Поганкины палаты – самая большая гражданская постройка XVII века на территории древнего Пскова – расположены в историческом центре, в черте Окольного города, на Полонище.
Палаты полностью сохранили свой объём, представляют собой П-образное здание, построенное из псковского известняка и состоящее из трех частей: трехэтажной, двухэтажной, одноэтажной. Эти разноуровневые части здания возводились одновременно. Со двора в палаты вели 2 крыльца, ныне не сохранившиеся. Анфиладное расположение комнат придает зданию вытянутую форму.
Здание палат построено по заказу главы рода, крупнейшего псковского купца С.И. Поганкина. Сергей Иванович был наиболее известным в Пскове представителем этой фамилии. Кроме него к роду Поганкиных принадлежали: инок Иона (схимник), три сына Сергея Ивановича – Яким, Иван и Георгий (Юрий), внуки Семен и Григорий, Мария, Феврония, Евдокия (жена Семена).
К настоящему времени существует несколько вариантов датировки Поганкиных палат: 1667-1671 гг. (В.А. Богусевич), 1671-1685 гг. (А.К. Янсон); 1678-1684/85 гг. (Л.А. Творогов); 20-30-е годы ХVII в. (Ю.П. Спегальский), 1681/82-1684 (Б.А. Постников), до 1645 г., до 1685 г. Все эти датировки связаны с упоминанием палат в «Книгах Сергея Поганкина».
Наиболее аргументированной представляется датировка В.И. Лабутина: май 1671 − декабрь 1679 гг.
Владелец палат и заказчик – Сергей Иванович Поганкин – купец Гостиной сотни – второй по значимости привилегированной сословной купеческой корпорации в Русском государстве. По легендам, такую фамилию купец получил то ли от того, что был иноверцем, то ли от того, что разбогател нечестным путем – нашел у себя на участке клад. В палатах проживал сам хозяин, его сын со своей семьей, здесь же помещались хозяйственные постройки, а в подвалах хранились товары.
Дату рождения Сергея Поганкина установить сложно. Первые документы с его именем – 1644 г., где он совершает сделки, которые можно было совершать лишь с 15 лет. Фамилия Поганкиных не только неизвестна в начале XVII в. среди богатых горожан, но и появляется только с упоминанием самого Сергея Ивановича. До 1653 г. он именуется в документах «посадский человек-огородник». И покупает Поганкин в это время клети, ниву, лавку в луковом ряду. Тогда же он приобрёл у вдовы Христины свой первый дворовый участок в Мокролужской сотне, где в дальнейшем строит каменные палаты.
В следующие 10 лет Поганкин приобретает «кожевный двор» на Завеличье, лавки в мясном ряду. Уже в 1650-е годы он привлекался к государственной службе: в 1653-54 гг. Сергей Поганкин – голова псковского кружечного двора; в 1658 г. – голова псковского денежного двора; в 1680 г. – голова Московского мытенного двора; 1688 г. – голова псковской таможенного двора; а в декабре 1679 г. зачислен в Гостиную сотню.
В 1689 г. Сергей Иванович был пожалован царями Петром и Иваном Алексеевичами серебряным ковшом за успешную таможенную службу.
В конце 70-х гг. Сергей Иванович достиг высшей точки в своём продвижении по социальной лестнице, пройдя путь от огородника до купца гостиной сотни. Поганкин разными способами сколачивал своё состояние. Агенты Поганкина выведывали и доносили своему патрону о том, кто лавками «не по праву владеет». От Поганкина тогда следовала челобитная воеводе со ссылками на соответствующие статьи Уложения, и обычно его прошение увенчивалось успехом. На самого Поганкина поступали жалобы за контрабандный провоз товаров, укрытие своих доходов.
О том, насколько псковский купец был богат, можно судить по одной из челобитных. У Поганкина имелись «на тягловых местах 5 дворов промышленных, двор с каменными палатами, двор солодовый, двор мыльной, двор снятовой, двор кожевной, …да у него де во Пскове во всех рядах 13 лавок и больше, на хлебной ниве анбары и клети с хлебом, и байдак большой промышленной, в чем соль и пеньку, а дети ево три сына приказчики сидят во Пскове в Сурожском ряду в трех лавках за сукнами и за локотными всякими товары, и промышляет с детьми своими и с приказчиками льном и пенькою и солью. И огородные промыслы держит, и мыло варит, и солод ростит, и снятки сушит, и хлебом торгут, и чистого и трепленого льну и пеньки за немецкий рубеж в Ругодев отвозит в байдарках берковцев по 600 и по 700 и по 800 и по 1000 на всякий год, а из Рогудева привозит соли ластов по сту и полтора ста, и сады, и вотчины со крестьяны держит».
