что такое белый стих в литературе примеры
Азы стихосложения-2: Белый стих
Почему белый, а не зелёный, например?
Белый стих – это форма нерифмованного стиха, применяемая в новоевропейской силлабо-тонике и редко – в некоторых формах тоники. Т.е. это метрические (стопные) стихи. В русскую поэтику понятие «белый стих» пришло из французского — vers blanc, которое, в свою очередь, заимствовано из английской поэтики, где незарифмованные стихи называются blank verse (blank — сгладить, стереть, уничтожить), т.е. стихи со стертой, уничтоженной рифмой.
Понятие «безрифменный стих» более широкое, чем «белый стих». Античные поэты писали стихи без рифм, но «белым стихом» их называть не принято.
Пример античного безрифменного стиха:
О том, что ждёт нас, брось размышления,
Прими, как прибыль, день нам дарованный
Судьбой, и не чуждайся друг мой,
Ни хороводов, ни ласк любовных.
Безрифменный стих в европейской дорифменной традиции – обычное явление. Безрифменный стих был широко распространён и в русской народной поэзии. Структурную роль рифм выполняла определённая клаузула. В книжной русской поэзии досиллабического и силлабического периодов белый стих, наоборот, менее употребителен – поэтов привлекал рифмованный стих. Но уже В. Тредиаковский, увидев основу стиха не в рифме, а в ритме, метре, пренебрежительно назвал рифму «детинской [детской – прим. M. D. F. ] сопелкой». Он первый стал писать гекзаметры без рифмы. Вслед за ним А. Кантемир перевел белым стихом «Анакреонтовы песни» и «Письма» Квинта Горация Флакка. Кантемир и другие поэты-силлабисты считали главным в стихе не рифму, а, как писал Кантемир, «некое мерное согласие и некой приятной звон», т.е. метрический ритм, стопный размер. Если белый стих гекзаметра и других античных размеров были приняты в русской книжной поэзии без спора, то белые стихи в других размерах не сразу привились в практике поэтов. Наиболее решительным защитником белого стиха в начале XXI в. был В. Жуковский. Его поддержали А. Пушкин, А. Кольцов, отчасти М. Лермонтов. Всплеск популярности белого стиха – конец XVIII — начало XIX вв. (особенно это касается белого ямба, широко использовавшегося в поэмах и стихотворных драмах).
В России среди форм белого стиха получил особую популярность белый 5-стопный ямб, заимствованный из трагедий и «хроник» У.Шекспира. Подражая ему, А.С.Пушкин использовал эту форму в «Борисе Годунове» и «Маленьких трагедиях». А.К.Толстой белым 5-стопным ямбом подхватывает историческую тему и развивает ее в драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис».
Н.А.Некрасов обратился к белому 3-стопному ямбу в поэме « Кому на Руси жить хорошо» (здесь все стихи, кроме строк вставных песен, выдержаны в указанном размере). Популярностью пользовался и белый 4-стопный хорей. Первым его использовал Н.М.Карамзин в стихотворении «Граф Гверинос», затем к этому виду белого стиха прибегали в балладах В.А.Жуковский («Алонзо») и А.С.Пушкин («Родрик»), позднее – И.А.Бунин как переводчик «Песни о Гайавате» Г.Лонгфелло.
Следует отметить, что после А.С. Пушкина белый стих перестает быть редким явлением в русской поэзии. В истории отечественной литературы можно отчетливо различить оформившиеся традиции: во-первых, использования белого стиха в первую очередь в лирических и драматических жанрах, а во-вторых – его применения в произведениях с определенным силлабо-тоническим размером.
Вот несколько примеров белого стиха.
Четырехстопный ямб:
В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает библию. Седые
На книгу падают власы.
Пятистопный ямб:
Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма.
Родился я с любовию к искусству.
Четырехстопный хорей:
Трудно дело птицелова:
Заучи повадки птичьи,
Помни время перелетов,
Разным посвистом свисти.
Пятистопный хорей (встречается редко):
Восемь лет в Венеции я не был.
Мука Бреннер! Вымотало душу
По мостам, ущельям и туннелям,
Но зато какой глубокий отдых.
Четырехстопный амфибрахий:
Безмолвное море, лазурное море,
Стою очарован над бездной твоей.
Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,
Тревожною думой наполнено ты.
