что такое разрыв легкого при ковиде
«Стало больше разрывов легких» Новые штаммы коронавируса несут еще более опасные симптомы. Чего от них ждать?
Вместе с новыми штаммами коронавируса меняются и симптомы, с которыми россияне попадают в больницу. Врачи констатируют, что для части из них COVID-19 стал еще опаснее: он может начинаться практически незаметно, а потом приводить к разрывам в легких. Тем временем эффективного лечения в мире так и не придумали, а Россия может столкнуться с очередной волной заболевания. Каким стал коронавирус и когда он снова накатит на страну волной — «Ленте.ру» рассказала инфекционист Первого Санкт-Петербургского медицинского университета им. Павлова, эксперт некоммерческого фонда медицинских решений «Не напрасно» Оксана Станевич.
Быстрая «дельта»
«Лента.ру»: Мы с вами разговаривали больше месяца назад, когда в вашей больнице только открылся ковидарий «новой волны». Можно уже проанализировать, чем отличаются эти три периода пандемии?
Оксана Станевич: Первое отличие — это то, что в Санкт-Петербурге преобладает «дельта»-вариант коронавируса. Он практически полностью вытеснил все остальные штаммы SARS-CoV-2. То же самое происходит в Москве и в других крупных регионах. Как обстоят дела в отдаленных небольших городах — пока непонятно. От них мало приходит образцов в Консорциум по секвенированию геномов коронавирусов, который находится в НИИ гриппа (CoRGI). Но те, что поступают, в большинстве своем тоже «дельта»-вариант.
Второе, что меня особенно удивило, — клиническая картина болезни стала более яркой, все события развиваются быстрее. Это заметила не только я, это отмечают и мои коллеги-инфекционисты, работающие в других стационарах.
По-видимому, сократился инкубационный период. Если раньше мы говорили о том, что после контакта заболевание развивается за 14 дней, сейчас это происходит гораздо раньше
Имеется в виду появление первых симптомов после инфицирования?
Да, сейчас первые признаки болезни могут появиться на первой неделе после контакта с инфекцией. И само заболевание течет быстрее. Если раньше развитие цитокинового шторма занимало примерно 14-15 дней от начала симптомов, то теперь это происходит примерно на 10-12 день.
И третья особенность этой волны — эффект противовирусных препаратов практически не виден.
То есть раньше он был?
Нет. Но имеется в виду, что поскольку раньше вирус был менее агрессивным, можно было хотя бы строить какие-то гипотезы по поводу эффекта противовирусных препаратов.
Сейчас приходит понимание, что любая этиотропная терапия, будь то фавипиравир, ремдисивир (хотя он используется очень мало) или даже антиковидная плазма, у большинства пациентов не влияет на элиминацию, то есть на удаление вируса. И на скорость элиминации.
Фото: Петр Ковалев / ТАСС
Это мое субъективное ощущение (мы пока еще подводим статистику по эффекту плазмы в нашем учреждении), но оно подтверждается существующими клиническими исследованиями действия фавипиравира и ремдисивира у госпитализированных пациентов в мире.
То же самое касается антиковидной плазмы. В соответствии с нашими локальными данными, она имеет некоторый эффект у пациентов уязвимых групп — онкологических, онкогематологических. У них плазма может временно снизить вирусную нагрузку. Однако это длится недолго, вскоре вирус возвращается.
Вызывает ли «дельта»-вариант новые симптомы у пациентов?
Про новые я бы не сказала, но есть акцент на некоторых уже отмечавшихся ранее симптомах. Например, для «дельта»-варианта более характерны симптомы гастроэнтерита: рвота, тошнота, боли в животе, диарея. Многие пациенты их описывают как начало заболевания.
Поскольку часто люди думают, что это обычная кишечная инфекция, а не ковид, начинается неправильное лечение. К моменту, когда уже ясно, что это не гастроэнтерит, пациенты теряют много жидкости и электролитов за счет рвоты и диареи. В стационар приезжают обезвоженными
В жару это может иметь критическое значение, таких пациентов сложнее курировать. Из-за обезвоживания у них чаще возникали симптомы острого поражения почек. У тех, кто на амбулаторном этапе принимал противовирусные препараты, также страдали почки и печень. Речь идет о повышении печеночных проб в анализах и цитолитическом синдроме.
