что такое провокативные романы
Значение слова «провокативный»
провокати́вный
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: омыться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Синонимы к слову «провокативный»
Предложения со словом «провокативный»
Понятия, связанные со словом «провокативный»
В культурологии под медиакультурой подразумевается современное западное капиталистическое общество, появившееся и образовавшееся в 20 веке под влиянием средств массовой информации. Термин подразумевает под собой общий эффект и интеллектуальное влияние, оказываемое СМИ (в основном, телевидением, но также прессой, радио и кино) не только на общественное мнение, но также на вкусы и ценности.
Отправить комментарий
Дополнительно
Предложения со словом «провокативный»
И всё же я попробую, хотя очень ясно осознаю изначально провокативный характер предмета описания.
Это означает, что панорама современного искусства достаточно многоцветна и полна всяческих возможностей, а явления, которые мы исследуем в наших очерках, не исчерпывают её, но всего лишь составляют её наиболее провокативный аспект.
Но такой провокативный случай просто бы не был дан, зная как он собьёт с толку, если бы не был тем самым наоборот надоумливающим на то.
Синонимы к слову «провокативный»
Правописание
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Метод Матвеева из сериала «Триггер»: что такое провокативная терапия
Сериал «Триггер» познакомил многих телезрителей с идеей «провокативной терапии». Психолог Артём Стрелецкий ( Максим Матвеев ) не выслушивает своих клиентов с сочувственным видом, а начинает их оскорблять, сыпать соль на рану и всячески вытаскивать из зоны комфорта. Работает ли такой метод в реальной жизни и существуют ли специалисты, которые его практикуют?
Истоки провокативной терапии. Фрэнк Фаррелли
«Я сказал ему: «Ладно, я сдаюсь. Ты действительно ужасный, никчёмный и безнадёжный. Давай ты перестанешь тратить моё время». Через минуту пациент уже спорил со мной», — описывал Фаррелли момент рождения метода в своей книге «Провокативная терапия», впервые опубликованной в 1974 году.
Он подчёркивал, что общался с клиентом так, как говорил бы с другом: подначивая его с юмором и не стесняясь при этом в выражениях. Идея метода Фаррелли заключается в том, чтобы вызвать у пациента гнев, желание воскликнуть: «Хватит! Я так больше не могу! Я должен изменить мою жизнь!».
В девяностые годы Фаррелли посещал Россию. В интернете можно найти видеозаписи с его сеансов, на которых Фрэнк ведёт себя скорее как стендап-комик, нежели как психолог. Он издевается над внешностью людей, которые пришли к нему за помощью, называет их тупыми и тормознутыми.
Приёмы Фрэнка Фаррелли вызывали неоднозначную реакцию у профессионального сообщества, но в настоящее время провокативный метод признаётся частью системно-феноменологической психотерапии, хотя и нечасто практикуется в чистом виде. Сам Фрэнк ушёл из жизни в 2013 году, однако его дело продолжает его сын Тим. В Европе, Азии и США метод провокативной терапии используют не менее 2000 специалистов.
Принципы провокативной терапии
Специалисты, практикующие провокативную терапию, сравнивают свою работу с действием вакцины: сначала пациент учится давать отпор в контролируемых условиях кабинета, а затем, выработав привычку бороться, преодолевает свои проблемы в реальном мире. Адепты провокативной терапии принимают за данность следующие допущения:
Пациент не так хрупок, как он о себе думает.
Пациент не так сложен, как он о себе думает, его можно понять и проанализировать.
Пациент обладает способностью решить свои проблемы, даже если сам не осознаёт свой потенциал.
Не все проблемы родом из детства, опыт взрослой жизни не менее важен.
