Что такое цель договора

При толковании договора цель – сохранение юридической силы

25 декабря 2018 Постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» (далее – Постановление) были сформулированы правила, регламентирующие заключение и толкование договоров, которые значительным образом упростят отстаивание позиции доверителей в спорах о толковании договоров.

Новые правила толкования

Новые правила рекомендуют судам сохранять при наличии объективной возможности юридическую силу заключенных гражданско-правовых договоров даже в случаях, когда сторонами, подтверждающими действительность заключенного между ними соглашения, на момент его составления и подписания не были соблюдены некоторые правовые формальности. В Постановлении также регламентирован порядок разрешения судами споров, вытекающих из предварительных и публичных договоров, определено, каким образом расценивать заверения об обстоятельствах. Однако вызывающие наибольший интерес вопросы, на мой взгляд, касаются толкования договоров.

Очень часто даже в повседневной жизни мы встречаемся с ситуациями, когда предприимчивый контрагент в будущей сделке в проекте соглашения использует размытые или вовсе противоречивые формулировки, оставляя себе пути к отступлению или заведомо ставя себя в более выгодное положение по отношению к другой стороне. Как поступить, когда за помощью обращаются доверители, вовремя не обратившие внимания на подобные ухищрения недобросовестных контрагентов?

В таких обстоятельствах особенно очевидна необходимость и важность новых разъяснений Пленума ВС РФ.

Так, суды теперь ориентированы на то, что при толковании договорных положений при разрешении того или иного спора необходимо учитывать основные начала гражданского законодательства, положения ГК РФ, федеральных законов, других актов, не замыкаясь исключительно на норме ст. 431 ГК РФ.

Пленум ВС РФ предписывает судам толковать условия гражданско-правовых соглашений таким образом, чтобы ни одна из сторон не получила преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Верховный Суд РФ в Постановлении рекомендовал в рамках судопроизводства следовать по пути максимально возможного сохранения юридической силы договоров, поэтому при разрешении споров о действительности или совершенности сделки судам надлежит стремиться к сохранению договора и исходить из презумпции разумности и добросовестности участников. В том случае, если условия договора можно толковать различными способами по причине, например, неоднозначных формулировок, приоритет следует отдавать тому, при котором договор сохранит свою юридическую силу.

В юридической практике одного из адвокатов АБ «Правовой статус» имеется яркий пример, иллюстрирующий необходимость толкования договорных положений таким образом, чтобы ни одна из сторон не получила преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Пример из практики

Адвокат АБ «Правовой статус» Галина Колченко представляла интересы доверителя, которому необоснованно предъявили иск по договору займа. В обоснование своих исковых требований истец умышленно превратно истолковал положения договора, при составлении искового заявления и цитировании условий сделки самовольно добавил союз «а также», принципиально меняющий смысл договорного положения. Позиция адвоката состояла в том, что такие действия недопустимы и подтверждают несостоятельность и надуманность доводов, положенных в основу заявленных требований, являющихся, по сути, злоупотреблением правом на обращение в суд.

В обоснование своих доводов адвокат опиралась на следующие положения законодательства и правоприменительной практики.

Согласно п. 3 ст. 307 ГК РФ при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Обращение истца в суд с исковыми требованиями, основанными на превратном толковании положений договора займа, ущемляло права ответчика, доверителя Галины Колченко, и явно свидетельствовало о недобросовестном осуществлении гражданских прав.

В соответствии с п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В п. 2 ст. 10 ГК РФ установлено, что в случае несоблюдения требований, предусмотренных п. 1 ст. 10, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

В п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление № 25) дано разъяснение о необходимости для участников гражданских правоотношений при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей действовать добросовестно (п. 3 ст. 1 ГК РФ). В силу п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Пленум ВС РФ указал судам: оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

В постановлении № 25 сделан вывод: поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст. 56 ГПК, ст. 65 АПК). Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (п. 2 ст. 10 ГК), например признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (п. 3 ст. 157 ГК); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (п. 5 ст. 166 ГК).

Согласившись с правовой позицией Галины Колченко, Первомайский районный суд г. Краснодара (решение от 27 декабря 2017 г. по делу № 2-20036/17) отказал в полном объеме в удовлетворении иска.

Подводя итог, следует отметить, что теперь, после принятия Постановления, адвокаты получили еще один эффективный источник для защиты интересов доверителей, обратившихся к ним в похожих спорных ситуациях.

