что такое притравка для собак
Про притравочные станции
Не так давно я начал писать про жестокость и безрассудство по отношению к братьям нашим меньшим. Этот пост не станет исключением, и его темой станет такое понятие как притравка собак на дикого зверя.
На данный момент в России, это абсолютно дикая и варварская процедура. Её суть заключается в том, что на зверя, у которого вырваны когти и клыки, спускают раззадоренных псов, которых принуждают рвать и истязать измученное животное. Об условиях содержания, о здоровье и состоянии зверей никто не беспокоится. Более того, приходит четкое понимание того, что после таких экзекуций животное долго не проживет, а низкий процент выживаемости предрасполагает к тому, что для частых сеансов притравки требуется очень и очень не малое количество зверей. Каким образом идет отлов, объяснять, как мне кажется, не нужно. Да и по факту, это практически полностью теневой бизнес, который не имеет отчетности и не делает налоговых отчислений. Стоит отметить, что такой способ дрессировки запрещен на законодательном уровне почти во всех цивилизованных странах. Кто-то справедливо задаст вопрос, а как же тогда дрессировать и натаскивать собак? Для этого есть методика бесконтактной притравки, которую успешно применяют в других сферах, связанных с использованием служебных собак.
Мне, как экологу, неимоверное удовлетворение доставляет то, что законопроект о запрете этой дичайшей методы уже был принят в государственной Думе в трёх чтениях практически единогласно. Хочется выразить особую благодарность тем лицам, которые работают над устранением этого мерзкого, аморального и бесчеловечного явления. Практически сделан еще один большой шаг на пути к цивилизованному и живущему в гармонии с природой обществу, что, несомненно, не может не радовать.
«Настоящий конвейер смерти». Что творится на притравочных станциях
МОСКВА, 15 янв — РИА Новости, Ирина Халецкая. Собака ни разу не принимала участия в настоящей охоте? Некоторые хозяева отвозят своих питомцев на притравочные станции — здесь неопытных псов в качестве тренировки натравливают на привязанного или запертого зверя. Подсадных животных обычно ловят в лесу или забирают списанных из цирка.
Зоозащитники ведут борьбу с подобными станциями больше 10 лет. Очередной скандал вспыхнул в конце декабря, когда Совет Федерации отклонил уже одобренный Госдумой законопроект о запрете контактных притравочных станций, сославшись на то, что документ может повредить охотничьей отрасли. Кому нужны такие «пункты обучения» и можно ли их считать еще одним видом живодерства — в материале РИА Новости.
«Лисы из папье-маше»
«Первыми пожаловались отдыхающие в санаторно-курортной зоне Подмосковья: им просто надоел ежедневный шум от животных. Потом возмутились хозяева собак охотничьих пород, не желавшие натравливать своих псов на зверя, — им без этого не выдавали диплом. Наконец, сами охотники заявили, что притравочные станции не имеют под собой никакой правовой базы, не курируются ни одним ведомством и вообще только вредят собакам», — рассказывает она.
Новожилова считает, что деятельность притравочных станций — нелегальная и нарушает ряд статей нескольких законодательных актов. «Статья 245 Уголовного кодекса, 137-я Гражданского кодекса, две статьи закона «О животном мире» — 26-я и 40-я, три статьи закона «Об охоте » — 2-я, 53-я, 49-я», — перечисляет она.
Также, уверена Новожилова, такой вид бизнеса противоречит 58-й статье Конституции России и 36-й статье Лесного кодекса, нарушает закон «О ветеринарии». Министерство экономического развития толком не знает, куда отнести эту сферу экономической деятельности. На запросы общественников в ведомстве ответили, что притравки в классификаторе относят к пункту 92-72 «Развлечения и досуг».
И продолжает: «Мы опираемся на мнение известных экспертов кинологов и охотоведов, которые говорят о том, что подготовка собак в искусственных условиях, наоборот, ведёт к потере племенных качеств и подарок в виде собаки с десятком таких дипломов на руках в Сибири никому не нужен — они не пригодны на охотах».
Притравочные станции сейчас регулируются правилами, написанными тремя общественными организациями: Российской кинологической федерацией, Росохотрыболовсоюзом и Российской федерацией охотничьего собаководства.
«В этих правилах уже заложены нарушения и необузданная жестокость. Например, есть раздел «Мертвая хватка». Также одно правило гласит: если животное убито, хозяин собаки обязан возместить стоимость. У кабанов-секачей спиливаются клыки, а это весьма болезненная процедура, после которой есть два варианта развития событий: либо животное превращается в «растение», либо становится дико агрессивным», — объясняет президент «Виты».
