что такое вина юридического лица
КС РФ объяснил, что понимается под умыслом организаций при рассмотрении дел об административных проступках
 |
| Elnur_ / Depositphotos.com |
Формула умышленной вины организации в совершении административного проступка – как, минимум, проступка в сфере транспортной безопасности, – обязательно включает в себя установленный умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) организации, ответственных за исполнение соответствующих требований (постановление Конституционного Суда РФ от 14 апреля 2020 г. № 17-П).
Такая правовая позиция была утверждена Конституционным Судом РФ в деле по оспариванию ряда положений КоАП РФ. Заявитель – морской порт – ранее был наказан по ст. 11.15.1 КоАП РФ (неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности): ее первые две части устанавливают для юридических лиц санкцию за неосторожное правонарушение, а третья (ее и вменили заявителю) – за умышленное.
При этом сам КоАП РФ разделяет формы вины на умысел и неосторожность исключительно для граждан, а для организаций вводит отдельную формулу вины – организация виновна, если имела возможность для соблюдения правил и норм, не приняла все зависящие от нее меры для их соблюдения. Именно поэтому еще пятнадцать лет назад Пленум ВАС РФ прямо установил – даже если наказание для юрлица ставится в зависимость от формы вины, устанавливать эту вину не надо, и выяснять – а предвидело ли лицо последствия, и как к ним относилось, – тоже не надо. Достаточно лишь установить наличие возможности для соблюдения закона и недостаточность мер по его соблюдению
Но в таком случае, справедливо рассудил морской порт, и невозможно, используя средства толкования закона, квалифицировать проступок в качестве умышленного.
Все важные документы и новости о коронавирусе COVID-19 – в ежедневной рассылке Подписаться
А значит, и судейское усмотрение в таком случае граничит с произволом, что Конституция РФ не разрешает.
КС РФ, рассмотрев жалобу, пришел к следующему:
В итоге спорные нормы КоАП РФ были признаны соответствующими Конституции РФ, однако лишь в том истолковании, которое дано Конституционным Судом РФ:
юридическое лицо подлежит привлечению к административной ответственности за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное умышленно, если:
административная ответственность юридического лица может наступать только за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное по неосторожности, если:
Отметим, что хотя Конституционный Суд РФ был крайне осторожен в формулировках, однако его рассуждения, представляется, могут быть использованы для определения формы вины и обоснования квалификации иных административных правонарушений, помимо предусмотренных «спорной» ст. 11.15.1 КоАП РФ.
С учетом повышенного «стандарта доказывания» по этой категории дел можно ожидать усиления административной репрессии – раз уж все равно придется устанавливать умысел виновников, то логично «конвертировать» эти трудозатраты в показатели эффективности надзорной деятельности и завершать проверку сразу несколькими протоколами, а не одним – в адрес только юридического лица. Кроме того, – хотя преюдиция в делах об административных правонарушениях практически не применяется, – однако вступившие в силу постановления о наказаниях работников юрлица придадут дополнительный вес квалификации проступка организации как умышленного.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы КС РФ о связи вины юридического лица с виной его работников
Как ранее сообщалось, 14 апреля Конституционный Суд РФ принял Постановление № 17-П по жалобе АО «Пассажирский Порт Санкт-Петербург “Морской фасад”», в котором разъяснил возможность привлечения юридических лиц к административной ответственности за умышленное неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности.
КС пришел к выводу, что ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2 и ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП не противоречат Конституции, поскольку предполагают, что юридическое лицо лишь тогда подлежит привлечению к административной ответственности за умышленное неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, когда установлен умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) этой организации, ответственных за исполнение таких требований, и этот вывод надлежащим образом мотивирован в постановлении по делу об административном правонарушении.
Если же умышленный характер действий (бездействия) указанных граждан из обстоятельств дела не усматривается и при этом имелась возможность для соблюдения соответствующих требований, но организация не приняла все зависящие от нее меры по их соблюдению, то административная ответственность юрлица может наступать только за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное по неосторожности.
«АГ» попросила экспертов прокомментировать выводы КС и их значение для практики.
Руководитель арбитражной практики АБ «Халимон и Партнеры» Игорь Ершов полагает, что выводы КС юридически выверены и логичны. «Заявитель, обращаясь в Конституционный Суд, очевидно, хотел избежать административной ответственности, переложив ее на физических лиц, вероятно, являющихся его работниками. Ведь санкции для физических лиц по административным правонарушениям, как известно, ниже, чем для юридических», – считает эксперт.