Источник

Отпадение цели договора в российском праве

Участники гражданского оборота, вступая в договоры, всегда преследуют определенные цели заключения таких сделок. Эти цели заключения договоров традиционно в российской доктрине квалифицируются как юридически безразличный мотив.

Однако очевидно, что далеко не всегда на протяжении срока действия договора сохраняется возможность достичь его цель. Как правило, причинами невозможности реализовать цель заключенного договора выступают некие внешние не зависящие от сторон договора и неподконтрольные им обстоятельства. Отпадение цели договора в такой ситуации означает, что заинтересованная сторона утрачивает интерес в сохранении договорных отношений. Именно в такой ситуации на первый план выходит решение вопроса о том, допустимо ли отойти от сложившихся представлений об отсутствии правового значения у мотивов вступления в договор и предоставить какие-либо средства защиты своих имущественных интересов той стороне договора, для которой цель заключения договора стала нереализуемой.

Английскому праву известна доктрина тщетности цели договора («frustration of purpose»), которая наряду с невозможностью исполнения и незаконностью исполнения составляет сферу действия более общего института тщетности договора («frustration of contract»). Своим появлением концепция «frustration of purpose» обязана серии так называемых «коронационных дел», рассмотренных английскими судами в начале XX века. Ключевым и одним из первых дел, где была эффективно применена доктрина «frustration of purpose», стал прецедент Krell v. Henry [1903] 2 K.B. 740.

В этом деле предметом спора стал договор аренды квартиры, которая была расположена таким образом, что из ее окон можно было наблюдать процесс коронации Эдварда VII. Причем коронация должна была состояться в те даты, на которые квартира была арендована. После заключения договора и уплаты первой части авансового платежа коронация была отменена из-за болезни Эдварда VII. Арендатор посчитал, что, так как коронация не состоялась, а значит, квартиру он не смог использовать для предполагавшейся цели, то он не должен уплачивать арендодателю оставшуюся часть арендной платы. Арендодатель же полагал, что такой платеж должен был быть произведен и обратился с соответствующим иском в суд. Обосновывая прекращение заключенного договора ввиду frustration of purpose и отказ истцу в заявленных требованиях, Апелляционный суд указал на то, что условием, подразумеваемым при заключении договора, может быть продолжение существования «выраженных условий или определенного состояния дел, составляющих основание договора и существенных для его исполнения». Таким образом, внешняя обстановка, значимая для исполнения договора и подразумеваемое сторонами ее сохранение вплоть до момента исполнения договора приобретают правовое значение, и изменение таких внешних условий может при определенных условиях прекратить договор.

Анализ ключевых прецедентных дел, в рамках которых был поставлен вопрос о применении доктрины «frustration of purpose», позволяет сформулировать основные условия, которые необходимы для того, чтобы тщетность цели договора могла приводить к прекращению договора:

В английском праве отпадение цели договора (или тщетность цели договора) выступает обстоятельством, которое автоматически влечет прекращение договора ввиду его тщетности.

В некоторой мере аналогом английской доктрины тщетности договора применительно к российскому праву являются правила ст. 451 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) – институт расторжения (изменения) договора в связи с существенным изменением обстоятельств. Одной из практических областей применения указанных норм как раз и являются случаи отпадения цели договора.

Если рассматривать цель договора как предполагаемые заинтересованной стороной на момент заключения договора способы использования тех благ, которые она получает в результате исполнения ее контрагентом договора, то цель договора при таком ее понимании представляет собой не что иное как мотив стороны к вступлению в сделку. Вместе с тем, применительно к правилам ст. 451 ГК РФ речь идет не о любом мотиве вступления в сделку, а только о юридически значимой цели заключения договора. Отпадение такой юридически значимой цели договора, то есть нереализация мотива, может служить основанием для расторжения (изменения) договора ввиду существенного изменения обстоятельств.

Критерием, который позволяет отграничить юридически значимую цель заключения договора от безразличного для права мотива является признак ее каузальный характер: неосуществленность только и исключительно мотива, оказавшего решающее влияние непосредственно на заключение конкретного договора, может влечь правовые последствия в виде возможности расторгнуть или изменить договор ввиду существенного изменения обстоятельств.