Прототип героя «Триггера» – Сергей Насибян. Провокативная терапия в России
Сергей Насибян, Максим Матвеев и Александра Ремизова. Фото: Instagram
«В одной из моих групп была девушка, которая родила больного ребёнка. На мой вопрос, почему она не отказалась от ребёнка, девушка ответила, что она не может так поступить. Я сказал, что это неправда. В этот момент все 60 участников группы посмотрели на меня с осуждением. Ведь мораль говорит: «Мать не может бросить своего ребёнка», — описывал Сергей случай из своей практики в интервью журналу «Сноб». — Моя же задача была довести девушку до такого состояния, когда она признается, что на самом деле она может бросить своего ребёнка. В этот момент рождается личность, которая говорит, что она может бросить ребёнка, но не хочет его бросать. Это две разные личности, которые руководствуются разными мотивами. Первая объясняет свои поступки немощью, вторая — делает сознательный выбор.»
Вместе с тем, по словам Сергея Насибяна, Максим Матвеев, работая над образом Артёма Стрелецкого, очень точно воспроизвёл его способ разговора и коммуникативную модель. Таким образом, мы можем с уверенностью заявить: психолог, ведущий себя как герой Матвеева и заставляющий клиентов раскрыться через конфликт, не просто может существовать в реальности — он существует. Хотя в сарае, конечно, никого не запирает.
 |
|---|
Топ самых жестких и провокационных романов, на которые стоит обратить внимание.
За всю историю литературы огромное количество произведений подвергалось нравственной критике и официальным запретам. Причины были всегда разными, и очень часто они доходили до абсурда. Сейчас, читая эти романы, мы нередко задаемся вопросом – почему? Ведь во многих этих работах нет ничего предосудительного.
Возможно, меняются нравы и вместе с ними восприятие. А возможно, общество хочет казаться лучше, правильнее. А потому оно втайне зачитывается этими книгами, но открыто критикует; перечитывает их, но прилюдно осуждает.
Но в сегодняшний дайджест попали по-настоящему скандальные книги, которые содержат в себе «перченные» и очень провокационные темы. Однако, несмотря на скандальность, идущую рука об руку с их репутацией, эти книги продолжают оставаться популярными. Итак, поехали.
«Осиная фабрика» Иэна Бэнкса
Скандальный, агрессивный, бесконечно омерзительный, но в чем-то абсолютно гениальный – эпитеты, которые сопровождают роман Иэна Бэнкса с самого первого его тиража.
История одной очень необычной семьи и мальчика, маленького психопата, растущего в ней. Он крайне опасен, в его арсенале задуманных идей – то, что не снилось самым безумным из маниакальных убийц, обитающих в «Зеленой миле». И он – самый важный элемент в шокирующей истории от Иэна Бэнкса, конец которой надолго выбьет вас и колеи.
«Милосердные» Федерико Андахази
Один из самых дерзких и неожиданных по своему сюжету романов аргентинского прозаика Федерико Андахази. То, что он воплотил на страницах своей рукописи – жутко омерзительно, но настолько атмосферно, шокирующе и (позволим себе слово) оригинально, что, увлекшись этим повествованием, можно усомниться в собственной адекватности.
История о двух сестрах-близняшках, красавицах, настоящих пожирательницах мужских сердец. И ведь никто не знает, что есть и третья сестра — та, что прячется, не выходя из дома, но пишет гениальные литературные произведения. Она очень сильно больна с самого рождения, и лишь одно поддерживает в ней жизнь. Что именно? Со временем этой тайне суждено будет раскрыться.
«Коровы» Мэттью Стокоу
Этот роман называют «самой омерзительной книгой двадцатого века». Он запредельно жесткий, пугающе отвратительный, но обладающий при этом какой-то писательской магией, заставляющей дочитывать эту книгу до самого конца.
Казалось бы, такое не мог написать психически здоровый человек, но, все же, читая «Коров», понимаешь, что все в ней расписано как нужно с писательской точки зрения. И оттого становится еще страшнее.
Стокоу – мастер детализации описываемых сцен. Он искусен в этом настолько, что многим признанным гениям прозы этого никогда не достичь. Однако, учитывая сюжет книги, сложно сказать, хорошо это для нас или же плохо…
«Ангелы с плетками» Жоржа и Дианы Батай
Книга, которую можно поставить в один ряд с романами де Сада и Захера-Мазоха.