Вероятно, в 1693 г., Сергей Иванович Поганкин умирает. Умирают два его сына Еким и Юрий. Всё наследует Иван, а затем – внук Григорий Юрьевич. А со смертью Григория в моровое поветрие 1710 г. исчезает в Пскове богатая купеческая фамилия Поганкиных. Владения их завещаются монастырям, переходят в руки душеприказчиков – Никифора Ямского и Фёдора Русинова. Перешли в числе прочего имущества и каменные палаты.
Есть сведения о том, что после его смерти Поганкины палаты «с каменным и со всяким строением» и «пожитками» захватил псковский купец Трубинский, но ненадолго – палаты затем оказались во владении у Римских-Корсаковых – предков композитора Н.А. Римского-Корсакова.
На протяжении 30-х гг. XVIII в. вопрос о покупке здания палат у Корсаковых в казну ставился неоднократно, но оценочная сумма была слишком велика. К началу 40-х гг. военному ведомству стало необходимо решить вопрос о размещении в Пскове провиантского магазина. Найти другое столь же большое по объему здание в Пскове не удалось, строить новое помещение для магазина было очень дорого, и казна решает наконец приобрести здание палат. В 1747 г. оно было куплено у Корсаковых за 2000 рублей.
В 1898 г. псковским губернским предводителем дворянства и председателем Псковского археологического общества (ПАО) был поставлен вопрос о передаче палат Псковскому археологическому обществу для размещения в нем музея.
Положительному решению вопроса помог счастливый случай. Предводителю псковского дворянства Николаю Ивановичу Новосильцеву и председателю ПАО предстояло представление Государю Императору. Было решено для поднесения императору изготовить роскошный альбом с фотографиями Поганкиных палат, выполненными фотографом Кононовым и раскрашенными акварелью.
28 февраля в 2 часа дня Н.И. Новосильцев был принят Николаем II, где и преподнес императору альбом. При этом Н.И. Новосильцеву посчастливилось дать надлежащие объяснения, после чего «Его Величеству было угодно повелеть 7.03.1900 г. передать Поганкины палаты из ведомства Военного министерства в распоряжение и владение Псковского археологического общества». Так, в 1900 году, музей обрел свое первое собственное помещение.
15 декабря 1902 г. состоялось торжественное открытие музея и библиотеки.
За два года ремонта в здании были раскрыты заложенные окна и ниши, сделано новое каменное крыльцо по проекту архитектора Шишко, оштукатурены и побелены помещения, установлены новые печи, в помещениях третьего этажа сделаны новые потолки.
Несмотря на то, что в здании с 1902 г. уже работал музей и рисовально-технические школа, ремонтные работы продолжались еще в течение ряда лет.
9 августа 1903 г. Псков посетили император Николай II c императрицей Александрой Федоровной. В программе посещения значились и Поганкины палаты.
В 1903-04 гг. на деньги, пожертвованные Н.Ф. Фан-дер-Флитом (1300 рублей), были оштукатурены фасады здания, покрыта железом крыша на новом крыльце, прорублен свод в помещение 2-го этажа и устроена деревянная лестница для сообщения между этажами, а в 1907 г. в здание было проведено электричество.
Во время Великой Отечественной войны музей продолжал свою работу в период оккупации города фашистами. К концу лета 1941 года по инициативе и под руководством графа Сольмса из коллекций псковских музеев был сформирован «Музей Поганкина» в десяти залах палат. Для немецких солдат устраивались музейные выставки, где были представлены «западноевропейская и русская живопись, исторические предметы, одежда, церковные облачения, иконы и пр., а также остатки естественнонаучного собрания и ботанический материал». Музей был доступен и для публики ежедневно с 10.00 до 12.00.