Дыры в легких
Раньше главным ориентиром старта коронавируса служила потеря обоняния. Говорят, что при «дельта»-варианте запахи не исчезают.
Пациенты по-прежнему описывают этот синдром. У меня не сложилось впечатления, что аносмии стало меньше.
Есть еще важный момент, который мы отметили в эту волну: стало больше спонтанных разрывов легких, то есть пневмотораксов и пневмомедиастинумов. При этом осложнении воздух скапливается между листками плевры, наступает коллабирование легкого, оно спадается, и нарастает дыхательная недостаточность. Это уже острая хирургическая ситуация, необходимо дренировать легкое, выпускать воздух.
Такие разрывы случаются уже на последних стадиях болезни?
Необязательно. Спонтанные пневмотораксы могут произойти на любой фазе заболевания, но чаще всего на второй и третьей. Что это значит? Если условно разделить течение болезни на три части, то первая фаза — это ранние сроки заболевания, до седьмого дня болезни, при которых имеется высокая вирусная нагрузка, лихорадка. Все это может сопровождаться кашлем, диареей и так далее. Но симптомы нарушения дыхания при этом еще отсутствуют.
Фото: Иван Петров / Коммерсантъ
Вторая фаза — легочная, с 7-го по 10-12-й дни болезни. Если это не пациент с ослабленным иммунитетом, то вирусная нагрузка на этом этапе снижается. Но при этом усугубляются легочные симптомы: появляются или увеличиваются участки «матового стекла» в легких, кашель и одышка более выражены, снижается сатурация.
Третья — после 12 суток болезни — нарастание воспалительного компонента в легких. Может возникнуть острый респираторный дистресс-синдром, цитокиновый шторм. Это может привести к летальному исходу.
Деление условное, но вполне рабочее, и не только в нашей стране. Чтобы произошел пневмоторакс, вовсе не обязательно иметь максимальное поражение легких: это может происходить и во вторую фазу инфекции. Пока имеется предположение, что спонтанные разрывы легких связаны с особенностями штаммов SARS-CoV-2.
Что имеется в виду?
Разрывы происходят в области наибольшего воспаления — консолидации в легких. Вероятно, «дельта»-вариант вызывает более выраженный воспалительный ответ в легких. Даже если участков «матового стекла» мало и по площади они меньше, иногда этого достаточно для возникновения консолидации и разрыва. Конечно, при этом имеют значение предшествующие изменения в легких на фоне хронических заболеваний и/или курения.
В самом начале пандемии, в первую волну, такого не было. А уже во вторую волну мы начали отмечать такие явления. Есть гипотеза, что коронавирус приобрел мутации, вызывающие более сильный воспалительный ответ. Возможно, влияют какие-то генетические особенности, так как далеко не каждый пациент выдает подобную картину. Может быть, такие осложнения больше связаны с какими-то отдельными видами респираторной терапии. Четкого ответа пока нет, нужны более детальные исследования.
Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ
Стратегия и тактика
Когда ковидный стационар только открылся, вы говорили, что меняется контингент пациентов — вирус стал поражать более молодых. По-прежнему так считаете?
Сегодня можно сказать, что средний возраст пациентов, попадающих в нашу больницу на госпитализацию, такой же, как и в первые волны, — старше 50 лет. В первые дни работы к нам в стационар действительно поступало больше пациентов моложе 50, но потом все вернулось в стандартную возрастную группу.
И что удивительно, большинство наших пациентов не прививались и не болели раньше. То есть у нас в обществе достаточное количество тех, кто еще не сталкивался с вирусом
Среди госпитализированных были вакцинированные пациенты?
Их было примерно 15 процентов. Но большинство из них не успели обрести иммунитет из-за того, что еще не прошло более двух недель после вакцинации. Какое-то количество пациентов было со сроками вакцинации старше четырех месяцев.
Были и привитые двумя дозами вакцины, получившие иммунитет. Но последние переносили инфекцию более-менее легко, никто из них не умер.
Тактика лечения ковида сейчас изменилась? Если нет эффективных лекарств, то, может быть, появились новые технологии?