Подобный вывод о возможности прекращения договора ввиду отпадения его цели, в сущности, был давно признан на уровне Верховного Суда Российской Федерации. По результатам рассмотрения дела № А40-129910/2014 Верховный Суд Российской Федерации указал, что «к недостаткам, препятствующим пользованию арендованным имуществом, могут быть отнесены не только физическое состояние объекта аренды, но и юридическая невозможность использовать имущество по назначению и в целях, согласованных сторонами договора аренды» (Определение ВС РФ от 03.03.2016 по делу № 305-ЭС15-15053). В таком случае интересам арендатора отвечает изменение либо расторжение договора, ведь «иной подход означал бы возложение на арендатора обязанности уплачивать арендную плату по договору в отсутствие реальной возможности пользоваться объектом аренды по назначению».

В этом деле Верховный Суд Российской Федерации посчитал возможным вести речь о расторжении договора по правилам ст. 620 ГК РФ на основании того, что имущество в силу обстоятельств, за которые арендатор не отвечает, окажется в состоянии, непригодном для использования. И именно по данному основанию суд первой инстанции, рассматривающий этот спор в рамках нового рассмотрения, расторг договор (решение АС города Москвы от 09.11.2016 по делу № А40-129910/2014). В то же время, если проанализировать мотивы принятия решения Арбитражным судом города Москвы, то станет очевидным, что фактически суд опирался на нормы ст. 451 ГК РФ о существенном изменении обстоятельств. Вероятнее всего, подобный подход правоприменителя связан с достаточно осторожным отношением отечественных судов к институту существенного изменения обстоятельств, и принятие иного решения по делу со ссылками на ст. 451 ГК РФ могло бы внести некоторый дисбаланс в гражданский оборот, предоставив широкие возможности по расторжению договоров ввиду существенного изменения обстоятельств.

Если вернуться к правилам ст. 451 ГК РФ, то институт существенного изменения обстоятельств является той правовой конструкцией, которая способна адекватно урегулировать последствия отпадения цели договора. Данные нормы по своей правовой природе рассчитаны на ситуации последующего неподконтрольного сторонам изменения ситуации, которое влияет на баланс имущественных интересов сторон. Отпадение цели договора в ранее обозначенном его понимании отвечает всем признакам кардинально изменившейся обстановки:

Источник

Отпадение цели договора в российском праве

Участники гражданского оборота, вступая в договоры, всегда преследуют определенные цели заключения таких сделок. Эти цели заключения договоров традиционно в российской доктрине квалифицируются как юридически безразличный мотив.

Однако очевидно, что далеко не всегда на протяжении срока действия договора сохраняется возможность достичь его цель. Как правило, причинами невозможности реализовать цель заключенного договора выступают некие внешние не зависящие от сторон договора и неподконтрольные им обстоятельства. Отпадение цели договора в такой ситуации означает, что заинтересованная сторона утрачивает интерес в сохранении договорных отношений. Именно в такой ситуации на первый план выходит решение вопроса о том, допустимо ли отойти от сложившихся представлений об отсутствии правового значения у мотивов вступления в договор и предоставить какие-либо средства защиты своих имущественных интересов той стороне договора, для которой цель заключения договора стала нереализуемой.

Английскому праву известна доктрина тщетности цели договора («frustration of purpose»), которая наряду с невозможностью исполнения и незаконностью исполнения составляет сферу действия более общего института тщетности договора («frustration of contract»). Своим появлением концепция «frustration of purpose» обязана серии так называемых «коронационных дел», рассмотренных английскими судами в начале XX века. Ключевым и одним из первых дел, где была эффективно применена доктрина «frustration of purpose», стал прецедент Krell v. Henry [1903] 2 K.B. 740.

В этом деле предметом спора стал договор аренды квартиры, которая была расположена таким образом, что из ее окон можно было наблюдать процесс коронации Эдварда VII. Причем коронация должна была состояться в те даты, на которые квартира была арендована. После заключения договора и уплаты первой части авансового платежа коронация была отменена из-за болезни Эдварда VII. Арендатор посчитал, что, так как коронация не состоялась, а значит, квартиру он не смог использовать для предполагавшейся цели, то он не должен уплачивать арендодателю оставшуюся часть арендной платы. Арендодатель же полагал, что такой платеж должен был быть произведен и обратился с соответствующим иском в суд. Обосновывая прекращение заключенного договора ввиду frustration of purpose и отказ истцу в заявленных требованиях, Апелляционный суд указал на то, что условием, подразумеваемым при заключении договора, может быть продолжение существования «выраженных условий или определенного состояния дел, составляющих основание договора и существенных для его исполнения». Таким образом, внешняя обстановка, значимая для исполнения договора и подразумеваемое сторонами ее сохранение вплоть до момента исполнения договора приобретают правовое значение, и изменение таких внешних условий может при определенных условиях прекратить договор.