Комиссию по восстановлению музея возглавил коренной пскович Иван Николаевич Ларионов. В октябре 1945 г. вернулись из эвакуации музейные ценности. По акту №1 была принята ценнейшая реликвия древнего Пскова – меч Довмонта. Возвращенные фонды размещались в Солодежне – памятнике архитектуры XVII в. Научная библиотека временно разместилась в частично сохранившихся после взрыва Поганкиных палатах.
В результате ремонтно-реставрационных работ 1949-1952 гг. помещения, объем и композиция северной части здания были восстановлены.
На месте каменного крыльца 1902 г. было установлено временное деревянное (снова пристенное) крыльцо-всход на второй этаж основной трехэтажной части.
В дальнейшем, в 1980-е гг. по заказу музея впервые были начаты планомерные историко-архивные, натурные, научно-исследовательские и проектные работы по реставрации Поганкиных палат, которые так и не были закончены, но дали новые материалы и открытия по истории здания и его архитектуре.
В ходе работ было разобрано деревянное крыльцо как не отвечающее историческим формам и на его месте проведены в 1982 г. археологические исследования, которые дали новые интересные материалы по устройству первоначального каменного крыльца.
В 2010 г. были проведены консервационные работы по покраске фасадов, замене консервационного покрытия.
Сейчас в Поганкиных палатах ведутся реставрационные работы в рамках проекта Министерства культуры РФ и Всемирного банка «Сохранение и использование культурного наследия в России». После завершения реставрации в 2021 году Поганкины палаты снова станут центральным музейным комплексом Пскова. Открытие планируется на 2022 год.
Сейчас лучшие экспонаты из Поганкиных палат можно увидеть на выставке «Культура и искусство древнего Пскова» (главное здание музея, ул. Некрасова, 7, 1 этаж).
Поганкины палаты — каменное жилое, складское и производственное здание, построенное в 1670-е гг. Памятник истории и культуры федерального значения. Ныне одно из изданий Псковского историко-художественного и архитектурного музея-заповедника.
Находятся в Пскове, в части Окольного города именуемого Полонищем. Современный адрес: Ул. Некрасова, д. 7, угол Музейного (Поганкина) пер.
Содержание
Описание
Палаты состоят из трех объёмов: трехэтажного (западный корпус), двухэтажного (южный) и одноэтажного (восточный корпус). Построены из известняковой плиты на известковом растворе. Стены обмазаны и побелены.
Сегодня в здании Поганкиных палат располагаются несколько экспозиций, в которых есть собранием живописи древнего Пскова, которая представлена произведениями иконописи 14-17 веков. Псковская школа живописи уже давно признана совершенно самобытным художественным явлением Древней Руси.
Так же в Поганкиных палатах располагается коллекция серебра. Помимо традиционных экспонатов в экспозиции находятся много предметов из Псковских кладов, на которые так богата Псковщина. Археологи утверждают, что гора Романиха, находящаяся в центре города, в районе палат Меншикова и детской областной библиотеки, до сих пор хранит в себе множество кладов, так как именно на этом месте строили свои дома средневековые богатые псковичи.
История
Заказчик
Сергей Иванович Поганкин
Владельцы
1989-Поганкин Дмитрий Николаевич
Из истории палат
Для определения объёма предстоящих ремонтных работ в сентябре 1747 г. в Псков из Санкт-Петербурга прибыл «архитектурии гезель» Иван Сляднев, которым были составлены план и смета на ремонт палат. План И. Сляднева 1747 г. — первое из известных изображение палат.
Предполагалось разобрать каменный верхний этаж трехэтажной части здания, разобрать в двух помещениях двух этажной части своды и стену между ними, сделать деревянные потолки, починить крышу и сделать тесовое покрытие, заложить часть окон, починить крыльца, каменные полы в помещениях нижнего этажа, построить два новых амбара на месте прежних, на месте бани построить новую караульню. Сумма ремонта определялась в 2582 руб. 22 коп. Но из-за отсутствия необходимых средств к ремонту не приступили ни в 1748, ни в 1749 г.
Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
Поганкины палаты. 50 Поганкины палаты — один из немногих памятников псковской гражданской архитектуры, история которых в общих чертах ясна. Первоначальными владельцами палат были купцы Поганкины. В середине XVII в. хозяином палат был посадский человек, «огородник» Сергей Иванович Поганкин — богатейший псковский
купец того времени. В 50-х годах XVII в. он был головой Псковского денежного двора. 51 К 70-м годам он вошел в гостиную сотню, несколько раз был кабацким головой, а в 1670 г. вместе с пятью другими «лучшими людьми» был послан к таможенному сбору в Москву. 52 Документы 60-х годов XVII в. показывают, что Поганкин, помимо крупнейшей законной торговли, вел тайную контрабандную торговлю с заграницей. 53 Кроме того, он был владельцем промышленных предприятий.
После этого палаты принадлежали Воину Андреевичу Римскому-Корсакову «с братьями», от которого были куплены казной в 1748 г. 58 Из сметы на «исправление» палат «пристойною перестройкою», составленной в этом году присланным из Петербурга «архитектурии гезелем» Слядневым, видно, что палаты были к тому времени без кровли и оголенный верх каменной части успел в какой-то степени разрушиться. Однако одно из наружных крылец палат все еще сохранялось. Заслуживает внимания решительное предписание Сляднева снести «верхние апартаменты». Все указания его были выполнены, и эти «верхние апартаменты», несомненно, были сломаны. Но если это так, то значит до этого года верхние деревянные этажи еще существовали. Далее Сляднев предложил «во втором жилье того дому своды и простенки разобрать», а «потолки сделать из дерева, поставить стропила и покрыть тесом». Определяя нумерацию этажей, Сляднев: «погреба», т. е. подклети, не принимал в расчет (что естественно для архитектора XVIII в.). Он считал «вторым жильем» сохранившийся до сих пор верхний каменный этаж Поганкиных палат. Слова его о том, что «во втором жилье» следует «своды и простенки разобрать», вовсе не означают, что речь идет о сводчатых перекрытиях самих палат. Палаты этого этажа были перекрыты потолками, а не сводами. Очевидно, Сляднев подразумевал своды и простенки лестничного хода в деревянный этаж, который действительно был разобран. Об устройстве же деревянных потолков он говорит потому, что старые потолки, без сомнения, уже успели подгнить и их необходимо было заменить новыми. 59
В 1900 г. палаты были переданы Псковскому археологическому обществу и в 1902 г. их переоборудовали под музей. 60 В 1944 г. во время Великой Отечественной войны немцы пытались уничтожить их, но сила взрыва оказалась недостаточной, чтобы разрушить это богатырское здание. Однако оно сильно пострадало. Особенно пострадала
трехэтажная часть его. В 1951—1953 гг. разрушенная часть палат была восстановлена Псковской реставрационной мастерской, но и после этого здание осталось обезображенным деформациями, причиненными взрывом.
Описание двора Поганкина с палатами, дошедшими до нашего времени, относящееся к 1685 г. (правда, сделанное в очень общих выражениях), имеется в известных «книгах» Поганкина. 61 Материал, находящийся в этих «книгах», позволяет сделать некоторые выводы о времени постройки палат.
Первая «книга» представляет собою сборник копий с купчих, поступных и данных на дворы, земельные участки, промышленные предприятия, лавки и клети, которые Поганкин приобретал с 1644 г. (дата первой купчей) по 1678 г. (дата последнего документа). Во вторую «книгу», написанную после окончания «мерных книг», составленных в 1685 г. Лукой Деденевым, Михаилом Горяновым и Иваном Самороцким, внесены выписки из этих «мерных книг», которые подтверждают права Поганкина на его другие владения, очевидно, на те, которые принадлежали ему давно, еще до 1644 г., и на которые у него купчих не имелось. Описание двора с палатами приведено во второй «книге», и отсюда следует, что этим двором он владел до 1644 г.
Надо полагать, что Поганкин начал покупать новые земельные участки и использовать их не раньше, чем старый участок был застроен. Скорее всего его палаты были построены в 20-х или 30-х годах XVII в.
Необходимо отметить попытку А. К. Янсона привлечь для датировки Поганкиных палат документальные данные первой «книги» С. И. Поганкина. А. К. Янсон предположил, что С. И. Поганкин построил свои палаты на месте дворов, купленных им у Христины Самойловой (в 1644г.), Жданка Воротника (около 1663г.). Петра Нагина (в 1670г.) и Семена Гребнева (в 1671г.). На этом основании он отнес постройку палат ко времени с 1671 по 1685 г. (год описания палат во второй «книге»). Но в действительности все эти участки С. И. Поганкин приобретал уже после постройки его знаменитых палат, и все они находились в стороне от его старого двора с палатами.