Все то же самое. На ранних сроках необходимо назначать противовирусную терапию, в том числе антиковидную плазму. Затем идет терапия против цитокинового шторма, которая заключается в том числе в назначении гормонов — глюкокортикостероидов. Однако в эту волну стало еще более ясно, что гормоны нельзя назначать превентивно, они не работают профилактически, зато дают много осложнений при необдуманном использовании. Их нужно применять в конкретные сроки заболевания — во вторую, «легочную» фазу. Это означает, что можно их использовать, когда сатурация на комнатном воздухе опускается ниже 94.
Как и раньше, используется и более дорогостоящая антицитокиновая терапия. Появилось лучшее понимание, как действуют препараты. Например, ингибиторы интерлейкина шестого и его рецептора относятся к более тяжелой артиллерии, а ингибиторы янус-киназ обладают более мягким эффектом.
Фото: Andrey Rudakov / Bloomberg via Getty Images
Появилось больше вариантов респираторной терапии. Это не только кислородные канюли, но еще и различные режимы кислородного потока. Иногда оказывается необходима неинвазивная вентиляция легких. Это помогает как можно дольше удерживать пациентов в отделениях и не переводить в реанимацию, то есть снижает вероятность тяжелого течения и гибели.
К назначению антибиотиков стали относиться более разумно. При вирусной пневмонии антибиотики не назначают, их используют только в тех случаях, когда присоединяется бактериальная инфекция. Это может произойти на фоне антицитокиновой терапии, в том числе кортикостероидами, или из-за сопутствующих заболеваний, ослабляющих иммунитет, или когда возникают те самые разрывы легких.
Но чего-то совсем уникального, нового и эффективного не появилось.
Тем, кто болеет дома, чем сейчас рекомендуется лечиться?
У кого легкая форма — ничем, кроме большого количества жидкости и симптоматической терапии. Но всем без исключения стоит измерять сатурацию пульсоксиметром, следить, не развивается ли дыхательная недостаточность при обычной бытовой нагрузке. И хотя бы раз нужно сдать клинический анализ крови и отследить показатели на D-димер (отслеживает показатели свертываемости и растворения тромбов) и на С-реактивный белок (показывает уровень воспаления в организме). Эти анализы лучше сдавать к седьмому дню болезни. Компьютерную томографию легких также следует делать в это время, раньше она будет менее информативна. Именно с седьмого по десятый день болезни становится более или менее понятно, как картина в легких будет развиваться дальше.
Не надо назначать себе самостоятельно кроверазжижающие препараты, особенно в лечебных дозах. Может вырасти риск кровотечений. В стационаре мы также сталкиваемся с последствиями самостоятельного назначения себе глюкокортикостероидов (дексаметазон, преднизолон). До седьмого дня болезни гормоны на амбулаторном этапе чаще всего опасны. Они угнетают иммунную систему, к борьбе с вирусом эти препараты не имеют отношения.
Длинный ковид
Статья российских ученых о вашей пациентке, болевшей ковидом 318 дней, наделала много шуму. Как можно отличить длительную болезнь от постковидого синдрома, лонг-ковида?
Лонг-ковид — это длительное сохранение симптомов после коронавирусной инфекции, постковидный синдром. При этом ПЦР — отрицательный. У нашей же пациентки ПЦР был то положительный, то отрицательный, то снова положительный. В периоды положительного мазка мы его секвенировали. Все время это был тот же самый вирус, которым она заболела вначале, но накапливающий мутации. Причем в образцах от пациентки сохранялась высокая вирусная нагрузка, что и позволяло оценивать наличие мутаций в геноме вируса.
Фото: Александр Демьянчук / ТАСС
Наверняка есть и другие подобные случаи. Сейчас длительно болеющие ковидом люди как-то учитываются?
Наши стационары рассчитаны на выявление и курацию острых форм коронавирусной инфекции. Когда человек лежит больше двух недель при стабилизации клинической картины, его стараются выписать, даже если у него сохраняется положительный мазок или ПЦР. А дальше такими пациентами занимается поликлиника. Ему будут делать мазки на SARS-CoV-2 до тех пор, пока не будет отрицательного результата, только в этом случае завершается его карантин.