Анализ ключевых прецедентных дел, в рамках которых был поставлен вопрос о применении доктрины «frustration of purpose», позволяет сформулировать основные условия, которые необходимы для того, чтобы тщетность цели договора могла приводить к прекращению договора:

В английском праве отпадение цели договора (или тщетность цели договора) выступает обстоятельством, которое автоматически влечет прекращение договора ввиду его тщетности.

В некоторой мере аналогом английской доктрины тщетности договора применительно к российскому праву являются правила ст. 451 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) – институт расторжения (изменения) договора в связи с существенным изменением обстоятельств. Одной из практических областей применения указанных норм как раз и являются случаи отпадения цели договора.

Если рассматривать цель договора как предполагаемые заинтересованной стороной на момент заключения договора способы использования тех благ, которые она получает в результате исполнения ее контрагентом договора, то цель договора при таком ее понимании представляет собой не что иное как мотив стороны к вступлению в сделку. Вместе с тем, применительно к правилам ст. 451 ГК РФ речь идет не о любом мотиве вступления в сделку, а только о юридически значимой цели заключения договора. Отпадение такой юридически значимой цели договора, то есть нереализация мотива, может служить основанием для расторжения (изменения) договора ввиду существенного изменения обстоятельств.

Критерием, который позволяет отграничить юридически значимую цель заключения договора от безразличного для права мотива является признак ее каузальный характер: неосуществленность только и исключительно мотива, оказавшего решающее влияние непосредственно на заключение конкретного договора, может влечь правовые последствия в виде возможности расторгнуть или изменить договор ввиду существенного изменения обстоятельств.

Подобный вывод о возможности прекращения договора ввиду отпадения его цели, в сущности, был давно признан на уровне Верховного Суда Российской Федерации. По результатам рассмотрения дела № А40-129910/2014 Верховный Суд Российской Федерации указал, что «к недостаткам, препятствующим пользованию арендованным имуществом, могут быть отнесены не только физическое состояние объекта аренды, но и юридическая невозможность использовать имущество по назначению и в целях, согласованных сторонами договора аренды» (Определение ВС РФ от 03.03.2016 по делу № 305-ЭС15-15053). В таком случае интересам арендатора отвечает изменение либо расторжение договора, ведь «иной подход означал бы возложение на арендатора обязанности уплачивать арендную плату по договору в отсутствие реальной возможности пользоваться объектом аренды по назначению».

В этом деле Верховный Суд Российской Федерации посчитал возможным вести речь о расторжении договора по правилам ст. 620 ГК РФ на основании того, что имущество в силу обстоятельств, за которые арендатор не отвечает, окажется в состоянии, непригодном для использования. И именно по данному основанию суд первой инстанции, рассматривающий этот спор в рамках нового рассмотрения, расторг договор (решение АС города Москвы от 09.11.2016 по делу № А40-129910/2014). В то же время, если проанализировать мотивы принятия решения Арбитражным судом города Москвы, то станет очевидным, что фактически суд опирался на нормы ст. 451 ГК РФ о существенном изменении обстоятельств. Вероятнее всего, подобный подход правоприменителя связан с достаточно осторожным отношением отечественных судов к институту существенного изменения обстоятельств, и принятие иного решения по делу со ссылками на ст. 451 ГК РФ могло бы внести некоторый дисбаланс в гражданский оборот, предоставив широкие возможности по расторжению договоров ввиду существенного изменения обстоятельств.

Если вернуться к правилам ст. 451 ГК РФ, то институт существенного изменения обстоятельств является той правовой конструкцией, которая способна адекватно урегулировать последствия отпадения цели договора. Данные нормы по своей правовой природе рассчитаны на ситуации последующего неподконтрольного сторонам изменения ситуации, которое влияет на баланс имущественных интересов сторон. Отпадение цели договора в ранее обозначенном его понимании отвечает всем признакам кардинально изменившейся обстановки:

Источник

Условия действительности договора

Цель и ее значение в договоре.

