Как тренируют пловцов в америке
Как тренируются американцы? История русского тренера в США, Кати Алябьевой
Автор статьи: Катя Алябьева — 18-кратная чемпионка Национальной ассоциации студенческого спорта (NCAA All-American), трехкратная национальная чемпионка NCAA Division II National Champion. Тренер по плаванию с 10-летним стажем работы в США, главный тренер по плаванию в клубной команде в Голливуде. В 2008 году Катя прошла в России отбор на Олимпийские игры, закрыла сессию в Новосибирском университете, улетела в Америку на заработки и. осталась там навсегда. Вот уже 10 лет продолжается ее тренерская деятельность в США, о чем она решила поделиться с нашими читателями. Подробнее – читайте в статье!
Начало: сибирская закалка с Владимиром Морозовым
Мой последний чемпионат в России был в 2008 году – это был отбор на Олимпийские игры. Сплавав 2 полуфинала на 200 и 400 комплексом, я проплыла финал – 200 метров брассом. После этого отбора, вернувшись в родной город Новосибирск и сдав сессию в университете, я собрала вещи и полетела в Америку на заработки. И осталась там. Вот уже 10 лет я живу в солнечной Калифорнии, в городе Лос-Анджелесе, и работаю главным тренером по плаванию в клубной команде в Голливуде.
Что было до этого? До того, как я полетела в Америку, примерно лет пять я тренировалась в Новосибирске в одной маленькой команде. Мы росли и тренировались с легендарным Владимиром Морозовым и плавали временами по 11 км за тренировку. Были и такие тренировки, когда после занятия на воде мы вставали на лыжи и гнали по сибирскому лесу, наматывая километры по морозу, рискуя заболеть.
В нашем маленьком бассейне на 4 дорожки была тренерская доска. Выходя из раздевалки на бассейн, мы издалека могли разглядеть план тренировки: либо доска была вся исписана, либо на ней была просто одна строчка. Если одна строчка, то тут уже всё ясно — это что-нибудь вроде «120 по 50 м», «3 по 3 км» или вообще просто «6 км». В общем, чем меньше строка – тем страшнее! После стольких намотанных километров мотивация выложиться на дистанции была на пределе, но, если честно, я никогда не была фанатом системы тренировок моего тренера.
Тренировки от Дейва Сало, тренера Владимира Морозова
Тренировки, которые мне действительно очень нравятся — это те, что проводит тренер Дейв Сало, опять-таки, тренер, воспитывающий Вову Морозова в Америке, в Лос-Анджелесе. Серии Дейва очень креативны, доска исписана и разрисована заданиями. У него интересные аналогии и мотивирующие установки. Многие тренеры утверждают, что Дейв – тренер, специализирующийся на спринте, но я с этим не соглашусь! Ведь он в данный момент воспитывает Олимпийского чемпиона на дистанции 10 км Усаму Меллули и серебряную медалистку Олимпийских Игр в Лондоне-2012 на 10 км Хейли Андерсон. Уж не знаю, как можно назвать 10 км спринтом! Но дело в том, что пловцы Дейва не накручивают километраж изо дня в день. Каждый метр и элемент тренировки продуман и направлен на улучшение результата.
При том, что упражнения очень креативны и нескучны, они развивают максимальную скорость и выносливость. И тренер также использует много инвентаря, что тоже интересно и более эффективно увеличивает силу спортсмена. Дейв предлагает в некоторых случаях делать свой собственный выбор: например, если мне нравится, как я чувствую скорость в ластах и в лопатках, могу выбрать этот вариант. Таким образом, я также вынуждена прислушиваться к своей технике, вырабатывать тактику и чувствовать воду и своё тело.