По его мнению, вина, как элемент субъективной стороны правонарушения (любого, как административного, так и уголовного), должна быть универсальной категорией независимо от того, кто является субъектом правонарушения – физическое или юридическое лицо. «Любое лицо может действовать неосторожно или умышленно, но в каждом из этих случаев действия будут идентичными. Исходя из позиции заявителя, юридическое лицо вообще не может совершить административное правонарушение умышленно, только неосторожно», – отметил Игорь Ершов. Подобный подход противоречит основополагающим правовым принципам и нормам, предусматривающим справедливость и равенство всех перед законом, подчеркнул эксперт.
«Да, юридическое лицо – это не что-то обособленное, его деятельность проявляется через физических лиц, но это не может и не должно позволять юридическому лицу избежать административной ответственности. Поэтому умысел физического лиц – работника, единоличного исполнительного органа или иного лица, чьи действия или бездействие проецируют действия или бездействие юридического лица – при административном правонарушении означает умысел юридического лица, а неосторожность этого же физического лица – неосторожность юридического лица», – пояснил Игорь Ершов.
В то же время, заметил он, Конституционный Суд РФ намекает на возможность законодателя уйти от критерия формы вины при выделении составов административного правонарушения, где субъектом является юридическое лицо. «С этим утверждением следует не согласиться, поскольку справедливо ужесточение ответственности для случаев умышленного поведения – умышленного административного правонарушения, как в материальных составах, так и формальных», – считает эксперт.
Генеральный директор юридической компании «Ивена» Екатерина Дьякова сообщила, что в теории административного права есть несколько подходов к определению вины юридического лица.
Эксперт заметила, что в постановлении говорится о том, что при рассмотрении дела об административном правонарушении в процессе исследования доказательств имеет место мысленная реконструкция, совершенная в единстве его субъективных и объективных элементов на основе фактов, нашедших отражение в реальной действительности. Таким образом, вина юридического лица зависит от вины его представителей, деятельность которых послужила причиной совершения административного правонарушения, пояснила Екатерина Дьякова.
«На мой взгляд, тем самым Конституционный Суд допускает применение комплексного подхода при установлении вины юридического лица. Комплексный подход представляется наиболее предпочтительным, поскольку вбирает в себя достоинства и субъективного, и объективного подхода, направлен на преодоление ограниченности каждого из них. Однако применение комплексного подхода в административном праве требует системного единства правового регулирования. Полагаю, именно поэтому КС в своем постановлении не исключил возможности дальнейшего совершенствования законодателем правового регулирования административной ответственности юридических лиц», – добавила юрист.
Адвокат МКА «СЕД ЛЕКС», старший партнер «Альтависта» Валерия Аршинова отметила, что основания обращения заявителя в Конституционный Суд не совсем ясны. «Базовыми признаками административного правонарушения как основания административной ответственности являются виновность и противоправность. Естественно, понятие вины применительно к административной ответственности юридических лиц будет иметь иное содержание, чем в тех случаях, когда к административной ответственности привлекаются физические лица. Однако вина юридического лица рассматривается с точки зрения действий ответственных должностных лиц», – указала эксперт.
Вывод КС РФ о том, что юридическое лицо лишь тогда подлежит привлечению к административной ответственности за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное умышленно, когда установлен умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) юридического лица, ответственных за исполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, по мнению Валерии Аршиновой, абсолютно обоснован.
«Еще в ранних работах исследователей административного права вина юридического лица понималась схожим образом; ее формулировали как “недостаточную организованность организации”, вводилось понятие “дефект организации”, но при этом в качестве причины “дефекта” указывалась недостаточность усилий ее коллектива, физических лиц», – рассказала адвокат. Дополнительно Валерия Аршинова сослалась на позицию советского специалиста по административному праву Виктора Дымченко, который еще в 1980-е гг. писал, что организация несет ответственность за собственную вину как при наличии четко выраженной «провинности» отдельных работников, так и тогда, когда вина конкретных лиц исключается или не может быть установлена.
Иными словами, вина работника трансформируется и становится виной юридического лица, но только в тех случаях, когда это предусмотрено законодательством, подчеркнула Валерия Аршинова.
Интересы заявителя в КС РФ представлял адвокат АП г. Санкт-Петербурга Олег Шуклин, связаться с ним «АГ» не удалось. Юристы АО «Пассажирский Порт Санкт-Петербург “Морской фасад”» оперативно предоставить комментарий также не смогли, однако в пресс-службе организации заверили, что к решению КС порт в любом случае относится положительно, поскольку дело о привлечении его к административной ответственности теперь будет пересмотрено.