Однако в амбулаторном звене часто можно получить ложноотрицательный результат анализа. Причин много: нарушена технология забора, технология доставки материала в лабораторию, в лаборатории биоматериал может долго храниться, из-за этого происходит распад РНК и прочее. То есть в амбулаторном звене из-за большой нагрузки такие случаи как бы затираются.
О том, что у него снова положительный ПЦР, такой пациент может узнать случайно. Например, если ему требуется другая медицинская помощь, а чтобы ее получить, необходим анализ на ковид. Если положительный ПЦР получен в течение трех месяцев после зафиксированного выздоровления, это трактуется как та же самая инфекция. Если позже — как повторное заражение.
К сожалению, существующий порядок пока не позволяет фиксировать все случаи длительного вирусовыделения. Обнаруживаются такие пациенты практически случайно. Например, онкологические пациенты часто находятся на курации у одних и тех же врачей. Они приходят на лечение раз, второй, третий и приносят с собой ПЦР. У онкологов есть возможность заметить, что больные снова и снова выделяют SARS-CoV-2. В таких случаях наблюдательные онкологи могут связаться с НИИ гриппа, где есть возможность отсеквенировать вирус (то есть расшифровать его геном) и понять, один это вирус или реинфекция.
То есть системы помощи таким людям нет?
В классификаторе болезней понятия затяжного COVID-19 пока нет. Соответственно, для этих пациентов отсутствует инфраструктура, где они могли бы проходить лечение от другого заболевания, например, онкологического, на фоне длительного COVID-19. Сейчас стоит задача поставить на поток выявление таких людей. И организовать для них лечение не только от коронавирусной инфекции, но и противоопухолевое и необходимое поддерживающее.
Много ли таких пациентов?
Пока есть понимание, что это пациенты с онкологией, онкогематологией, а также те, кто имеет аутоиммунные заболевания и находится на иммуносупрессивной терапии. Сколько среди них длительных вирусовыделителей — мы на данный момент не можем оценить.
Пока есть представление примерно об одном проценте в популяции. С одной стороны — это мало, но с другой — вполне достаточно для возникновения новых вариантов SARS-CoV-2, поскольку такие пациенты — «горячие точки» эволюции вируса
У пациентки, о которой мы писали, все закончилось хорошо. Она осталась жива, и вирус в ней не мутировал во что-то опасное. Но мы не знаем, каких сюрпризов можно ожидать в следующий раз с другим пациентом.
Фото: Петр Ковалев / ТАСС
Вы говорите, что прививка для таких больных — один из способов противостоять длительному ковиду. Но эффективность вакцинации у иммуноскомпрометированных низкая. Может ли она вообще быть нулевой?
В других странах проводятся исследования, которые анализируют, какие конкретно группы пациентов, в зависимости от диагноза и типа лечения, хуже отвечают на вакцину. Нельзя сказать, что все эти пациенты вообще не отвечают на вакцинацию, если она проведена в надлежащие сроки. Для онкологических больных — это до начала противоопухолевой терапии или в промежутках между ее циклами.
В настоящее время я пытаюсь инициировать исследование о вакцинации именно таких пациентов. Планируется изучение их иммунного ответа, его длительности в зависимости от видов терапии. Это работа как раз поможет оценить, работает ли вакцинация у таких пациентов не только в предотвращении тяжелого заболевания ковидом и смерти, но и в предотвращении длительного вирусовыделения. Пока мы находимся на этапе поиска спонсора: для такого исследования необходимо финансирование.
Осенняя волна
Самостоятельно иммуноскомпрометированные пациенты могут оценить, была ли для них прививка полезна?
Можно сдать тест на антитела и посмотреть их уровень.
Врачи до сих пор спорят о том, насколько информативен анализ на антитела. Можно ли считать, что пациент с высоким уровнем антител защищен?
Уровни суммарных и нейтрализующих антител являются косвенным признаком возникшего иммунного ответа. Понятно, что эти анализы не отражают напряженность разных звеньев иммунитета. Несмотря на все недостатки, измерение антител — отработанный подход, результат которого имеет корреляцию с иммунитетом в целом. Поэтому если у онкологического пациента после вакцинации вообще нет антител, есть вероятность, что вакцина у него не сработала.