По указанию «книг» двор Самойловой находился на Новой улице, против Похвальской колокольни. Новая улица, закрытая при перепланировке 1778 г., проходила западнее церкви Похвалы к Нововознесенскому монастырю и дальше к Анастасиевской церкви, около которой она пересекалась с Трупеховской улицей. Она показана на плане Пскова 1740 г., 62 но не полностью, так как к тому времени ее северо-восточный конец был нарушен занявшими ее территорию дворами. Точное указание на положение этой улицы есть в переписных книгах Морозова и Дровнина, где перечисляются лавки, расположенные на ней, и в их числе лавки у «Похвалы на Романихе», у «решетки» у Нововознесенского монастыря на «Новом кресте» и у «Анастасии святой». 63 Колокольня Похвальской церкви была к северу от нее, следовательно, двор Самойловой находился несколько севернее церкви (рис. 23). Справа от него был двор казака Никифора, слева — Жданка Самопальника (предполагается, что смотрящий стоит на улице, лицом ко двору).
Около 1663 г. С. И. Поганкин купил двор Жданка, а в 1670 и 1671 гг. дворы Нагина и соседний с ним Гребнева. Дворы Нагина и Гребнева находились на улице Романихе.
Пользуясь материалом Морозова и Дровнина, можно установить местоположение улицы Романихи. Это название, по крайней мере на участке от Большой улицы до Нововознесенского монастыря, носила та же Новая улица. В переписи несколько раз Нововознесенский монастырь определяется, как стоящий «на Романихе», «на Новом кресте». 64 Оба двора были расположены «через улицу», «против церкви Похвалы». Двор Гребнева был угловым, он выходил левой стороной на Чураков заулок. Справа от двора Нагина находился двор С. И. Поганкина, т. е. ранее купленный им участок.
Все эти данные позволяют достаточно точно установить расположение земельных владений С. И. Поганкина вокруг его старого двора и старых палат (рис. 23).
К этому можно добавить, что в «книгах» С. И. Поганкина есть указание на то, что старый его двор, на котором построены палаты, находился в Раковской сотне, в то время как дворы, приобретенные им у Самойловой, Жданка, Нагина и Гребнева, значились в Мокролужской сотне. Благодаря этому, даже не уточняя расположения этих дворов, можно сказать, что предположение А. К. Янсона и его датировка Поганкиных палат, которые впоследствии не раз повторялись другими авторами, писавшими о палатах, основаны на ошибочных исходных данных.
Серьезного исследования Поганкиных палат, как и окружающей их территории, еще никогда не проводилось. Сведения, которыми мы располагаем о постройках, находившихся в XVII в. вблизи палат, незначительны (рис. 24). Более или менее исчерпывающее изучение в натуре этого памятника возможно лишь в ходе хорошо поставленной работы по его реставрации. Но работы, выполненные Псковской реставрационной мастерской в 1951—1952 гг., не сопровождались исследованием здания и не дали никаких научных материалов.
Осмотры, произведенные автором в 1946, 1948 и 1950 гг., показали, что всё здание было построено одновременно. В месте стыка двух-
этажной части палат с трехэтажной есть шов, но он доходит только до уровня подоконников второго этажа, а выше кладка идет вперевязку. Первоначально высокая часть палат была возведена до уровня подоконников второго этажа, потом была выполнена кладка остальной части здания до этого же уровня, и с этого уровня пошла общая кладка. Это, очевидно, было вызвано большой протяженностью здания.
Следы примыкания к стене главной части палат крыльца (проушины от связей и штрабы) показывают, что это крыльцо было каменным и скреплялось железными связями. Из расположения проемов по сторонам примыкания верхней площадки крыльца и отсутствия следов примыкания нижней площадки к стене можно заключить, что всходов не было ни справа, ни слева, что всход располагался под прямым углом к наружной стене здания, т. е. крыльцо было «на отлете». Наконец, из того, что под верхней площадкой крыльца, как раз под его стеной, выходит окно из подклета, следует, что верхняя площадка, и, вероятно, часть всхода опирались на ползучий свод (ползучий потому, что следов цилиндрического свода нет) (рис. 25 и 33).
