что такое пилум в древнем риме
Жало римских легионов
На многочисленных изобразительных памятниках, среди которых особенно выделяется Колонна Траяна, пилум выглядит как тяжёлый дротик, размерами немного превышающий человеческий рост. Археологические находки пилума чаще всего представляют собой четырёхгранный железный стержень длиной около 0,5 м, один конец которого заканчивается небольшим наконечником пирамидальной формы, а другой расплющен в плоский хвост с двумя отверстиями. Посредством деревянной муфты и двух заклёпок этот конец стержня соединялся с древком. В более лёгком варианте пилума стержень насаживался на древко при помощи простой втулки. Современные реконструкции пилума весят от 1,7 кг.
Происхождение
Римляне взяли пилум на вооружение во второй половине IV или в начале III века до н.э., переняв его конструкцию у соседей. Согласно Ливию и Плинию Старшему, этими соседями были этруски, Плутарх и Проперций называют сабинян, Ватиканский Аноним — самнитов, Афиней — иберов. Такая разноголосица в определении места происхождения свидетельствует о том, что за давностью лет ни сами римляне, ни греки не имели о нём точных сведений. Примечательно, что греки, как уже говорилось, называли пилум словом «геза», имевшим галльское происхождение. Да и римляне охотно сравнивали с пилумом такие разновидности галльских метательных копий как фаларика, трагула, гросф или солиферрум. Возможно, эти параллели лучше, чем этимология названия, способны пролить свет на проблему происхождения пилума.
Описание и находки
Первое описание римского пилума в середине II века до н.э. дал греческий историк Полибий:
«Копья (ΰσσοι, то есть речь идет о пилуме) различаются на тяжёлые и лёгкие. Круглые тяжёлые копья имеют в поперечнике пядень (77 мм), четырёхгранные столько же на каждой стороне. Лёгкое копьё походит на рогатину средней величины, и его носят вместе с тяжёлым. Длина древка в копьях обоего рода около трёх локтей (1,38 м). Каждое древко снабжено железным наконечником с крючком такой же длинны, как и древко. Наконечник соединяется с древком очень прочно и для дела весьма удобно, потому что его запускают в дерево до середины и укрепляют множеством заклёпок, поэтому связь частей не нарушается от употребления никогда, разве изломается железо; между тем, толщина наконечника в основании, там, где он соединяется с древком, всего полтора пальца (29 мм)».
Этому описанию соответствуют оригинальные археологические находки наконечников пилума III–II веков до н.э. из Таламоначчо в Италии, Кастельруф в Испании, Смихеля в Словении и Эфиры в Греции. Наиболее ранними из них являются находки из Таламоначчо, связанные с местом знаменитого сражения римлян и галлов при Теламоне в 225 году до н.э. Все они представляют собой относительно короткий (между 27 и 32 см) железный стержень с зубчатым наконечником треугольной формы и широким и плоским хвостовиком с двумя сквозными отверстиями для заклёпок, посредством которых наконечник скреплялся с древком. Находки из Кастельруфа весьма схожи с ними своей формой, но имеют несколько более крупные (между 37 и 41,7 см) размеры. Клад из Шмихеля содержал несколько десятков втульчатых наконечников, принадлежавших лёгкой модели пилума. Их длина варьировалась между 20 и 38 см. В отличие от предыдущей модели, втульчатые пилумы оснащались наконечниками пирамидальной формы.
Пилумы позднереспубликанской эпохи (I век до н.э.) отличаются более крупными размерами. Уже пилум второй половины II века до н.э., найденный в Раниеблас (Испания), имеет длину железной части 74 см. Схожие пропорции имеют испанские находки пилумов из Валенсии и Осуны. Первая из них относится к Серториевой войне (82–72 годы до н.э.), а вторая — к заключительной кампании Цезаря в Испании и битве при Мунде (45 год до н.э.).
Между тем Полибий писал о внимании, которое римляне уделяли вопросу прочности соединения наконечника пилума и древка. Той же цели должна была служить загибающаяся кромка по краям плоской части хвостовика всех находок тяжёлого пилума III–I веков до н.э. Эта кромка с боков охватывала деревянное крепление хвостовика и препятствовала выпадению наконечника пилума при поломке заклёпки.