В одном интервью вы сказали, что четвертая волна ковида неизбежна. Почему?
В России на сегодняшний день темпы вакцинации остаются недостаточными. В крупных городах кампания идет хорошо, а вот в регионах — хуже. В некоторых городах вакцин просто нет — бывает, что люди ждут по несколько недель. Мои родственники, проживающие в Ленинградской области, приезжали прививаться в Санкт-Петербург из-за отсутствия вакцины в местных пунктах. Кроме того, у многих россиян в голове неразбериха по поводу необходимости вакцинации в принципе, и в данном случае она усугубляется личным протестом — реакцией на избыточное давление системы.
Сложив все эти факторы, думаю, к осени достигнуть коллективного иммунитета мы не успеем. Учитывая темпы распространения инфекции, сезонность, четвертую волну можно спрогнозировать к началу ноября. Думаю, к ней мы подойдем с «хвостом» в 20-30 процентов непривитых и неболевших. Тогда же можно будет оценить, насколько эффективным сохранился иммунитет у тех, кто перенес ковид более полутора лет назад.
Смерть Гаркалина связали с пневмотораксом. Это одно из самых тяжелых осложнений ковида
Академик Чучалин объяснил развитие осложнений, от которых умер Гаркалин
Перед смертью у Валерия Гаркалина начался пневмоторакс и полиорганная недостаточность, сообщил Mash. Академик РАМН, директор НИИ пульмонологии ФМБА Александр Чучалин рассказал «360», что это одно из самых тяжелых осложнений при ковиде.
Гаркалин попал в больницу с коронавирусом в начале октября. Его состояние становилось хуже: сначала его перевели в реанимацию, потом подключили к аппарату ИВЛ. Позже его ввели в искусственную кому и подключили к аппарату экстракорпоральной мембранной оксигенации, чтобы наполнить кровь кислородом.
К 23 октября легкие актера были сильно поражены, уровень кислорода в крови упал до 40%. Потом у Гаркалина начался тромбоз и развился сепсис, врачи регулярно проводили переливание крови. СМИ заявили, что актеру могут ампутировать руку, если состояние не начнет улучшаться.
Невролог Павел Хорошев отметил, что тромбоз грозит всем, кто заразился коронавирусом.
«Я скажу больше: [под угрозой] все нормальные люди, у которых нормально реагирует иммунная система на ковид. Поэтому нужно очень внимательно к себе относиться. Все, что можно сделать, — минимизировать дозу вируса, которую мы можем получить», — отметил он и добавил, что вероятность все же не слишком высокая.
Что такое пневмоторакс и полиорганная недостаточность
Пневмоторакс может стать одним из самых тяжелых осложнений при этой болезни. Он смертельно опасен.
«При ковиде одно из самых тяжелых осложнений — развитие буллезной болезни легких. Это воздушные блистеры, которые возникают вследствие того, что мелкие сосуды обтурируются тромбами, развивается ишемия, некроз тканей. Приходит большое количество макрофагов, они съедают эту некротическую ткань, и они замещаются воздушным пузырем — блистером», — рассказал Чучалин.
При ковиде у людей, особенно у тех, кто был на ИВЛ, эти участки легких рвутся и развивается пневмоторакс, пояснил врач. Это осложнение угрожает жизни.
Полиорганная недостаточность возникает в результате воспаления мелких сосудов и капилляров в разных органах: легких, сердце, почках и даже в волосяных луковицах.
«И вот те процессы воспалительные, которые протекают, приводят в тромбообразованию. А тромбообразование, в свою очередь, приводит к ишемии органа, то есть к острому кислородному голоданию. Так и развивается полиорганная недостаточность», — объяснил Чучалин.
Он уточнил, что она бывает не только при коронавирусе. Такое состояние может возникнуть при сепсисе и некоторых других заболеваниях.
Нужна профилактика
По словам врача, наступление пневмоторакса и полиорганной недостаточности лучше предупреждать профилактикой.
«Нужно идти на опережение, чтобы тромбообразования не происходило. Это правильное назначение антикоагулянтной терапии и средств, которые улучшают транспорт кислорода в организме человека. Если же это уже произошло, нужно следить, например, чтобы блистеры не разорвались. Это проблема серьезная», — рассказал он.
