в каком году девушки боролись за право носить мужские вещи
«Зад видно!»: Как и почему в XIX веке женщинам не позволяли носить брюки
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Конечно же, задолго до девятнадцатого века женщины носили брюки. Во-первых, мир не ограничивался Европой — а в таких странах, как Япония, Корея, Китай, Турция, Иран и многих других штаны различного покроя входили в традиционную женскую одежду. Да и в Европе, говорят палеоантропологи, часть каменного века женщины с большой вероятностью ходили в меховых комбинезонах.
Уже позже, в христианские времена, носила брюки Жанна д’Арк, надевали их на некоторые виды маскарадов — например, вечера, куда мужчины приходили в женском, а женщины в мужском, устраивала Елизавета Петровна. Но как деталь повседневного или относительно повседневного костюма женщины христианских стран стали присваивать брюки достаточно поздно.
Одной из самых знаменитых женщин, носивших мужской костюм в девятнадцатом веке, была Жорж Санд, писательница, которая присвоила себе и мужской псевдоним — чтобы быть услышанной. Притом собственно мужчиной она себя не чувствовала и не позиционировала, в отличие от, например, Надежды Дуровой или Каталины Эрасо. Присвоение мужского для Санд было символическим актом, освоением мира, в котором господствовали мужчины.
Недовольным в публичных местах Санд предъявляла правительственное разрешение. Да, ношение брюк женщиной было нарушением закона, без разрешения выйти в них было попросту опасно. Такие разрешения во Франции за весь девятнадцатый век получили только девять женщин. Санд упирала на свою бедность, необходимость экономить: стоимость одинаково приличных женских нарядов и мужской одежды была несопоставима, и разрешение ей выдали.
Собственно, закон, определяющий, что женщинам носить разрешено и запрещено, приняли в 1800 году потому, что во время революции большое количество женщин попыталось начать носить брюки, и революционное правительство это, похоже, оскорбило. Закон дублировал, устрожая, декрет 1793 года, который разрешал носить ту одежду, которую хочет гражданин, но «соответствующую его полу». Этот декрет просто в какой-то момент стали игнорировать. Понадобилось угрожать женщинам тюрьмой.
Среди причин, по которым во Франции так активно противостояли переодеванию женщин в брюки и проталкивали законы о внешнем виде, была чисто экономическая: выяснилось, что женщины в штанах преспокойно занимаются многими профессиями, которые считались недоступными для них чисто в силу женской физиологии. «Отбирают наш бизнес и рабочие места», жаловались друг другу сограждане на согражданок.
Проблема с юбками и платьями в девятнадцатом веке была в том, что мода и приличия предлагали женщинам много симпатичных решений, но ни одного — удобного. Одежда серьёзно ограничивала свободу перемещения, движения и даже возможность удобно сидеть! Не говоря уже о том, что возможности работать сильно сужались.
В середине девятнадцатого века женщины стали снова пытаться носить брюки — и именно с политическим вызовом. Правда, уже распространилась концепция о нецеломудренности штанов на женщине — ведь они обрисовывают ягодицы, а то и в промежности могут натянуться — но радетельница за равноправие Амелия Блумер из США ввела, как ей казалось, оптимальное решение: сочетание свободных шаровар, не облегающих ногу, и короткой широкой юбки, закрывающей бёдра и в то же время не стесняющей движений. О, если бы дело было действительно только в целомудрии, её костюм был бы настоящим прорывом и скоро стал бы повсеместным.
В то время, как сторонницы Блумер указывали на то, что такой костюм изящен, пригоден для светской жизни, сохраняет женское целомудрие и никак не подражает мужскому, ведь восточные шаровары — вполне женская одежда, мужчины в ответ утверждали, что любая носительница «блумеров». посягает на их мужественность!
Известны случаи, когда в российских и других европейских городах полицейским пришлось отбивать дам в блумерах от разгневанной толпы: женщины были уверены, что блумеры надевают только для того, чтобы привлечь желание мужчин, а обвинения мужчин уже описаны выше. В дам летели овощи и даже камни. Бывало, что после спасения полицейскими хозяйке блумеров приходилось давать в участке показания — её допрашивали как нарушительницу общественного спокойствия.
Удивительно, но женщин поддержала такая уважаемая часть мужского общества, как… врачи. Это пока другие мужчины любовались силуэтами с талией в рюмочку, врачам приходилось иметь дело с последствиями малоподвижного образа жизни, необходимости долго стоять из-за невозможности примоститься где-то в юбке, беспрестанного ношения тугого корсета модницами. В восьмидесятых годах девятнадцатого века британские врачи основали движение за реформу в одежде (и обуви), прежде всего — женской и детской.
Врачи убеждали, что должны быть разработаны костюмы и ботинки, не ограничивающие движение, не сдавливающие внутренние органы и косточки стоп, не натирающие и дающие коже подышать. Самые радикальные предлагали летом полностью переходить на сандали, что вызвало возмущение общественности: мужские ноги безобразны, а женские — вызывают возбуждение, как можно предлагать их демонстрировать?
Одна из активисток, примкнувших к движению врачей, леди Хэбертон, тем временем придумала широкие размашистые юбку-брюки. Пока женщина стоит неподвижно, по ней и не поймёшь, что она в брюках, зато если ей захочется заняться спортом, покататься на лошади, побродить по горным тропам, она сможет сделать это безопасно для своего здоровья. Леди Хэбертон тут же заклеймили разными нехорошими словами. И это несмотря на то, что леди звала своё изобретение не брюками, а «раздвоенной юбкой». Кроме того, носили их с пиджаком с фалдами — чтобы разрез не бросался в глаза.
Тем не менее, женские брюки не собирались сдавать свои позиции в мире моды. Примерно одновременно с изобретением блумеров стали входить в моду велосипедные прогулки. Чем проще в обращении становился велосипед, тем шире его популярность была среди молодых женщин, а кататься в длинной юбке было небезопасно. Блумеры выглядели логичным решением. Чтобы широкие шаровары ни за что не цеплялись, их серьёзно укорачивали, закрывая ногу ниже шаровар сверхплотными непрозрачными чулками.
Надо ли говорить, что велосипедистки и их хобби тоже вызывали ярость консерваторов и вообще широких масс? Утверждалось, что главная причина любви к велосипеду у женщины одна: разврат. Во-первых, на велосипеде можно спокойно проехаться к любовнику — это вам не фаэтон нанимать у всех на виду. Во-вторых, опираясь промежностью на седло, женщина, конечно же, себя стимулирует для достижения экстатических ощущений. Впрочем, в Британии с такими шутками были осторожны, ведь на велосипеде каталась сама королева. Блумеры тут же признали нормальной спортивной одеждой, и школьницы занимались в них гимнастикой.
Если в спорте блумеры закрепились основательно, то в жизни после короткой моды большинство их приверженок отказались от них в пользу традиционного женского наряда упрощённой конструкции: из свободной простой юбки без кринолина или турнюра и такой же простой строгой блузки. Причиной была надежда, что такой наряд вызовет меньше ярости. Тем не менее, известен случай, когда британку попытались в суде признать сумасшедшей из-за того, что она носит юбку без турнюра. По счастью, суд счёл её костюм скорее аскетичным.
В 1911 году Поль Пуаре, вдохновлённый и блумерами, и брюками леди Хэбертон, создал свою версию женского брючного костюма — на основе восточных шаровар, как у Блумер, но без прикрывающей юбки, как у Хэбертон. Теперь эти шаровары имели светский вид: из лёгкой ткани в несколько слоёв, богато украшенные узорами и пайетками. Они моментально вошли в моду как часть вечернего костюма, хотя надеть их осмеливалась всё же не каждая. Называли эти штаны «гаремными».
А потом началась Первая мировая — и вместе с ней совсем другая история.
Текст: Лилит Мазикина.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Как женщины стали носить мужские вещи
Меланья Трамп в фотосессии для издания Harper’s Bazaar
Габриель «Коко» Шанель
Если начинать разговор о женщинах, которые презрели юбку и переключились на брюки, то нельзя обойти стороной великую мадемуазель. В периоды Первой и Второй Мировых войн у женщин не было выбора — из камуфляжной ткани юбки попросту не шили. Шанель сделала брюки элементом роскоши женщин. Изначально она попросту решила надеть мужской костюм для катания на лошади: можете представить себе, как неудобно сидеть в позе «амазонки». Именно так, с опущенными в одну сторону ногами и в специальном седле, изображена «Всадница» на картине Брюллова.
Но времена творчества Карла Павловича давно миновали, а Коко из начала XX века хотела получить больше свободы.
Позже эту свободу она подарила своим клиенткам: кутюрье того времени будто забывали о тех, кто будет носить их одежду, когда облачали многострадальных дам в узкие корсеты и многослойные юбки. На французском курорте Довиль Шанель надела брюки вместо женского костюма для плавания, тенденцию быстро подхватили поклонницы ее лаконичного стиля.
Она хотела сделать повседневную жизнь женщин более комфортной, но в возрасте 86 лет мадемуазель жалела о том, какое влияние оказала на женский гардероб. «Теперь мне грустно, когда я вижу 70% женщин в брюках на официальных мероприятиях», — говорила Коко.
Всем известно, что 20-х и 30-х годах прошлого столетия брюки на девушке воспринимались как вызов, бунт феминизма. Оказывается еще до этого находились дамы, которые не боялись косых взглядов прохожих и свободно появлялись на публике в предметах мужского гардероба.
Жорж Санд
Французская писательница королевских кровей носила мужской костюм в начале XIX века и чувствовала себя превосходно. Амандина Аврора Люсин Дюпен (настоящее имя Санд) с ранних лет предпочитала свободно кататься на лошади и не считала нужным считаться с мнением окружающих. Несмотря на свои модные предпочтения, Жорж Санд вовсе не была лесбиянкой, скорее, наоборот — писательница меняла молодых любовников настолько часто, что пережитые в этих отношениях эмоции стали источником вдохновения для множества книг.
Санд размышляла о равенстве полов в своих книгах, которые издательства отказывались публиковать, газеты расторгали с ней договоры, а она стала первой профессиональной писательницей.
Дело в том, что хотя пуритане и призывали жечь ее произведения, никто из француженок не признавался в том, что они читают каждую книгу и статью Жорж. Первые несколько лет в Париже писательница носила мужской костюм не эпатажа ради, а экономии для, ведь женские платья могли стоить целое состояние.
Санд никогда не хотела выступать в роли содержанки, она отстаивала свою независимость в течение всей своей карьеры, и литературной, и политической. Как и многие французы Аврора прониклась взглядами Руссо и с радостью встретила революцию 1848 года во Франции. Она хотела создать свою идеологию, которая бы предполагала уничтожение сословной и классовой структур путем любовных отношений.
Розалинд Рассел, «Его девушка Пятница»
Важными для феминистских движений часто становились и образы голливудских актрис, которые для роли примеряли мужские пиджаки и манеру поведения. Яркий пример такого произведения кинематографа — «Его девушка Пятница», культовый американский фильм 1940 года производства, где лучшим корреспондентом в газете является женщина, которая собирается замуж. Дуэт Кэри Гранта и Розалинд Рассел очарователен без социального подтекста, но
феминистки сумели разглядеть манеру героини Рассел преодолевать трудности и выполнять мужскую работу лучше всех остальных.
Культу не помешала даже ее знаменитая фраза о намерении остепениться:
— Ты не сможешь уйти — ты газетчик.
— Поэтому я ухожу. Я хочу уехать туда, где я смогу быть женщиной.
Марлен Дитрих
В 1930 году ее ноги были признаны национальным достоянием Германии, а в фильме «Голубой ангел», который сделал ее знаменитой, она была в чулках в сеточку, цилиндре и смокинге. Марлен Дитрих еще в начале своей карьеры поняла, что быть одетой как мужчина не значит не нравиться противоположному полу — она одинаково гармонично смотрелась и в костюмах, и роскошных платьях. В 1933 году во время ее турне по Европе власти Парижа запретили женщинам появляться на улице в мужской одежде —
во время вечерней прогулки в любимых широких брюках ее не посмел остановить ни один жандарм.
Борьба женщин за штаны: через сжигание на кострах, тюрьму и унижения
На самом деле, это не от природы
Есть те, кто все на свете культурные различия в требованиях к мужчине и женщине списывают на природу. Эти люди пытаются засунуть в эту схему и штаны. Можно встретить пассажи, вроде «недаром везде и всюду женщин наряжали в юбки и платья, а брюки надевали мужчины». Такое утверждение неверно даже в масштабах Европы, а уж мировому опыту оно вовсе противоречит.
Брюки – вещь, распространённая далеко не на всём земном шаре и не во все эпохи человечества. Упомянутые в Библии племена в библейские же времена брюк не носили – ни мужчины, ни женщины, ни прямых, ни шаровар. Не видно картинок с брюками на древних египтянах. Античный мир оставлял мужчинам право на чувство свободы ниже пояса, и, более того, брюки ассоциировались у древних греков и римлян с варварскими нравами. Часть истории викинги щеголяли голыми коленками и не скрывали сокровенное от сквознячков. Арийские народы Индии в ведические времена из брюк носили только подвёрнутую особым образом юбку.
В то же время, у многих народов, знающих штаны, женщины как раз традиционно их носили. Идёт ли речь о турецких шароварах, народных костюмах крестьянок Китая и Вьетнама, одежде тюркских народов и народов Крайнего Севера – никому бы в голову не пришло во многих местах сказать, что женщина в штанах одета как мужчина. Практически везде исторически практикуются различия в одежде мужчин и женщин, но признак «юбка либо брюки» неизменным и всеобщим не является.
Кстати, есть теория, что первые штаны были изобретены как раз для женщин, а не для мужчин – просто мужчины оценили их удобство. Логично: ведь штаны защищают пах от загрязнения, что гораздо нужнее носительницам XX-хромосом, а вот носители XY-набора не могли не оценить в юбках и туниках, как в тёплую погоду пах приятно проветривается.
Откуда вообще в Европе появились штаны?
Во времена Юлия Цезаря (а также раньше и позже) главными носителями штанов в Европе были племена галлов. Вопреки тому, что мы знаем из комиксов и фильмов об Астериксе и Обеликсе, галлы были одной из самых развитых племенных общностей своей времени. Они усовершенствовали плуг так, что им могли пахать женщины, производили и использовали химические удобрения, делали замысловатую керамику, изобрели принципы эстетичной ассиметрии и щеголяли штанами – да не просто штанами, а химическим образом окрашенными в яркие весёлые цвета.
Однако после завоевания галлов римлянами и после падения цивилизации в Европе (по ней прошлись экологический кризис и глобальная эпидемия чумы в седьмом веке) о штанах в большинстве мест Европы надолго забыли. В государствах на осколках великой прежде Римской Империи мужчины носили, как прежде римляне, туники разной длины, только усовершенствованного кроя. Под туники одевалась (но, по видимости, не круглый год) конструкция из того, что сейчас назвали бы трусами и чулками. Такие чулки носили ещё в Древней Греции, но гораздо реже, чем в средневековой Европе.
Трусы называли «брэ», и мужчины ревностно следили, чтобы женщины не думали под свои платья их надевать. Ведь брэ были символом мужественности! Существовала поговорка, что настанут последние времена, когда женщина наденет брэ, а мужчина начнёт прясть. Прялка, несмотря на фрейдистскую форму веретена, была символом женственности – ведь пряли буквально все, от девочек до старух, от крестьянок до дворянок. Пряли и на большой прялке дома у окна, и между делом на маленькой, за разговором или в пути. Представить себе женщину без прялки было почти невозможно.
Кстати, в невыразительные белые короткие брэ превратились некогда роскошные галльские штаны.
Примерно с середины четырнадцатого века чулки стали сшивать – сначала только сзади, спереди стратегический разрез прикрывали гульфиком. Отказ от брэ сделал возможным сверхкороткие мужские туники, соблазнительно открывающие мускулистые зады. Крепились теперь «кальцони», как называли сшитые вместе чулки в Италии, к поясу одежды изнутри. И всё же брэ торжествующе вернулись в виде сначала коротких шортиков, которые становились всё длиннее. У простолюдинов они удлинились очень быстро, чтобы заодно заменять собой и чулки.
От костра до разрешения мэрии
В Средние Века церковь очень сурово относилась к женщинам, переодевающимся в мужскую одежду (а штаны считались только мужской одеждой). Во-первых, этот акт крепко привязывали к сексуальной ориентации – а однополая любовь преследовалась. Во-вторых, в этом видели нарушение иерархии полов, которое кидает вызов буквально и всей религиозной иерархии. Ведь сказано – повинуйтесь мужчине, как мужчина повинуется Богу. А значит, отказ от повиновения первому был демонстративным отказом от повиновения и второму! Казалось бы, при чём тут брюки? Но юбку легко задрать для доступа к телу, так что, хотя это не проговаривалось вслух, юбка без панталон под ней была буквально зримым символом покорности мужской воле.
Поскольку ношение мужской одежды приравнивалось к богоборчеству, неудивительно, что женщины в ней считались еретичками, безбожницами и сатанистками. В самом тяжёлом случае такой женщине грозил костёр. Именно за мужскую одежду, между прочим, официально и сожгли Жанну д’Арк в то время, как все остальные обвинения были уже сняты.
К семнадцатому веку церковные суды уже не так лютовали. Многие прегрешения теперь предпочитали передавать непосредственно в руки Божьего суда, а не разбираться самим – то есть, уповать на то, что Бог после смерти накажет грешников. Некоторые женщины стали предпочитать путешествовать в мужском костюме. Притом маскировка была очень условна, чисто для проформы – они не боялись выдавать в себе дам.
Открыто носить брюки в повседневной жизни, не выдавая себя притом за мужчину, однако, мало кто решался. Неудивительно, что актриса Жюли д’Обиньи вошла в историю – она спокойно носила то женские, то мужские одежды и не находила это нужным объяснять. Д’Обиньи была также известна своим фехтовальным искусством, благодаря которому она дралась на дуэлях с мужчинами, и бисексуальностью. Сначала она выходила в мужской одежде только на сцену, играя роль, но очень быстро её стали видеть в кафтане и брюках и вне ролей. Увы, прожила она недолго, только тридцать семь лет.
В восемнадцатом веке женщины примеряли брюки всё чаще. Они массово записывались на военную службу, добыв мундир и выдавая себя за мужчину. Надевали брюки для путешествий и для конных прогулок. Прибывали в мужской одежде на карнавалы. Наконец, российская императрица Елизавета просто обожала устраивать балы с переодеваниями: на них дамы обязаны были прийти в мужском, а мужчины – в женском. Первые часто были рады больше вторых.
Когда во Франции разразилась Великая революция, многие женщины стали носить брюки. Одни делали это из соображений безопасности или из экономической необходимости, осваивая профессии, которыми неудобно было заниматься в юбках. Но часть женщин надевала брюки в качестве политического жеста. Известен случай, когда на политические прения – где присутствовали исключительно мужчины – ворвалась под бой барабанов толпа женщин в брюках, требуя дать им возможности участвовать в политической жизни страны.
Мужчинам не нравилась экономическая конкуренция женщин, а вид женщины в штанах ещё и заставлял их чувствовать конкуренцию за мужественность. Так что в декларации прав граждан свободной Франции право на ношение любой одежды было официально ограничено замечанием – «приличествующей полу». В Париже и многих других городах ввели штрафы и возможность тюремного заключения за ношение женщиной или девицей мужской одежды.
Тем не менее, запрет можно было обойти, тем или иным способом добившись от мэрии разрешения. Всего за девятнадцатый век такое разрешение получили восемь парижанок, включая писательницу Жорж Санд. Сама Санд использовала аргумент на пересечении привилегий и нехватки возможностей. Она сказала градоправителям, что слишком бедна, чтобы носить женские наряды (они были много дороже мужских), а власти сочли несомненным, что дама её происхождения и статуса не может носить такую же простую (и дешёвую) одежду, как прачки или торговки.
Битва за брюки
Тем не менее, широкомасштабная борьба за штаны к Жорж Санд не имела отношения. Американка Элизабет Миллер, замученная пышными юбками и справедливо полагавшая, что они серьёзно ограничивают активность женщины, решила перенять турецкий опыт и ввести в женскую моду шаровары. Правда, совсем от юбок она отказываться не была готова, и шаровары предполагалось дополнять широкой юбкой до колен – без излишних нижних юбок, зря запутывающих ноги.
Этот костюм в своём феминистическом журнал «Лили» пыталась популяризовать Амелия Блумер. Она предлагала множество разных вариантов костюма для разных ситуаций, погодных условий и активностей. На картинках в «турецком» костюме щеголяли девочки и взрослые женщины. Блумер и сама активно начала носить их – в результате, поскольку Амелия была известнее своей подруги Миллер, шаровары так и прозвали «блумерами».
Увы, общество не хотело подвижности дам и женских брюк ни в каком виде. То, что предлагалось как компромисс между моралью и удобством, мораль решительно отвергла. В зависимости от общества и личной привлекательности, женщины в блумерах вызывали реакцию от смешков и пикантных шуток до физического нападения. Часто полицейские, которые, увидев женщину в шароварах под короткой юбкой, начинали идти к ней, чтобы арестовать, а в конце пути бежали, чтобы спасти от толпы.
Хотя сама Амелия Блумер отказалась от идеи шаровар с изобретением кринолина – который, в отличие от конструкции из множества юбок, не запутывал ноги, её изобретение ушло в народ. Одни женщины оставили «блумеры» для походов по горам, которые как раз вошли в моду, и другой физической активности. Третьи упрямо ходили в таком виде по улицам или просто быстро доходили до места работы (редакции женского журнала, например). Кто-то и в самом деле шил шаровары, кто-то приспосабливал настоящие мужские брюки, кто-то обшивал брючной тканью низ обычных женских панталон (да-да, нижнего белья).
Параллельно в Британии шло движение за гигиеничную одежду, участниками которое были врачи. Они полагали, что корсетам необходима другая, более гигиеничная форма – чисто грудь и спину поддержать, ратовали за сандалии в качестве основной летней обуви для всех полов и возрастов и. продвигали изобретённые одной английской леди «раздвоенные юбки» как более гигиеничные для женщины. Речь шла о том, что сейчас называют юбкой-брюками. Сама леди и часть её последовательниц носили их, пользуясь тем, что мода отошла от кринолинов к более узким юбками и, не приглядываясь, не сразу поймёшь, что дама перед тобой – в штанах.
В конечном итоге очень сильно на популярность и допустимость женских брюк повлиял культ спорта, расцветший в самом начале девятнадцатого века. Прогулки по горам, велопрогулки, теннис и многие другие виды активности стали очень популярны, а вместе с ними и блумеры (превратившиеся в короткие пышные шаровары для обоих полов), юбки-брюки разной длины, более мягкие корсеты и более удобная обувь. Без сомнения, роль сыграла и возросшая общественная и политическая активность женщин – активистки пропагандировали спорт для укрепления тела и духа, спортсменки, столкнувшись с неприятием отсталых масс, начинали «топить» за женские права.
Двадцатый век начинает и побеждает
Первая Мировая и две российские революции тотально продвинули женские права и возможности вперёд. В моду вошли совсем новые, не ограничивающие так сильно фасоны юбок, нижнего белья и головных уборов. Многие женщины коротко стриглись. В двадцатые в богемных и политизированных кругах настоящий бум пережила мода на мужские костюмы на женщинах – самые обычные, повседневные и деловые. В СССР женщины из брюк носили или спортивные, или оставшиеся от военной службы в годы Гражданской.