КС может разъяснить вопрос определения вины юридического лица
13 февраля Конституционный Суд РФ рассмотрел дело о проверке конституционности ряда положений КоАП РФ, Требований по обеспечению транспортной безопасности (утв. Постановлением Правительства РФ от 14 сентября 2016 г. № 924), а также ст. 12.2 Закона о транспортной безопасности.
Повод для обращения в КС РФ
В марте 2018 г. в ходе внеплановой проверки АО «Пассажирский Порт Санкт-Петербург “Морской фасад”» контролирующий орган выявил множество нарушений требований транспортной безопасности. В частности, он обнаружил отсутствие в порту технических средств обеспечения безопасности, факт ведения досмотра неаттестованными лицами, а также нарушения в работе охранных телевизионных систем и пропускного режима.
В отношении общества было возбуждено дело об административном правонарушении по ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП РФ (Нарушение требований в области транспортной безопасности). Впоследствии суд оштрафовал АО на 200 тыс. руб., исходя из того, что организация, будучи субъектом транспортной инфраструктуры, умышленно нарушила законные требования. Следовательно, правонарушитель не мог не осознавать характер своего бездействия, поскольку ранее общество уже привлекалось к административной ответственности за несоблюдение таких требований.
Позиция заявителя
В своей жалобе в Конституционный Суд «Пассажирский Порт Санкт-Петербург “Морской фасад”» указал, что оспариваемые нормы КоАП РФ носят неопределенный характер. В частности, установленные ст. 11.15.1 Кодекса формы вины не могут применяться к юридическому лицу, поскольку они рассчитаны исключительно для физических лиц. Соответственно, такое обстоятельство не позволяет решить вопрос о вине юрлица в совершении такого административного правонарушения. В свою очередь, п. 5 ч. 1 ст. 29.10 КоАП РФ (Постановление по делу об административном правонарушении) предоставляет суду возможность не ссылаться в своем решении на норму закона в обоснование правомерности доказательств по делу и тем самым ущемляет конституционные права привлекаемого к административной ответственности лица.
Заявитель также считает, что ст. 12.2 Закона о транспортной безопасности, а также отдельные положения Требований по обеспечению транспортной безопасности (подп. 36, 37, 39, 45 п. 5 и подп. 1, 2, 8 п. 7) не отвечают критериям определенности правового регулирования, а спорные положения вышеуказанных требований были приняты Правительством РФ с превышением полномочий, предоставленных федеральным законом.
В судебном заседании в Конституционном Суде представитель организации-заявителя адвокат АП г. Санкт-Петербурга Олег Шуклин поддержал доводы жалобы. В частности, он отметил, что юридические лица нельзя признать виновными в умышленном совершении административного правонарушения. По его мнению, ранее суд общей юрисдикции оставил без внимания системную взаимосвязь всех положений ст. 11.15.1 КоАП РФ о том, что само по себе совершение повторного правонарушения юрлицом не свидетельствует об умышленности таких деяний. Такой подход, пояснил адвокат, получил широкое распространение в российской правоприменительной практике по вышеуказанному аспекту.
После выступления Олега Шуклина судьи КС РФ Гадис Гаджиев, Сергей Маврин и Сергей Казанцев задали ему уточняющие вопросы по поводу формы вины юрлица. Адвокат, в частности, ответил, что закон не разграничивает как умышленную форму вины, так и по неосторожности для юрлиц, однако в оспариваемой статье приведены эти две противоречащие составляющие, которые влекут соответствующий конфликт норм права.
В свою очередь, судья Сергей Князев задал вопрос представителю заявителя по поводу наличия конституционного дефекта в ст. 29.10 КоАП РФ, которая, по его мнению, носит защитный и гарантийный характер. Олег Шуклин ответил, что указанная норма позволяет суду в мотивированном решении по делу не указывать нормы и статьи закона при оценке доказательств, поэтому она ущербна.
Представители госорганов высказались за конституционность оспариваемых норм
Полномочный представитель Госдумы Мария Беспалова со ссылкой на ряд правовых позиций КС РФ отметила, что виновность юрлица является следствием виновных действий его должностных лиц или работников. В случае коллизии норм права, регулирующих данные правоотношения, применяются положения закона, который был принят позднее, при этом приоритетом обладает специализированный закон. Форма объективной стороны совершенного юрлицом правонарушения устанавливается в виде умысла или неосторожности должностного лица или работника соответствующей организации.
Мария Беспалова добавила, что не допускается привлечение к административной ответственности по одной и той же норме как юрлица, так и его должностного лица, по вине которого было совершено правонарушение. Об умышленном совершении юридическим лицом административного правонарушения, по ее мнению, может свидетельствовать его предыдущее привлечение к такой ответственности. В силу отсутствия достаточной регламентации в Кодексе в целях разграничения ответственности за допущенные юрлицом повторные правонарушения, противоречивой правоприменительной практики полномочный представитель Госдумы отметила необходимость разъяснений Конституционного Суда по указанному вопросу. При этом она заключила, что оспариваемые заявителем нормы закона соответствуют Конституции.