Специалист уточнил, что пневмоторакс — это острое состояние, которое часто сопровождается остановкой дыхания и резким падением артериального давления. Также возникает анурия — отсутствие поступления жидкости в мочевой пузырь. «Это шокоподобное состояние», — заключил Чучалин.
Разрыв легкого
Разрыв легкого – это нарушение целостности ткани легкого и плевры без повреждения грудной клетки. Является тяжелым, опасным для жизни состоянием. Чаще возникает вследствие ранения легкого отломками сломанных ребер. Реже образуется при резком натяжении тканей в области корня легкого в момент удара или падения с высоты. Сопровождается цианозом и выраженной одышкой. Возможно кровохарканье и подкожная эмфизема. Диагноз выставляется на основании рентгенографии. При периферических разрывах осуществляется пунктирование и дренирование, при повреждении корня легкого обычно требуется операция.
МКБ-10
Общие сведения
Разрыв легкого – опасная травма, которая обычно возникает при повреждении легкого и плевры фрагментами сломанных ребер. Осложняется пневмотораксом, гемотораксом и гемопневмотораксом различной степени выраженности. Практически всегда сочетается с переломами ребер, возможны также сочетания с переломом грудины, переломом ключицы, переломами костей конечностей, переломом таза, переломом позвоночника, повреждением почки, тупой травмой живота и ЧМТ. Лечение разрывов легкого осуществляют врачи-травматологи и торакальные хирурги.
Причины
Разрыв легкого чаще наблюдается при тяжелых переломах ребер (множественных, двойных, со смещением отломков). В отдельных случаях выявляется другой механизм повреждения – частичный отрыв легкого от корня вследствие чрезмерного натяжения при резком ударе или падении. Патология нередко выявляется в составе сочетанной травмы (политравмы) при автодорожных происшествиях, падениях с высоты, криминальных инцидентах, промышленных или природных катастрофах.
Патогенез
При переломах ребер разрыв легкого сочетается с повреждением висцеральной плевры (внутреннего листка плевры, окутывающего ткань легкого). При этом париетальный (наружный) листок плевры может повреждаться или оставаться интактным. Выраженность симптомов разрыва легкого напрямую зависит от глубины и локализации ранения. Чем дальше расположен разрыв от корня легкого, тем менее тяжелая клиническая картина наблюдается у пациентов. Это обусловлено тем, что при ранении периферических участков легкого нарушается целостность только мелких сосудов и бронхов. Тем не менее, такая травма может повлечь за собой опасные для жизни последствия из-за формирования пневмоторакса, полного спадания легкого и развития острой дыхательной недостаточности.
Частичные отрывы легкого у корня чреваты нарушением целостности крупных сосудов и бронхов. Повреждение крупных долевых бронхов сопровождается очень быстрым образованием тотального пневмоторакса с полным спаданием легкого, а кровотечение из сегментарных и субсегментарных артерий может не только вызвать образование значительного гемоторакса, но и стать причиной острой кровопотери с развитием гиповолемического шока. Кровотечения из легочной артерии, нижней или верхней полой вены в клинической практике практически не встречаются, поскольку из-за массивной кровопотери пациенты обычно погибают еще до прибытия скорой помощи.
Симптомы разрыва легкого
Клиническая картина зависит от локализации, глубины и обширности раны в легочной ткани, а также от наличия или отсутствия повреждений крупных бронхов и сосудов. Состояние больного обычно тяжелое и не соответствует состоянию пациентов с неосложненными переломами ребер. Больной с разрывом легкого беспокоен, его пульс учащен. Отмечается цианоз, выраженная одышка, резкие боли на вдохе и болезненный мучительный кашель, нередко – с примесью крови.
Поврежденная половина грудной клетки отстает или не участвует в акте дыхания. Пальпаторно может определяться подкожная эмфизема. Дыхание на стороне поражения ослаблено, при тотальном пневмотораксе – не прослушивается. При перкуссии над областью гемоторакса определяется тупой звук, над областью пневмоторакса звук обычно не тимпанический и ненормально громкий. При нарастании гемоторакса или пневмоторакса состояние пациента быстро ухудшается.