Эффективность
В «Записках о Галльской войне» Цезарь ярко описал эффект, который залпы пилумов производили на ряды противников римлян:
«Так как солдаты пускали свои тяжёлые копья сверху, то они без труда пробили неприятельскую фалангу (…) Большой помехой для галлов было то, что римские копья иногда одним ударом пробивали несколько щитов сразу и таким образом пригвождали их друг к другу, а когда острие загибалось, то его нельзя было вытащить и бойцы не могли с удобством сражаться, так как движения левой рукой были затруднены; в конце концов многие, долго тряся рукой, предпочитали бросать щит и сражаться, имея всё тело открытым».
Ещё одно, столь же красочное описание, принадлежит Ливию:
«По приказу легатов воины подобрали копья, усеявшие землю между тем и другим войском, и метнули их во вражескую «черепаху»; много копий вонзилось в щиты, а некоторые даже в самые тела врагов, и клин их развалился, причём повалилось много не раненых даже, а только оглушённых».
Следующий тест был на проникающую способность. В качестве мишени использовался лист трёхслойной фанеры толщиной 11 мм. Дротик не пробивал фанерный щит, при ударе его острие всегда сгибалось. Тип Таламоначчо со своим широким треугольным наконечником также не сумел пробить фанерный щит. Тип Рениеблас пробивал фанеру насквозь, при этом, как замечает автор испытаний, его было очень трудно вытаскивать — края пробоины смыкались вокруг него. При падении на землю железный стержень пилума слегка изгибался, в соответствии с описаниями повествовательных источников.
Техника использования
«Между обоими войсками было ровно столько места, сколько необходимо было для взаимной атаки. Но Помпей отдал приказ ждать атаки со стороны Цезаря, не двигаясь с места, и дать его фронту растянуться. Говорили, что такой совет дал ему Г. Триарий, указавший, что первый бурный натиск неприятельской пехоты должен будет сломиться, фронт растянется, и только тогда его солдаты должны будут в сомкнутых рядах напасть на разрозненные неприятельские части. При этом он надеялся, что неприятельские копья будут причинять меньше вреда, если солдаты останутся в строю, чем если сами пойдут навстречу неприятельским залпам; а вместе с тем солдаты Цезаря от двойного пробега изнурятся до полного изнеможения (…)
Когда наши солдаты, по данному сигналу, бросились с поднятыми копьями и заметили, что помпеянцы не трогаются с места, то благодаря приобретённой в прежних сражениях опытности они задержали свой разбег и остановились приблизительно на середине, чтобы не достигнуть неприятеля в изнурённом состоянии; после небольшой передышки они снова побежали, пустили копья и, как им было приказано Цезарем, обнажили мечи. Но и за помпеянцами дело не стало: они приняли на себя пущенные копья, выдержали атаку, удержались в своих рядах, со своей стороны, пустили в ход копья и схватились за мечи».
Существует ряд сценариев, как могло производиться метание пилума. При первом сценарии пилумы разом бросает всё подразделение. Преимуществом этого способа является высокая концентрация метательных снарядов на сравнительно узком участке фронта с эффектом, напоминающим цитировавшийся отрывок из Ливия. На практике этот сценарий оказывается сложно выполним, поскольку последний ряд воинов отстоит от первого на расстоянии около 9 м и оказывается едва ли способен добросить свой пилум до противника без риска поранить при этом своих впередистоящих.
При другом варианте сценария вместо «все вдруг» воины метают пилумы по шеренгам или даже поодиночке, приближаясь к врагу на определённую дистанцию. Наконец, ещё одним вариантом является сценарий, когда вначале свои пилумы метают в противника воины первых двух–трёх шеренг, а остальные бросают свои позже, в ходе завязавшегося боя — или сами, или передавая их впередистоящим.
Метательный бой
ПИЛУМ – МЕТАТЕЛЬНОЕ КОПЬЕ РИМСКИХ ЛЕГИОНЕРОВ.