Полномочный представитель Совета Федерации, первый заместитель председателя Комитета СФ по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Полетаев отметил, что Закон о транспортной безопасности устанавливает требования безопасности к различным объектам инфраструктуры. Такой закон вводит общие регулятивные нормы, которые в своей совокупности представляют собой системное регулирование в указанной сфере, а КоАП РФ не предусматривает самостоятельное правовое регулирование общественных отношений.
Владимир Полетаев пояснил, что понятие вины юридического лица вышеуказанный Кодекс не содержит и не требует установления ее форм. Со ссылкой на судебную практику он отметил, что сама по себе форма вины не применима к юрлицу, так как указанные субъекты права лишены психики. Таким образом, понятие вины юридического лица сводится к несоблюдению законных требований и непринятию им исчерпывающих мер по их соблюдению. Следовательно, в ряде случаев от контролирующих органов требуется установить, имелась ли у организации возможность соблюдать требования закона и предприняла ли последняя меры по их выполнению.
По его мнению, определение вины юрлица не является обязательным компонентом для привлечения его к административной ответственности. В связи с этим полномочный представитель Совфеда высказался за соответствие спорных норм Конституции РФ, но не исключил возможность дачи КС соответствующих разъяснений по поводу механизма ответственности юрлица, когда санкции Особенной части КоАП являются дифференцированными в зависимости от формы вины.
В своем выступлении полномочный представитель Президента РФ Александр Коновалов отметил, что ключевой довод жалобы заявителя касается выяснения вопроса о том, что ст. 2.2 КоАП РФ не подлежит применению в отношении юридических лиц. Он пояснил, что юрлица, по сути, создаются для изъявления воли их учредителей и участников, тем не менее такие лица отвечают не за чужую вину, а за свою собственную, так как вина организации заключается в действиях или бездействии лиц, действующих от ее имени (например, должностных лиц). Таким образом, Александр Коновалов высказался за конституционность оспариваемых норм, но отметил, что их корректировка может быть произведена путем конституционно-правового толкования.
Полпред Генпрокуратуры РФ Татьяна Васильева отметила, что российское правительство не вышло за пределы полномочий при разработке соответствующих требований по обеспечению транспортной безопасности. Она также пояснила, что вина юрлица в совершении административного правонарушения может выражаться различными способами: в полном игнорировании требований закона, уклонении от соблюдения правовых предписаний, несоблюдении необходимых мер. При этом учет степени вины юридического лица в правоприменительной практике не лишен смысла.
Татьяна Васильева добавила, что виновность юридического лица является следствием виновности его должностных лиц или работников. При этом за совершение одного и того же правонарушения для юрлица предусматриваются более высокие санкции, чем для физических лиц. Основной вопрос жалобы, по ее мнению, касается квалификации деяния юрлица в качестве административного правонарушения, когда в Особенной части КоАП РФ выделяются формы вины, которые, в свою очередь, влияют на размер наказания и срок давности привлечения к административной ответственности. Полномочный представитель Генпрокуратуры также привела анализ правоприменительной и судебной практики о привлечении юрлиц к административной ответственности. В связи с этим Татьяна Васильева отказалась считать неконституционными оспариваемые нормы права и отметила, что заявитель был обоснованно привлечен к административной ответственности. Тем не менее она полагает, что КС РФ может выступить с инициативой внести соответствующие изменения в нормы КоАП РФ.
В свою очередь, полномочный представитель министра юстиции РФ Мария Мельникова также поддержала доводы в защиту оспариваемых норм. Она также сообщила, что полученные в результате указанного заседания Суда разъяснения будут учтены при подготовке нового КоАП.
Вину юрлица приравняли к вине работника // Конституционный суд определился с умыслом и допустил отказ от форм вины в отношении компаний
Конституционный суд (КС) разобрался в формах вины юрлиц при совершении административных правонарушений. Дело касалось нарушений транспортной безопасности, но вопрос, очевидно, является более универсальным. КоАП, как правило, предусматривает повышенную ответственность за умышленные нарушения. КС пришел к выводу, что необходимо доказывать умысел работника, а не исходить из того, что нормативные требования нарушаются умышленно, если была возможность их исполнения. Оспариваемая норма не противоречит Конституции, а дело порта подлежит пересмотру. При этом КС допустил отказ от форм вины в отношении юридических лиц.