Чересчур откровенный, скандальный в своей аморальности сборник от четы Батай мог бы стать одной из самых запоминающихся книг в списке прочитанных вами произведений (вряд ли в хорошем смысле этого слова). Пожалуй, ее содержание переходит все самые опасные границы и останавливаться на этом не спешит. Необузданный в своем откровении настолько, что рекомендовать ее кому-либо, уже априори – табу.
«Сатанинские стихи» Салмана Рушди
Вероятно, самая громкая по своей скандальности книга нашего времени. Страшно подумать, какой резонанс вызвал роман Рушди, что за его голову обещают заплатить более трех миллионов долларов. Вся проблематика заключена в оскорблении чувств верующих, которую повлек за собой сюжет «Сатанинских стихов». Рушди опрометчиво взялся за художественное переосмысление образа пророка Мухаммеда, завуалированного измененным именем. Тематика, взятая британским писателем за основу книги, логично вызвала молниеносную реакцию со стороны социума.
В 1989 году президент и религиозный деятель Ирана Али Хаменеи открыто проклял писателя и выпустил фетву, которая призывала наказать Рушди и издателей книги смертной казнью. В Великобритании и США, в магазинах, продающих «Сатанинские стихи» учиняли поджоги и организовывали нападения.
Салман Рушди неоднократно приносил свои публичные извинения, но благосклонности другой стороны по сей день так и не добился.
Что такое провокативные романы
Войти через соцсети:
Если нет своего аккаунта
Если у вас уже есть аккаунт
О.: Сегодня поговорим о «зайцах», о том, чем провокативность отличается от провокационности, и попробуем разобраться с тем, что и как может стать известным.
М.: Провокативный или провокационный? – вот в чем вопрос, и вопрос этот нам задали слушатели, вдруг засомневавшиеся в легальности проникновения в наш язык этого странного провокативного слова.
О.: Найдя и существительное провокативность, и образованное от него прилагательное в академическом «Орфографическом словаре русского языка» мы слушателей успокоили: да, присутствие этих слов в речи – вполне законно. Но в существующих сегодня словарях иностранных слов мы их не нашли.
М.: И что это значит?
О.: Судя по всему, означает это лишь то, что провокативность позаимствована была нашим языком недавно.
М.: А зачем она ему понадобилась? Неужели традиционной провокационности было мало?
О.: Давай разбираться. Начнем с уже известного: в переводе с латинского provocatio означает «вызов», в прямом значении – как вызов, то есть привлечение к общению — провокация появилась в русских духовных текстах, а в своем политическом переносном значении попала в словари в начале XX века: рядом с провокацией в них оказались существительное провокатор, прилагательное провокационный и глагол – провокировать, быстро уступивший место современному, привычному нам – провоцировать.
М.: Провокация – это «подстрекательство, предательский вызов», провокационное поведение подталкивает к таким действиям, которые могут быть вредны для отвечающего на провокацию человека. Но как все же быть с провокативностью?
О.: Если провокацию и все с ней связанное мы заимствовали у немцев, то провокативность явно попала к нам из английского языка – произошло это слово от английского provocative. В нюансах поможет нам разобраться англо-русский словарь. Только в одном значении провокативность совпадает с провокационностью – подстрекательством. Провокативным может быть что-то не только провоцирующее и провокационное, но и вызывающее, дерзкое, а еще соблазнительное, пикантное, и наконец, побуждающее к чему-то, и даже раздражающее.
М.: Провокативной может быть вызывающе короткая юбка, соблазнительная улыбка, какая-то пикантная подробность, провокативным – дерзкое поведение или вопрос, побуждающий искать ответ. Кстати, у нас есть еще один такой вопросик.
О.: К нему и переходим.
М.: Как правильно сказать: «Мне известно о том и этом или мне известно то и это»? – наши слушатели такие дотошные.
О.: Это хорошо, конечно, но в этом случае они могут спокойно употреблять и ту, и другую формы. Они абсолютно равноправны.
М.: Давай лучше на примерах поясним. Вот в «Словаре сочетаемости слов русского языка» нет никакого известно, но есть слово известие. И известия мы получаем всегда о чем-то: например, известие о приезде родственников.