Очень интересно, что я закончила плавать (вынужденно, по финансам не получалось организовать карьеру пловчихи) 6 лет назад. И в этом году мне очень захотелось обратно в бассейн. Эти 6 лет я работала и не ходила на тренировки. За 3 месяца после шестилетнего перерыва Дейв смог вернуть меня в большой спорт! Это что-то на грани невозможного, но тренер действительно умеет найти подход к спортсмену и знает, как воспитать пловца! Однако, хоть я так уважительно отношусь к программе Дейва Сало, нельзя сказать, что все школы плавания в Америке похожи на его школу.
Как тренируются в Америке?
В прошлом году меня пригласили работать в команде университета Ратгерс, в штате Нью-Джерси. Это крупнейший университет, который является 8-ым старейшим вузом страны и одним из девяти колониальных колледжей, созданных до обретения Соединёнными Штатами независимости. По спортивным программам университет принадлежит Первому дивизиону. В Первом дивизионе в университетской системе спорта в Америке тренируются и соревнуются олимпийцы и олимпийские чемпионы, хотя есть и команды очень невысокого уровня, несмотря на финансирование.
Работая в университете, мы с командой ездили на Национальный чемпионат Америки и другие соревнования. Мне очень повезло тренировать пловцов совместно с легендарными тренерами, включая тренера человека-легенды, Майкла Фелпса — Боба Боумэна, который в данный момент тренирует команду университета Аризоны. Общаясь с тренерами и сравнивая между собой школы плавания, я поняла, что в Америке действительно есть разные системы тренировок.
Например, в Университете Мичигана выпускают олимпийцев совсем немалой кровью! Как отозвался один из родителей русской девочки, плавающей в команде: пловцов «переламывают» морально, объёмы работ высокие, режимы – сложные, но только кто смог и не сломался — только тот строит себе карьеру.
Похожая ситуация в Калифорнийском университете в Беркли, действующем под эгидой тренера Дейва Дёрдена. В 2016 году на Олимпийские игры в Рио университет представил 18 пловцов! Дейв Дёрден был утвержден тренером Олимпийской сборной Америки не только на 2016-ый, но и на предстоящий, 2020-ый год в Токио. Хоть их тренировки не для слабых, но зато какой результат! Не только участие, но и медали Олимпиады в перспективе!
Хотелось бы отметить, что несмотря на приятные перспективы работы тренером Университета Первого дивизиона, я решила пойти по другому пути. Одной из очень важных задач тренера при университете — подбор пловцов. Например, для меня, как уроженки России, задача была набирать таланты из России в Америку. Однако, затраты на проживание за границей совсем не маленькие, да еще и головная боль с документами. Это не так просто. На данный момент я работаю как главный тренер в клубной команде. Одна из моих целей сейчас – это устраивать своих подопечных в успешные университеты по спортивной стипендии. Мне очень повезло самой, и мне удалось заработать полную стипендию с уплатой всех расходов проживания и обучения в Американском университете на бакалавра по «Бизнес-менеджменту». Конечно, это дается непросто: для этого нужно было зарабатывать очки на Национальном Чемпионате Америке и быть в финалах и на пьедестале все 4 года обучения в учреждении. Сейчас мне нравится помогать молодёжи также находить новые возможности через плавание.
Как воспитать чемпиона?
Как это работает на практике? Приведу пример: мне очень нравится составлять серии, в которых пульс очень разбросан. Например, 12 по 75 или 125. Это очень сложно и требует высокой физической подготовки.
1-я дистанция – работа над быстрой серией «старт-поворот-финиш»;
2-я – работа над разными паттернами дыхания;
3-я – над разными темпами;
Это может быть неплохой разминочной серией, после которой можно выполнить серию в 8 или более 200-ток в лопатках и с колобашками в сложном режиме. Закончить работу можно с сетом на ногах. Я люблю в самом конце ещё подкинуть 8 по 25 на ногах в режиме 20 секунд спринт, чтобы ноги были готовы закончить соточки на соревнованиях на победу.