АО «Пассажирский Порт Санкт-Петербург “Морской фасад”» был привлечен к административной ответственности за несоблюдение требований транспортной безопасности. В порту не было технических средств для ее обеспечения, досмотр вели неаттестованные лица, была нарушена работа охранных телесистем и пропускного режима. Штраф по ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП (умышленное нарушение требований транспортной безопасности) составил 200 тыс. руб. По мнению судов, об умысле порта говорит то, что порт должен был соблюдать требования закона и не мог не осознавать характер деяния. К тому же раньше порт уже привлекался к административной ответственности за аналогичные нарушения.
«Морской фасад» считал, что в примененной норме есть неопределенность. Форму вины можно применять к физлицам, а не к юрлицам. Поэтому это не позволяет с соблюдением закона решить вопрос о вине юрлица в административном нарушении.
Конституционный суд согласился, что вина юрлица в совершении административного правонарушения не тождественна вине физлица. Но вина юрлица — это следствие виновных действий должностных лиц, действующих от его имени и допустивших нарушение. Ведь привлечение к ответственности юрлица — это воздействие на волю связанных с ним физлиц, чтобы добиться превенции нарушений, говорил Председатель КС Валерий Зорькин, оглашавший постановление.
Из этого следует, что привлечь юрлицо к административной ответственности за умышленное неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности можно, только если установлен умысел ответственных должностных лиц. Это делает суд с учетом всех обстоятельств дела. Если же умысел не усматривается, но при этом юрлицо не сделало все от него зависящее, чтобы не допустить нарушение, административная ответственность в данном случае может наступать за деяние по неосторожности. Для «Морского фасада» это означает, что штраф может быть меньше. По ч. 1 ст. 11.5.1 КоАП за то же нарушение по неосторожности для юрлиц штраф составляет от 50 тыс. до 100 тыс. руб.
Оспариваемая норма КоАП, полагает КС, Конституции не противоречит. Но законодатель может отказаться от использования критерия формы вины в случае, когда субъектом правонарушения в сфере транспортной безопасности является юрлицо, «в пользу иных критериев, отвечающих требованиям определенности и справедливости».
Свое решение КС огласил в прямом эфире онлайн, но в условиях изоляции. На экране крупным планом показывали только Председателя КС Валерия Зорькина, который и огласил решение. Не ясно, присутствовали ли другие судьи при этом.
Дело порта «Морской фасад» подлежит пересмотру.
Судья КС считает, что вина юридического лица не может быть ни умышленной, ни неосторожной
Постановление Конституционного Суда РФ № 17-П/2020 было дополнено особым мнением судьи КС Сергея Князева, который полагает, что Суду следовало признать противоречащими Конституции ряд норм КоАП, на основании которых юридическое лицо привлекается к ответственности за умышленное неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности. Стоит отметить, что Сергей Князев был судьей-докладчиком по данному делу.
КС об ответственности организации без установления формы вины
Напомним, в Постановлении от 14 апреля 2020 г. Конституционный Суд пришел к выводу, что ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2 и ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП не противоречат Основному Закону, поскольку предполагают, что юридическое лицо лишь тогда подлежит привлечению к административной ответственности за умышленное неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, когда установлен умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) этой организации, ответственных за исполнение таких требований, и этот вывод надлежащим образом мотивирован в постановлении по делу об административном правонарушении.
Если же умышленный характер действий (бездействия) указанных граждан из обстоятельств дела не усматривается и при этом имелась возможность для соблюдения соответствующих требований, но организация не приняла все зависящие от нее меры по их соблюдению, то административная ответственность юрлица может наступать только за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное по неосторожности.
В то же время Суд отметил, что законодатель вправе скорректировать как общие положения КоАП об ответственности организаций, так и составы, посягающие на транспортную безопасность. В том числе возможен отказ от использования формы вины в качестве критерия для выделения административного правонарушения в самостоятельный состав применительно к случаю, когда его субъектом признается юридическое лицо, в пользу иных критериев, отвечающих требованиям определенности и справедливости.
Вина юридического лица форм не имеет
В особом мнении Сергей Князев напомнил, что общепризнанным принципом привлечения к ответственности во всех отраслях права является наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения, а всякое исключение из этого принципа должно быть прямо предусмотрено законом.
Вне зависимости от подхода к определению вины юрлица признаки составов административных правонарушений должны быть описаны прямо и непротиворечиво, подчеркнул судья. Это, по его мнению, позволит исключить случаи необоснованного привлечения к административной ответственности, порождаемые в том числе неоднозначной интерпретацией деликтоспособности организаций.
Сергей Князев напомнил о том, что юридические лица в любом случае не подлежат привлечению к административной ответственности в отсутствие собственной вины в совершении административного правонарушения, о чем ранее говорил и КС РФ. При этом необходимо помнить, что Общая часть КоАП исключает возможность психологического (субъективного) подхода к признанию юридического лица виновным в совершении административного правонарушения. Лишь физическое лицо обладает возможностями что-либо «сознавать», «предвидеть», «желать», «сознательно допускать» и на что-либо «самонадеянно рассчитывать», а стало быть, только оно и может совершить административное правонарушение умышленно или по неосторожности, подчеркнул судья КС.
Что же касается юридического лица, то в его отношении ч. 2 ст. 2.1 КоАП императивно опирается на поведенческий (объективный) алгоритм установления виновности в совершении административного правонарушения, фактически увязывая его с объективным вменением, не предполагающим учета каких-либо психологических (субъективных) нюансов административно-противоправного поведения юридического лица, считает Сергей Князев.
То есть, подытожил он, действующее правовое регулирование базируется на том, что привлечение юридического лица к административной ответственности за совершение любого административного правонарушения возможно только в случае наличия непосредственно его вины в совершении административно-противоправного деяния, установление которой должно осуществляться в соответствии с ч. 2 ст. 2.1 КоАП безотносительно к решению вопроса о виновности имеющих право действовать от имени такого юридического лица должностных лиц (работников), и никак не предполагает – в отличие от физических лиц – дифференциации неосторожной и умышленной формы вины в совершении административного правонарушения.
При этом обобщение судебной практики по ст. 11.15.1 КоАП показывает, что правоприменитель сталкивается с серьезными затруднениями, так как КоАП принципиально основывается на том, что административное правонарушение может быть совершено умышленно или по неосторожности лишь физическими, а не юридическими лицами, заметил Сергей Князев. Преодолевая их, суды – как, например, в деле АО «Пассажирский Порт Санкт-Петербург “Морской фасад”» – ориентируются на буквальное понимание и автономное применение этой нормы без учета ее неразрывной связи с универсальными правилами определения виновности юридических лиц в совершении административных правонарушений. В результате в судебных актах, вынесенных в отношении юридических лиц по ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП РФ, умышленное нарушение требований в области транспортной безопасности никак не обосновывается или мотивируется преимущественно тем, что ранее организация либо уже привлекалась к административной ответственности за нарушение указанных правил, либо допустила грубое их нарушение, в результате чего подобное нарушение не может быть никаким другим, кроме как умышленным.
Между тем, добавил судья КС, еще в п. 16.1 Постановления Пленума ВАС от 2 июня 2004 г. № 10 было указано, что понятие вины юридических лиц раскрывается в ч. 2 ст. 2.1 КоАП, которая в их отношении, в отличие от физических лиц, формы вины не выделяет. Следовательно, и в тех случаях, когда в соответствующих статьях Особенной части КоАП возможность привлечения к административной ответственности ставится в зависимость от формы вины, в отношении юридических лиц требуется лишь установление того, что у соответствующего лица имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, но им не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
В то же время нужно иметь в виду, что эти разъяснения были даны, когда законодательство не устанавливало за одни и те же противоправные деяния различную административную ответственность в зависимости от неосторожного или умышленного их совершения, отметил Сергей Князев. То есть, пояснил он, применение к юридическим лицам статей Особенной части КоАП Российской Федерации, предусматривающих ответственность только за неосторожные либо, напротив, только за умышленные административные правонарушения, не исключало возможности их привлечения к ответственности по правилам, установленным ч. 2 ст. 2.1 данного Кодекса, без установления признаков умысла или неосторожности.
Однако после того как Законом от 3 февраля 2014 г. № 15-ФЗ ст. 11.15.1 КоАП была изложена в новой редакции, предусмотревшей альтернативное наступление административной ответственности за нарушение требований в области транспортной безопасности в зависимости от неосторожного или умышленного совершения одних и тех же противоправных действий (бездействия), указанная позиция ВАС утратила свое универсальное значение, полагает судья КС. При этом применение к юридическим лицам ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП сделалось невозможным, поскольку ч. 1 и 2 данной статьи квалифицируют те же самые противоправные действия (бездействия) юридического лица, совершенные по неосторожности, в качестве самостоятельных оснований административной ответственности, к тому же предполагающих иные, нежели за умышленное их совершение, виды и размеры административных наказаний, подчеркнул он.
«Логическим итогом такого правового регулирования стала юрисдикционная бессмысленность установления вины юридического лица в нарушении требований в области транспортной безопасности по правилам ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ, так как соответствующие усилия оказались не в состоянии повлиять на разрешение вопроса о том, за какое административное правонарушение (неосторожное или умышленное) и по какой части ст. 11.15.1 названного Кодекса юридическое лицо должно привлекаться к административной ответственности», – пояснил Сергей Князев.