Предмет и содержание договора

Понятие и виды договора.

Договор – соглашение двух или нескольких лиц, направленное на возникновение, изменение, прекращение обязательств. Сущность договора: наличие соглашения, т.е. достижение консенсуса, а без этого нет договора. 1.Договор – это письменный документ. 2. Договор – это двух или многосторонняя сделка. 3. Договор – это правоотношение (субъект, объект, права и обязанности).

1. Павел: содержание обязательства (преж­де всего договорного) определяется тремя терминами: dare, facere, praestare. Dare означает дать, в смысле передать право собственности, facere — сделать положительное действие или воздержание от действия; praestare — предоставить, смысл этого термина понимается не всеми одинаково; его передают сло­вами: оказать личные услуги, принять ответственность за дру­гого и т.д.

2. В содержании договора можно различать отдельные элементы, без которых данный договор не может существовать; например, нельзя заключить договора купли-продажи, не до­говорившись о предмете и цене. Это — существенные (необходимые) части договора купли-продажи. Наемная плата за взятую в пользование по договору найма вещь вносится по истечении времени (года, меся­ца); однако по согла­шению сторон можно было установить, чтобы наемная плата вносилась вперед. Следовательно, данный пункт договора не является необходимым, а является обыкновенным или обычным. Могут быть такие части договора, которые не являются ни необходимыми, ни обычными для данного договора, а случайными, включае­мыми в договор только в том случае, если стороны того поже­лают. Примерами таких случайных элементов служат условия и сроки.

При отлагательном условии до его наступления имела место так называемая pendentia, неопределенность. Право по условному договору могло перейти к наследнику управомоченного лица, но все-таки до наступ­ления условия право не считалось существующим окончатель­но. Если условие не исполнялось, отпадала надежда на воз­никновение юридических последствий; если условие наступа­ло, наступали все юр. последствия договора. При этом во многих отношениях юр. последствия рас­сматривались так, как будто они возникали в момент заклю­чения договора.

В других случаях в зависимость от условия может быть поставлено не возникновение, а прекращение юридических последствий договора, так что с наступлением условий возникшие последствия отменяются; поэтому такие условия называются отменительными, или резолютивными. Например, в договор купли-продажи вводится условие, что, если в течение месячного срока покупная цена не будет упла­чена, вещь считается непроданной.

При отменительном условии юр. последствия наступали с момента заключения договора, но с наступлением условия отпадали.

Бывали сроки, связанные с условием: а) неизвестно, на­ступит ли событие, но если наступит, то время наступления известно (например, обязательство содержать лицо до его со­вершеннолетия); б) не известно ни наступление, ни время наступления события (например, обязательство передать иму­щество при вступлении данного лица в брак). В последнем случае оговорка имела только формулировку срока, но по су­ществу являлась условием. Сроки, как и условия, различались отлагательные (срок, с которого начинается действие договора) и отменительные (срок, до которого продолжает­ся действие договора).

Каузу (в указанном смысле) надо отличать от простого мотива, под которым разумеют всякое соображение, приводящее лицо к известному решению.

2. Договоры, в содержание которых цель не включается носят название абстрактных Примером абстрактного договора может служить цессия (уступка права требования), стипуляция, традиция.

Договоры, связанные с определенной хозяйственной целью (например, купля-продажа, наем имущества), называ­ются (в противоположность абстрактным договорам) каузаль­ными. Недостижение каузы в каузальном договоре приводит к его недействительности; и соответственно в абстрактных договорах не влияет на ее действительность. Однако, если цель предоставления отпала, то исполненное можно истребовать назад с помощью кондикционного иска.

46. Заключение договора.