Нужно отметить, что за последние годы обмен информацией о спортивных достижениях через плавательные журналы и социальные сети стал более активный, у нас появилась возможность делиться знаниями и обмениваться опытом через границы государств. Если говорить на чистоту, была бы у меня возможность говорить о тренировках в России и Америке, я бы могла говорить вечность! Сравнивать школы плавания и подготовки спортсменов очень любопытно и, я бы сказала, это целая наука. Очень интересно, что, например, есть такие упражнения, как тест-сет, которые я плавала 20 лет назад в заснеженной Сибири, и по которым пловцы всех клубных команд солнечной Калифорнии сегодня пытаются приблизиться к своему лучшему результату на 4-х по 50-ти с отдыхом 10 секунд! Но при этом, есть такие знания, которые тренера разных команд хранят почти как военную тайну. Надеюсь, вам было интересно читать эту статью. До новых встреч!
Подготовка пловцов в России vs. США. Авторский пост.
Его статья была опубликована вчера на Ленте.ру и спасибо их редакции за коррекцию. Тут я технически говоря, делаю репост:)
Неудовлетворительный результат, показанный российскими пловцами на чемпионате мира в Казани, поставил вопрос об эффективности тренерских методик, применяемых в подготовке спортсменов. «Лента.ру» сравнила отечественную систему с американской и выяснила, чем заокеанская лучше.
Триумфальная Олимпиада в Сочи и ошеломляющий результат российских спортсменов на юношеских играх в Баку вселили в болельщиков надежду на успех и в Казани, на ХVI чемпионате мира по водным видам спорта. К сожалению, одна-единственная золотая медаль, завоеванная в бассейне стадиона «Казань-Арена», вступает в жесткое противоречие с 23-мя, привезенными нашими пловцами с Европейских игр в Баку.
Ощущение парадокса усиливает тот факт, что треть нашей сборной тренируется в США у известного специалиста Дейва Сало. Именно сборная Соединенных Штатов уже который год лидирует во взрослом мировом плавании, при этом демонстрируя крайне скромные результаты на юношеских соревнованиях.
Так почему же мы не можем перенести успехи наших юниоров во взрослый спорт и, подобно Америке, выигрывать одно золото за другим? В интернете то и дело повторяют универсальное решение проблемы: «Нужно платить больше тренерам и спортсменам». Но так ли это? Чтобы во всем разобраться, сравним карьеру пловца международного уровня в США и России.
В США шестилетнего ребенка родители отдают в плавательный клуб, где у трех-пяти тренеров занимаются 200-300 детей. Зарплата наставников, аренда бассейна, приобретение оборудования обеспечивается исключительно родительскими взносами, варьирующимися от 100 до 500 долларов в месяц, в зависимости от города, возраста ребенка и уровня клуба.
Понятно, что чем больше людей, тем больше денег, поэтому группы меньше десяти человек встречаются редко. И тем не менее средств клубу обычно не хватает — требуется дополнительное финансирование, в первую очередь на новое оборудование и поездки на сборы. Поэтому детишки часто вынуждены подрабатывать — продавать печенье и мыть машины.
Так продолжается до 17-18 лет, когда, при условии хороших результатов, пловец может рассчитывать на солидную стипендию в университете, которая сэкономит семье от 50 до 200 тысяч долларов за четыре года обучения. При этом спортсмен должен хорошо учиться, иначе за неуспеваемость его просто отчислят, невзирая на высокие достижения в спорте.
Плавательная команда, в которую попадает молодой человек, находится исключительно на балансе университета, и успехи в спорте являются вопросом престижа. Именно поэтому вузы выделяют значительные средства на инвентарь и большие зарплаты тренерам. Жесткая конкуренция в преподавательском составе заставляет американских тренеров искать новые подходы, методики и стратегии. И это дает свои плоды — результаты студенческого первенства мало отличаются от достижений спортсменов на чемпионатах мира.
На базе лучших университетов формируются «клубы спортивного мастерства», где тренируются американские и зарубежные пловцы мирового уровня. Например, вышеупомянутый Дейв Сало — и главный тренер университета Южной Калифорнии, и главный тренер клуба «Троянцы», в котором состоят наши «сборники». И занятия в таких клубах далеко не бесплатны.
Но вернемся к нашей гипотетической восходящей звезде американского плавания. Ему уже 22 года, и он решает выступить на международных соревнованиях, даже отбирается в национальную команду. Все поздравляют, жмут руки, но федерация плавания США в лучшем случае оплатит ему пару тренировочных сборов и поездку на международный старт. Все!
Чтобы оплатить питание, жилье и тренеров, спортсмен вынужден пробиваться на вершину мировых рейтингов, где есть возможность получить спонсорский контракт, покрывающий все расходы. Но таких контрактов катастрофически мало — всего 5-6. А чтобы его получить, надо быть звездой планетарного масштаба. Как Майкл Фелпс, к примеру.
Что в итоге? Страна с 300-миллионным населением, где пловцы рвутся к мировому Олимпу, и тренеры, соревнующиеся с друг другом в студенческих чемпионатах с результатами, достойными чемпионатов мира.
В России начинающий пловец в 6-7 лет попадет в группу детско-юношеской спортивной школы, где и будет плавать за условную плату, и то до 11-12 лет, пока не начнет показывать результаты чуть выше среднего. С этого момента занятия и поездки на соревнования станут фактически бесплатными. Тренеры обычно фокусируют свое внимание на двух-трех воспитанниках с лучшими результатами, нацеливая их к 14-15 годам на юношескую сборную.
Если это удается, то спортсмен получает фактически индивидуального тренера, вызовы на сборы, доступ к врачам, массажистам, и, конечно, материальную поддержку. А его сверстники в США продают печенье и плавают в группах по 20 человек в родном бассейне. При таком раскладе успех нашей юниорской сборной выглядит вполне ожидаемым.
Если все идет хорошо, спортсмен вместе с тренером плавно переходят во взрослую сборную, где материальная поддержка уже достаточна для того, чтобы обеспечить вполне пристойный уровень жизни. Поэтому большинство российских тренеров нацелены на попадание в сборную России, а не на победы в международных соревнованиях.
Оказавшись в сборной и обретя поддержку государства, тренеры и их воспитанники не видят стимула к дальнейшему развитию. Да, за олимпийские медали мы платим в разы больше, чем американцы. Но того, что и так дает государство, вполне хватает и на жизнь, и на тренировки, часто даже за границей, в то время как американские пловцы либо рвутся на олимпийский подиум, либо тратят деньги родителей. Именно из-за такой системы внутри российской сборной постоянно плетутся интриги, с завидной регулярностью выливающиеся в публичные скандалы. Что в итоге? Страна со 150-миллионным населением, где все усилия пловцов и тренеров сводятся к попаданию в сборную.
Более того, российские тренеры занимаются обычно с одним, реже с двумя «сборниками», и поэтому сильно опасаются пробовать что-то новое — ведь это риск испортить результаты и вылететь из команды. А у американских тренеров 20-30 воспитанников, и если 10 из них провалятся из-за новой методики, тренер всего лишь приобретет опыт. К тому же у американцев, не получающих никакой материальной поддержки от государства и, соответственно, ничего не теряющих, намного больше пространства для применения новаторских идей, чтобы вырваться в мировой топ.
И, наконец, у большинства американских тренеров есть спортивное образование, у того же Сало — докторская степень, тогда как наши физкультурные университеты существуют практически для галочки о высшем образовании у действующих спортсменов. При этом понятно, что даже самый высококлассный тренер подходит далеко не всем и не может из каждого сделать чемпиона мира, как мы видим на примере нашей сборной, тренирующейся в США.
Как устроен студенческий спорт в Америке? Рассказываем на примере Стэнфорда, куда поступил наш пловец – призер чемпионата мира
От редакции: это текст ученика школы Sports.ru Александра Давыдова. Ниже – рассказ об устройстве спорта в Стэнфордском университете, в котором сейчас учится призер ЧМ-2019 по плаванию Андрей Минаков.
Вы наверняка смотрели фильм Юрия Дудя про Кремниевую долину и Стэнфорд – трехчасовой сон о том, что образование может быть интереснее вечеринок, бизнес не боится государства, а мир открыт всему новому. С 2020 года калифорнийский университет – реальность пловца Андрея Минакова, первого российского спортсмена в Стэнфорде.
Вокруг Пало-Альто вырастают мощные предприниматели и умные программисты. На обучение и стартапы выделяется очень много денег, но остаются ли средства и силы на спорт?
В Стэнфорде учились олимпийские чемпионы, рекордсмены и чемпионы мира (Тайгер Вудс – первый спортсмен-миллиардер, гольфист; Дженни Томпсон – восьмикратная победительница Игр по плаванию; Кэти Ледеки – пятикратная олимпийская чемпионка в том же виде; братья Коллинзы – выступали в НБА в нулевых; Майк Альдрете – чемпион мировой серии по бейсболу и многие другие). Получали ли они финансовую поддержку, когда представляли университет? Возможно ли оказаться там исключительно из-за больших спортивных результатов? Мы разобрались в этих вопросах.
• Владислав Поляков – чемпион мира в составе Казахстана, тренер сборной США и университета Луисвилля по плаванию, живет в Штатах 20 лет;
• Анна Манафова – выпускница Стэнфорда, видеоблогер, живет в США три года.
Спорт, который приносит прибыль
Все виды в вузах США и Канады существуют под эгидой Национальной ассоциации студенческого спорта (NCAA).
Студент, как правило, платит универу за обучение (около 60-70% от общей стоимости в год), проживание, питание (есть обязательное, за которое необходимо внести годовую сумму, и есть дополнительное – по желанию), учебники (если ты выбрал музыку, и тебе нужна гитара, то это тоже входит в «учебники»).
«Университет может предложить частичную оплату, – рассказывает Поляков. – Но у NCAA есть лимит на сколаршипы – грантов на оплату обучения. Например, в мужской сборной университета 35 пловцов/прыгунов (эти виды объединены в NCAA), но бюджет на них – всего 9,9 сколаршипа. Поэтому более значимым атлетам вуз выдает полный грант, а кому-то покрывают только учебники, кому-то – часть обучения».
Спортсмены-школьники, которые хотят в конкретный вуз, борются за сколаршипы. А иногда даже просто за попадание в команду желаемого универа. В Америке все идет от конкуренции: чем она выше – тем выше уровень спорта.
Главные виды, приносящие прибыль вузу – американский футбол и баскетбол. Бейсбол в топ-3.
Образование или деньги
Если атлет на сколаршипе и выступает за вуз, он не имеет права заключать контракты со спонсорами. То есть он не может быть профессионалом. Если студент заработал спортом больше, чем на него потратили (переезды на сборы и соревнования, проживание, оплата бассейнов, работы тренера и пр), он отдает разницу призовыми. Если же деньги идут от государства за спортивные заслуги, их можно оставить себе. Благодаря таким ограничениям NCAA атлеты продолжают выступать за вузы, не утопая в гонорарах.
«Ей два года обошлись в убыток, но часто американцы ценят этот опыт, – подчеркивает Поляков. – Потому что все, кто прошел через студенческий спорт в США, стали намного сильнее в социальном плане. Но чтобы этот студенческий этап пройти, нужно забыть про себя и выступать только ради команды. Это помогает личностному росту человека».
Зачем идти в универ, если ты профессионал еще в школе?
За занятия спортом надо платить, поэтому атлеты стремятся попасть в вуз, который предоставит все условия для подготовки. Участник трех Олимпиад и наш гид по студенческому спорту Влад Поляков уверен, что атлетическая инфраструктура Америки на высшем уровне.