Судья рассказал о позиции представителя Совета Федерации и правительства в КС РФ по этому вопросу. Так, в письме Андрея Клишаса сказано, что в соответствии с действующим регулированием определение формы вины юридического лица не обязательно, что не исключает необходимости уточнения механизма привлечения юридического лица к ответственности, если санкция Особенной части КоАП дифференцирована по форме вины.
Еще более категоричное высказывание содержится в письме Михаила Барщевского, полагающего, что юридическое лицо не может осознавать противоправный характер своих действий (бездействия), предвидеть вредные последствия и желать их наступления, сознательно допускать их или относиться к ним безразлично, в связи с чем положения ст. 2.2 КоАП неприменимы к юридическим лицам. По мнению представителя правительства, учитывая, что ч. 3 ст. 11.15.1 этого Кодекса предусматривает в качестве составообразующего признака вину в форме умысла и, следовательно, может быть применена только к физическому лицу, субъектом соответствующего административного правонарушения юридические лица являться не могут.
Сергей Князев считает, что применение к юридическим лицам положений ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП, чем бы оно ни мотивировалось, вступает в противоречие с предусмотренной названным Кодексом конструкцией вины как обязательного признака субъективной стороны административного правонарушения, исключающей выделение в отношении юридического лица ее умышленной или неосторожной формы, и, как следствие, расходится с конституционными принципами верховенства права, равенства всех перед законом, возможности ограничения прав и свобод граждан только федеральным законом, недопустимости ответственности за деяния, не признанные законом в момент их совершения правонарушениями.
На этом основании, по его мнению, ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2 и ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП должны были быть объявлены КС РФ не соответствующими Конституции в той мере, в какой, предусматривая в отношении юридического лица административную ответственность за умышленное нарушение требований в области обеспечения транспортной безопасности, они не позволяют отграничить указанное административное правонарушение от неосторожного совершения юридическим лицом тех же действий (бездействия), административная ответственность за которые установлена ч. 1 и 2 ст. 11.15.1 КоАП, чем порождают возможность произвольного привлечения к административной ответственности.
Судья КС подчеркнул, что признание данных норм неконституционными не повлекло бы за собой их полной дисквалификации. Их можно было бы применять к физическим лицам, а организации до внесения необходимых изменений отвечали бы по ч. 1 и 2 ст. 11.15.1 КоАП с учетом разъяснений, данных Пленумом ВАС.
Наконец, заключил Сергей Князев, признание ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2 и ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП неконституционными повлекло бы за собой возложение на федерального законодателя обязанности «безотлагательного наведения порядка в отношении нормативных критериев установления вины юридических лиц в совершении административных правонарушений либо посредством исключения из Особенной части КоАП РФ применительно к ним любых упоминаний о ее формах, либо путем предметного определения в их отношении аутентичных признаков умысла и неосторожности».
Эксперты по-разному оценили особое мнение судьи
Генеральный директор юридической компании «Ивена» Екатерина Дьякова считает, что Сергей Князев в своем особом мнении фактически говорит о том, что административное право в России имеет столько проблем, что его реформа не терпит отлагательств. Оно должно развиваться в соответствии с конституционно-правовыми установлениями, однако в настоящее время имеет место нереализованный потенциал Конституции в системе административно-правового регулирования, полагает эксперт.
Обратившись в Конституционный Суд, «Пассажирский Порт Санкт-Петербург “Морской фасад”», по мнению юриста, затронул тему, требующую к себе особого внимания как теоретиков, так и законодателя. «Хотя КС и не согласился с неконституционностью оспариваемых положений КоАП, тем не менее в своем постановлении он высказал принципиально новый подход к установлению вины юридического лица, что не может остаться без внимания законодателя», – уверена Екатерина Дьякова.
В связи с развитием и изменением системы взаимодействия с государственной властью, заметила она, количество вопросов административного характера с каждым годом растет. «Это приводит к существенному расширению административного законодательства. Упорядочивание всей правовой базы в одном кодифицированном документе представляется уже невозможным. Трудности правоприменительной практики компенсировались разъяснениями Высшего Арбитражного Суда РФ, но наступает такой момент, когда профицит разъяснений порождает множественность мнений или неоднозначную юрисдикционную интерпретацию норм административного права. Наказание, избранное при таком подходе, приводит к утрате его цели», – полагает Екатерина Дьякова.
