что такое пассивное сопротивление
Пассивное сопротивление
Смотреть что такое «Пассивное сопротивление» в других словарях:
Пассивное сопротивление воспитанию — отказ ребёнка выполнять предписания старших. П.с.в., как правило, возникает потому, что ребёнок не хочет выполнять требования, которые ему предъявляют взрослые, а также потому, что ребёнку не нравятся сами воспитатели. Ребёнок часто… … Педагогический терминологический словарь
Еврейское сопротивление в период Холокоста — Часть серии статей о Холокосте Идеология и политика Расовый антисемитизм … Википедия
Сатьяграха — Сатьяграха (санскр. सत्याग्रह, satyāgraha IAST, «стремление к истине», «упорство в истине»), в Индии в период английского колониального господства тактика ненасильственной борьбы за независимость в двух формах: несотрудничества и… … Википедия
Веймарская Республика — Германская империя Deutsches Reich … Википедия
Веймарская республика — Веймарская республика, Германское государство Deutsches Reich ← … Википедия
Ваймарская республика — Германская империя Deutsches Reich … Википедия
Ваймарская Республика — Германская империя Deutsches Reich … Википедия
Веймаровская республика — Германская империя Deutsches Reich … Википедия
План одностороннего размежевания — (ивр. תוכנית ההתנתקות Tokhnit HaHitnatkut, известен также, как «Размежевание», «התנתקות» Hitnatkut ) план отделения Израиля от Палестинской национальной администрации (ПНА), предложенный премьер министром Израиля Ариэлем Шароном. Предусматривал… … Википедия
ВИЗАНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЧАСТЬ I — [Вост. Римская империя, Византия], позднеантичное и средневек. христ. гос во в Средиземноморье со столицей в К поле в IV сер. XV в.; важнейший исторический центр развития Православия. Уникальная по своему богатству христ. культура, созданная в В … Православная энциклопедия
Аморалка: Пассивное сопротивление
Если спросить человека, будет ли он списывать на экзамене, врать при приеме на работу или откажется ли помогать прохожему, которому стало плохо, — он наверняка станет уверять вас, что не будет и не откажется. И даже наверняка действительно будет так действовать, если это человек хороший. Но как он поведет себя, если даже хорошему человеку будет слишком легко повести себя неправильно? Если преподаватель не следит за экзаменующимися, работодатель не контролирует честность указанных в резюме сведений, а прохожий упал где-то на другой стороне улицы?
Все тут же изменится. Исследования, проведенные под руководством канадского профессора психологии Майкла Инцлихта (Michael Inzlicht) доказали, что человек скорее поступит не так как лучше, а как проще — даже если это действие будет с его стороны не совсем нравственно. «Люди наверняка будут обманывать и принимать аморальные решения, если эти шаги не требуют от них серьезных усилий, — добавляет Римма Тепер (Rimma Teper), одна из участниц работы, — Они могут лгать «по упущению», или пройти мимо человека, нуждающегося в помощи, если это не связано с лишним напряжением сил».
В своих экспериментах ученые предлагали добровольцам проходить компьютерное тестирование по математике — но предварительно предупреждали их о том, что в тестирующей программе имеется «баг» (конечно, это была заранее продуманная ошибка). Для первой группы добровольцев «баг» состоял в том, что при нажатии клавиши «пробел» на экране ненадолго появлялся правильный ответ на текущий вопрос. Для второй же все было наоборот — правильный ответ якобы из-за ошибки в программе сам выскакивал, если участник не нажимал пробел в течение 5 секунд после перехода к очередному вопросу.
Итак, членам второй группы для того, чтобы подсмотреть правильный ответ, не требовалось совершать никаких действий, достаточно было «случайно» ошибиться со временем или просто «забыть» про клавишу. А в первой группе нужно было нажать кнопку — хотя усилие требуется небольшое, но оно требует активного и осмысленного действия, а не бездействия, и этот момент оказался крайне важным: участники второй группы показали просто великолепные результаты в тестировании. Просто потому что гораздо активнее пользовались подсказками «бага».
