была такой сильной, что он даже не мог дождаться, чтобы, как полагается, развести чайную ложку соды в стакане воды. Насыпал соду из пакетика в ладонь, отправлял ее в рот — и потом искал, чем запить».
. Великого вратаря не стало, когда ему было всего 60. А за два дня до смерти, словно стремясь загладить перед ним вину за потребительское отношение, вручили звезду Героя Социалистического труда.
Алексей Парамонов рассказывал: «Был дома у Яшина за неделю до его смерти. Исхудал он ужасно. И, что меня поразило, был в красной майке. Спрашиваю: «Лева, ты что, спартаковец?». Он слабо улыбнулся: «А что, и «Спартак» люблю».
«Дружеские отношения у нас до конца Левиной жизни сохранились, — вспоминал Анатолий Исаев. — Мы с Симоняном к нему приехали, когда он уже умирал, две недели оставалось. Позвонила Валентина Тимофеевна, пригласила прийти попрощаться. »