Римское законодательство ничего не говорило об универсальной процедуре заключения договоров. Для каждого из видов контрактов существовали отдельные требования формального характера. И только в трудах римских юристов была наконец дана характеристика самого факта достижения соглашения, влекущего за собой юридические последствия. В дальнейшем именно эта характеристика легла в основу универсальной характеристики заключения договора не зависимо от его разновидности и устной, либо письменной формы. Римские юристы выделили в заключении соглашения два этапа: предложение к установлению обязательства, называемое офертой и соглашение(принятие) этого предложения – называемое акцептом. За образцовый порядок заключения договора римские юристы приняли совершение стипуляции, устанавливающиеся с помощью вопроса кредитора должнику содержащего оферту и соответствующего по содержанию ответа должника.м соответственно римские юристы сделали вывод, что оферта в договоре должна исходить именно от кредитора, но поскольку в синолагматических договорах все участники выступают и в качестве должников и в качестве кредтиров, инициатива в закл договора такого типа может исходить от любого участника. Содержание оферты должно было включать полную характеристику обязательства, предлагаемого кредитором, во всяком случае всё, что он считал существенным для себя. Акцептом могло считаться только такое согласие, которое полностью соответствовало существенным условиям оферты. Заключение договора было возможным только при наличии дееспособности сторон, необходимой для данного вида сделок. При личном присутствии сторон в одном месте, при личном участии в осуществлении оферты и акцепта поскольку римское право не знало института представительства физических лиц (опекуны и попечители не рассматривались как предстаивтели подопечных). Римские юристы подчёркивали, что никто не может связать обязательство вместо себя другое лицо, но естественно что практика требовала какого-то выхода для граждан, не имевшей реальной возможности совершать все необходимые им сделки лично. В силу обширности хозяйства например или в силу какого-то недомогания. И такой выход был найден. Юриспруденция признала подвластных членов семьи и даже рабов продолжением юридической личности либо инструментом в руках полноправного римского гражданина. Поэтому, к средине классического периода, сделки, совершаемые подвластными и рабами уже напрямую порождают юридические последствия для их домовладыки или хозяина если они совершаются в пределах поручения данного домовладыкой или с его согласия. Кроме того, неким суррогатом юр. представительства стала деятельгность граждан, осуществляема я в рамках консенсуального договора поручения, но в отличие от легального представителя, поверенный или мондетарий выполняя юр. поручение доверителя манданта дейтвовал от своего имени и не связывал обязательством своего доверителя с третьими лицами.

1. Договор предполагает выражение воли лиц, совершающих его. Воля той и другой сто­роны должна соответствовать одна другой; обе воли должны быть согласными между собой т.е. д/б convention (соглашение). Согласная воля сто­рон является необходимым условием действительности договора.

2. Вторым необходимым условием действительности дого­вора является законность содержания договора; договор не должен иметь своим предметом действие, которое нарушает нормы права.

3. Не может иметь силы и такой договор, который страдает полной неопределенностью содержания. Если должник прини­мает на себя обязательство предоставить кредитору что-либо по своему усмотрению, отношение принимает неделовой хар-ер, так как должник может предоставить нечто, не имеющее никакого значения, и этим прекратить свое обязательство. Если же должник обязуется предоставить что-либо по усмот­рению кредитора, он ставит себя в положение полной зависи­мости от кредитора, что противоречит морали и «добрым нравам».

Обязательство должно иметь определенность содержа­ния. При всем том обязательства делятся, однако, на опред. и неопред.: в одних случаях содержание обязательства с полной ясностью и точностью определено в самом договоре (опред. обя­зательства), а в других случаях в договоре дается только крите­рий, с помощью которого можно установить содержание обяза­тельства (например, вещь продается за сумму, в которую ее оценит Тиций), или указывается круг предметов, из числа которых должник обязан предоставить какой-то один (прода­ется ваза или сосуд — так называемое альтернативное обяза­тельство). В последнем случае имеют место неопред. обязательства, т.е. до известного момента не отличающиеся полной точностью и определенностью, но, во всяком случае, являющиеся определимыми.

4. Одной из важнейших разновидностей неопределенных обязательств являлись родовые обязательства. Их предмет определен только родовыми признаками; Это обстоятельство имело важное практическое значение в том отношении, что если имеющиеся у должника вещи указанного в договоре рода погибали без его в том вины, он не освобождался от обязательства (как было бы, если бы предмет обязательства был определен индивидуально); ниоткуда не сле­дует, что кредитору причитались именно погибшие предметы. Существовало правило: genus non pent (вещи, опред. родовыми признаками, не погибают) т.е. гибель того или иного количества по­добного рода вещей не прекращает обязательства: пока имеют­ся в природе вещи данного рода, должник обязан раздобыть предусмотренное договором количество их и передать креди­тору. В договор можно было внести ограни­чительные признаки: например, продается не просто «какая-либо вещь», а с оговоркой «из имеющейся на таком-то складе»; в этом случае уничтожение без вины должника «какой-либо вещи» данного склада освобождало должника от обязательства.