В XX веке использование белого стиха в русской поэзии идёт на спад, и его появление обычно свидетельствует о сознательной стилизации. Например, в стихотворении О.Мандельштама «Я не увижу знаменитой “Федры”…» – использование белого стиха мотивировано смыслом стихотворения (поэт не услышит зарифмованные стихи в исполнении актеров, и эту «потерю» чужих рифм подчеркивает его собственный белый стих). Впрочем, в драматических произведениях по-прежнему актуален белый пятистопный ямб.
Слухи о смерти белого стиха в современной поэзии слегка преувеличены. Белый стих жив!
Итак, в современном литературоведении «белым стихом» называют метрические (стопные) стихи: белый ямб, белый анапест, белый дольник и др. То есть употребление этого термина возможно только для тех национальных поэзий, для которых и размер, и рифма являются характерными, системообразующими признаками. Это форма нерифмованного стиха, традиционно применяемая в силлабо-тонике и редко – в некоторых формах тоники. В тонике – дольник или тактовик. А вот белый акцентник – это нонсенс, т.к. акцентный стих (акцентник) по сути является рифмованным верлибром.
Таким образом, белые стихи, в отличие от безрифменных, – это сознательное отступление от сформировавшихся правил и стихотворных традиций, игнорирование рифмы как своеобразный художественный приём. Хотя некоторые литературоведы (например, М.Л. Гаспаров) фактически отождествляют «белый» и «безрифменный» стих, что не совсем оправданно.
Для белого стиха характерна астрофичность или бедная строфика, так как строфическое разнообразие в стопном стихе определяется разнообразной системой рифмовки. Однако отсутствие рифмы не лишает белый стих поэтических достоинств; основные компоненты стиха – ритм, образность языка, клаузула и т.д. в белом стихе сохраняются.
При прочтении одноразмерных стихов с рифмой и без, дискомфорта от перехода не ощущается. Лучше стих без рифм, чем стих, который, при всех прочих достоинствах, имеет банальные, стёртые рифмы (мою – твою, розы – морозы, дать – взять и т.п.).
Хотя строки с белым стихом и лишены рифм, они нисколько не хуже рифмованных Интересно, что «рифма» и «ритм» – этимологически родственные понятия (то и другое – от греч. «rythmos», т.е. «соразмерность»). В европейской поэзии созвучия лишь подчеркивают края стихов, ритмических рядов. Произведение, написанное белым стихом, может не иметь той композиции звуковых повторов внутри строфы, которую мы обычно называем «рифмовкой». Но оно может иметь повторяющуюся в строфах последовательность клаузул (стиховых окончаний). Например, все строки такого произведения могут оканчиваться только мужскими, только женскими или дактилическими клаузулами; в другом случае клаузулы разных типов могут следовать попарно, либо тем или иным образом чередоваться.
Часто последовательность клаузул при белом стихе заменяет композицию рифм, компенсирует их отсутствие: рифма исчезает, но композиция клаузул сохраняется. Такие стихи не менее мелодичны, чем рифмованные, а между тем их создатели часто стараются не отвлекать читателя звучными рифмами от особо насыщенного смыслом текста. Б.Л.Пастернак как переводчик Шекспира сохранял исходную форму белого стиха, но часто компенсировал отсутствие рифм чередованием мужских (м) и женских (ж) клаузул (и в тех случаях, когда этого чередования не было в тексте источника). Вот так в переводе Пастернака выглядит начало первого монолога леди Макбет из знаменитой трагедии:
Да, ты гламисский и кавдорский тан (м)
И будешь тем, что рок сулил, но слишком (ж)
Пропитан молоком сердечных чувств, (м)
Чтоб действовать. Ты полон честолюбья. (ж)
Но ты б хотел, не замаравши рук, (м)
Возвыситься и согрешить безгрешно. (ж)
(У.Шекспир. Макбет. Акт I. Сцена V)
«Белый стих» не следует путать с «холостым стихом» (в схеме рифмовки обозначается «х»). «Холостым» называют стихотворные строки без рифмы, которые обнаруживаются в строфе с рифмовкой. Существуют даже способы рифмовки, основывающиеся на чередовании рифмованных и холостых стихов. Такова рифмовка «гейневского» типа (хаха хвхв …), чрезвычайно популярная в русской поэзии середины XIX века: в четверостишии четные стихи – рифмованные, нечетные – холостые.
Во Францию два гренадера (Х)
Из русского плена брели, (а)
И оба душой приуныли, (Х)
Дойдя до Немецкой земли. (а)
Когда в душе разлад – (х)
Строка не удается: (А)
Строке передается (А)
Разлаженность души… (х)
(Ю.Д. Левитанский, «Когда в душе разлад…»)
Подобно тому как в строфе стихотворения могут чередоваться рифмованные и холостые стихи, в произведениях больших форм могут сочетаться части с рифмованным текстом – и с белым стихом. В «Борисе Годунове» А.С.Пушкина сплошной белый стих сменяется рифмованным текстом лишь однажды, когда Лжедимитрий «гордо», согласно ремарке, произносит перед Мариной Мнишек монолог «Тень Грозного меня усыновила…». Неожиданная смена белого стиха рифмованным символизирует перемену эмоционального состояния действующего лица, выделяет особо значимый для постижения характера фрагмент текста.
Но если в белый стих (стихотворение или часть поэмы, пьесы) проникает рифма, она выглядит как «пятно» (даже глагольная рифма – рифма всё-таки).
Белый стих в русской поэзии традиционно связан с интонацией философствования, с изображением внутренней рефлексии (по-видимому, и в этом сказалось влияние драматургии Шекспира). В начале ХХ века с этой целью к форме белого стиха обращался А.А.Блок («Вольные мысли»).
Уважаемые авторы, желаю вам «чистых» белых стихов :))
Что такое белые стихи и почему они так популярны
В России выходит сборник стихов Рупи Каур Milk and Honey. Дебютная книга 24-летней поэтессы из Торонто оказалась на первой строчке списка бестселлеров The New York Times. Она уже переведена на 30 языков, а количество проданных экземпляров преодолело отметку в 2 миллиона. Как Рупи Каур и ее стихам без рифмы удалось достучаться до стольких сердец?
В поэзии каждое слово наделено смыслом так, что даже несколько строк дают читателю образы, складывающиеся в объемную картину, или рассказывают историю. Именно поэтому, кстати, поэты стали обращаться к верлибру, чтобы ради рифмы и размера не добавлять лишних слов.
«я теряю тебя все больше, как роняю свои ресницы, бессознательно и повсюду».
Если коротко, сборник Milk and Honey — это истории о любви и сексе. Если подробней, то о разных сторонах отношений мужчины и женщины. Легкий флирт, головокружение от влюбленности, страсть, познание друг друга, предательство, исцеление. А еще истории о насилии, травме, преодолении страха и умении быть независимой. Иногда Каур достаточно десятка слов, чтобы читатель испытал знакомое томление или почувствовал в горле ком слез.
не любовь,
это мы жестокие,
мы играем,
и правила наши.
Каур избегает поэтических образов, но так подбирает слова, что всего пара фраз вытягивает из сознания читательниц картины, знакомые им, пусть о некоторых из них они даже предпочли бы забыть.
В эффекте узнавания секрет ее успеха. Некоторые стихи настолько лаконичны и наивны, будто созданы для многочисленных женских пабликов «Вконтакте». Но при этом в поэзии Каур заключена огромная сила. По признаниям поклонниц автора, ее стихи стали для них своего рода терапией. Этому способствует и структура сборника, который ведет читателя от боли через любовь и разрыв к исцелению.
даже после обиды,
потери,
боли
и расставания
твое тело все еще
единственное,
под которым я хочу
быть раздетой.
Основная аудитория Каур — молодые женщины, близкие ей по возрасту. Те, кто уже приобрел жизненный опыт и стремится разобраться в себе. Те, кто пережил непростые отношения и расставания. Те, в чьей жизни была боль и кто, возможно, пережил серьезную эмоциональную травму. Те, кто устал от навязанных шаблонов и хочет найти себя. Стихи Рупи Каур появились в самое подходящее время, когда движение за права женщин вышло на новый уровень, когда женщины стали прислушиваться к себе, отказываясь от стереотипов, предложенных миром мужчин. При этом автор не противопоставляет женскую независимость отношениям с мужчиной, в ее картине мира они дополняют друг друга.
я не хочу, чтобы ты
заполнял мои пустоты.
я хочу быть наполненной собой.