О.: Но если ты получила это известие – например, в телеграмме или по телефону, — тебе же стало известно об их приезде, о том, что родственники приезжают?
М.: Лично мне стало известно, что они собираются меня навестить. Мне никаких предлогов не нужно, чтобы их встретить и обрадоваться милым мне людям. Но это – дело вкуса. Я имею в виду языковой вкус конечно.
О.: Согласна с тобой, когда то, к чему известие и относится, упоминается в придаточном предложении, придаточном изъяснительном, элегантней звучит форма без предлога – известно, что. Но если суть известия передается не сложным предложением, а словосочетанием, нужно использовать предлог: известно о чем-то – о приезде бабушки, о надвигающихся экзаменах, о предстоящем похолодании, которое совершенно некстати, когда собираешься в отпуск, но лучше уж, чтобы о нем нас известили…
М.: Но мы упустили еще один случай. Если нам о чем-то становится известно, зависимое слово ставится в творительном падеже, если нам известно что-то – тут уже совсем другой падеж, винительный. Вернемся к нашей телеграмме: «Приезжаем субботу встречайте Тетя Валя дядя Коля». Звоним сестрам и братьям. А они: «Тетя и дядя приезжают? Ну нам-то это уже давно известно!». То, что известно, в этом случае стоит в именительном падеже, это – подлежащее, а не прямое или косвенное дополнение.
О.: Так что если хотите соблюдать какие-то правила, присматривайтесь к роли слов в предложении: подлежащее и прямое дополнение предлогов не требуют, а косвенное дополнение вводится предлогом «о».
М.: Точно так же можно рассказать что-то, а можно о чем-то. Здесь предлог о на месте, а вот в словосочетания типа гордиться о чем-то, о чем-то верить, ожидать он пробрался «зайцем».
О.: Ну, о зайцах нам кое-что известно. Мы о них сейчас и расскажем.
ОЙ-ОЙ-ОЙ!
М.: Заяц – это «зверек из отряда грызунов с длинными ушами и сильными задними лапами», а также «безбилетный пассажир». Почему безбилетников стали называть именно зайцами?
О.: На этот вопрос нам поможет ответить историко-этимологический справочник «Русская фразеология». По одной из версий, в обороте ехать зайцем есть намек на то, что безбилетный пассажир боится быть пойманным и оштрафованным. В славянском народном сознании заяц – это просто олицетворение трусости. Вспомним хотя бы, что о боящемся чего-то до дрожи человеке говорят: дрожит, как заяц. Заяц, кстати, действительно сильно дрожит, когда прячется от надвигающейся опасности.
М.: А о человеке, который всего боится, говорят: труслив, как заяц. У зайца сердечко маленькое, вот эмоции и бьют через край, заставляя косого дрожать. А в народе о таком «маленьком сердечке» говорят: заячья душа.
О.: Но вернемся к безбилетным пассажирам. По другой версии, выражение ехать зайцем отдает должное проворству зайца, его прыткости и прыгучести и происходит от оборотов проскочить зайцем, прошмыгнуть как заяц – пройти незамеченным.
М.: В обиходной речи зайцами стали сначала называть зрителей-безбилетников, ухитрявшихся прошмыгнуть в театр мимо зазевавшихся билетеров.
О.: Ну а потом так стали называть и безбилетных пассажиров. О зайцах писал, например, Чехов в рассказе «В вагоне»: «На железных дорогах зайцами называются господа пассажиры, затрудняющие разменом денег не кассиров, а кондукторов. Хорошо, читатель, ездить зайцем! Зайцам полагается, по нигде еще не напечатанному тарифу, 75% уступки, им не нужно толпиться около кассы, вынимать ежеминутно из кармана билет, с ними кондуктора вежливее и… все что хотите, одним словом!».
М.: Но есть еще и третья версия происхождения оборота ехать зайцем: некоторые ученые предполагают, что это – калька с французского aller (voyager) en lapin, с теми же намеками на трусость и прыткость кролика.
О.: Но, спрашивается, зачем нам их кролик, когда у нас есть свой заяц?! Нет, я за русские корни наших отечественных «зайцев». А кролики пусть за границей ущерб бюджету транспортников наносят…
М.: Лучше, конечно, чтобы число «зайцев» неуклонно уменьшалось: и в поездах, и в транспорте, и в языке и речи. Так считаем мы – О.С., М.К. и звукорежиссер… До встречи через неделю!
О самой провокативной книге терапевтов
В широком кругу имя Френк Фарелли простому обывателю может ни о чем не говорить. Однако в мире психотерапии – Френк Фарелли – отдельно стоящая фигура, к которой невозможно относиться нейтрально. Яркий человек, смелый экспериментатор, мастер провокаций, один из создателей коучинга, великолепный клиницист, талантливый импровизатор, гений и настоящий профессионал, преданный своему делу. Френк Фарелли – американский психотерапевт, создатель уникального направления – провокативной терапии. Что это такое? Провокативная терапия – это уникальная, эффективная система психологической практики, в основе которой лежит использование средств психологического воздействия (юмор, эмоциональный вызов, провокации, гротеск, гиперболизация, доведение до абсурда, а иногда и откровенное хамство), выполняющих функцию катализатора реакции развития человека в направлении исцеления. В рамках терапии, Френк Фарелли использовал провокации как умышленный вызов ограничениям мышления, принцип «иду от обратного», внесение беспорядка в установленный порядок диалога между терапевтом и пациентом, что приносило прекрасные плоды в рамках лечения.
Автор книги «Провокативная терапия» и множества публикаций, получивший международное признание, собирающий залы до тысячи человек, Френк Фарелли в начале своего пути овладевал терапией всеми возможными методами, вплоть до представления самого себя пациентом; и самым эффективным для него оказался метод непосредственной работы с клиентами. Клиенты были самыми лучшими учителями Френка. Он начал свою клиническую практику в 1995 году в детском центре школы социальной помощи в Лауреле при Католическом университете (Мэриленд). После первых неудач, Френк Фарелли рассмотрел для себя подход клиент-центрированной терапии Карла Роджерса, и продолжительное время придерживался ее принципов.
Один сложный случай с пациенткой, с которой он проработал более 7 месяцев, помог ему понять, что даже очень опытные, хорошо подготовленные, умные и признанные эксперты могут ошибаться, а неопытные – оказаться правыми. Для Френка открылась истина: даже если больной долго не излечивается, то не обязательно причина в нем, дело может быть в ошибочном подходе к лечению. И если больной не поддается одному способу лечения, необходимо вернуться к исходной точке и выбрать другой, более приемлемый. Другой неожиданный случай с женой пациента-параноика укрепил в его сознании постулат «Измени стимул, и ты получишь другую реакцию» (случай, когда Френк Фарелли забыл застегнуть ширинку и в разговоре с ним жена «параноика» призналась ему во всех своих изменах мужу). Во Френке зрело сопротивление некоторым принципам клиент-центрированной терапии, он начал разочаровываться в методе, устал ждать, когда пациент начнет менять свое поведение. Но решающим стал случай с хроническим шизофреником на 91-м сеансе, когда Френк высказал все, что думает о нем и о его будущем в ярких и красочных эпитетах, сдабривая это искрометными шутками и троллингом. После того, как это помогло, и клиент выписался, в голове Френка стали сходиться «кусочки клинической головоломки». Все чаще на своих сеансах с клиентами он использовал юмор, искренние эмоции, пугающую откровенность и клоунаду, превращая сеансы в настоящее представление. Так зарождался новый вид терапии – провокативный.