По ее словам, в правилах прописано условие: если животное изувечено, но на базе ему нет замены, через полчаса и на раненого зверя можно вновь натравить собаку. «Это настоящий конвейер смерти, где лисы и кабаны — как тренировочные куклы из папье-маше», — считает она.
Рабочая злоба
Принцип притравочных станций прост: натаскивают на зверя в зависимости от породы собаки. Это может быть крупное животное — кабан или медведь, поменьше — лиса либо барсук, заяц и так далее. Как эти животные появляются на станциях, доподлинно никому не известно. Лишь небольшая доля — списанные из цирка и выращенные в неволе.
Животные находятся на привязи либо содержатся в специальных деревянных боксах — П-образных или в форме «восьмерки» (они имитируют норы).
Станции создаются охотниками, чтобы прививать собакам рабочие качества, пробуждать инстинкты, которые заложены на генном уровне, либо отбирать лучших псов. Там же решаются задачи по улучшению генофонда определенной породы.
После обучения на станциях выдают дипломы, учитывающие разные показатели, — в том числе уровень обозленности собаки, степень агрессии: просто полаяла или был силовой контакт?
«Охотники всего мира говорят, что главное для собаки на охоте — послушание. На Западе собак за злобу забраковывают. Собака должна ориентироваться на местности, а притравка этого никогда не даст. Это рафинированные условия», — сетует Новожилова.
«Запрет уничтожит русскую охоту»
Зоозащитники в своих петициях предлагают полностью запретить притравочные станции, указывая на то, что все они нелегальные и немыслимо разделять их на «контактные» и «бесконтактные». Но с общественниками не согласны охотоведы. Они уверены: запрет погубит отрасль.
Так, в охотничьем сообществе в ответ на действия «зеленых» провели свои собрания и пикеты и даже направили президенту письмо с просьбой не допустить запрета.
«Охотничье сообщество разделяет обеспокоенность депутатов Госдумы отсутствием законодательной базы, позволяющей полноценно регулировать вопросы защиты животных и дикой природы. Однако проект представляется непроработанным и опасным, поскольку приведет к уничтожению охотничьего собаководства и уникальных российских пород собак. Кроме того, он нарушает конституционные права малых и коренных народов таежной зоны, где охота с собакой является исконным промыслом, основным занятием и главным источником пропитания», — говорится в резолюции, опубликованной на сайте Российской федерации охотничьего собаководства.
Заводчики собак отчасти не согласны с охотниками. Руководитель питомника «Лесной охотник» Людмила Элбакидзе рассказывает, что занимается разведением такс и спаниелей. Обе породы — охотничьи. Для спаниелей, которые охотятся на уток, притравочные станции не предусмотрены, они обучаются исключительно в естественной среде — то есть на настоящей охоте. Берут пример с взрослых псов.
То же самое говорит охотник с 30-летним стажем из Сибири Михаил Топчаков. По его словам, щенков возят на охоту и приучают к ремеслу постепенно. Если животное чересчур агрессивно или, наоборот, равнодушно относится к дичи, на охоту его не возьмут.
Элбакидзе обращает внимание на то, что риск травмы одинаковый: либо собака поранит зверя, либо зверь собаку. «Я больше туда не езжу, мне мои собаки дороги. Плюс это влияет на психику — собака, почуяв кровь, может и потом проявить агрессию», — разъясняет она.
Притравочные станции, по ее мнению, не столько обучают собаку, сколько дают ей возможность почувствовать себя в деле.
«Есть инстинкт, заложенный природой. Его невозможно проигнорировать. Если собака охотничьей породы, с безупречной родословной, она и так попросится на охоту. Но многие хозяева не могут позволить себе съездить на настоящую охоту, поэтому выбирают станцию», — резюмирует заводчик.
Охотничье лобби
Итоговый законопроект, который единогласно приняла Госдума, но отклонил Совет Федерации, предлагает определить требования к питомникам и вольерам, где содержатся дикие животные, используемые в тренировках, а также порядок их содержания и разведения. Законодатели считают, что нужно запретить жестокое обращение с животными при дрессировке, исключить травмы. Среди других мер — запрет на тренировку собак, не относящихся к охотничьим породам. Кроме того, авторы законопроекта рекомендуют четко определить круг организаций, которым разрешается предоставлять такие услуги.
Законопроект, по мнению парламентариев, поспособствует «ликвидации стихийных, действующих вне правового поля испытательно-тренировочных станций».
Один из его авторов, депутат Госдумы Владимир Бурматов рассказал корреспонденту РИА Новости, что закон направлен по большей части на устранение той серой зоны, в которой сейчас находятся притравочные станции. Он отметил, что никто не знает, сколько их сейчас: говорят и о 150-ти, и о двух тысячах.