ПИЛУМ – МЕТАТЕЛЬНОЕ КОПЬЕ РИМСКИХ ЛЕГИОНЕРОВ
В основном применяется пехотинцами, а в период существования республиканской армии (конец VI в. до н.э. – 27 г до н.э.) он используется определенным родом войск – легковооруженными велитами и тяжелыми пехотинцами гастатами. Примерно в 100 году до н.э. полководец Марий вводит пилум как часть вооружения каждого легионера.Первоначально он состоит из длинного железного наконечника, равного по длине древку. Древко наполовину вгонялось в наконечник, и общая длина составляла около 1,5–2 метра. Металлическая часть была тонкой, до 1 см в диаметре, 0,6-1 м в длину и с зазубренным или пирамидальным острием. В период правления Цезаря были различные варианты первоначального типа — наконечник то удлинялся, то укорачивался. Также пилумы разделялись на легкие (до 2 кг) и тяжелые (до 5 кг). Главным его отличием от копья служила длинная железная часть. Это служило для того, чтоб при попадании в щит неприятеля он не мог быть перерублен мечом.
Наконечник пилума мог крепиться при помощи трубки на конце или плоского язычка, который крепился на древке 1-2 заклепками. У многих дротиков с «язычком» по краям плоской части края загибались и охватывали древко для того, чтоб наконечник лучше прилегал к нему Неплохо сохранившийся пилум (около 80 г. до н.э.) со вторым вариантом крепления острия был найден в Валенсии (Испания) и в Оберрадене (северная Германия). Благодаря этим находкам подтверждается, что к середине I века до н.э. пилум становится легче. Более ранние его экземпляры обнаружены в северной Этрурии, у Теламона. Наконечники этих образцов были очень короткими – всего 25-30 см в длину. Также существовали пилумы с плоской частью длиной 57-75 см. Во время известных военных реформ военачальника Гая Мария, им было замечено, что копье не всегда сгибалось при ударе, а противник мог его подобрать и воспользоваться. Чтоб это предотвратить, одна из заклепок заменяется деревянным штырьком, который ломается при ударе, а боковины язычка не загибались.
Тяжелые пилумы имеют сужающееся к концу древко, в месте соединения с наконечником имеется круглый тяжелый противовес, который должен повышать ударную силу копья. Этот вид пилума изображен на рельефе Канчиллериа в Риме, на котором показаны вооруженные ими преторианцы.
Найдено множество так называемых «пилумов с плоским язычком». Наиболее ранние, тип Таламоначчио, найдены в Италии, Испании, Словении и Греции. Значительное их количество было найдено в Таламоначчио в Этрурии (225 г. до н.э.), в Кастелруфе (Castellruf) недалеко от Барселоны, Испания (конец третьего в. до н.э.), в Шмихеле, Словения (четкая датировка отсутствует), и еще несколько в Эпире (Ephyra) на северо-западе Греции (167 г. до н.э.). Наиболее ранний образец происходит из Помарико Веккио (Pomarico Vecchio), Базиликата (Basilicata) на юге Италии, и, возможно, относится ко второй половине четвертого в. до н.э. Он был найден вместе с крючком от самнитского пояса, что может служить указанием на самнитское происхождение этого типа. Все эти пилумы – короткие и толстые, с треугольным зазубреным наконечником и плоским язычком, обычно с двумя отверстиями для заклепок, изредка с одним. Некоторые имеют простой плоский язычок, но у большинства плоский язычок имеет загнутые под прямым углом к нему крылья. Такую конструкцию имеют некоторые типы из Шмихеля, и все типы из Кастелруфа и Эпиры. Такие крылья явно предназначены для фиксирования железка в древке.
В кладе из Шмихеля в западной Словении также представлены два варианта типа Таламоначчио – более длинная версия – с одним отверстием под заклепку (Шмихель 2), а также более длинная и тонкая версия с двумя такими отверстиями (Шмихель 3). Первого тип, но с двумя отверстиями, был также найден в Кастелруфе. Все они имеют крылья. В Каминреале (Caminreal), Испания, в слое первого века до н.э. была найдена намного более длинная версия. Сохранение такой специфической особенности вплоть до первого века до н.э. заставило меня еще раз обратить внимание на пилумы с плоским язычком середины второго века до н.э. из лагеря Рениеблас III (153 г. до н.э.) у Нуманции (Numantia), Испания. Плоские язычки у всех них обломаны по краям, и, вероятно, изначально имели крылья. Плоский язычок с заклепками и выгнутыми крыльями был опубликован среди других находок железных изделий в Рениеблас III, но Шультен (Schulten) не смог опознать в нем часть пилума. Все последнее, приведенное выше, я объединил под типом Рениеблас. Все эти образцы, за исключением типа Шмихель 3, имеют толстый стержень и не были предназначены сгибаться при ударе. В связи с этим знаменитое замечание Плутарха в его жизнеописании Мария, XXV, 1, представляется необъяснимым. Он говорит, что Марий изменил конструкцию пилума перед битвой с кимврами. Похоже, до того древко фиксировалось в железке двумя металлическими заклепками; Марий же, оставив одну металлическую заклепку, вторую заменил деревянным штырем, который легко ломался. Это было сделано для того, чтобы дротик, попав во вражеский щит, не торчал прямо, но чтобы деревянный штырек ломался, и древко из-за этого сгибалось и волочилось по земле, удерживаясь благодаря согнувшемуся наконечнику. Проблема заключается в том, что изогнутые крылья плоского язычка как раз и должны были предотвратить такой изгиб.
Были сделаны копии типов Таламоначчио, Шмихель 2, Шмихель 3 и Рениеблас.
Втульчатые пилумы
В Шмихеле были также найдены сорок три втульчатых пилума. Внутренний диаметр втулки очень мал, всего 13 мм. Длина большинства колеблется от 200 до 380 мм. Наконечники либо обломаны, либо их и не было. Такие же, очень короткие втульчатые пилумы ( hasta velitaris) найдены в Рениеблас III и Нуманции, Испания. Это, по-видимому, образцы hasta velitaris, дротиков легковооруженных велитов. Наиболее ранний образец найден в Помарико Веккио (ок. 300 г. до н.э.). Они постоянно присутствуют в находках начиная с середины второго в до н.э., и остаются в употреблении в имперский период. В Шмихеле также было найдено несколько более длинных пилумов втульчатого типа, причем одно из них длиной 930 мм. Похожий образец длиной 955 мм найден в Рениеблас III. У последнего отсутствует наконечник; это просто заостренный стержень. Я сделал копию этого пилума, а также одного из очень коротких образцов из Рениеблас.
Испытания
Hasta velitaris всегда сгибалась при ударе не пробивая трехслойную фанеру. Ранее ее испытали с легким хвойным древком, но это оказалось неэффективным, и дальность была намного меньшей.
Тип Таламоначчио со своим треугольным зазубреным наконечником также не сумел пробить древесину. Когда тип Рениеблас ударялся об землю, он иногда слегка сгибался, но когда он поражал лист трехслойной фанеры, то проходил прямо сквозь него, совсем не изгибаясь. Его было очень трудно вытаскивать, т.к. древесина смыкалась вокруг него.
Пробивная способность
Для выяснения пробивной способности треугольного зазубреного и вытянутого пирамидального наконечников пилума применялось простое приспособление. Оно представляло собой установленную вертикально пластиковую трубу, сквозь которую падала более узкая труба с прикрепленным к ее концу зажимом. В этом зажиме закреплялись различные типы наконечников и сбрасывались с высоты 3,25 м сквозь более широкую трубу на кусок трехслойной фанеры толщиной 11 мм. Затем эту модель пилума заполняли песком, пока не достигался вес, при котором древесина пробивалась насквозь.
Удлиненный пирамидальный наконечник оказался намного эффективнее треугольного зазубреного. Испытывавшийся экземпляр был длиной 54 мм, с квадратным основанием со сторонами 10 мм. Стержень сразу под пирамидальным наконечником имел круглое сечение диаметром 6 мм. Эта модель пробила древесину насквозь при весе 3,2 кг.