Во второй серии опытов добровольцев с помощью компьютера опрашивали, не примут ли они участие в специальной программе помощи студентам с пониженными способностями и не помогут ли им выполнить часть математического теста. Опять же, для добровольцев первой группы выбор между вариантами «да» и «нет» осуществлялся с использованием простого действия — надо было нажать курсором соответствующую кнопку на экране. Во же второй группе надо было либо перейти по ссылке внизу страницы и отвлечься, либо просто продолжить прохождение собственного теста. Разумеется, во втором случае согласие дали лишь очень немногие.
Римма Тепер комментирует: «Людям намного сложнее отказать в помощи в явной форме, скажем, нажав «нет», чем если отказ не требует никаких особенных действий — и для этого достаточно просто «продолжить». По нашему предположению, в этой схеме определяющую роль играют эмоции, в том числе переживания стыда и чувство вины. Когда аморальное поведение само по себе пассивно, большее число людей действуют таким образом, поскольку возникающие при этом негативные эмоции не столь сильны».
Впрочем, и чересчур сильные эмоции могут играть крайне неприятную роль. Читайте: «В голове у психопата».
Сатьяграха
Разработана Мохандасом Ганди в начале XX века. Основная идея — в стремлении воздействовать на благоразумие и совесть противника через:
Символом новой сатьяграхи становится чаркха, традиционная индийская прялка. По призыву Махатмы вся страна переходит на самообеспечение, отказываясь покупать английские товары, в том числе и дорогие ткани. Махатма сам садится за прялку и делает себе одежду и обувь. Индийцы не нарушают законов, они просто не сотрудничают с властью. Они покупают только индийские товары (пусть те хуже по качеству!), сжигают английские ткани, которые когда-то купили.
Для целой нации это стало духовным прорывом, внутренним открытием. Оказывается, их политическая и экономическая зависимость от Англии — результат их сотрудничества с колонизаторами! Сначала англичане осыпают Ганди насмешками, но вскоре начинают испытывать шок — их не замечают, их традиции не почитают, их торговые компании несут колоссальные убытки. Доходит до того, что индийцы не замечают наследного принца Уэльского, который приезжает в Индию. Улицы городов вымирают, когда там показывается высокий гость, воплощение священной королевской власти.
— А. Сухарев, «Мир без насилия Махатмы Ганди» [1]
Содержание
Принципы и определения
Согласно Ганди, сатьяграха — средство для практического и сознательного нарушения несправедливых законов: «Придерживаться истины, силы истины, силы любви, силы души» и далее: «Триумф истины, победа истины, победа правды силами души и любви».
Пассивное сопротивление
Гражданское неповиновение
Гражданское неповиновение подразумевает сознательное нарушение противоречащих морали законов, в особенности отказ платить налоги. Ненасильственным способом вызывается наказание (арест, заключение в тюрьму) за нарушение несправедливого закона и затем терпеливо переносится. При нарушении законов следует проявлять полнейшие вежливость и дружелюбие по отношению к защитникам правопорядка, пытаться ни в коей мере их не провоцировать.
Несотрудничество
Означает отказ от всяких соглашений и контактов с несправедливой правящей системой. Делает ненужным «Гражданское неповиновение» в описанном выше смысле, поэтому является более безопасным способом борьбы для простых людей.
Несотрудничество осуществляется не с самими противниками, а с их недостойными действиями. Сторонники сатьяграхи могут сотрудничать с правительственными чиновниками там, где они видят возможность позитивного развития, так как они не испытывают ненависти к представителям власти. Напротив, они настроены дружелюбно к своим противникам. Через сотрудничество с ними в том, что не является недостойным, сторонники сатьяграхи стремятся убедить противника отказаться от плохих, недостойных поступков. Борец сатьяграхи обладает неограниченной способностью переносить страдания без желания отомстить за них.
Формы несотрудничества, которые Ганди, однако, советовал применять с осторожностью, так как они могли вызвать гнев и репрессии со стороны правительства:
По представлениям Ганди, «настоящий» приверженец сатьяграхи должен быть если не идеальным человеком, то по крайней мере, приближаться к нему.
Дать обет, согласно Ганди, признак силы, а не слабости. По его определению, обет это: Любой ценой делать то, что должно быть сделано. Говорящий, что он сделал бы что-либо «насколько возможно», показывает тем самым по убеждениям Ганди свою слабость. Делать «насколько возможно» означает поддаться первому искушению. Нельзя придерживаться истины «насколько возможно».