Однако сенаторы категорически высказались против запрета станций. По их мнению, это погубит охотничью отрасль. Члены нижней палаты парламента настаивают на своем. Более того, они заявили о возможном конфликте интересов. В итоге две палаты сформировали согласительную комиссию для доработки документа.
Речи о полном запрете притравочных станций не идет — с этим согласны и зоозащитники.
Президент фонда возрождения окружающей среды «Территория Мир» Анастасия Кацубо подчеркивает, что в сегодняшних реалиях охотничьей сферы найти компромисс можно и нужно. Как вариант — бесконтактная притравка через стекло или сетку, это практикуется в других странах.
«Надеемся, что отклонение законопроекта — не влияние охотничьего лобби, бросившего вызов гуманному отношению к животным. Также надеемся, что отказ Совета Федерации — всего лишь способ улучшить законопроект. Кроме того, необходимо, чтобы заработал общественный контроль. Это и будет обсуждать согласительная комиссия», — прокомментировала Кацубо.
Притравочная станция
Притравочная станция (или испытательно-тренировочная станция, ИТС) — место содержания диких животных (лис, барсуков, кабанов, енотов и медведей) с целью обучения и ведения племенной деятельности на них, собак охотничьих пород (зоозащитники указывают, что на притравочных станциях по факту могут содержаться и домашние животные, а также кролики, куницы, краснокнижные животные). Существуют еще со времен СССР, относятся к охотничьему хозяйству. Зоозащитники указывают, что практикуемое на ИТС натравливание может причинять подневольным животным увечья, нередко приводит к смерти, хотя по мнению сторонников сохранения притравочных станций, случаи смерти животных и собак на станциях не часты. Текущими российскими законами притравочные станции прямо не запрещены, тем не менее, практика держания притравочных станций критикуется зоозащитниками за жестокое обращение с животными, в том числе предлагается их запретить. Сторонники ИТС утверждают, что критика в основном относится к нелегальным ИТС, а запреты могут усугубить ситуацию (легальные ИТС закроются, а нелегальные могут распространиться еще больше). В то же время, существует и критика притравочных станций со стороны охотников, включая легальные станции.
Содержание
Цель притравочных станций
По версии сторонников
По версии сторонников сохранения притравочных станций, описываемой далее, притравочные станции (или ИТС — испытательно-тренировочные станции) являются вполне нормальным видом бизнеса, это — площадки для подготовки охотничьих собак, а также, для проверки рабочих качеств с целью ведения племенной работы. Для животных, как утверждают сторонники ИТС, создаются хорошие условия жизни, кабаны живут в вольерах по нескольку гектар, прекрасно размножаются. Лисы и барсуки живут в достаточно просторных клетках. Обучение собак происходит в загоне, в условиях, приближенных к естественным, животные полностью обороноспособны, у них имеются когти, зубы, они сильные и здоровые. Иногда на станциях есть медведь, которого для тренировки собак сажают на цепь на блок-пост. Цепь не мешает свободе действий животного и позволяет полноценно обороняться от собак. Цепь используется для безопасности людей и собак. На ИТС не должны использовать детенышей животных, а также домашних животных (кошек, собак, кроликов). Барсуков, енотов и лис пускают в специально оборудованные искусственные норы, в которых зверь прекрасно ориентируется и имеет возможность обороняться.
По версии противников
Противники притравочных станций утверждают, что реальная практика ИТС такова, что в специально созданных негодных для нормальной жизни животных условиях злые собаки якобы «в целях обучения» разрывают на части живых детенышей зверей. Травля происходит в загоне почти в естественных условиях, но с небольшим отличием: «подсадные» животные ни убежать, ни обороняться не могут — у многих из них удалены клыки и когти, чтобы не поранили дорогостоящих собак. У некоторых перебиты или перекушены лапы, волкам меж зубов вставляют деревяшку — «сострунивают», чтобы они не могли кусаться, медведей сажают на трос с блоком, по которому они могут перемещаться по очень маленькой территории. Зачастую используют неспособных дать отпор детенышей — лисят или зайчат. Барсуков, енотов и лис пускают в специально построенную искусственную деревянную нору и натравливают на них собак, которые рвут их зубами.
Условия содержания животных
По версии сторонников
По версии сторонников ИТС, животные специально выращиваются в неволе для дальнейшей работы на станции, зачастую они прямо на станции и рождаются. Их хорошо кормят, проводят необходимые ветеринарные мероприятия. Зверь на станции должен быть сильным и здоровым. Слабый зверь ничему не сможет научить будущего охотника. В случае ранений, зверю и собакам оказывается необходимая ветеринарная помощь. Стоит подобная услуга для хозяина собаки в среднем 300—400 рублей. В случае хватки, зверей сразу же разнимают.