Треугольный зазубреный наконечник, тип Таламоначчио, пробил фанеру насквозь при весе 4,8 кг. Этот образец имел треугольный наконечник длиной 45 мм, с зазубреным основанием шириной 24 мм и стержнем квадратного сечения со стороной 8 мм. Хотя зазубреный наконечник пробил древесину насквозь при весе 3,5 г, толстый стержень не прошел сквозь древесину полностью. Чтобы полностью ее пробить, потребовалось дополнительных 1,3 кг веса. Более длинный экземпляр того же типа (Шмихель 3) с треугольным зазубреным наконечником 35 x 18 мм и тонким стержнем круглого сечения диаметром 5 мм испытывать было очень трудно, поскольку наконечник легко гнулся и, в конце концов, его кончик отломился. К этому моменту вес достиг 2,31 кг. Однако, эксперимент нельзя считать полностью неудавшимся, поскольку вес, необходимый для сквозного пробития, должен был быть значительно меньше 3,5 кг, упомянутых выше для типа Таламоначчио. Один из тонких пилумов типа Шмихель 3 имел удлиненный пирамидальный наконечник с четырьмя острыми зазубринами. Похожие наконечники найдены также в Рениеблас. Испытания показали, что этот тип наконечника, длиной 40 мм и толщиной 14 мм, является наиболее удачной формой, обеспечивая сквозное пробивание фанеры при весе 2,05 кг. Hasta velitaris с удлиненным пирамидальным наконечником 31 x 6 мм и стержнем круглого сечения диаметром 4 мм пробил древесину насквозь при весе 0,73 кг.
Выводы
Удлиненный пирамидальный наконечник, включая наконечник с зазубреными ребрами, явно был предназначен для пробивания тяжелого деревянного щита и поражения человека за ним. Большой треугольный зазубреный наконечник невозможно было метнуть с силой, достаточной для того, чтобы полностью пробить тяжелый деревянный щит. Поэтому его назначение трудно точно определить.
Полевые испытания пилумов с шиповидным язычком были повторены в Дареме (Durham) 22 марта 2002 г. в присутствии международной группы экспертов в области римского вооружения. В ее состав входили профессор Дитвульф Баатц (Dietwulf Baatz), признанный авторитет в вопросах римской артиллерии, и профессор Мордехай Гишон (Mordechai Gichon), известный специалист в области военного дела античности. Пилум метал Чарльз Джекман (Charles Jackman), армейский офицер, ростом 6 футов (1,86 м) и весом 15 стоунов (104 кг). Интересно отметить, что более короткий пилум был скреплен недостаточно надежно, и на втором броске втулка расшаталась. Она съехала вверх по стержню, который перекосился и расколол древко в месте крепления. Однако, этот способ крепления оказался настолько эффективным, что нам удалось связать древко тесьмой, ударами молотка загнуть втулку таким образом, чтобы она «зажала» металлический стержень, и продолжить испытания. Джекман метал пилум восемь раз, с близкого расстояния (ок. 5 метров), в лист березовой фанеры толщиной 7 мм, опиравшийся на куст. Пилум не согнулся даже тогда, когда его метали с большой силой. После одного броска он соскользнул с края щита, пролетел через куст и вонзился до древка во влажный дерн, не погнувшись и на этот раз. Мы пришли к выводу, что, хотя многие пилумы в ходе боя и гнулись, это не было основной их функцией.
Жало римских легионов
На многочисленных изобразительных памятниках, среди которых особенно выделяется Колонна Траяна, пилум выглядит как тяжёлый дротик, размерами немного превышающий человеческий рост. Археологические находки пилума чаще всего представляют собой четырёхгранный железный стержень длиной около 0,5 м, один конец которого заканчивается небольшим наконечником пирамидальной формы, а другой расплющен в плоский хвост с двумя отверстиями. Посредством деревянной муфты и двух заклёпок этот конец стержня соединялся с древком. В более лёгком варианте пилума стержень насаживался на древко при помощи простой втулки. Современные реконструкции пилума весят от 1,7 кг.
Изображение пилума на росписи могилы Джильоли из Тарквиний, IV век до н.э.