Изложенное, по ее словам, наглядно демонстрирует ощутимый дефицит общепризнанных стандартов (конституционных, международных, иностранных) легитимации вины юридических лиц в сфере административной ответственности, что оставляет российскому законодателю достаточно широкие пределы усмотрения в изыскании наиболее адекватных в субстанциональном плане и функциональных в прикладном аспекте вариантов ее правового опосредования.
«Разделяю мнение Сергея Князева: какую бы ни избрал законодатель парадигму виновности юридического лица в совершении административного правонарушения, он должен таким образом конструировать признаки составов административных правонарушений, благодаря чему в правоприменительной практике были бы полностью исключены случаи произвольного к ней привлечения, в том числе порождаемые неоднозначной юрисдикционной интерпретацией деликтоспособности юридических лиц как субъектов административной ответственности», – указала Екатерина Дьякова. Наказание не должно быть без вины, но вина должна определяться по четко сформированным признакам, не допускающим двоякого или произвольного толкования, подчеркнула она.
Руководитель арбитражной практики АБ «Халимон и Партнеры» Игорь Ершов отметил, что особое мнение Сергея Князева вызывает уважение и интерес с правовой точки зрения, но согласиться с ним не представляется возможным.
Так, он отметил, что судья КС исходит из того, что исключена возможность субъективного подхода к признанию юридического лица виновным в совершении административного правонарушения, то есть исключено применение к юридическому лицу неосторожности и умысла как форм вины. Одновременно в особом мнении указано на необходимость наличия вины юридического лица для привлечения к административной ответственности. То есть, пояснил эксперт, позиция Сергея Князева сводится к возможности привлечения юридического лица к административной ответственности исключительно при наличии вины, но без выделения ее формы.
«Полагаю, что не только физическое лицо как субъект административной ответственности, но и юридическое лицо может действовать (бездействовать) неосторожно или умышленно. Не может существовать вина сама по себе, она всегда имеет одну из двух форм – неосторожности или умысла, в том числе и в административном правонарушении», – сказал Игорь Ершов.
Ссылки Сергея Князева на признаки невменяемости как особого психологического состояния, применяемой только к физическому лицу, на Постановление Пленума ВАС и на письма полномочных представителей Совета Федерации и Правительства РФ в Конституционном Суде нельзя признать достаточными для сделанных им выводов, считает юрист. «Действительно, категория невменяемости может быть применена только к физическому лицу, но это не означает недопустимость неосторожности или умысла у юридического лица и невозможность дифференциации наказания в зависимости от формы вины юридического лица. Письма полномочных представителей в Конституционном Суде – это лишь точки зрения данных лиц, которые не могут являться свойством неопровержимого толкования», – заметил он.
Позиция Пленума ВАС РФ (на случай, когда привлечение к административной ответственности ставится в зависимость от формы вины) об установлении в отношении юридических лиц лишь того, что у соответствующего лица имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, но им не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению, как признает сам Сергей Князев, уже не имеет универсального значения, подчеркнул эксперт. Более того, добавил он, позиция Пленума ВАС РФ сегодня не только не имеет универсального значения, но и противоречит ст. 2.2 КоАП, допускающей применимость форм вины не только к физическому лицу, но и к юридическому.
«Как я указывал ранее в комментарии к Постановлению № 17-П, деятельность проявляется через физических лиц, но это не может и не должно позволять юридическому лицу избежать административной ответственности. В результате умысел физического лица – работника, единоличного исполнительного органа или иного лица, чьи действия или бездействие проецируют действия или бездействие юридического лица, – при административном правонарушении означает умысел юридического лица, а неосторожность этого же физического лица – неосторожность юридического лица. Поэтому вынужден согласиться с позицией Конституционного Суда РФ, исхожу из того, что ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП РФ не противоречит Конституции», – заключил Игорь Ершов.
Адвокат МКА «СЕД ЛЕКС», старший партнер «Альтависта» Валерия Аршинова также обратила внимание на то, что в особом мнении судьи Князева подчеркнуто отсутствие в российском административном праве психологического подхода к понятию вины юридического лица и приоритет объективного вменения. Между тем, заметила она, ч. 1 и 2 ст. 11.15.1 КоАП административная ответственность разграничивается именно в зависимости от формы вины. Однако в данном случае стоит согласиться с мнением о несоответствии Конституции ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2 и ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП, в частности принципу равенства всех перед законом и судом, считает адвокат.
«На мой взгляд, в новой редакции КоАП необходимо учесть озвученный подход при формировании текста статей об административной ответственности юридических лиц и не детерминировать ее в связи с умыслом или неосторожностью в действиях юридического лица. При этом устанавливать санкцию стоит на минимальной основе, как если бы действия совершались физическим лицом по неосторожности», – указала Валерия Аршинова.