Это крыльцо было не единственным. Вход во второй этаж двухэтажной каменной части палат был с другого крыльца, которое находилось в южном углу двора. Одно из имеющихся во втором этаже окон устроено на месте заложенной в нижней части входной двери (рис. 27). На месте верхней площадки крыльца осталась в стене палат ниша, по-видимому, служившая для установки в ней киота или иконы. Другие следы этого крыльца скрыты под штукатуркой и, возможно, имеются еще под землей.
Как показывает анализ планировки и композиции Поганкиных палат, наличие в этом
здании двух крылец связано с тем, что палаты представляли собою не одно жилище, а в сущности два жилых дома, объединенных в одном объеме с частью служебных построек двора. Жилищем хозяина двора, главы Поганкиных, являлась часть палат с тремя каменными этажами.
Второй жилой дом имел только два каменных этажа и по композиции был гораздо скромнее. Собственно жилые, т. е. деревянные верхние этажи этих двух частей, были разобщены. Из этого следует, что каждую из этих частей занимала отдельная семья. Часть палат с двумя каменными этажами могла служить жильем для семьи (одного из близких родственников хозяина двора, вероятно, сына, который имел самостоятельную семью, но в то же время в деловом отношении был тесно связан с главой их общего дела. Последнее подтверждается тем, что каменные части обеих половин были во втором этаже соединены проходом.
В одноэтажной части каменных палат помещались поварни. Об этом свидетельствовали большие отверстия от дымоходов, устроенные в их сводах. Они были замечены в конце 60-х годов прошлого века П. Красовским, обмерявшим Поганкины палаты.
Все остальные помещения нижнего этажа служили хранилищами. Подклети, расположенные под главной частью палат, были отделены от складочных помещений двухэтажной каменной части. Для хранения денного имущества, видимо, служили также клети во втором этаже палат, расположенные в торцах второго этажа (рис.26 и 27).
Остальные помещения второго этажа, как проходные, видимо, использовались для других целей. Прежде всего нужно выделить те из них, которые служили в качестве сеней. Главные сени, через которые был проход и жилище семьи хозяина двора и в его приемные парадные палаты, получили в этом здании необычную богатую трехчастную композицию или, другими словами, заняли три смежных помещения (рис. 27). Сени в старинных псковских жилых палатах являлись местом торжественной встречи гостей, первым помещением, в которое вступали гости, и в то же время обычно из них делались выходы в отхожие места. В этом было некоторое противоречие, которого иногда пытались избегать. (Так, в «Солодежне» задняя часть сеней с входом в отхожее место отделена от передней поперечной стеной. Такое решение было не особенно удачным — передние сени «Солодежни» получились темными и совершенно лишенными какой бы то ни было парадности. Строители Поганкиных палат сделали главные сени только парадным помещением. Они просторны и светлы. Весьма удачно в торцовой стене их размещена лестница в верхний этаж, хорошо освещенная и открытая в сени не только дверным, но и оконным проемом. Непарадная принадлежность обычных сеней — отхожие места и чуланы — отнесена в левые сени, которые теснее и темнее средних. Назначение правых сеней не совсем ясно. Возможно, что они служили домашней молельней (в более поздних псковских домах сени определенно приспосабливались для этой цели).
Сени двухэтажной части палат занимали лишь одно помещение. Из них были входы на лестницу в верхний деревянный этаж и в отхожее место. Кроме этих двух сеней, существовали еще сенцы в месте стыка двухэтажной части палат с трехэтажной. Они были подсобными, и потому вход в них вел не через крыльцо, а прямо со двора.
Два помещения, расположенные между этими служебными сенцами и тройными парадными сенями, не были клетями, а имели иное назначение. В поперечной стене между ними устроено отхожее место. Это говорит за то, что эти палаты служили для пребывания в них людей. Рядом в больших сенях и в малых подсобных сенцах имелись отхожие места, но, видимо, люди, находившиеся в этих двух палатах, ими не могли пользоваться, очевидно потому, что их не выпускали в сени.