5. Действие, составляющее предмет обязательства, долж­но быть возможным. Невозможность: 1.физическая (обязательство вычерпать воду из моря), 2. юр. (продажа вещи, изъятой из оборо­та). Обяза­тельство с невозможным для исполнения предметом не действительно.

Иное дело, если установленное с полной юридической си­лой обязательство становилось потом невозможным для испол­нения. Если должник отвечал за это обстоятельство, обязательст­во не прекращалось, а только видоизменялось: оно превраща­лось в обязательство возмещения убытков от неисполнения; если же должник не нес ответственности за обстоятельство, сделавшее невозможным исполнение, он освобождался от обя­зательства.

6. В РП действие, составляющее предмет дого­вора, должно представлять интерес для кредитора. «Каждый должен приобретать то, что представляет для него интерес (quod sua interest). В стипуляционном договоре, тре­бование личного интереса кредитора так и сохранилось до кон­ца развития РП. В договорах, появившихся позд­нее, это требование было смягчено; например, признавался имеющим юридическую силу договор поручения, т.е. не в интересе дающего поручение, а в интересе третьего лица.

Спорным является вопрос, необходимо ли было для дейст­вительности договора, чтобы действие, составляющее предмет договора, относилось к имущественной сфере. С преобладаю­щей в литературе РП точки зрения этот вопрос решался утвердительно.

48. Пороки воли и их влияние на действительность договора.

При заключении договора д/б достигнуто единство воли и волеизъявления. Воля – это внутреннее намерение субъекта. Волеизъявление состоит во внешнем выражении намерения. Способы волеизъявления: 1. Устно 2. Письменно 3.Путем совершения конклюдентных действий. Цивильное право не принимало во внимание несовпадение воли и волеизъявления. На первом месте было волеизъявление. Преторское право в некоторых случаях учитывало несовпадение воли и волеизъявления и допускало оспаривание договора.

3. Третий порок – ошибка или заблуждение. Ошибка – расхождение м/у волей и волеизъявлением, вызванная неосведомленностью субъекта о фактических обстоятельствах дела. Учитывались 3 ошибки: 1. В личности контрагента, когда личность контрагента играет решающую роль в обязательстве. 2. Ошибка в хар-ере сделки (одно лицо передает деньги в долг, а другое думает, что это подарок). 3. Ошибка в предмете (ошибка в названии предмета не учитывается). При ошибке в хар-ре сделки: каузальные сделки явл. недействительными; абстрактные явл. действительными.

49. Ничтожность и недействительность договора.

Недействительность договора: 1. ничтожный 2. Оспоримый.

Ничтожный договор не порождает правовых последствий, за исключением тех, которые связаны с его недействительностью. К категории ничтожных относились договоры, страдающие явными пороками; их недействительность явл. явной, не требующей док-ва. Позднее такая сис-ма стала неудовлетворительной, т.к. пороки м.б. и неявными. Пороки сделки, при кот. дог-р признается ничтожным: 1.ничтожность предмета договора; 2.пороки содержания дог-а (не должен противоречить з-нам, добрым нравам…); 3.несовпадение воли и волеизъявления.

Оспоримая сделка порождает правовые последствия, но по требованию заинтересованного лица они м/б отменены.

Последствием недействительности является двухсторонняя реституция. (Реституция – возврат сторон в первоначальное положение) Эксцепция – возражение на иск. Реституция явл-ся чрезвычайной мерой, предоставлялась при отсутствиии возм-сти предоставления иска. Условия реституции: 1.наличие матер. ущерба; 2.соблюдение срока не более 1года со дня появл-я основания; 3.наличие основания).

Недействительный дог-р – порождающий права и обяз-ти, но в последствии они м.б. уничтожены по заявлению одной из сторон. Недействительные сделки имеют пороки, кот. не явл. очевидными и требуют доказывания. Признание сделки недействительной – это исключительная мера, т.к. сделка породила права и обяз-ти, кот. могут отразиться на третьих лицах.

Сделка действительная по «юс цивиле» м/б отменена преторскими средствами. Оспоримыми являются сделки лиц до 25 лет, а также совершенные под действием насилия и обмана.

Источник