Сатьяграха-приверженец даёт следующие обеты, являющиеся фундаментом развития его духовной силы:
Сопротивления, или защиты психики: сопротивление полезно!
Внимание! Здесь пойдет речь не про шапочки из фольги или войлока. Здесь будет серьезный материал про настоящие, матёрые, важные для каждого механизмы сопротивления (защиты) психики. У каждого свои предпочитаемые способы защититься от негативных переживаний:
— обесценить (да фигня это все!)
— рационализировать (а если подумать, то не так уж она и права)
— вытеснить (мы с тобой, дорогая, вчера так ссорились! Не вспомню, по какому поводу)
— компенсировать (а вот Иван Иваныч, друг мой, такой молодец!)
и сделать еще кучу интересных вещей.
Но сейчас хочется сказать о главном. В отличие от задержания преступников (“Ни с места! Сопротивление бесполезно!”), наши мысли, чувства и переживания ни в чем не виноваты. А значит, сопротивление полезно!
Разные психотерапевтические направления по-своему называют сопротивления (защиты) психики.
В психоанализе это:
В гештальттерапии это:
Странные и непонятные слова, не так ли? На самом деле знать, что обозначает каждое из них, клиентам практически ни к чему. Все они могут быть объяснены простыми словами, и названия эти сопротивления (защиты) психики получили только для удобства и классификации.
В любом случае человек так или иначе уходит от реальных переживаний в текущем процессе, от самого себя в некое непонятное “нечто”. То смотрит на ближнего своего, подразумевая, что он лучше знает, то объединяется с этим ближним в “одно целое”, то принимает непережеванные “так надо” и “каждый должен”. Или вообще погружается в собственный внутренний мир, в то время как сочувствие, забота, принятие – вот они, рядом.
Три закона сопротивлений (или защит) психики:
1. Любые сопротивления (защиты) психики появляются не просто так.
Когда-то, может, давным-давно, а может, и совсем недавно в сложной ситуации сработала защита психики от перегрузок. То есть важно понимать, что любые ситуации, в которой сформировались механизмы защиты (механизмы защиты психики) – они не от хорошей жизни получились. И только каждому пользующемуся защитой самому решать, нормально ли то, что он делает. Хочет ли он и дальше избегать бородатых или не доверять людям изначально. Или еще что-то делать.
То есть, защита психики – это абсолютно нормальный процесс. Свои уникальные наборы защит есть у каждого.
2. Механизмы защиты (механизмы защиты психики) на поддержание своего существования тратят больше энергии, чем действие.
Фактически, защиты, или сопротивления, – это энергия, которая должна была направляться на действие. Действия нет, зато есть эта сила. Чтобы ее подавить, удержать, нужно еще больше сил. Итого – тратим вдвое больше, чем на реакцию. Стоит ли удивляться, почему не хватает сил сделать что-то?
Таким образом, любые сопротивления – это, с одной стороны, борьба с ветряными мельницами, внутреннее “как бы чего не вышло” с просчетом возможных баталий. А с другой, если бы мы действовали импульсивно, “только подумал – уже сделал”, то есть сопротивлений не было – это был бы довольно хаотичный, сумбурный, мало упорядоченный мир.
Сопротивления отнимают много сил, зато позволяют действовать целенаправленно.
3. “Ломать – не строить”, или почему не надо бежать избавляться от сопротивлений
Психотерапевты, имеющие опыт в психиатрии, отмечали одно уникальное свойство сопротивлений психики. А именно – умение из подручных материалов заслонять проблему. Лечили от энуреза – вылечили, зато теперь по ночам встает, уснуть не может. Нормализовали сон – начался нервный тик. И так далее, и по кругу.
Именно поэтому, обнаружив сопротивления психики, не нужно бежать срочно от них избавляться!
Замолчали в разговоре, ушли в себя – значит, так надо было. А вот зачем – это уже интересный и очень важный вопрос! Что-то в этой ситуации было такое, что вызвало защитную реакцию!
Именно по поводу последнего пункта уместно вспомнить народную мудрость: не сшив новые штаны, старых не выбрасывают.