На страницах книги «Провокативная терапия» Вы найдете описание длинной дороги, по которой шел Френк Фарелли в поисках метода терапии, который дал бы пациенту реальную надежду на изменение всей своей жизни. Благодаря своим устремлениям, опыту, ярким поступкам и неизбежным ошибкам, его философия искусства исцеления стала притягательной для многих клиницистов, не нашедших еще «истинного пути» в лечебном деле. Что же дает человеку провокативная терапия? Провокация в качестве средства психологического воздействия обладает огромным стимулирующим потенциалом. Не зря во время сеансов Френк затрагивал болезненные для человека моменты: внешние физические недостатки, негативные черты характера, возраст, интимные отношения. Такие провокативные вмешательства в жизнь клиента ставят своей целью перевести проблему в другое измерение, заставить говорить клиента о тех вещах, о которых он боялся и подумать, вовлечь его в эмоциональное переживание этого опыта. По мнению Френка, одним из важных путей терапии является провокационный вызов больному, от которого он не сможет уклониться. А если вызвать еще и конструктивный гнев на себя, выздоровление наступит быстрее. Конструктивный гнев на себя является мощной мотивацией для выздоровления. И основная задача терапевта – бросить вызов больному, чтобы спровоцировать его на новый вид поведения – реакция «борись» с проблемами, а не «избегай» их. Задача провокативной терапии вызвать гнев, который можно охарактеризовать, как «Достаточно, хватит!», или «Так я дальше не могу!». Подобное раздражение приводит пациента к желанию «взяться за ум».
Ниже перечисленные пункты являются основными положениями книги:
В качестве двух основных гипотез, Френк Фарелли выдвигает следующее:
Задачи и цели лечения и определяют метод и тактику терапевтического вмешательства. Терапевт стремится вызвать как положительную, так и отрицательную реакцию при попытке спровоцировать клиента на 5 основных типов поведения:
Какими конкретными инструментами пользуется терапевт:
Для решения задач терапии существует много форм юмора:
Терапевт использует эти методы, чтобы заставить больного защищать себя на реальных позициях против нереальных и негативных оценок. И чтобы пациент в дальнейшем мог самостоятельно справиться с такого типа отрицательными оценками, как своими, так и посторонними, терапевт помогает узнать, как это делать, научиться на практике защищаться внутри «собственной лаборатории» терапевтического общения. Преследуемая цель – научить противостоять всем перипетиям и странностям фортуны и избавить их от истерических, сверхчувствительных форм поведения.
Для того, чтобы войти во внутренний мир больного, его шкалу ценностей и попытаться изменить ее провокационной терапией, необходимо владеть разными языками общения. И выбор языка зависит от социально-культурных корней больного и темы обсуждения в определенный момент. В целом, все используемые языки можно разделить на: религиозно-моральный, язык раздевалки или улицы, кинестетический или язык тела, профессиональный жаргон.
В данной статье нам хотелось бы познакомить читателей со всей полезной информацией книги. Ведь «Провокативная терапия», несмотря на ее психотерапевтическую направленность, в доступной форме и оригинальной манере дает возможность познакомиться с главными составляющими методики. Кроме описанного выше, в книге изложены схемы поведения и стадии выздоровления клиента, стадии становления врача провокативной терапии, а также нюансы работы в групповой и семейной терапии. Что особенно радует, после описания того или иного приема, углубления в ту или иную тему книга изобилуют примерами сеансов с подробными пояснениями.
Кому эта книга может быть еще полезна? Безусловно, для тех людей, кто непосредственно связан с терапевтической практикой, она позволит овладеть рядом техник без того количества ошибок и «граблей», на которые в ходе своего длинного профессионального пути наступал сам Френк Фарелли. Однако полезность книги очевидна и для других областей. Те приемы, который использует провокативная терапия, несказанно обогатила инструментарий профайлера-верификатора, подсказав новые техники для провокаций в процессе проведения исследований с опрашивающим лицом. Конечно, цели верификатора и терапевта отличаются. Терапевт занимается лечебным воздействием на психику человека психологическими методами, а верификатор выявлением достоверности сообщаемых сведений опрашиваемым лицом. Однако желание понять человека, научиться видеть скрытое в нем, искренний интерес, эмпатия и человековедение – это то, что объединяет эти две профессии. А главное вот что: несмотря на внешнюю неэкологичность действий, цели и верификатора, и терапевта-провокатора являются гуманными по отношению к человеку. Поэтому можем смело порекомендовать эту книгу к прочтению всем, кто хотел бы достичь более высокого уровня профессионализма и в психотерапии, и в верификации.