Римляне взяли пилум на вооружение во второй половине IV или в начале III века до н.э., переняв его конструкцию у соседей. Согласно Ливию и Плинию Старшему, этими соседями были этруски, Плутарх и Проперций называют сабинян, Ватиканский Аноним — самнитов, Афиней — иберов. Такая разноголосица в определении места происхождения свидетельствует о том, что за давностью лет ни сами римляне, ни греки не имели о нём точных сведений. Примечательно, что греки, как уже говорилось, называли пилум словом «геза», имевшим галльское происхождение. Да и римляне охотно сравнивали с пилумом такие разновидности галльских метательных копий как фаларика, трагула, гросф или солиферрум. Возможно, эти параллели лучше, чем этимология названия, способны пролить свет на проблему происхождения пилума.
Описание и находки
Первое описание римского пилума в середине II века до н.э. дал греческий историк Полибий:
«Копья (ΰσσοι, то есть речь идет о пилуме) различаются на тяжёлые и лёгкие. Круглые тяжёлые копья имеют в поперечнике пядень (77 мм), четырёхгранные столько же на каждой стороне. Лёгкое копьё походит на рогатину средней величины, и его носят вместе с тяжёлым. Длина древка в копьях обоего рода около трёх локтей (1,38 м). Каждое древко снабжено железным наконечником с крючком такой же длинны, как и древко. Наконечник соединяется с древком очень прочно и для дела весьма удобно, потому что его запускают в дерево до середины и укрепляют множеством заклёпок, поэтому связь частей не нарушается от употребления никогда, разве изломается железо; между тем, толщина наконечника в основании, там, где он соединяется с древком, всего полтора пальца (29 мм)».
Современная реконструкция пилума III–II веков до н.э. Обратите внимание на широкую и массивную деревянную муфту, размеры и форма которой имеют сходство с пестом и отчасти могут объяснить название оружия
Этому описанию соответствуют оригинальные археологические находки наконечников пилума III–II веков до н.э. из Таламоначчо в Италии, Кастельруф в Испании, Смихеля в Словении и Эфиры в Греции. Наиболее ранними из них являются находки из Таламоначчо, связанные с местом знаменитого сражения римлян и галлов при Теламоне в 225 году до н.э. Все они представляют собой относительно короткий (между 27 и 32 см) железный стержень с зубчатым наконечником треугольной формы и широким и плоским хвостовиком с двумя сквозными отверстиями для заклёпок, посредством которых наконечник скреплялся с древком. Находки из Кастельруфа весьма схожи с ними своей формой, но имеют несколько более крупные (между 37 и 41,7 см) размеры. Клад из Шмихеля содержал несколько десятков втульчатых наконечников, принадлежавших лёгкой модели пилума. Их длина варьировалась между 20 и 38 см. В отличие от предыдущей модели, втульчатые пилумы оснащались наконечниками пирамидальной формы.
Пилумы позднереспубликанской эпохи (I век до н.э.) отличаются более крупными размерами. Уже пилум второй половины II века до н.э., найденный в Раниеблас (Испания), имеет длину железной части 74 см. Схожие пропорции имеют испанские находки пилумов из Валенсии и Осуны. Первая из них относится к Серториевой войне (82–72 годы до н.э.), а вторая — к заключительной кампании Цезаря в Испании и битве при Мунде (45 год до н.э.).
Римские пилумы III–II веков до н.э. из Таламоначчо (а), Эфиры (б) и Кастельруфа (в)
Между тем Полибий писал о внимании, которое римляне уделяли вопросу прочности соединения наконечника пилума и древка. Той же цели должна была служить загибающаяся кромка по краям плоской части хвостовика всех находок тяжёлого пилума III–I веков до н.э. Эта кромка с боков охватывала деревянное крепление хвостовика и препятствовала выпадению наконечника пилума при поломке заклёпки.
Реконструкция хвостовой части пилума ранней императорской эпохи
В «Записках о Галльской войне» Цезарь ярко описал эффект, который залпы пилумов производили на ряды противников римлян:
«Так как солдаты пускали свои тяжёлые копья сверху, то они без труда пробили неприятельскую фалангу (…) Большой помехой для галлов было то, что римские копья иногда одним ударом пробивали несколько щитов сразу и таким образом пригвождали их друг к другу, а когда острие загибалось, то его нельзя было вытащить и бойцы не могли с удобством сражаться, так как движения левой рукой были затруднены; в конце концов многие, долго тряся рукой, предпочитали бросать щит и сражаться, имея всё тело открытым».