И во всех случаях – когда человек внезапно “забывает” о разговоре или часть разговора, когда человеку свойственно “в каждом видеть врага”, или “ненавидеть рыжих”, или обращаться к догмам и правилам (а без них – сильно теряться и искать новые, уже на этот случай в жизни) – очень хорошо работает гештальттерапия.
Потому что это “работа черепашьими шагами”. В пределах этого подхода можно успеть понять, что происходит, попробовать (только попробовать!) изменить капельку, чуточку, и внимательно прислушиваться к себе: подойдет такой шажок, или сделать шаг назад, и пройтись в другую сторону?
Авторы: Юлия Сова и Анна Фридом. Опубликовано на личном сайте.
Психология | Psychology
7.9K постов 43.5K подписчика
Правила сообщества
Обратите особое внимание!
1) При заимствовании статей указывайте источник.
— непроверенную и/или антинаучную информацию;
— информацию без доказательств.
Уж насколько я хорошо знаю эту тему, но в данном посте написано так, что без 100 грамм не разберёшься.
Судя по некоторым словам, пост писали люди, не имеющие психологического образования.
Очередные дилетанты, прошедшие курс по гештальт-терапии или чему-то подобному, и возомнившие себя психологами.
Сопротивление
Очень хитро и не совсем очевидно работает механизм сопротивления, когда углубляешься в работу с психологом. Автобусы опаздывают, работа не отпускает, тупо просыпаешь сеанс, а то и вовсе крутит живот так, что просто физически не можешь взять и выйти из квартиры.
Однако, наша внутренняя система не любит меняться, она инертна. Человек инертен.
Любые существенные изменения для нее означают уязвимость, опасность и недоверие.
Это тянется еще с древнейших времен. Своего рода генетическая память.
Сложились в племени вот такие и вот такие нормы, традиции, понятия.
Отступить от них = стать изгоем, подвергнуть опасности себя и племя.
А одному выжить в древние времена было непросто.
Это сейчас индивидуализм приветствуется, как признак демократии, цивилизации и т.п.
Оно, конечно, хорошо, но «племя» продолжает играть важную роль в нашей жизни,
нравится нам это или нет. Сюда же можно отнести и «взгляд со стороны»;
друзья, семья и, в данном случае, психолог.
Я не знаю, сколько этих стадий сопротивления объективно существует.
Сначала, кажущаяся безумием идея попросить помощи у кого-то, потом невозможность быть откровенным уже в кабинете, затыки, нежелание говорить о чем либо, а затем и вот этот самый «саботаж» всей психологической работы.
Конечно, грамотный психолог умеет обходить все эти блоки, но ведь главную работу проделывает все же клиент! Однако, система безопасности может начать адаптироваться, маскироваться под новые условия. То есть, тебе кажется, что все уже давно проработано, но проблема вновь и вновь дает о себе знать на разных уровнях жизни.
И так будет происходить до настоящего закрытия этой самой проблемы.
Психологическая работа ведь продолжается и за пределами кабинета. То, что было проговорено, просто необходимо превращать в практику. И с этим как раз много трудностей.
Наверное, отсюда и появляются все эти странные истории, когда человек ГОДАМИ ходит к разным психологам и схожим специалистам.
Не знаю, очевидно это или нет, но впихнуть колоссальные масштабы нашей психики в логические категории невозможно. Ум просто не может поспевать за всеми изменениями и хорошо анализировать материал, например, наших снов. Здесь подходит аналогия с сонниками, где нам сразу пихают однозначную трактовку символов в сновидениях. Но как быть, если, например, для одного человека символ лошади означает зло, а для другого благо?
Кстати, у всех нас есть замечательный инструмент для сканирования себя
Некоторые сеансы с психологом, к слову, могут на 90 процентов пройти в полной тишине. Почему нет? Выговориться не всегда помогает. А вот молча сесть в спокойной и безопасной атмосфере, хотя бы на полчасика почувствовать себя самого, живого, дышащего. Это, извините, пугает до усрачки. Проще сразу воткнуть наушники, музон погромче, срочно заесть все эмоции
и погрузиться обратно в информационный шум.
И получается, что в большинстве случаев есть две крайности: либо пассивное пребывание в своих чувствах и эмоциях безо всякой рефлексии, либо жестокое подавление всего, что связано с психикой. Конечно, в критические моменты жизни мы действуем, основываясь чисто на интуиции и рефлексах.
Но почему это обязательно должно происходить именно тогда, когда припрет?
Кстати, Карл Густав Юнг говорил, что подлинные внутренние изменения происходят именно тогда, когда человека приперло к стенке, и деваться уже некуда. Только вот получится ли сделать после таких встрясок правильные выводы и интегрировать новый опыт? Чтобы потом уже более чутко реагировать на сигналы психики и не ждать очередного жесткого кризиса.
Все зависит лишь от нас, нашего намерения и готовности развиваться.
Сопротивление — закон Ома для психолога
Еще один термин и еще одно явление, с которым психологу часто приходится сталкиваться, и которое, как я заметил, далеко не всегда понимается как должно, несмотря на то, что в этом конкретном случае явление описано классиками достаточно подробно, хотя, признаю, не то, чтобы очень четко.
Сразу оговорюсь во избежание недоразумений, что речь идет не о классическом психоаналитическом термине, который занимает важное место в психоаналитической терапии, и потому хорошо прописан, изучен и разобран в специфических лдя подхода понятиях и рамках, а об общем явлении, которое, как легко видеть, имеет место не только в психоанализе, хоть и было впервые описано именно в этом подходе, и потому обозначается тем же самым словом.
Сопротивление — ситуация, с которой психологу приходится встречаться довольно часто, и для того, чтобы успешно ее обработать, следует уверенно понимать, как она возникает, на чем основана, по каким механизмам работает, и тогда станет ясно, что с ней делать.
На первый взгляд картина выглядит странно: человек приходит к психологу за помощью и даже начинает эту помощь получать, как вдруг парадоксальным манером принимается эту же помощь неявно, при формальной готовности к продолжению, отвергать. Пропускает визиты, серьезно опаздывает, уходит в забалтывание, бессмысленные споры о мелочах, эмоциональную конфронтацию с непонятными поводами, игнорирование, рассеянность и прочую неконструктивную ерунду.
Это оно, сопротивление.
Увещевания оказываются малоэффективными: человек может соглашаться, истово кивать, уверяя, что он все понял, что вот теперь-то он все сделает правильно и будет изо всех сил стараться, но обещания оказываются пустыми. Он все равно саботирует ваши усилия. Аж руки опускаются.
Печальная картина, когда в этих условиях, не понимая суть явления, а, следовательно, и точки приложения усилий, психолог пытается взывать к ответственности и сознательности клиента, Он же все-таки психолог, и должен быть давно в курсе, что это — слабые и неэффективные механизмы, ненадежно управляющие действиями человека.
Для того, чтобы построить план, надо понять и что происходит, и куда надо направить внимание.
А происходит естественная и понятная вещь. Один человек приходит к другому за помощью, а этот другой подлым манером начинает делать ему больно.
Нет, конечно, очень трогателен и мил до мимимишности образ ласкового психолога, который с доброй и мудрой улыбкой сообщает клиенту какие-то великие истины, от коих клиент прямо на месте просветляется и уходит окрыленный. Но, наверное, это все же больше из студенческих мечтаний и обывательских мифов. Изрядная часть работы психолога сводится к расковыриванию болячек, частью новых, а частью и старых, привычных, которые вообще непонятно (клиенту), зачем трогать, и которые ему известно, как беречь и не подставлять под солнечный свет.
Клиент далеко не всегда (если не сказать «почти никогда не») приходит к психологу с четким и сформированным запросом. Чаще он просто сталкивается с непонятным дискомфортом в конкретной области, который ему вот срочно надо ликвидировать, и искренне не понимает, кой черт вы вдруг дергаете его странными вопросами о родственниках, давно уж умерших? Зачем вы заставляете его вспоминать неприятные и неудобные события, не имеющие никакого отношения к заданному вопросу? Ну какое вам дело до того, кто ему бил морду в школе и кто тискал ее за попу в розовом детстве? Вам что, делать нечего?
— Доктор, что со мной? Я вот сюда тыкаю — больно, сюда тыкаю — больно, и сюда тыкаю — тоже больно, и вот сюда.
— Ну-ка, ну-ка, дайте посмотрю. Да у вас палец сломан!
Вот, я прямо вижу, что вы уже понимаете, о чем я.
Агащяз. Под невинным прыщом зачастую оказываются многолетние гнойники и некрозы с корнями, уходящими далеко вглубь, и проблемка, выглядящая вполне конкретно и относительно невинно, превращается в развороченное операционное поле, и настает момент, когда человек смотрит на все это с ужасом и недоумением: и зачем вы все это натворили? Только что же оно выглядело гораздо проще? А сейчас и больно, и страшно, и трудно, и вместо простой процедуры оплаты работы психолога приходится самому делать какие-то неудобные, непривычные и неприятные вещи, менять свою жизнь, выполнять какие-то упражнения и задания, учиться чему-то неудобоваримому, а учиться уже разучился, и страшно, и вообще.
И как вы думаете, в этой ситуации нормальный человек будет испытывать радостное желание прийти к вам через неделю? Вообще-то может быть даже прямо сегодня он и будет, а вот через неделю за час до выхода из дома у него появится щемящее чувство тревоги, дискомфорта, неприязни, каие-то неотложные дела, недомогание. Ну а как можно испытывать комфорт и приязнь, собираясь идти туда, где вам делают больно и стыдно?
Хорошо, если клиент весь из себя осознанный, и, как взрослый человек, самостоятельно отправляется в больницу на операцию, полный решительной готовности пройти через все муки хирургии и терапии. Но ведь в этом случае у него есть понимание, что именно с ним собираются сделать, и какие последствия он может ожидать. А неосознанному, скажем, маленькому ребенку, несведущему в медицине, можно долго доказывать, что доктор хороший, а больные уколы и горькие таблетки — это хорошо и так надо. Ребенок может даже вам поверить, но уколы все равно не полюбит. А у клиента нет (обычно) такого внешнего авторитетного родителя, который объяснит внутреннему обиженному ребенку все это, и не просто объяснит, а докажет и убедит. А хоть бы и был — нет у внешнего родителя понимания, что такое делает психолог. И уверенности поэтому тоже нет, и доказывание пользы и блага поэтому тоже выглядит неубедительно.
И популярная декларация, что психолог с клиентом должны работать над вопросом клиента в сотрудничестве, тоже выглядит для эмоциональной стороны клиента дико: в чем сотрудничать? Вот в этих больных ковыряниях? Да вы что, с ума сошли? Что я, враг себе? Мазохист? Мне и так плохо, я пришел, чтобы вы мне сделали хорошо, а вы.
Понимаете, сопротивление исходит не от той части личности, которая привела клиента к вам на прием. На прием приперлось сознание — логичная и последовательная структура (ну, относительно). А протест исходит из старых, прямолинейных и эмоциональных структур, рефлексов и автоматизмов.
Попробуйте сунуть руку в кипяток. А теперь, пока еще жива память о боли, сунуть ее туда второй раз. Если у вас и взаправду хватит дурости провести этот опыт, вы обнаружите обескураживающий эффект: вы руку суете, а она САМА ЛЕЗЕТ ОБРАТНО! Я не настаиваю, но, несмотря на то, что вам потом придется мазаться всякими лекарствами от ожога, этот эксперимент стоит того, чтобы провести его хотя бы раз в жизни, потому что ощущение по своей неожиданности и фантастичности уникальное, дающее очень яркое, доступное и эксклюзивное понимание того, что у вас в голове есть слабо управляемые вашей волей структуры, которые могут препятствовать вашим намерениям, особенно если эти намерения недостаточно мотивированы.
И ладно, если это препятствование такое прямолинейное, как в случае с кипятком — не хочу и не дам. Но ведь у сложной личности и способы борьбы непростые: тут тебе и вытеснение, и рационализация, и обесценивание, и много чего еще (смотри список психологических защит), причем выявление и нейтрализация этих защит — отдельная работа.
А парадоксальная сложность еще и в том, что на этот протест против дискомфорта накладывается еще и протест против самого доступа к корню проблемы, который (я о протесте) сформировался давно и может иметь весьма нетривиальную, хитроумную и надежную конструкцию.
. допустим, человек идет по ночной улице и видит на витрине закрытого магазина апельсин. Он хочет апельсин, он не может его получить, он испытывает фрустрацию. Если переживание достаточно сильно (как правило это не так, за исключением выраженных истероидов), срабатывает психологическая защита, например по механизму «а нам и не хотелось» (не помню, как он у Коулмена называется). Человек идет и убеждает себя, что апельсин он не хотел, и ваще. Но, если переживание достаточно сильное, то дальнейшие встречи с апельсином будут вызывать у него воспоминания о неприятной ночи, и психологическая защита опять будет вынуждена вмешаться. Постепенно она строит защиту вокруг этого воспоминания, потом защиту вокруг этой защиты (прикосновение к защите само по себе воспринимается как травмоопасное и неприятное). Таким образом, постепенно человек запрещает себе воспоминания о ночном апельсине, затем апельсины вообще, затем оранжевые сферы, затем тех, кто их любит, затем баскетбол, в котором играют похожим на большой апельсин мячом, затем негров, которые играют в баскетбол.
И все эти жестокие манипуляции психолога, напоминаю, происходят без возможности осознанного контроля и понимания происходящего клиентом.
В такой ситуации вполне естественно и понятно, если в какой-то момент клиент попросту перестанет к вам приходить, да еще и будет рассказывать всем, какая вы непрофессиональная и нечуткая сволочь.
Поэтому некоторые психологи так усердно делают идола из доверия клиента. Да, действительно, доверие — штука, которая позволит вам проигнорировать протест и подвигнет клиента на взаимодействие с вами, несмотря на круглые от обиженного удивления и непонимания ваших действий глаза. Но, к сожалению, это не панацея и чревато своими проблемами. Когда позитив доверия и эмоционального контакта комплектуется эмоционально немотивированным причинением страданий, то клиент, если он не мазохист, оказывается в ситуации, ведущей к неврозу: позитивное намерение, позитивная же декларация, и к тому — прямолинейно негативное подкрепление. Ладно, если вы успели все «вскрыть и зашить» до того, как невроз начал формироваться, а если нет? На двойной протест плюс непонимание целесообразности происходящего накладывается невротическая симптоматика, усложняющая и запутывающая картину, плюс последовательное разрушение основанного на кредите доверия, вашими же последовательными усилиями.
Но уж если случай укладывается, то, сами понимаете, придется что-то с этим делать.
Во-первых: для того, чтобы терапия была успешной, запрос клиента не должен быть формальным. Он (клиент) должен быть эмоционально заинтересован в результате. И если вы запланировали объективно качественный, конструктивный результат, то этого одного недостаточно. Необходимо, чтобы клиент отнесся к этому планируемому результату с интересом и энтузиазмом, стремлением. Этот результат должен быть важен и желаем. Это не только свидетельство адекватности цели, но и условие преодоления сопротивления. Если же к вам пришла скучающая тетя поговорить по душам с доброжелательным собеседником, то при малейшем дискомфорте она отправится искать собеседника поприятнее.
Во-вторых: в современной медицине (уже какое-то время как) имеется тенденция, а в некоторых странах даже и правило, объяснять пациенту, что и зачем врач делает и собирается делать. Это не пустое этическое требование, происходящее из общих принципов гуманизма, а методический прием, направленный на организацию синергического сотрудничества врача и пациента. Я считаю, что и в психологии этот принцип работает. Вместо «делайте, что говорю, я лучше знаю», в большинстве случаев имеет смысл вести линию: «У нас такая-то ситуация, которую, как мне известно, лучше всего обрабатывать таким-то образом, для чего я должен делать так, а вы — вот так, и тогда вот таким образом у нас получится то-то и то-то». И следует добиваться действительно четкого понимания клиентом происходящего, даже если какое-то время придется потратить на просветительскую работу. По крайней мере, я поступаю именно так, и, если вы ко мне обратитесь, вы будете знать, что я в отношении вас предположил, по каким причинам, как мы это предположение проверим, что будем делать, если оно оправдается, и почему именно это.
Увы, есть и сложность. Некоторые процессы доступны только в случае, если клиент о них не подозревает, так как они направлены на обход защиты, обман протестных структур. Это противоречие (не кажущееся, а вполне реальное) приходится обходить тем же образом: разъяснять суть защит и механизмов формирования протеста, добиваться понимания, и получения информированного согласия на манипулятивное сокрытие от клиента каких-то ваших идей. Это работает, но увы, требует от клиента определенного интеллекта, что случается не всегда. Так что, как ни крути, а временами приходится вместо реальной картины подавать альтернативную, попроще, доступную для восприятия неискушенным умом. Знаете, как опытные медсестры делают инъекции детям? Щелкают пальцем над ухом, а сами иголку в попу — рраз! Ребенок и не заметил, как получил укол.