Тем не менее, сторонники ИТС признают, что существуют также подпольные притравочные станции, на которых нет правил и такого ухода за зверем.
По версии противников
Противники ИТС утверждают, что животные на притравочных станциях специально выращиваются в неволе в неестественных условиях: зачастую они содержатся в грязных, тесных клетках. Их содержат впроголодь, чтоб не было сил сопротивляться собакам. Их выводят из клетки только для того, чтобы их рвали собаки. Раненных и изуродованных их не лечат, а истязают дальше. И так до смерти. Пока не умрут от ран и шока, или не пристрелят, потому что на не шевелящийся объект невозможно травить собак. Во время травли беспомощные и беззащитные животные не могут оказать сопротивление — предварительно им выдирают когти и выбивают зубы, чтобы животное, защищаясь и пытаясь спасти свою жизнь, не поранило породистого кидающегося на него разъяренного пса. Стоит подобная услуга для хозяина собаки в среднем 200—300 рублей за 10 минут для того, чтобы собака смогла укусить забитое животное максимальное количество раз. За отдельную плату большинство притравочных станций в России разрешают загрызть животное до смерти.
Притравливаемые собаками животные, часть из которых находится в «Красной книге» (например, бурый медведь) многократно используются во время состязаний, в случае их гибели или несовместимых с жизнью травм владелец собаки оплачивает покупку нового зверя.
Законодательная база в России
По мнению критиков, при осуществлении своей деятельности притравочные станции нарушают следующие законы РФ:
Сторонники легальных ИТС утверждают, что на официальных ИТС никакой жестокости нет, к зверю относятся максимально гуманно, и каждый несчастный случай с гибелью животных или собак — это трагедия.
Сторонники ИТС указывают, что официальные станции имеют разрешение на содержание дикого зверя.
Сторонники ИТС указывают, что ИТС не попадают под ст 245 УК РФ, потому что обучение охотничьих собак не является жестоким отношением к животным.
В России существуют Правила притравки и натаски, утвержденные «Росохотрыболовсоюзом» и Федерацией охотничьего собаководства.
Притравочные станции в Евросоюзе
В странах Евросоюза животные являются особым объектом права чувствующего существа, которое способно испытывать страдания. В России же животное на законодательном уровне приравнивается к вещи (с.137 ГК РФ). Соответственно в ряде европейских стран контактная притравка запрещена (то есть дикое животное находится в безопасности — например, в норе ставят стекло) или запрещена частично (что про мнению сторонников ИТС негативно сказывается на рабочих качествах поголовья собак).
Критики российской практики ИТС говорят, что животные на российских станциях, как правило, страдают, они испытывают постоянные боль, стресс и страх. В свою очередь сторонники ИТС с контактной притравкой говорят, что из-за запретов в Европе владельцы собак зачастую вынуждены выезжать в соседние страны для того, чтобы подготовить своего помощника, а также, получить с ним полноценный рабочий диплом, подтверждающий наличие рабочих качеств.
Критика ИТС охотниками
Лента.ру приводит мнение сторонницы ИТС охотницы Елены Горбуновой: [1]
Натаскать охотничью собаку можно спокойно без притравочных станций. Человек должен делать это по специальному разрешению, в сезон, на охотничьих угодьях.
Эксперт-кинолог Вячеслав Заседателев, который был одним из организаторов первых ИТС, обеспокоен развитием ситуации со станцмями: он считает, что загонные испытания полезны, но полученные там дипломы справедливо прозвали «игрушечными».
Охотники высказывают и такую претензию к ИТС: среди недостатков чемпионов притравочных станций — чрезмерная злоба к зверю, «чтобы публика ликовала, когда собака бросается на кабана», в то же время умение найти животное в лесу и вязкость, то есть неотступное его преследование, на ИТС определить практически невозможно.
Виктор Рубин с ohotniki.ru отмечает: [5]
Часть охотничьих собак после двух-трех лет отказываются работать по подсадным зверям, так как, обладая незаурядной сообразительностью, они в подсадных зверях видят скорее домашних животных, которых трогать нельзя.
Не игнорирует он и моральную сторону проблемы:
Содержать сознательно зверей в неволе и постоянно травить их собаками — это преступление перед животным миром!
