в каком году горели леса в рязани
Десять лет страшным лесным пожарам. Что сделала Рязанская область, чтобы они не повторились?
10 лет прошло с печально знаменитого 2010 года, когда горели рязанские леса. Впереди — очередное жаркое лето. 62ИНФО выяснил, как в Рязанской области готовятся к «горячему сезону».
«Мы помним, как пламя словно летело по воздуху»
В 2010 году огонь уничтожил тысячи гектаров леса, сгорели несколько деревень. Тогда ситуацию усугубила погода: с 21 июня над центральной частью России господствовал блокирующий антициклон. Дождей не было, зато температура била один рекорд за другим.
Рязанцы до сих пор вспоминают, как лесные деревни буквально накрыл «огненный шторм»: пламя стремительно распространялось, превращаясь в верховой пожар. В такой ситуации достаточно десяти минут, чтобы он прошёл несколько километров.
Очевидцы рассказывают: казалось, будто пламя летит по воздуху, буквально прилипая ко всему, что встречается на его пути. Деревья горят как спички, дома вспыхивают в считанные секунды. С неба, как снег, падают чёрные хлопья пепла.
Предстоящее лето, по прогнозам синоптиков, тоже будет аномально жарким. Высокий риск возгораний в Рязанской области в силу климата сохраняется в среднем семь месяцев в году. В 2020-ом особый противопожарный режим на территории региона ввели уже 14 апреля.
Но погода — лишь сопутствующий фактор. В 2010-ом пожары достигли катастрофических масштабов в том числе потому, что ресурсов для борьбы с огнём оказалось недостаточно.
Сами леса были запущены: пламя стремительно распространялось по бурелому и сухостою. Тушить же было просто нечем: не было ни специальной техники, ни возможности узнать о пожаре, когда он только разгорелся и справиться с ним легче.
Верны ли прогнозы синоптиков на жаркое лето, заранее не скажешь. А вот оценить уровень подготовки региона к опасному сезону можно уже сейчас.
«Раньше у нас была ещё советская техника»
Пожары 2010-го заставили государство пересмотреть подход к сохранению леса. После них скорректировали Лесной кодекс, создали специальные подразделения для борьбы с природными пожарами. Когда в 2018 году по поручению Владимира Путина формировали национальные проекты, сохранение лесов вошло в экологический как отдельное направление — и Рязанская область включилась в его реализацию.
Сейчас тушением природных пожаров в Рязанской области занимается отдельная организация — «Пожлес». Заместитель начальника Василий Гусев вспоминает: «В 2010-ом приходилось нелегко. Могу сказать — тогда техники не хватало, она была старой: до 70% машин, которые были, выпущены ещё при советской власти. А это же железо, оно устаревает, ломается».
Действительно, в 2010-ом тушить пожары бросили силы МЧС на машинах, не предназначенных для работы в лесу — выбора просто не было. При этом практически без защиты остались города — а бытовых пожаров меньше, конечно, не становилось. Пришлось привлекать военных и летчиков: их техника тоже разрабатывалась не для этого, но она, по крайней мере, могла пройти по лесам и бездорожью.
«Мы болотоход у Москвы просили. Теперь не будем»
Закупка лесопожарной техники стала главным направлением в структуре проекта «Сохранение лесов». На это федеральный бюджет выделяет больше средств, чем, например, на лесовосстановление и другие задачи: регионам ежегодно переводят около 6 млрд рублей.
В этом году Рязанская область получила по этому проекту 37 млн. Благодаря этому дополнительно купили 7 автоцистерн и две патрульные машины, а также вездеход на гусеничном шасси, или, если короче, болотоход. Часть техники уже поставлена, ждут только автоцитерны. Они прибудут не позднее середины июня — так что к опасному сезону «Пожлес» будет готов полностью.
Болотоход теперь — особая гордость «Пожлеса». Машина способна пройти там, куда другие не доедут. Высокая проходимость — важный плюс, учитывая, что порой источник огня может быть среди болот и торфяников.