Ещё одно, столь же красочное описание, принадлежит Ливию:
«По приказу легатов воины подобрали копья, усеявшие землю между тем и другим войском, и метнули их во вражескую «черепаху»; много копий вонзилось в щиты, а некоторые даже в самые тела врагов, и клин их развалился, причём повалилось много не раненых даже, а только оглушённых».
Воины Цезаря сражаются с гельветами. Реконструкция П. Денниса
Таламоначчо — 34,8 м;
лёгкий дротик — 54,5 м.
Следующий тест был на проникающую способность. В качестве мишени использовался лист трёхслойной фанеры толщиной 11 мм. Дротик не пробивал фанерный щит, при ударе его острие всегда сгибалось. Тип Таламоначчо со своим широким треугольным наконечником также не сумел пробить фанерный щит. Тип Рениеблас пробивал фанеру насквозь, при этом, как замечает автор испытаний, его было очень трудно вытаскивать — края пробоины смыкались вокруг него. При падении на землю железный стержень пилума слегка изгибался, в соответствии с описаниями повествовательных источников.
Изменение формы и размеров пилума между 200 годом до н.э. и 200 годом н.э.
«Между обоими войсками было ровно столько места, сколько необходимо было для взаимной атаки. Но Помпей отдал приказ ждать атаки со стороны Цезаря, не двигаясь с места, и дать его фронту растянуться. Говорили, что такой совет дал ему Г. Триарий, указавший, что первый бурный натиск неприятельской пехоты должен будет сломиться, фронт растянется, и только тогда его солдаты должны будут в сомкнутых рядах напасть на разрозненные неприятельские части. При этом он надеялся, что неприятельские копья будут причинять меньше вреда, если солдаты останутся в строю, чем если сами пойдут навстречу неприятельским залпам; а вместе с тем солдаты Цезаря от двойного пробега изнурятся до полного изнеможения (…)
Когда наши солдаты, по данному сигналу, бросились с поднятыми копьями и заметили, что помпеянцы не трогаются с места, то благодаря приобретённой в прежних сражениях опытности они задержали свой разбег и остановились приблизительно на середине, чтобы не достигнуть неприятеля в изнурённом состоянии; после небольшой передышки они снова побежали, пустили копья и, как им было приказано Цезарем, обнажили мечи. Но и за помпеянцами дело не стало: они приняли на себя пущенные копья, выдержали атаку, удержались в своих рядах, со своей стороны, пустили в ход копья и схватились за мечи».
Одна из возможных реконструкций техники метания пилумов. Рисунок А. Хука
Существует ряд сценариев, как могло производиться метание пилума. При первом сценарии пилумы разом бросает всё подразделение. Преимуществом этого способа является высокая концентрация метательных снарядов на сравнительно узком участке фронта с эффектом, напоминающим цитировавшийся отрывок из Ливия. На практике этот сценарий оказывается сложно выполним, поскольку последний ряд воинов отстоит от первого на расстоянии около 9 м и оказывается едва ли способен добросить свой пилум до противника без риска поранить при этом своих впередистоящих.
При другом варианте сценария вместо «все вдруг» воины метают пилумы по шеренгам или даже поодиночке, приближаясь к врагу на определённую дистанцию. Наконец, ещё одним вариантом является сценарий, когда вначале свои пилумы метают в противника воины первых двух–трёх шеренг, а остальные бросают свои позже, в ходе завязавшегося боя — или сами, или передавая их впередистоящим.