Критика критики
Инциденты
В Перми на притравочной станции был затравлен тяньшанский белокоготный медведь Мотя, который сначала жил в Пермском зоопарке, но однажды он был продан некоему охотнику Виктору Болтинкову, а тот, продал его охотнику Аркадию Бухману. [6] Спасти его не удалось. [7]
«Лису сразу спасают, она нужна живая»
Госдума приняла новую редакцию законопроекта об охотничьих собаках: депутаты и сенаторы смогли договориться о запрете контактной притравки
Новые нормы резрешают во время подготовки собак использовать только «ограждающие конструкции между собаками охотничьих пород и животными, не допускающие жестокого обращения с животными и причинения им физического вреда». Испытательно-тренировочные станции (ИТС) переходят в ведение охотничьих хозяйств — они должны контролироваться надзорными ведомствами, санитарными и ветеринарными службами.
Бесконтактной притравкой теперь смогут заниматься исключительно индивидуальные предприниматели и юрлица. Действие законопроекта не будет распространяться на ловчих птиц, а также на собак, которые работают и тренируются в поле.
В декабре прошлого года Совет Федерации отклонил поправки в закон «Об охоте», прошедшие три чтения в Госдуме. Тогда многие говорили об «охотничьем лобби» в кругу представителей регионов, где охота развивается наиболее активно, а в некоторых районах (например, в Якутии или Ямало-Ненецком автономном округе) составляет основной промысел местного населения. «Такие дела» решили выяснить, как работают притравочные станции сейчас, кто контролирует их деятельность и к каким последствиям могут привести запретительные меры в этой сфере.
Как работают притравочные станции?
Притравкой собак занимались как в царские, так и в советские времена. В СССР тренировочные центры функционировали при государственных питомниках, где разводили охотничьих собак. Сейчас, как говорит президент центра защиты прав животных «Вита» Ирина Новожилова, притравочная деятельность зиждется на правилах состязаний, утвержденных тремя общественными организациями — Российской кинологической федерацией, Росохотрыболовсоюзом и Федерацией охотничьего собаководства (РФОС).
«Вся жестокость в этих правилах и прописана. Например, что на одно животное в течение дня может быть спущено до 30—40 собак — в зависимости от вида норы (в сборнике правил, утвержденном Росохотрыболовсоюзом и РФОС, фигурируют несколько иные цифры: не более пяти собак на одну лисицу в день и не более 30 собак на трех барсуков в день в искусственной П-образной норе. — Прим. ТД). Если животное травмировано собаками, а у базы нет замены, то с получасовым перерывом собак пускают по раненому зверю, если животное растерзано, хозяин собаки обязан возместить его стоимость», — говорит Новожилова. По ее словам, в правилах есть пункт, что перед соревнованием кабанам-секачам обязательно спиливают клыки, а в разделе «Мертвая хватка» подробно описывается, как собака «рвет плоть, вцепляясь в жертву», и когда нет возможности их разнять, прибегают к погружению в воду.
Собака породы дратхаар во время комплексных состязаний подружейных собак Фото: Павел Лисицын/РИА Новости
Всего в России официально работает 152 ИТС. Это те центры, которые зарегистрированы в ассоциации «Росохотрыболовсоюз» — общественной организации, которая уже 60 лет занимается племенной работой с охотничьими собаками и является оригинатором 30 пород. Непосредственной государственной приемке и проверке станции не подвергаются, однако они стоят на учете: контролируются ветеринарными и санитарными органами, Госохотнадзором. Чтобы открыть такую станцию и зарегистрировать ее в Росохотрыболовсоюзе, необходимо оформить землю, решить юридические вопросы, получить ветеринарные заключения и, наконец, пройти проверку на соответствие правилам испытаний, утвержденным ассоциацией.
Испытательные станции имеют две функции. Первая — это подготовка собак охотничьих пород для знакомства со зверем. Вторая — станция служит местом, где собаки могут в искусственных условиях показать врожденные качества, уровень своей работы. На основании этого показа они получают дипломы, которые потом учитываются в племенной работе, т. е. селекции. «В этом отношении станции важны даже больше, чем подготовка по зверю, — говорит начальник отдела охотничьего собаководства ассоциации «Росохотрыболовсоюз» Марина Кузина. — Без проведения этих тестов мы не можем вести племенную работу в направлении зверовых лаек, норных собак, континентальных легавых».
На регион обычно приходится одна-две притравочные станции, зарегистрированные в Росохотрыболовсоюзе. Правда, есть и исключения. Например, в Краснодарском крае их сейчас четыре, еще две проходят переприемку — эту процедуру ассоциация проводит каждые три-пять лет. Больше всего станций работает в Подмосковье, среди них «Фирсановка», «Фрязево», «Авангард», «Круглое озеро» и «Северное Чистое». Периодически в соцсетях фигурирует испытательный комплекс «Атаман», однако сейчас он закрыт в связи с активной застройкой поблизости. Не на каждой ИТС есть все объекты: где-то проводятся испытания только по медведю, где-то только по кабану.