В-третьих, не следует злоупотреблять доверием как инструментом. Оно, как я показал выше, условно удобно и ограничено по запасу. Если клиент продолжает к вам ходить только поверив вам на слово, что все идет как надо, то если резерв доверия иссякнет не вовремя, вы рисуете провалить терапию. Так что, прежде всего, доверие, если уж вы собираетесь его использовать, следует подкреплять информированием клиента в процессе терапии. Кроме того, надо учитывать, что это именно инструмент, и, коль уж скоро пришла пора им воспользоваться, то нормально форсировать его манипулятивными средствами, и необходимо контролировать размеры его запаса. Поэтому, кстати, мне очень не нравится, когда психолог использует доверие клиента как основу терапии и как средство получения собственных эмоциональных плюшек. Это непрофессионально.
В-четвертых, следует добиваться осознанного отношения клиента к проблеме. Это не означает, что он должен понимать ее так же хорошо, как вы, и относиться к ней так же методично, как вы. Будет правильно и достаточно, если у него в сознании создастся вектор внимания, направленный именно на суть проблемы, и тогда формируемый протест можно будет направить именно на нее, а не на вас и не на ваши методы. Больно не потому, что вы гад, и не потому, что ваши методы дурацкие, а потому, что проблема такая. Плохая проблема, фубяка, ату ее все вместе.
Сложность есть и здесь: для того, чтобы работать с какой-то структурой личности, надо ее сначала принять. Оно и естественно: чтобы манипулировать любым объектом, его для этого надо увидеть и взять в руки (условно говоря). «А теперь давайте возьмем жабу». Под принятием я разумею не толерантное отношение, а признание и наблюдение. Это требует определенного цинизма (в данном контексте — готовности воспринимать реальность во всех ее проявлениях), который свойственен не всем. Иногда приходится его формировать прямо в процессе терапии. Если это не удается, можно использовать метафоры. Но метафоры тоже имеют свои границы, так что, если вы не мастер точных метафор, то могут быть третичные сложности. А то и четвертичные. В общем, это, наверное, тема для отдельной статьи.
В-пятых, надо заранее разъяснить клиенту, что на каком-то этапе вероятны субъективные ухудшения самочувствия, объяснить, почему так происходит (опять-таки можно при помощи метафор), и заранее спланировать, как клиент будет это ухудшение проживать и обрабатывать.
В-шестых, в случае необходимости имеет смысл, опять-таки в порядке манипуляции, компенсировать негативные впечатления какими-нибудь радостными для клиента игрушками, пусть и бесполезными. Психологическими фокусами, тестами (особенно проективными), играми, что может уравновесить неврозообразующее негативное подкрепление. Есть даже целый клан «психологов», которые больше ничего не делают, тем и живут.
В-седьмых, независимо от реальной надобности, надо в конце терапии потратить какое-то время на осознание новых возможностей и хотя бы общую проработку связанных с ними планов, с упором на оптимизм. Это даст стратегическое позитивное подкрепление, ориентирующее на готовность к работе с психологом в случае необходимости в будущем.
Ну и просто, чтобы оправдать название статьи:
Закон Ома гласит, что сила тока (если дословно переводить с английского, «потока») прямо пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению. То же самое соотношение работает и в психологии. Для того, чтобы поток пошел, необходимо «напряжение»: инициатива, воля, заинтересованность. И чем оно будет выше, тем сильнее будет поток. И тем сильнее он будет, чем меньше будет сопротивление. Отсюда потрясающая по своей точности аналогия: мы работаем на повышение эмоциональной актуальности запроса и на снижение сопротивления. При этом наличие высокого напряжения при большом сопротивлении может дать не поток, а пробой, аварию, поэтому снижение имеющегося сопротивления — задача, важность которой не переоценить.
Для справки гуманитариям: мощность в электротехнике определяется как произведение напряжения на силу тока.