Римские легионеры на метопах Трофея Траяна из Адамиклисси
Лига историков
8.1K постов 35.8K подписчик
Правила сообщества
— уважение к читателю и открытость
— регулярность и качество публикаций
— умение учить и учиться
— бездумный конвейер копипасты
— публикации на неисторическую тему / недостоверной исторической информации
— простановка тега [моё] на компиляционных постах
— неполные посты со ссылками на сторонний ресурс / рекламные посты
— видео без текстового сопровождения/конспекта (кроме лекций от профессионалов)
— дискуссии на тему постов
— уважение к труду автора
— личные оскорбления и провокации
— неподкрепленные фактами утверждения
Поражало, насколько круты были легионеры, судя из всей массы информации в интернете. Умели маршировать сутками напролёт без передышки, находиться в строю на протяжение суток, бегать спринты на 100 метров, иногда марафонить в полной выкладке, метать копья обязан был каждый, огромные щиты, мастерство владения мечом, прекрасная дисциплина, выдержка. И служили в среднем до 50-60 лет. По итогам, каждый должен был быть атлетично слажен, переваривать любую пищу, ядом гадюки запивать вкус крови врагов и не падать боевым духом в течение долгого времени, потому что, приказ был «держаться».
Это что за убер воины, мать их!
По статистике, во время последней войны в Ираке на каждого убитого приходилось не менее 200 000 израсходованных патронов. Определенно, современным армиям надо переходить с автоматов на пилумы
КлимСаныч говорил, что римские легионеры были в первую очередь метателями пилумов, т.е. затачивались именно под дистанционный бой. Так оно или привирает?
Ответ на пост «Кусочек римской бюрократии»
Никто и не подозревал, что в районе Уолбрука есть что-то интересное, пока нацисты не разбомбили здание в центре Лондона, развалины которого в 50-е годы решили разобрать и обнаружили остатки древнеримского храма, посвящённого Митре. Тому самому богу, рождение которого празднуют 25 декабря на западе и 7-го января в России (смотрите, например, Рождество — языческий праздник). Вот он в своем каноничном виде, убивающий быка:
Проход между двумя корпусами сделан в месте под которым протекает река Уолбрук.
Кусочек римской бюрократии
Этот деревянный планшет покрывался слоем воска по которому стилом (палочкой для письма) наносились записи. Римское государство снабжало своих клерков официальными восковыми табличками, с печатью, которую все могли видеть.
Прокуратор представлял личную власть римского императора в каждой провинции. Провинциальное правительство контролировало расходование денег и сбор налогов.
Современная реплика продается на одной известной торговой онлайн-платформе
«Ни шагу назад» по-древнеримски
Описание переговоров о судьбе пленных римлян после битвы при Каннах.
Текст приведен по изданию: Тит Ливий. История Рима от основания города. Изд-во «Наука» М., 1991.
Ганнибал после блестящей победы под Каннами погрузился в заботы, приличные скорее победителю в войне, чем тому, кто еще воюет. К нему привели пленных — он отделил союзников и отпустил их, напутствуя ласковыми словами и без выкупа, как делал и раньше — при Требии и Тразименском озере. Позвал он и римлян, чего прежде никогда не бывало, и по-доброму заговорил с ними: его война с римлянами — не война на уничтожение: это спор о достоинстве и о власти. Предшественники его уступили римской доблести, а он старается превзойти римлян и удачливостью и доблестью. Итак, он дает пленным возможность выкупиться — коннику за пятьсот серебряных денариев, пехотинцу — за триста, рабу — за сто. Хотя за конника он запросил больше, чем условлено было при сдаче, но они радостно пошли на любые условия и отправили в Рим к сенату десятерых выбранных ими посланцев; от них Ганнибал потребовал только клятвенного обещания вернуться.
Диктатор представил сенату послов от пленных; их глава начал так:
Манлий договорил. Большинство сенаторов имело родственников среди пленных, но исстари в Риме косо глядели на попавших в плен. Испугались и выкупной суммы: нельзя было оставить казну пустой: много денег ушло на покупку и вооружение рабов, взятых в солдаты, — не хотели и обогащать Ганнибала, по слухам, в деньгах весьма нуждавшегося. Мрачный ответ «не выкупать пленных» добавил к старой скорби новую — утрачено столько граждан! — с рыданиями и жалобами провожали посланцев до городских ворот. (4) Один из них ушел домой, считая себя свободным от клятвы, потому что под каким-то предлогом он возвращался в лагерь. Когда об этом донесли сенату, все решили схватить его и под стражей препроводить к Ганнибалу.