На медведя, согласно правилам испытаний, притравливают лаек, на кабана — лаек, охотничьих терьеров, такс, континентальных легавых и гончих, включая биглей. Что касается собак норных пород (ягдтерьер, фокстерьер, такса), то их обычно тестируют в искусственных норах, куда запускается лиса или барсук. В зависимости от вида испытаний по балльной системе оцениваются отношение к следу и зверю, ловкость, смелость, злобность и приемистость хваток, «вязкость», голос, манера облаивания, чутье, послушание, поиск, мастерство атаки, слаженность работы в паре и другие характеристики.
Один из самых больших подмосковных комплексов — «Фрязево» часто упоминается блогерами в негативном ключе. Центр оказывает различные услуги по обучению собак, для испытаний там содержится медведь, кабан, барсук, построены искусственные норы, имеется гостиница. По словам Марины Кузиной, эта станция очень законопослушная. «Местные власти на нее не нарадуются. Там работает много людей, заключены договоры на корма, воду, скважину, электричество. Станция платит налоги — отчисляет приличные деньги в бюджет, это источник дохода для их небольшого района», — утверждает Кузина. По словам биолога-охотоведа, заслуженного работника охотничьего хозяйства России Валерия Кузенкова, на станцию «Фрязево» прокуратура приходит с проверками почти каждую неделю. «У них полный комплект документов. Никто там не ломает лапы животным, никто не выкалывает глаза», — говорит он.
К чему может привести запрет притравочных станций?
Существуют прямо противоположные точки зрения на деятельность существующих притравочных станций: зоозащитников с одной стороны и охотников с другой. Президент Союза кинологических организаций России Владимир Уражевский выступает за борьбу с нелегальными станциями, но не с официальными. По его мнению, закрытие официальных станций выведет индустрию из законного поля и повлечет опасные последствия. «Если сейчас какого-нибудь богатого идиота, который захочет притравить своего бультерьера на кабана, пинками погонят с официальной испытательной станции, то частник-нелегал ему за деньги все это организует», — соглашается кинолог, преподаватель колледжа «Столица» Евгений Цигельницкий. Он считает, что запрет притравочных станций равносилен запрету охоты с собакой, исключение составит лишь охота на птиц. По мнению Владимира Уражевского, жесткие запретительные меры также грозят вымиранием северных народов, которые столетиями живут охотой, добывая пушных зверей.
Участники комплексных состязаний подружейных собак Фото: Павел Лисицын/РИА Новости
Охотиться с собакой можно только в том случае, если ее данные вписаны в специальную путевку — договор на право охоты, а для этого собака должна не только иметь свидетельство, подтверждающее породность, но и сдать испытания на ИТС. По мнению опрошенных «Такими делами» охотоведов и кинологов, законодательный запрет притравочных станций может привести к расцвету нелегального бизнеса и таким образом только усилит жестокое обращение с животными. «Люди будут делать то же самое вдали от крупных городов, подпольно, куда точно не попадут ни ветеринары, ни контролирующие органы», — считает Марина Кузина. По ее словам, также встанет и племенная работа, так как испытывать собак официально будет невозможно. Сильнее всего это коснется норных пород, потому что вольные испытания у них не распространены.
По мнению Ирины Новожиловой, деятельность любых ИТС абсолютно незаконна — как с контактными, так и с бесконтактными притравками. Новожилова считает, что работа ИТС нарушает по меньшей мере восемь законодательных актов: ст. 245 Уголовного кодекса, ст. 137 Гражданского кодекса, ст. 26 и 40 закона «О животном мире», ст. 2, 53 и 49 закона «Об охоте», ст. 58 Конституции РФ, ст. 36 Лесного кодекса, Налоговый кодекс и несколько пунктов федерального закона «О ветеринарии».
Охотовед Валерий Кузенков критикует предложение законопроекта перевести кинологические центры кровного собаководства в охотхозяйства: «При чем здесь охотугодья? Сейчас любой охотничий кинолог имеет право создать такой центр, если земля за ним закреплена. Кроме того, закон об охоте, куда хотят внести изменения, не регулирует отношения, связанные с содержанием животных в неволе. Все ведет к уничтожению кровного охотничьего собаководства и, следовательно, российской охоты как таковой».
Многие охотники воспринимают поправки в отраслевой закон как покушение на отрасль и в связи с этим высказывают опасения по поводу потери контроля над численностью диких животных. По их словам, рост популяции лис, волков, кабанов и медведей приведет к их вытеснению из леса, а значит, создаст риск для жизни людей, особенно в небольших селах. Ситуация усугубляется спецификой естественного отбора: когда в природе становится слишком много лис и волков ввиду их быстрого размножения — возникают вспышки бешенства. «Государство никогда не найдет деньги, чтобы охранять диких животных. Единственные, кто занимается их реальной охраной, — это охотники», — убежден первый заместитель главного редактора портала «Охотники.ру» Александр Лисицин.