Отхожее место в этих палатах отличается необычным устройством. Проходы в него сделаны из обоих помещений, причем один из этих проходов был совершенно открытым. Никаких крюков для навески двери в этом проеме нет, т. е. дверной створки не было. Так как через открытый проем могло распространяться зловоние, строители сделали специальный вытяжной канал, снабженный заслонкой и дверцей. Чем же было вызвано такое устройство? Скорее всего эти два помещения были заняты мастерскими, в которых работали кабальные люди или наемные рабочие. Они находились под строгим надзором, и из мастерской их не выпускали. В одном из помещений сохранялась до приспособления палат под музей часть цепи, висевшая на кольце, вделанном в свод. Эта цепь могла служить для подвески приспособления, употреблявшегося при работе.
Из этого помещения в толще стены сделана лестница, которая ведет в нижний этаж, где возможно хранился материал для производства, а может быть, и находился склад готовых изделий.
Второй этаж Поганкиных палат отапливался. До наших дней в его стенах сохранились первоначальные дымоходы, а в палатах видны места, где стояли печи. Третий каменный этаж Поганкиных палат отапливался печами, которые, судя по оставленным для них местам, были весьма объемистыми. Есть основание предполагать, что тепло печей, топившихся в каменной части палат, использовалось также и для нагрева помещений верхних деревянных этажей. Такая система отопления была известна на Руси еще в XVI в.
Все исследователи считают, что большое помещение третьего этажа со столбом посредине служило местом для приема гостей, и с этим следует согласиться. Это обширное светлое помещение напоминает повалушу «Солодежни» (рис. 28). Окна в нем сделаны без закладных деревянных колод (рис. 29). Одно из них сохранило до сих пор следы первоначального его отепления. В наружный просвет окна у его края, обращенного внутрь здания, был вставлен деревянный переплет толщиною около 8 см, имевший полукруглый верх, соответствовавший форме проема. Это была не сама окончина, а «оконичный станок», т. е. рамка, в которую вставлялась «отворная» окончина. 65 Все окончины открывались, иначе нельзя было бы закрывать и открывать наружные железные ставни. Оконничные станки вставляли при первоначальной оштукатурке здания и закрепляли штукатуркой, благодаря чему на одном из окон остались отчетливые отпечатки этого устройства. При таком оборудовании окна были очень затемнены и плохо защищали помещение от холода.
В стене большой палаты со столбом был сделан ниже уровня подоконников выходивший на двор вентиляционный канал, закрывавшийся толстой (вероятно, деревянной) втулкой, для которой было оставлено специальное углубление. 66 Наличие приспособления для вентиляции, свидетельствует, что палата служила для собрания многих людей. Сравнительно небольшое помещение, расположенное рядом, являлось сенями. Из него идет лестница, ведущая наверх (в деревянный этаж). Из этого же помещения были входы в чуланы и отхожие места. В угловой палате по другую сторону сеней, помимо часто расположенных окон, имелся вентиляционный канал, выходивший на улицу. Это указывает, что и она предназначалась для приема большого числа посетителей. В верхнем этаже было еще две обширных палаты, перекрытых деревянными потолками, т. е. не пригодных для хранения в них ценностей, а, следовательно, служивших приемными парадными помещениями.
Планировка верхнего каменного этажа Поганкиных палат свидетельствует о том, что Поганкин принадлежал к тем купцам, которые, по свидетельству Авраамия Палицина, «боярствовали», подражая во внешней обстановке своей жизни феодальным вельможам. 67 Поганкин разделил приемные помещения в своих палатах на две половины — мужскую и женскую. Такое деление в жилищах знати было вызвано обычаем, запрещавшим женщинам из знатной семьи общаться с посторонними без особого разрешения главы семьи. (По свидетельству Котошихина, в таких семьях «жены с мужским полом, кроме свадеб, не обедают никогда, разве которые гости бывают кому самые родственные, а чужих людей не бывает, и тогда обедают вместе». 68 Жены вельмож принимали гостей только женского пола в помещениях своей половины, совершенно отделенной от мужской. «Таким же обычаем и боярыни обедают и пьют меж себя, по достоинству, в своих особых покоях; а мужского полу, кроме жен и девиц, у них не бывает никто». 69
Олеарий относил бояр и купцов к одному разряду, 70 но в действительности уклад жизни даже наиболее богатых купцов отличался весьма существенными чертами от быта феодальных вельмож. Мы не располагаем пока материалом для того, чтобы судить насколько стремление Поганкина походить на аристократа сказалось на укладе его домашней повседневной жизни. Держал ли он свою жену взаперти, отстранил ли ее от ведения домашнего хозяйства или нет, неизвестно. Судя по его палатам разделение гостей на мужскую и женскую части не было особенно строгим. Эти части не были изолированы.