Диагностика
Диагноз разрыв легкого устанавливается на основании анамнеза, жалоб, данных осмотра и результатов рентгенографии. На рентгенограммах определяется коллабирование (спадание) легкого, средостение смещено в здоровую сторону. При гемотораксе спавшееся легкое просматривается на фоне затемнения, при пневмотораксе – на фоне просветления. При гемотораксе в нижних отделах грудной клетки четко определяется уровень жидкости, имеющий вид горизонтальной границы (в отличие от нормальной картины, при которой визуализируется выпуклый купол диафрагмы, а под легким не выявляется интенсивное гомогенное затемнение).
В случаях, когда в плевральной полости имеются спайки, возникшие вследствие предшествующих травм или заболеваний, на рентгенограммах грудной клетки может выявляться нетипичная картина пневмо- и гемоторакса. Ограниченный гемоторакс выглядит как локальное гомогенное затемнение с четкими контурами и обычно локализуется в нижних или средних долях легких. Ограниченный спайками пневмоторакс может визуализироваться как локальное просветление неправильной формы.
Лечение разрыва легкого
Все пациенты госпитализируются в отделение травматологии и ортопедии или грудной хирургии. Как правило, периферические разрывы легкого удается излечить без масштабного вскрытия грудной клетки, путем введения лекарственных средств и проведения различных манипуляций. Пациентам назначают кровоостанавливающие препараты (хлористый кальций), в некоторых случаях с гемостатической целью проводят переливания небольших объемов крови.
При гемотораксе и ограниченном пневмотораксе выполняют повторные плевральные пункции, учитывая локализацию скопления крови или воздуха по данным рентгенографии легких или рентгеноскопии. При распространенном или тотальном пневмотораксе накладывают плевральный дренаж. При нарушении центральной гемодинамики осуществляют сердечно-сосудистую медикаментозную терапию: подкожное введение 1% раствора мезатона и внутривенное введение коргликона в изотоническом растворе хлорида натрия. При необходимости проводят профилактику шока: 10% раствор хлорида кальция и аскорбиновой кислоты внутривенно, гидрокортизон внутримышечно, раствор глюкозы внутривенно капельно.
Показанием к хирургическому вмешательству при разрыве легкого является ухудшение состояния пациента (усиление цианоза, нарастание одышки, появление признаков гиповолемического шока), несмотря на проведение адекватных консервативных мероприятий. Операцию выполняют в экстренном порядке под общим наркозом. В большинстве случаев используют переднебоковой разрез с рассечением одного или нескольких реберных хрящей в непосредственной близости от грудины. Разрез начинают на уровне повреждения, начиная от средней подмышечной линии, продолжают по межреберному промежутку и заканчивают у грудины.
В рану вводят ранорасширитель, удаляют кровь, выявляют поврежденные артерии и перевязывают их на протяжении. Затем пальпируют легочную паренхиму, определяя поврежденный участок. Дальнейшая оперативная тактика зависит от локализации (ближе к корню или на периферии), тяжести повреждения (глубокое или поверхностное), наличия или отсутствия ранений бронхов. При незначительных разрушениях на рану легкого накладывают швы, применяя тонкие шелковые нити. При тяжелых ранениях и размозжениях легочной паренхимы выполняют клиновидную резекцию доли легкого.
В особо тяжелых случаях, при ранах, расположенных у корня легкого в сочетании с повреждением сегментарного бронха и сосуда, требуется лобэктомия (удаление доли легкого). Если есть возможность, в редких случаях ограничиваются перевязкой сосудов и наложением швов на бронх. Бронх окутывают легочной паренхимой и сшивают ее, следя за тем, чтобы не передавить просвет бронха. Рану послойно ушивают, в плевральную полость устанавливают дренаж. В течение первых пяти суток в плевральную полость вводят антибиотики.
В послеоперационном периоде больному для облегчения дыхания обеспечивают полусидячее положение, дают увлажненный кислород, вводят антибиотики, обезболивающие и сердечные препараты. После стабилизации состояния начинают дыхательную гимнастику, проводят физиотерапию. Регулярно осуществляют объективное обследование (оценивают пульс, температуру, аускультативные и перкуссионные данные), назначают повторные рентгеноскопии и рентгенографии грудной клетки для раннего выявления возможных осложнений.