Как дикие звери попадают на станции и испытывают ли они страдания
Медведи, как правило, попадают на станции из цирка, когда становятся непригодными для выступлений. «У бурого медведя в цирке после трех-четырех лет работы в психике происходят необратимые процессы, он становится агрессивным и опасным, встает вопрос об умерщвлении», — рассказывает Александр Лисицин.
Евгений Цигельницкий возил своих студентов на одну из официальных притравочных станций, там медведю было 20 лет, кабану — 15. «Они в природе столько не живут. Для зверя собака большой опасности не представляет, она его задрать или сильно поранить не может, для него это скорее игра, досуг», — считает Цигельницкий. Александр Лисицин тоже сравнивает притравку на медведя с игрой, спектаклем: «Медведь сидит на цепи, но при этом очень четко понимает, что ему ничего не будет. Он поворачивается к собакам спиной, пытается делать вид, что он их не замечает, что он добродушный такой дядька. Если какая-нибудь глупая собака на это поддастся, он ее может прихлопнуть в один момент. Кто больше страдает в таких случаях, это тоже вопрос».
Женщина с винтовкой и мужчина натаскивают охотничью собаку на шкуру лисы Фото: Александр Блотницкий/PhotoXPress.ru
Также животные могут попасть на ИТС из леса. Охотники утверждают, что это легально, так как по закону «Об охоте» у них есть юридическое право не только добыть зверя, но и поймать его, изъять из живой природы на основании разрешения. Позиция же зоозащитников заключается в следующем: закон не предусматривает отлов животного с целью его превращения в объект для натравки. Лисы, барсуки и кабаны часто размножаются в неволе прямо на станциях. Для работы с искусственными норами на каждой станции есть так называемый нор-мастер, который готовит диких животных к работе с собаками, для этого существуют негласные обучающие программы.
По словам Лисицина, ни один хозяин притравочной станции не заинтересован в том, чтобы его лиса или другое животное пострадали. «Во многих случаях контакт происходит через сетку. При прямом контакте зверя и собаку моментально растаскивают: почти любой отрезок искусственной норы сверху открывается. Собаки в таких случаях получают травмы чаще, чем зверь, который в данном случае выступает уже как опытный боксер», —считает Лисицин.
Сторонники притравочных станций утверждают, что зверь «учится» на собаке так же, как и собака на звере, причем в отличие от собаки он нарабатывает опыт постоянно, осваивая позицию обороны и технику нападения. В Росохотрыболовсоюзе заявляют, что в случае получения зверем травмы его лечат и до выздоровления никуда не выпускают. «Охотнику не нужно знать, как его собака будет контактировать со связанным и ограниченным зверем, он хочет видеть, как она будет работать с полноценным зверем, — говорит Марина Кузина. — Никаких связанных животных, никаких вырванных когтей и зубов не может быть не только с точки зрения гуманности, но и с точки зрения здравого смысла».
Зоозащитники считают, что правила содержания животных на станциях не соблюдаются. Ирина Новожилова уверена, что искусственные норы, оборудованные на ИТС, подобны машинам смерти. «В тоннель запускается животное, убежать оно не может. Следом за ним пускают собаку. Сверху открываются люки в том месте, где собака уже рвет животное заживо. По характеру прикуса ставятся оценки, один из критериев оценки — злоба. Это пункт, по которому за рубежом собак выбраковывают», — возмущается зоозащитница.
В соцсетях появляется все больше видеороликов и фотографий, демонстрирующих жестокие сцены во время натаски собак. Представители зоозащиты обвиняют охотников в зверствах, а те в свою очередь говорят, что распространяемые материалы являются браконьерскими и не имеют никакого отношения к деятельности официальных испытательно-тренировочных станций.
В начале января 22 тысячи репостов набрал пост публициста Александра Тверского в фейсбуке с видеороликом, на котором двух фокстерьеров притравливают на лису с замотанной изолентой мордой. «Подсадных животных ловят в лесу или забирают списанных из цирка. Чтобы они не сопротивлялись, им вырывают клыки, когти, сажают на короткие цепи и веревки, перевязывают пасти. Далее собаки под одобрительные возгласы и похвалу своих чокнутых хозяев загрызают животных», — писал Тверской. Пост собрал как возмущенные комментарии зоозащитников, так и обвинения в дезинформации, намеренной провокации.