«Во время пожара у военного полигона мы поняли, насколько нам такой болотоход необходим. Не на чем оказалось подвозить людей, которые тушили кромку пожара. Просили помощи у Москвы, у них такая техника была. Военных просили. Теперь не будем — можем самостоятельно работать в таких условиях, если понадобится. Это намного быстрее будет».
Использовать болотоход можно не только для подвоза техники (например, мотопомп), он способен доставить к месту пожара до десяти человек — для этого в машине есть так называемый «десантный» отсек.
«Сможем взять в два раза больше воды»
Те автоцистерны, которые придут в июне, — тоже важное подспорье. Их заказывают по нацпроекту второй год подряд. В этом сезоне получат 7, в прошлом купили 11. В 2019-ом на технику «Пожлесу» выделили 75 млн рублей. Помимо автоцистерн, эта сумма позволила купить ещё 14 патрульных машин с противопожарным оборудованием, два трактора и тягач с тралом.
«Лесные» автоцистерны отличаются от пожарной техники, которую порой горожане видят на улицах. Василий Гусев объясняет:
«МЧС работает там, где другие подъездные пути. Они могут использовать колёсную технику. У нас машины полноприводные — это важно. При этом они должны быть маневренными, чтобы проходить по узким вырубкам и лесным дорогам. КамАЗы мы, например, не берём — выбираем ГАЗ.
Есть вариант на полторы тонны, но мы берём трёхтонники, это позволяет взять с собой больше воды. В лесу её не везде найдёшь, иногда за несколько километров приходится ездить. А при хорошей работе полторы тонны воды — это на десять минут. Мы лучше возьмём больше — быстрее потушим».
Технику используют не только для тушения огня. Одна из задач — предупредить распространение пламени. Для этого создают так называемые минерализованные полосы — то есть опахивают дороги и населённые пункты. Через широкую колею огонь перейти практически не может. Остаётся только представлять, каких потерь мы бы избежали, если бы такая работа полноценно проводилась десять лет назад.
Сейчас опашку проводят заранее, используя закупленные в рамках проекта тракторы с плугами. Это тоже серьёзный труд: общая протяженность минерализованных полос — более 92 тысяч км, предстоит создать ещё 11 тысяч дополнительно.
Лесной дозор
Специалисты говорят, что самое важное в борьбе с лесными пожарами — не дать огню охватить большую площадь. Чем раньше станет известно о возгорании, тем выше шанс быстро с ним справиться.
Очень эффективна разведка с воздуха: МЧС ведёт авиапатрулирование с самолётов, «Пожлес» использует дроны-беспилотники.
Особую роль играет система видеонаблюдения «Лесной дозор». Она состоит из двух частей: аппаратной и программной. Первая включает в себя сеть видео- и инфракрасных камер, тепловизоров, установленных в лесах. Задача второй — принимать данные аппаратуры в реальном времени, определяя координаты «горячих точек».
Тут тоже стоит отметить перемены по сравнению с 2010-ым: число камер увеличили в три раза. В скором времени планируют установить ещё одну. Но уже сейчас благодаря системе можно мониторить 96% территории лесного фонда.
Есть чем тушить. Но лучше — не разжигать
Подводя итог, Василий Гусев говорит уверенно: «По сравнению с тем, что было десять лет назад, у нас всё несопоставимо лучше, на несколько порядков. И по оснащению, и по подготовке. И техника есть, и специалисты с опытом — у нас почти половина руководителей подразделений в области сами имеют опыт тушения пожаров в 2010-ом».
При этом специалисты не устают повторять: главная причина лесных пожаров — человеческий фактор. Повторится ли ситуация 2010-го, зависит в том числе от каждого из нас. Пренебрежение правилами однажды уже обошлось слишком дорого.
Сообщить о нарушениях противопожарного режима или лесных возгораниях можно по телефонам: 8-800-100-94-00 и 8 (4912) 28-79-59. Горячая линия работает круглосуточно.