На одну из половин проходили через палату, принадлежавшую другой половине. 71
Каждая половина состояла из двух палат. Ни одна из этих палат не была настолько обширной, чтобы в ней можно было разместить пиршественные столы, оставив еще место для игр, плясок и других развлечений. Это говорит о том, что здесь не было повалуш, а были отдельные палаты для пиров и отдельные веселые палаты. Наиболее вероятным представляется, что столовые палаты занимали места в торцах этажа, а палаты, примыкающие к сеням и снабженные вентиляционными устройствами, служили для развлечений.
В части палат с двумя каменными этажами для приема гостей, по всей вероятности, служили помещения, расположенные во втором этаже по обеим сторонам сеней. Здесь уже не существовало разделения приемных помещений на две половины — мужскую и женскую, но в то же время, как и в главной части палат, вместо повалуши были устроены столовая и «веселая палата».
Из сеней верхних каменных этажей обеих частей палат проходили лестницы в этажи с жилыми покоями, разобранными в 1748 г. О том, что эти покои были деревянными, говорят отпечатки их нижних венцов (рис. 30). В местах, где удалось осмотреть старую кладку верха стен третьего этажа, кроме этих отпечатков, можно было заметить еще заделанные кирпичом гнезда от концов круглых бревен, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга, примерно на метр выше первого венца (рис. 31 а). Возможно, это следы половых переводов деревянного этажа, концы которых были запущены в кладку. Этим обеспечивалась особенно прочная связь деревянных рубленных стен с нижележащими каменными стенами (рис. 31 б).
До сих пор отпечатки на кладке первых венцов деревянных хором над Поганкиными палатами не были исследованы на значительном протяжении, и поэтому у нас нет еще исчерпывающих данных, которые позволили бы точно установить план этих хором. Несомненно, столб, стоящий в большом приемном помещении в третьем этаже палат, служил для поддержки поперечной стены деревянного этажа. Над этим столбом на высоту двух этажей поднимались деревянные стены. Над сенями хором возвышались еще сенники, помещавшиеся на композиционных осях здания (рис.32, 33).
Ось композиции главной части палат ясно выражена в построении ее фасадов (дворового и фасада, выходящего на Большую, теперь Некрасовскую улицу). Это сделано при помощи особой формы окон, расширенных наружу большими откосами и помещенных не в ряд с другими окнами, а на глади стены между этажами. 72 Если же на этой оси над четвертым этажом построить вышку, поместив одну из ее стен над каменной стеной ни-
жележащих этажей палат, то вторая ее стена как раз придется над столбом.
По-видимому, горницы в хоромах Поганкиных были не многочисленными, но зато весьма обширными. Впрочем, они могли еще разделяться досчатыми переборками.
В более позднее время в богатых псковских купеческих дворах (двор «дома Батова», двор палат Постниковых) над служебными каменными дворовыми строениями устраивались жилища для дворни. В палатах Поганкиных помещения для челяди могли быть над одноэтажной каменной частью палат, в которой помещались поварни.
По обломкам черепицы, найденным в одном слое с обломками печных изразцов XVII в. и остатками сгоревшего дерева над сводом палат (см. стр. 25), можно судить, что палаты в XVII в. были покрыты черепицей, хотя, может быть, и не при первоначальной их постройке, а несколько позднее.
От внутренней отделки и убранства палат почти не осталось следов. В 1902 г. при переоборудовании здания под музей сохранившаяся старая штукатурка и побелка были испорчены насечкой и закрыты слоями новой штукатурки и окраски, исказившей облик здания. Первоначальная штукатурка Поганкиных палат была покрыта только слоем известковой побелки теплого цвета (близкого к цвету слоновой кости, а местами розоватой).
При приспособлении здания под музей и позднее при раскопках на дворе были найдены обломки печных изразцов XVII в. разных рисунков и расцветок. По ним можно судить о разнообразии отделки печей, существовавших в палатах. 73 До 1902— 1903 гг. в одном из бывших приемных помещений двухэтажной части здания сохранялся пол из ромбовидных сосновых плит.