«Все, что есть в центре олимпийской подготовки сборной России, имеется в Луисвилле – далеко не лучшем вузе США. А в Стэнфорде, я думаю, есть все и больше. Для многих атлетов это [обучение в универе] – единственный путь к будущему в спорте. Это надежда. Некоторые готовы даже платить полностью за университет, чтобы только пользоваться этими условиями».
С большинством студенческих команд работают специалисты по массажу. Есть спортивный психолог, а иногда и несколько. И все это предоставляется спортсменам, пока они полноценные студенты вуза. В Стэнфорде команды по плаванию, например, разделены по гендерному признаку. В женской есть два старших тренера, тренер-волонтер и тренер-студент. То же самое в мужской сборной.
Конечно, не обязательно поступать в универ для успешной спортивной карьеры. Майкл Фелпс, самый титулованный олимпиец всех времен, нигде не учился. Он в свое удовольствие брал несколько предметов в Мичигане, где находился в то время. Но для такого нужно иметь условия: деньги, ресурсы, стабильность и уверенность, что тренер все предоставит.
Спортивные успехи не закроют сессию
У спортсменов серьезная поддержка со стороны репетиторов. Например, если студент не понимает физику, то университет предлагает учителя по этому предмету – по вечерам бесплатно.
«В первую очередь, нельзя завалить сессию. Если оценки ниже «тройки» по нашим меркам, то ты – ineligible, непригоден, – рассказывает Поляков. – Ты не можешь больше выступать за вуз и теряешь сколаршип. Студент-спортсмен должен быть очень ответственным. Понимая это, вуз создает условия поддержки атлетам».
Профессорам, как правило, безразлично, кто ты и как сдашь предмет. Но адекватные педагоги понимают значимость каждого спортсмена и идут навстречу. То есть «пятерки» (по-нашему) атлетам просто так не раздают, но «троечку» могут и поставить при должном старании.
Проявить инициативу тренеру и попросить у профессора за спортсмена – очень грубое нарушение правил NCAA. За это можно не только потерять работу, но и всю команду, и даже вуз могут удалить из ассоциации пожизненно. Такое происходит регулярно, поэтому серьезные универы никак не помогают топ-спортсменам закрывать сессии.
Мы часто видим, что сильные американские атлеты исчезают, заканчивают со спортом. Если они не вышли на элитный уровень после вуза – 22-23 года, в девяти случаях из десяти карьере конец.
Почему Стэнфорд – лучший?
Стэнфорд славится не только близостью к Кремниевой долине, но и великими спортивными достижениями. Атлеты «Кардиналов» (спортивная ассоциация Стэнфорда) берут награды на каждой Олимпиаде с 1912 года. Из Рио они привезли 27 медалей (14 золотых, 7 серебряных и 6 бронзовых – рекорд вузов США). Всего стэнфордцы выиграли 270 олимпийских медалей, из них 139 золотых.
А начиная с учебного года-1976/77 Стэнфорд каждый сезон был победителем NCAA минимум в одной командной дисциплине. Всего «Кардиналы» завоевали 126 чемпионских титулов NCAA – больше любого другого вуза.
Но Стэнфорд потому и великий университет, что даже если ты олимпийский чемпион – за медаль поблажек не делают. Выкладываться нужно еще сильнее – «чем больше сила, тем больше ответственность».
Спорт и учеба: как их совместить?
Университетские тренеры рекрутируют спортсменов при поступлени. Это часто происходит за два-три года, чтобы абитуриент успел подготовиться к вступительным испытаниям.
«Тут поступают не по минимальным баллам, – объясняет выпускница Стэнфорда Анна Манафова. – Стэнфорд смотрит на потенциальных студентов со всех сторон. Если у тебя низкие показатели на стандартных экзаменах, это не значит, что шансов нет. Ты можешь быть очень хорош в чем-то другом, и тогда велика вероятность поступить. Это не как в России – по ЕГЭ».
Как правило, атлеты попадают в Стэнфорд с более низкими баллами, чем остальные студенты. Но дело не в коррупции, а как раз в том, что на человека смотрят с разных сторон. Это полностью вписывается в политику университета – набирать самых разных людей с совершенно непохожим бэкграундом, которые в совокупности развивают университет.
Даже если взять академически слабых абитуриентов, уровень их вступительных экзаменов все равно будет на порядок выше, чем во многих других универах. «Каким бы ты ни был спортсменом, в вузе должны понимать, что ты потянешь программу, поэтому всех подряд олимпийских чемпионов в Стэнфорд не возьмут », – дополняет Манафова.
При сдачи экзаменов к спортсменам подходят гибко (не путать со снисходительностью). Условия, в которых атлеты отвечают, могут быть совсем разными. По словам Анны, бывали случаи, когда спортсмены сдавали экзамен непосредственно перед матчем или между тренировками. Такие нюансы обговариваются заранее с преподавателем. Обычным студентам нельзя сдавать экзамены удаленно.
Какие условия для спортсменов?
Политика Стэнфорда – полностью интегрировать атлетов в жизнь университета. Каждое общежитие заполняется по спортивному, учебному, расовому признаку и тд. Чтобы все здания общежития походили на демографию самого университета. В отличие от других вузов, где спортсмены живут обособленно.
«Стэнфорд себя позиционирует как школа, которая дает знания и учит, – говорит Манафова. – В основном атлеты поступают, чтобы сделать себе back up (резервную карьеру). Для определенных видов спорта это важно. Некоторые национальные ассоциации, типа НФЛ и НБА, требуют, чтобы атлеты поступали в колледж. У них есть система one and done, обязующая спортсменов хотя бы курс отучиться в колледже. Многие идут на один год для галочки, а потом бросают ».
В бейсболе, например, требуют минимум три года в вузе. И таких ограничений много в американских лигах.
Впрочем, Стэнфорд оканчивают почти все атлеты. Там огромное количество ресурсов для спортсменов. Так, помощник тренера, который занимается академическими вопросами – связывает команду с кафедрой. И с учебной стороны есть такой посол, который соединяет академическую часть со спортивной. И это полноценная должность!
Атлеты составляют себе учебное расписание, исходя из времени тренировок. И как раз «послы-советники» помогают спортсменам урегулировать все временные вопросы, чтобы учеба не пересекалась со спортом.
Из-за частых отъездов на соревнования у атлетов дедлайны, как правило, раньше, потому что отсрочек никто не делает.
«Специальных репетиторов для спортсменов в Стэнфорде нет, – уточняет Манафова, – Иначе это приведет к тому, что репетиторы будут делать все задания за студентов».
Как в сборной России восприняли переезд Минакова?
«Вряд ли позитивно, – считает Поляков. – Нашим тренерам и вообще всей политической системе мало что известно об американской структуре. Тем не менее, эта система не для всех. Каждый момент нужно продумать, что Андрей и делал долгое время. Он планировал не поступать этот год и готовиться к Олимпиаде в России, что в его случае было правильным решением. Но Андрей именно сейчас должен начать учебу, потому что иначе будет терять годы eligibility. Это снова упор в правило NCAA».
В Стэнфорде редко учатся иностранные спортсмены. Университет иногда принимает атлетов из англоязычных стран, но за российского пловца там бились.
Владислав консультировал Андрея в ходе поступления и говорил, что Стэнфорд проявил заинтересованность. Единственная проблема: там сейчас очень молодой тренер в мужской команде. Он работает первый год. Стэнфордская мужская плавательная сборная сошла по рейтингу с седьмого места на 15-е. Но Минаков может поднять команду в пятерку.
«Андрей сильный пловец, но как личность он гораздо выше. Его общее развитие… – восхищается Поляков. – Не могу сказать достаточно о его семье. Как они вырастили такого мальчика. Это шедевр! Советую России поддерживать его при любом решении, потому что это может быть будущее российского плавания ».