В каком году горели леса в рязани
Литовский путешественник, автогонщик и исследователь сталинских репрессий Антон Пустовалов нашел в рязанской Мещере место, где стояла Курша-2 — лесной поселок, который сгорел вместе с жителями в 1936 году.
Неподалеку от Спас-Клепиков в рязанской Мещере есть небольшой городок Тума: красивая ампирная церковь, музей узкоколейки, которая не действует уже больше десяти лет, и своя история, за пределами района почти никому не известная. В 1936 году на тумском лесопроизводстве в поселке Курша произошел страшный пожар, в котором погибли больше тысячи человек. Я попытался разыскать все, что писали про этот пожар; выяснилось, что писали не так уж много. Собственное расследование проводила рязанская редакция «Комсомольской правды», несколько раз пожар упоминали путешественники, переписывая статью из «Википедии». Я попробовал разобраться в этой истории самостоятельно, и вот что получилось.
История села Курша связана с выходцами из Великого княжества Литовского. В качестве погоста Курша упоминается в 1620-1630 годах, но люди поселились здесь куда раньше — их называли куршаками, «литвой головастой» и «литвой некрещеной».
Рязанский историк Борис Горбунов писал, что это были потомки пленных воинов, захваченных во время одной из литовско-московских войн. Ему вторила Ирина Красногорская в статье «Тайна куршацкого народа», опубликованной в газете «Новая Мещера» в 1991 году.
Литовские историки предполагают, что куршаки — это свита, в конце XIV века отправленная в Рязанское княжество с Евфросиньей, дочерью великого князя Литовского Ольгерда, которая вышла замуж за князя Рязанского Олега. Так или иначе, все исследователи, включая этнографа Наталью Лебедеву, связывают жителей средневековой Курши с одноименной балтийской народностью. Отголоски ее названия слышны в таких топонимах, как Куршская коса, Курляндия и Курземе.
Рабочий поселок Курша-2 основали на лесозаготовках в нескольких километрах от старого села Курша в 1924 году. В 1927 сюда протянули ветку узкоколейки — чтобы вывозить лес. К началу 1936 года в Курше-2 жили больше тысячи человек. В поселке была железнодорожная станция, электрическая лесопилка, деревообрабатывающее предприятие, школа, магазин, медпункт и только что построенный Дом культуры, который планировали открыть 7 ноября.
Лето 1936 года выдалось рекордно жарким. К концу июля температура воздуха достигала 37°. Из райцентра поступали распоряжения проверить пожарное оборудование, пахло дымом от горящих торфяников, горел лес в районе поселка Лесомашинный.
Непосредственной причиной пожара считается искра от паровоза, упавшая в поселке Чарус. Возгорание возникло 1 августа, огонь сразу локализовать не удалось, и к вечеру 2 августа горело уже около 1 000 гектаров леса. Справиться с пожаром самостоятельно в Курше-2 не могли. В тот же день в поселок пришел очередной грузовой состав из Тумы — вывозить заготовленную древесину. Поездная бригада предлагала забрать из Курши женщин и детей, но диспетчер распорядился отогнать вагоны в тупик и начать погрузку леса.
Иллюстрация: Варвара Недеогло / Медиазона
Лидия Смирнова, одна из выживших в катастрофе, в интервью «Новой Мещере» вспоминала: «Утром 3 августа из Тумы поступила телефонограмма — принять меры по эвакуации нетрудоспособного населения. Однако с эвакуацией произошла задержка, поезд стоял на погрузке и на станцию прибыл только к обеду. Вагоны были загружены кругляком так, что были прогалы, в которые и усаживали людей. Несмотря на попытки остановить состав, понимая, что дороги уже может не быть, поезд все же тронулся. В тот момент, когда состав отходил от станции, огонь уже вплотную подобрался к поселку. В тот день было ветрено, и низовой пожар перешел в верховой. Скорость пожара 30 км/ч (около километра за две минуты). Прошло всего несколько минут, как поезд добрался до одного из мостков через реку Кадь. Мост к тому моменту уже горел и, не выдержав веса груженого состава, рухнул под паровозом, после чего состав сошел с путей. Часть людей оказались зажатыми бревнами и погибли на месте, многие кинулись убегать от огня или пытались укрыться в придорожной канаве — их огонь настиг буквально в 200 метрах от места аварии. Выжить удалось лишь тем, кто побежал навстречу огню и, несмотря на ожоги, сумел проскочить через огненную стену. Остальные же задохнулись и сгорели заживо». Из тех, кто отправился на поезде в Туму, уцелели 29 человек.