Акция защитников животных против нового закона «Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов» прошла на Малой Конюшенной улице в Санкт-Петербуге Фото: Алексей Даничев/РИА Новости
Зооактивисты инициировали несколько петиций с требованием закрыть ИТС из-за жестокого обращения с дикими животными. Одну из них подписали на данный момент 880 тысяч человек, другую — 70 тысяч. Во «ВКонтакте» существует сообщество «Комитет против притравки», на данный момент в нем состоит около 1,5 тысячи пользователей.
Зачем на охоте собака?
Эксперты сходятся во мнении: представить себе охоту без собаки практически невозможно. Собака выслеживает зверя, издали его облаивает, позволяя охотнику приблизиться и выстрелить. Одной из главных функций собаки на охоте является поиск и принесение подранков, то есть раненных охотником зверей. Если подранок — медведь или кабан, то он может находиться в засаде и представлять для охотника большую опасность, и тут без обученного четвероногого помощника не обойтись.
Попытки запретить охоту с собаками в Европе не имели успеха в первую очередь потому, что такая охота приносит колоссальное количество подранков, говорит Евгений Цигельницкий. В тех странах, где действует этот запрет, вынуждены держать в питомниках при охотхозяйствах кровяных гончих: к охотнику в качестве дополнительной услуги прикрепляется проводник с такой собакой. «Я много охотился в Польше. Там запрещена охота в хозяйствах, где нет собаки, натасканной по крови и получившей государственную кинологическую квалификацию», — рассказал Валерий Кузенков. Он также добавил, что в маленькой Швеции ежегодно добывается 100 тысяч лосей — в четыре раза больше, чем в России.
Контактная притравка: за и против
По информации авторов законопроекта о запрете контактных притравок, более чем в 70 странах, среди которых Швеция, Финляндия, Норвегия, Ирландия и Португалия, контактные тренировки запрещены либо проводятся с использованием методов, исключающих травмирование животных, например через стекло. Кроме того, законодатели приводят опыт в Италии, где собак тренируют на следах, сделанных из искусственной крови, кожи животных и искусственного мускуса для тренировки нюха. В Англии и Уэльсе по закону 2005 года запрещена охота с собакой на лис, оленей, зайцев и норок, при этом разрешается натаска по следу с искусственным запахом, а также использование собак с целью выманивания «неопознанных диких млекопитающих».
Насчет эффективности бесконтактной притравки мнения разделяются. Многие называют ее опасным фейком: отсутствие возможности проверить собаку в работе с потенциально опасным зверем подвергает риску ее жизнь на первой же охоте и не позволяет выяснить, насколько она вообще годна для этого занятия. «Через клетку собаке показывают зверюшку, она на нее лает. А если на охоте зверь на эту собаку бросится, то как она себя будет вести? Предугадать в данном случае невозможно», — отмечает кинолог Цигельницкий.
Впрочем, у бесконтактной притравки есть немало сторонников. В качестве сравнения они приводят собачьи бега, где вместо настоящего зайца используется мотор с натянутой на него шкурой, и процесс подготовки служебных собак, которые отрабатывают приемы на условном нарушителе, т. е. на дрессировщике, надевшем специальный костюм.
Владимир Уражевский считает, что зверь во время притравки может находиться в своем вольере и прямой контакт совершенно необязателен. «Есть много имитаций: запахи, звуки. Так это делается в Европе, Америке и многих других странах под контролем общественных организаций. Звери должны содержаться в надлежащих условиях, должны быть свободные выгулы, вольеры, правильное питание. Необходимо, чтобы животное не получало стресс. Есть та же шкура, в которую собака может вцепиться. Что касается имитации звука, то она очень эффективна при дрессировке», — говорит Уражевский.
Ирина Новожилова, ссылаясь на мнения охотоведов, говорит об «обратном эффекте» притравок: ориентироваться на местности после них собака не умеет, равно как и слушаться хозяина. «У этих собак нервная система вся взвинчена, они становятся небезопасными ни для других собак, ни для людей», — считает она. В 2013 году на сайте «Охотники.ру» вышла статья действующего охотника Виктора Рубина о полной бесполезности притравок в том виде, в котором они сейчас осуществляются. Рубин пишет, что не стоит путать спорт с охотой и что с собаками, ставшими чемпионами состязаний — «перводипломниками по медведю, кабану и лосю», добыть зверя очень сложно: «ежели только по случайности».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!
Вы можете им помочь
Помогаем
Собака породы дратхаар во время комплексных состязаний подружейных собак
Участники комплексных состязаний подружейных собак
Женщина с винтовкой и мужчина натаскивают охотничью собаку на шкуру лисы
Акция защитников животных против нового закона «Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов» прошла на Малой Конюшенной улице в Санкт-Петербуге
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных