что такое ад и рай для детей
Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость»
Воскресная школа: про рай и ад, грех и добродетель на языке, понятном для детей
Корреспондент Октябрь 25, 2017 Новости и события
Порой и взрослые с ходу не скажут, что такое рай, а что такое ад, чем грех отличается от случайного проступка, в чем заключается истинная любовь с точки зрения православия.
А вот учащиеся из воскресной школы нашего храма не просто определение дадут, но и растолкуют, почему все именно так, а не иначе.
Например, на последнем уроке, который прошел в минувшее воскресенье, ребята из старшего класса с помощью преподавателя Марии Абрамовой рассуждали, что такое грех, когда люди впервые согрешили, как их за это наказал Бог? Казалось бы, как с детьми от 10 до 16 лет говорить на такие сложные темы? Просто! Главное необычно построить урок.
— Этот урок мы начали с загадок, отвечая на которые, ребята сами догадались, о чем мы сегодня будем говорить. Рассуждения ребятишек сопровождались понятными слайдами и комиксами. С младшей группой (от 6 до 9 лет) работаем по такому же принципу, но разговариваю с ними еще более простым языком, — говорит Мария Абрамова.
Кстати, с вопросом, что такое грех, ребята разобрались довольно быстро, вспомнив вместе с преподавателем ветхозаветную историю о грехопадении человека.
Дети также узнали, что такое греховные страсти и чем они отличаются от обычных грехов, легко перечислив основные из них с помощью интересных подсказок — иллюстраций грешных котиков художника Марии Тюриной.
Не составило для них труда дать определение слову ад. Пропасть, тьма – всё это правильно. Но, когда один из учеников сказал, что ад – это место, где нет Бога, другие ребятишки дружно закивали головами, а учительница подтвердила, что точнее и не скажешь.
А вот о том, что такое истинная любовь и свобода, ребятам пришлось задуматься. Вроде бы слова эти в нашей жизни встречаются гораздо чаще других, но именно с ними возникла заминка. Если честно, я, сторонний слушатель, тоже задумалась. Ведь очень часто плохие привычки мы, походя, и то называем любовью, например, когда говорим: «я люблю выпить бокал вина после трудного дня». Тут на помощь пришла учительница.
— Истинная любовь, которую даровал человечеству Бог, может проявляться только в свободе. В свободе выбора. Человек волен выбирать между тем, быть ему с Богом или нет, — попыталась объяснить важные в нашей жизни понятия с точки зрения православия Мария Абрамова.
В продолжение обсуждения темы, чтобы ребята лучше усвоили урок, им предложили посмотреть короткометражку Александра Кушнира по рассказу Льва Толстого «Чем люди живы?».
Это притча о том, как Бог послал на землю ангела прибрать душу женщины, у которой погиб муж и родилось двое детей. Ангел ослушался и был низвергнут с небес. Его пригрел у себя бедный сапожник, живущий в селе со своей женой. Чтобы вернуться на небо, ангелу предстоит узнать ответ три вопроса, тогда Бог его простит. Что есть в людях? Что не дано людям? Чем люди живы?
И вот ангел живёт в доме сапожника, помогая в качестве подмастерья, и размышляет о жизни. О чём фильм? Конечно же, о любви. Человек несмотря ни на что, какие бы передряги не предстояло ему пройти, любит другого человека. Утопия? Несомненно. Но что-то же в этом есть. Что-то должно быть. Иначе как жить на свете, во что верить и кому верить.
Фильм, возможно, для детей был сложноват, но после его просмотра на вопрос: «Ребята, так чем, по-вашему, люди живы?», ученики дружно ответили: «Любовью».
Переключиться с мыслительного процесса на воскресное настроение ребятам воскресной школы помог мастер-класс по изготовлению магнита в виде бабочки.
К слову, если вы считаете, что вашему ребенку тоже не помешают уроки о добре и зле, приводите его в воскресную школу. Ограничений по времени записи здесь нет. Нужно только позвонить преподавателю Марии Абрамовой по телефону 8-963-809-45-40.
Ты вглубь себя внимательно смотри:
И Рай, и Ад у каждого внутри!
Жила-была на свете одна очень гордая и богатая барыня.
В услужении у неё работала юная прелестная девушка, добрейшая душа, беззащитная перед высокомерием и грубостью своей престарелой хозяйки. Несмотря на то, что жизнь у неё была несладкая, девушка была весёлого и добродушного нрава, за что все в деревне её любили, а злющая барыня ещё больше ненавидела.
Однажды к ним в деревню забрёл старец. Попросил он у богатой хозяйки ночлега, немного еды и водицы, на что та ему равнодушно ответила: «Ступай себе своей дорогой. Бог подаст.»
В ответ старик задал барыне странный вопрос, который немало её смутил: «Скажи мне, добрая женщина, каким ты себе представляешь Рай?»
Странник откланялся. Но он был слишком слаб от голода и жажды, чтобы двигаться дальше. Только до дуба за забором добрался, да и присел под ним, тяжело дыша.
А юная служанка тут как тут: «Возьми батюшка, молока кружку да хлеба краюшку, подкрепи силы, а вечером, как стемнеет, я тебя в сени сведу, там и заночуешь…»
«Добрая ты душа, спасибо тебе за хлеб да за соль, а от ночлега откажусь, пожалуй! Надо путь-дорогу продолжать…
А скажи мне, милое дитя, что ты хотела бы видеть в Раю?»
Девушка была рада общению с таким приятным человеком, благо, барыня погрузилась в послеобеденный сон.
Она недолго думала, что ответить: «Я, Батюшка, хотела бы быть подле Бога!»
Хитрая улыбка осветила мудрое лицо старца.
Проснулась барыня рано утром. Солнце ослепительно светило в окна, потому что с вечера кто-то из прислуги забыл задёрнуть парчовые золотые шторы, от солнечного света хрустальная люстра сверкала тысячами весёлых огоньков, подвески люстры радостно позванивали от лёгкого дуновения ветерка; аромат жареных колбасок, доносящийся из кухни, приятно щекотал ноздри. Но у барыни было дурное настроение, у неё всегда было такое состояние души, когда ничего не в радость.
Желая отвлечься чтением книги, она прочла страницу, на которой та была раскрыта.
Как пролетел день, барыня даже и не заметила.
На другое утро она вновь проснулась от яркого солнечного света, перезвона люстры, и запаха жареной колбасы. Когда старуха взяла в руки книгу, то с удивлением увидела, что она открыта на той же странице, что и вчера, хотя она точно помнила, что переложила закладку на следующую страницу. Из-за этого странного события желание читать у капризной богачки моментально пропало. Настроение у неё стало хуже некуда…
На третий день всё в точности повторилось.
Желая прогуляться по саду, богачка открыла дверь своей комнаты, а когда из неё вышла, то обомлела от изумления… Комната её оказалась и не комнатой вовсе, а каютой огромного корабля, никакого сада не было и в помине, вместо него – просторная палуба, аккуратно и чисто вымытая, но совершенно безлюдная.
Когда барыня совершила прогулку по палубе, она убедилась в том, что на этом роскошном корабле она путешествует в полном одиночестве. От этого ей стало жутковато и даже страшно.
А жизнь на корабле потекла по-прежнему однообразно.
Так прошло 40 дней. Терпеть такое существование стало уже совершенно невозможно. Каждое утро барыня просыпалась от ставшего ей противным яркого солнечного света, от бликов люстры появлялась рябь в глазах, звон подвесок вызывал сильнейшую мигрень, а от запаха жареной колбасы начинались приступы сильнейшей тошноты. Некогда любимая книга, ежедневно открытая невидимой рукой на одной и той же странице, вызывала к себе отвращение.
И запоздалое раскаяние зашевелилось в душе у старухи…
Грешная женщина была уже совершенно измучена однообразной, унылой и поэтому несчастной жизнью, она тоскливо бродила по палубе корабля и вдруг набрела на лестницу, которая раньше ей никогда не попадалась на глаза.
Старая барыня поднялась до самой крайней ступени лестницы и заглянула наверх…. Но эта вторая палуба корабля оказалась самым настоящим небом! Ослепительный свет ударил её по глазам, он был настолько ярок, что грешница едва не лишилась зрения. Когда старые глаза немного пообвыклись с лучезарным светом, она с изумлением увидела Бога, который восседал на белоснежно-золотом троне, а рядом с ним, по правую его руку, сидела её собственная служанка. От обоих исходило неземное сияние, воздух был наполнен чудесным ароматом, тихо звучала красивая музыка, и явственно чувствовалась бесконечная любовь этой юной и чистой девушки к Создателю. И эта любовь была взаимна!
Детям об аде и рае
Протоиерей Илия Зубрий, настоятель храма Иоанна Богослова в с. Богословское-Могильцы, заместитель директора по духовно-нравственному воспитанию в гимназии «Плесково», отец восьмерых детей:
«Общие рекомендации, когда и что можно говорить ребенку об аде и рае давать сложно. Потому что родитель своего ребенка знает лучше всех и он сам должен определять, когда и что его ребенку будет понятно, и за это родитель несет ответственность.
Не стоит бояться такой темы. Мне кажется, что самым удобным и разумным способом начать этот разговор может быть чтение притчи о богаче и Лазаре. Там все спокойно и наглядно описано.
Перед таким ответственным разговором обязательно нужно помолиться, и найти те немногие, но нужные слова. Сказать, что рай – это место вечной радости с Богом, ангелами и святыми. А ад – место без Бога, от чего там мрак и тоска. Это место не для людей, а для падших ангелов, демонов. А люди на протяжении своей жизни всегда делают выбор, с кем им быть, с Богом, или с его противником. Так что ад над нами никакой силы не имеет, если мы сами его не выбираем своими злыми делами.
В этих беседах важно постоянство и последовательность, чтобы дети улавливали связь библейских событий, можно перед сном читать небольшие отрывки из Закона Божия для детей».
Протоиерей Феодор Бородин, настоятель храма святых бессребреников и чудотворцев Косьмы и Дамиана на Маросейке, отец семерых детей:
«Мне кажется, что ребенку нужно объяснять, что такое ад и рай, прежде всего, исходя из слов Христа «Царство Божие внутри вас есть» и говорить о том, что ад и рай это внутреннее состояние человека, которое останется с ним после его смерти. А как это будет происходить, как это будет выглядеть, для нас по большому счету неведомо, Господь нам этого не открыл.
А поскольку человек существо и духовное и телесное, и в воскресении человек будет восстановлен в теле, то, видимо, эти нарушения будут отражаться и на теле человека, каким-то нам неведомым образом. Когда у человека тьма на душе, тело его не может испытывать радости.
Еще можно говорить, что человек по своему состоянию может просто не выдерживать близости Бога и Царствия Небесного. Если представить себе преступника, уголовника, который большую часть жизни отсидел в тюрьме, и представить, что мы могли бы поместить его к Сергию Радонежскому в его первую монашескую общину, он бы среди этих людей вряд ли бы выдержал и три дня. Ему бы все это стало скучно, пресно и неинтересно, хотя его там и кормили бы и помогали, но он сбежал бы оттуда, потому что для него это невыносимо, и нашел какой-нибудь кабак, где почувствовал бы себя своим.
Нельзя назвать определенного возраста, с которого надо начинать говорить об аде и рае. Наверное, это очень сильно зависит от того, как формируется христианское понимание жизни у ребенка. Например, мы видим, что есть ребенок, который начинает очень искренне исповедаться в 6-7 лет или в 8 лет, а есть ребенок из церковной семьи, который приходит к настоящей исповеди в 15 лет или вообще не приходит к ней никогда, не переживает ее. Это говорит о том, что человек не переживает грех как рану, как боль. И с ним сложно разговаривать об аде, потому что ад все-таки результат грехов человека. Нельзя назвать такой момент, когда можно посадить перед собой ребенка и начать говорить «ад это то-то, а рай – это то-то», но отвечать на вопросы, если он начнет их задавать, наверное, можно условно с 7 лет, а точнее, с того возраста, когда человек начинает понимать грех как разлучение с Богом и как боль, хотя бы отдаленно.
Вопросы об аде и рае
На них отвечает кандидат богословия преподаватель СПбДАиС иеромонах Кирилл (Зинковский)
 |
— 90 процентов всех верующих представляют ад и рай именно такими, как их описывал Данте: совершенно материальными. Подобные представления нередко можно встретить и в православной литературе, предназначенной «для широкого читателя». До какой степени такие представления допустимы?
— Прежде всего нужно сказать, что грубые представления средневекового католического Запада ни в коей мере не соответствуют святоотеческому православному Преданию. Святые Отцы Церкви, размышляя о рае и аде, всегда основывали свои рассуждения на безмерной благости Божией и никогда не смаковали в подробностях (как это мы находим у Данте) ни мучения ада, ни блаженства рая. Рай и ад никогда не представлялись им грубо материальными. Не случайно прп. Симеон Новый Богослов говорит: «Ад и тамошние муки всяк представляет так, как желает, но каковы они, никто решительно не знает». Точно так же, по мысли прп. Ефрема Сирина, «сокровенное лоно рая недоступно созерцанию». Рассуждая о тайнах будущего века, Отцы Церкви учат согласно с Евангелием, что геенна уготована не для людей, а для падших и укоренившихся во зле духов, а Святитель Иоанн Златоуст отмечает воспитательное значение, которое имеет ад для человека: «Мы находимся в таком бедственном положении, что, не будь страха геенны, мы, пожалуй, и не подумали бы совершить что-нибудь доброе». Современный греческий богослов митрополит Иерофей Влахос вообще говорит об отсутствии в учении Отцов понятия о тварном аде — таким образом, он решительно отрицает те грубые представления, которыми полно франко-латинское предание. Православные Отцы упоминают и о тонких, духовных, «внешних» рае и аде, но основное внимание они предлагают обратить на «внутреннее» происхождение того состояния, что ждёт человека в будущем веке. Духовные рай и ад — это не награда и наказание со стороны Бога, а, соответственно, здравие и болезнь человеческой души, особенно ясно проявляющиеся в ином бытии. Души здоровые, то есть потрудившиеся над очищением от страстей, испытывают на себе просвещающее действие Божественной благодати, а души больные, то есть не соизволившие подъять труд очищения, — действие опаляющее. С другой стороны, мы должны понимать, что, кроме Бога, никто и ничто не может претендовать на совершенную невещественность: ангелы и души, конечно, обладают качественно отличной от видимого мира природой, но всё же они достаточно грубы по сравнению с абсолютным Духом Божиим. Поэтому их блаженство или страдания нельзя представлять чисто идеальными: они увязаны с их природным строем или нестроением.
— Всё-таки есть ли какая-то разница между тем раем, куда попадают праведники после смерти, Царствием Божиим и будущей, вечной жизнью после всеобщего воскресения?
— Очевидно, разница есть, так как, по мысли Святых Отцов, и блаженство, и мучение увеличатся после всеобщего воскресения, когда души праведников и грешников воссоединятся с их восстановленными из праха телами. Согласно Писанию, полноценный человек есть Богом созданное единство души и тела, поэтому разлучение их противоестественно: оно является одним из «оброков греха» и должно быть преодолено. Святые Отцы рассуждали, что само соединение, вхождение души в воскрешённое Богом тело будет уже началом усугублённых радости или страдания. Душа, соединяясь со своими телесными членами, которыми она когда-то творила добро или зло, будет сразу испытывать особые отраду или скорбь и даже отвращение.
— Об аде. Понятно, почему его называют «вечной мукой», но встречается и такое выражение, как «вечная смерть»… Что это? Небытие? Вообще, если всякая жизнь от Бога, то как могут существовать (пусть даже в вечной муке) те, кто отвергнут Богом?
— Вообще-то в Священном Писании нет выражения «вечная смерть», встречается сочетание «вторая смерть» (Деян. 20 и 21). Зато постоянно говорится о тайне «вечной жизни», «вечной славе» спасённых. Понятие «второй» или «вечной» смерти разъясняется у Святых Отцов. Так, поясняя её тайну, свт. Игнатий Брянчанинов отмечал, что «преисподние темницы представляют странное и страшное уничтожение жизни, при сохранении жизни». Это вечное прекращение личного общения с Богом будет главным страданием осуждённых. Свт. Григорий Палама так поясняет соединение внешних и внутренних мук: «при отъятии всякой благой надежды и при отчаянии во спасении невольное обличение и грызение совести плачем будет безмерно увеличивать надлежащую муку».
Даже в аду нельзя говорить о совершенном отсутствии Бога, Который наполняет Собой весь тварный мир, в то же время не смешиваясь с ним. «Аще сниду во ад, Ты тамо еси», — возглашает богодухновенный Давид. Однако прп. Максим Исповедник говорит о различии благодати бытия и благобытия. Очевидно, что в аду бытие сохраняется, а благобытия быть не может. Происходит таинственное истощание всякого блага, что и может быть названо духовной смертью. Самого дара бытия не может отречься созданное Богом творение, а присутствие Творца становится мучительным для отрекшихся от бытия с Ним, в Нём и по Его законам.
— Почему Церковь говорит о двух судах: частном, случающемся с человеком непосредственно после смерти, и всеобщем, Страшном? Разве не достаточно одного?
— Душа, попадая в загробный мир, понимает со всей отчётливостью, что не может быть согласия между добром и злом, между Богом и сатаной. Пред лицом Божественного Света человеческая душа видит сама себя и ясно осознаёт соотношение света и тьмы в себе. Это и есть начало так называемого частного суда, в котором, можно сказать, человек сам себя судит и оценивает. А окончательный, последний, Страшный суд связан уже со Вторым пришествием Спасителя и окончательными судьбами мира и человека. Этот суд более таинственен, он учитывает как ходатайство Церкви о своих чадах, особенно через безкровную литургическую жертву, приносимую в ходе истории, так и глубинное всеведение Божие о каждом из Его творений и окончательное определение всякой свободной личности в своём отношении к Богу, когда Он явится перед лицом всех и каждого.
— В нашей жизни люди, отрицающие чью-то любовь — Божескую ли, человеческую ли, — живут очень хорошо: они, как говорится, не грузят себя лишними проблемами. Почему же после смерти, отрицая Божескую любовь, они будут мучиться? Другими словами: если человек сам, по своей воле, по своему вкусу выбрал путь противления Богу, почему он от этого будет страдать?
— Страдание человека, отвергшего Бога и Божественную любовь, отвергшего христианское самопожертвование, будет заключаться в том, что ему откроется вся бесконечная красота Бога, который есть Любовь. Откроется ему и уродство собственного эгоистического бытия. До конца осознав истинное положение вещей, человек-эгоист неизбежно ощутит страдание — так страдает уродец и предатель, оказавшийся в обществе благородных и прекрасных героев. «Мучимые в геенне поражаются бичом любви! И как горько и жёстко это мучение любви!» — так зрит адское мучение бесплодного раскаяния прп. Исаак Сирин. При этом надо подчеркнуть, что самолюбивая гордость, в которой закоснеют обитатели ада, не позволит им признать свою неправоту и уродливость выбранного ими пути, несмотря на его абсурдность. Цель и смысл всякого пути более всего очевидны в его конце, как качество плода понятно при его созревании, а так как ад есть конец и результат богоборческого выбора, то в нём и станут ясны как бытийные основы, так и горькие последствия гордого и нераскаянного противления Творцу.
— Рассуждая по-человечески, не все люди замечательно хороши и не все беспросветно злы. Святых и злодеев мало, основная масса — серая: и добрая, и злая (а может быть, вернее: ни добрая, ни злая). Такое впечатление, что мы не дотягиваем до рая, но и адские мучения — это в нашем случае слишком жестоко. Почему Церковь не говорит ни о каком промежуточном состоянии?
— Опасно мечтать о получении в будущей жизни эдакого лёгкого, среднего местечка, ради которого не нужно особо напрягать свою волю. Человек и так слишком расслаблен духовно. Святые Отцы говорят о разных обителях в раю и аду, но тем не менее ясно свидетельствуют о чётком разделе на Суде Божием, которого никому не избежать. Наверное, многие грехи земной жизни человеческой условно можно назвать «малыми», оправдать слабостью людской. Тем не менее тайна Божиего суда состоит в том, что этот суд всё-таки будет, хотя единственным желанием Бога является общее спасение. Господь «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим.2:4). Строго говоря, мы должны бояться не столько наказания внешнего, сколько наказания внутреннего, не ада как окончательного осуждения, а даже малого оскорбления благости Божией. У старца Паисия Афонского есть мысль, что не многие попадут в ад, но даже если мы избежим его, каково будет нам предстать перед Лицом Божиим с неочищенной совестью? Вот в чём должна быть главная обеспокоенность христианина.
Кроме того, важно понимать, что при вступлении в духовный мир в душе человека происходит молниеносная борьба между живущими в ней тьмой и светом. И непонятно, каков будет результат этой схватки несовместимых сил, обнаживших свою суть, скрытую до смертного исхода под «завесой плоти». Само это внутреннее противостояние уже мучительно для их носителя, а насколько удушлива победа внутренней тьмы над светом, вообще трудно говорить.
— И ещё о «малом грехе». Неужели можно попасть в ад за то, что съел котлету в пост? За то, что курил? За то, что изредка позволял себе некие не вполне пристойные мысли (не дела)? Словом, за то, что не был затянут в струнку каждую секунду своей жизни, а порой позволял себе «немного расслабиться» — по человеческим меркам вполне простительно?
— Дело не в кажущейся жестокости Бога, Который якобы готов послать в геенну за малую человеческую слабость, а в таинственном накоплении силы греха в душе. Ведь «малый» грех хоть и «мал», но совершается, как правило, многократно. Как песок, состоящий из мелких песчинок, может весить не менее большого камня, так и маленький грех набирает силу и вес с течением времени и может тяготить душу не менее «большого» греха, совершённого один раз. Кроме того, очень часто в нашей жизни расслабление «в малом» незаметно подводит к большим и очень серьёзным грехам. Не случайно ведь и Господь сказал: «. верный в малом и во многом верен» (Лк.16:10). Излишние напряжённость и мелочность зачастую даже вредят нашей духовной жизни и к Богу не приближают, но требовательность в отношении к себе, к нашей духовной жизни, в нашем отношении к ближним и к Самому Господу для христианина естественны и обязательны.
Дети спрашивают о смерти. Ответы священника с послесловием для родителей
Приблизительное время чтения: 7 мин.
Тема смерти, загробной жизни, рая и ада обычно начинает волновать детей с младших классов школы. Это касается прежде всего детей из верующих семей, но и их неверующие сверстники тоже интересуются. Мы собрали несколько таких вопросов и предложили ответить на них протоиерею Александру Елатомцеву, настоятелю храма Рождества Христова в селе Рождествено Истринского района Московской области, духовнику православной школы «Рождество».
Если я скоро умру и попаду в рай, можно ли будет взять туда мои игрушки?
Можно! Только учти, что в раю всё по-настоящему. Там очень красиво, так что игрушки не должны быть поломанными или грязными. Пожалуйста, каждый вечер наводи среди них порядок, чтобы они были готовы хоть завтра утром — в рай!
Почему люди живут так мало? Почему нельзя сделать так, чтобы человек жил вечно?
И нам Господь Иисус Христос дает бессмертную жизнь — это Воскресение.
А умершие родственники видят нас с неба?
Они видят нас и с неба, и даже из ада, если Бог им даст такую возможность. Об этом написал евангелист Лука, почитай у него в 16-й главе стихи 19-21.
Если они на небесах в раю, они видят нас как ангелы, переживают за нас и помогают нам. А если они видят нас из ада — они очень надеются на нашу помощь, ждут наших молитв, как голодные ждут куска хлеба. Мы не всегда знаем, откуда на нас смотрят наши умершие родственники, и просим у Бога, чтобы все-таки они смотрели с небес вместе с Ним.
А кто-нибудь кроме Бога может узнать, куда после смерти попадет душа человека?
Узнать могут святые люди, только они не любопытны и сами об этом не просят. Им иногда Бог открывает, если это надо знать живущим, оставшимся на земле. А решает, кому в рай, кому в ад, Сам Господь по Своей мудрости и милосердию. Кроме Него никто не может решить этот вопрос.
Зачем мы молимся за мертвых, что это дает?
Многим живым помогает такая молитва, они чувствуют, что могут принести пользу, доделать то, что они не успели сделать.
Во-вторых, нашим усопшим от наших слабых молитв — великая польза. Они сами уже не могут каяться в своих грехах (это могут делать только душа с телом вместе). На том свете человек очень ясно видит свои грехи и мучается из-за них, готов просить прощения, но эти просьбы уже не действуют. И если живые, то есть те, у кого душа еще в теле, просят за них, то эти живые становятся голосом усопших. Господь слышит эти молитвы и прощает грехи.
Ну и в-третьих, когда мы молимся за усопших, мы сами становимся милосерднее и ближе к Богу. Он радуется, что мы заботимся не только о себе, но и о ком-то еще.
Послесловие для родителей. Как говорить с детьми о смерти? Советы священника
В современном мире тема смерти во многом табуирована, говорить о смерти не любят и боятся. Причем это свойственно не только неверующим, но и многим христианам, в том числе даже и воцерковленным. Поэтому когда их дети задают вполне закономерные, вполне естественные вопросы о смерти, о загробной участи умерших близких, такие родители часто теряются и стараются уклониться от ответа, перевести разговор на что-то другое, более, как им кажется, «позитивное».
А как отвечать на эти вопросы правильно?
Мне кажется, что когда ребенок задается вопросами о смерти, он осуществляет трудную духовную работу. Взрослые от этой работы бегут, а дети за нее берутся. Работа это заключается в примеривании на себя реальности того света, иного мира, бытия после земной жизни. Какое оно? Что я там буду испытывать? То есть ребенок относится к этой теме всерьез. У взрослых есть ответы-штампы, а ребенок хочет ощутить эту иную реальность своими ладошками. И правильные ответы рождаются тогда, когда мы вместе с ним идем в эту неведомую область. Хорошо, если родители способны быть проводниками на этом пути. Это возможно только тогда, когда они сами ходят этими путями, ищут в молитве и в Церкви реального соприкосновения с тем, что там, и с Тем, Кто там. Такие родители смогут отозваться и на разговор о рае, и на разговор об аде, и описать их понятным образом.
Какой же рай без игрушек? Кто видел детей, увлеченных своими кубиками или лошадками, тот видел вполне райскую картину. Ребенок блаженствует, и ему интересно сравнить это блаженство с тем, которое ему обещают взрослые в своем церковном раю. Вот он и спрашивает: а пустят ли туда с игрушками?
Надо успеть вложить в эту приоткрывшуюся дверцу души знание о том, что Божий рай — это и то, что ты уже знаешь, но еще и нечто большее. Беда в том, что мы зачастую не имеем этого «нечто», этого опыта райской жизни, который передается не словами, а делами: ласками, играми, трудами и благодатью. Так что надо обретать свой собственный опыт. А общие принципы ответов на вопросы из линейки «жизнь, рай, ад, смерть», на мой взгляд, таковы:
Во-первых, излагать не свои домыслы и не околоцерковные байки, а истинное учение Церкви на сей счет (естественно, его надо знать).
Во-вторых, наши ответы не должны пугать ребенка (поэтому, особенно если спрашивают маленькие дети, не нужны никакие подробности про ад: достаточно просто сказать, что там люди очень страдают за свои грехи). Не надо про огонь, червей, чертей. И основной упор нужно делать на том, что земная жизнь дана нам, чтобы подготовиться к встрече с Богом за ее пределами, что у каждого из нас есть совершенно реальная возможность спастись, попасть в рай.
В-третьих, когда дети спрашивают о посмертной судьбе близких, надо отвечать, что вы надеетесь, что человек попал в рай, что Господь простил ему грехи (даже если у вас самих тут есть сомнения). Особая сложность может быть, когда речь заходит о загробной участи некрещеных людей. Тут и внутри церковной среды нет однозначного мнения, и уж тем более нельзя отвечать ребенку, что все эти люди непременно попали в ад. Это значило бы лишать ребенка всякой надежды. Гораздо вернее (и в духовном смысле, и в педагогическом) сказать детям, что вы не знаете, куда после смерти попал этот человек, но надеетесь на милосердие Божие, — добавив, что за него обязательно нужно молиться.