В поселке тем временем люди искали спасения от огня. Согласно воспоминаниям Ираиды Руновой, кто-то закапывался в песок, обернувшись мокрым полотенцем, кто-то нырял в пруд и пережидал на небольшом островке посередине, другие укрывались во рвах и выгребных ямах. Те, кто прыгал в колодцы, погибли — их засыпало обвалившимися срубами. После пожара в поселке уцелел только магазин. К вечеру полоса огня растянулась на 40 километров в длину и на 20 в ширину. В Курше-2 выжили 78 человек, 75 из которых получили ожоги. Уцелевших собрали в деревне Верея.
Пожар закончился так же быстро, как и начался. В ночь на 4 августа пошли сильные дожди, стих ветер, а пожар достиг полей. К 6 августа горело лишь несколько торфяников, на тушение которых прислали красноармейцев. Некоторые очаги тлели до весеннего половодья.
Но руководитель рязанского «Мемориала» Андрей Блинушов подсказал, что в архиве правозащитной организации есть справки ОГПУ и ВКП(б) по Тумскому району. Согласно этим документам, на лесозаготовках здесь широко использовался принудительный труд священнослужителей и верующих.
Вот что писал в оперсводке начальник Рязокротдела ОГПУ Извеков : «Ввиду переполнения пересылок (пересылочных тюрем) в Рязани, было принято решение оставлять кулаков и священнослужителей на местах для проведения работ на торфяниках и лесозаготвках». Слова Извекова подтверждает и записка секретаря Тумского райкома партии Бегишева: «Для нашего района характерным является выступление религиозного порядка; во всем остальном мы схожи с другими районами. События, о которых я расскажу, разыгрались вокруг Тумской церкви, причем величайшая ошибка была допущена и с нашей стороны. На торжественном заседании, посвященном 12-й годовщине Красной Армии , было вынесено постановление закрыть Тумскую церковь. (Меня там не было). Много выносилось на этот счет разных постановлений, но церковь оставалась открытой. Рабочие на собрании решили закрыть церковь. Нам, говорят, нечего ждать, мы сами закроем ее и поставим верующих перед совершившимся фактом. А церковь эта обслуживает 14 деревень, и из них только четыре вынесли решение о закрытии и вызвали другие деревни. Дополнительно совершена еще глупость; было на собрании объявлено — «завтра в 9 час. утра будем закрывать церковь, все приходите на закрытие». И «все» пришли: и кто хочет закрывать, и кто не хочет. Собралась толпа. Те, кто не хотели закрытия, остались около церкви шуметь, а те, кто были за закрытие, пошли в народный дом выбирать комиссию принять церковь. Последних в самой Туме было больше, но дело в том, что много недовольных стеклось из окрестных деревень. Верующие стали просить, чтобы в этот день дали служить попу. Поп вышел и сказал, что он служить не может. Публика разошлась. На следующий день договорились попа послать на лесозаготовки. (У него есть трудгужповинность, и в первую очередь она ложится на кулацкие элементы)».
Почему на лесозаготовках трудились не только священники, но и бывшие крестьяне из соседних деревень, объясняет циркуляр №612 от 30 января 1930 года, подписанный руководителями Рязанского округа Тимофеевым, Штродахом и Волковым: «Цифры и темпы коллективизации округа за последние 10 дней «ни в коей мере» не достаточны, так как к 20 января коллективизировано только 21% хозяйств. Местным органам было «категорически предложено»: «максимально развить темп работы», отбросить разговоры «еще успеем», «принять все меры и мобилизовать все силы», чтобы к первому марта 1930 г. вовлечь в колхозы не менее 75% хозяйств».
К 16 февраля 1930 года процент коллективизации по Тумскому району достиг 95% — в первую очередь за счет массового выселения «кулаков». По инструкции Рязанского окружкома, у зажиточных крестьян следовало изымать наделы, лошадей, дома и исправный инвентарь.
Но вернемся к истории пожара.
Вот как вспоминал его житель деревни Колтуки Григорий Ефимович Клейменов: «Он несся по лесу со страшным ревом. И скорость его была такая, что убежать из леса в тот день мало кому удалось. Огонь накрыл косарей, грибников, лесорубов. Возчики леса, как потом оказалось, распрягли лошадей и пытались вскачь уйти от огня. Все живое погибло: коровы, лошади, лоси, мелкие звери и птицы. Караси сварились в лесных бочагах. Стена огня шла по борам с ревом и бешеной скоростью. Казалось, лес не горел, а взрывался. Вихри огня и черного дыма поднимались высоко вверх. Пожары от падавших сверху огненных «шапок» начинались в разных местах. Мне казалось тогда: весь мир занят огнем. Деревня наша, отделенная от леса болотцем и полосой поля, задыхалась в дыму. Из всех домов барахлишко повыносили, ждали, вот-вот где-нибудь вспыхнет. Горела рожь, дымились сухие луга. Деревню пожар миновал — поле остановило огонь, он пошел лесом, влево от нас. И тут мы опомнились: а Курша? Она в трех километрах в лесу. Как раз через Куршу прошел огонь. Кинулись… Курши нет! Поселок лесорубов Куршу-2 огонь снес подчистую. А люди? Ведь каждый день по узкоколейке ходили поезда, сотнями кубов таскали к центральной магистрали лес. И в тот день на станции стоял очередной паровичок, ждал, когда его загрузят древесиной. Неужели нельзя было вместо сосновых стволов посадить на платформы людей, хотя бы женщин и детей, вывезти их подальше, пока опасность не минует? Оказалось, что нельзя! План должен быть выполнен. Оказывается, народное добро, это не люди, это — уже спиленные древесные стволы, и их надо спасать в первую очередь. Так сказал диспетчер станции — официальный представитель советской власти в поселке, и люди подчинились, и стали грузить платформы лесом. Когда даже до диспетчера дошло, что огонь идет прямо на поселок и его не остановить, было уже поздно. Женщины с малыми ребятами гроздьями полезли прямо на платформы с бревнами, поезд дал гудок, пошел, неторопливо набирая скорость, но по узкоколейке сильно не разгонишься, и огонь оказался быстрее. Когда паровик дошел до моста через реку, там уже все пылало. Машинист пытался проскочить мост, паровоз загорелся, пламя перекинулось на платформы с лесом…».
Иллюстрация: Варвара Недеогло / Медиазона
А вот воспоминания Ивана Алексеевича Кудряшева: «Мы тогда в Иванково жили. По деревне сундуки свои в землю закапывали, боялись, что сюда пожар придет. Тетка — отцова сестра ходила с огнем бороться. Выбрались они уже из леса на култуковское поле, а навстречу начальство, говорят: «Что это все на пожар, а вы с пожара?». Вернулись они и сгорели».
Пострадавшие получили бесплатно по 35 кубометров древесины на восстановление жилья, однако вскоре власти одумались, и Тумский райисполком постановил «обязать Тумский райлесхоз и райфо взыскать с колхозов и колхозников корневую стоимость бесплатно отпущенного леса в конце 1937 года».
Нельзя сказать, чтобы пожар, погубивший сотни человек, стал неожиданностью. Еще за шесть лет до катастрофы областному начальству докладывали о постоянных возгораниях вдоль узкоколейки. Причина — пренебрежение к требованиям противопожарной безопасности при обслуживании паровозов. В информационной сводке №10 административного отдела Рязанского окрисполкома от 18 июня 1930 года говорилось: «Секретно. Председателю Рязокрисполкома. С наступлением весеннего периода наблюдаются частые случаи пожаров около лесовозной ветки КУРША-ЧАРУС. Пожарами уничтожается пило-лесоматериал и дрова, принадлежащие Москвотопу Тумского района, а также и горит лесоматериал. (Экспорт.) Причина возникновения пожаров та, что паровозы ветки не предохранены в противопожарном отношении, как полагается, и отапливаются дровами, почему от искр проходящих паровозов и возникают пожары, которые за последнее время принесли убытки на 20 000 р. Горят и госфондовские леса. Администрация лесовозной ветки и ее хозяйственники мер никаких не принимают и о случившемся никого не ставят в известность. По данному случаю УРО было возбуждено уголовное дело по обвинению должностных лиц лесовозной ветки по ст. 111 УК , но Райком в лице секретаря Бегишева предложил дело в уголовном порядке прекратить, и положение на ветке остается прежнее, отчего получаются убытки».
После войны поселок восстановили, правда, таких размеров, как прежде, он уже не имел. Железнодорожную ветку до Курши-2 разобрали в 1956 году. Здесь еще работали лесозаготовители, была пилорама, но после пожаров 1972 года поселок расформировали, а людей расселили — кого в соседние Колтуки, а кого в Ветчаны. Последние дома Курши-2 уничтожили лесные пожары 2010 года; тогда же погиб мемориал у въезда в поселок, сегодня от него сохранился лишь металлический остов.
3 августа 2011 года, в день 75-летия трагедии, в присутствии последней из живых свидетелей пожара Лидии Даниловны Смирновой (Абловой) на месте, где когда-то находилась Курша-2, был установлен памятный крест и мемориальная табличка.
Хотя обстоятельства пожара никогда не были засекречены, власти вспоминали катастрофу в Курше крайне неохотно. В центральной прессе о мещерской трагедии впервые написала «Комсомольская правда» — в 1970 году газета выпустила статью Василия Пескова «Лето было сухое».
В паре километров от Колтуков становятся заметны следы пожара 2010 года. Проходим еще немного и видим обугленные стволы деревьев.
Первое, что встречает нас у погоста — остов старого памятника погибшим, разрушенная железобетонная пирамидка. Еще есть дорожный знак с перечеркнутым названием «Курша», его заказали рязанские активисты и внуки тех, кто помнил пожар 1936-го. Рядом — безымянная могила с яркими искуственными цветами: одна из последних жительниц Курши завещала похоронить ее на родине.
Это все, что осталось от бывшего поселка.
Артур Берзин, Владимир Миронов, «Мещерская магистраль». Издательство «Посад», Владимир, 2005
Владимир Буракшаев, «Мещерская узкоколейка». Альманах «Железнодорожное дело». Издательство «Железнодорожное дело», 2007
Борис Горбунов, «Куришки («Литва», «Литва головастая», «Литва некрещеная»)». «Рязанская энциклопедия», том 1, стр. 546-547. Издательство «Пресса», 2000
Ирина Красногорская, «Тайна куршацкого народа». «Новая Мещера», 1991
Наталья Лебедева, «Изучение Рязанской области в этнографическом отношении после Октябрьской революции». «Краеведческие записки», Рязань, 1959
Соколов Д., «Туман над Мещерой». «Рязанские ведомости», 26 июля 2002
Немченко В.А, «Лесные пожары и схема выбора решений по отношению к пожарам на территории национального парка «Мещера»». «Мониторинг сообществ на гарях и управление пожарами в заповедниках». Издательство ВНИИ Природы, 2002
Мельник А.Н., Пономаренко Н.В., «Из истории противопожарной службы Рязанской области. Сборник документов и статей». Издательство ИЦИОМП «М-Пресс», Рязань, 1999
Государственный архив Рязанской области, фонд Р-5, опись 2, дело 5
Василий Песков, «Лето было сухое». «Комсомольская правда», 11 мая 1970
Василий Песков, «Окно в природу: мещерская драма». «Комсомольская правда», 7 августа 2008
Евгений Баранцев, Александр Ефанов, «Трагедия на Курше-2». «Комсомольская правда» (Рязань), 7 августа 2015
Лидия Смирнова-Аблова, «Куршинская трагедия». «Новая Мещера», 28 июля 2009
Лада Петрова, «Уроки скорбной даты». «Рязанские ведомости», 29 августа 2016
«По огненному следу». «Рязанские ведомости», 8 августа 2014
Редактор: Дмитрий Ткачев
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке
Раз в неделю наши авторы делятся своими впечатлениями от главных событий и текстов
Летопись пожаров рязанского края с древнейших времен до конца XIX века
Пожалуй, не найдется другой профессии, как археология, знающая доподлинно древнюю историю Руси.
Многометровые культурные слои Старой Рязани, Переяславля Рязанского, Ижеславля, Пронска пестрят угольными полосами сожженных детинцев, посадов, домов, построенных, уничтоженных и вновь восстановленных нашими предками.
Порой нельзя даже узнать, от чего больше страдала земля рязанская: от лютости меча ворога или от “пещи обжигающей’. Ведь огонь не только всегда сопутствовал вражескому мечу, но и гораздо чаще один наведывался в города и селения рязанские.
И пересели с коня на конь и начали биться упорно. Через многие сильные полки Батыевы проезжали насквозь, храбро и мужественно сражаясь, так что все полки татарские подивились крепости и мужеству рязанского воинства. И едва одолели их сильные полки татарские. Здесь убит был благоверный великий князь Юрий Ингваревич, брат его князь Давыд Ингваревич Муромский, брат его князь Глеб Ингваревич Коломенский, брат их Всеволод Пронский и многие князья местные, и воеводы крепкие, и воинство: удальцы и резвецы рязанские. Все равно умерли и единую чашу смертную испили. Ни один из них не повернул назад, но все вместе полегли мертвые. Все это навел Бог грехов ради наших.
А князя Олега Ингваревича захватили еле живого. Царь же, увидев многие свои полки побитыми, стал сильно скорбеть и ужасаться, видя множество убитых из своих войск татарских. И стал воевать Рязанскую землю, веля убивать, рубить и жечь без милости. И град Пронск, и град Бел, и Ижеславец разорил до основания и всех людей побил без милосердия. И текла кровь христианская, как река обильная, грехов ради наших.
И увидел царь Батый Олега Ингваревича, столь красивого и храброго, изнемогающего от тяжких ран, и хотел уврачевать его от тяжких ран и к.своей вере склонить. Но князь Олег Ингваревич укорил царя Батыя и назвал его безбожным и врагом христианства. Окаянный же Батый дохнул огнем от мерзкого сердца своего и тотчас повелел Олега ножами рассечь на части. И был он второй страстотерпец Стефан, принял венец страдания от всемилостивого Бога и испил чашу смертную вместе со всею своею братьею.
В те времена рязанская земля входила в состав Киевской Руси, и сведения о засушливых и пожароопасных годах в значительной степени касаются и нашего края.
1068 год – на Руси засуха и пожары. «Казнит бог ведром»
1124 год – «Все же лето бысть бездожие». От пожаров погибло «без числа людей и всякой живности»
1199 год – сухое лето в нашей полосе «…бысть пожар велик»
1237 год – погорела вся земля рязанская от нашествия Батыя.
1330-1332 годы – засуха, пожары, голод.
1337 год – сильнейшее наводнение и пожары во многих городах центральной Руси, «все погоре…и потопе»
1363 год – лето неописуемо жаркое. Сильные пожары, «…мгла великая стояла около двух месяцев»
1364 год – засуха и грозы с молниями, «вся земля горяше».
1365 год – засуха, эпидемии. Нападение на переяславль Рязанский ордынского князя Тагая и сожжение города.
1366 год – «зной велик и воздух курящееся и земля горяше». По всей Руси – голод и эпидемии.
1377 год – знойние лето. «Тое же осени царевич Арапша приходил на Рязань…и много зла сотвори».
1378 год – жаркое лето, «…мгла велика вельми». Сожжение татарами Переяславля Рязанского и Рязанского княжества. «Олег же Рязанский…виде землю свою пусту и огнем сожжену…»
1386 год – сухое лето. Пожары во многих городах и селениях.
1389 год – сухое лето. Эпидемии и пожары.
1473 год – сильная засуха. Сгорело много городов и лесов. Реки обмелели, и земля потрескалась.
Переяславль Рязанский выгорел полностью.
На колокольнях расплавились колокола. “Сентября в 17 згоре град Рязань весь”.
1681 год – полностью сгорел Пронск.
1774 год – пожар в Зарайске, истребивший почти весь город.
1846 год – сильный пожар в Скопине.
1847 год – пожар в Спасске. Сильный пожар в Рененбурге.
1870 год – сильные пожары в Рененбурге.
1872 год – сильнейшие пожары по всей губернии.
В Государственном архиве Рязанской области имеются “Сводные ведомости о пожарах в губернии”, начиная с 30-х годов XIX века.
Составлялись они на основе рапортов уездных исправников.
Особенно опустошительные пожары произошли в Рязанской губернии во второй половине 40-х годов XIX века. Они вскрыли массу недостатков в организации противопожарной защиты. Так, в августе 1846 года пожар опустошил беднейшие кварталы города Скопина. При порывистом ветре огонь менее чем за два часа уничтожил 259 дворов. Действия пожарных команд “. были невозможны и бесполезны ”. Сильные пожары произошли в 1847 году в городе Спасске от умышленных поджогов. Дело о спасских пожарах дошло до Государя Императора, но виновные так и не были изобличены.
В том же 1847 году пожар произошел в Раненбурге. По счастливой случайности, погибших не было.
Всего за 1847 год произошло шесть крупных пожаров в городах Рязанской губернии.
Возможно, что активизация властей повлияла на состояние противопожарной безопасности. В течение нескольких лет количество пожаров в губернии уменьшилось. Например, в 1850 году пожаров в уездных городах было всего два, и те незначительные.
К концу 60-годов XIX века уездным исправникам удалось более- менее наладить выявление причин пожаров не только в городах, но и в сельской местности. Рапорты о пожарах становятся более подробными. Сводные ведомости о пожарах в губернии готовятся каждый месяц.
Одним из самых страшных в пожарном отношении стал 1872 год. В губернии произошло 798 крупных пожаров, сгорело 9776 строений. Роковым оказался апрель. Больше других пострадало село Ухолово. Там от поджога сгорело 316 домов с надворными строениями, кузницами, амбарами с хлебом и конюшней. Убыток составил 334445 рублей. Преступники не были найдены. По губернии были человеческие жертвы. Пожары настолько истощили губернский страховой капитал, что пришлось брать ссуду у правительства.
Удивительно, но последняя четверть XIX века оказалась наиболее “горимая”. Из года в год количество пожаров увеличивалось. Особенно частыми были пожары в неурожайные 1890-1891 годы. Были выявлены и наиболее часто горимые селения Рязанской губернии. Необходимо было принимать кардинальные меры по предотвращению пожаров и борьбе с ними.
До 1917 года количество пожаров в губернии в определённой степени стабилизировалось, и в этом немалую роль сыграло улучшение противопожарных мер безопасности.
Использованы материалы книги «Из истории противопожарной службы Рязанской области. Сборник документов и статей.» Составители: Мельник А.Н., Пономаренко Н.В., Рязань: изд.:ИЦИОМП «М-ПРЕСС», 1999-452с.:ил.