я хочу быть настолько полной,
чтобы освещать целый город.
и только потом
я хочу повстречать тебя,
потому что вдвоем мы сумеем
его поджечь.
Белый стих
Как мы помним, основными принципами силлабо-тонического стихосложения являются строгое следование стихотворному метру и рифмованность строк. Если в стихотворении не соблюдается первый из них, то такое произведение относят к другой поэтической системе. В тех случаях, когда строки организованы в соответствии с определённым размером, но не имеют рифмы, говорят о белых стихах. В этой статье мы исследуем это явление и проиллюстрируем его примерами.
Сразу оговоримся: не следует смешивать такие понятия, как «белый стих», «вольный стих» и «свободный стих (верлибр)». Под свободным стихом понимают особый вид поэтической речи, лишённый основных признаков стихотворного текста (рифмы, размера, строфики, изотонии и т. д.). Вольный стих в какой-то мере родственен белому: в нём также присутствует слоговый метр, но нарушена стопность. Количество стоп в строках произведения, написанного вольным стихом, неравномерно и может варьировать от одной до пяти-шести.
Белый стих – это такая форма организации стихотворной речи, при которой соблюдается размер, но отсутствует рифма. В зависимости от присутствующего метра стихи так и называют: белый ямб, белый хорей, белый анапест и т. д.
Термин «белый стих» представляет собой буквальный перевод французского выражения «vers blanc». Оно в свою очередь является неточной калькой английского «blank verse», что означает «пустой стих», т. е. лишённый рифмы.
О белых стихах допустимо говорить только в рамках тех поэтических традиций, где и рифма, и метрическая организация являются основными системообразующими атрибутами. Например, почти все произведения древнегреческой поэзии нерифмованы, но некорректно называть их белыми стихами, так как рифма вообще не была характерна для этого направления. То же самое справедливо для русского фольклора, создатели которого не были знакомы с феноменом рифмы.
В русской поэзии первые упоминания белого стиха обнаруживаются в XVII веке в трудах христианских богословов Мелетия Смотрицкого, Лаврентия Зизания и др. Среди поэтов-виршевиков, придерживавшихся силлабического принципа в этот период, белый стих не получил особого распространения.
По мнению советского литературоведа Г. А. Шенгели, собственно белый стих в отечественной поэзии зародился и стал развиваться одновременно с рифмованным стихом. Исследователь считает, что наивысшего совершенства эта форма достигла в первой трети XIX века. В качестве примера автор приводит такие произведения, как «Агасфер» и «Рустем и Зораб» В. А. Жуковского и «Маленькие трагедии» А. С. Пушкина. Вот отрывки из этих произведений.
Он нёс| свой крест| тяжё|лый на |Голго|фу;
Он, все|могу|щий, все|держи|тель, был
Как че|ловек| изму|чен; пот| и кровь
По блед|ному| его| лицу |бежа|ли…
Здесь видим, что автор использовал белый пятистопный ямб. В следующем фрагменте также задействован ямб, но с допущениями по количеству стоп (т. е. вольный ямб). В некоторых строках их по три, в других – по четыре и пять.
Но вот|, поку|да спал
Глубо|ким сном| Рустем,
А Гром| по бар|хатно|му по|лю
Гулял|, травой| медвя|ною| пита|ясь, –
Уви|дя, что| такой| могу|чий конь
На па|жити| запо|ведной |Тура|на
Без се|дока| по во|ле бро|дит,
Толпой |сбежа|лись тур|ки.
«Рустем и Зораб», В. А. Жуковский.
А всё| ж он не| в убыт|ке;
Его |нагруд|ник цел| вене|циан|ский,
А грудь| своя|: гроша| ему| не сто|ит;
Другой| себе| не ста|нет по|купать.
Зачем| с него| не снял |я шле|ма тут| же!
А снял |бы я,| когда| б не бы|ло стыд|но
Мне дам| и гер|цога|. Прокля|тый граф!
Он луч|ше бы| мне го|лову| пробил.
«Скупой рыцарь», А. А. Пушкин.
В этом фрагменте ритмичность создаётся благодаря стройному пятистопному ямбу, осложнённому в некоторых местах пиррихиями.
Действительно, в первой трети XIX века белый стих приобретает большую популярность. Например, им пользуются авторы, имитирующие в своих произведениях фольклорные интонации. Это хорошо иллюстрирует отрывок из знаменитого стихотворения, которое благодаря особой напевности до сих пор принимают за народную песню (размер – четырёхстопный хорей):
Ты ку|да, ку|да ле|тишь,
Где всю| ночку| пропо|ешь?
Кто-то| бедна|я, как| я,
Ночь про|слуша|ет те|бя,
Не смы|каю|чи о|чей,
Уто|паю|чи в сле|зах?
Ты ле|ти, мой| соло|вей…
«Русская песня (Соловей мой, соловей)», А. А. Дельвиг.
Белый стих прекрасно передаёт печальное романтичное настроение. Это свойство сделало его любимой формой для элегий и лирических стихотворений.
Безмолвно|е море,| лазурно|е море,
Стою о|чарован| над бездной |твоей.
Ты живо;| ты дышишь; |смятённой| любовью,
Тревожно|ю думой| наполне|но ты.
В этом отрывке поэт применил белый трёхстопный амфибрахий. Следующий отрывок, представляется, написан двустопным дактилем:
Слышу ли |голос твой
Звонкий и |ласковый,
Как птичка| в клетке,
Сердце за|прыгает…
«Слышу ли голос твой…», М. Ю. Лермонтов.
Поэты Серебряного века, эпохи поисков свежих идей и оригинального звучания, подхватили традицию использования белого стиха. Некоторые, например, А. А. Ахматова, А. А. Блок и др., как и предшественники, обращались к этой форме при создании светлых лирических стихотворений:
Божий |Ангел|, зимним| утром
Тайно| обру|чивший| нас,
С нашей| жизни| беспе|чальной
Глаз не |сводит| потеем|невших.
«Божий ангел, зимним утром…», А. А. Ахматова.
Это четверостишие, как видим, написано белым четырёхстопным хореем.
Эта литературная форма также хорошо подходит для выражения глубоких философских мыслей. Этим свойством белого стиха пользовались такие авторы, как М. Горький, А. Белый, С. А. Есенин, К. Д. Бальмонт.
Я попро|сил у вас| хлеба – рас|плавленный |камень мне |дали,
И, пропа|лённая,| вмиг,| смрадно ды|мится ла|донь…
Вот и кос|тёр растре|щался, и |пламень тан|цует под |небо.
Здесь применён пятистопный дактиль.
Не верь| тому|, кто го|ворит |тебе,
Что смерть| есть смерть|: она| – нача|ло жиз|ни,
Того| сущест|вова|нья не|земно|го,
Перед| кото|рым на|ша жизнь| темна,
Как миг| тоски| – пред ра|достью| беспеч|ной,
Как чёр|ный грех| – пред дет|ской чис|тотой.
Размер этого отрывка – пятистопный ямб.
К XX веку белый стих становится менее популярен. Отчасти это происходит из-за ограничений творческой свободы авторов со стороны советского руководства. Чаще всего с помощью этой формы переводят стихи зарубежных поэтов:
«Быва|ет, сло|вом, что| пустой| изъян,
В роду| ли, свой| ли, гу|бит че|лове|ка
Во мне|нье всех|, будь доб|лести| его,
Как ми|лость бо|жья, чис|ты и| несмет|ны.
А всё |от э|той глу|пой кап|ли зла,
И сра|зу всё| добро| идёт| насмар|ку.
Досад|но ведь»
«Гамлет», У. Шекспир в переводе Б. Л. Пастернака.
Переводчик здесь использовал белый пятистопный ямб (двустопный в последней строке).
В творчестве поэтов конца XX – начала XXI вв. белый стих снова становится востребованной формой. Причём теперь он употребляется не только с традиционными силлабо-тоническими метрами, но и с чисто тоническими размерами. Вот пример белого дольника в стихотворении Веры Павловой:
Буду пи|сать тебе |письма,
в которых |не будет |ни слова
кокетства,| игры, |бравады,
лести, не|правды, |фальши,
жалобы, |наглости,| злобы,
умствованья,| юродства…
Буду| писать те|бе письма,
в которых| не будет| ни слова.
«Буду писать тебе письма…».
Как видим, произведения, написанные белым стихом, сохраняют свою мелодичность и размеренный ритм, но звучат по-новому необычно и оригинально. Благодаря этому они широко используются и сегодня.